Империя

— Я понял вас. Тогда давайте будем говорить не о счастье, о 'сытости'. В широком смысле этого слова, разумеется.

— Не только не возражаю, но более того, сама хотела вам это предложить.

— Отлично! И в ответ предлагаю уточнить термин 'сытость'. Что вы понимаете под ним?

— О, тут нет никакого бинома Ньютона. Сытость в прямом смысле слова (без ананасов в шампанском, но с простым сбалансированным питанием, обеспечивающему едоку необходимое для его возраста и профессии количество калорий и витаминов). Достойная медицина. Пусть и без супер дорогих препаратов и оборудования, но с достаточно высоким средним уровнем даже самых отделенных уездных больниц и поликлиник. Я говорю как об уровне подготовки врачей, так и о санитарно-гигиенических условиях. Развитая система профилактических учреждений, чем имперская медицина выгодно отличается от либеральной. Выгодно, прежде всего, для государства, которое заинтересовано, чтобы люди как можно меньше болели и, соответственно, самих граждан. В то время, как при платной или страховой медицине медицинские учреждения и врачи, наоборот, заинтересованы, чтобы люди болели. Вы же не романтик и должны знать, что соблюдение клятвы Гиппократа во врачебном мире скорее исключение, чем правило.

— Увы, знаю.

— Теперь о термине 'человечество'. Что, Майкл, вы понимаете под ним.

— В вашем вопросе я чувствую подвох. Человечество — это все население Земли.

— Предчувствие вас не обмануло. Для начала скажите, считаете ли вы человечество единым биологическим видом.

— Да, несомненно, а как же иначе?

— Вне зависимости от цвета кожи, вероисповедания, тех или иных особенностей национального характера?!

— Да, но я не пойму к чему вы клоните.

— А к тому, что интересы различных групп населения не совпадают.

— Вы о так называемых классах? Или, как сейчас модно говорить, социальных группах?

— И о них тоже, хотя не только. Впрочем, давайте пока на этом остановимся — мы подлетаем...

И в самом деле, через несколько минут мы начали снижаться. Джоанна заходила на посадку не плавно, а словно пилот штурмовика, резко направив самолет в слой густых темно-серых облаков. На стекле иллюминатора показались капли дождя, а затем я увидел унылую бескрайнюю равнину, окружавшую небольшой поселок из одинаковых таких же темно-серых домиков, аэродром, на стоянке которого я углядел несколько 'Прометеев', и... зеленое поле до краев заполненного болельщиками стадиона.

Момента посадки я не почувствовал. Несмотря на крутое снижение, самолет мягко встретился с бетоном взлетно-посадочной полосы, а затем, теряя скорость, покатил по направлению к небольшому зданию, увенчанному башней диспетчерской. 'Хороша!' — пилотаж Джоанны не мог не вызвать восхищения. И страха...

Наш самолет ждали. Причем не только механики из аэродромной бригады обслуживания. — Ротмистр Илона Крамова, — одетая в парку высокая светловолосая женщина изобразила рукой нечто среднее между древнеримским салютом и популярным лет тридцать назад у молодых оппозиционеров приветствием. — С прилетом.

— Спасибо. Все готово?

— Так точно. Ждем только вас.

— Телевидение, журналисты...

— Давно на месте.

— Что же, поехали.

Через пять минут мы уже сидели в уютной VIP-ложе стадиона, отгороженной от осеннего холода и примерно 15 тысяч одетых в одинаковые темно-серые куртки зрителей толстым тонированным стеклом. Внезапно из динамиков раздались величественные звуки гимна, а спустя минуту уже вся ложа стоя распевала 'Славься Империя, славься всесильная'. И не только ложа — в едином порыве стараясь не отстать от трехкратного лауреата премии "Голос народа" гимн распевал весь стадион. Что же, свое эксклюзивное право на исполнение "Славься" Эдуард Полубояринов заслужил по праву — мало кто из оперных певцов современности мог сравниться с его проникающим во все уголки души драматическим баритоном. Словом, все находящиеся в ложе 'прониклись', в том числе даже я. А затем из динамиков донеслась барабанная дробь...

