В погоне за мечтой. Часть 2.

Я задумчиво смотрела на мальчишку, который сам не сознавал предела своих сил. Не знаю, что там с медведями, а на меня так даже очень подействовало — в обычных условиях, без крепкой решетки между нами я к настоящему живому волку и на пушечный выстрел бы не подошла, не говоря уже о том, чтобы доить...

— Мне кажется, или в тебе что-то изменилось?

— Что именно? — уточнил Иан.

— Вроде вчера ты горбатым не был?..

— Ты же сама сказала "Попробуй"!.. — обиженным тоном заметил эльф, задирая пиджачок. Мама дорогая!..

Приняв мои неосторожные слова за руководство к действию, умник достал из кустов выброшенный корсет, и напялил на себя. Чтобы удобнее было зашнуровать — задом наперед. Отчего и горб вырос, и жакетик перекосило, будто не на те пуговки застегнутый.

— Горе луковое! Снимай немедленно. Я ж так сказала, гипотетически... В смысле: "Попробуй себе представить"!

— Да, теперь я это себе очень хорошо представляю! А зачем ты лицо пачкаешь?

Вот и ответь на такой прямой вопрос честно — "Для красоты"! Тем более что после купания там уж точно красотой не пахнет. Да и до того, честно говоря...

— В нашем ведьминском деле реклама — это все, — наклонившись к реке, чтобы сполоснуть жирные после рыбы руки, я встретилась взглядом с собственным отражением и невольно вздрогнула: — Хорошо и дорого одетая женщина, путешествующая налегке и без сопровождения, у не слишком работящих граждан поневоле вызывает желание проверить, крепко ли держатся колечки на ее пальчиках. Если же я буду выглядеть... как-нибудь необычно, встречные три раза подумают, прежде чем испытать, действительно ли я способна навести порчу одним взглядом.

— А ты можешь? — простодушно поинтересовался эльф.

— Проверять не советую.

Выбор направления решился сам собой — разумеется, нам нужно идти вверх по течению! Вдруг раззява-мамаша, упустившая в воду корзинку с дитем, так и сидит на берегу, разбавляя реку солеными слезами, а то и бежит уже нам навстречу? Если даже нет, там нам мог встретиться какой-нибудь случайный свидетель, видевший если не сам факт сброса корзины, то хотя бы женщину, сгибающуюся под ее тяжестью. Лично я сгибаться не собиралась, предоставив честь транспортировки младенца эльфу: сам нарыбачил, сам теперь и тащи. Иан почти не сопротивлялся — принципиально ему было все равно, куда идти, его не ждали нигде, а в компании все-таки веселее. Особенно в такой, как наша!

Не знаю, много ли выгоды получил от таких спутников мальчишка, но совершенно не представляю, как бы мы с малышкой обошлись без его волшебной музыки: точно горящая свеча мотыльков, она по мере необходимости приманивала всю ту же кормящую волчицу, олениху и даже медведицу с довольно крупным забавным малышом. Пользуясь уникальным случаем, я погладила самого настоящего Бэмби с огромными влажными глазами и бархатным носом, а вот приставать с нежностями к Винни-Пуху не решилась, памятуя Иановы слова об уме и непредсказуемости медведей. Когда же из леса показалась коза с колокольчиком и обрывком веревки на шее, я воспряла духом — значит, недалеко и человеческое жилье.

Как известно, дорога пролетает незаметно за разговором — и я коротала ложащиеся под ноги километры, убеждая Иана, что зваться эльфом — это круто. Да и удобнее с грамматической точки зрения — как звучит: он — эльф, она — эльфийка, какой — эльфийский... Или для сравнения: он — цмок, она — цмо— ...э-э-э... -шка, какой — цмо— (прости, господи,) -шный... Постепенно новообразованный эльф смиренно согласился сменить национальность, и даже начал отзываться (если три раза повторить, а еще по плечу ударить).

