| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
«Погиб при исполнении служебного долга, в результате несчастного случая в казарме…».
Извиняюсь:
«…На учениях».
Меж делом, появились и ещё кой-какие идейки:
«Вообще надо ввести традицию существовавшую во второй половине войны: раненные после излечения в госпиталях — возвращались только в свою воинскую часть. А у англичан в Первую мировую войны такой достойный подражанию обычай — брать в армии целыми классами или даже футбольными командами, в которых уже известен лидер. Вот он то и становился сержантом — который даже в отсутствии офицера, мог поддерживать порядок в подразделении».
* * *
Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич сперва соглашается:
— Вы всё это очень хорошо придумали, Иосиф Виссарионович, что касаемо рот, батальонов и возможно полков…
Но затем пошёл в глухой отказ:
— …Но для того чтобы хотя бы руководить боевыми действиями соединения уровня дивизии и выше — нужен подготовленный в Академии Генштаба специалист.
Раздражённо отмахиваюсь:
— Эээ бросьте, Михаил Дмитриевич! Немцы уже вторую по счёту мировую войну — без всяких «академий» воюют и не жалуются. В Вас же прежде всего — говорит узкопрофессиональная зашоренность, проснувшаяся в «одном месте» ностальгия по «альма-матер», ну и наконец — корпоративная солидарность с этими говнюками в синих штанах. Хотя сам они, буквально вчера об Вас ноги вытирали!
Начинает психовать:
— Почему же Вы тогда выбрали меня? Я не напрашивался!
«Потому что, другие ещё хуже».
— Что-то не припомню, что Вы сильно-то отнекивались, гражданин маршал.
— «Гражданин…». Это что? Угроза?
— Нет, это просто предупреждение.
Подумав, идёт на уступку:
— Согласен, что командующего дивизией, корпусом, армией или даже фронтом — можно подготовить по вашему способу… Мне ещё — и не таких «командующих», за жизнь доводилось видеть! Но тот только командует… А операции разрабатывает штаб! А штабной работник должен иметь специальную подготовку.
В свою очередь удивляюсь:
— Почему это вдруг обладающего определёнными способностями командира дивизии, нельзя обучить на штабного работника армейского уровня на курсах при штабе армии? Особенно во время войны? Стажируясь при действующем начальнике штабе?
Фыркаю:
— Вы ещё мне расскажите, что нельзя научить лётчика летать на самолёте с двойным управлением.
Безапелляционно отвечает:
— Потому что прежде чем допустить к стажировке, штабному работнику надо привить базовые знания.
Раскрыв «шары» пошире:
— Какие-такие «базовые знания», о чём Вы? Читать-писать учить взрослого дяденьку? Таблицу умножения его учить заставить? Ботанику с её пестиками и тычинками? В возрасте, в коем обычно поступают в вашу Академию — чему-то учить уже поздно!
Мой дядька по матери — офицер инженерных войск, казалось всё моё детство находившийся в звании капитана, получив наконец большую звезду промеж двух «просветов» — поступил в Академию Генерального штаба. Я тогда как раз техникум заканчивал.
Так вот, когда он как то проезжая — то ли в Москву, то ли напротив — из Москвы, остановился у нас, я полюбопытствовал чему их там учат…
В ответ, он показал мне конспекты по…
Сопромату4!
Не… Это просто уебалтуриться можно, говоря словами одного моего знакомого по переписке.
Как может практически сорокалетний (и сильно пьющий) мужик выучить предмет, который и в голове двадцатилетнего студента, едва-едва укладывается?
Так что учёба в Академии — это заведомо очковтирательство.
Но попробуй ему втолдычь!
Ещё при последнем Недержанце генерал Бонч-Бруевич славился среди коллег несносных характером и упёртостью сродни носорожьей.
Сам то я, кстати, немногим…
Худше!
Поэтому, подумав:
«Ну что ж… Сам такого выбрал, поэтому надо с ним работать!».
И стал объяснять прописные истины:
— В таком возрасте, Михаил Дмитриевич, человек или умный, или… Или, не очень. И никакая учёба не поможет: «ум» — это от папы, мамы и результата случайной игры хромосом! А вот опыт то перенимать — как раз самое время.
Прищурившись как через прицел во врага народа:
— И что Вы предлагаете вместо Академии, Иосиф Виссарионович?
— Кратковременные курсы повышения квалификации, где учить будут не «профессора военных наук» — по десять лет не бывавшие в казармах и тем более в окопах, а командиры имеющие реальный боевой опыт.
Тот, психует:
— Но это опять же уровень максимум бригад! А кто и где будет учить командующих армиями и фронтами?
— Чему учить? Черчилль сказал (или скажет, точно не уверен): «Две вещи обычно требуются от главнокомандующего в битве: составить хороший план и держать сильный резерв». Всё!
— ДуРРРак ваш Черчилль!
