Гроза над Империей

— Наш общий отец, император, передал тебе послание перед смертью...

Старый герцог первым понял, что происходит, бешено рванулся, но был блокирован здоровенным стражником. Девушка отшатнулась и едва не упала со ступеньки, а парни с интересом и предвкушением уставились на белый шёлковый шарф, который Виктор размотал одним быстрым движением.

Только когда липкий шёлк захлестнул его шею, Зерганд понял, что происходит. Надо отдать ему должное, парень не стал глупо хвататься за оружие, как единокровный брат и не впал в истерику, как сестра. В нём поднялась волна сил, вполне достаточная, чтобы одним ударом расправиться с Виктором, но поздно, и слишком медленно. Маршал исполнил поручение одним движением, правой рукой жёстко захватив подбородок приговорённого к смерти, а левой резко рванув шарф. Отчётливый хруст шейных позвонков вызвал целую серию истерических женских воплей, запоздало и нерешительно зазвенела сталь свиты герцога. Многие претенденты быстро спустились к своему сопровождению и приготовились дорого продать свои жизни.

Повсюду позвякивало готовящееся к бою оружие, от выбросов энергии готовящихся заклинаний волосы становились дыбом, а воздух искрился. Все, кто ценил жизнь дороже призрачной удачи, быстро образовали пробку у выхода. Виктор неторопливо опустил на пол свою жертву и завязал шарф на шее так, чтобы был виден золотой герб на обоих концах. Уложил поверх тела меч Зерганда, больше похожий на дорогую, безвкусно изукрашенную игрушку и сложил руки мертвеца поверх рукояти.

Если уж делаешь неприятное дело, по меньшей мере надо соблюсти все традиции и оказать всё возможное уважение жертве. Не стоит увеличивать без меры и так слишком длинный список врагов.

Единокровный брат покойника дождался, пока Виктор выпрямится, и напал без предупреждения, попытавшись проткнуть таким же "игрушечным" мечом. Мало кто в стремительно пустеющем зале имел представление, насколько быстро может двигаться маршал в своих массивных доспехах, и как виртуозно он владеет клинком.

Виктор стремительно отпрянул в сторону, одновременно выхватывая собственное оружие, вдвое шире и почти вдвое длиннее, шагнул вперёд с широким замахом, вынуждая противника отступить и парировать. Затем — быстро перебросить меч в другую руку и ударить так, что клинок превратился в туманную полосу, обламывая вражеское лезвие у самой рукояти.

Меч Виктора оказался в ножнах раньше, чем лязгнул о пол обломок чужого оружия. Маршал быстро осмотрел почти опустевший зал, фиксируя в памяти расстроенные физиономии проходимцев, не успевших обстряпать собственные делишки под шумок.

— Ты желаешь продолжения поединка? Тогда я имею право на выбор оружия, места и времени. — Виктор цедил слова сквозь зубы, чувствуя отвращение к самому себе. Одно дело исполнять приказ императора, совсем другое — убивать почти беспомощного сопляка, справедливо ненавидящего убийцу брата.

Парень молчал, бросая безнадёжные взгляды вниз, на своих сторонников, наглухо блокированных стражей. Сейчас, когда толпа расступилась, стало видно, что стражников в несколько раз больше. Виктор слишком хорошо понимал его чувства, эту горькую, безнадёжную ненависть, это ощущение полнейшей, оскорбительной беспомощности. Даже сестра, куда более сильная в магии, взахлёб рыдала в плащ какому-то дворянину, даже не помышляя о мести.

— Стой! — Старый герцог ступил на верхнюю ступень под бдительным присмотром пары стражников и боевого мага. Из этого крепкого и очень жёсткого человека как будто выдернули стержень, за считанные минуты из уверенного энергичного мужчины средних лет он превратился в усталого старика. — Я вижу, что ты только выполнил приказ, маршал. Никто не может иметь претензий к исполнителю. Не забирай у меня и второго... Если император счёл моих внуков неподходящими претендентами на престол, они откажутся от права на престолонаследие для себя и своих потомков.

