Кир. Храм

"Вы можете распять меня, закидать камнями, наложить анафему, но это возможно только в вашей реальности. В моей реальности нет библейского Ада и карающего Бога. Здесь есть только триумф Разума и простое понимание, что каждое действие имеет свое последствие."

Кир Торц

## ГЛАВА 1. Колледж St.Lions

Релм НоваЭрт, 2187г.

Мальчишкой он был очень смышленым. Всегда понимал, где и когда ему остановиться. Но не сегодня. Солнечный день и легкий ветерок обещали тихий бег воды Малого Пруда в Сквере около 6-го корпуса колледжа St.Lions. Обещание это оказалось эфемерным, и вода все-таки сменила направление, тем самым создав ему кучу проблем. Белые кеды с защитным черным "носком" промокли, а лабораторный фартук был весь заляпан следами от люминесцентных стрекоз Айвори. Вытирая грязной рукой лоб и пытаясь хоть как-то прилепить этой грязью волосы выше лба, чтобы не мешались, он совсем забыл о том, что его норма была выполнена как тридцать минут назад. Аккуратно сложенные серебристые кристаллы поблескивали в контейнере, каждый в своем отсеке. Но его руки продолжали методично выкручивать темный предмет. На ногтях уже начал облупливаться защитный черный лак, кожа покрылась мурашками от холода, но пальцы не останавливались. Достигнув результата, он лишь тихо усмехнулся своим мыслям и сунул его в карман. Собрав остальные инструменты и взяв контейнер, он направился к 6-ому корпусу.

Холл корпуса был просторным и пустым в это время. Свет сочился сквозь великолепный стеклянный мозаичный купол. Он больше походил на собор, чем на школьное учреждение. Но колледж славился не только своей дисциплиной, высоким качеством обучения, но и, действительно, неповторимым культурным наследием Англии XIX века, правда с легким налетом технических достижений XXIII века, которые были замаскированы под великолепный антиквариат. В St.Lions даже было около 3-х комнат, где до сих пор "обитали" свечные канделябры.

Кир направился в технологический сектор. По правде говоря, весь 6-ой корпус представлял собой технологический сектор: пять лабораторий, четыре отсека для тестов крупногабаритных предметов, три конструкторских бюро и центральный архив, включающий в себя почти всю библиотеку, сохранившуюся у человечества. Это было связано с тем, что колледж St.Lions претендовал на звание Серебряного Легиона в этом году и руководство увеличивало существующие учебные базы, превосходя их количество, описанное в Криотском перечне.

Пытаясь открыть дверь в лабораторию, он измазал весь сенсорный экран кодового замка. Дверь не поддавалась. Любой другой ученик пошел бы к куратору за допкодом, но не он: упрямство было его даром и наказанием одновременно.

— Мистер Торц! Вы сможете дать мне вразумительный ответ, почему вы здесь, а ваши однокурсники сейчас изучают цифровую перспективу? — ее голос был хрипловатым, но вспышки раздражения отскакивали от каждой произнесенной гласной. Ее почти невидимые очки блеснули от солнечных лучей, взгляд слегка смягчился, но был серьезен.

— Мадам Дарфо, прошу прощения, но я здесь по поручению профессора Миленза Крауфтверка. Он лично попросил меня заняться заменой кристаллов в Малом пруду, что я только что и закончил.

— Мистер Торц. Кир, — почти умоляя его, произнесла она. — Я знаю, сколько времени занимает замена кристаллов. К тому же, — слегка понизив голос, — я разговаривала с Мил..., с мистером Крауфтверком. Он сказал, что ни в коем разе не позволит вам пропускать важные занятия, даже если вы его единственный помощник по проекту "КаэР-9."

Он знал, что Корделия Дарфо, хотя и была самым ответственным и строгим куратором в колледже, не выдаст его из-за большого уважения к профессору Крауфтверку. К тому же он был ее дядей. Но Кир не собирался пользоваться этой привилегией, решив, что больше не позволит себе такой вольности, как несоблюдение графика.

— Мадам Дарфо. Этого больше не повторится. Я даю слово.

Корделия тихо вздохнула и открыла дверь допкодом. Пристально посмотрев на него, она предупредила:

— Кир, помни, ты дал слово. Не нарушай его, а то я потеряю к тебе уважение.

На вид она была хрупкой женщиной, но любое восприятие обманчиво. Кир съежился от внутренней силы этого взгляда — он как будто ощутил присутствие Миленза.

— Что замер! Заходи быстрее, пока тебя никто не увидел.

Эта фраза быстро привела его в чувства, он забежал в лабораторию и вздохнул, когда дверь за ним закрылась. "Видимо такая энергетика у всего семейства". — Подумал он, но времени на размышления не было и Кир бросился к панели сканирования, чтобы успеть все закончить к приходу профессора. Но когда подошел к ней понял, что руки-то все измазаны илом и мокрой землей. И не только руки. В гигиенической зоне он быстро управился с очисткой и дезинфекцией рук, а вот контейнер нужно было почистить тщательней. Кир нажал на верхний левый угол овального дезинфектора, где пульсировал еле заметный голубоватый круг, после чего сразу появился сенсорный экран. Он набрал необходимую комбинацию и быстро дернул за появившийся шланг, потянув к контейнеру. По мере вытягивания шланг изгибался как змея, но стоило активировать систему очистки, как длинная трубка затвердела, давая возможность усиливать поток струи специального пара. Закончив с чисткой и кинув грязный фартук в корзину с остальным рабочими вещами, он приступил к самому главному.

Кир был безумно рад, что сегодня он был один в лаборатории. Такие совпадения были большой редкостью. Конечно, нельзя было утверждать, что это было лишь совпадением. Для этого он благополучно прогулял занятия, но проект того стоил. К тому же, цифровую перспективу он досрочно сдавал на следующей неделе перед каникулами.

Когда дверь открылась второй раз, он уже заканчивал систематизацию файлов, обработанных при сканировании.

— Профессор, а я все сделал, как вы и просили. Вот новые данные.

Профессор слегка улыбнулся. Подошел к компьютеру и стал молча изучать информацию. День у него выдался насыщенный, о чем говорила краснота глаз, но нетерпение, которое отражалось в них, давало понять, насколько важна была для него эта информация.

— Кир, мальчик мой. Это... это отлично! Просто великолепно! Судя по графику, мы близки к окончанию нашего проекта, — он провел пальцем по экрану, где разноцветными рядами шли столбцы диаграммы, и добавил: — Мы можем контролировать рост и развитие кристаллов. Теперь нам нужна только статистика.

Он отошел от монитора и подошел к окну. Ветер слегка дотрагивался до его поседевших волос. Лицо было задумчивым.

— Боже мой... — тихо произнес он. — Мы шли к этому два года. Ты начал помогать мне в пятнадцать лет, а теперь ты уже взрослый юноша, Кир. И очень одаренный ученик. У тебя впереди блестящая карьера.

— Надеюсь, профессор, — Кир хотел было продолжить, но рука, сжимающая черный кристалл в кармане, вдруг онемела и заколола с такой болью, что он подавился воздухом, который неосознанно втянул. — Прошу меня извинить, но мне уже пора уходить.

Крауфтверк очнулся от размышлений, моргнул пару раз и ответил:

— Конечно, я и так тебя задержал. Жду тебя в пятницу. И мы продолжим наш разговор.

Он кивнул профессору уже в дверях. Единственное что он хотел, так это добраться поскорей до своей комнаты. Он не раз думал, что эксперимент, который ему вздумалось реализовать, возможно, был ему не по зубам, но сейчас это уже не имело значения — он тоже получил результат и немаловажный. Оставалась статистика.

Он подошел к своей комнате и уже собирался набрать свой код, как та резко открылась.

— Эй, Старичок! Я уж думал ты не придешь!

Кир вылупился на парня, стоящего у него в дверях, пытаясь собрать мысли в точку, и тут его озарило:

— Джонни, я опять забыл?

— Забыл...Но главное ты вернулся из шестого круга Ада, — светловолосый парень засмеялся и жестом показал, чтобы Кир наконец-то вошел.

— Слушай, просто я закончил сегодня проект, подводил все данные. О, ты сюда еду принес? Но как?

— Мне помогла Вики. Настоящая боевая подруга. Ты забыл опять, подруга ее матери, заведует кухней колледжа. Вот она и помогает заучившимся студентам не остаться голодными.

— Миссис Кавендиш, что ли?

— Она самая...

— Я давно не видел Вики. Как у нее дела?

— Ну ты давно и меня не видел, хотя я твой сосед. Дела отлично. Наша Вики нашла себе подругу.

Кир в это время уже сидел за компьютерным столом, быстро поедая сэндвич и жадно запивая его соком. Оставались еще клубничные пампушки и чай в термосе. Но услышав про подругу, он перестал жевать и уставился на Джонни.

— Не смотри так на меня. Я не виноват, что эту новость ты узнаешь последним. Это ее соседка по комнате Ирис Раувите.

— Ирис...— Кир вспомнил ее, хотя на девушек он не обращал почти никакого внимания, но ее забыть не мог. — Я помню. То есть Вики сменила гнев на милость?

— Сменила, да еще как. Ходит с ней. Шушукается. Ты ешь, ешь.

— Джон, слушай. Знаю, что будешь злиться. И знаю, что скажешь мне дословно, поэтому не трать силы.

Кир замолчал, пристально глядя на друга. Тот же явно напрягся.

— Ну...Говори.

— Я вырастил его окончательно и уже бесповоротно. В общем, я закончил не только основной проект.

Джонни втянул воздух и замолчал, наконец-то увидев насколько был бледен его друг. Он сто раз говорил ему, чтобы прекратил свой параллельный проект. Теперь же он еле сдерживался, чтобы не накричать на него.

— Ты должен рассказать все Милензу. Обязательно!

Кир попытался сделать вид, что не заметил жесткого тона друга. Но проблема от этого никуда бы не ушла. После смерти родителей он повзрослел очень быстро. Наверное, слишком быстро, чтобы сейчас разыгрывать из себя маленького капризного мальчика. Он встал из-за стола и стал медленно ставить обеденные приборы на принесенный поднос.

— Старичок...

— Джонатан, ты абсолютно прав. Я веду себя как дурак. В пятницу я сообщу ему всю информацию, которую собрал.

Светловолосый парень вздохнул облегченно и похлопал друга по плечу. Вдруг что-то замяукало. Кир стал искать взглядом источник звука, но тщетно. Джонни рассмеялся и подошел к рюкзаку, откуда вытащил небольшое, покрытое мягким искусственным мехом, существо. Оно было идеально выполнено, бесспорно это был робот, но какой! Маленький котенок с большими синими глазами. Джонни посадил его на ладонь и вытянул ее к Киру.

— Это он? Ты превзошел себя! Он как живой!

— Это вообще-то она, — ответил он, пытаясь добавить нотки гордости, но улыбка, которая не слезала с его лица, говорила лишь о том, что он счастлив.

— Ты понимаешь, что ты гений? — Кир взял котенка на руки. Тот замурлыкал и моргнул своими большими глазами. — Ты записал модель поведения кошек? Или что? Расскажи!

— Это не просто котенок, а интеллектуальная саморазвивающаяся машина. Он даже должен немного вырасти. Также в нем есть место для хранения мелких вещей и слот для записи и переноса данных. Сейчас используются нанопластины. Но я оставил возможность для изменения слота под твой будущий селокристалл.

Котенок свернулся комочком на руках Кира, закрыл глаза и заурчал. Кир не мог оторвать взгляда.

— Слушай, а откуда у тебя все эти материалы?

— Как будто ты не знаешь, что в Шестом три архива? Мистер Локос пускает меня туда, а я ему за это помогаю со всей технической базой колледжа. Ну, починить там что-нибудь или усовершенствовать. Не смотри так на меня! — Джонатан развел руки и создал подобие милосердной улыбки. Кир только вздернул бровь. Но он знал, что проблем у Джонни за этот натуральный обмен не будет. Он был племянником директора колледжа — Маркуса Лайтгейта, но никто не знал об этом, кроме Кира.

— Мне ж не сложно совсем, а ему — польза и экономия. Ты думаешь, чего он премию каждый квартал получает на общем собрании.

— А почему ты никогда не рассказывал мне об этом? Что у тебя такой канал. Говорил, что дед присылает...

Джонни почесал затылок. Если бы Кир не знал, какое количество ума в этой голове, то подумал, что перед ним деревенщина с ферм Фурье.

— Да понимаешь, мне дед, действительно, многое присылает. Ну видимо, расходую я быстрее раза в три.

— Скорее в пять, если честно. Ладно, пошли чай пить лучше.

Они уселись на пол, оперевшись на кровать и подложив подушки под себя. Джонатан поставил блюдо с пампушками на пол, а Кир разлил чай в кружку и крышку от термоса. Пушистое создание положили на кровать, где оно мирно спало.

Осенью утреннее солнце поднималось медленно, озаряя белоснежные вершины гор. Колледж St.Lions находился на севере, ближе к Альпам. После глобального изменения климата и заполнения водой прибрежных массивов, самыми безопасными районами считались высокогорья. Большая часть населения Земли погибла после Наводнения 2087г. Оставшимся в живых была предназначена миссия — создать новую Землю, новое государство и экотехнологии, безопасные для природы. Люди назвали себя — Новаэртяне, а Земля получила новое имя — НоваЭрт, дававшее импульс для продолжения жизни. После затянувшихся конфликтов большая часть людей объединилась в Федерацию НоваЭрта. Остальные скрылись в водах Мирра, глобального океана. О их судьбах никто не знал — они считались изгоями.

Будущее нового государства зависело от детей. Для них и было создано три колледжа на высокогорных склонах: St.Lions (дань Европе), Krioto Do (дань Азии) и White Apple (дань США).

Но было еще негласное четвертое учебное учреждение. Оно находилось на территории бывшей Российской Федерации и было закрытым для прямого поступления. Туда могли направлять только по разрешению Криотского комитета. Его названия никто не знал, но среди коллегиантов оно носило название "Храм". Колледжи обеспечивали все уровни развития детей. Начальная Ступень, Средняя и Высшая, соответственно: 6-10 лет, 11-15 лет, 16-20 лет. За сто лет после Катастрофы (как еще называли Наводнение) многое изменилось, но не один из колледжей не позволял своей учебной базе отставать от потребностей нового мира.

Учиться в любом из них было удачей.

Это понимала и Ирис Раувитэ, которая была переведена из Krioto Do в St.Lions по просьбе ее отца Романаса Раувитэ, известного политического стратега и дипломата. Этим осенним утром Ирис осознала на сто процентов, что ей надоело ездить за отцом. И она не могла дождаться того момента, когда ей исполнится шестнадцать лет и она будет в праве выбирать сама, где она хочет находиться. Нужно лишь подождать всего один год.

— Ирис, ты скоро освободишь ванну? Мне тоже надо помыться!

— Я уже выхожу. Вики напомни, а что у нас первой парой?

— Географический анализ. Выходи быстрей.

Ирис вышла из ванны, накрутив полотенце на голову. Ее соседкой по комнате была Вики Драйт. Девушка училась в St.Lions с Начальной Ступени и жила в комнате одна. Ее безмятежная жизнь так бы и продолжалась, если бы не очередной переезд мистера Раувитэ, за которым последовал и переезд его дочери. Для себя Вики определила два пути: либо смириться, либо выжить новоявленную соседку из комнаты. Друзей она не стремилась заводить, поэтому ей было все равно, как сложатся отношения, но познакомившись с Ирис, она сменила гнев на милость. А в последствии, стала для нее и другом.

— Ты помнишь, что завтра у тебя праздник? — говорила Ирис в щель двери в ванную.

— Помню, а что?

— Ты говорила, что познакомишь меня с твоими двумя друзьями поближе. Джонатана ты мне уже представила, но хотелось бы познакомится с его неуловимым другом.

Вода из душа не смогла заглушить смех Вики.

— Ну я бы не сказала, что они прямо мои друзья. Но я им доверяю и считаю надежными. Да, ты знаешь, наверное, их все-таки можно назвать друзьями. Единственная проблема — я не смогу пригласить брата и Хэнка. Это вечно выливается в конфликт.

Вики выключила воду. Ирис расчесывала свои светлые волосы около зеркала, прислушиваясь к подруге.

— Я не могу поверить, что мы с тобой знаем друг друга всего две недели. Такое ощущение, что всю жизнь.

Вики склонила голову на бок и пристально посмотрела на Ирис.

— Может мы были подругами в прошлой жизни?

Ирис тоже хитро улыбнулась и ответила: — Может...

* * *

Удивительно, но осенний период любили все коллегианты без исключения и это было связано не столько с двухнедельным отдыхом в конце сентября, сколько с возможностью отправится на кайт— и серф— станции Нижнего Побережья, чтобы всласть наплаваться, накататься в воде, потому что следующая возможность появлялась только в мае.

Обеденный зал был полон. Все обсуждали будущий отдых. Женская половина шушукалась, хихикала и томно закатывала глаза, обсуждая, кто во что оденется и чем будет заниматься. Но, конечно, это была только малая часть разговоров. Все только и говорили о предстоящем конкурсе на звание Короля и Королевы Нижнего Побережья.

Королем хотели видеть только Рокко. Этот красавец знал себе цену и разбил не одно девичье сердце. Сейчас он занимал почетное место за столом напротив центрального окна.

— Слушай, все говорят только о конкурсе. Я могу тебе только посочувствовать, друг, — сказал рослый рыжеволосый парень, быстро уминая свой омлет.

— Спасибо, Хэнк. Я предпочитаю об этом не думать. Как Влада забрали в Храм, на меня свалилось это бремя внимания. И заметь только из-за смазливой внешности.

Рыжеволосый Хэнк сначала прыснул, потом рассмеялся заливистым смехом.

— "Смазливая внешность" говоришь...Рокко — ты юморист. Ты сам прекрасно знаешь причину. Ладно, прекращай эту тему.