— Во-первых, Черчилль — не мой. А во-вторых, дурак не дурак — но Британская империя имела самые низкие потери среди воюющих великих держав.
— Ему легче: спрятался за Ла-Маншем — охраняемый самым сильным и до сих пор — никем непобедимым флотом и, горя не знает.
— Тогда следуя вашей логике, мы должны были «спрятаться» за самой сильной и непобедимой сухопутной армией — и горя не знать. Однако, «в реале» почему-то этого не произошло.
Бонч-Бруевич старший, с твёрдокаменной, непоколебимой ничем уверенностью:
— Но ведь победили же? Пусть не малой — большой кровью, но победили!
Я посмотрел на потолок и с тоской вздохнул:
«На колу висит мочало — начинай всё с начала…».
— Ага… И если надо — повторим.
* * *
Уже кивающий носом и казалось бы задремавший Бонч-Бруевич младший, вдруг поднял голову:
— В Древнем Риме не было никаких «генеральных штабов» и «академий», а в полководцы назначали первого попавшегося консула или сенатора… Вернее, сразу двух. И тем не менее она побеждала всех своих противников на протяжении тысячелетий! Вы спросите почему?
— Почему? — спросил я.
— Потому что у римлян были профессиональные центурионы!
Обратившись к единственному среди нас профессионалу, спрашиваю:
— «Центурионы» — это типа наших комбатов?
Бонч-Бруевич старший смотря на Бонч-Бруевича младшего с видом «И ты, Брут, продался большевикам», ответил:
— Скорее, что-то типа наших комбригов.
Представил себе Красную Армию в которой нет генералов — выше должностью чем командир бригады и, в голове сразу стало что-то проясняться…
Меж тем, Владимир Дмитриевич продолжал жечь глаголом:
— В истории Древнего Рима даже был случай, когда заподозрив в измене, центурионы арестовали обоих консулов, после чего наголову разгромили противника…
Представил себе картинку — вроде мультика, как перед «внезапным и вероломным» — комбриги РККА арестовывают Павлова, всех подряд Кузнецовых и прочих «Кирпоносов» и, переодев в светло-синие штанишки ширинкой назад — отправляют их «кукарекать» на зону и, в голове начал складываться некий план переустройства Вооружённых Сил.
— Когда же консулы брали вверх над центурионами, то с римской армией случались всякие несчастия — Канны, Карры, Тевтонбургский лес и…
Перебив, продолжил список:
— …22 июня 1941-го года.
Обращаюсь к Бонч-Бруевичу старшему:
— Не так давно Вы меня убеждали, Михаил Дмитриевич, что наш генерал — этот то же чиновник, со всеми своими заморочками? Говорили такое?
— Ну… Говорил!
— Тогда вопрос на засыпку: в чём заключается главное отличие между военным и гражданским чиновникам? Говоря существующими реалиями: в чём разница между генералом РККА и начальником главка одного из наркоматов СССР, или любой из союзных республик?
То, забегав глазами:
— Отличий много, но какая из них «главная»…
Не стал дальше мучить ветерана ещё Русско-японской войны и, отвечаю на свой же вопрос сам:
— Главное отличие в том, что у чиновника — «дурь» видна всегда, а у генерала — только когда «гром грянет»… Объяснить или и так всё понятно?
Объясняю «на пальцах»: так называемый «сталинский выдвиженец» ещё в мирное время проходил жёсткий и даже изуверски жестокий искусственный отбор. Казалось бы случайного человека назначали на высокую должность, предоставляли ему почти неограниченные полномочия и ставились перед ним невыполнимые задачи — которые он должен был её любой ценой, так или иначе выполнить, или…
Не справился?
Освободи место другому!
Конечно, бывало по-разному, но зачастую неудачник был вынужден расплачиваться жизнью за свою бесталанность…
Можно сколько угодно критиковать, ставить под сомнения результаты — но никуда не уйдёшь от факта, что во время Великой Отечественной Войны, советская экономика, военная промышленность и народное хозяйство в целом — отработали на все «сто» и даже более того. И это воистину в экстремальных условиях, которые обеспечили им…
Кто?
Правильно!
В отличие от гражданских, военных «выдвиженцев» в мирное время проверить было практически невозможно. Смотрят на человека — орёл орлом: рост, стать, грудь колесом, удаль молодецкая и голос зычный — всё как положено. Биография подходящая, всех трёх «классиков» поимённо знает и их заветам верен.
Опять же в «Академию» его кто-то направил?
Направил!
Пару синих штанов он там протёр?
Протёр!
Стало быть достоин.
А как они — синие штаны на нём сидят…
Залюбуешься!
Сразу видно — не простой человек, а военный талант.
Ну как такого не назначить на армию, а то и на округ?
— Товариччч! Назначаешься гениальным стратегом с перспективой стать «маршалом Победы».
— Служу трудовому народу (Советскому Союзу)!
Утрирую конечно, но если призадуматься…
А как ещё проверить военного чиновника на профпригодность?
