|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я вам не Сталин... Я хуже! Глава 24. «Где бы мне взять Гинденбургов»
Глава 24. «Где бы мне взять Гинденбургов»?
И. В. Сталин, 1940 год:
«Вот возьмите лучшего полководца нашей страны Суворова, он монархист, был феодал, дворянин, сам граф, но практика ему подсказала, что нужно некоторые устои ломать и он выдвигал людей, отличившихся в боях. И только в результате этого, он создал вокруг себя группу, которая ломала все. Его недолюбливали, потому что он нарушал традиции цеховщины. Вот он не очень способный полководец, но позвольте, у него такая фамилия, такие связи во дворе, такой милый, как же его не любить. А он двигал малоизвестных людей, ломал устои цеховщины. Его за это не любили, однако, он создал вокруг себя группу способных людей, хороших полководцев. То же самое, если взять Ленина. Как Ленин ковал кадры? Если бы он видел только таких, которые лет 10-15 просидели в партийной среде на руководящей работе и проч. и не замечал тех молодых, которые растут как грибы, но они способные люди, если бы он этого не замечал и не ломал традиций стажа, пропал бы. Партия, литература, армия — всё это организмы, у которых некоторые клетки надо обновлять, не дожидаясь того, когда отомрут старые. Если мы будем ждать, пока старые отомрут, и только тогда будем обновлять, мы пропадём, уверяю вас... И у нас в партии тоже — стариков, которые никогда не старятся душой, которые способны воспринимать всё молодое, — таких стариков мало».
Ветеран ВОВ Чистяков Николай Александрович из сборника Артёма Драбкина «А мы с тобой, брат, из пехоты…»:
«Я могу где угодно сказать, что они (немцы.авт) воевали лучше нас, когда мы в колоннах наступали и бросали пушечное мясо — нате, бейте! А если бы грамотно воевали, толково? Если бы у нас тактика была, как у немцев, то мы бы за два года закончили эту войну. А может быть, даже и меньше. Именно безалаберщина, преступно-халатное отношение к ведению боя — вот что и привело к таким потерям. Одну дивизию уничтожили, давай другую, третью. Немцы очень грамотно воевали. И отступали тоже умело».
Из телеграммы И. Сталина Л. Мехлису по поводу обстановки на Крымфронте, 1942-й год:
«Других генералов у меня для вас нет. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов».
Генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин, послевоенные мемуары:
«Никто не сомневается, что у России может быть свой Зейдлиц, Мюрат или Роммель, — в 1941 — 1945 годах русские, безусловно, имели таких великих полководцев».
Если про «Фестунги» я и сам нет, нет — да подумывал, то ответ на второй вопрос был для меня полностью неожидан:
— Э, бросьте, Иосиф Виссарионович! Какой ещё «полководческий дар», какие к чёрту «Гинденбурги»? Нужны соответствующие духу времени боевые уставы и досконально знающий их — аккуратный, въедливый, терпеливый и требовательный начальник штаба на месте наших «волевых» командиров и, не более того.
— …??? Извините, Михаил Дмитриевич?
Не замедлив с ответом, тот:
— В уставах РККА практически ничего нет про оборонительные действия и совершенно ничего про такие сложнейшие виды боевых действий, как отступление. Вообще, в них больше политики и пропаганды, чем руководства к действию.
Усмехаюсь:
— Поздравляю, Михаил Дмитриевич: Вы открыли Америку и можете смело рассчитывать на Сталинскую премию во всех трёх номинациях!
Тот, попустив мимо ушей:
— Но это ещё не вся беда, это полбеды… Наши командиры их зачастую не знают!
Как, так? Я понимаю, простые красноармейцы не знают уставов, ибо только что из деревни или завода… Но чтобы командиры и мало того — генералы?
Это же — профессионалы!
Согласен — тупые, согласен — морально нестойкие в большинстве своём…
Но всё же — профи.
Как играть в хоккей не зная правил?
И хоккей ли это будет — а не фигурное катание, к примеру? Иль даже кордебалет на льду?
Ошарашенно спрашиваю:
— Вы это серьёзно, что ли?
Заместитель Верховного Главнокомандующего был серьёзен, как дальний родственник со стороны невесты на свадьбе миллионера:
— Ещё как! Мало того, они не изучают и соответственно — не знают действующих приказов Наркома обороны и, следовательно — не выполняют их. И это на уровне командующих родами войск, Иосиф Виссарионович! Вот к примеру, ещё сразу после Финской войны…
Он вкратце изложил суть своих претензий к товарищам командирам и генералам.
На майском «Совещание по итогам Советско-финской войны1», были изданы следующие приказы Наркома обороны СССР:
«1. В целях лучшего взаимного изучения родов войск, практиковать стажировку авиационных командиров в наземных войсках и наоборот — общевойсковых командиров в частях ВВС.
