"Ковчег 5.0. Дело семьи"

Плохо, кстати, будет, если такое случится. Я же их тогда непременно расстреляю и где мне потом новых таких искать?

Вот и сейчас Оружейник гомонил не просто так. Он хоть и зануда, а дело свое знает и лишнего никому не выдаст. И не лишнего тоже.

А группа, стало быть уже собралась и экипировалась, бурлит кровь у моих молодых волков, предвкушают дальний рейд. Это нормально, так и должно быть.

Изначально мы пойдем достаточно большой сводной группой, а вот потом разделимся. Первый пункт на пути — бункер, тот самый, в котором некогда я нашел карту и свой 'кольт'. Рэнди наконец достал меня до печени, и я согласился на то, чтобы его обшарили сверху донизу, и изъяли оттуда все, что только можно. До него поисковики пойдут под нашим прикрытием, ну, а обратно с группой сопровождения из пяти человек, навьюченные как мулы, Рэнди им заданий надавал столько, что 'ой-ой-ой'. Я лично слышал слово 'гермозатвор' и им не завидую. Ну, а мы после этого заберем левее, наша дорога лежит в сторону Дикого Поля.

Впрочем, хотя и волнительно немного выдвигаться в такой рейд, но чувствовал я себя куда уверенней, чем несколько недель назад, когда мы с дубьем поперлись в леса. Да и не удивительно это ни капли. Тогда мы были разрозненной кучкой людей, которая толком даже не знала куда идет. Сейчас — мы неплохо вооруженный отряд, причем состоящий исключительно из бойцов, пусть даже в большинстве своем еще и не слишком опытных.

Ох, как орал Жека, когда узнал, что я забираю с собой Наемника и Азиза!

— А я с кем останусь! — шумел он — Совесть у тебя есть? Ну, взял бы ты эту свою малахольную девку. Ну — одного из этих двоих. Но всех-то нафига брать? С кем я останусь?

— Нет у меня совести — даже удивился я — А то ты этого не знал?

— Гад ты, Стасик — тихо и печально сказал мой друг, плюнул и пошел проверять посты.

Боюсь даже представить, что с ним станется, когда он узнает, что Голд тоже уходит со мной. Нет, если бы его тут не было, я бы, конечно, народу с собой взял меньше. Но он — здесь, а значит, ничего плохого случиться не может. А бесится он только по одной причине — сам в этот рейд идти хочет. Хочет — и не может. Обидно ему, вот в чем дело.

А я рад, что его с нами не будет. Там дело может повернуться по-всякому и его идеализм, помноженный на рефлексы честного полицейского, мне будет без надобности.

Ох, а еще я боюсь представить, что будет с Ювелиром, когда он вернется и ему скажут, что мы отбыли. Он так хотел пойти с нами... Я ведь ему это даже обещал!

Хотя он как раз ничего и не скажет. Он все еще за тот раз вину за собой чует. Да и потом — он очень нужное дело сейчас делает и сам это прекрасно понимает. Но к третьей базе он пойдет с нами обязательно, это вопрос такой, политический.

Когда я, уже одетый и с автоматом на плече вышел из дома, отряд был готов к отбытию. Лица у волчат были довольные, улыбающиеся, предвкушают, стало быть, приключения и дальние дороги. Ну-ну, дай-то бог, чтобы все обратно вернулись. Ветераны были более сдержаны в эмоциях — Наемник о чем-то беседовал с Жекой, Настя дремала, привалившись к стене, Фира беседовала с Рэнди. Азиз... Азиз, как обычно, натирал ветошью свою 'детку'. Все, как всегда.

— Ну что, все собрались? — я обвел глазами людей — Никто ничего не забыл? В туалет все сходили, чтобы по дороге не проситься?

Жека ухмыльнулся — так всегда говорил наш с ним командир, прим-майор Грин, перед загрузкой в транспорт, который нас доставлял к месту высадки.

Остальные тоже заулыбались. Да и жители крепости, которые вывалили на площадь нас проводить, как-то пообмякли. Некоторое напряжение у них было, это чувствовалось. Волновались они за нас.