Виктор покачал головой и двинулся к трону, сопровождаемый взглядами всех присутствующих. Встав на возвышение у самого трона, он внимательно осмотрел тронный зал, впитывая эмоции и составляя план словесной баталии. Ему придётся кое-что сообщить всем присутствующим, нечто, что большинству придётся не по вкусу. С этой точки зрения выбранная позиция была идеальной, трон был защищён всеми мыслимыми заклятьями. Даже объединившись, все присутствующие маги не смогли бы пробить магическую завесу трона.

— Официально объявляю: император почил с миром. По традиции и во имя сохранения мира в империи, Венцу Бездны будет доверен выбор его преемника. Во имя империи, объединяющей и защищающей нас!

Ритуальный ответ прогремел по залу, с выдохом сотен людей:

— Да живёт империя объединяющая, да правит император-защитник!

— К сожалению, ни один претендент по прямой линии наследования не обладает всеми необходимыми качествами императора. Венец Бездны выберет преемника в одной из побочных линий.

В зале нарастал возмущённый гул, больше всех вопили и возмущались те, у кого с самого начала было совсем немного шансов урвать удачу при новом императоре. Многие просто не поверили, а кое-кто, даже поверив, не оставляли надежд на благополучное воплощение своих ожиданий. В конце концов, может не найтись более достойных и в побочных линиях, да и ещё неизвестно, сумеет ли нежданный претендент живым добраться до дворца из своей провинции.

Внучка герцога, уже справившаяся с истерикой, но выглядевшая жутковато из-за размазанных по лицу потёков пудры и туши, холодно шипела:

— Незаконная тварь, ради этого ты и убил Зерганда?! Чтобы лишить нас лучшего претендента? Грязный ублюдок хочет падения династии Чалсен! Да кем ты себя возомнил? Животное, не способное зажечь свечу!

Виктор безразлично улыбнулся злоязычной фурии и торжественно извлёк свиток с последним указом императора. Момент был идеальный, ответить на вызов сейчас, когда у него явное преимущество как в людях, так и в защите.

После первых же слов, прочтённых принцем во всеуслышанье, наступила мёртвая тишина. Виктор произносил слова медленно, как будто с трудом разбирая текст, хотя каждая буква впивалась в его разум калёным железом, с интересом рассматривая присутствующих. Кое-кто медленно багровел, считая весь этот спектакль утончённым оскорблением, герцог с внуками желал бы забиться в щель, понимая, какова теперь власть маршала, кто-то просто принимал к сведению, ну а старшие из тёмных эльфов попросту развлекались, наблюдая за реакцией остальных.

Последние слова тяжёлыми глыбами рухнули в омут гробовой тишины. Виктор без размаха швырнул свиток в толпу, чтоб даже самый последний идиот мог своими глазами удостовериться в истинности указа.

— Никто не желает крушения династии Чалсен! Именно сейчас мы не смеем ослаблять империю, предоставляя власть слабому или малолетнему императору. Наш долг — признать выбор Венца и всеми силами служить новому властителю, пусть даже наша линия наследования из основной станет побочной!

Виктор дирижировал распалённой толпой, повышая и понижая голос, сбивая с толку быстрыми жестами, не позволяя не на миг сосредоточиться на себе, общей цели нынешнего сборища. Он выкрикивал имена и звания, напоминая о заслугах и чести, перекрывая рёв зала, пытаясь удержать от непоправимого, от хаоса и смерти, способных заполонить весь зал. Стража вела настоящий бой с самыми буйными, сковывая их ударами, разбивая носы и выкручивая руки. Боевые маги рассеивали опасные заклинания, при любой возможности парализуя, замораживая и усыпляя самых активных.

