Метель (литературная игра)

— Связь с первым зондом потеряна. Связь со вторым зондом... со всеми тремя потеряна. Зонды в автоматическом режиме.

— И что они будут делать?

— Пройдут над целью запуска, снимут показания мониторов и вернутся на станцию. Во всяком случае, такова их программа. Проводить вас к моим коллегам?

— Нет, я сама. Как только вернётся хоть один зонд, сообщите мне, ладно?

— Так точно, — кивнул Бартоломью без тени улыбки. — Разрешите вернуться к работе?

И удалился с вежливой улыбкой на голографическом лице, когда ему разрешили.

День 1. Миранда

В рубку, где перед обширной голографической консолью оставалась Миранда, вошли двое. Первый, необъятный в ширину, мягко, поворачиваясь боком, шагнул к ней, сложил ладони перед лицом и успел шутливо склонить и вернуть в прежнее положение голову, показав лысеющее темя:

— Жорик. Ох, простите! — толстяк выпрямился, став серьёзным, и продолжал официальным голосом, следуя протоколу:

— Жорж Склодовский, корабельный врач, по вашему приказанию прибыл! Щеголевато пристукнул задниками космофлотских лёгких берцев, вытянувшись, сделавшись как бы даже выше.

Длинный и ломкий на вид Стив потеснил Склодовского, освободившего ему место в центре, возле консоли, тряхнул светлой чёлкой, выстриженной косо, и бодро отрапортовал, как его зовут и какую должность исполняет.

— Спасибо! — ответила Миранда каждому. Она посчитала, что её долг — быть обходительной. Всё-таки она представляет всё человечество.

— Посмотрите сюда: что это значит? — ткнула она стилом в голограмму их станции, изображенную в режиме реального времени. Вид разошелся в стороны, увеличиваясь, и позволяя хорошо рассмотреть внешнюю обшивку их крохотного дома, кружившего по орбите.

Стив издал губами встревоженный свист: "Фуить!", Жорж нахмурился. Миранда, глянув на них, опять уставилась в проекцию, поворачивая её и так, и эдак.

"Прямо сейчас мы плавимся!" — с этими словами Стив рассыпался облаком искр и исчез, и тут же Миранда увидела его на проекции: Стив обзавёлся лёгким скафандром с присосками и осторожно обследовал внешнюю обшивку короткой трубкой, соединенной с вибрирующим шлангом, закреплённым на корпусе станции.

— Парень справится, — заверил Жорж, потеряв интерес к происходящему на консоли. Он, развесив телеса, сидел на стуле, слишком хрупком для его объёмов; ситуация вполне допускала такую вольность в присутствии администратора, да и Миранде в голову не пришло бы возражать.

— Но вы первая обнаружили неисправность в слепой зоне. Молодец! — похвалил он.

Новая администратор задумалась, как на корпусе жилой станции оказалась внешняя слепая зона, и именно в ней случилось повреждение странным химическим составом. Надо выслушать отчёт Стива, когда вернётся.

Доктор завладел её вниманием:

— Сударыня, я настаиваю на обязательном медосмотре. Несколько часов назад вы пережили нестандартную ситуацию, я обязан убедиться, что всё в порядке. К тому же, у меня нет ваших данных.

Миранда, ни на миг не забывая, что перед ней электронная программа, всё же смешалась, застигнутая врасплох предложением Дока.

— Сколько времени это займёт?

— Да хоть вечность! — веселея, отозвался толстяк строкой из модного шлягера. Поправил себя: — Это мы определим во время осмотра. А вообще вы сейчас совершенно свободны, угрозы нет, всё под контролем.

Миранда с облегчением принялась обследовать станцию на предмет душевой, но нашла лишь странные сдутые боллы, подвешенные в отсеке, напоминающем душевую. — Док! — позвала она, и Док немедленно бочком вышел из стены, хитроумно задержав появление необъятного живота так, что даже "похудел".