Что немаловажно — никакого недовольства у остальных два десятка парней и пять девушек, которые совершенно не участвовали в общественных работах у людей не вызывали, а я этого изначально немного опасался. Все помнили, что могло произойти в том случае, если бы мы из первого захода в склад вернулись на денек попозже. Те же, кто этого не застал, и присоединился к нам после этих событий, непременно узнавали эту историю из уст очевидцев. Правда, они все время увеличивали количество негодяев-рейдеров, и сейчас уже выходило так, что мы вдесятером сражались с не менее чем полусотней злодеев. Так что тревога за уходящие из крепости группы была вполне искренняя. И опасения за себя — тоже, хотя и в меньшей степени. Впрочем, монументальная фигура Жеки развеивала их в тот же момент, когда на него падал взор. Причем даже у меня.

— Стас, не спеши и не подставляйся — сказал мне друг на прощание — Есть у тебя дурацкая черта — нетерпеливый ты. Сначала выстрели, потом выжди, потом смени позицию и только потом...

— Зануда ты — хмыкнул я — Ювелира сразу в следующий рейс не отпускай. Пусть пару дней посидит тут. Людям надо отдохнуть, да и примелькался он поди на реке. Опять же — дополнительные резервы у тебя будут. Ты понял меня?

— Не учи ученого — хлопнул меня по козырьку кепи Жека — Да, Стас...

Он упорно не хотел звать меня 'Сват'. В какой-то момент мне это надоело, и я сдался.

— Ты это — Жека замялся — Если людей встретите, будете же с ними разговаривать?

— Если они первые не начнут стрелять — непременно — подтвердил я — А как же. Жека, я все понял. Я буду расспрашивать о ней всех встречных и поперечных. Марика и мне не чужая.

Жека очень волновался за Марику, я это знал. Он бы вовсе бросил все, и ушел ее искать, но долг, которым я его бессовестно привязал к крепости, не позволял ему этого сделать. Совестливый он у нас, что не может ни радовать с одной стороны, и... Впрочем, это уже детали.

— Да я знаю — Жека махнул своей лапищей — Ладно, все, валите. Вон, солнце уже высоко.

Я не без радости выполнил его пожелание, перелез через пролом в стене, после чего крикнул остальным —

— Двинулись помаленьку. Легко уходить и радостно возвращаться — такова доля солдата. Пошли, пошли!

Глава вторая

— Тор, Перстень, Фрейя — дозорная группа — скомандовал Наемник, как только мы поднялись на холм, который был за стенами замка — Отрыв от основной группы — не менее километра, в случае обнаружения потенциальной опасности по возможности себя не обнаруживать, в огневой контакт не вступать. Фан, Крепыш, Тюлень, Рыкун — замыкающие. На остальных — сопровождение и защита гражданских лиц.

Когда Наемник узнал, что именно ему предстоит командовать группой сопровождения в рейде, он сначала просто удивился, а после, подумав — очень-очень удивился.

— А как же...? — он не закончил фразу, многозначительно глянув на меня.

— А что я? — мне оставалось только пожать плечами — В настоящий момент лидер группы ты, я же, скажем, офицер, и не более того. Ну, если только не случится чего-то эдакого... Но, надеюсь, не случится.

— Это как-то неправильно — Наемник пощелкал пальцами — Субординация...

— Если ты заставишь меня отжиматься — это, конечно, будет перебор — ответил ему я — И на одной ноге стоять, на предмет улучшения равновесия, я тоже не соглашусь, хоть дело, в принципе, полезное. Ты пойми — 'волчата' еще учатся, этот рейд для них — как экзамен в начальной школе. Как писать научились, как считать. И готовили их в первую очередь ты и Жека, так что вам его и принимать. Ну, в данном случае — только тебе. А я на это все посмотрю со стороны. Да и потом — я с них ведь как с бойцов начну спрашивать, просто по привычке, а они пока ни разу не бойцы, так что неправильно это.... А вот с вас, между прочим, спрошу по полной, если после первой серьезной стычки 'двухсотых' будет много. За ветеранов не спрошу — за Настю, Арама, Павлика, с ними все ясно, они живут по другим правилам, они у вас не учились. За Одессита даже приплачу тому красавцу, который ему голову прострелит. А вот за волчат отвечать придется.