Рокко улыбнулся ему. Их дружба стала еще крепче, после того, как известную троицу покинул Влад. Друзья не видели его все лето, после последнего конкурса, прощального для них. Все знали, что тот, кто попадал в Храм, не всегда имел возможность навещать друзей и родных.

— Ты видел подругу своей сестры? Очень симпатичная, — негромко спросил Хэнк.

— Видел... ее кажется перевели из Krioto Do. А что?

— Просто хотел познакомиться.

— Так попроси Вики. Или ты ее боишься?

— Что за глупости. У меня дружеские отношения с твоей сестрой. Кстати она перестала появляться в зале после приезда ее соседки-подружки. К чему бы это?

— Да ничего такого...Она помогает досдавать ей разницу в предметах, а едой их бункер снабжает Миссис Кавендиш.

Хэнк хотел добавить еще пару фраз, но взглянув на циферблат около камина, понял что они уже опаздывают. Он быстро засунул в рот сандвич, запив его стаканом молочной сыворотки. Встал из-за стола, тем самым давая понять Рокко о времени и быстро направился к выходу. Рокко спешил за ним. И все ничего, да в дверях образовалась толчея из таких же опоздавших. Хэнк не рассчитал свою силу и налетел на впереди стоящего парня. Кир резко обернулся на обидчика, но увидев лицо Хэнка, пришел в ярость.

— Рыжий! Ты ходить разучился?

— Заткнись, Кир! А то я за себя не отвечаю, — прошипел Хэнк.

— И что произойдет? Ты со мной снова подерешься?

Ребята вокруг них непроизвольно отступили. Глаза Хэнка наполнялись злобой, способной вырваться наружу. Кир сжал кулаки. Он пристально смотрел на рыжего парня, полностью сосредоточившись на нем. Никто из них не заметил, как в этот момент задрожала бляшка на форме у Хэнка Ридэна. Еще немного и она просто бы оторвалась от ремня, но тут Хэнк выдохнул и, ничего не сказав, прошел мимо Торца. Их общая ярость поднялась к потолку обеденного зала и там растворилась.

Он знал, что они встретятся и очень скоро. Встретятся на своем обычном месте, в сквере около ограды среди столетних деревьев. У Кира было мало шансов на победу, но сдаваться было не в его правилах. Собравшись с мыслями, он вошел в аудиторию, прошел к своему столу и бросил на стул сумку. Все уже были на месте и готовились к предмету. Джонатана сегодня не было, он по заданию преподавателя занимался наладкой проекционных систем для трехмерного просмотра удаленных участков НоваЭрта. Географический анализ преподавали им с Начальной Ступени и он включал в себя географию и биологию. Он считался одним из важнейших предметов, потому что изучал реальную экосистему. Все сохранившиеся знания хранились в архивах и почти не использовались, кроме генетики. Родоначальником этой системы считали Олега Ясова. Он первый объединил географию и биологию в общий анализ, но потом бесследно пропал. Ходили слухи, что он создал новый ДНК-прокод, позволяющий продлить жизнь на триста лет. Испробовал на себе и скоропостижно умер. Эта история прижилась и стала передаваться в колледже, как легенда. Предмет всегда вел кто-то из потомков Ясова, а в данном случае Игорь — единственный сын Олега, но, к сожалению, не унаследовавший ума и проницательности своего отца. Все это можно было вычленить из многочиленных сплетен и подслушанных преподовательских разговоров. Зато природа не отдохнула на его внуке — Владе. На том самом, которого забрали в Храм, и с тех пор Олег весь лучился счастьем.

Киру был интересен этот предмет, но он предпочитал получать информацию самостоятельно. Слишком уж чистой и ровной казалась вся эта система анализа.

В аудитории стало тихо.

— Уважаемые мои друзья! Сегодня мы продолжим тему, которая будет у вас до конца учебного года — это причины изменения климата до 2087г. Каждый из вас должен будет подготовить эссе на эту тему и сдать его через неделю. В следующую пятницу перед каникулами...

Ясов продолжал говорить, как велико значение его предмета, как важен любой анализ каждого студента, как легко сломать эту хрупкую природу. Он все говорил и говорил, а аудитория постепенно теряла к нему интерес. Честно говоря, как учитель он был плох. Его мало кто уважал и тем более восхищался. У него была славянская внешность: голубые глаза и светло-русые волосы. Можно даже сказать, что он был красив, если не смотреть ему прямо в лицо. Всю привлекательность убивали блеклые и потухшие глаза. И чем дальше собеседник продолжал смотреть в упор, тем больше он чувствовал, что они мертвые.

Кир стал медленно погружаться в свои мысли. Они обволокли его, как легкая дымка, которая иногда меняла цвет, словно медуза, от разряда нейронов в его голове. Так он просидел два часа до окончания занятий.

И снова сквер. Ограда. Удар в солнечное сплетение. Кир пошатнулся, сплюнул кровь из разбитой губы. Хэнк стоял напротив него, костяшки на кулаках побелели от перенапряжения мышц. Злость и ярость между ними нарастала все больше. Кир кинулся на него, повалив с ног. Он успел ударить его в челюсть, когда Хэнк откинул его на землю. Они дрались без свидетелей. Всегда. Кир, тяжело дыша, поднялся с земли, схватившись за ствол дерева.

— Может тебе достаточно, умник? А то еще минут пять и мама родная не узнает! Ой, прости! Я же забыл, что у тебя нет родителей. Как жаль.

— Заткнись, Рыжий! Лучше у меня их не будет, чем они буду похожи на твоих. Ты здесь, только потому, что за тебя прилично платят каждый год. Ты гордишься, что у тебя нет мозгов?

Глаза Хэнка покраснели. В них было видно только одно желание — уничтожить. Одно желание на двоих. Кир выпрямился и приготовился драться. Они ринулись друг на друга. Хэнк схватил его за предплечья и сжал так, будто хотел, чтобы кости треснули. Кир закричал от ярости, боль смешалась с кровью в венах, и он толкнул Хэнка, вложив в этот удар всю свою злость. Но то, что произошло дальше, изменило всю жизнь Кира.

Хэнк отлетел к ближайшему дереву. Удар был настолько сильным, что он потерял сознание, стукнувшись о ствол дерева, и стал медленно оползать вниз. В этот миг металлические прутья ограды задрожали и часть из них сломалась, словно сухие ветки, с жутки скрежетом выгибаясь под разными углами. Этот звук и привел его в себя. Как только он постарался выровнять дыхание, все замерло и наступила гнетущая тишина.

Хэнк начал приходить в себя и Кир посчитал, что можно было бы его, конечно, бросить в назидание, но все-таки не стоило. Он подошел к нему, приподнял и приказал держаться за него.

— Черт тебя побери, Кир! Что ты за чудовище такое? — простонал еле слышно парень. Голова у него раскалывалась, и он решил замолчать, дабы не мучить себя. С Киром он решил больше никогда не связываться.

Кир донес его до лазарета, благо он находился рядом со сквером. Хотя какое это благо, ведь выбирая тогда первое место их стрелки, он грамотно рассудил, что медицинская помощь должна быть максимально близко. Он никогда не тешил себя иллюзией, что сможет когда-нибудь одолеть рыжего Ридэна. А вот сегодня смог, да так, что самому стало страшно.

Они зашли в приемную, где он усадил Хэнка на стул, а сам вызвал медсестру. Она помогла довести тяжелого и высокого парня до кабинета, где его уложили в кресло.

— Что случилось, мистер Торц? Снова драка? — она прекрасно знала этих двоих, они дрались с Начальной Ступени, но теперь, на ее удивление, в приемном кресле находился Хэнк Ридэн.

— Да, миссис Паджи. Мы опять немного повздорили. У нас возраст такой — переходно-агрессивный.

Хэнк в эту минуту что-то промычал. Медсестра вздохнула, покачала головой и, взяв сканограф, провела им по голове Хэнка. Это был маленький предмет, больше похожий на ручку, чем на медицинский анализатор. Он быстро запикал, что означало, что идет передача на компьютер, который находился прямо рядом с ее стулом.

Миссис Паджи пробежала глазами по появляющимся данным на полупрозрачном мониторе. И помолчав, спокойно, как истинный психоневролог, сказала:

— Вы бы лучше не друг друга били, а куда-нибудь эту энергию в созидательное русло пустили. Во время осенних каникул нам нужны будут помощники для нахождения материалов для третьего Исторического корпуса. Я думаю вы нам не откажите?

Последнюю фразу она протянула медленно и наиграно добродушно, от чего сразу стало ясно, что об их конфликте будет знать директор школы.

— Вы сообщите директору Лайтгейту?

— Боюсь, что да. Я не знаю, как это произошло и чем ты его ударил Кир, но у него сильные ушиби на спине и легкое, слава богу, сотрясение мозга.

— Сотрясение?

— Да...Я допытываться не буду. Это вы вдвоем расскажите директору. Сейчас можешь идти. Генрих пока побудет здесь.

Кир согласился с ней, качнув головой, и вышел. Он знал, что за этот проступок он получит наказание побольше, чем обычно. Слишком большую ценность имел для колледжа St.Lions Генрих Ридэн. Но Кир решил подумать об этой проблеме завтра, сегодня его ждал профессор Крауфтверк и окончание проекта КаЭр-9. Эта мысль придавала ему уверенности. Но то, что случилось в сквере дало ему толчок все рассказать профессору.

## ГЛАВА 2. Проект КаЭр-9

Релм НоваЭрт, 2187г.

Все учебные заведения Федерации были бесплатны, но благотворительностью не занимались. Низкая отчетность ученика позволяла руководству отчислять его, и он мог пойти на подработку в научные центры, либо технопарки. Основными проблемами новаэртян оставались территории, пригодные для жизни, рождаемость и техническое развитие. После Катастрофы люди создали новые города и новую жизнь достаточно быстро. Этому способствовало и то, что часть из важнейших корпораций Земли была перенесена на высокогорья и продолжала функционировать почти без перерывов и почти без потерь. Незадолго до Катастрофы многие корпорации, научные центры и библиотеки перенесли все свои материалы и разработки в Пентакл — общий электронный архив, поэтому почти вся история и достижения Земли не были потеряны, а составили платформу для развития Новой Земли.

Но история всегда повторяется и даже в новом мире появились люди, жаждущие денег. Они создали экономику, ввели деньги — норты. А где деньги — там и власть. Одним из новых капиталистов был Джордж Ридэн, отец Хэнка. Он вложил деньги и создал медицинский центр им. Ридэна, где техническая база позволяла вести исследования в области деторождения и создания вакцины против ОИД(обширного иммунодефицита). Люди выжили и продолжали развиваться, но с ними также эволюционировали и различные заболевания. Нужны были новые технологии, и проект КаЭр-9 должен был дать это.

Миленз занимался просмотром данных, когда в лабораторию вошел Кир. Вид у него был взъерошенный, кровь запеклась на губе. Сразу стало ясно, что была драка.

— Опять с Хэнком? — по-отечески спросил профессор. — Кир ты прекрасно знаешь, кто его отец. Конечно, отменять финансирование из-за драки он не будет, но тебя с проекта выкинуть сможет. А я позволю тебе напомнить, что у тебя блестящее будущее в освоении кристаллов и портить его из-за своих эмоций — глупо.

Кир стоял молча. Он и сам все прекрасно понимал, анализировать он умел хорошо, но сдерживать себя — это было выше его сил, особенно в отношении Генриха Ридэна.

— Профессор, я все понимаю. Но этот недоразвитый, сам переходит на личности. Кто ему давал право оскорблять моих родителей.

Профессор посмотрел на него с болью, опустил глаза и тихо произнес.

— Кир...Рик был отличным ученым и тоже моим лучшим помощником. То, что случилось там — это ужасно. Он пожертвовал собой ради твоей мамы. И то, что я скажу дальше, попробуй воспринять разумно — после его смерти твоя мать исчезла. Посчитали, что она погибла тоже, но я в это не верю. Амалия, в первую очередь, была бойцом, а уж во вторую — ученым. Но чтобы найти правду, ты должен закончить проект...после чего я добьюсь твоего распределения в Храм.

У Кира поплыло перед глазами. Ему внушали семь лет, что они погибли вместе, что все это было несчастным случаем. Он ненавидел их за то, что они оставили его одного. Но сидя в полном одиночестве в лаборатории, или в комнате, он хотел, чтобы хоть кто-то сказал ему, что это все произошло не так, и хотя бы один из них спасся. Он семь лет ждал, чтобы хоть кто-то подарил ему надежду... Миленз подошел и обнял Кира. Парень стоял неподвижно, не издав ни звука, но почему-то казалось, что он кричит, низвергая всю свою боль на окружающее пространство. Его длинная белая челка закрывала глаза, отгораживая его сейчас от мира, а черная форма колледжа выглядела на нем, как монашеская ряса. Сейчас он больше, чем обычно, походил на ангела со сломанными крыльями.

Прошел час, прежде чем Кир решил заговорить. Он стоял у окна. Профессор вернулся к работе, понимая, что сегодня он задержится до ночи, чтобы все завершить. Сегодня ему будет задано много вопросов, на которые он не сможет ответить точно, но он никак не смог бы предположить, что вопросы будет задавать и он, потому что Кир все-таки решился озвучить информацию о черном кристалле.

Солнце только что проснулось и Кира разбудил стук в дверь. Он не хотя встал, по пути натягивая тренировочные штаны. Он еще раз потянулся, прежде чем открыть замок. В дверях стоял Джонни. По нему было сложно сказать — спал ли он ночь или бодрствовал. Его взгляд почти всегда был отрешенным. Казалось, его глаза всегда смотрели за горизонт мира. Он жил в своей Вселенной. Его больше боялись, чем смеялись над ним. Единственный человек, с кем он общался, был Кир. Поначалу он всегда сам был инициатором общения и встреч с парнем, тот особо и не стремился водить дружбу с ненормальным соседом. Но искренность, доброта и какое-то духовное понимание друг друга, сделали их друзьями. В ту осеннюю ночь, семь лет назад, когда за окнами лил дождь, а Маркус Лайтгейт сообщил ему о смерти родителей в своем кабинете. Тогда, когда произошло нападение в секторе Храма. Тогда, когда один из них молчал, но спустя семь лет даст надежду Киру. Джонни повел себя как взрослый, он был с ним, без единого звука положив руку на плечо. Он молчал, он не успокаивал, но его глаза в первый раз смотрели прямо на Кира и Кир смотрел в них. И ему становилось легче. Жалость к себе пузырилась и шипела от тепла, зарождающейся в нем дружбы. Спустя годы их отношения не менялись: они спокойно могли болтать сутками и также спокойно молчать в компании друг друга. Кир никогда не спрашивал про его родителей, но он знал, что они пропали без вести и три год, как были признаны погибшими.

— Ты что, еще спишь? Я, конечно, понимаю, что субботнее утро расслабляет, но не настолько же?

— Я сейчас встану...Я же быстро собираюсь.

— Смотря в какой системе координат. Ладно, не торопись. Дедушка сказал, что задержится. Ему нужно решить какие-то вопросы на его заводике.

Джонни прошел к компьютерному столу и плюхнулся на стул. Киру нравилось, как непринужденно Джонатан говорил про завод его деда — Aries . После Катастрофы уцелевшие европейские автомарки объединились под этим брендом. Основным конкурентом для них оставались два завода: японский Subaru, в который также вошли "выжившие" и американский Mountain. По своей сути Джонатан Орл был очень богатым молодым человеком. Так как эта марка была популярнее всех, и успех ее заключался в очень простой вещи — на заводе работали лучшие технические экспериментаторы, воплотившие в жизнь новые идеи и поднявшие новое человечество в своем развитии не на один, а на два шага вперед. Все машины уже были гибридны — электричество и газ, но только автомобили марки Aries — были подготовлены к внедрению кристаллов, которые позволили бы экономить газ и электричество до 50%, а при дальнейших разработках и до 80%. Вся общественность ждала обнародование результатов исследования проекта КаЭр-9.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?! — крикнул Джонни, чтобы перекричать воду в ванной.

Кир брызнул себе на лицо холодной воды. Вопрос застиг его врасплох. Профессор просил ничего никому не сообщать. Таким напуганным во вчерашний вечер Кир не видел его никогда. Миленз даже схватил его за плечи и начал трясти, повторяя, чтобы он молчал, видимо, надеясь, что эта информация просто вылетит с тряской из его головы. Но Кир почему-то чувствовал, что Джонатан должен об этом знать. Он вытерся полотенцем из мягкой фибры и вышел в комнату.

— Джон, слушай, я не знаю, почему эта информация вызвала шок у Миленза, но я чувствую нутром, что ты должен знать.

Глаза Джонни расширились. Было видно как напряглась каждая его мышца. Он рассмеялся заливистым смехом, но Киру показалось, что уж слишком искусственно.

— Конечно, он был шокирован, узнав, что ты так трудишься над этим проектом...Да к тому же надышался газов в предпоследнее посещение из-за тестов на рептолоидах.

— О чем-ты? Я же...

Джон не дал ему договорить.

— Кир хватит рассказывать мне по сто раз про то, как ты восхищаешься Милензом. Я это знаю... Если ты сейчас не замолчишь — я тебя выключу моей правой рукой!

Что-то в интонации заставило парня замолчать. Он не понимал, что за околесицу нес Джонатан, но на сумасшедшего он похож не был, а следовательно у этой клоунады были причины. Кир решил все-таки выяснить эту причину, но за пределами колледжа.

— Хорошо не хочешь, как хочешь. Пойду лучше одеваться.

— Правильная мысль. А я пока деду позвоню.

