Некоторое время все заседающие в молчании изучали невинного вида бутылочку посреди стола. В конце концов юрист Вашон протянула руку и подняла её, слегка наклонив, чтобы посмотреть, как заряды[4] аптечки перекатываются внутри.

— Вы определённо закинули нас в самое сердце весьма обширного минного поля, Панацея, — негромко произнесла она, наклоняя сосуд в другую сторону. — Сколько законов затрагивает нечто подобное этому... сложно сосчитать.

— Да я вообще не представляю, — пожала плечами Эми. — У меня есть общее представление о системе законодательства по медицине, и я довольно прилично осведомлена насчёт тех частей, что напрямую относятся к моей силе, однако остальное скорее ваша сфера деятельности. Меня больше волнует этичность с точки зрения медицины, чем законность.

Тут все посмотрели на доктора Каффона, который тихо размышлял, рассеянно поглаживая короткую бородку. Тот поднял взгляд и обвёл им всех присутствующих.

— Мудрёно, — произнёс он.

— Очень полезно, Дилан, — вздохнул заведующий доктор Айкин.

— Но честно, — улыбнулся доктор Каффон. — Это в самом деле мудрёно. Могу понять, почему Панацея, хранившая это знание продолжительное время, была в таких неладах с собой. Парачеловеческие силы значительно усложняют вопросы медицинской этики, хотя бы только в силу имеющих место тревог общественности. Однако если эти штуки делают то, что она обещает, это невероятный прорыв, способный навсегда изменить лицо медицины. Потребуется много и тщательно продумать в том, как вести это дело.

— Думаю, первое, чем стоит заняться, это доказать, что они и правда работают так, как заявлено, — задумчиво произнёс доктор Фиппс. — Не то чтобы у меня были причины не доверять Панацее, разумеется, — добавил он, покосившись на девушку. Та слегка шевельнула рукой, обозначая, что не в претензии. — Однако, как и сказал Дилан, имеет место некоторое... недоверие... в обществе ко всему, что может быть расценено как результат биотехнарства. По очевидным причинам.

— Ианта, в общем-то, не Биотехнарь, — задумчиво отметила Эми.

— Согласен, однако большинству людей не хватает знания или понимания, чтобы принимать во внимание мелкие детали в вопросах такого рода, — кивнул он. — Это может быть проблемой.

— А как насчёт проверки заявленного? — осведомился доктор Чин, глава отдела Инфекционных Заболеваний. — Панацея говорит, что к настоящему моменту СКП уже знают о них от Сауриал, и, не сомневаюсь, работают с ними в условиях строжайшей изоляции. Я знаю пару человек в их исследовательском департаменте, могу задать вопросы, но...

— Они вполне могут тебе не сказать, — произнёс доктор Айкин. Инфекционист кивнул.

— Вероятно, что так, по крайней мере пока сами не закончат с ними работать.

— Может оказаться, что СКП решит, что не желает их распространения в широких массах, — заметила миз[5] Вашон, отставляя бутылочку обратно. — Больше по политическим причинам. Такое случалось в прошлом.

— С Семьёй это не прокатит, — высказалась Эми. — Они будут неслабо раздосадованы, если кто-то попытается их вот так ограничить. Ианта хочет помогать людям, а не облагодетельствовать отдельных власть имущих.

— И, судя по тому, что я слышал, СКП, по крайней мере местная, делает всё, что может, чтобы Семья была счастлива, — заметил доктор Эрнандес. — С другой стороны, в организации определённо имеются элементы... несколько предубеждённые. И склонные к поступкам, которые многие сочли бы опрометчивыми.

Кое-кто за столом закивал этим словам.

— Можем мы классифицировать его как экспериментальное лечение и запустить собственные тщательно отслеживаемые испытания? — обратился после короткой паузы доктор Айкин, оглядев ключевые фигуры за столом. — Разумеется, при полностью информированном согласии со стороны обсуждаемого пациента.

