Зачем им, дипломированным и уже практикующим магам, дали "шнуровки", было непонятно. Даже Шатана, не говоря уже об Искандере, а тем более о ужасающе-могучем Финголине, могли с легкостью создать любое аналогичное заклятье и заклинание.

Размышления Искандера были прерваны громким бульканьем. Шатана поперхнулась и теперь ее хобот, совершенно взбесившись, извивался змеей и поливал все вокруг только что выпитым кофейным молоком. Первым делом окатило, конечно же, Искандера, но его парадная мантия была так грязна, что разница была практически незаметна. Прежде чем Шатана обрела контроль над безумным хоботом, молоком были облиты все соседние столик.

Слава Небезумным богам, единственные люди облитые молоком находились под "эффектом Хлипипи", злого древнего и очень хитрого бога. И потому их единственной реакцией на молочный душ был идиотский смех, новый яблочно-грибной косячок взамен промокшего, и фраза "мир, детка, займемся любовью". Шатана, все еще борющаяся с хоботом, ничего не расслышала, но Искандер обиделся, хоть фраза и не была адресована ни ему, ни Шатане. Глаза хлипипи-приверженцев смотрели в бесконечность, закручивающуюся разноцветной спиралью под бесовские звуки элтонгинтарры. Искандер мстительно бросил в хлипипи-приверженцев самое популярное заклятье школьной молодости, заклятье "Пук-Пук". Бывало в детстве по ночам в интернате невозможно было заснуть от вони и шума, который издавали попавшие под него бедолаги.

Отомстив за Шатану, Искандер "свежим ветерком" высушил облитые заметки и мантию. Шатана наконец-то удалила свой хобот и кашляла, одновременно ругаясь и пытаясь восхищенно рассказать о чем-то найденном в сборнике гильдийских матриц. Искандер бросил на стол медяшку, намного больше чем он должен был за молоко, но зачем портить отношения с хозяевами кофейни, благообразной пожилой парой. Тем более что старика звали Куокнанин-варвар, и был он мастером топора, а его женушку Черная Сонния, когда то была известна как самая отважная и сильная воительница южных провинций. Старики были морщинисты, высушены и сгорблены и вряд ли могли хотя бы приподнять свое старое оружие, но кухонным ножом и тесаком они владели настолько мастерски, что многие великие бойцы современности на коленях со слезами на глазах умоляли стариков взять их поварятами на кухню.

Искандер вместе с кашляющей и чихающей Шатаной вышли на улицу, как раз в тот момент, когда раздались первые оглушительные "пуки", сопровождаемые глупым отстраненным хихиканьем.

— Кха... кха, Искандерито представь себе, я такое обнаружила в сборнике, бят, просто ужас,— неистово размахивала сборником Шатана.

— Неужели форма Героя?— спросил крайне заинтригованный Искандер, ему было жутко интересно все связанное с заветной мечтой.

— Нет конечно, тут все формы на уровень меньше, чем я умею. Ну почти все...

— Тогда что же?

— Представь себя, форма хуруни, бят. Причем боевой.

— Как боевой? Я думал хуруни это такие жирнющие волосатые свиньи.

— Да, но давным-давно, представь себе, мы, северяне, использовали их вместо оленей во время войн. Единственный вид хурунь который ты видал это шашлыки и котлеты. Если бы ты видел хуруню, бегущую на тебя, или хотя бы просто едящую, тебе бы плохо стало, бят.

— А я думал, что вы в войнах использовали мамонтяк.

— Благородный зимний бык вез самых мудрых вождей, бят, и помогал в битве самым славным воинам. Обычные бойцы седлали хуруней и хорей. Ну, это, боевых оленей, бят.

— Хм...интересные факты. Слушай Шатанито, ты сейчас куда?

— Да вот, заскочу к родственникам, вещички свои захвачу. А потом к тебе, бят.

— Какого клята?

— Крепись Искандерито, жизнь суровая штука. Тем более я хочу опробовать новые формы, тут в сборнике есть парочка интересных.