* * *

Кир захлопнул дверь новенькой Aries Laurel. Это была великолепная машина для респектабельных людей. В меру крупная и вместительная, но в тоже время, спортивная и шустрая. Laurel был великолепен, он отражал в себе старину классического дизайна, а дополнительные вертикальные фары у псевдорадиаторной решетки, лобовое стекло, начинающее от середины капота, открывающее электрические схемы, цвета небесного лазурита, в которых с высокой частотой пробегали молнии — все это создавало внеземной образ машины.

Дедушка Джонатана принудительно выдвинул руль и включил педали. Он обожал контролировать езду, как в старые времена. Сейчас машины были настолько роботизированы и автономны, что слово — водитель, было скорее унизительным и отражало бедность человека, так как автомобили ручного класса были очень дешевыми. Джонатан, конечно, не очень любил, когда его дед изображал из себя гонщика-водителя, но в конце концов, у каждого есть право выбора. Они тронулись и стали быстро набирать скорость. Кир устроился поудобнее на заднем сидении.

— Джонатан, ты еще меня вспомнишь, когда сам сядешь за руль! Ты почувствуешь, какое это наслаждение — водить!

— Деда, я смогу это понять, когда у меня будет автомобиль...Ты мне кстати обещал!

Этот разговор он заводил не для того, чтобы получить автомобиль, а скорее, чтобы подразнить старшего Орла. Тот его никогда не баловал, считая, что лишняя простота и комфортность жизни, не будут заставлять его внука трудится над собой. Джонатан часто жаловался на эту черту деда Киру, но больше для галочки.

— Обещал, но его надо заработать...Можешь начинать уже сейчас, чтобы к двадцати годам ты имел свой автомобиль.

Дед выглядел очень довольным собой. Он, конечно, не хотел, чтобы Джонни так быстро рос. Лишившись сына, он безумно боялся остаться без внука.

Laurel плавно нес их к седьмой столице НоваЭрта — Аркотек Европиум. Это был симбиоз архитектуры Средневековья и Хай-тека. Там можно было увидеть шедевры Рима, Парижа, Англии и Санкт-Петербурга. Почти все города были стерты стихией, и чтобы не потерять связь с прошлым, были созданы такие столицы, каждая из которых несла свой культурный отпечаток.

## ГЛАВА 3. Синематограф

Релм Земля, 2087г.

Занавеска легко колебалась на ветру. Через нее, как сквозь белую дымку, виднелись небоскребы Нью-Йорка. Сломанный торшер лежал на полу. Холод и какое-то мерзкое чувство безысходности бродили по комнате. Молодая девушка плакала, то закрывая лицо руками, то вцепляясь в свои белокурые кудри. Ветер ворвался в комнату, сильно распахнув окно. Она не шелохнулась, только шептала. Шептала себе под нос, как молитву, одни и те же слова: "Я выживу, я выживу, Ли! Ты не смеешь решать кому жить!"

— Одри? Ты здесь? — послышался женский голос из-за двери. — Опять выключили электричество!

В комнату вошла темнокожая женщина средних лет. Глаза ее были грустными. Она подошла к хрупкой блондинке, сидевшей на полу около разбитого торшера. Сняла с себя шаль и накрыла ею девушку, а потом села рядом, положив ее голову себе на плечо.

— Поплачь, милая... Станет полегче.

— Кали, он бросил меня. Сказал, что в Новом Мире артисточки ему не нужны, также как и дети. Он будет заниматься историей. — Она рассмеялась при этой фразе. Глаза ее были пусты. Встав на колени, она закричала:

— Он будет заниматься историей! Историей! Знаешь, что он будет делать на самом деле? — девушка вцепилась своими руками в плечи Кали.

— Он будет режиссировать эту историю, он создаст ее заново! Кали, Кали!? Как Бог может позволить этому случится? Он — Ли Уоттс — считает себя пророком... Мелкий, бездушный, погрязший в грехах, человечишка возомнил себя высшим, лучшим из всех. И это право дал ему этот мерзкий Ридэн.

Она снова зарыдала, проговаривая последнюю фразу, и без сил упала в руки темнокожей женщины. Так завершился очередной вечер для Одри Уоттс, лучшей актрисы Голливуда 2087 года. Она уже и не помнила, когда последний раз улыбалась. Улыбалась утреннему солнцу, красному закату и любимому мужчине, которого боготворила, преклонялась перед ним. Она не жалела ничего, чтобы только его взгляд упал на нее, хоть немного задержался на ней. Она могла ждать его часами около съемочного павильона, чтобы только пройти рядом, рядом настолько, что только одна тонкая полоска эфемерного воздуха отделяла их. О нем она грезила все дни и ночи...

Ночи и дни, которые она старалась проводить теперь только без него, без его пытливых и хитрых глаз. Она боялась его, боялась его новых интересов, его нового желания быть одним из новых богов. Все ее чувства к этому новому человеку сжались в одну точку, которая пульсировала в теле со страшной силой, пытаясь найти выход, чтобы навсегда покинуть этот мир. Но Одри отчаянно цеплялась за эту крошечную песчинку чувств, которая подпитывала ее тщетную, такую неуверенную, надежду на лучшее. Она не тешила себя иллюзиями относительно Ли, но отдать свою разодранную в клочья любовь без борьбы не могла. Пока не могла...

Занавеска продолжала колебаться от легкого ветерка, просачивающегося через приоткрытое окно. Свет утреннего солнца играл на стене с фотографиями, которые открывали любопытствующему глазу историю одной семьи, счастливой семьи. Насколько же все на тот момент было таким иллюзорным!

Одри мирно спала на диване, укрытая пледом. Она немножко съежилась от прохлады утра и уткнулась сильнее в край шерстяного пледа. С кухни доносились звуки блюза, шкварчащей яичницы и тихий, глубокий голос Кали, которая подпевала своим любимым и уже таким редким песням. Одри медленно открыла глаза, ей понадобилось минут пять, чтобы прийти в себя. Она потянулась, облокотилась на локти и привстала, чтобы лучше услышать звуки, доносящиеся с кухни. Разбившаяся вчерашняя лампа аккуратно лежала в большом пакете магазина Buarani. О вчерашнем напоминала только сломанная фотография, где Ли ласково обнимал ее. Одри села, опустив ноги на пол, и убрала свои белокурые волосы с лица. Заставила себя встать и пойти на кухню. Аромат свежего кофе уже наполнял квартиру, и Кали оставалось только переложить яичницу на тарелки. Чтобы поднять настроение своей подопечной она поставила на стол небольшую вазу с чайными розами.

— Кали, ты просто волшебница. Только ты можешь поднять мне настроение. Не знаю, чтобы без тебя делала...

Одри уже уплетала яичницу, когда заметила, как женщина замерла в нерешительности. Она отложила полотенце и тяжело вздохнула.

— Сегодня я звонила Ли. Хотела напомнить ему, что он все-таки будущий отец и должен вести себя по-мужски. Время смутное, информации, конечно, нет никакой, но люди говорят, что что-то произойдет, — на этих словах Кали повернулась к Одри и посмотрела на нее своими черными пронзительными глазами. — А ты уже не одна Одри, ты носишь ребенка, и я не позволю ему этого забывать!

Эти слова вырвались и прямиком ударили в голову Одри. Она зажала вилку в руке...

— Я думаю, это не принесло результата, на который ты рассчитывала. Самое большее, что он ответил тебе — "Я занят. У меня много работы. Пусть сама решит свои проблемы".

— Я не буду отрицать, что слушать меня он не стал. Но от своего я не отступлюсь.

Одри доела завтрак, собрала посуду со стола и постаралась запихнуть ее в посудомоечную машину.

— Это все пустое. Мне действительно стоит самой решить свои проблемы. В конце концов, могу написать книгу, не зря же училась на искусствоведа. Глядишь и заработаю пару тысяч. Хватит на первое время. Еще хочу продать квартиру и переехать отсюда.

— Да кому нужна твоя квартира, — чуть не хохоча, сказала Кали, — люди строят бункеры.

Одри медленно подняла глаза на свою экономку. Кали смотрела в них без страха, но с пониманием неизбежности.

— Я никогда не задам лишних вопросов. Но я понимаю, что ты знаешь больше, чем хочешь показать. Пусть это принесет тебе пользу.

Одри также медленно опустила глаза. Да она знала, что затевал Ли и самое главное знала как остановить.

## ГЛАВА 4. Капля

Релм НоваЭрт, 2187г.

Фары Laurel медленно затухали, оставляя неоновые тонкие полосы по бокам безупречной оптики вытянутых "глаз" машины. Деревья медленно шуршали, покачивая тонкими, аккуратно подстриженными ветвями. Солнце уже садилось, и вся зелень окрасилась в золотистый цвет. Орл старший, медленно вдыхая свежий воздух, подошел к величественному замку, точнее к его массивной двери. Она сразу же распахнулась, и в проеме можно было увидеть темную фигуру, достаточно высокую и мощную.

— Здравствуй, Джордж! Ты звонил — я приехал.

— Спасибо, Дирк. — Фигура быстро отошла от двери, впуская гостя. Дирк Орл вошел в большую залу, богато украшенную дорогими картинами и статуями. Фигура вышла на приглушенный свет, и Орл подумал, как же все-таки Хенк Ридэн был похож на своего отца. Тот же цвет волос, те же глаза и та же физическая мощь.

— У нас дружбы, конечно, не было никогда, но люди мы деловые — понять меня легко. Я все-таки владею 52% акций компании Mountain, конечно, негласно. Но для тебя, Дирк, я думаю, это не новость.

Дирк молчал. Он не хотел поднимать этот вопрос, понимая, что отвечать ему все равно придется. Ридэн же продолжал:

— В конце концов, я имею право вкладывать заработанные деньги куда захочу...

— Конечно, Джордж. У меня такое ощущение, что ты оправдываешься передо мной за свое стремление к власти!? Амбициозность всегда была отличительной чертой вашего семейства.Но, что ты хочешь от меня. Я не понимаю...

Джордж постоял с минуту другую, пытаясь собраться с мыслями и ответил совершенно ровным голосом:

— Твой внук водит дружбу с Киром Торцем. Мне нужны первичные данные проекта КаЭр-9, чтобы начать переустановку механизмов на заводе. У тебя с этим проблем не будет, так как Aries имеет целую лабораторию. Mountain же всегда специализировалась на машинах сельского класса и только в этом году мы выпустилаи линейку городских автомобилей. Если я буду дожидаться официальных данных по этому проекту, а потом переоснащать линию, я потеряю кучу времени, а следовательно и денег, потому что у меня нет никакой научной базы и мне придется заказывать за бешенные деньги саму лабораторию Крауфтверка. А так я смогу подготовится и рассмотреть варианты различных лабораторных студий.

— Вообще-то, Джордж, это и называется конкуренцией. Я просто вот о чем подумал сейчас, если бы Aries была в такой же ситуации, ты сожрал бы меня с потрохами! — и чтобы Ридэн не успел открыть рот, Орл быстро добавил: — Я подумаю над твоим предложением. — И вышел.

Сев в машину, ему захотелось оказаться у себя на любимой кушетке в лесном доме около озера Лив, где тишина была настолько красивой, что в ней можно было бы утонуть. Связываться с Ридэном могли только сумасшедшие люди или полные дураки. Так как Орл не был ни тем и ни другим, он понял, что игра под названием "новая жертва" уже запущена и выйти из нее уже невозможно.

Он чувствовал себя сейчас своим отцом Китом Орлом, который будучи совсем мелким мальчишкой сумел выжить после той ужасной водяной мясорубки и найти свое место среди новой эпохи. Тогда какое право имеет этот чертов Ридэн угрожать ему? Цель Дирка уже затвердела в стали, и его решимость уже было невозможно уничтожить: он ценой собственной жизни защитит своего внука и Кира, который стал ему как родной.

Пока Дирк размышлял над своими будущими действиями, ребята обсуждали дела прошлые. Ночное небо мерцало мелкими бриллиантами звезд, чей свет доходил до Земли, но его владелицы уже были мертвы в пучине хаоса этого бесконечного космоса. Эта ирреальность завораживала во все времена, но сейчас она показалась Киру совсем мертвенной. Он вглядывался в это бездонную тьму с мириадами мерцающих мертвых глаз и не мог отделаться от ощущения потери. Чувство потери преследовало его всегда, то накатывало сильной волной, то покалывало в висках, но сегодня он падал в пустоту. И падал, смиряясь с этим исходом. Джон заметил это и решил больше не давать Киру погружаться в одиночество. Они лежали на траве во внутреннем дворе дома Орлов, близ Аркотека Европиум.

— Хватит уходить в себя! Тут нечего паниковать, потому что я обнаружил это раньше, прежде чем мы могли наделать ошибок.

Кир посмотрел на Джонни, не веря, что он находит еще и позитивные стороны в том, что за лабораторией и Киром идет слежка, а, следовательно, все то, что было рассказано профессору Крауфтверку — было узнано третьим лицом.

— Ты говоришь, так, как будто я просто рассказал, что ел на завтрак, а не тайну, которую хранил так долго.

Кир потер лоб.

— Я не знаю куда ушла эта информация. А учитывая, что Крауфтверк, сказал, что моя мама возможно жива...и что смерть наших родителей — это не просто стечение обстоятельств. Что, черт побери, происходит!

Он схватился рукой за голову , а потом быстро сел на траву. Джонатана же, казалось, эта ситуация не трогала, он спокойно грыз стебелек высокой травы. Поза расслаблена. Только стальной взгляд сверлил точку на небе.

— Я думаю нам нельзя возвращаться в колледж. Что-то здесь дурно пахнуть стало. Я думаю, все это связано с КаЭр-9, но этот мистер Икс узнал намного больше, чем следовало. Слежка показывает и так нечестные намерения, а тут можно ожидать теперь чего угодно.

— Ты думаешь нас могут убить? Но это исключено...Общественность не допустит.

— Ты забываешь, Кир, что есть на этой планете место, где нет общественности. Место, которое чтят, и все родители спят и видят, как туда забирают их детей, потому что это высшая привилегия.

Джонатан скривил горестную улыбку, как будто прощаясь с иллюзией. До этого момента, как он понял только что, он жил под куполом вымысла. Не поворачиваясь к другу, он прошептал: "Храм..."

С минуту они молчали, но вдруг Джонатан резко сел, лихорадочно проведя рукой по волосам, и задал свой роковой вопрос:

— Где черный кристалл?

Кир поморгал, потом застыл, а следом медленно произнес:

— Он в моей комнате.

— Придется повременить с отъездом из колледжа. Сначала мы должны извлечь этот чертов кристалл. Вставай, нам надо сделать это сейчас. Есть надежда, что информация попадет к этому мистер Икс только завтра.

— Но на чем ты собираешься туда ехать? Не на велотриках же!

— Поедем на машине. Дед, конечно, разозлится, но когда все объясним, поймет, что другого пути у нас не было.

Эти слова Джонни кричал уже, подбегая к паркингу у его дома. Кир еле поспевал за ним. У него вертелся еще один вопрос по поводу способностей друга в отношении управлением автомобилем, но что-то ему подсказывало, что лучше его не озвучивать, иначе их дружба плавно перечет в приятельство, причем очень поверхностное. Да и как можно задать этот вопрос человеку, который только, что ли не родился в цеху сборки. Джон быстро набрал комбинацию кода доступа и по черной гладкой поверхности экрана пробежала неоново голубая волна, а затем сам экран исчез, открыв проход внутрь. Джонотон прощупал карман на куртке и радостно извлек оттуда предмет, больше похожий на белый квадратик от головоломки Мантескье. Но с какой любовью Джон держал его в руках, было понятно, какой на самом деле это ценный экземпляр. Машин в паркинге было шесть — и все они, конечно, были лучшими экземплярами концерна деда. Здесь Кир увидел и новый олроуд от Aries, пока еще не получивший название, а имевший цифровой код.

— Мы поедем на нем? — указывая на новинку, спросил Кир.

Джонатан только хмыкнул, приподняв левую бровь. Он с легкой улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, быстро направился в дальний угол гаража, до которого не доходил свет, или его там просто специально не было. Кир предпочел не размышлять в этой ситуации, а также быстро направился за другом. Но когда Джонни, остановил его рукой перед темным углом, а затем достал белый куб и плавно стал его вводить в темноту, Кир понял, что это форма защиты, представляющая собой куб, который полностью сливался с общим пространством и становился идеальным камуфляжем.

— Джон, это же система ...та система, которую разрабатывал твой отец!

— Никто не должен знать, что она закончена.

— Но кто смог это сделать, я помню, что даже обращались к Крауфтверку, но безуспешно...Я не понимаю.

— Это сделал я, — Джонни не хотел, чтобы его близкий друг вот так узнал о его способностях, но времени на чаепитие и обсуждение погоды у них не было, поэтому он жестко добавил, видя как Кир входит в свое состояние ученого.

— Все вопросы задашь потом.

Кир согласно кивнул, но когда увидел то, что находилось внутри системы все равно открыл рот.

— И про это тоже!

А внутри защитного куба стояла машина. Машина, которую могли создать только Орлы. Это был шедевр — спортивное купе, цвета переливающейся ртути, в ее облике не было ни одного острого угла, она была воплощением природной мощи океана. Она была самой его красивой каплей!

— Дроуп... — Кир замер. Джонни смотрел на машину с такой глубокой любовью, что было понятно, что она олицетворяла для него отца.

— Мы с дедом доделали ее. Я бы не простил себе, если бы она не была завершена. Это поистине шедевр. Нет, это память...

— Джон — это больше, чем память, это выражение любви к ним. Никто не сможет создать такую же.

Джонатан замялся при этих словах. Кира поражала застенчивость друга в вопросах его таланта. Он никогда не хвастался своими возможностями.

— Хватит меня хвалить. Садись внутрь быстрее. У нас вообще нет времени.

Времени у них действительно не было.

Усаживаясь на спортивное сидение, Кир крутил головой во все стороны. Да как тут было не крутить, если как только они коснулись сидений машина ожила. Нет, в ней не загорелась консоль управления и она не сказала "Добро пожаловать на борт". Она ожила в прямом смысле — она вздохнула (по крайней мере это было похоже на это). По прозрачному внутреннему корпусу побежала жидкость, унося с собой сверкающие частицы.