Кое-где быстрые стилеты и коварные заклятья сделали своё дело, и горячая кровь наполнила зал своим тошнотворным запахом, но не один из претендентов ещё не получил даже царапины. Плеснуло яростное пламя — какой-то кретин пытался сжечь неуничтожимый по своей сути свиток. Внучка герцога неторопливо и методично пыталась проломить защиту трона самыми разнообразными заклинаниями, простодушно пытаясь добраться до маршала. Ксавэра горячо убеждала в чём-то Эргэди, от возбуждения забыв про осторожность и откровенно указывая на кого-то из малолетних претендентов. Когда Виктор с содроганием уже ожидал согласия, сопровождаемого сокрушительной магией, младшая из девушек внезапно разрыдалась и села прямо на каменный пол, крепко прижимая к себе раздражённого таким оборотом дела Саршелена.

Виктор истекал потом под своими доспехами, чего никогда не случалось даже в самом страшном бою, чувствуя, что вот-вот ситуация выйдет из-под контроля. Вряд ли многие здесь понимали, что это и станет началом конца династии. Старый советник стоял недалеко от принца, смотря на него так, как будто увидел впервые. Маршал предпочёл бы, чтобы старик угомонил нескольких буянов, вместо того, чтобы изучать на практике методы сдерживания взбудораженной толпы.

Виктор бросил отчаянный взгляд в сторону Сегалы, проклиная себя за то, что не озаботился снабдить девушку более серьёзной защитой. Принцесса, пылающая нерастраченной мощью, сделала несколько шагов к нему, ошибочно полагая, что это он нуждается в помощи, но была остановлена крепкой рукой отчима.

Маршал осознал, что непоправимое начнётся прямо сейчас, уже прикидывая, как втащит девушку под защиту трона и даст возможность страже поработать по-настоящему, сокрушая всё сопротивление в коридорах дворца. Вот только всё это может закончиться гражданской войной в империи, и даже её расколом. Хорошо, что советник не способен читать его мысли возле трона...

Ворота тронного зала распахнулись, с грохотом ударив в стены, и чёрный бронированный поток имперского легиона стремительно ворвался в зал, оглушая топотом сапог и лязгом изготовленного оружия. Свара в тронном зале затихла сама собой, задушенная ледяным ветром всеобщей опасности, так и веявшей из холодных глаз солдат с печатями на лбах. Тысячи людей в воронёных доспехах ожидали приказаний. Тысяча в тронном зале, и ещё одиннадцать тысяч в коридорах и у ворот дворца.

Виктор разжал кулак и продемонстрировал янтарный амулет всему залу. Шестеро отмеченных золотыми знаками офицеров вышли из чёрных рядов и неторопливо склонили головы перед маршалом, признавая его право отдавать приказы, но и не собираясь оказывать особых почестей.

Ещё один офицер торопливо вошёл в зал, увлекая за собой немолодую, громко протестующую швею и размахивая небольшим узлом. Он усадил женщину на ступеньку недалеко от трона и вытряс содержимое узла ей в подол. Белые шёлковые шарфы и мотки золочёной пряжи — более чем неприятный намёк для любого претендента. У безмолвных рабов печати своеобразное чувство юмора, — хотя это могло и не быть шуткой.

Виктор торжественно подошёл вплотную к трону и взял в руки тяжёлый обруч Венца Бездны. Любой человек, кровно связанный с династией Чалсен, способен без всякого вреда одеть на голову артефакт верховной власти, но полный спектр его возможностей доступен только императору. Теперь, продемонстрировав силу, надо немедленно показать отсутствие честолюбивых стремлений, чтобы избежать лишних проблем и заговоров.

Тяжёлый обруч сжал голову, холодный озноб прошёл по всему телу — Венец придирчиво проверял каждого носителя, чтобы никакой самозванец не ушёл безнаказанным. Зычный голос маршала прокатился по залу и вернулся с многократным эхом:

— Я, принц Виктор, сын имперской крови и воин династии Чалсен, клянусь в вечной верности империи и императору. Я принимаю звание регента вплоть до коронации избранного императора, сохраняя все прочие звания и должности. Во имя мира между претендентами и в доказательство чистоты своих намерений я отказываюсь от всех прав на трон, проистекающих из кровных связей и званий. В свидетели своим клятвам я беру всех присутствующих и Венец Бездны.