Доктор Каффон снова огладил бороду, но в конце концов медленно кивнул:

— Подход рабочий. Учреждения, не имеющие возможности прибегнуть к помощи Панацеи, используют экспериментальные воздействия с довольно низкой вероятностью успеха в случаях, когда нет иного выхода. Включая продукт труда паралюдьми. Исключение насчёт использования незарегистрированного препарата из соображений гуманности — один из вариантов. УЕЛ[6] в наше время имеет и ряд иных послаблений для таких случаев, введённых после вспышки вируса Марбурга[7] в Канзасе в девяносто девятом. Срочно запущенное в производство экспериментальное средство доказало такую эффективность и безопасность, что правила были упрощены, чтобы упростить подобные действия в будущем.

— Помню, какой бардак чуть не начался, — произнёс доктор Чин, постукивая пальцем по столешнице. — Политики чуть не вызвали катастрофу. Хорошо, что некоторым удалось сохранить голову на плечах.

— "Медхолл" также проводит небольшие клинические испытания предлагаемых новых лекарств и иных воздействий, — заметил доктор Эриксен. — В том числе некоторых из этих разработанных паралюдьми препаратов.

— У нас серьёзное преимущество в наличии в доступе Панацеи, чтобы отслеживать ход лечения и при необходимости вмешаться, — добавил доктор Фиппс, посмотрев на девушку. — Что устраняет большую часть, если не весь реальный риск.

— Это очень хороший аргумент, — заметила Вашон, записывая несколько строк в лежащий перед ней блокнот. — И Панацея уже поручилась как за работу Ианты, так и за эффект такого лечения. Панацея, вы сказали, что наблюдали их применение? — посмотрела она на Эми; та кивнула.

— Да. Когда Ианта их разработала, то запросила добровольцев у СРД и очень тщательно провела проверку, чтобы удостовериться, что всё работает. Эти люди полностью доверяют Семье, так что для неё не составило проблемы отыскать кого-нибудь с мелкими травмами для испытаний. Во всех случаях эти штуки сработали идеально. Я "вела" некоторых пациентов, и средство делало то, для чего предназначено без всяких побочных эффектов.

— Изумительно, — пробормотала женщина. — С юридической точки зрения, полагаю, мы сможем найти эффективный подход для осторожного тестирования, — продолжила она уже громче, оглядев всех за столом, после чего обратилась к другим сотрудникам своего отдела; все они что-то записывали, а пара человек листала справочники. — СКП может добавить проблем, если пожелает, однако мы не имеем текущих обязательств информировать их обо всём, что мы делаем.

— Предположим, что они работают, что это значит для медицинской индустрии в целом? — поинтересовался доктор Диас. И покосился на коллег. — Кто-то должен был это спросить.

— В дальней перспективе... Я бы ожидала очень значительных перемен, — пожала плечами Эми. — Эти штуки лечат практически всё. Другими словами, исцеляют проблему, а не просто лечат. Это окажет мощное действие на фармацевтические компании, места вроде этого, страховые конторы и так далее. Я прекрасно это осознаю, и Ианта тоже. С другой стороны, за одну ночь это не случится. Даже если их одобрят к открытому распространению завтра, Ианта не в состоянии изготавливать их в количествах, необходимых, чтобы вручить такую каждому человеку в стране, не говоря о мире. Пока что.

— Само распространение в таких масштабах было бы колоссальной задачей, — заметил доктор Эриксен, на что девушка кивнула:

— Именно так. В США более двухсот пятидесяти миллионов населения[8], а на одного человека в год нужно больше одной штуки, поскольку люди не перестанут травмироваться. Это означает миллиарды в год только в этой стране. По всему миру, вероятно, триллионы. Ианта говорит, что может разработать способ производить их в любом потребном количестве, однако это потребует определённых усилий и, как сказал Джейкоб, раздать их людям также будет непростым делом.