— Что это за жидкость?

— Не поверишь, но это обработанная вода!

— Что!!!

Кир чуть не подпрыгнул на своем месте. Он еще пристальней всмотрелся в корпус.

— Я не ослышался, она двигается за счет воды?

— Да. Отец разработал специальный регенератор. Но с кристаллом, он будет работать еще продуктивнее. Здесь есть еще один приятный сюрприз — для считывания радарами и идентификации она запрограммирована под Little Smart. Так что проблем у нас не будет. Никто не опознает машину. И никто не угонит. Она слушается только меня и деда.

Джонни спокойно прикоснулся к консоли, она завибрировала, выдвинула руль и педали и начала низко рычать. Включилась оптика, освещая подъездную дорогу, выходящую на основную трассу. Джонатан нажал на педаль ускорителя. Жидкость на миг замерла, а через долю секунды рванула по "артериям" так, что светящиеся частицы уже образовывали сплошные полосы. Машина зарычала сильнее и стартанула, набирая скорость все быстрее, унося их по магистрали прямо к колледжу.

В коридоре спального корпуса было тихо и безлюдно. Но в этом не было ничего удивительного — на выходные колледж всегда пустел, многие разъезжались по родительским домам, другая часть — на экспедиции или в научные лаборатории. Оставались единицы. И одна из этих единиц решила высказать другой единице, что она о нем думает.

— Ладно, ладно, Джонни. Я ведь не забуду, что ты забыл поздравить меня с днем рождения, — Вики фыркнула, но любопытство съедало ее сильнее, чем обида, и ей хотелось выяснить, в чем причина такого провала в памяти. Но вдруг кто-то зажал ей рот и резко притянул к себе. Вики не дошла и шага до двери комнаты ребят.

— Вики, это я, Ирис. Тихо. Ничего не говори. Там что-то происходит.

Ирис медленно отпустила руку от лица подруги, а та боялась повернутся к подруге, так и оставшись стоять к ней спиной. Мысли в голове неслись броуновским движением. Она пыталась хотя бы зацепится за хвост этих комет, но никак не удавалось. Единственное, что Вики смогла выдавить, так это — "Что делать?"

— Охранник убит. Это не просто воровство или чья-то шалость. Это профессионалы и они что-то ищут, — шепча на ухо подруге, Ирис пыталась говорить без эмоций, чтобы паника не разрасталась. — Надо уходить.

Но эту мысль оборвал шум голосов в коридоре.

Кир мчался по этому коридору, как угорелый с расшибленной губой и синяком под глазом. За ним бежал Джонатан, размахивая окровавленной кистью, по-видимому, которой пытался выбить дверь в корпус. Вся это экспозиция была достойна дешевого водевиля, если бы не одно "но". Дверь в комнату Кира вылетела как пробка и из нее появились две ищейки — два наполированных робота, больше похожих на пауков. Их создатель явно стремился к эргономики и маневренности этих существ: четыре стержневых опоры-лапы, небольшой корпус туловища, и небольшой шишкообразный нарост с красным глазом-анализатором, крутящимся во все стороны. Конечно, это был не полет инженерной мысли, но для целей, для которых использовали ищеек, он был и не нужен. Такое существо сложно было дезактивировать, сломать или взорвать. За это их обожал Надзор Безопасности. Все участники спектакля замерли. Ребята понимали, что опоздали. Девочки, понимали, что их никто не заметил в темной нише и стояли не дыша. За роботами вышли двое мужчин в военной форме. Они пристально посмотрели на ребят, затем сравнили свои данные на своих сенорах, молча переглянулись и также молча схватили их. Джонни пытался вырваться, но Кир взглядом умолял друга не делать ничего глупого. Их вели к выходу. Стук военных сапог зловещим эхом отзывался в куполе здания.

Спустя час в корпусе невозможно было протолкнуться. Везде сновали люди: журналисты, преподаватели, представители Зиккурата. Создавалось какое-то бесконечное движение материи. Хаотичное, беспорядочное и лишенное смысла. Комнаты ребят были опечатаны. Во всем этом балагане не видно было только шести человек — все они находились в кабинете Лайтгейта.

— Маркус, я, конечно, все понимаю, но это переходит все границы. Плясать под их дудку и делать вид, что все это огромный межпланетный несчастный случай. Почему Инга не должна знать правду про гибель своего мужа? Почему? — Миленз говорил запальчиво, с огромным раздражением в голосе. Маркус сидел, почти не шевелясь, в своем кресле, методично сжимая и разжимая пальцы левой руки. Все его тело стало каким-то сутулым и худым. Каждый из присутствующих физически ощущал огромнейшую глыбу ответственности, лежащей на директоре колледжа.

Лайтгейт медленно встал и подошел к столику с кувшином, также медленно налил себе воды, медленно выпил и заговорил:

— Судя потому, что я услышал от мисс Драйт и мисс Раувите — это спланированная операция. И пока я не выясню, кто за этим стоит, делать какие-либо заявления не просто глупо, а слишком опасно. Миленз, я понимаю всю омерзительность данной лжи и мне тошно от того, что придется выставлять себя государственным шутом и рассказывать басни. Но я отвечаю не только за свою жизнь! И если кто-то узнает, что есть свидетели...Я даже думать боюсь о последствиях. — Маркус замер, потирая переносицу. Девочки сидели неподвижно. Ужас замер на лице Вики, а взгляд Ирис выражал задумчивость, по ней было видно, что страх не сковывал ее так, как Вики.

— Есть ли какой-либо шанс узнать, где они? Я уверен, что они живы? — Дирк Орл был невозмутим, как скала, но глубокие тени пролегли под глазами, выдавая его боль.

— Я думаю, что смогу что-нибудь узнать, — все взгляды сразу же переключились на мисс Дарфо. Увидев свеобщее удивление, она слегка улыбнулась и добавила, — моя интуиция подсказывает, что их отвезут в самое закрытое место, но вместе с тем и самое известное, — сделав паузу, она добавила, — я думаю их нужно искать в Храме.

Все молча посмотрели на нее. Маркус громко вздохнул и сказал:

— Об этом я совершенно не подумал. Но полномочий у меня нет. Я не смогу попасть туда. Но в силу сложившейся ситуации я думаю никто из нас не сможет сделать того же.

Комната снова погрузилась в тишину. Ирис лихорадочно пыталась сообразить, что делать дальше. Она понимала, что ради отца, она должна найти Кира раньше. Но с другой стороны ей совершенно не хотелось брать на себя такую ответственность. Долг все-таки перевесил и Ирис приняла для себя решение.

## ГЛАВА 5. Закат

Релм Земля, 2087г.

Огромные небоскребы из стекла тянулись к закатному солнцу Нью-Йорка, как застывшие стекла. Красный отлив солнечных лучей придавал городу облик античной ветоши, миража из прошлого. Он был похож на город без прошлого и будущего.Только белая точка света неслась по запруженным машинами артериям к центру финансового мира — главному зданию "Bank of Union". Отражая свет единственной звезды, белый мотоцикл быстро приближался к заветному зданию. Изящная рука Одри, затянутая в дорогую кремовую кожу, сильнее сжала газ и железный тигр рванул вперед. Мир по бокам мелькал цветным калейдоскопом, оставляя шум улицы позади. Одри плавно заехала в подземный паркинг и, проехав ряд пустых парковочных мест, остановилась около белого спортивного купе.

"Да, Ли, единственное, что мне нравится в тебе до сих пор, это твой отличный вкус". — С ухмылкой подумала Одри и быстро сняла такой же белый шлем. Убрав волосы назад, она слезла с мотоцикла и направилась к лифту, держа шлем в левой руке. Лифт спустился быстро и, спокойно пройдя металлоискатель и сканер-контроль, она вошла в стеклянную кабину, которая бесшумно начала движение вверх.

— Гарольд, рад тебя снова видеть, но я думал ты придешь завтра. Хочешь что-нибудь? — Ли встал, изображая гостеприимного хозяина, протянул руку с огромнейшей улыбкой и весь излучал дружелюбие. Мистер Ридэн посмотрел на будущего собеседника с прищуром, но руку пожал сильно, давая понять свой настрой. Стороннего зрителя эта сцена могла бы привести к вполне добродушным выводам полного согласия и дружбы между сторонами. Но ледяной взгляд Ридэна и стеклянная маска улыбающегося Уоттса почти кричали о том, что они враги. Почти, потому что в них еще сохранилось уважение к друг другу, которое не давало переступить последнюю черту в этой ненависти.

— Нет, спасибо большое, Ли, но я по делу.

Он без церемоний положил дипломат на его стол, быстро открыв его с помощью отпечатка своего пальца и цифрового кода, достал оттуда накопитель и протянул его Ли. Тот, помешкав буквально секунду, взял его в руку и вставил в слот своего компьютера. На прозрачном столе сразу отразились иконки и, Гарольд без особых объяснений и просьб сам открыл нужное окно, сжав его до нужного размера. Весь интерфейс развернулся к нему и Ли оставалось ждать, когда он сам ему покажет, что так хотел. Ридэн нашел необходимый файл и развернул окно Уоттсу.

— Читай вот отсюда. Все вопросы задашь потом.

— Гар, ну ты хоть намекни, про что здесь.

— Я же говорю, читай!

Ли понял, что не добьется результата и стал читать текст. Он был рукописным, со своими особенностями, но читать было достаточно легко. "..."

— Что за чушь, Гарольд?! Это какой-то набор букв?

— Читай дальше.

Ли тяжело выдохнул, недобро посмотрев на Гарольда, все же продолжил читать.

— И?

— Ты не понял?

— Нет...абсолютно ничего.

Ли откинулся на кресле, не сводя глаз с Ридэна. Он знал его уже седьмой год, но никогда не мог понять, какаю игру он ведет. Этот человек мог скрыть все свои мысли так легко, как будто их и нет. Ридэн ухмыльнулся, предвкушая такую легкую победу над аналитическими способностями собеседника, и высказал свою мысль:

— Это Пятый Магикариан. Мы нашли последнего. И самое смешное он работает на тебя. Всю эту информацию мне дал этот личный дневник одного из пойманных Магикариан. Я нахожу это очень забавным совпадением в силу наших дружеских отношений.

Делая ударение на предпоследнем слове, губы Ридэна расползлись в мерзкой кривой улыбке. У Ли от этого вида пробежали мурашки, он сглотнул подступивший ком и ответил, предлагая Гарольду сесть:

— Я думаю, в таком случае нам надо все детально обсудить.

— Я думаю, начну с имени этого человека — Джон Сильвер. Правда, фамилия многообещающая?! — засмеявшись, сообщил Ридэн.

Ли облегченно вздохнул — не хотелось ему пускать в "мясорубку" знакомого. Конечно, не из-за чувства вины, просто со знакомым возникло бы больше проблем, ведь жертва могла знать некоторые слабые стороны противника. Он уже хотел открыть базу данных по сотрудникам, как дверь в кабинет отлетела к стене, ударившись о нее и создавая какое-то безумное напряжение в комнате. Оба собеседника в полном молчании подняли глаза на проем.

— Здравствуй, дорогой! А я вот решила тебя проведать, обед привести.

На входе в кабинет стояла Одри, и весь ее облик и одежда напоминали больше Ангела Мщения, чем женщину, проявляющую заботу. Она нервно вытянула руку с кейсом для еды, надеясь снизить планку неловкости ситуации.

— Готовила сама, дорогой.

По лицу Ли пробежала судорога, он все никак не мог понять, почему эта безмозглая, и видимо, на данный момент, еще и обезумевшая женщина носит его фамилию. Но так как он никогда не позволял себе прилюдных ссор, то и в этой ситуации, а тем более при Ридэне, он взял себя даже не в руки, а в тески.

— Одри, это так неожиданно с твоей стороны!

Подходя к жене, он с силой взял ее руку с кейсом и выдернул его. При этом взгляд его прожигал ее ненавистью. Она не отводила взгляда, понимая, что тем самым проиграет еще сильнее. Ли понимал, что она ворвалась к нему в кабинет, думая, что муж развлекается с любовницей, но он не раз ей говорил и показывал физически, где ее место. И все-таки она продолжала испытывать его терпение. Он жалел только об одном, что она ждала его ребенка и он не мог ей показать "где раки зимуют". Но беременность же не вечное состояние.

— Я сейчас занят. Давай поговорим дома.

Продолжая улыбаться, медленно произнес он. Одри прекрасно понимала, что значит "поговорим дома". Ничего хорошего это не предвещало, но и деваться было не куда.

— Да, конечно.

Она улыбнулась своей лучезарной улыбкой гостю и быстро вышла. Ридэн хмыкнул про себя на всю эту ситуацию. Он уже давно знал, что Уоттс ходит на поводке у миссис Раувите и эти его показательные выступления под флагом счастливой семейной жизни были ему не нужны.

Одри убрала белокурый локон за ухо. Зеркало в туалете не показывало ей ничего нового. Реклама новых духов в нижней части зеркальной поверхности медленно угасала и теперь совсем ничего не мешало смотреться в него. Она развязала шелковый шарф и увидела тот же след от руки Ли. Позавчера он "разговаривал" с ней с помощью своих рук и ее шеи.

"Почему я не прекращу этот кошмар?!" — эта фраза всплывала все чаще и чаще.

— Я богата, знаменита, я могу позволить себе все...Кроме любви.

Одри облокотилась руками на мраморную раковину и пристальней посмотрела на свое отражение.

— Да, я могу позволить себе все, кроме любви...Наверное, это и называется продать душу дьяволу, потому что моя душа мучается и терзается и я не могу никому этого открыть. А за внешней шикарной оболочкой идеальной жизни, — она с силой прислонилась лбом к холодному зеркалу, — пустота, пустота, безвоздушная пустота.

Одри медленно вздохнула, размяла шею и выпрямилась. Ее глаза встретились с зеркальным отражением.

— Главное, что у меня будет ребенок. Моя драгоценность. А с Ли я попробую наладить отношения.

## ГЛАВА 6. Храм

Релм НоваЭрт, 2187г.

После всех событий в колледже Маркус все-таки принял решение не отменять участие своих подопечных в конкурсе "Царства Нижнего Побережья". Конечно, разосланная информация по коммуникаторам учащихся гласила, что все то, что было официально сообщено Надзором безопасности является правдой.

" В связи с окончанием проекта КаЭр-9 был осуществлен шпионаж конкурентами. На данный момент все вопросы урегулированы, лаборатория по проекту перенесена в безопасное место. Поводов для волнения нет. Ждем вас на недельное празднование окончания полугодия в "Небесном Змее" для выбора лучшей королевы и короля Нижнего Побережья. Удачи! Глава колледжа St.Lions — Маркус Лайтгейт".

Маркус потер шею и продолжил проверять сметы на своем сенсорном столе. Периодически внизу экрана выскакивали желтые конвертики подтверждения присутствия на празднике. Корделия хмыкнула на сотое подтверждение и подняла глаза от гроссбуха на Лайтгейта.

— А вы беспокоились, Маркус. Даже извержение вулкана не остановит их, чтобы прибыть на "Царство Нижнего Побережья" в сентябре. Мисс Раувите уже уехала?

— Думаю, уже садится в экспресс. Не знаю выйдет ли что-нибудь из этой идеи. И не понимаю, как я поддался на уговоры воспользоваться в данном вопросе учениками колледжа.

— В вас победило желание справедливости.

Корделия мягко улыбнулась, вздохнула и снова опустила глаза в документы. Маркус же улыбнулся глазами. Он был безмерно благодарен ей за поддержку.

Погода действительно была просто отличная для праздника. На великолепном стеклянном вокзале Аркотека Европиум объявили прибытие скоростного Экстрейна. Будущие пассажиры сверкающего пулевидного поезда засуетились с багажом. Сентябрьское солнце играло на металлических артериях стеклянного купола вокзала. Вики обвела зал ожидания и присела на мягкую скамейку напротив фонтана с экзотическими голографическими цветами радужных оттенков. Вся атмосфера создавала предвкушение отдыха и расслабления. Она еще раз оглядела зал и посмотрела на красный браслет, перевернув запястье. Черные цифры явно говорили о том, что Ирис опаздывает. Она нажала на одну из сфер на браслете и сразу появилось лицо Ирис.

— Ну сколько еще тебя ждать. Экстрейн уже прибыл!

— Я бегу, я уже на входе на вокзал. Ты иди пока в поезд. Займи наши места. В качестве бонуса уступлю свое место у окна.

— Вообще-то, оно не твое и было. Хорошо. Жду тебя внутри. Билет-то не забыла зарегестрировать?

— У поезда и выясню. Шутка. Скоро уже подбегу!

Изображение быстро погасло. Вики покачала головой, взяла свою небольшую сумку и направилась к экспрессу. Ирис вбежала в зал, быстро оглядевшись, она заметила человека в черном около входа на платформу. Словив его пристальный взгляд, она быстро направилась к нему и, приближаясь ближе, ускорила шаг, почти перейдя на бег и, не останавливаясь, натолкнулась на его плечо. Пошатнувшись, она специально не старалась удержать равновесие и упала на колени.

— Ох, простите меня, пожалуйста. Я так тороплюсь!

— Ничего страшного, — мужчина протянул руку. — Я Вам помогу.

Человек в черном поднял ее и передал ей упавшую сумку. Камерофон сканировал зал и отразил этот инцидент на одном из мониторов службы безопасности. Молодой служащий посмотрел на него отрешенным взглядом, ведь нет ничего удивительного, что человек второпях натолкнулся на другого и охранник спокойно продолжил пить чай.

Ирис взялась за ручку сумки, но человек в черном, прежде чем отпустить ее руку, добавил: — Береги себя. И взяв другую сумку, быстро пошагал прочь. Ирис не мешкая, побежала на поезд.