2. Приказом Народного комиссара обороны обязать всех командиров наземных войск изучить боевые уставы бомбардировочной и истребительной авиации, а также устав воздушной разведки, который начальнику ВВС Красной Армии представить на утверждение наркома не позже 1 июня 1940 г.
3. Начальнику Генерального штаба, совместно с начальником ВВС Красной Армии, провести с командующими военных округов авиационную игру, на которой поверить основные положения разрабатываемого начальником ВВС «Наставления по оперативному применению ВВС…».
— …Уже прошло более чем полгода, но ни один из этих приказов не был выполнен!
Интересуюсь:
— Причина?
Тот, недоумённо-беспомощно пожав плечами:
— Традиция-с! К примеру во время последней Германской войны, некий полковник Генерального штаба… Эээ… Кудрявцев, если не изменяет память, проанализировав — уже годовой как фронтовой опыт, составил брошюру «Общие указания для борьбы за укрепленные полосы» и получив одобрение тогдашнего начальника штаба генерала Алексеева, разослал её экземпляры в штабы Действующей армии… И что вы думали? До семнадцатого года они пылились на полках и, никто их даже не соблаговолил прочесть!
Вертя в руках пустую рюмку, печалюсь:
— Мда… Сталина на них не было.
Тот, ехидно на меня посматривая:
— У нас же при товарище Сталине, выходит ещё смешнее… Спрашиваю одного командующего армией: «Почему не знаем приказов Наркома?». И знаете, что он мне отвечает? «На службе нет времени читать, а домой брать для изучения не разрешает секретная часть».
Овно во мне начинает потихоньку закипать:
— Похоже не на просто отговорку, а на открытое издевательство…
Бонч-Бруевич старший потянувшись за новой бутылкой, огорчённо:
— Боюсь, что Вы правы, Иосиф Виссарионович.
Перебрав в уме «послезнание», я меж тем подумал:
«А ведь насчёт уставов он прав! Кроме «лучшего танка Второй мировой войны» и овладевших ими опытных кадров, третьей причиной успеха бригады Катукова между Мценском и Орлом, было строгое следование действующим уставам. Это заметили как танкисты Гудериана:
«…Русские танки больше не позволяли отгонять себя артиллерийским огнем».
Так и в Главном автобронетанковом управлении РККА:
«…Бригада стала на путь твердого выполнения уставных требований как в отношении организации разведки, так и в отношении организации самой обороны. Обороне была придана упругость путем [создания] танковых огневых точек как по фронту, так и в глубину. Причем огневые точки были кочующие, что не расшифровывало оборону. Короче говоря, организация обороны была произведена строго по уставу».
И организации обороны «строго по уставу» оказалось вполне достаточно, чтобы «Длинноногий Гейц» (Гудериан) резко сбавил свою прыть: вместо предыдущего пробега 250-ти километров за четыре дня — всего каких-то жалких три десятка километров от Орла до Мценска, его «ролики» ползли почти неделю.
И тут же главный танкист Панцерваффе заскулил побитой шавкой об превосходстве «Т-34» над танками Рейха!
До этого он их в упор не видел.
.
* * *
Выпили «за Победу», не забыв хорошенько закусить и, маршал Советского Союза без напоминания стал чинно-степенно рассказывать про свои дела-занятия, про успехи-достижения:
— Мы с новым Начальником Генерального штаба Вооружённых Сил СССР — генерал-лейтенантом Захаровым и с Заведующим Первым (оперативным) управлением — полковником Иссерсоном, параллельно занимаемся разработкой уставов и новым планом «Прикрытия»…
Из его рассказа я наконец-то понял, почему после Финской войны Тимашенко назначили Наркомом обороны СССР, а Жукова чуть поздне — Начальником Генерального штаба РККА…
Нет не для составления каких-то «гениальных стратегических планов», отнюдь нет.
Не до планов было!
Для наведения в армии и в её «голове» элементарного порядка. Однако надо признать: победив болезнь «лекарство» — чуть было не оправило вслед за ней и сам организм. Этих двух товарищей надо было держать на очень жёстком поводке и в строго очерченных рамках полномочий. А им же (единолично Сталин или коллективный разум Политбюро ЦЕ ВКП(б), в данном случае не важно) — предоставили полный карт-бланш, за что потом пришлось расплачиваться большой кровью всему народу.
— …Кстати, спасибо за подсказку по кадровому вопросу, Иосиф Виссарионович! Кандидатуры оказались именно такими, какие мне и требовались для реорганизации Генштаба — хладнокровные, методичные и аккуратные и при этом — жёсткие и требовательные штабные работники. Есть на примете ещё такие же?
Отсалютовав по-пионерски:
— Всегда готов!