— Наверняка потребуется обсудить это с какой-нибудь из фармацевтических компаний, — заметил доктор Айкин. — Хотя тут, разумеется, имеются свои недостатки.

— Также будут проблемы со стоимостью, доходностью и огромным числом иных областей, — произнесла миз Вашон. — Однако нам в данный момент не стоит об этом волноваться. Коммерческие и политические последствия будут глубокими, однако пока мы не получим проверяемые и задокументированные данные об эффективности лечения, к делу не относятся.

— Согласен, это было бы первым требованием. Так как мы поступим? — собравшиеся принялись обсуждать различные возможные методы испытания зарядов и протоколы для этого. Двадцать минут спустя они всё ещё обсуждали первый шаг, вырвав у Эми еле слышный вздох. Ничего неожиданного тут не было — ситуация была совершенно беспрецедентной — однако это раздражало.

Доктор Эриксен, по большей части тихо слушавший, в конце концов посмотрел на Эми, затем на бутылочку на столе. И потянулся к той.

— Есть очень простая проверка для начала, — произнёс он, прерывая длинную серию вопросов одного из юристов, и отвернул крышку бутылочки, вытряхнув одну из спор в ладонь. Отставил бутылочку с крышкой обратно на стол, полез в карман и, вытащив стерильный одноразовый скальпель, протянул его Эми.

— Вы уверены? — уточнила та под всеобщее молчание. Доктор Каффон поднял руку; доброволец перевёл на него взгляд и покачал головой.

— Информированное согласие. Я осознаю, что делаю и даю Панацее разрешение нанести мне лёгкое ранение в целях тестирования экспериментального лечения; меня устно уведомили, что я ни в коей мере не обвиняю ни её, ни это учреждение в последствиях моих действий, — все посмотрели на миз Вашон; та пожала плечами, нажимая кнопку "стоп" на диктофоне, который извлекла непонятно откуда.

— Мне вполне достаточно, — произнесла она. — Надеюсь, вы знаете, что делаете, Джейкоб.

— Знаю, — ответил тот. И, протянув вторую руку Эми, подождал.

Слегка шокированная и весьма впечатлённая целительница окинула его изучающим взглядом, затем кивнула и распечатала упакованный скальпель. Вытащив инструмент, очень аккуратно сделала дюймовой длины надрез на указательном пальце; тот тут же начал кровоточить (хотя и не так уж сильно из-за того, насколько острым было лезвие). Сидевший рядом доктор Чин протянул добровольцу носовой платок, на который тот опустил руку; кровь медленно окрашивала его в красный.

Эми впечатлило то, как он даже не дёрнулся, когда она делала разрез.

Все следили за тем, как Эриксен берёт в ладонь другой руки заряд и кладёт на него большой палец.

— Жать, пока не пикнет, верно? — уточнил он у целительницы.

— Да.

Так он и сделал. Раздался знакомый чуть слышный писк.

— Ух ты. О'кей, у меня рука немеет.

— Ожидаемо, он в первую очередь отключает болевые рецепторы, — девушка смотрела, не касаясь испытателя, а тот смотрел на кровоточащий палец. Рана уже закрывалась.

— С

* * *

господня.

Эми улыбнулась, а все остальные уставились на происходящее; люди по ту сторону стола привстали, чтобы видеть лучше. Ещё несколько секунд и всё было кончено. Доктор Эриксен поднял окровавленный платок и сложил по-новому, стерев чистым краем оставшуюся кровь, после чего поднял палец.

— Ни следа не осталось, — произнёс он.

— Восемь секунд, — отметил доктор Фиппс, посмотрев на часы. — Изумительно.

— Можно мне?.. — протянула Эми руку к руке испытателя. Доктор Эриксен кивнул, так что она положила палец на тыльную сторону ладони и проверила его тело. Всё работало идеально. — Ничего необычного, — доложила она, убрав палец. — Он сделал то, что предполагалось и тут же вышел из строя.