Один из мониторов в комнате службы безопасности погас. Чашка чая валялась под столом. Мертвенная тишина все больше заполняла пространство. Руки служащего безвольно свисали по бокам кресла.

— Ну наконец-то. Я уж думала не успеешь.

— Ха! Чтобы я и не успела! Ох, поскорее бы отъехали...

Вики снова глянула на запястье и спокойно произнесла: — Через 4 минуты и 40 секунд.

И потянулась к своей дорожной сумке.

— Слушай я тебе не говорила в колледже. Мне там стало как-то неспокойно с тех пор, поэтому решила поговорить здесь. Спустя час ко мне на постель прыгнуло вот это.

Вики аккуратно достала из большого кармана сумки котенка.

— Почему ты называешь его "оно". Это же котенок! Или он бесполый? — вытаращив глаза на подругу, спросила в испуге Ирис.

Вики быстро огляделась по сторонам. После того, что произошло с Киром и Джонатаном, она стала придавать большое значение окружающей обстановке. И ближе придвинувшись к Ирис, тихо сказала:

— Это робот. Его сделал на мой день рождения Джонатан. И мне почему-то кажется, что лучше всего сохранить в тайне его существование.

Глаза Вики впились в глаза подруги, зрачки расширились от страха. Ирис посмотрела на нее и все поняла. Те люди были не конкурентами и им не нужны были результаты проекта. Они приходили за Киром, точнее за чем-то, что он имел. И котенок это ключ. Ключ, который может их убить. Ирис передернуло от накатившей тревоги, но показать свою слабость для воина равносильно убить себя. Она быстро взяла себя в руки.

— Вики, не волнуйся. Все будет хорошо. — Сжимая руку подруги.

И в этот момент они почувствовали как поезд приподнялся и стал набирать скорость. Они так были поглощены собой, что не услышали объявлений об отправлении. Подруги синхронно вздохнули и устроились поудобней в креслах. Ландшафт мелькал за окном. Тревога постепенно разжимала свои холодные пальцы с горла, но все равно продолжала держать его. Ирис пыталась успокоиться. В конце концов, на нее нападали не раз из-за отца, но никогда это не приводило к негативным последствиям потому, что только отец и Учитель знали на что способна Ирис в бою.

Но почему же так неспокойно, почему чутье шепчет ей, что это не простая ситуация.

Она откинула голову на подголовник, закрыла глаза, вздохнула и снова их распахнула.

— Вики, если ты беспокоишься, — не поворачиваясь к ней, — я могу забрать это творение себе.

Подруга вздернула голову, как будто очнулась от сна. Повернулась к Ирис и продолжила молчать, а потом, еще неуверенно, но все-таки улыбнулась и покачала головой.

"Значит оставишь у себя? Значит хочешь быть сильнее, чем можем?"

Ирис прекрасно понимала такую психологию, но, в отличие от Вики, она знала, что никакие добрые мотивы и порывы не помогут, если сталкиваешься с холодным, бесчувственным разумом убийцы.

Небольшая яхта плавно качалась около старого причала рядом с заброшенным городком. Такие заброшенные городки были раскиданы по всей поверхности НоваЭрта. В них восстанавливалась старая цивилизация для создания будущей. За столько лет все забылось и новые поколения уже не знали этих мест, про которые ходило много слухов. В том числе про то, что в них жили изгои — люди, спасшиеся после Катастрофы, но не принятые выжившими колониями. Городки, которые находились рядом с новыми столицами, были снесены, чтобы на их месте были созданы парковые зоны. Остальные, находящиеся на другом полушарии, были оставлены как напоминание о борьбе между изгоями и колониями и о том, что оставшиеся изгнанники еще были здесь.

Потерянное поколение.

Потерянные.

Ароматный чай дымился на столике около камбуза. Внутри яхты было четыре человека. Их одежда была очень простой, но функциональной. Они вели тихую беседу, не предназначенную для чужих ушей. Трое мужчин и женщина. Их сильные загорелые лица были уже не молоды, но та живость во взгляде, грация тел могли легко ввести в заблуждение. Единственная женщина среди них была прекрасна. Темные волосы горького шоколада придавали ее голубым глазам особенную лучистость и яркость. Годы физических тренировок сделали ее тело крепким и гибким. Одна лишь деталь придавала ее совершенному телу изъян — длинный, как змея, шрам тянулся от левой стороны шеи по руке к запястью.

— Лия, я не хочу тебя отговаривать от этой затеи. Но...

— Никаких "но", Киас'Эн. Я слишком долго ждала встречи с сыном. А в данной ситуации не вижу даже смысла откладывать.

Киас'Эн медленно отпил горячего чая. Его глаза остановились на чаинках, медленно танцующих в кружке. Лия внимательно следила за ним.

— Хорошо. Я помогу проникнуть в этот чертов ад. Подумай, Лия, может есть другие варианты?

— Они есть, Киас. Но на них нет времени. Прошу меня простить, Старейшины. Мне следует немедленно приступить к сборам. — Она, практически, выбежала из каюты и через несколько секунд сидящие услышали звук убегающих ног по пирсу.

— Не делаем ли мы глупость, отпуская ее, Роберт?

Роберт Ве'Эл был главным из Старейшин не только из-за отличных навыков бойца, но и из-за тайного дара, наделяющего его силой, равной смерчу или урагану. Никто кроме него и его брата Киас'Эна не знал природы этого дара. Слишком малы были запасы книг и информации, поэтому свои тайны хранить им было очень легко.

— Надеюсь, что так, Киас. Иначе не миновать беды, если она не справится. Точнее, если не справимся мы. Все готовы? Мы отчаливаем.

Закончив фразу, Роберт глубоко вздохнул и его взгляд замер на синеве неба за иллюминатором. Глаза потемнели, а мышцы на шее напряглись без видимых причин. Все сидящие замерли, схватившись за край стола. Корпус яхты заскрипел и накренился, от чего несколько чашек с чаем начали съезжать к краю. Судно стало раскачиваться сильнее — снаружи явно поднялся ветер. И в эту же минуту все внутри поняли, что яхта стала набирать скорость, скорость большую для такого суденышка. Пол вибрировал под ногами сидящих, но никто не произнес и звука. Тишина нарушалась лишь гулкими ударами сердца Роберта.

* * *

Яркий свет ударил в глаза Киру. Он зажмурился, попытался несколько раз поморгать. Лихорадочно стал их растирать и наконец-то увидел окружающую обстановку. Это была небольшая комната, абсолютно лишенная цвета. Ее можно было бы назвать белой, но этот цвет ассоциировался у Кира все-таки с чем-то добрым. Здесь же не было и намека на доброту. Воздух был очищен сверх нормы, чувствовался озон. Голова раскалывалась от любого движения. Левая рука затекла. Кир попытался пошевелить ей, но тщетно — рука напряглась от боли — сто иголок вонзились в кожу. Он попытался сфокусировать зрение на чем-то темном в другом конце комнатки. Дышал он с трудом. Неужели их избили до потери сознания. Их? Джонатан?

Эта мысль резанула обессиленный мозг своим тупым лезвием. Тупым, потому что кровь не залила его глаза, но боль стала почти невыносимой. Он собрал все свои силы и посмотрел на темную фигуру. Она не шевелилась. Тогда Кир решил подползти. Собрав волю в кулак, он медленно пополз в ее сторону. Когда же он остановился на расстоянии вытянутой руки, он понял, что это действительно был Джонни. Точнее то, что на него было похоже.

Лицо превратилось в сплошной синяк, губа разбита, глаз затек. Он подполз еще ближе, не обращая внимания на постоянную боль в теле, и дотронулся до плеча Джонни. Тот что-то замычал, потом застонал и медленно открыл один видящий глаз.

— Дружище, ты жив?

— Ободряющее начало. Ты предпочел бы другое? — каркающими звуками из-за сухости в горле ответил Кир.

Кир тяжело, но растянул губы в улыбке.

Живы и не потеряли настроения. Значит, не все потерянно. Значит, есть надежда.

— Ты чего притих? — с тяжелым вздохом сказал Джонни. — Я не помер еще. Выкарабкаемся!

— Не спорю. Весь вопрос откуда?

И в этот момент включился противный звук. Жуткий писк. Но также резко исчез, а в стене появилась черная зияющая дыра, в которую просунулась механическая рука робота. Она немного походила из стороны в сторону и затем остановилась прямо напротив ребят. После чего подняла свою уродливую клешню, на которой был установлен сферопроектор. Он загорелся голубым светом и в пространстве появился голографический экран с неизвестным лицом. Лицо принадлежало мужчине средних лет с абсолютно пустыми глазами, серым цветом лица и бесформенными губами. Было в нем что-то похожее на гусеницу бабочек-мухоедов. Та же бесформенность, та же обтекаемость.

— Мистер Торц и мистер Орл, рад что вы пришли в себя. Мы можем продолжить наше знакомство. Я пришлю за вами моих помощников.

Экран погас. Голубой луч исчез, а механическая клешня быстро исчезла в темноте проема. Комната снова стала абсолютно белой. Кир посмотрел на Джонни, тот посмотрел на него.

— Я так понимаю это не приглашение, — хмыкнув, друг сплюнул кровь на пол. Отчего эта комната стала еще более мерзкой. Кир ощупал свою голову и посмотрел на разбитые ноги. В голове стучал молотком вопрос — что же теперь они будут с нами делать?

Черная дыра снова появилась и в нее вошли четыре Ищейки. Они выстроились по две с каждой стороны выхода. Кир попытался встать, ноги не слушались. А от онемения вообще не подчинялись хозяину. Джонатан встал медленно, но как-то более уверенно. Облокачиваясь на стену он поддержал Кира и тот благополучно преодолел гравитацию. Они медленно направились к выходу, держась друг за друга. Две Ищейки прошли вперед, остальные две пристроились сзади.

— Они, видимо, нас до сих пор считают опасными, что прислали аж четыре эти твари.

— Наверное, они думают, что мы регенерируем свои клетки в десять раз быстрее обычного человека и, вообще, представляем из себя биомашину. Видимо, сегодня нам будут что-то отрезать, — недобро прокаркал глумливым тоном Кир.

Джонни поддержал его злым смешком. Страха не было. Зачем боятся того, что изменить ты не в силах. Ведь произойти может все что угодно. Что и подтвердилось через пять минут, когда скоростной лифт доставил их в большой красивый холл с резной аркой, на которой блестела серебром надпись: "Provehito in Altum".

Увидев эту надпись, ребята замерли и только Кир смог выразить общее ощущение удивления:

— Мы что, в Храме?

Долго стоять и размышлять им не дали. Ищейки слегка коснулись слабым зарядом их ног, заставляя идти дальше. Ребята скривились от неприятных ощущений и побрели дальше по шикарному холлу в сторону не менее богатой деревянной двери. Остановившись у нее, они ждали пока сработает сенсор двери и она сама откроется. Но с каждой секундой становилось понятно, что дверь и не собирается никого сканировать. Тогда Джонни сделал то, что новоэртяне читали только в исторических хрониках. Он открыл дверь рукой. Просто взялся за резную, массивную ручку двери и повернул ее. И дверь с тихим щелчком отварилась.

Он обернулся к Киру и взглянул на него глазами, в которых отразились дух восторга первооткрывателя и возбуждение от новых ощущений. Кир понимающе улыбнулся. Они аккуратно вошли в новое пространство большой комнаты и также аккуратно стали рассматривать его. Комната-кабинет была светлой и уютной. Хотя после белой камеры любая комната покажется уютной. Но здесь, действительно, было хорошо. Кабинет был оформлен дубовыми панелями, везде висели старинные чертежи и астрономические карты.

Но удивляло в нем не это. Удивляло то, что это действительно были старинные вещи, не ветхая и не реставрированная, а как будто просто перенесенная из прошлых веков, мебель. Ребята стояли завороженные. Здесь не было времени. Казалось, если повесить часы, то они просто остановятся. Дверь за ними тихо закрылась. И раздался мужской голос: "Садитесь, пожалуйста! У нас не так много времени".

Ребята резко обернулись. В дверях стоял высокий худощавый мужчина. Он не был молод, но и старым его было трудно назвать. В этом кабинете он сам выглядел человеком, над которым безвластно время.

— Садитесь, садитесь. Меня зовут Никола Мандич. — Он прошел к креслу за кабинетным столом, параллельно показывая рукой на два стула рядом. Ребята не шелохнулись с места.

— Ну что ж, если вы предпочитаете стоять — дело ваше. Я же продолжу...

— Минуточку, прежде чем вы начнете свое "продолжу", объясните нам популярно на каком основании нас задержали и за что избили. И когда нас отсюда выпустят?

Кир почти стрелял молниями, глядя на собеседника сверху вниз. Он сам не ожидал от себя такой резкости, будучи всегда спокойным и уравновешенным. Но тут лава гнева прорвалась изнутри. Мандич вздохнул, сжал сильнее сцепленные пальцы и продолжил:

— Боюсь, что никогда мистер Торц. В этом-то и проблема. У меня и правда мало времени. Я пытаюсь сказать, что вы с мистером Орлом попали в капкан, из которого вам не выбраться в одиночку. Я помогу вам бежать, но, как и когда, вы узнаете накануне. Настоятельно прошу вас не применять никаких мер. И второе — никто не знает, что вы здесь. Вы объявлены погибшими в авиакатастрофе.

Ребята замерли, пытаясь переварить сложившуюся ситуацию. События развертывались перед их глазами с такой скоростью, что превращались в сумасшедший калейдоскоп, без возможности отключения дальнейших действий. Холод побежал по позвоночнику и застыл в горле. Сколько прошло времени: секунды или минуты? Наконец Джонни задал свой вопрос, совершенно, незнакомым голосом:

— Погибшими? То есть это значит...

— Что вас уже никто не ждет вне этих стен.

— Почему мы должны верить вашим словам? Откуда мы знаем, что это не опыт над нашими мозгами? Кто вы такой, в конце концов?

На последних словах Джонатан ударил кулаками по столу, даже не скривившись от причиненной себе боли. Но Никола Мандич продолжал спокойно смотреть на Кира.

— Мистер Орл успокойтесь. Вы оба — успокойтесь, сядьте и выпейте витаминизированной воды. Что на счет меня, то я полностью отвечаю за свои слова. И у меня, совершенно, нет времени играть с кем-либо в шарады.

— Шарады?! Что это еще за слово "шарады"?

Мистер Мандич рассерженно поджал губы: как же он устал от постоянного самоконтроля, но то, что он мог творить в этой жизни, с лихвой перекрывало эти небольшие потери контроля над собственной словесностью.

— Это значит "игры", мистер Орл. Прошу вас не анализировать ни меня, ни мои мотивы. На данный момент они все равно будут вам не понятны. Единственное мое желание, чтобы вы запомнили, что вы здесь ненадолго и поэтому не надо делать никаких глупостей.

Никола встал во весь свой статный рост и указал рукой на дверь. Ребята поняли, что разговор закончен. Они молча развернулись к двери, в которой уже появились ищейки. Они снова окружили ребят и повели их, видимо, снова в камеру.

— Ах да, мистер Торц, надеюсь то, из-за чего вы здесь, не с вами?

Кир остановился и обескураженно посмотрел на мужчину, а потом поднял голову к потолку.

— Нет.

С потолка на него смотрели прекрасные глаза богини Урании. Никола опустил напряженный взгляд на свой стол и ухмыльнулся.

— Отведите их в медисферу.

После этой фразы кабинетные двери закрылись ищейкой.

## ГЛАВА 7. Старые враги

Релм Земля, 2087г.

Утро было немного прохладным. Пустынный аэродром выглядел на фоне голой степи обыкновенным куском асфальта. Ощущение заброшенности витало в воздухе. Ридэн спокойно докуривал сигару, пахнущую жаркой Бразилией, кофе и деньгами. Большими деньгами.

— Когда ты прекратишь это вульгарное показушничество? Хватит уже играть в крестных отцов.

Ли Уоттс недовольно фыркнул в сторону своего компаньона. Он бросил быстрый взгляд на свои сенсорные часы и пристально посмотрел вдаль аэродрома. Ридэн довольно улыбнулся и выдохнул дым.

— Когда ты выбросишь ту ужасную картину у себя в кабинете.

— Да...Картина действительно ужасна. Но я еще женатый человек. А это все-таки подарок жены.

Он хотел было добавить пару шуток на эту тему, но на горизонте появилась небольшая джетта. Она быстро приближалась к аэродрому. Маленькое помещение для ожидания, переделанное из бывшего ангара, завибрировало, создавая ощущение движения. Гарольд Ридэн решил слегка придержать свою любимую шляпу а-ля 70-е года XX века. Он посильнее зажал сигару в зубах и мужчины вышли навстречу к самолету.

Джетта резко снизила скорость, зависла на несколько секунд над полем посадки и плавно опустилась. Блестящий фюзеляж был покрыт странным черным цветом, он почти не отражал света, а сам цвет вибрировал по своим законам. Ли взглянул на Ридэна.

— У меня мурашки от этой машины. Настоящая машина из параллельного мира. — Ридэн выдохнул дым через ноздри и кивком дал понять, что в джетте начала появляться зияющая дыра — дверь. Сквозь дверь не видно было ничего. Абсолютная черная материя, из которой быстро вытекли "ртутные" капли и фиксировались в положении ступеней. Ветер задул с огромной силой и затушил сигару, отчего двоих мужчин окутало белым дымом. Напряжение простиралось от них таким же дымом и было таким сильным, что можно было развести его рукой. Из "черной материи" появилась огромная фигура. Она ступила на первую ступень и ветер разбился о мощную фигуру мужчины. Его черный плащ колыхался как знамя. Он быстро спустился к ожидающим и на его лице заиграла наглая ухмылка.

— Заждались? — с небольшим акцентом произнес он.

— Добро пожаловать в Америку, Миша! — и на этих словах Ли наиграно улыбнулся.