К тому времени, как мы подошли к пересекающему реку капитальному мосту, в обе стороны от которого разбегалась довольно широкая наезженная дорога, я совершенно выдохлась, хоть и шагала налегке. Красивые туфли оказались совершенно не приспособленными для блужданий по лесу — на каждом шагу каблуки до основания уходили в землю, грозя опрокинуть меня навзничь, стоит только на секунду забыть об этом или расслабиться. На твердой натоптанной поверхности дело пошло веселее, и все же нет-нет, каблук неожиданно погружался в грунт и увязал прочно, точно гвоздь в деревянной доске, так что я постоянно спотыкалась на ровном месте.

— Туда! — я решительным шагом направилась к мостику.

— А почему не туда? — неожиданно уперся обеими ногами Иан.

Собственно, та сторона реки на первый взгляд ничем не отличалась от этой, и я сама не могла точно сказать, чем она так мне приглянулась. Вряд ли можно рассматривать как серьезную причину давно позабытое детское убеждение, что коз пасут только на противоположном от деревни берегу реки ("А как бежала я через мосточек — ухватила кленовый листочек")...

— Так мне сердце подсказывает.

Как ни странно, причина была признана разумной и заслуживающей уважения. Преодолев текущую воду (ах, как приятно было хоть немного пройтись без опаски провалиться по самые подошвы в землю!), мы дружно пошагали вслед за солнцем. Коза резво бежала рядом, не выражая желания сигануть в сторону или развернуться обратно — или дорога была ей знакома... Или просто такое вот компанейское животное. Уже к вечеру наша странная компания наконец добралась до человеческого жилья.

Сильно растрепанна дама с одним ребенком на руках и другим, немногим старше первого, с пустой корзинкой в одной руке и веревкой, намотанной на рога белоснежной козочки, в другой, совершенно не произвели впечатления на первого встречного аборигена, охраняющего деревянный шлагбаум поперек дороги. Небогато, но добротно одетый мужичок, оперевшись на перекладину, грыз из горсти прошлогодние семечки и смачно сплевывал шелуху под ноги "гостям деревни".

— Добрый вечер, — я решила побыть вежливой. — Скажите, как называется этот населенный пункт?

— Тырдыщь, — коротко бросил представитель местного населения, не делая малейшей попытки освободить дорогу: — Одна медяшка. С долговязого — полторы. Младенец, так и быть, бесплатно.

— За что? — опешила я.

— За проход в деревню.

— А если мы не заплатим?

— Воля ваша — ночуйте в поле. Привыкли уж, поди, — с этими словами мужик выразительно покосился на мою прическу, щедро украшенную всеми дарами природы, начиная с мелких веточек и травинок, заканчивая солидным куском паутины вместе с рассерженным хозяином.

Я нахмурилась — денег не было. Собираясь на свадьбу, как-то не подумала, что по дороге срочно захочу что-нибудь купить, к тому же надела новую нижнюю юбку без пришитого кармашка с неприкосновенным запасом на черный-пречерный день. В праздничной запарке совершенно вылетело из головы, что такой день тем и отличается, что наступает как раз тогда, когда его совсем не ждешь. Скромность в ювелирных украшениях тут выходила боком: золотое кольцо, оказавшееся у меня на пальце в момент перемещения в этот мир, возможно, еще таило в себе не одну загадку, забрать у меня обручальное можно было бы только отрезав вместе с пальцем, чтобы купить серебряный гребень не хватит сбережений всей деревни. А сколько еще таких деревень по дороге в Старгород — один бог знает! Мы сейчас к границе, наверное, ближе, чем к столице: название деревни явно заимствованное, нерусское! Вокруг Старгорода все больше Сосновки, Озерки, Овражки — даже Большие Каменюки есть.

— А если мы просто перелезем через забор? — выдвинул креативную идею Иан.

— Заплатите штраф. В двойном размере, — равнодушно бросил туземец.

— Давайте просто обойдем забор по полю — когда-то же он должен закончиться!

— Поле принадлежит старосте, и он не в восторге, когда по нему шляются кто попало. Штраф... В тройном размере.

Куда ни кинь — всюду попадалово на бабки... Хотя... Не будет же этот труженик полей всю ночь напролет прилежно следить за неприкосновенностью даром никому на дрова не нужного шлагбаума! Вдохновленная этой мыслью, я махнула рукой, командуя отступление — переждем на обочине.

