Кир. Храм

Солнце только что проснулось и Кира разбудил стук в дверь. Он не хотя встал, по пути натягивая тренировочные штаны. Он еще раз потянулся, прежде чем открыть замок. В дверях стоял Джонни. По нему было сложно сказать — спал ли он ночь или бодрствовал. Его взгляд почти всегда был отрешенным. Казалось, его глаза всегда смотрели за горизонт мира. Он жил в своей Вселенной. Его больше боялись, чем смеялись над ним. Единственный человек, с кем он общался, был Кир. Поначалу он всегда сам был инициатором общения и встреч с парнем, тот особо и не стремился водить дружбу с ненормальным соседом. Но искренность, доброта и какое-то духовное понимание друг друга, сделали их друзьями. В ту осеннюю ночь, семь лет назад, когда за окнами лил дождь, а Маркус Лайтгейт сообщил ему о смерти родителей в своем кабинете. Тогда, когда произошло нападение в секторе Храма. Тогда, когда один из них молчал, но спустя семь лет даст надежду Киру. Джонни повел себя как взрослый, он был с ним, без единого звука положив руку на плечо. Он молчал, он не успокаивал, но его глаза в первый раз смотрели прямо на Кира и Кир смотрел в них. И ему становилось легче. Жалость к себе пузырилась и шипела от тепла, зарождающейся в нем дружбы. Спустя годы их отношения не менялись: они спокойно могли болтать сутками и также спокойно молчать в компании друг друга. Кир никогда не спрашивал про его родителей, но он знал, что они пропали без вести и три год, как были признаны погибшими.

— Ты что, еще спишь? Я, конечно, понимаю, что субботнее утро расслабляет, но не настолько же?

— Я сейчас встану...Я же быстро собираюсь.

— Смотря в какой системе координат. Ладно, не торопись. Дедушка сказал, что задержится. Ему нужно решить какие-то вопросы на его заводике.

Джонни прошел к компьютерному столу и плюхнулся на стул. Киру нравилось, как непринужденно Джонатан говорил про завод его деда — Aries . После Катастрофы уцелевшие европейские автомарки объединились под этим брендом. Основным конкурентом для них оставались два завода: японский Subaru, в который также вошли "выжившие" и американский Mountain. По своей сути Джонатан Орл был очень богатым молодым человеком. Так как эта марка была популярнее всех, и успех ее заключался в очень простой вещи — на заводе работали лучшие технические экспериментаторы, воплотившие в жизнь новые идеи и поднявшие новое человечество в своем развитии не на один, а на два шага вперед. Все машины уже были гибридны — электричество и газ, но только автомобили марки Aries — были подготовлены к внедрению кристаллов, которые позволили бы экономить газ и электричество до 50%, а при дальнейших разработках и до 80%. Вся общественность ждала обнародование результатов исследования проекта КаЭр-9.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?! — крикнул Джонни, чтобы перекричать воду в ванной.

Кир брызнул себе на лицо холодной воды. Вопрос застиг его врасплох. Профессор просил ничего никому не сообщать. Таким напуганным во вчерашний вечер Кир не видел его никогда. Миленз даже схватил его за плечи и начал трясти, повторяя, чтобы он молчал, видимо, надеясь, что эта информация просто вылетит с тряской из его головы. Но Кир почему-то чувствовал, что Джонатан должен об этом знать. Он вытерся полотенцем из мягкой фибры и вышел в комнату.

— Джон, слушай, я не знаю, почему эта информация вызвала шок у Миленза, но я чувствую нутром, что ты должен знать.

Глаза Джонни расширились. Было видно как напряглась каждая его мышца. Он рассмеялся заливистым смехом, но Киру показалось, что уж слишком искусственно.

— Конечно, он был шокирован, узнав, что ты так трудишься над этим проектом...Да к тому же надышался газов в предпоследнее посещение из-за тестов на рептолоидах.

— О чем-ты? Я же...

Джон не дал ему договорить.

— Кир хватит рассказывать мне по сто раз про то, как ты восхищаешься Милензом. Я это знаю... Если ты сейчас не замолчишь — я тебя выключу моей правой рукой!