— Бят. А у родственников не получится?

— Нет, я не хочу, чтобы дядюшку с тетушкой хватил инфаркт. Формы довольно таки жуткие.

— Ну ты же умеешь лечить инфаркт.

— Искандерито, бят, ты что, совсем-совсем разлюбил меня?

— Ага, и зашил свое разбитое сердце суровыми нитками.

— Это когда же его интересно разбили?

— Не знаю, кажись еще в детстве, с тех пор моя единственная любовь лишь алхимия и зельеварение.

— Ладно, отличник клятов, готовь чай и варенье. Часа через два приду, бят.

— Сварю чай в прозекторской. В ванне, где органы размачиваю.

— Да хоть в миске своего кота.

— Бетхад тебе этого не простит.

— Ну давай, счастливо.

— До встречи.

Искандер с Шатаной отправились по домам готовиться к походу. Из кофейни к оглушительным "пукам" присоединились истошные крики, звуки хлестких ударов, стариковское хеканье и покряхтывание.

Придя домой, Искандер спрятал папку с ничего не объясняющими материалами в мерцающий сейф. Специальный магический сейф, обладающий невероятными способностями зачаровывал сам дядя Харум. Причем тогда великому магу— артефактору понадобился лишь сам сейф, а точнее старый обитый проеденными насквозь листами меди и свинца шкаф для особо агрессивных компонентов, и его собственный посох. Артефакт такой ужасающей мощи, что скашивание глаз особым способом в его присутствии могло вызвать недельное астральное ослепление. Дядя Харум тогда сделал пару пассов руками, пару раз стукнул посохом по шкафу, пару раз ругнулся, тихо-тихо, чтобы случайно не открыть портал в неведомые враждебные измерения и пошел пить кофе.

Не кофейное молоко, полученное от потомков тех кофейных коров, чье нашествие на наш мир в свое время остановил Тамбурин— нехороший человек(хотя некоторые поговаривают будто он сам их и создал и много лет всячески угнетал, а кофейные коровы просто пришли мстить), а старый добрый кофе из кофейных зерен, с помолкой, обжаркой, варкой и прочим церемониальным анахронизмом.

С тех пор поведение шкафа изменилось кардинально, раньше он стоял в подвале, и там время от времени у него внутри что-нибудь взрывалось, или, пролившись, прожигало листы металла насквозь, чем невероятно раздражало кошачьего демона, любившего подремать в темноте. После зачарования шкаф начал мерцать, то есть одновременно быть в нашем мире и в каком-то чужом. Да таким хитрым способом, что ни из этого мира, ни из чужого из него невозможно было ничего украсть. Он был недостаточно реален в каком-то из демонических миров, чтобы демоны сперли оттуда папки и особо ценные компоненты зелий. И недостаточно реален в нашем мире, чтобы какой-нибудь бедолага воришка украл что-нибудь здесь.

Хотя было маловероятно, что воришка даже подберется к шкафу. С тех самых пор как Бетхад убил в схватке своего брата и Искандер чуток изменил контракт, кошачий демон мог спать где угодно и даже гулять по улицам славного Безымянного Города. Правда, для этого ему приходилось надевать браслет на лапу. Вора стоило жалеть лишь потому, что Бетхаду очень нравилось спать рядом со шкафом, ранее бывшим таким ненавистным. Зачарованный шкаф излучал особые волны ирреальности, массажирующие бронированную шкуру демона Хар— а, и он бы не потерпел чтобы кто-нибудь кроме хозяина, ну и парочки приятелей из Вонючего Города, будил его. К тому же шкаф слушался только Искандера и, наподобие трехгорбого верблюда, появлялся лишь в нужный момент в нужном месте, к сожалению только внутри башни, а в остальное время находился в мерцательном состоянии.

Спрятав папку в мерцающий сейф, Искандер пошел готовиться к походу.