— Боллы и есть душевые капсулы, здесь такая конструкция. Сударыня, заправляйтесь в них, дальше разберётесь.

Миранда "заправилась" внутрь оболочки болла, болл наддулся, обжал её тело с небольшим зазором, этот зазор наполнился водой с пеной, оболочка погоняла воду туда-сюда, омывая её тело, повибрировала, создавая новый приятный эффект, потом лёгкими прикосновениями, меняя конфигурацию, помассировала Миранду, которой не хотелось вылезать из этой превосходной вертикальной ванны.

После пришлось всё таки зайти на территорию Доктора, облепившего её пузырчатыми пластырями-датчиками, потом пластырями-инъекторами. На столешнице доктора возникла голографическая фигура Миранды, по которой бегали цветные сполохи, символы, значки.

— Хотите, поболтаем о ваших детишках, милочка? Они у вас превосходные; обе беременности протекали нормально. Наша мамочка здорова, только слегка была напугана: выброс адреналина и кортизола случился четыре часа назад. — Ворчал добродушный Док, сумевший расслабить Миранду и запустив электронного массажиста помассировать ей спину.

— Сейчас как раз время нам с ребятами подзаправиться, хотите с нами? — Жорж пошевелил мохнатыми бровями.

— Подзаправиться... — повторила Миранда. — А я не против поесть ещё раз.

— Есть как раз мы не будем. По крайней мере, не сейчас. — Доктор оставался таинственным, и этим заинтриговал Миранду. Мы заправимся несколько экзотическим образом, душечка, по-старинке. И можем сделать это вместе! — игриво закончил он.

Миранда не повелась, оставив на лице непроницаемое выражение.

— Я с вами, — ответила она.

— И не пожалеете? — опять подцепил её толстяк.

— Увидим.

— Да-да, увидим! — с лёгким смешком Жорж, увёл её в отсек с голограммой консоли управления, это было самое просторное помещение, и свернул голограмму.

— Пациенты, пора! — проворчал он.

Из воздуха возникли смуглый Бартоломью (Миранда неожиданно обрадовалась его появлению) и долговязый Стив. Покосились на Миранду и вполне натурально, по-человечески, слегка подвигали плечами, разойдясь в разные углы, поворачивали торс, а потом сошлись ближе, все трое уселись со скрещенными ногами, оставив место для неё, четвёртой. Миранда тоже попыталась скрестить ноги, но ей было неудобно сидеть. Док материализовал для неё небольшую плоскую подушку, молча, с серьёзным неподвижным лицом, движением подсказал подложить подушечку под копчик.

Они сидели молча, медитировали и дышали по особой системе.

Миранда повторяла за ними: неслышный долгий вдох, выдох как "Сссс" — с напором через губы трубочкой. Постепенно она вошла в особое состояние и вдруг увидела, как силуэт Бартоломью начинает становиться всё более прозрачным, теряя видимость одежды, проявляется позвоночный столб, по нему на разной высоте едва заметные свечения становятся ярче...

— Рано, Блю, — еле слышно заметил доктор, как почудилось Миранде, с легким оттенком неодобрения.

И, сидя напротив Бартоломью, заметила едва уловимую улыбку, просквозившую из-под опущенных век и в самых уголках невозмутимо сомкнутых губ. И вдруг осознала, что видит этого изоморфа как прекрасную обнаженную фигуру из льда, безупречную, осанистую. Стив и Жорж тоже постепенно превращались один — в долговязую, другой — в толстую прозрачную скульптуру. Миранда прикрыла глаза, чтобы усвоить мысль, что и они наверняка видят её обнаженной... видели всегда, если им это нужно для каких-то задач... ох.

Чакры вдоль позвоночников всех практикующих тем временем налились цветом, по позвоночнику в тело проникал один поток, ему навстречу двигался другой, закручиваясь восьмёрками возле каждой чакры и пульсируя разными цветами. Миранда видела, как хорошо изоморфам, как крепнут энергетические потоки, продсвеченные для неё, "органической"...

