Наследник

Когда-то очень давно, во время зарождения империи с чьего-то простого высказывания вслух и появилось название Эланийская Поднебесная империя.

Сейчас все собравшиеся именитые гости на площади перед императорским дворцом, как и простые жители империи, начиная от самой столицы, заканчивая ее удаленными уголками на обоих планетах.

Кто-то, сидя за чашкой чифа (чая) кружкой эля сидора или наливки. Кто-то, удерживая в руках золотой или серебряный кубок, наполненный шикарным дорогим вином. Дешёвым самогоном или обыкновенной бражкой, разлитой по разным пиалам кубкам крынкам. На постоялых дворах или в тавернах, пабах или в харчевнях, у себя дома или еще где либо. Кто-то, прогуливаясь неспешно по красивым ухоженным улицам имперской столицы или шагая по тропе, убегающей в неизвестные дали.

И чем ближе эта улица или тропа приближалась к ажурной металлической оградной изгороди, удерживаемой вертикально, фигурными, монолитными гранитными столбами, отделяющей основную столицу империи от Поднебесного дворца. Тем больше жителей империи собиралось на ней. Превращаясь в бурлящую нешуточным накалом и страстями, почти неуправляемую плотную массу народа. Везде и всюду обсуждая один и тот же насущный вопрос: "Кого из двух родных братьев выберут боги". При этом, споря с рядом стоящим соседом или соседкой до хрипоты и измождения, изъясняясь от нехватки слов, при помощи некультурных фигурных жестов и на разных языках.

Частенько то тут, то там, доходило до обоюдного мордобоя среди низшего мещанского сословия, шикарных тумаков и звонких затрещин с целью доказать только свою правоту и значимость.

Среди всей этой огромной массы существ, находились и юркие алчные дельцы, заключающие между собой и богатыми жителями империи, большие, а порой огромные денежные пари. Ставя на кон нешуточные ставки, за того или иного кандидата в Поднебесные императоры...

2

... Прошло около пятидесяти лет, как ныне правящий император Аврелий, взошел на Поднебесный престол.

В его непростой и нелегкой судьбе, которой почему-то очень многие завидовали. Бывали жизненные различные моменты, когда он был вынужден перешагнуть через себя, при этом до скрежета зубов подавляя в своей душе всплеск сильнейших эмоций и амбиций. Невольно превращаясь в бездушную машину верховного правосудия и порядка.

На протяжении всей его жизни за ним очень пристально следила вся огромнейшая империя и боги. Любое его неверное слово жест мимика лица или необдуманный поступок, так или иначе, могли привести к непоправимым трагическим последствиям. Начиная от простого осуждения окружающим обществом одного невиновного существа. Из-за чего тот мог разом лишиться уважения титула звания семьи или жизни. До нелицеприятного высказывания о конкретном народе. Вследствие чего в любой момент могла вспыхнуть межрасовая война в обоих мирах.

Во всех этих ситуациях его единственной отдушиной и опорой всегда и везде была его любимая супруга императрица Ирэна, родившая ему двух здоровых и замечательных сыновей Георга и Даниила. За что он был благодарен жене судьбе и богам.

Но младший сын Даниил в императорской семье был очень поздним ребенком и потому ему как-то больше уделяли ласки любви и внимания. Мужчины только к сорока годам начинают осознавать в полной мере чувство отцовства. Ранее четко следуя по заложенным природой инстинктам. Являясь по сути своей бесконечными добытчиками пропитания и достатка. Поэтому, не успевая потратить заложенную любовь и ласку на своих быстро растущих детей, переносят ее на внучат. Вот отсюда и бытует народное мнение, что старики всегда больше любят внуков, чем своих детей.

Даниил на любовь и ласку родителей, всегда отвечал взаимностью, тянувшись к ним, всем своим сердцем и душой.

После смерти жены у императора Аврелия очень сильно пошатнулось здоровье, и младший сын не отходил от отца, ухаживая за ним день и ночь.