Насчет другого спроса с тех, кто пришел когда-то в эту крепость первыми, я загнул, но в принципе рациональное зерно здесь было. Я сознательно не стал отправлять никого из ветеранов (уже ветеранов!) на обучение, хотя кое-кто из них просил меня об этом. Я не хотел, чтобы между 'волчатами' были какие-то отличия, чтобы про кого-то в учебной группе говорили 'он из тех, из первых'. Будущие бойцы семьи все должны быть равны, по крайней мере — на стартовой черте. Понятное дело, что потом все равно будет дележка на тех, кто лучше стреляет и лучше думает, на стратегов и исполнителей. Но это потом. А сейчас — они одно целое, они — стая равных.

И, надо заметить, это давало свои плоды. Сейчас ребята действительно смотрелись как нечто целое. А самое главное — у них появились зачатки кастовости, когда я это заметил, то с удовольствием потер руки, мысленно, разумеется.

Кстати, в тот же день, как я это углядел, у меня как раз на эту тему случился один очень интересный разговор с Дарьей. Она, как баба умная и прямая, тоже заметила то, что волчата уже и едят отдельно, да и вообще особо не стремятся к общению с другими соплеменниками. Это ее встревожило, да и не ее одну. Но пришла ко мне именно она, наверное, потому что относилась к той породе людей, для которой важно все происходящее вокруг, независимо от того, где именно и с кем что-то случилось. И еще, потому что не любила откладывать волнующие ее темы на потом.

Придя ко мне вечером, она сразу же, от порога начала пенять на все вышеперечисленное. Я очень внимательно ее выслушал, а после сообщил, что не вижу в этом ничего плохого. То, что армия и народ едины, выдумали политики в двадцатых-двадцать втором веках, и популяризировали этот лозунг всякий раз, когда сокращали численность армейского аппарата, пока не угробили его вовсе.

На самом деле — армия, особенно если она профессиональная, а не народная — это отдельная статья. И в государстве, и в обществе, и даже в судопроизводстве. Это — общность людей, которые будут умирать ради того, чтобы жили другие. А, стало быть, с них и спрос другой, и образ жизни у них от остальных отличен. И это я про образ мысли молчу. Проще говоря — это именно каста, со своими законами и правилами.

Дарья, выслушав это все, помолчала, а после опасливо сказала —

— Да это-то все понятно. Мы все понимаем — войско растишь, защиту нам и все такое. В большинстве своем народ рад, что скоро можно будет спать спокойно. Только некоторым вот страшно немного становится. Сейчас-то они защита. А потом?

— Даш, ты это бросай — я понял, что она имела в виду — Точнее — вы это бросайте.

— Чего бросайте? — поджала губы женщина.

— Голову себе ерундой забивать. И парламентеров слать — я добавил в голос стали — Всполошились, понимаете ли, они. Переговорщики хреновы.

— Всполошились — не стала увиливать Дарья — Это ты их ''волчатами' с любовью называешь, а люди — они бояться начинают, и слово это потихоньку со страхом начинают произносить. А ну, как эти волчата ... Они же убивать учатся! Да с каким прилежанием, я же видела!

— Так! — я стукнул кулаком по столу — Дарья, не пори чушь. Да, ребят тренируют на совесть. Да, их будущее — не пахать землю, не ковать железо и не выращивать виноград. Я это и не скрываю. Да, их учат убивать. Но ты сама подумай — а как без них? Даже не конкретно без них, а без тех, кто будет уметь защищать все то, что сделают другие? Как в прошлый раз — народное ополчение собирать и надеяться, что тех, кто придет за нашими головами будет меньше и вооружены они будут хуже?