Ридэн молча протянул руку и "Стальной" Миша сжал ее своей пятерней. Никому не надо было объяснять почему Михаил Железнов носил такое прозвище: помимо абсолютной одаренности в вопросах переработки и разработки металла, он сам обладал огромной физической силой. Хотя от русского другого и не ждали.

— Ну что ж, я немного подустал от перелета и хотел бы быстрее пообедать и обсудить дела.

— Ваше желание — закон, — немного тягуче протянул Уоттс, при этом показывая рукой в сторону двух машин.

— Мы решили арендовать джипы для вашего комфорта.

— Хорошее решение.

Михаил взглянул на видневшиеся две машины за посадочной полосой, дернул бровью и рассмеялся.

— Немецкие, смотрю. Да вы знаете мои вкусы! Что ж — пора в путь.

Он обернулся к молодому парню, стоявшему у выхода из самолета и быстро сказал по-русски:

— Коль, перебазируйтесь в Яблоко. И предупредите Толика, что я здесь. Пусть начнет работать. Все. Я на связи. Железнов повелительно махнул кистью, давая понять что пора запускать процесс, быстро развернулся и зашагал в сторону машин, не дожидаясь своих провожатых. Ридэн был не в восторге от этого человека — непредсказуемый, жесткий, холодный разум, скрываемый за искусственной дружелюбностью.

Михаил Железнов не был похож на человека, который прислушивался к чужому мнению и тем более мог исполнить чью-либо просьбу в ущерб себе. И тем непонятнее становилась ситуация для заговорщиков. Ридэн в течение полугода пытался найти информацию на Железнова, которая хоть немного бы открыла им завесу его альтруизма. Он не только выделял деньги на постройки защитных кластеров, но и привел в группу нескольких крупных азиатских бизнесменов, чьи связи и возможности облегчали это план настолько, что можно было в принципе отдыхать на Гавайях, попивая коктейли. Уоттс был окрылен своими успехами и как человек сверх амбициозный и эгоцентричный, он не сомневался, что это только его заслуга. Ридэн же заработал свои капиталы только мозгами и неплохой интуицией, поэтому этому человеку в черном он не верил и постоянно пытался его спровоцировать. Но с таким же успехом можно было бы плевать в зеркало: оно грязнилось и из-за пятен уже хуже отражало, поэтому Гарольд решил для себя затаиться и ждать.

Мужчины сели в машины. Причем Ли набился в провожатые к Михаилу и сел с ним. Конечно, было бы лукавством сказать, что Гарольд при этом не облегченно вздохнул. Он выдохнул. И с доброй улыбкой сел во второй автомобиль. До Нью Йорка им предстояло проехать час-полтора, поэтому побыть с собой наедине было крайне приятно. Как только они тронулись, он увидел в окно, как взмыл и самолет Железнова.

"Что интересно он сказал по-русски?" — вдруг завертелось в голове. Как пчела пытается вылететь наружу из замкнутого пространства, ударяясь о стекло, так и эта мысль металась в голове Ридэна.

"Не подставит ли он их; не использует ли в своих интригах..."

Чего не боялся Ридэн — так это смерти. По правде говоря, смерть он считал для себя наивысшим подарком Судьбы. То зло, которое они затеяли — как он будет жить с этим?!

"Если бы Бог не хотел этого, то мы бы ничего не смогли сделать и создать. А ты посмотри, как у нас все спорится! Помнишь, как мы боялись рассказать об этой идее Рюичи, а теперь в заговорщиках у нас тридцать человек, не считая нас. Еще один — и можно новую Библию начать писать! — смеясь, заговаривал Ли.

"Не понимаю, почему ты так мучаешься от этого?! Мы же создадим новое общество. Мы будем жить в Золотом Веке. Мы создадим ту реальность, которая может быть единственно правильной для созданий Бога! Гар, прекрати портить мою чистую воду сознания."

Ридэн вспоминал этот разговор в его загородном доме все чаще и чаще.

"Мы создадим ту реальность..."

— А имеем ли мы право менять реальность, которая уже существует. Господи я знаю, что я атеист, но дай мне знак. — Ридэн продолжал всматриваться в пасмурное небо и серый пейзаж за стеклом, пока машина резко не затормозила. Он увидел как на дорогу выбежала молодая женщина, держась за живот. Она бросилась наискосок. Алое пятно расползалось по одежде от бока, как разлитые чернила. Ее глаза были пусты.

Ридэн выскочил из автомобиля к ней навстречу и успел схватить, пока она не кинулась под другие машины.

— Что случилось? Что с вами? — он знал, что они как раз должны были проезжать одно из нью-йоркских гетто, и новости постоянно сообщали об убийствах и ранениях местного населения. Но когда, ты сидишь в большой гостиной около камина, попивая виски и смотришь все это по огромному сенсорному экрану — это одно. А когда ты хватаешь за руки живого человека. Когда ты ощущаешь запах крови и полного отчаяния. Когда ты смотришь в эти безжизненные глаза — ты понимаешь, что твой мир — это иллюзия, которая поддерживается тебе подобными.

Что ты можешь сколько угодно долго прибывать в ней, но падать в Ад ты будешь со всеми остальными.

Глаза женщины стали медленно закрываться. Ридэн осознал, что она теряет сознание и затормошил ее за плечи. Она открыла рот, вдохнула воздух, отчего закашлялась и с булькающим звуком выпустила кровь. Алое месиво, пузырясь, вышло изо рта. Тихий шепот : "Помогите". И женщина обмякла.

Смерть.

"Вот так это и происходит", — неоновыми буквами засветилась надпись в его голове.

"Вот так..."

— Где эта сука? — на проезжую часть выбежал небритый мужик с оружием. — Где эта тварь? Нагуляла ублюдка. Думаешь, я бы спокойно это проглотил. Теперь у него пуля вместо головы. — Мужик заухал, потом закашлялся и сплюнул на тротуар.

Гарольд аккуратно опустил мертвую женщину и без лишних слов быстро сел обратно в машину. По походке этого неандертальца было понятно, что он неадекватен. Под алкоголем или под еще более сильным дурманом — узнавать Гар не хотел. Он и так многое понял.

"Вот тебе и знак о несовершенстве мира..."

Они подъехали к огромному небоскребу, коих достаточно на Манхеттене. Черный обсидиан играл мягким внутреннем светом своего освещения. Гарольд вышел из машины, но продолжал стоять, облокотившись на закрытую дверь, пытаясь привести мысли в порядок, он все больше погружался в образ алого пятна на теле той женщины. Начал тереть лицо, но ее пустые глаза все равно смотрели на него из бездны. Первый раз он так близко подошел к смерти, к ее вселенской тишине, которую ни чем не перекричать. Он снова посмотрел на здание, в котором было тепло, уютно и весело. Люди заходили и выходили, радуясь, предвкушая праздник или романтический вечер, не обращая внимания, что асфальт под их ногами заливает кровь. Ридэн еще больше прижался к машине, как будто убирая ноги от придвигающейся лужи.

"Гар, ты сходишь с ума! Возьми себя в руки! Черт! Возьми себя в руки! Это происходит каждый день!"

Он попытался удушить панику и чуть не вскрикнул, когда услышал звук своего коммуникатора. Посмотрел на часы и понял, что Ли его явно заждался и быстро нажал ответ: — Я сейчас буду! — а затем выключился. Единственным его желанием сейчас было закричать. Он тонул в своем сознании.

"Гар, ты же видишь это каждый божий день! Что случилось?!"

А случилось то, что только сейчас он явственно стал осознавать, что они затеяли.

Что то, за что они будут в ответе — уничтожит людей. Почти всех. Почти всех, кто просто живет на Земле и надеется на лучшее, которого у них не будет.

Гарольд уже развернулся, чтобы уйти, но тут его окликнул водитель, которого, видимо, послал Ли.

— Мистер Ридэн. Вас очень ждут. Просили вас найти.

— Я понял, Джон. Да,да. Не переживай, я уже иду.

— Я провожу вас.

На этих словах он протянул руку к шляпе. Ридэн грустно взглянул на него — и кто же здесь слуга? Снял шляпу и пальто прямо около машины, отдал Джону, который сразу же повел его внутрь здания. Они зашли в лифт и Гарольд с тоской взглянул на видневшуюся улицу, на которой застучали капли дождя, смывая грязь.

И двери лифта закрылись.

## ГЛАВА 8. Ход Королевой

Релм НоваЭрт. 2187г.

Морской ветер колыхал разноцветные одежды молодых ребят. Белый песок налип на еще влажные ступни. Все оживленно обсуждали фигуру, стоящую в воде. Она аккуратно, но уверенно удерживала кайт в воздухе. Доска покачивалась на волнах рядом. Все ждали старта от судьи.

— Даже не знаю за кого болеть? За тебя или Ирис...

— Болей за кого хочешь! Хоть за Бегемота.

Рокко сморщившись от этой мысли взглянул на сестру. Вики же в свою очередь посмотрела на него, давая понять, что растет видимо только она. Увидев такой высокомерный взгляд сестры, Рокко рассмеялся.

— Какая же ты еще маленькая. Тебя так легко вывести из себя. Ирис меня не победить. Я лучший кайтер на Нижнем Побережье. Этот приз всегда будет оставаться за мной.

В это момент он обнял сестру своей мускулистой рукой и прошептал ей в волосы.

— Но вот Бегемот я думаю смог бы, если бы не наворачивал крем-брюле в пляжной кафешке.

И Вики, всегда защищавшая униженных и оскорбленных, прыснула, а затем расхохоталась. Она очень хорошо относилась к Бегемоту, точнее к Льюису Бренсону, но он, действительно, больше любил сладкое, носил очки с плотными линзами, наотрез отказывался делать коррекцию зрения и веса, который при его 170-сантиметровом росте доходил до ста двадцати килограмм. Его отказ оставался загадкой для всех, ведь это были простые и эффективные операции. Многие проблемы ушли в прошлое, но Льюис наотрез отказывался что-то менять в себе.

Прозвучал гудок старта и все замерли в ожидании представления на воде. Ярко-бирюзовый кайт дернулся в воздухе, поймал волну воздуха и рванул вперед. Ирис, как пантера, вскочила на доску и понеслась по такой же бирюзовой глади воды. Она не боролась со стихией, как Рокко Драйт, демонстрируя свою мощь. Она растворялась в ней, как будто была ее частью. Все элементы бодидрагинга она выполняла с грациозностью и точностью. Казалось, девушка вообще не прилагает никаких сил для прыжков и разворотов. Эта обманчивая легкость завораживала.

— Не знал, что в Криото До учат кайтсерфингу. Она катается слишком хорошо.

— Похоже тебя все-таки подвинут с пьедестала, хотя свою популярность ты не потеряешь. Теперь перед своими поклонницами можешь разыгрывать новую роль — несчастного проигравшего. Бедняжки, их сердца не выдержат от жалости к тебе.

— Позлорадствовала и хватит. Я ведь, похоже, действительно проигрываю, — сердито выговорил сестре Рокко.

Ирис завершала свой последний элемент, подпрыгнув вверх с доской, и кайт, повинуясь только ее воли, поднял ее достаточно высоко над водой. Все охнули. Она выполнила фигуру и быстро опустилась на воду, почти без брызг. Второй сигнал оповестил об окончании соревнований и все весело захлопали. Когда же Ирис вступила на пляж, все дружно стали скандировать ее имя. Девушка смущено заулыбалась и совершенно не знала, куда ей провалится.

— Ладно, пойду проявлю благородство.

Вики удивленно посмотрела на уходящую фигуру брата. Рокко подошел к Ирис и толпа еще больше завизжала, в частности, женская ее часть. Он поднял руку, прося тишины. Все, как тренированные, замолчали.

— Сегодня я понял, что мне есть куда стремится в своем мастерстве кайтинга. И с радостью принимаю этот урок и отдаю Кубок новому победителю. Точнее победительнице — Ирис Раувите.

Ирис смотрела на него во все глаза. Рокко был просто красавец. Мускулистый, высокий. Его карие глаза были настоящим омутом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять он Король колледжа. Но зачем он публично ставит себя на второе место?!

Рокко протянул ей руку и Ирис не решилась игнорировать этот жест. Она протянула свою для рукопожатия, но вместо этого, он проявил устаревший галантный мужской жест — поцеловал ее руку. На пляже замерло все, но в какую-то секунду как будто вся эта тишина лопнула и побережье наполнилось кучей звуков: от криков одобрения до рыданий.

Ирис хотела было убрать руку, но Рокко ей не дал, крепче сжимая свою.

— Популярность — дело такое. Лучше и не начинать, — тихо сказал Рокко, не поворачивая головы.

— Мне не нужна популярность — мне нужен только приз.

— Бесплатная стипендия — похвально. Не думал, что у дипломатов такие проблемы с деньгами.

— Меня интересует только Храм.

Рокко не успел ничего сказать, как около них очутился Хэнк и заорал в рупор.

— Ура! Мы нашли Короля и Королеву Нижнего Побережья. Кто "ЗА"?

Шум на пляже усилился еще больше. Аплодисменты. Крики. Общее веселье и предвкушение праздника опьяняло. Рокко демонстративно обнял Ирис, которая пыталась делать вид, что ей это все нравится.

— Еще раз так сделаешь и руку сломаю, — спокойным голосом, с улыбкой на лице проговорила белокурая красавица.

— Это часть ритуала. Ты разве не знала?! Теперь мы официально пара на период каникул. Но можем продолжить и в колледже.

— Рокко. Ничего личного. Но я не встречаюсь с такого рода ребятами.

— А какого я рода. По-моему мужского.

— К сожалению, примитивно мужского.

На этих словах она все-таки вырвалась из его объятий, послала воздушный поцелуй публике и быстро побежала в сторону своего бунгало. Толпа весело подхватила жест и рассмеялась. Все уже готовы были праздновать "королевскую помолвку".

Ирис быстро забежала в свой небольшой домик и упала на кровать. Ощущение легкой победы, своей популярности, внимание Рокко — от всего этого ей было ужасно тошно на душе. Все шло как она хотела — она получит допуск в Храм и сможет найти ребят. Но кроме нее и еще трех человек никто не знал, что искать Кира она будет не для спасения. Как же она устала от этих двойных игр, она уже сама потерялась за множеством масок, которые создавала для очередного задания. Она была молоденькой девушкой, ученицей, любимицей отца, но реальный монстр был никому не виден. Ирис часто вспоминала маму, хотя в семь лет воспоминания очень эфемерны. Она старалась всегда хранить в сердце то тепло, которым одаривала окружающих Роза. После ее смерти — все в их жизни изменилось, в том числе и отец. Он никогда не рассказывал полностью о том, как не стало мамы, но Ирис чувствовала, что, возможно, это лучшее решение для нее — она не хотела нести эту ношу. Да, возможно, это был ее максимализм или детский эгоизм, но она бы отдала все, чтобы вернуть то счастье и тепло, которое окружало их раньше, когда все были рядом с друг другом. Ирис очень редко плакала, точнее она почти разучилась это делать, лишь скупая слеза иногда стекала по ее щеке.

"В кого я превращаюсь? Скоро я стану просто машиной для убийства".

Она хотела заглянуть дальше в свое подсознание, но голос подруги вернул ее обратно.

— Вот так картина. Ты что хандришь?

— Да, мысли налетели. Видимо, я переволновалась от таких событий. Никак не ожидала от твоего брата такого туше.

Вики рассмеялась с такой искренностью, что Ирис невольно улыбнулась сама.

— Да. Он мастер на провокации. Так просто не сдается. Ты ведь не знаешь, но последние пять лет он был единственным чемпионом по кайтингу и намеревался уйти с этим титулом из колледжа. А сегодня его победили. Да еще и 15-летняя девчонка.

— Ну значит, надо было лучше тренироваться. Поучился бы он в Криото До. Там хочешь — не хочешь, а чемпионом тебя сделают.

— Хотя я абсолютно счастлива, что хоть кто-то выбил у него почву из-под ног. Такой зазнайка. Так и хочется по носу щелкнуть. А в Криото До его бы не взяли...Ленивый слишком.

Вики села на кровать к подруге и обняла ее. Такое простое человеческое движение, а такое сильное. Ирис сразу ощутила поддержку и заботу. И ей невыносимо сильно захотелось положить голову на плечо. Так она и сделала и просто закрыла глаза.

В такие моменты она остро ощущала, насколько ей не хватает спокойствия в жизни. И самое ужасное, она даже не могла заболеть, чтобы полениться, потому как в нее был вживлен искусственный иммунитет. Она вообще сомневалась в своей натуральности — больше походила на биоинженерное чудо.

— Ир...Зачем ты это делаешь? Зачем в Храм?

Вики не смотрела на подругу. Ее взгляд сверлил точку в деревянном полу. Она не хотела пугать своим страхом, но и держать в себе не могла. Отчаяние, как туман, покрывало ее зрачки. После приезда она, конечно, старалась держаться непринужденно. Но это была попытка ухватится за хвост прошлого. Как титул обязывает к ограничениям, так и знание обязывает к самоконтролю, но попадая в разум человека свободного и открытого, начинает угнетать душу. За эти несколько дней Ирис видела, как Вики пытается приспособится к тайне: от обворожительной непосредственности до полного отчуждения с окружающими. Тайна разъедала ее, поэтому Ирис понимала, что если Вики заберется дальше — она навсегда потеряет душевный покой.

— Не беспокойся. Я лишь просто войду туда на основании приза и все. Остальное уже сделает мистер ЛайтГейт. Я просто выиграла приглашение.

— Не обижайся, но я тебе не верю.

Вики встала с кровати, то ли в порыве злости, то ли от полного бессилия что либо изменить. Ирис очень хотелось успокоить ее, но она понимала, что сделать этого не сможет никогда, потому что мир, в котором жила Вики до этого — просто не существовал. А говорить человеку, что он спал и видел сон, а сейчас пора просыпаться и привыкать к новому, намного худшему — было ужасно больно.