Что-то в интонации заставило парня замолчать. Он не понимал, что за околесицу нес Джонатан, но на сумасшедшего он похож не был, а следовательно у этой клоунады были причины. Кир решил все-таки выяснить эту причину, но за пределами колледжа.

— Хорошо не хочешь, как хочешь. Пойду лучше одеваться.

— Правильная мысль. А я пока деду позвоню.

* * *

Кир захлопнул дверь новенькой Aries Laurel. Это была великолепная машина для респектабельных людей. В меру крупная и вместительная, но в тоже время, спортивная и шустрая. Laurel был великолепен, он отражал в себе старину классического дизайна, а дополнительные вертикальные фары у псевдорадиаторной решетки, лобовое стекло, начинающее от середины капота, открывающее электрические схемы, цвета небесного лазурита, в которых с высокой частотой пробегали молнии — все это создавало внеземной образ машины.

Дедушка Джонатана принудительно выдвинул руль и включил педали. Он обожал контролировать езду, как в старые времена. Сейчас машины были настолько роботизированы и автономны, что слово — водитель, было скорее унизительным и отражало бедность человека, так как автомобили ручного класса были очень дешевыми. Джонатан, конечно, не очень любил, когда его дед изображал из себя гонщика-водителя, но в конце концов, у каждого есть право выбора. Они тронулись и стали быстро набирать скорость. Кир устроился поудобнее на заднем сидении.

— Джонатан, ты еще меня вспомнишь, когда сам сядешь за руль! Ты почувствуешь, какое это наслаждение — водить!

— Деда, я смогу это понять, когда у меня будет автомобиль...Ты мне кстати обещал!

Этот разговор он заводил не для того, чтобы получить автомобиль, а скорее, чтобы подразнить старшего Орла. Тот его никогда не баловал, считая, что лишняя простота и комфортность жизни, не будут заставлять его внука трудится над собой. Джонатан часто жаловался на эту черту деда Киру, но больше для галочки.

— Обещал, но его надо заработать...Можешь начинать уже сейчас, чтобы к двадцати годам ты имел свой автомобиль.

Дед выглядел очень довольным собой. Он, конечно, не хотел, чтобы Джонни так быстро рос. Лишившись сына, он безумно боялся остаться без внука.

Laurel плавно нес их к седьмой столице НоваЭрта — Аркотек Европиум. Это был симбиоз архитектуры Средневековья и Хай-тека. Там можно было увидеть шедевры Рима, Парижа, Англии и Санкт-Петербурга. Почти все города были стерты стихией, и чтобы не потерять связь с прошлым, были созданы такие столицы, каждая из которых несла свой культурный отпечаток.

## ГЛАВА 3. Синематограф

Релм Земля, 2087г.

Занавеска легко колебалась на ветру. Через нее, как сквозь белую дымку, виднелись небоскребы Нью-Йорка. Сломанный торшер лежал на полу. Холод и какое-то мерзкое чувство безысходности бродили по комнате. Молодая девушка плакала, то закрывая лицо руками, то вцепляясь в свои белокурые кудри. Ветер ворвался в комнату, сильно распахнув окно. Она не шелохнулась, только шептала. Шептала себе под нос, как молитву, одни и те же слова: "Я выживу, я выживу, Ли! Ты не смеешь решать кому жить!"

— Одри? Ты здесь? — послышался женский голос из-за двери. — Опять выключили электричество!

В комнату вошла темнокожая женщина средних лет. Глаза ее были грустными. Она подошла к хрупкой блондинке, сидевшей на полу около разбитого торшера. Сняла с себя шаль и накрыла ею девушку, а потом села рядом, положив ее голову себе на плечо.

— Поплачь, милая... Станет полегче.

— Кали, он бросил меня. Сказал, что в Новом Мире артисточки ему не нужны, также как и дети. Он будет заниматься историей. — Она рассмеялась при этой фразе. Глаза ее были пусты. Встав на колени, она закричала:

— Он будет заниматься историей! Историей! Знаешь, что он будет делать на самом деле? — девушка вцепилась своими руками в плечи Кали.

