Книга 2 Если невеста Ведьма

— Разве я тебя в чём-то обвиняю, Лиз? — обиженно поинтересовалась мать.

Она ещё раз обошла её, и остановилась, задумчиво потирая подбородок.

— Золотистое думаю, идеально подойдёт.

Ну вот, её опять отмоют, отчистят, нарядят как куклу, и... стоп!

— Ма-а-ам! — отскочила от неё Лиза, — кто наши сегодняшние гости?

Женщина натянуто улыбнулась, и поправила аккуратно стриженую чёлку.

— Один замечательный человек. Приведи себя в порядок, о платье я позабочусь. Его скоро доставят из салона.

— Мам! — девушка прекрасно поняла, кто был приглашён на ужин.

От возмущения она поджала губы. Лиза услышала как за окном, у неё за спиной, зашумели деревья, и ветер принялся нервно срывать жёлтую листву. Нужно было успокоиться немедленно, пока всё не вышло из-под контроля. Она глубоко вдохнула, усмиряя и себя и ветер. Новый претендент значит!

— Я не хочу ни с кем встречаться! — она стукнула ботинком ступеньку.

— Мы уже говорили об этом дорогая. Не будем возвращаться к этому вопросу снова и снова. Нужно принимать свою долю ответственности Лиз.

— Чего я должна за них замуж идти?! Наймите их работниками! Или что, иначе эти парни не могут делами управлять?!

— Мы не нуждаемся в наёмных работниках Лиз! И твой отец никогда не доверит вести дела семьи постороннему человеку.

— Родите своего человека! — фыркнула Лиза, и взбежала по ступенькам наверх.

— Я настойчиво прошу тебя не сообщать о наших планах бабушке! — донеслось до неё у дверей комнаты.

Лиза мрачно усмехнулась. Мать вовсю старалась, чтоб свекровь ничего не прознала. Но она прекрасно понимала, что это было настоящей глупостью. Разве что всё происходило спонтанно, и бабке Серафиме не до сватовства было. Иначе уже примчалась бы сюда.

Девушка спряталась в свою комнату, плотно закрывая дверь. Ненадолго спаслась.

— Уф-ф... — она кинула портфель у кровати, и во весь рост упала на неё, раскидывая руки.

— Где отыскать такое заклинание, которое заставило бы всех оставить меня в покое? — почти простонала Лиза.

Может ей сбежать? Или наколдовать себе окладистую бороду, чтоб все женихи разбежались? Девушка перевернулась на живот, и потянулась рукой под подушку. Она извлекла из-под неё старую, обветшалую книгу в тёмном, кожаном переплёте и прижимая её к груди, вздохнула.

— Что может быть более глупо и безнадёжно? Это всё равно, что желать единорога...

А ведь эти нахалы вымерли ещё в прошлом веке. Лиза повернула книгу к себе передом, в который раз рассматривая её обложку. По краям та была оббита медью, сплетаясь витиеватыми цветами. Никаких надписей не имелось, да и к чему они? И так было без сомнений понятно, что она держала в своих руках. А простому смертному и вовсе не следовало ни видеть, ни тем более читать эти письмена.

В центре книги, был оттеснён всё той же медью отпечаток ладони, тонкий, изящный, явно принадлежавший женщине. И Лиза точно знала кому. Именно той женщине, у которой она собственно её и позаимствовала. Правда, без спроса. Но как она могла бы спросить дозволения у той, которая покинула этот свет больше двух сотен лет назад? Прабабушка Лизы, полнокровная ведьма, имела силу превосходящую саму Соледат. Именно в память о ней, ушедшей Великой Пальмистрии, ведавшей любую судьбу, читая её с линий и знаков на ладони, теперешняя Великая была так снисходительна к выходкам её правнучки.

Лиза раскрыла гримуар. Почерк у прабабки был что надо, нечета её каракулям. Она провела пальцем по строчкам, глядя на буквы с нескрываемым восторгом. Конечно прикасаться к подобной вещи она могла лишь по прошествии мно-о-огих, очень многих лет, да ещё доказав, что не развалит при этом окрестности, и не ввергнет этот город в апокалипсис. Но Лиза твёрдо знала, что такой день не настанет. К чему же ждать? Бабка Серафима, уверенная, что внучка не осмелится нарушить её наказ, и не сунется в заветный сундук Пальмистрии, ещё неизвестно, сколько времени не хватится книги. И у неё был отличнейший шанс прикоснуться хоть немного к силе этой магии.