— Все, что ты слышишь, транслируется по телевидению, — шепнула мне на ухо Джоанна.

— А по какому поводу это, э-э-э, мероприятие?

— Сейчас все поймешь.

Гимн Империи раздался снова. Я стоял рядом с Джоанной и слушал его величественную и зловещую музыку. Наконец, раздались последние ноты и, прокричав вместе со всеми присутствующими 'Слава единому человечеству!', я опустился в небольшое, но очень удобное кресло. И вновь раздался гимн Империи, а из раздевалки в сопровождении охранников вышли восемь мужчин и две женщины. Гул на трибунах сразу стих, прекратились разговоры и в ложе. Я прильнул к окулярам мощного бинокля, пытаясь разглядеть приговоренных и все подробности казни.

— Майкл, не утруждайте глаза. Куда удобнее следить за происходящим по телевизору. Трансляция начнется с минуты на минуту.

И в самом деле, едва закончился прогноз погоды, как на экране возник Яков Гозман.

— Здравствуйте, дорогие друзья, дорогие сограждане. Как и было обещано, мы начинаем очередную передачу нашего цикла "Остановить коррупцию!" Ровно неделю назад мы наблюдали, как приводится в исполнение высшая мера социальной защиты в н-ском центре перевоспитания. В нашу редакцию поступило множество сообщений, в которых вы единогласно поддерживаете меры, предпринимаемые властями Империи для борьбы с коррупцией. Ну, чтобы быть совершенно точным, почти единогласно — некоторые зрители считают, что с преступниками поступили слишком жестоко и за экономические преступления казнить нельзя.

Сразу скажу, что лично я, как сознательный гражданин Империи, полностью разделяю мнение большинства. Но все же, посовещавшись с коллегами, я решил, немного изменить формат следующего репортажа и начать передачу с демонстрации видеоматериалов, рассказывающих о преступлениях осужденных. Быть может, ознакомившись с ними, сердобольные гуманисты поймут, что крупные экономические преступления не менее опасны для общества, чем убийство или государственная измена.

А затем на экране замелькали короткие сюжеты. Дорога областного значения, с ямами, как будто после минометного обстрела... Школы с дырявой крышей и плесенью на потолке. Больница с палатами на четырех человек и главный врач, сетующий на отсутствие современного медицинского оборудования, нехватку лекарств и низкую зарплату персонала... Бабушки, роющиеся в мусорных бачках... Что же известный телеведущий и один из лучших имперских пропагандистов, надо отдать ему должное, всегда умел должным образом настроить зрителя... Однако, на экран монитора я смотрел только одним глазом — гораздо больше меня интересовали не публицистические манипуляции моего одноклассника, а то, что происходило на стадионе.

— Всем, всем, всем! Сегодня 26 октября 2022 года наш великий и мудрый народ здесь и сейчас применит высшую меру общественной защиты по отношению к бывшему начальнику 7-го отдела государственного резерва бывшему гражданину Империи Неторопову Аркадию Владленовичу и его пособнице и соучаснице — бывшей гражданке Империи Нетороповой Анне Даниловне. Решением Совета юстиции вышеозначенный Неторопов приговаривается к рознятию по суставам, а его супруга, вышеозначенная Неторопова, к повешению. Имущество супругов Нетороповых и их ближайших родственников передается в имперский резервный фонд. Решение народа окончательное, мудрое, справедливое и обжалованию не подлежит.

'Рознятие по суставам? Это еще что такое...'

Пока Яша обрабатывал свою аудиторию, приговоренные поднялись на просторный помост, установленный аккурат в центральном круге. Я настроил бинокль на максимальное приближение... Бледные, напряженные лица... Заклеенные скотчем рты... Какие-то балахоны из целлофана вместо одежды...