— Ну хорошо. Возможно, не все так будет просто. Но ничего опасного.

— Ты знаешь, я не верю в интуицию и сны. Я, в принципе, не живу мифами и сказками, но почему-то от того, что последнее время выдает мое подсознание во сне — мне становится иногда даже жутко.

— И что же оно выдает?

— Смерть! Идущую в черном длинном платье, с белой диадемой на голове, а в руках меч, а вокруг люди...Люди в какой-то черной жиже...И каждый раз я вижу как она снимает черную маску, а там — твое лицо. Я просто схожу с ума от этого. Я не понимаю, откуда это в моей голове?!

Ирис замерла. Она даже попыталась медленно дышать, чтобы успокоить ритм сердца. Ее как будто стало засасывать в прошлое. Вот она видит свою комнату, вот мама сидит на кушетке около окна и перелистывает что-то в руках. Вот маленькая Ирис подходит и видит старую, пожелтевшую книгу. Роза бережно листает ее тонкими пальцами, а потом показывает изображение женщины с мечом. "Леди Нуар — одна из Магикарианов, древнейшего рода, который является истинно великим и истинно могущественным. Только они могут погубить или возродить жизнь. Но не бойся, моя дорогая, они очень мудры и никогда не причинят зла".

Это осталось в ее памяти ярким отпечатком, она никогда не забывала про леди Нуар, потому что, в тайне, надеялась, что это ее мама. А значит, умереть она не могла.

— Это просто усталость Вики. Ты постоянно вертишь в голове события, постоянно ищешь ответы, вот и снится тебе такой набор. Отдохни, хотя бы ради меня.

— Может и так. Но глаза у тебя явно округлились. Обещай мне, что будешь меня навещать в психиатрическом отделении, где я буду лежать с бессмертным и человеком-невидимкой.

— Ну, не самая плохая компания для девушки.

И маленькое помещение наполнилось хохотом, за которым начались приготовления к Морскому балу. Солнце постепенно садилось, и воздух становился гуще от прохлады и ароматнее от цветов. Все наполнялось негой, и даже маленький робот-котенок урчал, улегшись на кресло возле окна, рядом с кубком Лучшего кайтсерфера — 2187.

* * *

Кир с Джонатаном стояли в светлом, достаточно просторном помещении, больше походившем на галерею — везде висели либо картины, либо фотографии. Окна были большими, почти доходящими до пола, а за ними великолепные луга, поляны и опушки.

— Может сбежим в двоичный код? Что скажешь, друг?

— Я бы выбрал не эти луга, а например Эдо. Очень хочу там побывать.

— Хм..ну если я найду проводку и компьютер, в принципе, могу устроить такое счастье. — Договорив, Джонатан сильно нажал пальцем на окно. Картинка вокруг его пальца поплыла и стала менять цвета.

— Зачем они пытаются создать подобие свободы, когда почти все знают, что Храм находится под землей.

— Человек не может жить в замкнутом пространстве. Это вызывает стресс, — хмыкнул Кир. — Так что тут везде белый цвет и картинки с котятами.

— Все верно, мистер Торц. А картинок с котятами действительно не хватает.

От неожиданности ребята растерялись и резко обернулись. В середине зала стояла Корделия Дарфо. Она дружелюбно подмигнула.

— Мы добились вашего освобождения и мне разрешили вас забрать. Так что пойдемте — пора ехать домой.

Кир не мог подобрать слова. Как же приятно было видеть родного человека. Джонатан прибывал не в меньшем смятении.

— Но как? И что — мы свободны? Нас в чем-то обвиняют? Я не понимаю, мисс Дарфо.

— Не волнуйтесь, произошла ошибка. Я все расскажу вам по пути. А сейчас вам нужно подкрепится. Давайте, пройдем в столовую.

— Да...Да, конечно. Я не против подкрепится. А ты Кир?

Кир был не против свалить отсюда, но и он и Джонни понимали живыми им без помощи отсюда не выйти. Что-то настораживало их в этой мисс Дарфо. Как-то уж слишком она была мягка для Корделии. Та бы не тратила время на еду, если бы действительно пришла их забирать. Эта же вежливо ждала. Дверь открылась и ребята уже направились к ней, как в проеме появился мистер Мандич. Он быстро оценил обстановку и пристально уставился на женщину.

— Прошу прощения, но мы не знакомы, — лилейным голоском проговорил Никола. — Я мистер Мандич — старший научный сотрудник. А вы? — протягивая руку для рукопажатия.

Ребята ждали, замерев в нерешительности, и тут мисс Дарфо повела себя крайне странно, она напряглась и замешкалась, переводя взгляд с одного на другого. Напряжение в комнате нарастало и становилось понятно, что здесь творится что-то неправильное. И прежде чем женщина успела протянуть руку к Мандичу, он ударил ее тростью в шею. Ток огромной силы прошел по ее телу. Она забилась в конвульсиях и безжизненно упала.

— Что ты делаешь, ублюдок!

С воплем Кир набросился на спину мужчины, пытаясь его повалить. Но Мандич спокойно отшвырнул его, и дабы пресечь дальнейшие попытки, уперся своей тростью в горло Джонатану.

— Так! Молодые люди, если вы, немедленно, не прекратите, мне придется отключить и вас. Это не друг, и уж тем более не Корделия Дарфо. Я с ней знаком лично. Это ооцит — искусственный человек с открытой генетикой.

Никола оглядел ребят, и убедившись, что они успокоились, убрал трость.

— Вы что настолько глупы, что не понимаете, что от вас хотят!

— Нет, не понимаем, — вступился Джонатан, — и честно нам осточертело, что с нами обращаются, как с какими-то преступниками. Мы хотим знать причины!

— О, причины. Мистер Орл о причинах лучше разговаривать не здесь. Вас ждет один человек, который поможет вам бежать — вот у него и спросите. Пойдемте, нам надо спешить, если вы не заметили.

Все трое быстро вышли из зала, и свернули в тупик. Как оказалось, мистер Мандич очень хорошо ориентировался в закоулках и различных ходах. Попали они в узкий полутемный коридор. Он был так узок что идти пришлось по одному и они еле-еле поспевали за своим провожатым, точнее за его спиной. Коридор петлял, и было очевидно, что это специальный ход — тайный проход. Воздух здесь был застоялый и дышать было нелегко.

— Мистер Мандич! Один вопрос — почему вы нам помогаете?

— Хотите распутать клубок. Не получится, мистер Торц. Вы и сотой доли происходящего не поймете, пока не узнаете всю информацию. А это вам пусть скажет другой человек. Не мое это право. Единственное, что вам обоим нужно знать, что все не то, чем кажется.

— Ну спасибо, — фыркнул позади Кира Джонни, — а то я не заметил, что в тюрьму попал не просто так.

— У всего есть причины, мистер Орл. И прошу вас помолчать, а то и так дышать тяжело. Скоро выйдем.

Дальше они шли в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Кир мысленно перебирал все произошедшее с ними, а точнее что они сами сделали в тайне от всех. Вот они подъехали на Дроуп к колледжу, а вот в этом темном углу они тихо и без лишнего шума пробрались внутрь. Быстро сориентировавшись в ситуации, вошли в комнату Вики — там было пусто, так как, скорей всего, в опустевшем здании приятней сидеть в библиотеке или в столовой. Джонатан выудил из сумки своего мохнатого робота, а Кир аккуратно вложил черный кристалл в него. Шепотом еле слышно он спросил Джонни: " Я не могу понять правы мы или нет? Ты точно уверен, что это не причинит никому вреда?" Джонатан помедлил с ответом:

" Я считаю для всех будет лучше разделить тебя с этой штукой. Не думаю, что дело в проекте КаЭр-9 или еще в чем-то, кроме это куска материи. Ты создал, видимо, нечто невероятное и оттого нечто смертельное.

"Я создал — я и уничтожу".

"Тише ты. Тоже мне бог. Возможно, это что-то совершенное, что даст всем нам лучшую жизнь".

"Надежда умирает последней".

Представьте, что вы живите с транзитной дорогой в голове — ни к чему не привязываясь, ни за что не цепляясь и ни чему не радуясь много лет — какая надежда может быть у такого человека? Вечный ноль, в вечном желании стать единицей. Но не смотря на свое несовершенное сознание, Джонатан, по-детски, верил, что все и вправду будет хорошо. Он настроил робота, чтобы тот обнаружил свое присутствие намного позже, чем их схватят. А схватят их обязательно — так как они планировали сдаться. Бежать они должны будут из Храма, тогда их близким ничего не будет грозить. Жутко хитрый и не менее безрассудный план.

Кир чувствовал, как начинает кружится голова, когда они ползли по этому проходу — этот план можно было бы похвалить, но не в камере с избитым другом. Залезли по самые уши в эти "обстоятельства". Одна надежда, что человек Мандича не подведет.

Амалия стояла в жутком напряжении среди обломков старых сканеров и компьютеров. Эта комната была некой зоной смерти для техники, отслужившей своим целям. В этом была вся сущность Храма — материя отслужившая высшей цели Храма умирала в таких комнатах. Ничто не уничтожалось сразу, потому как могло понадобится. Тоже происходило с людьми — их могли пустить на "запчасти". Она с огромной болью в сердце потерла виски. Прошло столько лет, когда она была здесь последний раз, но то, что произошло тогда, развертывалось бесконечной ширмой каждую ночь. Для нее этот день никогда не заканчивался — он не сменился после ночи сна, которая для нее не наступила до сих пор. Она не знала, что скажет сыну, она боялась, что он не примет ее совсем, но это было неважно. Важно только что она могла защитить его.

Глаза привыкли к темноте, методичность движений расслабляло сознание. Они полностью выработали свой ритм движения, когда рука Мандича остановила Джонатана, давая понять что пора замереть. Он безмолвно стоял несколько секунд, кажущихся вечностью, прислушиваясь к чему-то за преградой из стены. Потом повернулся профилем и тихо сказал: — Никаких эмоций понятно! Выходим тихо!

И в эту же секунду стена отъехала, ударив ярким светом ламп. Глаза заболели, отчего все сощурились. Мандич вышел первый, за ним — Джонатан. Кир видел абстрактные тени вместо тел. Он медленно пошел на выход, пытаясь спастись "козырьком" руки. Наконец-то, он вышел в комнату. Мандич и Джонни стояли неподвижно, но третья фигура быстро подошла к нему.

О Боже! Это лицо! Оно было столь светлым, столь печальным.

— Мам?

— Мистер Торц, без эмоций! Быстро уходим отсюда! — строго проговорил Мандич.

Амалия нежно улыбнулась сыну и взяла его за руку, крепко сжав ее. Каково это ждать столько лет и не мочь обнять своего ребенка. Также как жить во лжи, мечтать каждый день, что это кома, и скоро ты очнешься. Кир столько раз представлял себе, что этот день настанет. А когда же он пришел — эмоций не осталось, все было погребено в пропасти его души.

Мандич открыл дверь и они вышли на поле. Оно было таким спокойным, бескрайним и летним. Теперь их группу вела уже Амалия. Они бежали достаточно долго, но и не приблизились к дальним опушкам леса.

— Не хочу показаться странным, если это вообще возможно после пережитого, но мы бежим по полю. По открытому полю, где нас любой может найти, — задыхаясь, проговорил Джонатан.

— Не переживайте, мистер Орл. Здесь никто искать не будет, это бывший ядерный полигон. Он стоит первым опасным участком в списке Храма.

— Что! Вы что все взбрендели. Я жить хочу и еще я не хочу быть импотентом. И вообще ядерный полигон — это ж запрещено вообще!

Кир пытаясь рассмеяться, смог только закряхтеть.

— Ну я лично обратил внимание, что Храм у нас — отдельная страна. А здесь правда, радиация?

Не переставая бежать Амалия, немного отдышавшись, решила ответить сыну:

— Не переживайте, ребята, здесь столько же радиации, сколько и в электромобиле. В Храме нет ничего, что носило бы истинное название. Мы скоро добежим до пункта отправления. И вы будете свободны.

— О, какое замечательное слово — свобода, — продолжил Джонни, — прямо не верится!

— Но важно не только это, Кир. Нам нужен твой кристалл. Ты поможешь нам его найти и спрятать?

Амалия периодически поворачивалась профилем к сыну. Глаз ее он не видел.

Кир обернулся на Джонатана и посмотрел вдаль — бескрайнее поле, залитое солнцем, не было даже спасительной тени. Джонни улыбнулся в ответ какой-то неестественной улыбкой и повторил вопрос.

— Ты ведь поможешь?

И вдруг Кир резко остановился. Джонатан от неожиданности налетел на него и чуть не повалил на землю. Кир быстро отскочил.

— Да что с тобой?

— Нет тени. Здесь нет тени! — почти крича, стал повторять он, тыкая на траву и на своих спутников.

Джонатан стал озираться и исподтишка смотреть на спутников. Кир повернулся к матери и посмотрел ей прямо в глаза.

— О каком кристалле вы говорите? Я создал их десятки для проекта. Какой вам нужен?

— Кир, мальчик мой, почему ты так со мной разговариваешь? Ты же сам прекрасно понимаешь о чем идет речь? О твоем кристалле.

Неуверенно заговорила Амалия. Она была какой-то удивленной и смущенной одновременно. Искоса поглядывая на мистера Мандича, она попыталась коснуться Кира. Но его это еще больше разозлило. Он не понимал, что так его испугало: отсутствие тени, такая неуверенность матери или неестественная улыбка Джонатана. Но для него было ясно одно — Храм, действительно, не то, что кажется. Слишком уж легко они ушли. Все это казалось простым приключением, вот прошли в тайную дверь и вышли наружу.

— Хватит. Я не верю никому из вас. Вы ... Это... Это больше похоже на сон.

И в эту секунду позади него он услышал разочарованный вздох и чужой голос, выходивший из Джонни.

— Черт! Контроль сновидений! Выходим. Немедленно.

И волна боли накрыла голову. Он схватился за нее, пытаясь не дать ей расколоться на две части и стал терять сознание. Провалился в пустоту, где были слышны только тихие и медленные удары сердца. Он пытался открыть глаза, но веки не слушались. Ни одна часть тела не слушалась его. Сердцебиение усиливалось и пустоту стал заливать красный цвет, как будто ему вскрыли все вены на теле, а затем стал пробиваться и свет. Сначала легкими пятнашками оранжевого, а затем с каждым мигом они светились все ярче и ярче, пока не заполнили все лавой.

Кир открыл глаза.

Белый свет лился на него отовсюду, а на фоне него плыли смазанные нечеткие фигуры. Он попытался поморгать, но это элементарное действие вызвало нескончаемую боль, как будто веки притягивались не к Земле с обычной гравитацией, а находились под давлением Венеры. Кир попытался сконцентрироваться и успокоиться, закрыв глаза. Тяжесть не сходила. И ему не оставалось ничего, как пробовать еще раз. Вторая попытка оказалась продуктивнее — веки поднялись, но из глаз потекли слезы, и картина окружающего пространства опять поплыла.

— Очнулся...Я думаю пора выводить токсин. Как Орл?

— Скорее жив, чем мертв. Начинаем прочистку.

## ГЛАВА 9. Измена

Релм Земля. 2087г.

— Начинаем прочистку. Вводите препарат.

Ли Уоттс сидел на удобном медицинском кресле в чистеньком кабинете. По правде говоря, это был его чистенький кабинет. Он его выкупил, когда появилась первая статья в Американ Пресс о перебоях с водой. Спустя какие-то десять лет кабинет превратился в его персональный "золотой запас". Он мог позволить себе процедуры по очистке крови и выведению тяжелых металлов, тем самым становясь еще более богоподобным для его поклонников, которых не уменьшалось даже из-за перманентных раковых смертей.

— Оой... Док можно понежнее с моими венами.

— Можно, но не нужно. Вам уже давно пора было почиститься.

— Дела, знаете ли. Мир не может без меня.

— Я так понимаю теория, основанная на практике? — произнеся эту фразу с полуулыбкой, доктор начал методично сканировать каждый дюйм тела пациента.

— Ну не без этого! В конце концов, я живу для этих людей. Когда вокруг такой хаос, нестабильность и полная неизвестность — как же приятно знать, что два часа, потраченные на хорошую историю, помогают им жить.

— Да я смотрю вы нисколько не убавили свой идеализм-романтизм, дорогой Ли.

Беседа с врачом всегда забавляла Ли: его цинизм и отсутствие страха перед неизбежным никогда не надоедали. С другой стороны ведь так удобнее было бы жить в той реальности, где они все находились. Доктор частенько рассказывал Уоттсу о болезнях, об очередях за чистой водой, ну или, более чистой, чем обычно. И с каждым разом эти рассказы становились мрачнее.

— Ну на сегодня с вас, я думаю, достаточно. Жду вас завтра. Лучше с утра, конечно.

— Ничего не могу обещать на счет утра, но приду обязательно. А кстати, что вы делаете на выходных? У меня есть два билета в театр, премьера. Одри не сможет. Могу отдать.

— Не смогу отказаться. Давно нигде не был с супругой.

— Тогда завтра они будут у вас.

— Мистер Уоттс — вы мой самый любимый пациент.

Уоттс радушно улыбнулся и пожал руку врачу. Только лесть этого человека не вызывала в нем отвращения. Глубокий ум нашел отклик в душе Ли. Они не были друзьями или приятелями, но роднило их нечто большее — умение идти своей дорогой. Порой он задумывался о возможности забрать их с собой, но количество было уже оговорено. Хотя ситуация все-таки могла бы сложиться положительно, дай ей он полный ход. Уоттс вышел в коридор медицинского комплекса и уже направился к выходу, когда услышал как его окликнули:

— Ли?! Что ты тут делаешь?

— Мисс Раувите...Какой сюрприз?

— Просто Жанна.