— Он будет режиссировать эту историю, он создаст ее заново! Кали, Кали!? Как Бог может позволить этому случится? Он — Ли Уоттс — считает себя пророком... Мелкий, бездушный, погрязший в грехах, человечишка возомнил себя высшим, лучшим из всех. И это право дал ему этот мерзкий Ридэн.

Она снова зарыдала, проговаривая последнюю фразу, и без сил упала в руки темнокожей женщины. Так завершился очередной вечер для Одри Уоттс, лучшей актрисы Голливуда 2087 года. Она уже и не помнила, когда последний раз улыбалась. Улыбалась утреннему солнцу, красному закату и любимому мужчине, которого боготворила, преклонялась перед ним. Она не жалела ничего, чтобы только его взгляд упал на нее, хоть немного задержался на ней. Она могла ждать его часами около съемочного павильона, чтобы только пройти рядом, рядом настолько, что только одна тонкая полоска эфемерного воздуха отделяла их. О нем она грезила все дни и ночи...

Ночи и дни, которые она старалась проводить теперь только без него, без его пытливых и хитрых глаз. Она боялась его, боялась его новых интересов, его нового желания быть одним из новых богов. Все ее чувства к этому новому человеку сжались в одну точку, которая пульсировала в теле со страшной силой, пытаясь найти выход, чтобы навсегда покинуть этот мир. Но Одри отчаянно цеплялась за эту крошечную песчинку чувств, которая подпитывала ее тщетную, такую неуверенную, надежду на лучшее. Она не тешила себя иллюзиями относительно Ли, но отдать свою разодранную в клочья любовь без борьбы не могла. Пока не могла...

Занавеска продолжала колебаться от легкого ветерка, просачивающегося через приоткрытое окно. Свет утреннего солнца играл на стене с фотографиями, которые открывали любопытствующему глазу историю одной семьи, счастливой семьи. Насколько же все на тот момент было таким иллюзорным!

Одри мирно спала на диване, укрытая пледом. Она немножко съежилась от прохлады утра и уткнулась сильнее в край шерстяного пледа. С кухни доносились звуки блюза, шкварчащей яичницы и тихий, глубокий голос Кали, которая подпевала своим любимым и уже таким редким песням. Одри медленно открыла глаза, ей понадобилось минут пять, чтобы прийти в себя. Она потянулась, облокотилась на локти и привстала, чтобы лучше услышать звуки, доносящиеся с кухни. Разбившаяся вчерашняя лампа аккуратно лежала в большом пакете магазина Buarani. О вчерашнем напоминала только сломанная фотография, где Ли ласково обнимал ее. Одри села, опустив ноги на пол, и убрала свои белокурые волосы с лица. Заставила себя встать и пойти на кухню. Аромат свежего кофе уже наполнял квартиру, и Кали оставалось только переложить яичницу на тарелки. Чтобы поднять настроение своей подопечной она поставила на стол небольшую вазу с чайными розами.

— Кали, ты просто волшебница. Только ты можешь поднять мне настроение. Не знаю, чтобы без тебя делала...

Одри уже уплетала яичницу, когда заметила, как женщина замерла в нерешительности. Она отложила полотенце и тяжело вздохнула.

— Сегодня я звонила Ли. Хотела напомнить ему, что он все-таки будущий отец и должен вести себя по-мужски. Время смутное, информации, конечно, нет никакой, но люди говорят, что что-то произойдет, — на этих словах Кали повернулась к Одри и посмотрела на нее своими черными пронзительными глазами. — А ты уже не одна Одри, ты носишь ребенка, и я не позволю ему этого забывать!

Эти слова вырвались и прямиком ударили в голову Одри. Она зажала вилку в руке...

— Я думаю, это не принесло результата, на который ты рассчитывала. Самое большее, что он ответил тебе — "Я занят. У меня много работы. Пусть сама решит свои проблемы".

— Я не буду отрицать, что слушать меня он не стал. Но от своего я не отступлюсь.