Первое что делает маг— зельевар войдя в свой дом это навешивает на себя охранные заклятья и входит в лабораторию, проверяет не взорвалось ли что-нибудь, и если и взорвалось то что еще можно спасти. Этому не обучают и не предупреждают об этом. Это вроде экзамена и главного жизненного навыка. И потому Искандер активировал из памяти "броню духов", "щит мага". "Щит зельевара" висел на нем всегда и он привык к нему как к собственной коже, к тому же требовал "щит" совсем мизерные затраты маны. Когда заклятье беспрерывно висит на тебе в течении пятнадцати лет, можно научиться тратить как можно меньше сил на его поддержание. Конечно, еще у него на шее всегда висел защитный амулет, но Искандер точно не помнил, истратился ли в нем заряд маны полностью или еще есть. Но на всякий случай принудительно активировал его. И потом смело шагнул внутрь лаборатории.

Пепел, так и не обследованный лежал тонким слоем на дне ступки. Рядом на жаровне в герметичном чугунном котле клокотало зелье. Не особо ценное, но хлопотное в изготовлении и уже утраченное, можно было смело остужать и выливать. Его надо было варить ровно три недели, прошло уже две недели и три дня. Конечно, Искандер мог бы оставить все тут вариться дальше, но не знал когда вернется с похода. И потому рисковал, вернувшись на час позже назначенного срока, застать всю лабораторию залитой липкой едкой вонючей дрянью ни для чего не пригодной, и когда-то могущей стать отличной мазью от ломоты в костях. Впрочем недоваренная мазь тоже ни на что не годилась, разве что хорошо пахла в отличии от переваренной.

В огромной стеклянной банке лежало пузо-бурдюк, трофейный гомункул захваченный два месяца назад у вампиров. Всех его свойств Искандер до конца не выучил, но работа ныне упокоенного вампирского ученого его восхищала, но и ужасала. Пузо-бурдюк был сделан из живых человеческих органов. Искандер конечно тоже использовал в своих зельях человеческие органы. Но все они, в отличии от вампирской поделки, были из городского морга, и уже основательно мертвые, день, а то и неделю. И потому Искандеру, да и многим другим зельеварам приходилось прибегать к невероятным хитростям, чтобы придать им жизнь или хотя бы свежесть. Некоторые особо крутые зелья требовали теплые органы еще дымящиеся, вырванные из живого человека голыми руками. Все-таки рецепты прошлых веков были просто ужасными. А древние маги очень крутыми и суровыми ребятами. Искандер боялся, как бы у него не забрали это чудо вампирского гомункулостроения или еще хуже впарили штраф за использование запрещенной магии.

В шкафах и на полках стояли многочисленные бутылочки и пробирки с различными зельями. В особо прочном немерцающем собрате мерцающего сейфа хранились: кислотные, огненные, разрывные, осколочные, замораживающие, перцовые, слезоточивые, веселящие, психотропные, соматические, паровые, световые, чернильные, блевотные и прочие разнообразные бомбочки. Хотя никакой стальной сейф, а тем более деревянный шкаф обитый медными листами, не выдержал если бы все это одновременно рвануло. Да что там сейф, спасибо, если соседние дома не развалит на кирпичики крупными кусками башни зельевара. Единственное что позволяло Искандеру не бояться быть распыленным на мелкую костяно-кровяную пыль, было "заклятье зельевара".

Книга заклинаний и заклятий с жезлом хранились в другом месте, в рабочем кабинете. А вы как думали, что зельевары только и делают, что круглосуточно торчат у себя в лаборатории, беспрерывно производя различные зелья и систематически взрываясь на мелкие кусочки к кляту? Может, так оно и было лет двести назад, но после того как изобрели схематически-знаковое составление зелий и "тлер", главным инструментом зельевара стало пишущее перо и лист бумаги. И конечно собственные мозги. Раньше маги— зельевары уповали в основном на удачу, чем на разум. Хотя сейчас Искандер начал чуток сомневаться в истинности и важности современных приоритетов перед старыми. Клятое зелье Силы Героя посеяло в нем семена разочарование перед разумом творящим.