Покопавшись в своей бездонной сумке, Иан достал последний сухарь, и по-братски разломил пополам. Настоящий пикник! Я смахнула слезу умиления: как снабженец эльф оказался на высоте — препоручив корзинку с младенцем моим заботам, он не возвращался из коротких вылазок в лес без добычи: пригоршни ягод, каких-то незнакомых, но вполне съедобных корешков, а один раз даже поймал самодельным силком какую-то крысу, на голубом глазу утверждая, что это просто особой породы мелкий лесной кролик. Утробно бурча, желудок громогласно заявил, что уже почти верит, и зря я велела отпустить несчастную зверушку восвояси. Все равно, что бы мы с ней делали в лесу без ножа!

Казалось, запасы семечек в оттопыренном крестьянском кармане никогда не иссякнут. Мужик сплевывал шелуху с завораживающей размеренностью метронома, и весь окружающий мир будто заснул, поддавшись этому гипнозу: неподвижно зависло в небе истекающее приятным предвечерним жаром солнце, замер ветерок, лениво покачивающий цветущие макушки полевых трав, пасущаяся коза точно впала в ступор.

Обтерев вымя смоченной в реке и все еще влажной, условно чистой тряпкой, я поднесла малышку. Сперва мне казалось, что козьи соски слишком большие для младенца, и он не сможет пить самостоятельно, но голод не тетка, и ребенок быстро научился приспосабливаться к "кормушкам" самых разных размеров. Оживившись, девочка зачмокала так, что любо-дорого, аж завидно стало... Но при себе — ни горшка, ни кружки.

— Любезный, — я сделала еще одну попытку наладить дипломатические отношения, — вы не знаете случайно, чья это коза? Приблудилась к нам в лесу, наверное, потерялась. Хозяйка сейчас ищет, волнуется...

— Не-а, не знаю такой, — смерив Беляночку изучающим взглядом, тот покачал головой: — Не из нашей деревни! Может, от лесной бабки сбежала. Или в Дише какая раззява не досчиталась — вы поспрашивайте еще там.

Расчет на то, что сознательный селянин отлучится расспросить соседей о пропаже не оправдался...

Еще полчаса прошли в молчании. Откинувшись на травку, я пригрелась и чуть было не уснула. Хорошо на природе: свежий воздух, птички поют, листочки шелестят... Гулять да гулять, несколько часов пролетят — и не заметишь. Но несколько суток подряд — уж слишком! Да и спать на холодной земле... Я была полна решимости провести эту ночь под крышей, даже если для этого придется рыть подкоп под этот шлагбаум!

Следующим тишину нарушил сам "страж ворот" — то ли семечки кончились, то ли язык намозолил, то ли просто надоело молча стоять:

— Издалека? — без особого интереса спросил он.

— Ага, — вздохнула я, не открывая глаз.

— Пешком?

— Нет, на козе верхом...

Собеседник помолчал — обиделся на сарказм или же всерьез обдумывал услышанное:

— И далеко еще?

— В Старгород, — вставил свои пять копеек во взрослый разговор Иан.

— Вы хотите сказать — из Старгорода? — переспросил мужик.

— А как вы догадались? — удивилась я. Может, у меня на платье осела какая-то особая старгородская пыль, которую с полплевка без всяких экспертиз распознают местные шерлокхолмсы Тырдыщского разлива?

— Мудрено! Вы ж по Страгородскому тракту пришли!

Человек деликатный, может, и промолчал бы — но от эльфа трудно было ожидать сдержанности:

— "Сердце подсказывает"! — передразнил он. — А еще ведьма!

— Так уважаемая госпожа — ведьма? — неожиданно чрезвычайно оживился крестьянин. По радостному тону вполне можно было подумать, будто он всю жизнь мечтал о том, что в один прекрасный день не слишком благозвучное название его родной деревни сменится на более красивое "Пепелыщь" — в честь некогда сожженной на перекрестке чародейки...

— Э-э-э...