— О том, поддерживаете ли вы борьбу с коррупцией можно сообщить по линиям прямой связи с нашей редакции. Если да, то наберите один из номеров, которые указаны в левой части экрана. Если нет — в правой. Результаты голосования будут отображаться в онлайн режиме. Не оставайтесь равнодушными! Помните, только совместными усилиями мы можем остановить коррупцию.А теперь, внимание, уважаемые зрители, начинается самая главная часть сегодняшней передачи, — продолжал шоу Яков. — Сейчас мы увидим, что зло неизбежно будет наказано. 'Ага, добавь еще сюда, что добро рано или поздно восторжествует. Как был жизнерадостным козликом в школе, так им и остался'.

Вновь из динамиков раздался гимн Империи, за ним — барабанная дробь, а затем сильный хорошо поставленный женский голос начал зачитывать приговор. — На основании решения... Бывший управляющий Банком инноваций Гларуков Петр Аркадьевич приговаривается к высшей мере общественной защиты. Учитывая тяжесть совершенных им преступлений, он в назидание другим коррупционерам будет посажен на кол. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Слава великой Империи!-

'Я не ослышался? На кол? Средневековье какое-то... Это, наверное, эвфемизм... Да, его казнят, но сделают это более цивилизованно...' Тем временем после небольшой паузы чтение приговора продолжилось.

— Гларукова Инна Геннадиевна, как соучастница преступления своего мужа, также приговаривается к высшей мере общественной защиты. Однако, учитывая ее чистосердечное раскаянье и неоценимую помощь следствию, приведение приговора в исполнение отложено. Имущество супругов Гларуковых конфискуется, а их дети будут отправлены на воспитание в закрытую школу-интернат. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Слава великой Империи и ее народу!

Бывший первый заместитель управляющего Банком инноваций Катырев Иван Дмитриевич приговаривается к высшей мере общественной защиты с конфискацией имущества. Учитывая чистосердечное раскаянье Катырева и его сотрудничество в деле возвращения похищенных средств из-за рубежа, высокое совещание сочло возможным смягчить наказание и избрать для него более гуманный метод смертной казни — инъекцию. Катырева Анна Ивановна приговаривается к двадцати годам общественных работ. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Слава великой Империи!

* * *

— Почему вы ничего не едите? Вы же наверняка голодны — с утра ничего не ели.

— Да, что-то не хочется...

— Ну, не будьте таким впечатлительным. Попробуйте стейк из лосося. Рыбу выловили только сегодня утром.

— Верю, верю... Но эта ужасная казнь...

— Не казнь, а мера общественной защиты. Должно же общество защищать себя?

— Но ведь эта защита должна быть соизмерима угрозе. Если бы эти несчастные были не обычными взяточниками и расхитителями, а убийцами...

— Вы правы — они не убийцы. Они — серийные убийцы, совершившими свои убийства с особым, разрушающим нравственные устои общества, цинизмом.

— ?!

— Майкл, отбросьте эмоции и включите мозги. Вы же логик. Только неопровержимо доказанный размер коррупционной выгоды этого негодяя Неторопова составил более десяти миллионов международных валютных единиц.

— А как же вы это неопровержимо доказали. Он сам признался?

— Я вижу в ваших словах какой-то неуместный подтекст. Поверьте, мы не выбивали признаний, и даже обошлись без какого-либо психологического давления. Просто сопоставили размер его имущества, заметьте, вписанного в декларацию им же самим, как говориться в добром здравии и в трезвой памяти, с его официально задекларированными доходами. Какие тут еще нужны доказательства?

— Согласен, — сказал я после трехминутной паузы, понадобившейся мне для анализа данной логической посылки. Но в какой связи с этим 'серийный убийца'?