До этого молчавший и даже вроде бы не слушающий разговор, Бонч-Бруевич младший, вдруг ожив:
— Действительно, а что за проблема найти «Гинденбургов»? Вы же знаете историю предстоящей войны, знаете кто и как воевал на ней… Назначайте и повышайте в должности тех, кто воевал хорошо. Прочим же, напротив — карьеру следует притормозить, а то и… Ну, сами понимаете!
Вздыхаю:
— Понимаю, как не понять…
Военные таланты в «Непобедимой и легендарной» конечно имелись и причём «скрывались» они, подчас в весьма неожиданных местах. Вот к примеру, взять уже упомянутый выше Уманский котёл — из которого бросив войска, на «лучших танках Второй мировой войны» пытались сбежать строевые генералы и командиры 6-й армии. А вот генерал-майор Григорий Моисеевич Зусманович, как-то сумел вывести к своим остатки трёх дивизий!
И кем он был, угадайте с трёх раз?
Командиром одного из корпусов?
Комдивом?
Комбригом?
А вот хрен вы угадали: командующий тылом армии.
Интендант, короче… Ему бы драпануть первым и, потом до конца войны — тырить то из казённого имущества, что плохо лежит. А то что лежит хорошо — перекладывать и всё равно тырить… А после войны писать мемуары про маразматика Сталина и, всему увешанному полководческими орденами — втирать подрастающему поколению, как надо Родину любить.
Рисунок 81. Генерал-майор Григорий Моисеевич Зусманович.
А вот — поди ж ты!
На следующий год, Григорий Моисеевич оказался уже в Харьковском окружении, где раненый в ногу попал в плен и несломленный духом погиб в Освенциме… В благодарном ко всяким мразям Отечестве поди, ни одна падла — про него не вспомнит и рюмку с «горькой» к губам не поднесёт…
От переизбытка чувств, я налил всем троим и не объясняя повода и не чокаясь:
— Ну… За упокой! Дико извиняюсь… За здравие!
Вылупившимся на меня сотрапезникам, достаточно информативно объяснил, после того как хорошенько закусил, конечно:
— Про хорошего человека вспомнил, вот и навеяло. Насчёт же вашего вопроса, Владимир Дмитриевич…
Я снова тяжело вздохнул.
Вопрос конечно интересный и очень важный и, я постарался ответить на него максимально исчерпывающе:
— Увешанных до пупа орденами — «на примете» у меня, просто до х… Очень много! Ибо, во второй половине войны — это «добро» товарищам офицерам и генералам раздавали просто вёдрами. Ещё б год-два — они бы «на своих двоих» ходить бы не могли и, пришлось бы адъютантам — на паланкинах их носить, как китайских богдыханов.
По крайней мере у меня такое ощущение сложилось.
— Но как отделить зёрна от плевел? Историкам я перестал верить ещё в седьмом классе, мемуарам — по прочтении «Воспоминаний и размышлений Жукова».
Хотя свой «чёрный списочек» я уже начал создавать. На первом месте в нём стоит конечно же Власов, за ним «герой России» Лукин, Петров, Музыченко, Батов… И все Кузнецовы оптом.
Что с ними делать?
Надо хорошенько подумать…
Есть у меня и «серый список».
Под двумя — хотя и довольно-таки уже «косыми», но тем не менее — внимательными взглядами, продолжаю:
— Возьмём к примеру двух условных генералов — командующих перед войной механизированными корпусами. Один на Западном фронте сразу же оказался под главным ударом танковых войск противника, был разбит и попал в плен — где пав духом, вёл себя не совсем достойно.
— Мехкорпус второго, до начала войны располагался в Киевском военном округе, на второстепенном направлении — где наступала германская пехота. Прежде чем быть разбитым, он участвовал в маршах, контрударах, отступлениях и всём таком прочем. «За одного битого, двух небитых дают» — наш народ это не зря подметил! За это время генерал накопил какой-никакой — но боевой опыт и, в дальнейшем воевал сравнительно хорошо — командуя армия и фронтами, закончив войну маршалом и трижды Героем Советского Союза…
Подняв палец, я задал своим собеседникам вопрос, который меня мучил больше всего:
— …А если их поменять местами? Как знать, может, первый генерал на месте второго — ещё лучше воевать будет? А второй пав духом в плену, будет вести себя не просто «не совсем достойно» — а совершенно безобразно?
Осознав всю сложность проблемы передо мной стоящей, братья Бонч-Бруевичи глядели на меня весьма сочувственно, а я делая знак, что пора бы и налить ещё по «джус-грамм», подытожил:
— Так что я уверенно могу назвать Вам не более дюжины советских «Гинденбургов», которых попозже собираюсь определить на особо важные командные должности. С вероятностью «фифти-фифти» — наскребу ещё с полсотни, которых надо назначать держа кукиш в кармане… Но этого же катастрофически мало!
Маршал СССР, довольно легкомысленно для звания, должности и возраста (а может оттого, что тоже вполне вероятно что он был уже пьян), заявил:
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