В глазах Ли заиграл огонек. Жанна Раувите была необыкновенной женщиной. Яркая внешность, темные длинные волосы — с ней было опасно, и это ощущение еще больше подстегивало окружающих ее мужчин. И самое главное для Ли было то, что она являлось одной из них — правая рука Накамуры. Она отвечала за поиск кристаллов и их владельцев.

— Просто Жанна, — ласково повторил Уоттс, — если бы было все так просто. Вы не откажете мне в обеде, дорогая Жанна?

— Вам очень сложно отказать, дорогой Ли, — ставя ударение именно на слове дорогой.

Он протянул ей свой локоть, за который она легко ухватилась и они пошли в сторону выхода, а недалеко от них, прямо за колонной всю эту сцену в сотый раз прокручивала у себя в голове Одри. И каждый раз не могла сдержать гнев от воспоминания, как женщина взялась за его локть. Этот дурацкий локть, который он также подставил ей в день их знакомства. Все было так примитивно просто и в то же время отшлифовано годами, что, наверное, даже не стоило и менять эту технику. Она не поняла, что бесило ее больше: то что он ей так легко изменял или что он так дешево для его фантазии ей изменял. Она не могла понять своих эмоций, но держать их было сложно — ей просто хотелось выговориться. Близких подруг у нее не было, а единственным человеком с кем можно было бы поговорить, был Дэн Редо — эпатажный рокер, с рыцарским, но любвеобильным сердцем.

Дэн Редо сидел в своем любимом оранжевом кресле, который местами стерся уже до серого цвета подложки. Один подлокотник отсутствовал, второй стремился отсоединиться от основы, так же, как и первый. Редо медленно выдохнул сигаретный дым носом и продолжил набирать мотив на гитаре. Он сидел в своем пентхаусе с видом на огромный темный город совершенно один. И стал замечать, что это его совсем не беспокоит. Пальцы плавно двигались по струнам и он собирался взять последний аккорд, как комнату наполнил звук дверного коммуникатора. Не отрываясь ни от гитары, ни от сигареты он поднял свободную руку вверх. Коммуникатор сразу же передал звуки улицы и мягкий женский голос.

— Дэн, это Одри. Ты не занят? Я, так сказать, мимо проезжала, и думаю — может чаю вместе попьем.

Дружелюбная ухмылка расползлась по лицу Редо. Он вынул сигарету и раздавил ее в пепельнице.

— Ну даже не знаю, миссис Уоттс. А вам муж разрешает дружить с другими мальчиками? — и с присвистом неуклюже хрюкнул, что еще больше его рассмешило и он засмеялся в голос. — Одри, заходи!

Дверь плавно открылась, и Одри зашла в берлогу друга с озорной улыбкой. Они обнялись крепко, почти по-семейному. Одри убрала руки первая, то ли от смущения, то ли от жесткой самодисциплины, понимая что еще чуть-чуть и ее нервы не выдержат и она разрыдается в его руках. К ней почти все относились, как к кукле и только Редо мог ее поддержать. Он отстранился и погладил ее по спине. Глаза сами упали на бар и он решил что-нибудь предложить. Редко Одри уходила рано, они могли проболтать всю ночь.

— Май Тай или сразу Куба Либре? Сразу с революции?

— Да, только с гастрономической революции. Давай, попьем сегодня чай. Я кстати и пирожные взяла.

— Я чего-то не знаю?

— Можно и так сказать, но это тайной и не будет скоро.

Одри театрально указала рукой на живот.

— О! То есть ты продолжательница рода. И скоро будет маленький Уоттс?

— И ты Брут! Похоже никто не рад моей беременности, кроме меня.

Дэн Редо раскрыл рот, чтобы оправдаться, но поднятая рука Одри остановила его.

— Я знаю, Дэн. Правда, знаю. Что такое Ли Уоттс. Точнее узнала, но ребенок наполовину мой все-таки.

— Кто ж спорит. Конечно, мне легко говорить, когда поменять уже ничего нельзя, что лучше было бы, чтобы вторая половина принадлежала не этому. Но...

Дэн даже не знал, что сказать дальше — "время не воротишь" или "я предупреждал". Да что говорить — своим выбором Одри уже соткала свое покрывало жизни. Он мог только ее поддержать. Иногда, почти шепотом, он задавал себе вопрос — а было бы у них будущее?! И не мог ответить. Возможно, он привык к той жизни, в которой плыл, а возможно боялся представить, что шанс ее изменить когда-нибудь также позвонит в его дверь.

— Но нам пора пить чай с пирожными. Я поищу чашки. Данная посуда у меня не особо под рукой, а ты пока располагайся.

— Да не суетись ты так. Не маленькая. Я сама.

И Одри улыбнулась ему только глазами. А в мыслях пронеслись мечты, совсем о другом выборе, о другой жизни. Сожаление стало ее вечным спутником, с которым она ложилась в кровать и вставала с утра. Она хотела все исправить, но не знала как. Зачем она приехала к Дэну? Зачем она тянулась к нему? Все было в ней разрозненно, незавершенно — наверное, она надеялась собрать себя хоть немного в определенную форму.

Через два часа они просто сидели на теплом пледе на полу и продолжали пить чай. Одри облокотилась на плечо Редо и они молча смотрели на город. Одри не решалась рассказать Дэну о том, что узнала про Ли. Она не могла уложить этот замысел у себя в голове, но чем дальше шло время, тем призрачней для нее становилась идея ошибки, идея нормальной жизни.

Дэн заботливо прикрыл ее ноги пледом.

— О чем думаешь?

— Ты веришь в Бога?

— Ого, это точно чай был?

— Дэн, я серьезно...Что такого в этом вопросе? Почему такая несерьезная реакция?

— Не знаю. Наверное, потому что я даже наедине с собой боюсь его задавать. А ты?

— Вопрос на вопрос. Что за манера. Ну ладно — я верю. Верю искренне и надеюсь, что на том свете буду прощена.

— Это так беременность на одухотворенность влияет? Шутка...шутка. Не стреляй глазами. Дай мне подумать немного.

Дэн пытался скрыться за сарказмом. Его умиляли эти вопросы, ведь на них никогда не услышишь правды. Кто захочет казаться лучше, чем он есть, прикроется этим как плащом. Кто захочет придать себе цинизм — сделает из себя атеиста. А что же на самом деле в этом вопросе?! Наверное, в его пустоте. Его можно задать между "Налей кофе" и "Я пошел в туалет". А смысл? Смысл несоизмеримо велик. Ничто так не пугает, как невозможность понять смысл своей жизни. Никогда не найти на Земле свой Дух.

— Я не знаю, Одри. Хочу ответить честно, поэтому говорю не знаю. Я не решил для себя.

— А если ты скоро умрешь. Мы все умрем. Что тогда?

— Рано или поздно мы все уйдем. Да, я хотел бы уйти в прекрасную вечность, но мои грехи все равно не дают надежды на это.

— Твои?

— Да, мои. У меня их немало. Как будто ты не в курсе?

— В курсе. Но ведь это все показное, Дэн. Клоунада натуральная. Ты сам даже в это не веришь. А я говорю про самые настоящие, глубокие грехи. Что ты о них знаешь? У тебя чистое сердце!

— Давай сменим тему. Я уже начинаю нервничать, когда ты так убеждаешь меня в моей ангелоподобности. Прости. Не хотел резкости.

Одри взглянула на Дэна и улыбнулась. И необъяснимое чувство легкости потянуло ее к нему, они оба попали в круг притяжения и тянулись к друг другу. Одри смотрела прямо вглубь искрящихся глаз мужчины, которому никогда не принадлежала и, возможно, уже никогда не будет. Но та сила, которая всегда их сближала, становилась только сильней, и теперь все их надежды и мечты соединились в их поцелуе. Одри закрыла глаза и сознание ее уже начало таять, как вдруг что-то щелкнуло внутри, она резко отпрянула от Дэна. Руки не слушались, все тело било мелкой дрожью. Она понимала, что не сможет встать легко, поэтому решила отползти немного. Дэн был ошеломлен не меньше, он схватил ее руку и прижал к полу, пытаясь хоть как-то ее остановить.

— Одри! Одри! Посмотри на меня. Ну, посмотри же! Это случайность. Ничего страшного.

Одри тяжело вздохнула и подняла глаза, в которых стояли слезы.

-Ты плачешь?

— Нет...нет...это гормоны всего лишь.

Она быстро смахнула слезы и все-таки умудрилась подняться. Дэн вскочил сразу за ней. Провел руками по волосам — так он делал всегда, когда ужасно нервничал — и попытался не сказать очередную глупость.

— Да, конечно. Чаю?

— Нет, Дэн, спасибо. Я поеду, уже поздно. Джим сможет меня отвести?

Дэн хотел сказать, что это все не случайность, хотел схватить ее и никуда не отпускать. Так отчаянно хотел снова заглянуть в ее глаза...и сказал:

— Без проблем, дорогая. Конечно, отвезет.

И улыбнулся, наверное, до самых ушей, в надежде, что, его лицо или маска порвутся.

Когда Джим позвонил в квартиру, Одри уже была готова. Дверь распахнулась и она вышла в коридор, Дэн не мог понять как лучше себя вести, поэтому предпочел вести себя спокойно. Одри повернулась к нему, погладила его по руке и ушла, а он так и стоял и смотрел в пустой коридор.

Темное помещение было необычным. Свет почти не горел, узнать сидящих можно было только по голосам и легкому отсвету на лицах, который исходил от проекционного стола. Здесь было десять человек. Десять человек за круглым столом.

— Любите же вы театральность, Ли. Неужели нельзя было обойтись моим офисом? Да включите свет! Я не вижу, куда можно поставить чашку.

— Михаил, у меня нет уверенности, что ваш офис безопасен. К тому же мы тут вроде не на кофе брейк собрались. — Начал раздражаться Уоттс.

Железнов слегка усмехнулся, потом бесцеремонно поставил чашку с кофе на стол. Ему уже порядком надоело это заигрывание в рыцарей Круглого стола. Он встал, размял шею и подошел к мужчине, сидящему во главе стола. Это был красивый человек, экзотической внешности, не молодой, но ничего не давало повода думать, что он был слаб. Железнов нагнулся около его уха, но заговорил достаточно внятно, чтобы слышали все.

— Накамура-сан, а вы как считаете, эта театральность излишняя? В принципе, что мы тут делаем — отлавливаем группку великих и клеймим их смертью. Хотя в следующий раз, я думаю Уоттс оденет вас, как Понтия Пилата. — Железнов резко выпрямился, глядя прямо на Уоттса с довольным лицом, потому, как Накамура ухмыльнулся. Но глядел он на стол, где отображалось прямое видео из камеры с их заключенными. Там было четыре человека и все они были прикованы к стенам с черными капюшонами на головах.

— Я тоже думаю, это было излишне, Ли. Они не преступники. А так это будет похоже на расправу.

Ли уже просто отчаялся оправдаться за свои мотивы. Даже Жанна не была на его стороне.

— Хорошо, — вскидывая руки вверх, — Хорошо, я признаю, немного перегнул. Но и вы меня должны понять. Эти люди обладают огромной силой. Я ж не могу просто их в номере отеля оставить на пару дней. Давайте не будем забывать, что они знают, что их всех убьют. И я не думаю, что это будет способствовать их сотрудничеству. Пятого мы нашли. Осталось только его схватить.

— И кто же этот пятый?

Железнов уставился не мигая на Ли Уоттса, отчего Уоттс даже оттянул воротник рубашки от горла. Русский умел высосать весь воздух вокруг себя.

— Его нашел Ридэн. Он, по иронии судьбы, работает у меня. Так что, вопрос решенный. Мисс Раувите займется им очень скоро.

— И это значит, что мы близки к своей цели, как никогда?

Эту фразу произнес высокий худой мужчина. Его черты вряд ли кого-нибудь смогли бы обмануть — королевская порода была видна даже в бровях. Рыжина в волосах говорила о его английском происхождении. Это был герцог Марч, Ричард Блэквуд. Человек насколько беспринципный, настолько и богатый. Такие люди всегда нужны, особенно в таких проектах, но как и многие здесь сидящие, Ли Уоттс считал, что его одного было бы достаточно. Но природа показывала свою удивительную дисгармоничность в данном вопросе, и на свете существовало два Блэквуда — его младший брат Меррик, граф Ратленд был не менее жесток, чем его брат. И, конечно, по закону подлости они присоединились к проекту вдвоем.

— Вы абсолютно правы, Ричард, поэтому я хотел бы сегодня обсудить наши четкие планы и распланировать график. Предлагаю начать с четы Улит бин Найеф. Что вы скажите, Омар?

Уже немолодой мужчина кивнул, приветствуя всех. Они были одеты в национальную одежду Ближнего Востока, но что удивляло всех — лицо его жены Хайи всегда было открыто и она всегда была на равных с мужем. Она также кивнула всем.

— Как мы предварительно договаривались, наша семья за неделю до нужной даты отправится на шаттле "Лунная Соната" в аркополис "Земной". На Луне мы проведем столько времени, сколько понадобится. С нами отправятся ряд королевских семей и высокопоставленных лиц. Так как не должно возникнуть никаких подозрений — это будет носить экскурсионный характер.

— Мы также отправимся с семьей Улит бин Найеф. До этой даты мы подготовим все необходимое, в том числе и финансирование с нашей и с их стороны. Остальное ляжет на ваши плечи, мистер Тьен.

И Ричард посмотрел в сторону худенького мальчика. Фах Тьен даже не поднял глаза от своего нетпада. Хотя он выглядел юным, возраст его составлял двадцать семь лет. Парень был гением компьютерного мира, в котором люди жили своей параллельной жизнью. Спустя несколько секунд, все сидящие вокруг стола увидели бегущую информацию, графики по экрану стола, а затем и фотографии. Железнов так и не садился, предпочитая стоять, оперевшись на стену и сложив руки на груди. Все привыкли, что Фах Тьен был не многословен, точнее он почти всегда молчал, поэтому единственным правильным решением оставалось отслеживать информацию, светившуюся на поверхности стола.

Все увидели основные точки переноса стратегически важных объектов, таких как производства, энергетические станции, ценные запасы. Несколько точек еще не были полностью укомплектованы, но это был недолгий процесс. Все они располагались в гористой местности. Но даже там без силы Магикариан они будут частично разрушены.

Железнов очень серьезно следил за слайдами, отслеживал координаты и местность. Его основное производство, также было перенесено, но, совершенно, в другое место. И многие из присутствующих и не знали на самом деле, какая же основная деятельность была у магната. Кто-то считал металлургию, кто-то венчурные фонды, но на самом деле по-настоящему Михаил Железнов занимался только научными разработками. И это продолжалось последние десять лет. Когда два года назад он вступил в этот "кружок по интересам", в нем сразу созрел план — он должен перенести свои лаборатории в самое безопасное место при любых антропогенных катастрофах. И это место очень удачно нашлось на родине, точнее в Центральной Сибири. Там он и создал свой подземный город, а так как строили его под землей на открытом участке под бывшей деревенькой, где еще можно было узнать в груде деревянных балок два-три домика и часовню, то решил назвать свое детище — Храм Михаила. Идея эта показалась ему очень символичной, так название и прижилось. Он точно знал, что тайны здесь были у всех, но свою он раскрывать не хотел совсем, понимая, что от проверок и слежек его спасало, именно, участие в этом процессе.

— Как Вы собираетесь заставить Магикариан сотрудничать с нами, мистер Накамура?

Накамура поднял глаза на Железнова. Потом снова опустил их на экран. Всегда по-японски сдержанный и вежливый — эти две черты не давали собеседнику и шанса узнать его истинные эмоции. Порой Железнов думал, что Накамура похож на того кота, с поднятой лапой, с вечно растянутой улыбкой. Абсолютная доброжелательность и мягкость на лице, но только у кого хоть раз были кошки в доме понимают, что это последняя стадия перед атакой.

— Не переживайте, Михаил-сан, все под контролем. У каждого есть слабое место и у них тоже. Часть мне известна, остальное я скоро узнаю. Все будет сделано вовремя.

— Шантаж — великая вещь. Сколько наших герцогов и принцев было убито путем шантажа, сколько линий истории изменено. Как вы четко подметили — у каждого есть слабое место. А на нас вы тоже собираете информацию, Йодзи-сан?

Меррик сделал невинное выражение лица. Похоже театрализованность своих действий и фраз была присуще многим здесь сидящим, отметил про себя Уоттс. Все замерли, даже Фан Тьех приостановил поток данных.

— А вопрос, действительно, интересный! Ведь все договоренности мы ведем на честном слове, и кто же мешает мистеру Накамуре собирать на нас компромат, как гарант стабильности выполнения взятых обязательств? — поддержал брата Ричард Блэквуд. Он метнул недобрый взгляд на Уоттса, отчего ему стало вдвойне обидней — Накамуру считают только исполнителем.

— Друзья, — пытаясь вложить в это слово всю доброжелательность, на которую был способен, находясь, по ощущениям, в клетке с тиграми, — ничего такого быть и не может. Наши отношения изначально строились только на доверии и понимании общих задач. Конечно, нас всех иногда мучают подозрительность или сомнения, но если мы потерям контроль над эмоциями, мы можем потерять контроль над всем. Прошу вас, давайте не будем кидаться ложными домыслами. Мы должны держаться все вместе!

— Да, мистер Уоттс, все вместе. И мы надеемся — я позволю сказать за всех — что это слово будет ключевым в наших взаимоотношениях.

— Безусловно, Ричард. И максимально личным.

Железнов незаметно обвел всех сидящих взглядом — у каждого в глазах можно было увидеть все, кроме сплоченности. А теперь появится еще и страх за свою шкуру, в том числе и у него. Надо было найти способ выяснить, что скрывает Накамура.

Вскоре собрание было завершено и все разъехались по своим делам. Задержались только двое — Жанна и Ли...