— Ладно... — она вернула своё сокровище обратно под подушку, поимая, что никуда не денется, и вечер всё равно настанет, как и приход гостей.

Коробку с платьем ей прислали через пару часов, мать кружилась вокруг неё, не скрывая своего восхищения и радости, глядя, словно на новый законченный проект.

Лиза позволила уложить себе волосы, теперь они, поддерживались двумя заколками, оставляя свободными только пару завитков, мягко лежавших у висков. Золотистое платье с открытым верхом стекало по её телу мёдом, и отменно сочеталось с волосами. Девушка даже отсюда услышала голос отца. Он вернулся, и привёз с собой гостей.

Лиза затаилась в комнате, придерживая своё длинное платье. Она различила ещё несколько незнакомых голосов. Одному из них мать отвечала с особой, медовой интонацией, и девушка поняла, что недолго ей осталось. Прошло ещё несколько минут, и в дверь постучали. Лиза последний раз поглядела на себя в зеркало, удостоверяясь, что всё в порядке, и открыла горничной. Женщина передала ей, что мать велела спускаться к гостям. Ужин был почти готов, и все, конечно же, располагались в нижней гостиной.

Девушка заставила свои ноги двигаться в нужном направлении. Это стоило немалых усилий. Она вошла в просторное тёплое помещение, глядя, как потрескивали поленья в камине.

Стоило Лизе переступить порог, как она ощутила её. Магию, и не тёмную, но и не белую, неизвестную ей. Это было скорее послевкусие, как от недавно украденного миндального печенья, которое часто привозила из поездок мать. Казалось вот-вот, и паутинка из заклинания развеется, будто порванная её вторжением.

В этом мире хватало разных существ, откуда ей бедняжке их всех знать? Тут умные записи нужны, но уж точно не обошлось без вмешательства некой силы, и пока она не могла точно сказать, стоило ли ей беспокоиться по этому поводу, или нет. Да и от кого исходила она, Лиза понять не могла.

Николя, её отец, располагался на удобном диванчике, в компании нескольких мужчин. Он, улыбаясь, поманил дочь, едва Лиза спустилась к ним. Девушка подчинилась, и он, обнимая её за плечи, поочерёдно представил своим коллегам.

Как пояснил отец, гости прибыли из Италии, и намеревались пробыть в городе несколько дней. Отец кивнул мужчинам, которые вновь присели на свои места, принимая принесённые официантом бокалы с блестящего подноса. Теперь он развернул дочь в направлении окна. Там, в одинокой задумчивости стоял ещё один гость. Она вмиг пожелала исчезнуть. Жаль, не сработало. Отец, не отпускал её плеч, пока они не поравнялись с мужчиной, и он настойчиво развернул её лицом к гостю, представляя:

— Лиз, это Рикардо Конте.

— Buona sera, Elizabeth (прим. пер. с итал. добрый вечер Элизабет) — гость повернулся к ней, Лиза отступила на шаг, изображая безмятежность.

— Здрасте... — выдавила она дежурную улыбку.

На вид 'претенденту' было около тридцати. Безупречный костюм, безупречный парфюм, безупречные манеры. Держался он сдержанно и холодно. Что тоже 'безупречно' сочеталось с резкими чертами смуглого лица. Похоже, что к итальянской крови, кто-то из родителей сеньора Конте примешал пару литров и испанской.

— Я вас оставлю, — отец довольно фамильярно похлопал Риккардо по плечу, и девушка, словно дикий зверёк почуяла опасность.

А смотрины ли это были? Или кое-кто уже принял своё решение? К тому ж ощущение конкурирующей силы стало только ярче. Возможно, кто-то из гостей побывал под чарами какой-нибудь падкой на богатеев Левѐлии, о них часто твердила Серафима, при этом возмущённо морщась. Девы Левѐлии были сущностями достаточно опасными. Ими обычно маленьких детей пугали, чтоб не шалили. Вот и Лиза с детства их боялась.