Все было в норме, порядок был таким же каким был когда Искандер утром выходил из своей башни. Правда не хватало одной сладкой репы, наверное это Бетхад унес контромарочку. Хар— очень сильно страдал от того что Искандер так и не смог воссоздать заменитель киртеколских ягод, любимое лакомство кошачьих демонов произрастающее в их родном мире Вирсекарсе. И потому в ожесточении грыз сладкую репу, макая ее в какой-то тошнотворный соус. Откуда он доставал такой противный соус Искандер так и не узнал, обычно говорливый Хар молчал как бородатый чернохарассейский партизан. Зельевар даже брал пробу и анализировал ее. Выходила какая-то нелепость, магический анализатор говорил, что соус состоит из соли, сахара, валерианы и большой мужской любви. Кстати после этого Искандер перестал всецело, как прежде, доверять этому чуду магической артефактно-чаровнической мысли. Все было в порядке.

Искандер облегченно перевел дыхание и убрал "щит мага". "Броню духов" прошедшую суровое испытание в битве с вампирами он оставил, к тому после того случая он научился ставить ее без всяких книг и жезлов, одной мыслью и движением руки. На плетение заклятья, раньше занимавшее чуть ли не минуту времени, теперь уходило секунд пять. Маг— зельевар вышел из лаборатории, закрыл за собой дверь и пошел в ванную за походной одеждой. С одеждой Искандер справился в два счета. Она у него была одна: крепкая рубашка, крепкие просторные штаны, все конечно новое. Старое было разорвано на куски, когда маг два месяца назад дрался с вампирами. Походная темно-зеленая мантия, тюбетейка, ибо маг без головного убора и не маг вовсе. Кожаный пояс с медной бляшкой. Бляшка была отлита и зачарована дядей Харумом, но дядя так и не сказал, на что он зачаровал пояс. Крепкие сапоги с голенищами до колен с чуток загнутыми носками и красный длинный шарф. Вот и все, конечно еще мягкое теплое нательное белье, но это уж слишком интимно. Закончив с одеждой, то есть просто вытащив ее из шкафа и бросив рядом на кушетку, Искандер пошел на кухню, готовить припасы и заодно чай с вареньем, скоро должна была нагрянуть Шатана.

На кухне Искандер совершил настоящий подвиг. Приготовил мятно-ромашковый чай с огуречным вареньем и сладкими мятными булочками. Тщательно упаковал в походную сумку запас сверхпитательных грибно-мясо-рыбно-сырно-огуречно-хлебных сухарей. Вещь по-настоящему жуткая, но, привыкнув к мерзкому вкусу, можно увлечься и за присест случайно съесть целый пакет. И тут же заполучить смертельный заворот кишок. В желудке вся эта гадость это разбухало в десятки раз. Также в сумку маг положил немного медовых яблок, медовых груш и медовых огурцов, предварительно уложив их в обработанный особым способом холщовый мешок. Теперь яблоки с грушами и огурцами можно было носить с собой хоть год, и они бы не испортились. По странной причине провернуть такое в доме в холодильном шкафу не получалось, консервационные мешки работали только в походах и путешествиях, Искандер не знал почему, хотя сам лично сварил консервационную пропитку и зачаровал мешок, пользуясь книжкой "1006 плезных саветоф по дамашнемум хазайыству".

Не забыл Искандер положить в тот же мешок и забракованные Бетхадом заменители киртеколских ягод. Кошачий демон плевался полчаса и страшно ругался на вирсекарском, но сам маг нашел ягоды удивительно вкусными и полезными. Одна ягодка давала столько же бодрости, как и кувшин горячего кофейного молока или пилюля из сушеных лягушек и прочей болотной мерзости. Искандер несколько раз варил и использовал такие пилюли особенно во время студенчества, во время сессии конечно. Еще в сумку вслед за всем этим отправилась фляга с бесконечным чаем.