— Сейчас все точно так же разложу вам по полочкам. Для начала кое-что о коррупционном бизнесе. Вы согласны с утверждением, что размер взятки должен быть гораздо меньше, чем извлекаемая взяткодателем прибыль.

— Да, естественно, иначе взяткодателю не имеет смысл рисковать своей свободой, да и с экономической точки зрения операция теряет смысл.

— Отлично. Как только вы отстранились от эмоций, а встали на твердую почву логики, мы тут же начали понимать друг друга. Но продолжим.

Можно предположить, что, кроме этих десяти миллионов, у супругов Нетороповых есть и другие активы: акции иностранных компаний, счета в зарубежных банках плюс наверняка кое-что 'закопано на огороде', да и судя по добытой нами информации текущие расходы четы явно превышали официальную зарплату мужа. Но будем строго придерживаться буквы закона и ограничимся лишь доказанными фактами, а именно: невольным признанием господина Неторопова. При этом, еще раз напомню, ни о каком самооговоре под давлением следствия речь здесь не идет — все подтверждено Единым имперским реестром собственности.

Теперь нам остается оценить ущерб, нанесенный обществу. Как, по-вашему, для наших расчетов можно будет принять соотношение размера взятки и полученной взяткодателем выгоды, как 1:3?

— Я не экономист, а тем более не налоговик или аудитор, но мне кажется, что оно должно быть даже выше. Минимум 1:5 или 1:6.

— Вы правы. Практика показывает, что примерный средний коэффициент 1:10. Хотя случаются и просто уникальные случаи, когда за какой-то подарок ценой в несколько тысяч взяточник наносит ущерб государству на миллионы. Именно поэтому в Кодексе антигосударственных преступлений оценивается не только размер взятки, но и сумма нанесенного ущерба.

— Признаю, своя логика в таком подходе есть, хотя, наверное, многие юристы с ним не согласятся.

— В основном из-за своей профессиональной казуистики. Ну, а сильное государство, коим без сомнения является наша Империя, может позволить себе обойтись без крючкотворства и руководствоваться лишь логикой. Итак, даже, если оценить ущерб в 30 миллионов, то это цена уездной больницы, которую мы строим по программе 'Медицина будущего'. Программа рассчитана на 10 лет и призвана обеспечить каждый уезд Империи суперсовременной больницей.

— Но в какой связи находится Неторопов с этой программой, которая, если верить официальным сообщениям, успешно выполняется.

— Выполняется, вы правы, и выполняется успешно. Но не будь таких Нетороповых, мы смогли бы реализовать ее не за десять, а за пять лет. Вот и посчитайте, сколько людей умрет за эти пять лет, в каком-нибудь отдаленном северном уезде из-за того, что медицинская аппаратура старых уездных больниц находится на уровне прошлого века. Да, такие, как Неторопов, не убивают лично, и с точки зрения аконов демократических республик его руки чисты, но фактически он убийца и убийца серийный.

— По-моему, пример несколько искусственен.

— Не согласна, но, чтобы убедит вас, протяну другую причинно-следственную цепочку. Помните два года назад голод в дружественной нам Литании.

— Естественно. Тогда, насколько я помню, помощь из стран Океанического альянса запоздала, что привело к гибели десятков тысяч литанийцев.

— Около ста тысяч по официальным данным, и более двухсот тысяч по нашим подсчетам.

— Но опять-таки, в какой связи эти печальные события с Нетороповым?

— В самой прямой. Правительство Литании вначале обратилось за помощью к Империи. И будь в закромах родины чуть больше денег, эту помощь оказал бы не Океанический альянс, а мы. И при этом не в тот момент, когда голод уже достиг своего апогея, а в самом начале, как только экспертам стало ясно, что экстремальная жара и нашествие саранчи практически полностью погубили урожай. Более того, мы потеряли потенциального союзника. Так что, такие как Неторопов не только серийные убийцы, но, по сути, агенты враждебных Империи государств.