Левѐлии в записях самых старых ведьм считались демоническими сущностями, правда их принадлежность к выходцам из Майтреи так и не удалось доказать. Возможно, Девы происходили от кровного союза каких-то демонических существ и себе подобных сущностей Земли. Связаны они были со стихией земли, и являлись наивным мужчинам в образе прекрасной девушки. Согласно записям, Левелия выходит замуж за человека, поставив ему предварительно ряд условий, например не смотреть, как она расчёсывает волосы, не гладить по спине, и прочую чушь. Нарушив условия, бедняга муж обнаруживает змеиную чешую на её спине, видит, как, расчёсывая волосы, она снимает голову. Если не убить Лавелию, благоверная съест своего мужа...

Фу... Лиза поёжилась от собственных мыслей.

— Bene ho incontrato (рад нашей встрече), — скользя по её фигуре взглядом, произнёс Рикардо.

— А я как рада... вообще, что ли по-русски не соображаешь? — проговорила Лиза, мысленно представляя, как он превращается в большую муху, и улетает на фоне закатного солнца.

И у мухи ещё обязательно должно быть блестящее, зелёное, ядовитое брюшко...

— Отчего же, соображаю, — неожиданно произнёс он с мягким акцентом.

Она неловко отступила, и принялась усиленно разглядывать шторы за его спиной. Узор был дивный...

Рикардо в свою очередь изучал её. От его взгляда, у неё мурашки побежали по спине. Мужчина едва скрывал негодование. С чего бы это? Язык ему, что ли показать. Чёрт! Кажется, в этот раз она не подумала, а сделала. Лиза немедленно поджала блестящие от золотистой помады губы, чувствуя, как заливается краской. Одна из его бровей удивлённо взлетела вверх, и уголок губ нервно дёрнулся. Вот гад. От взгляда его светлых глаз веяло зимой, и она снова поёжилась.

— У вас дела с моим отцом? — невинно поинтересовалась Лиза, пытаясь разрядить обстановку.

— Да, — медленно кивнул он, повергая её бедное сердце в трепет.

Да что с ним было не так?

— Вы тоже занимаетесь виноградниками? — продолжила она расспрашивать.

— И ими в том числе. Вы учитесь, насколько я осведомлён.

— Да, я на втором курсе.

— Решили всецело посвятить себя изучению экономики? — в его голосе сквозило явное сомнение.

— А как же, — Лиза деловито опёрлась о подоконник, складывая руки на груди, — я ж без неё родимой и спать не могу. Только глаза утром открою, и всё экономлю, экономлю... а знаете, как в последние годы существенно возросло значение теории игр во многих областях экономических и социальных наук? Сколько решено общехозяйственных задач, проанализировано стратегических проблем предприятий, разработок организационных структур и систем стимулирования, — девушка вздохнула, трагично качая золотистой головкой.

— Хотите, поговорим об этом? — похлопала она длинными ресницами.

— О чём, Бога ради? — он недоверчиво поглядел на свою собеседницу, явно сомневаясь, в своём ли уме та была, — вы намерены обсуждать этим вечером теорию игр?

— О! Но вы не могли не читать монографию Джона фон Неймана и Оскара Моргенштерна! — мечтательно вздохнула Лиза, одним глазком поглядывая на своего 'претендента'.

— Я читал... — сквозь зубы процедил Рикардо, стараясь сохранить невозмутимость, — чем же вы увлечены в свободное от учёбы время, сеньорита?

— Гербарий собираю.

— Impressionante... (потрясающе), — Конте склонил голову на бок, скептически глядя на её лицо.

— Угу, прошлой ночью на погосте чудная крапивка подросла. К счастью удалось нарвать, пока Иван Давыдыч не выкосил, теперь до самой весны хватит... — улыбнулась она белозубо.

Езжай домой парень. Давай, давай! Она и без бабки Серафимы отлично справится.

— Впервые вижу девушку пытающуюся казаться глупее, чем есть на самом деле, — намеренно растягивая слова, проговорил Рикардо.