Прошли годы. Даниилу исполнилось 20 лет. По существующим законам империи юноша вошел в возраст престолонаследия или, выражаясь иначе, стал совершеннолетним. Император Аврелий, ожидавший этого момента, посетив большой храм, оповестил всю Эланийскую империю. О своем решении сложить с себя полномочия верховного судьи и правителя. Ссылаясь на отсутствие сил и здоровья. В связи с чем, он, через две недели, по священному ритуалу передаст бразды правления одному из своих сыновей или же тому, кого выберут боги.

Так как аэйр (герцог) Георг Вале Хаин Белорийский, был старшим сыном Аврелия, то как-то само собой, у многих жителей империи, постепенно сложилось мнение, впоследствии перешедшее в твердую уверенность, что именно его выберут боги во время ритуала на Поднебесный престол.

Хоть и не смертными выбирался верховный судья и правитель, но все же, он был живым существом. У него имелись свои пристрастья вкусы, привычки, иногда проявлялись и амбиции, что-то он любил, что-то нет. И находились закоренелые интриганы из окружающей свиты, которые тонко и умело играя ненавязчиво на этих инструментах императора, отдаляли одних от престола и приближали других. В связи с этим и по ряду иных причин, на политической арене обоих планет, наступила очень напряженная пауза.

И вот прошли две недели. Внутри большого храма началась священная церемония избрания нового Поднебесного императора. Георг и Даниил, перед этим неделю постились, употребляя лишь воду, отказавшись от всего мирского, в покаянии и смирении пребывали в одиночестве в монашеских кельях.

Перед тем как войти в храм, сняли свои простые рубахи и обувь. Оставаясь в одних лишь штанах шароварах, с голым торсом и босыми ногами.

Капелла священнослужителей и послушников, при входе избранников, очень красиво и торжественно запела молитвенные песнопения, во славу богов.

В это время, по божественному мечу "Элиону", лежащему без ножен на алтаре, пробежала цепь разноцветных огоньков, перешедших в яркие фантастические всполохи, которые отразились в золоченых вещах храмовой утвари.

Георг, улыбаясь, прошел к алтарю. Глядя восхищенно на меч, опустился на колени и склонил голову.

Император Аврелий, до этого стоящий чуть в стороне от алтаря. Прошел вперед и склонился в глубоком поклоне перед образом бога, увековеченного в полный рост. В большой мраморной скульптуре, стоящей на высоком постаменте по центру храма. Касаясь пола пальцами правой руки, произнес:

— Слава тебе бог Элан! Великая слава, во веки веков! Слава!

Выпрямившись, подошел к алтарю, двумя руками взял меч "Элион" за рукоять и приподнял его. Радужное сияние тут же пропало. Развернувшись к Георгу, громко торжественно произнес:

— Боги, прошу вас, укажите: Достоин ли, сей смертный стать голосом, выражающим вашу волю среди таких же смертных в двух мирах, взойдя на Поднебесный престол, — после чего плавно плашмя коснулся лезвием меча, макушки головы Георга. Но ничего не произошло, ни на мече, ни на теле, не отразилось благословения богов.

У Георга ярко запылали щеки, борясь с безудержным гневом внутри себя, резко вскочил на ноги, развернувшись, с ненавистью посмотрел на стоящего недалеко в коленопреклоненной позе и находящегося в полной растерянности брата. Но ничего не сказав ему, быстро выбежал из храма, при этом очень сильно хлопнул одной из створок малых боковых дверей, выходящих на небольшую площадку с боку строения. С примыкающей к ней пешеходной дорожкой, выложенной из гранитных плит. Убегающей полуовалом вокруг большой площади, вдоль красивой аллеи с растущими различными экзотическими деревьями и кустарниками, к императорскому дворцу.

От произошедшей ситуации, Даниил пребывал в большом шоке. Он всегда считал, что Георг будет следующим Поднебесным императором. И что его старший брат более подходящая кандидатура для этого, чем он. На эту священную церемонию, Даниил согласился лишь для того чтобы лишний раз не волновать отца, у которого в последнее время частенько проявлялась мигрень.