Кое-что доставалось и ей: тело словно потеряло половину веса, статичная поза не утомляла.

Когда её с двух сторон взяли за обе руки, образовав замкнутый четырёхугольник фигур, она ощутила полный покой и растворилась в нём.

Чуть позже, снова понежившись в душевом баллоне, Миранда сидела за обеденным столом в компании изоморфов, расположившихся свободно вокруг, и выслушивала, что значит для них "заправка".

Энергоёмкие изоморфы задуманы были как программы самостоятельного поиска свободной энергии для своей подпитки: этакие вечные двигатели, преобразователи, способные в будущем научиться усваивать разные виды энергии, вплоть до гравитационных сил. Но пока изоморфам удалось случайно, в общем-то, обнаружить и освоить только древнюю практику подпитки землян. Они по-прежнему зависели от ресурса станции, но йога им нравилась и приносила результаты. Бартоломью, Стив и Жорж признались, что выстроив квадрат с Мирандой, потребовали от систем станции на восемь процентов меньше энергии. Раньше на такое значение не выходили.

День 1. Область исключения

Совещание началось в медотсеке. Обмен рабочими сведениями проводится по внутренним каналами связи — то, что на заре компьютерных технологий называли "Интернет" — а вот все совещания, где предполагается присутствие — возможное, в том числе — органического персонала, положено проводить голосовой связью. Даже если органические не участвуют: они могут просмотреть запись позднее.

— Как наш новый администратор? — поинтересовался Стив. Вошёл, по традиции, через дверь.

— Спит. — Док, всё ещё в лихо заломленном берете, что-то мурлыкал под нос, заканчивая осмотр техники. — Много сил потратила, плюс столько впечатлений, плюс ещё этот сеанс зарядки. Да, по поводу сеанса. Смотрите, коллеги.

И Стив, и Бартоломью присвистнули. Зонды за пределами магнитосферы Метели зафиксировали возмущения, до сего момента не случавшиеся. И если оценки верны...

— Изменилось состояние вакуума? — поинтересовался Стив. Аргус тоже "слушает", но компьютер не вмешивается в подобные обсуждения, только отвечает на вопросы. Разумеется, при любой аварийной ситуации Аргус вмешается без спроса.

— Простыми словами, да. Возможно, это объясняет появление зоны исключения гиперпрыжка. Аргус, предположительное время появления зондов "Сторожевого"?

— Если соблюдается протокол, через пять суток одиннадцать часов прибудут беспилотные зонды; в случае, если состояние пространства безопасное, через сутки прибудут спасательные корабли.

И Док, и Бартоломью покивали. Беспилотные зонды — уже хорошо, там пусть и автоматика, но разнообразная и мощная. И главное: зонды "засеивают" пространство на своём пути маяками-ретрансляторами. Помимо основной функции — обеспечение радиосвязи — маяки помогают в уточнении координат гиперпрыжка. Ни один корабль не перемещается ближе ста тысяч километров от ближайшего массивного тела, если там нет маяков — требования безопасности.

— Зонды вернулись на станцию? — спросил Стив — естественно, уже зная ответ. Но протокол необходимо соблюдать.

— Вернулись в расчётное время. Все подсистемы станций в штатном режиме, но отсутствовала нуль=-связь. Зонды сбросили ретрансляторы. Радиосвязь работает, много помех, но каналы устойчивые. Смотрите.

Бартоломью "пролистал" камеры станции Оазис. Действительно, всё на месте, кроме людей. Причём их изъяли из привычного им окружения очень быстро: не подан сигнал тревоги, личные вещи там и сям. Нет признаков паники, бегства, нападения. Органические оставляют все свои гормоны во всём, к чему прикасаются. Так вот: нет признаков стресса, страха, любых сильных эмоций. Аварийные протоколы отработали штатно: как только человеческий персонал покинул камбуз, все нагревательные приборы отключились, а все места, где могла быть органика — еда, например — подверглись заморозке. Только...