— Да вас и впрямь сам бог послал! — с внезапным проворством селянин откинул шлагбаум с дороги, выскочил за околицу и, схватив меня за руку, рывком попытался поставить на ноги: — Пойдемте скорее, пока еще не слишком поздно!

— Эй! — вырвав руку, я подхватила сползающий с колен кулек с младенцем: — Поаккуратнее!

— Конечно-конечно! — в знак искреннего раскаяния мужик отвесил мне земной поклон, и продолжал торопить: — Пойдемте скорее!

Сперва не пускал — теперь чуть ли не силой тянет... Подозрительно все это! Как прежде мне страстно хотелось попасть под крышу, на душистый сеновал — так теперь возмечталось вернуться обратно в лес. Тем более, что все равно по дороге в столицу...

Но избавиться от назойливого мужика оказалось не проще, чем собаке от репья в хвосте: он падал на колени в пыль, вздымал руки к небу и призывал в свидетели своих добрых намерений всех потусторонних существ, а затем заклинал меня всем святым, что есть у ведьмы. Только каменное сердце могло оставаться глухим к разворачивающейся на наших глазах большой человеческой трагедии... Еще немного посопротивлявшись — для виду, — я согласилась выслушать краткое изложение сути проблемы.

— Да вы просто посмотрите — и все! — мужик, как ему казалось, незаметно, повлек меня в сторону открытых ворот. Коза с Ианом уже давно стояли по ту сторону ограды.

— Куда смотреть-то! — страшно жалея, что занятые руки не позволяют ухватиться за столбик ворот, я как могла упиралась ногами. Как назло, земля в этом месте оказалась утоптанной до цементной твердости, и каблуки только скользили вместо того, чтобы втыкаться.

— Не ровен час, помрет, — туманно пояснил селянин, — кто на ней тогда женится?

— На ком?! — совсем голова пошла кругом. Сюжет все усложнялся.

— Дочка у меня есть... Легка на помине!

— Папка! — девчушка с косичками самое большее лет пятнадцати маленьким яростным вихрем налетела на нашего спутника, и изо всей силы принялась колотить маленькими кулачками по широкой груди: — Я не хочу жить! Я уйду в монастырь! Он умира-а-а-е-е-ет!..

— Успокойся, Ладушка, успокойся! — отец бережно погладил лопатообразной дланью тонкое плечико: — Все будет в порядке, он не умрет! Тетя ведьма обо всем позаботится! Вот мы и пришли.

Остановившись перед калиткой в заборе, за которым радовал глаз пестроцветьем аккуратный палисадничек, мужик несколько раз размашисто перекрестился, бормоча себе под нос что-то неразборчивое, поднялся на крылечко тоже очень небольшого миленького домика, осторожно постучал в дверь костяшками пальцев.

Появившаяся на крыльце немолодая женщина выглядела так, точно всю жизнь топила избу по-черному... или проплакала несколько дней кряду.

— Ведьма! — неожиданно рявкнул мой сопровождающий — то ли представил незваную гостью, то ли обложил хозяйку. Я вздрогнула, а женщина, уперев руки в бока, перегородила проход:

— Дай же ты ему хотя бы умереть спокойно, ирод! — с горечью воскликнула она.

— Никто не умрет! — с преувеличенным оптимизмом заявил мужик, тесня хозяйку дома животом: — Я ведьму привел!

Обстановку разрядила его дочь — девочка бросилась женщине на шею с криком "Тетя Дарья!" Обнявшись, обе зарыдали в голос, временно отрешившись от происходящих рядом событий, и крестьянин немедленно воспользовался случаем: сперва пропихнул в дом меня, а затем почти незаметно протиснулся следом и сам.

С порога в нос ударил неприятный запах, заставлявший подумать о самом неприятном. Мне вспомнился куриный окорочок, однажды жарким летом забытый в морозилке на даче. В садовом хозяйстве из-за аварии отключили электричество, и за неделю весь домик провонял так, что даже после того, как холодильник вытащили на улицу, внутрь невозможно было зайти без противогаза. Еще не видя пациента, я почувствовала, как в душе зашевелилось тревожное сомнение: поздно...