— И он сделает то, что делает с раком? Метастазами? Ампутированными конечностями? — доктор Диас поражённо смотрел, как целительница раз за разом кивает.

— Ианта думает, и я согласна, что они могут исцелить всё, что могу и я, а также некоторые вещи, которые я не могу, вроде определённых поражений головного мозга, — негромко отозвалась девушка. — Она уверена, что, хотя в принципе и возможно реализовать что-то, что не подлежало бы исцелению ими в текущем состоянии, для этого потребуется кто-то вроде неё, а заряды легко можно будет модифицировать, чтобы это предотвратить, если такое вообще случится.

— Господи, — она не видела, кто это сказал, однако большинство людей за столом, похоже, думало об одном.

— Ну, это не штатный подход к клиническим испытаниям, Джейкоб, однако не могу отрицать, демонстрация впечатляющая, — заметил доктор Айкин, наблюдая, как означенный коллега собирает все покрытые его кровью вещи в контейнер для биологически опасных отходов (такие стояли в каждой комнате больницы) и возвращается к столу. — Ну хорошо. Меня вы убедили. Нам необходимо как следует это задокументировать, провести столько тестов, сколько мы сможем придумать и наработать комплекс данных, с которым не смогут поспорить ни УЕЛ, ни СКП. После чего... — заведующий вздохнул. — Понятия не имею, каким будет следующий шаг, не считая того, что он изменит всё до неузнаваемости.

— Если это исцеляет людей, оно того стоит, — заявила Эми.

— Склонен согласиться, Панацея, или я не смог бы стать врачом, — заверил он целительницу. — Однако будет туча укоренившихся воззрений, которые по той или иной причине окажутся весьма расстроены таким развитием событий. В конце концов, медицинская промышленность это индустрия, а у тебя тут нечто, способное развалить её до невероятия. Они ударят в ответ.

— Знаю, — спокойно отозвалась девушка. — Как и Семья. Мы с ними к этому готовы.

— Интересно, готова ли индустрия к вам? — усмехнулся доктор Эрнандес.

Эми пожала плечами, нисколько не обеспокоившись. И в куда менее противоречивом настроении по данному вопросу, чем некоторое время назад. Первый шаг был сделан, но впереди лежал долгий путь.

Обсуждение завершилось ещё более оптимистично теперь, когда у них было положительное доказательство, что заряды делают что обещано, по крайней мере отчасти. Ничто так не мотивирует людей сесть и уделить внимание, как немного пролитой крови — посмеиваясь про себя, размышляла она.

И благодарила друга, доказавшего свою веру в неё способом, всё ещё поражавшим девушку.

Однако также оставившим её очень довольной.

* * *

Зайдя в ресторан, Денни оправил куртку и двинулся в глубину заведения. Кое-кто из присутствующих внутри были теми же, что и в прошлый раз; в некоторых он узнал людей Антонио. Джино, сидевший за столом с парой коллег, встал, чтобы встретить гостя у кассы.

— Здравствуй, Джино, — поздоровался докер.

— Мистер Эберт. Рад снова вас видеть, — уважительно отозвался тот. Денни всегда ладил с главой силовиков Антонио, находя того, невзирая на его занятие, образованным парнем с грамотной речью и хорошим чувством юмора. Не говоря о том, что он очень нравился Аннетт, и это чувство было взаимно. — Мистер Кастильоне вас ожидает.

— Спасибо, — чуть улыбнулся в ответ Денни. Джино провел его к двери рядом с кассой, обозначенной как "Служебное помещение — Входа Нет", и открыл её для него. На пороге докер бросил взгляд обратно на почти целиком заполнившийся ресторан и увидел, что почему-то почти все смотрят на него. Многие со странноватым выражением на лицах, напоминавшим ему Бенни, хотя он и не мог точно определиться чем именно.