— Том, вернись на две камеры назад, — потребовал Док. — Да, на камбуз. Увеличь. Да, обе плиты и столы. Видишь?

— И что я должен видеть? — поинтересовался Бартоломью. — Стоп. Точно. Ну-ка, посмотрим вокруг.

И верно: видно, что на плитах готовили. Но вся утварь пустая и чистая. На сковородах — ничего, чистые и сверкающие. Пуста кастрюля — та, у которой снята крышка.

— Не хочу поднимать панику, — вполголоса заметил Стив, — но предположу, что исчезло всё, относящееся к формам жизни. Вся органика биологического происхождения. Смотрите, в кастрюле просто вода, на вид.

— Аргус, доложить о состоянии элементария, — распорядился Бартоломью. Репликаторы позволяют синтезировать произвольную материю из другой произвольной материи — ценой изрядного расхода энергии, конечно. — Пропустить. Запасы органических материалов?

— Органические компоненты отсутствуют, — тотчас доложил Аргус.

И вновь все присвистнули.

— Изъята органика биологического происхождения, — подвёл итоги Док. — Теперь понятно, почему официанты так замешкались. Заказывали ингредиенты у репликатора, а трансмутация — процесс не очень быстрый. Остаётся вопрос, как удалось выжить нашему новому администратору. Том, займись анализом ситуации. Нужно понять, почему она уцелела, нужна полная картинка. Стив? Датчики теперь все работают? По всему периметру?

— Всё работает, Док. А что у вас на складе лекарств?

— Склад на месте, а лекарства не все... — отозвался Док почти немедленно. — Согласуется с общей картиной происшествия. Изъята или уничтожена вся органика биологического происхождения.

— Аргус, дайте любую подводную камеру Оазиса, — распорядился Бартоломью. — И если...

Он осёкся. По ту сторону плыла огромная хищная рыба — здешнее животное, похожее на земных рыб. Стайка рыб поменьше пронеслась поодаль — а вокруг простирался роскошным ковром подводный пейзаж. Жизнь на Метели отчего-то не пожелала выбираться на сушу, пусть даже этой суши почти нет: общая площадь поверхности над уровнем океана едва ли больше сотни квадратных километров. Будь Метель чуть теплее, её назвали бы Океаном.

— Изъято не всё, — покивал Док. — Нужно разбираться. Выбора нет, нужно отправлять исследователей. Одними камерами мы не обойдёмся. Дождёмся, когда проснётся администратор, формально принять решение должна она.

— Какое решение? — поинтересовалась Миранда, заглянув в рубку, где сидела компания изоморфов. Не удержалась, зевнула во весь рот, потянувшись, выставив верх локти и прикрыв лицо кистями обеих рук, ладонями наружу, и смутилась.

Никто не усмехнулся.

— Жутко есть хочется. Да, точно. Что-то не так? — Миранда обвела взглядом остальных. — У нас неприятности?

— Много разных новостей, — признался Бартоломью. Сделал знак технику: — Стив, вернись к реактору. Лучше убедиться, что новых сюрпризов не будет. Приятного аппетита, Миранда!

Весельчак доктор перебил инженера: — Как себя чувствуете после сна, дорогуша?

И оба изоморфа, вслед за молодым техником, вышедшим первым и через дверь, устроили показательную толчею возле мембраны, манерно пропуская друг друга и раскланиваясь по иланским обычаям.

Миранда иронично покачала головой, наблюдая за ними.

Подумала, что изоморфы пустили в ход очередной поведенческий алгоритм. А сколько у них таких программ — да сколько угодно. Занятно будет спросить об этом на досуге, но не сейчас.

День второй

День 2. Миранда

— Отложу завтрак, выпью только кофе, — сказала она, чувствуя, что застала свою команду за обсуждением серьёзных проблем, и ей надо вникнуть, и немедленно, а не о еде думать.