В это время первосвященник подошел к Даниилу и мягко взяв того за руку, тихо произнес:

— Пойдем сын мой к алтарю. Боги ждут тебя.

Даниил поднялся и на негнущихся ногах, почти как на ходулях, побрел следом за первосвященником и с большим трудом опустился на колени перед алтарем.

Наклонившись вперед, уткнулся лбом в пол и тихо с мольбою зашептал:

— Боги! Прошу вас, простите меня. Но я не хочу быть императором. Георг брат мой должен им быть, он старше меня и более достоин, чем я.

Император Аврелий присев перед сыном на корточки, мягко плашмя опустил лезвие меча "Элиона" на затылок Даниила и с небольшой хрипотой в голосе негромко произнес:

— Боги прошу вас, укажите: Достоин ли, сей смертный стать голосом, выражающим вашу волю среди таких же смертных в двух мирах, взойдя на Поднебесный престол.

И в какой-то момент, все тело Даниила, засветилось мягким, нежно-розовым светом, как будто у него внутри включили маленькое солнце, постепенно перешедшее в золотое сияние. На мгновение позже, его левое предплечье окутало сиреневым непрозрачным туманом. И когда этот туман рассеялся, а сияние исчезло, на его предплечье находился красочный герб, имеющий небольшое отличие от изображаемых гербов в Поднебесной империи. Отсутствовал окантовочный ромб. Сам рисунок был вытянут по горизонтали, и в бушующем пламене проступали слова: "ヘブンリー天皇" / "Поднебесный император". Точно такой же, только недавно находился на предплечье у императора Аврелия.

Выпрямившись, но, не вставая с колен чуть дрожа от волнения, Даниил вопросительно посмотрел на отца. Тот, улыбнувшись ему, перехватил "Элион" за лезвие и рукоять, приблизив к лицу и пригнув голову, поцеловал меч возле гарды. После опустившись на одно колено, решительно протянул "Элион" сыну.

Даниил с большим волнением и трепетом, обеими руками принял этот протянутый меч. Наклонив вперед голову и приблизив меч к губам, точно так же как и отец, поцеловал его возле гарды, и, не выпрямляя головы, громко произнес:

— Клянусь! Находясь сейчас у алтаря, богам, взирающим на меня с высоты. Чтить закон и заповеди, завещанные вами смертным. Клянусь! Никогда, не нарушать их, даже если придется пожертвовать жизнью своей. Если нарушу эту священную клятву, пусть постигнет меня ваша кара, кара богов, — меч "Элион" в руках Даниила вспыхнул ярким светом. Это означало, клятва нового императора принята богами.

Даниил поднялся с колен, осенив себя священным знамением, низко поклонился в сторону образа. Развернувшись, посмотрел на отца, тот улыбался ему.

Улыбнувшись в ответ, поклонился ему и первосвященнику находящемуся рядом с ним. После вложил меч в ножны, протянутые ему отцом, и пристегнул их себе к поясу.

Капелла священнослужителей и послушников, взяв в руки живые зеленые ветви акации, запев божественные песнопения пошла на выход через центральные ворота храма, становясь по обе стороны от распахнутых настежь двухстворчатых ворот.

Одновременно с этим в небесах зазвучала чарующая божественная музыка, слышимая в обоих мирах, а игривые лучи Гелиоса отразились в большой красивейшей радуге появившейся высоко над горизонтом.

Аврелий, взяв сына за правую ладонь как в детстве, повел его на выход из храма, на дворцовую площадь вдоль импровизированной арочной зеленеющей аллеи, созданной священнослужителями для нового императора.

Тут же послышались отдельные возгласы, вопли, перешедшие в натуральный рев многотысячной толпы. При этом практически каждый старался как можно ближе протолкнуться вперед, что бы лучше видеть восхождение нового императора на Поднебесный престол. Золотая и серебряная гвардия, задействованная в оцеплении, еле сдерживала далеко нешуточный напор наседающей толпы.