Локальные конфликты довольно редки и с грядущей — самой грандиозной, жестокой и кровопролитной войной в истории человечества — ни в какое сравнение не шли.
Как можно в преддверие пожара на буровой нефтяной платформе, оценить профессиональные качества «специалиста» — имеющего опыт тушения мусорного контейнера возле вашего подъезда?
Это невозможно в принципе!
«Военные учения»?
Боксёру можно иметь сколько угодно большой опыт избиения беззащитной «груши», или даже своего спарринг-партнёра — предоставленного ему для кулачной расправы тренером… Но он обязательно продует на кубке «WBA» — если ни разу не участвовал в подобного рода соревнованиях.
Тем более на предвоенных учениях РККА типа «Киевских» — имело место быть лютейшее очковтирательство, замеченное даже приглашёнными иностранными наблюдателями.
* * *
— Слово «полководец» появилось тогда, когда воевали действительно полками в три-четыре, максимум десять тысяч воинов. В современных войнах сражаются миллионы, которые не водят… Ими управляют!
Смотрю на маршала Советского Союза и стараясь как можно убедительней:
— Кто непосредственно организует бой?
Вспоминается песня группы «Любэ»:
«Комбат-батяня, батяня-комбат,
Ты сердце не прятал за спины ребят…».
— Командир батальона, полка, бригады… Не более!
Бонч-Бруевич старший:
— Дивизии. Антон Иванович Деникин «водил» в Германскую «Железную дивизию» и это у него неплохо получалось.
Не стал спорить, хотя по воспоминаниям ветеранов Великой Отечественной Войны — они и, командира полка то — только по самым большим праздникам видели:
— Пусть будет дивизиями в исключительных случаях — ибо «железных дивизий» в Русской Императорской армии, не так уж и много было. Суть одна и она остаётся прежней: все вышестоящие инстанции — «полки не водят» и, непосредственно боем-сражением не руководят. Они организовывают(!) их взаимодействие и снабжением всем необходимым для боя-сражения… Всё!
Привстав, я:
— И чем тогда руководитель какого-нибудь наркомата, отличается — от командующего армией или фронтом? Ну, кроме цвета штанов и прочих знаков отличия? Только тем, что у него имеется опыт организации взаимодействия и снабжения, а у того нет.
Тот тоже приподнявшись, горячится:
— Тем, что он специалист! Даже Ленин… Да, что там, Ленин! Даже Троцкий знал и понимал значение военных специалистов!
Я презрительно фыркнул:
— Журналист Троцкий, которого привезли к нам на блиндированном пароходе из Америки — это конечно же для Вас наивысший авторитет! А я больше прислушиваюсь к словам Генри Форда, который сказал так: «Нельзя стать узким специалистом, не став, в строгом смысле, болваном. Специалисты так умны и опытны, что в точности знают, почему нельзя сделать того-то и того-то, они везде видят пределы и препятствия. Если бы я хотел уничтожить конкурентов, то предоставил бы им полчища специалистов5».
Понимая к чему я клоню, мой Заместитель на должности Верховного Главнокомандующего ВС СССР встаёт из-за стола и, тыча в меня пальцем, ярится:
— Товарищ Сталин! Это рассуждения дилетанта. Вы совершенно ничего не понимаете в военном деле!
Я также весь на взводе, вскакиваю со стула и машу рукой перед самым его носом:
— Зато вы и вся ваша «генеральская рать» — всё понимаете и, тем не менее — проигрываете все войны подряд! Или же выигрываете их, завалив противника костями и мясом солдат…
С ясно читаемым на лице твёрдым намерением схватить оппонента за грудки, ору:
— …Не позволю больше! НЕ ДАМ!!!
Бонч-Бруевич младший встав между нами стеной:
— Друзья, друзья! Успокойтесь! Мы с вами много выпили, опьянели и наговорили друг другу много лишнего… Нам надо разъехаться по домам, выспаться, протрезветь и затем спокойно поговорить на эту тему ещё раз.
Взяв себя в руки усевшись на место, уже более спокойно:
— Над каждым из нас довлеют какие-то «скрепы» — вбитые в подкорку где-нибудь в «Московском пехотном юнкерском училище» и затем в «Николаевской академии Генерального штаба». Согласен: без них никак — ибо это наши руководства к действию в определённых ситуациях.
Младшему из братьев:
— Владимир Дмитриевич! Разливайте что там во «флаконе» осталось «на посошок», да попрощаемся на сегодня…
Затем, обращаясь изрядно заплетающимся языком к сидящему угрюмо-мрачному, но тем не менее — глубоко задумавшемуся маршалу СССР:
— Однако жизнь не стоит на месте, время идет и, всё вокруг стремительно меняется! И те «скрепы» — к которым мы привыкли, которые врезались не токмо в нашу плоть — вросли уже в кости, уже не руководства к действию… А якорь на ногах, мешающий плыть!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