Одри доела завтрак, собрала посуду со стола и постаралась запихнуть ее в посудомоечную машину.

— Это все пустое. Мне действительно стоит самой решить свои проблемы. В конце концов, могу написать книгу, не зря же училась на искусствоведа. Глядишь и заработаю пару тысяч. Хватит на первое время. Еще хочу продать квартиру и переехать отсюда.

— Да кому нужна твоя квартира, — чуть не хохоча, сказала Кали, — люди строят бункеры.

Одри медленно подняла глаза на свою экономку. Кали смотрела в них без страха, но с пониманием неизбежности.

— Я никогда не задам лишних вопросов. Но я понимаю, что ты знаешь больше, чем хочешь показать. Пусть это принесет тебе пользу.

Одри также медленно опустила глаза. Да она знала, что затевал Ли и самое главное знала как остановить.

## ГЛАВА 4. Капля

Релм НоваЭрт, 2187г.

Фары Laurel медленно затухали, оставляя неоновые тонкие полосы по бокам безупречной оптики вытянутых "глаз" машины. Деревья медленно шуршали, покачивая тонкими, аккуратно подстриженными ветвями. Солнце уже садилось, и вся зелень окрасилась в золотистый цвет. Орл старший, медленно вдыхая свежий воздух, подошел к величественному замку, точнее к его массивной двери. Она сразу же распахнулась, и в проеме можно было увидеть темную фигуру, достаточно высокую и мощную.

— Здравствуй, Джордж! Ты звонил — я приехал.

— Спасибо, Дирк. — Фигура быстро отошла от двери, впуская гостя. Дирк Орл вошел в большую залу, богато украшенную дорогими картинами и статуями. Фигура вышла на приглушенный свет, и Орл подумал, как же все-таки Хенк Ридэн был похож на своего отца. Тот же цвет волос, те же глаза и та же физическая мощь.

— У нас дружбы, конечно, не было никогда, но люди мы деловые — понять меня легко. Я все-таки владею 52% акций компании Mountain, конечно, негласно. Но для тебя, Дирк, я думаю, это не новость.

Дирк молчал. Он не хотел поднимать этот вопрос, понимая, что отвечать ему все равно придется. Ридэн же продолжал:

— В конце концов, я имею право вкладывать заработанные деньги куда захочу...

— Конечно, Джордж. У меня такое ощущение, что ты оправдываешься передо мной за свое стремление к власти!? Амбициозность всегда была отличительной чертой вашего семейства.Но, что ты хочешь от меня. Я не понимаю...

Джордж постоял с минуту другую, пытаясь собраться с мыслями и ответил совершенно ровным голосом:

— Твой внук водит дружбу с Киром Торцем. Мне нужны первичные данные проекта КаЭр-9, чтобы начать переустановку механизмов на заводе. У тебя с этим проблем не будет, так как Aries имеет целую лабораторию. Mountain же всегда специализировалась на машинах сельского класса и только в этом году мы выпустилаи линейку городских автомобилей. Если я буду дожидаться официальных данных по этому проекту, а потом переоснащать линию, я потеряю кучу времени, а следовательно и денег, потому что у меня нет никакой научной базы и мне придется заказывать за бешенные деньги саму лабораторию Крауфтверка. А так я смогу подготовится и рассмотреть варианты различных лабораторных студий.

— Вообще-то, Джордж, это и называется конкуренцией. Я просто вот о чем подумал сейчас, если бы Aries была в такой же ситуации, ты сожрал бы меня с потрохами! — и чтобы Ридэн не успел открыть рот, Орл быстро добавил: — Я подумаю над твоим предложением. — И вышел.

Сев в машину, ему захотелось оказаться у себя на любимой кушетке в лесном доме около озера Лив, где тишина была настолько красивой, что в ней можно было бы утонуть. Связываться с Ридэном могли только сумасшедшие люди или полные дураки. Так как Орл не был ни тем и ни другим, он понял, что игра под названием "новая жертва" уже запущена и выйти из нее уже невозможно.