В этот момент Даниилу было не по себе, от нахлынувших чувств, пребывая перед всеми с голым торсом. Чтобы каждый житель империи мог лично видеть на его левом предплечье священный символ власти, и висящий на его поясе божественный меч "Элион".

Над площадью громогласно прозвучала команда:

— Легио-о-он! На кара-улл!!! Все войны стоящие ровными рядами вдоль красной ковровой дорожки. Единым порывом, слаженным точным движением, взяли перед собой алебарды на караул при прохождении венценосной особы.

Подойдя вместе с отцом к краю ковровой дорожки. Аврелий произнес:

— Ну, с богом сынок! Я верю в тебя, и знаю, ты справишься. Боги выбрали тебя, а не Георга. Но это их воля и мы не вправе с тобой осуждать.

Даниил посмотрел в глаза отцу, после поднял голову к небу, где по-прежнему была видна красивая радуга. Глубоко вздохнув, шагнул в сторону трона. И в очередной раз раздался оглушительный рев многотысячной толпы, выкрикивающей здравницы в честь нового императора.

Даниил шел вперед вдоль двух шеренг золотой и серебряной гвардии, стоящих по стойке на караул. Толпа ликовала и гудела как растревоженный улей, практически все молодые девчонки, а так же и женщины, чего-то кричали. Многие посылали воздушные поцелуи, при этом кидая ему под ноги лепестки роз.

Одна из них, ловко прорвалась сквозь первое оцепление, просунув свою руку между двух стоящих к ней спиной солдат, коснулась своей ладошкой предплечья Даниила. Тот, оглянувшись, посмотрел на нее, после слегка улыбнувшись, подмигнул.

Идя дальше, услышал чей-то возглас:

— У-у! Счастливая ты Тэй Олли! — и тут же следом, — А ну, отпусти! Кому сказала! Хам! — послышался звук смачной пощечины, и негромкий мужской голос, — слышь ты, мурло, возомнил себя ровней роду фэйри, еще раз прикоснешься к моей сестре, твои руки отчекрыжу по самые гланды. Ты понял меня? Серв!

Даниил не стал останавливаться, чтобы уладить этот конфликт, здесь и без него разберутся, глубоко вздохнув, про себя подумал: "Вечная проблема между старыми аристократическими родами и теперь уже его легионерами, у которых ни кола, ни двора, одна лишь приставка перед именем эйр. И звон золотых унзо слышат они, только во время выдачи месячного жалования казначеем".

Поднявшись на трибуну, на которой уже стояли первосвященник и два его помощника, удерживающих на бордовых прямоугольных подушечках императорские регалии, в нерешительности остановился.

Оглянувшись на собравшуюся вокруг толпу, нашел среди них своего отца, стоящего чуть в стороне в окружении воинов и свиты, посмотрел на него.

Аврелий в ответ на его взгляд, чуть качнул утвердительно головой, как бы подбадривая сына.

Даниил, глубоко вдохнув, повернулся лицом к стоящему на площади народу. Подняв на короткое время правую руку вверх для привлечения всеобщего внимания. Используя магический артефакт для усиления речи, громко произнес:

— Спасибо вам лэры и лэррисы, что сегодня вы здесь собрались и приветствуете своего нового императора.

В ответ отовсюду послышались множественные выкрики, слившиеся в сплошной единый гул, в котором невозможно было просто чего-то разобрать.

Опять приподняв руку вверх, Даниил продолжил:

— Клянусь! Вам жители Поднебесной империи. Перед ликом богов, взирающим на нас с высоты. Всегда и во всем чтить закон и заповеди, завещанные нам богами. Предотвращать везде и всюду любые конфликты, и напрасные кровопролития, не жалея для этого жизни своей. Быть честным и справедливым при решении любого вашего спорного вопроса. Учитывать пожелания обеих сторон и обстоятельства их повлекшие. И праведно по воле богов, выносить свой вердикт. Клянусь!