Он сейчас намекал на то, что она дурёха? Лиза вскипела, забывая обещание матери.

— И, тем не менее, притянули свой зад сюда, через пол-Европы, намереваясь жениться, — кинула возмущённо Лиза.

— Жениться? — он рассмеялся, — уж не думали ли вы, что я мог польститься на вас, сеньорита?

Рикардо элегантным жестом поправил свой галстук.

— Я представляю интересы моего младшего брата. Но вы инфантильная глупышка, Элизабет. И вы разочаровали меня. Так-то! — он щёлкнул пальцами перед её веснушчатым носом, и направился к лестнице, намереваясь присоединиться к остальным гостям.

— Ах ты... ах ты ж... — она была так ошеломлена, что просто задыхалась.

'Я хорошая девочка, я хорошая девочка', повторяла про себя Лиза как молитву. Но глядя, как бледнеет, а затем хватается за живот Рикардо, хитро сощурилась.

— Но зря ты это начал... вот теперь попробуй досидеть до конца вечера.

Лиза гордо прошествовала мимо гостя на второй этаж, краем глаз замечая, как тот ослабляет узел галстука, и поджимает губы. Значит, не жениться приехал? Что он там говорил о брате? Что ещё за брат такой? Девушка так задумалась, что остановилась перед двойными прикрытыми дверьми, за которыми уже собрались гости и её родители. Она сминала пальцами искрящуюся ткань платья, всё гадая, как выкрутиться на этот раз. Серафима и впрямь была занята настолько, что до сих пор не позвонила, и не наворожила отворота от её дорогого порога.

— Теперь вы нерешительны? — голос за спиной заставил её встрепенуться от неожиданности.

Лиза оглянулась, сталкиваясь с Рикардо. Он помрачнел ещё больше, если это вообще было возможно. Казалось, этот человек производил в своей голове тысячу сложнейших расчётов одновременно. Или решал вопросы мироздания... глубокая морщинка на его лбу, из-за нахмуренных бровей, наверно никогда не разглаживалась.

Хоть желудок и объявил ему революцию, Конте держался завидно достойно и даже в некотором смысле величественно. Граф Дракула... Лиза не выдержала, и протянула руку, проводя пальцем по его лбу, пытаясь разгладить проклятую морщинку. Рикардо смерил её холодным взглядом, но она прекрасно слышала, как часто застучало его сердце. Волновался, значит!

— Кажется, тараканы в вашей голове заскучали, сеньор Конте, — Лиза распахнула двери, довольная тем, что кому-то всё же волнительней, чем ей, и прошла в гостиную.

Рикардо неспешно последовал за ней, и отодвинул её стул, ожидая, пока она сядет. Коротко кивая, он сел рядом, напротив неё. За длинным узким столом, по невероятной 'случайности', все остальные места уже были заняты. Ольга, мать несчастной Лизы, привычно крутила на руке браслет, подаренный отцом по случаю приезда. Тот всегда привозил ей какую-нибудь ювелирную 'забаву' из своих поездок, в то время как Ольга стягивала всевозможные трухлявые и обветшалые 'древности'.

— Ricardo, sei molto pallida! Volo stanca di te? (Рикардо, вы совсем бледны! Перелёт утомил вас?) — взволнованно поинтересовалась хозяйка дома, глядя на гостя.

Лиза усмехнулась. Мать так забавно выговаривала это 'р', переходя на родной язык мужа.

— Я ничуть не утомлён, — Конте отпил из бокала золотистое вино, глядя на свою соседку из-под тёмных ресниц, и усмехнулся уголком губ.

Только скажи ещё раз, что разочарован, и тебе конец... Лиза сощурилась, так же пристально глядя на него в ответ. Но Рикардо смолчал, только сел ровнее, сминая одной рукой бумажную салфетку.

Видимо так негодяю было легче скрывать своё 'ничуть не утомлённое' состояние. Вот-вот, думай, кайся, знай, как с ведьмой связываться. Но что за дела у него с отцом? Ей нестерпимо захотелось расспросить Николя немедленно и подробно, только это, конечно же, не представлялось возможным в данный момент.