Венец мягко засветился, фиксируя клятву, стража радостно завопила, своим энтузиазмом заражая воинов претендентов. Рабы печати синхронно ударили кольчужными перчатками в нагрудные пластины кирас, свидетельствуя собственным способом, дозволенным печатью молчания.

Претенденты мрачно молчали, слишком хорошо зная разницу между призрачной надеждой на наследование и реальной властью регента. Кто-то, скорее всего из тёмных эльфов ехидно поинтересовался:

— А клятва-то не стандартная! Сам от права на престолонаследие отказался, а почему потомство не упомянул? Считаешь, дети будут способнее?

— Обойдешься! — Рявкнул Виктор, пытаясь вычислить любопытного. — Может, моё потомство унаследует магические способности от матери.

Сегала и Ксавэра почти синхронно покраснели, обменялись потрясёнными, а затем и яростными взглядами. Гравэн с трудом сдерживал смех, а отчим Сегалы отчаянно вцепился в рукоять меча и скрежетал зубами.

Виктор поспешил продолжить церемонию. Сейчас всё зависело от того, насколько правильным было суждение отца о выборе Венца Бездны. Эта магическая вещь обладала собственным разумом, подкреплённым опытом поколений императоров. Если сейчас выбор падёт на кого-либо из прямой линии, после всего, что успел сделать Виктор для стабилизации ситуации, все остальные воспримут это как успешный заговор по захвату власти.

Виктор встал перед троном и торжественно поднял Венец над собой. Его голос, усиленный планировкой зала, прогремел под сводами.

— Почил в мире император, но жизнь и власть преходящи, лишь империя вечна. Во имя империи, во благо всех граждан её, мы, здесь и сейчас, засвидетельствуем выбор Венца Бездны! Пусть тот, кто не желает быть свидетелем, покинет это место. Пусть тот, кто не желает принять выбор , скажет об этом сейчас, или молчит до скончания дней. Пусть каждый, злоумышляющий против Империи и нового императора, сознается в том, и примет почётное изгнание, или готовится к позорной смерти!

Долгая минута тишины не принесла ни одного признания. Неудивительно, хотя злоумышляют здесь, пожалуй, многие. Маршал облизнул губы и продолжил:

— Именем Империи! Венец Бездны, сделай свой выбор! Укажи нового правителя! Shuarch chotsen.

Только последние слова, не входящие в торжественный ритуал, но заставляющие венец отыскать и указать нового императора, он прошептал еле слышно. Этот мёртвый язык не знал почти никто, даже когда их предки только явились в этот мир, сейчас же только несколько тайных слов передавались из уст в уста, для обуздания и подчинения магических вещей, созданных в древние времена.

Венец затрепетал, как живой в его руках. По Виктору волной прошёл холод, послышались испуганные возгласы других претендентов, тоже подвергшихся проверке. Ничего не менялось. Принц ощутил на себе яростные взгляды людей старшего поколения, помнивших предыдущий ритуал, и осознавших, что прошло уже намного больше времени, чем необходимо для проверки присутствующих.

Яркий луч сорвался с венца и упёрся в северную стену, прервав любые подозрения и домыслы. Принц медленно опустился на колени возле самого трона, мучительно моргая в бесполезной попытке избавиться от цветной полосы, отпечатавшейся на сетчатке глаз. Отец не ошибся.

— Император избран в присутствии претендентов. Наша честь — порука нашей преданности новому владыке. Он ещё не с нами, но в наших сердцах, и первый долг любого верноподданного — приблизить миг его коронации. Волей прежнего императора, с сего момента и до появления избранного я являюсь правителем империи. Мой первый приказ — весть о том, что новый император ещё не с нами, не выйдет за пределы тронного зала. Правда будет известна только присутствующим, а также венценосным вассалам империи, что явятся на коронацию. Тот, кто по злому умыслу или глупости посмеет вынести эту весть за двери и объявить врагу, что сердце империи сейчас беззащитно, будет казнён без жалости.