— Да это тоже все понятно — Дарья явно маялась — Но... Повернуться ведь по-всякому может?

— Так давай тем людям, которым страшно, объясним, что никто их в крепостные переводить не собирается — устало попросил женщину я — И клеймить не станет. Я тебе больше скажу — есть у меня серьезное подозрение, что большинство этих ребят через какое-то время в крепость будет являться лишь время от времени — передохнуть от рейдов и отчеты с трофеями сдать. И еще, вернусь к другой теме — это что такое? Почему они ко мне уже начали выборных присылать? Почему просто не поговорить об этом за ужином, я же ем с вами вместе?

Дарья потупилась и покраснела, это было довольно странно видеть. Я, по крайней мере, впервые созерцал нашу хозяйственницу смущенной.

— Так что скажи тем, кто тебя послал, чтобы они заканчивали дурака валять — я пальцами поднял ее подбородок вверх и глянул ей в глаза — Причем по всем пунктам сразу. Мы все — одно целое, у нас тут симбиоз, и никакого сословного расслоения не предвидится. Да, есть начальники и подчиненные, ты вот тоже руководитель. Но что это меняет? Ничего. Даш, нам жить надо, хотя, какой там... Выживать еще пока, не жить даже. А вы такой хренью маетесь! И еще — если узнаю, что где-то какие-то шушуканья и разговоры идут, то найду того, кто это все начал и из крепости вышвырну. Не взирая на лица. Или попросту расстреляю, образцово-показательно. Ты меня знаешь, я могу.

Надо думать, разговор был доведен до наиболее пугливой части общества и ненужные разговоры прекратились полностью. Я так думаю, что этих опасливых граждан и было-то всего ничего. Я, по крайней мере, совершенно не заметил, чтобы волчат кто-то боялся. А особенно — слабая половина человечества, из тех, кто помоложе. Они наоборот, ими усиленно интресовались.

Отряд бодро шагал по равнине, крепость давно скрылась из вида. Погода, по уже устоявшейся традиции радовала — небо было синее, солнце было яркое, а воздух еще не растерял утренней свежести.

Что примечательно — за все это время так и не было ни одного дождя. Пару раз на небе появлялись облачка, легкие и прозрачные, но этим дело и заканчивалось. Это очень удивляло наших умников и печалило тех, кто занимался сельским хозяйством. Они предрекали большие неприятности в том случае, если подобная погода является здесь нормой, совершенно не желая принимать во внимание тот факт, что эта реальность не совсем настоящая.

— Ветер есть? Есть! — экспрессивно отгибал пальцы итальянец-виноградарь в одной беседе со мной — Солнце жарит как сборщик налогов! Вода — ее много, но она далеко, а поливочных систем у нас нет! Cazzo! Такими темпами скоро солнце высушит траву, а ветер выдует землю! Finita!

Как по мне, наш эмоциональный друг немного сгустил краски, но Проф, почесав затылок, сказал мне чуть позже —

— Меня не столько пугает то, что дождя нет, как то, что может случиться, если он начнется. А если здесь погода сезонна? Как в джунглях? Сначала солнце, потом дождь, или, что того хуже — снег, и все это на пару-тройку месяцев? Представь себе — снег, который безостановочно валит пару месяцев. Это же ужас! Как ты помнишь, Сват, тут все смешалось, и погода этому миру могла достаться, например, от постапокалиптической реальности, с определенными нюансами, само собой. Как вариант — без ядерной зимы и радиоактивных осадков, но зато перевернутая шиворот-навыворот.

Не знаю, прав Проф или нет — но мы уже почти месяц тут живем, а дождя ни разу не видели. Впрочем, на том свете такое летом тоже случалось. Я помню один год, так там осадков не было с июля по ноябрь. Вообще никаких. А потом, в ноябре, как влупил снег и шел три дня подряд, засыпав пол-России и пол-Европы, причем даже в тех странах, где до этого он являлся экзотикой. Правда, нашу покойную Землю так колбасило, что это не слишком кого-то удивило.