Ледяной князь

— Прошу простить меня Ваша Светлость, но мне не положено вас касаться, тем более, когда мы вдвоем в ваших покоях, — слова лились изо рта на удивление ровно, хотя спина покрылась мурашками от страха. А ну как разозлится?

Князь моргнул, и некоторое время молчал, словно обдумывал мои слова.

Руки против воли затряслись.

Наконец он заговорил:

— Я извиняюсь, если смутил вас. Но, честное слово, это так непривычно, что вы не знаете обычаев моего народа... Мне всего лишь хотелось показать вам степень моего доверия и моей... симпатии.

Теперь озадачилась я.

— Неужели расчесывание чужих волос это признак доверия?

Его Светлость кивнул, сжимая и разжимая кулаки, будто не знал, что делать со своими руками.

— Мы трепетно относимся к своим волосам. Ну и в любом случае... вы не обязаны соглашаться.

— Хорошо, я позабочусь о вас. Только сядьте, пожалуйста, — согласилась я поколебавшись. Закрыла дверь, прошла обратно в комнату и подошла к севшему в кресло Князю. Вот смешно! Сесть-то он сел, да только ростом все равно повыше меня был.

— Ой, — Я, честно сказать, изрядно растерялась, смотря то на гребень, который достала из комода, то на мужчину. — Какой вы высокий...

Северин негромко рассмеялся, встал и уселся прямо на пол, то есть на пушистый, с причудливым узором, ковер, около кровати. Я, сообразив, зачем это, села на ее краешек и, сняв перчатки, принялась аккуратно расплетать косищу, стараясь не дергать слишком сильно. Волосы и правда спутались, такой колтун самому не расчесать. Хоть они и были не чета моим — мягкие, шелковистее, прямые. Ухаживать за такими — одно удовольствие.

Я молчала. Во-первых, потому, что не знала о чем говорить, а во-вторых, потому, что побаивалась Князя, против воли, то и дело, кидая взгляды на дверь: вдруг кто-нибудь зайдет и у меня появится повод сбежать? Да, я успела пожалеть о своем поспешном решении остаться. Но, как назло, никто и не подумал навестить Князя. Северяне, скорее всего, сразу же легли спать — дорога редко кому бодрости прибавляет, а прочим не было дела.

Пришлось аккуратно, чтобы ему не дай Богиня не померещилось какое обидное движение, расчесывать и расплетать узелки. На все ушло не меньше получаса, но я взмокла так, будто в печке их просидела.

— Спасибо, — Князь встал сам и протянул руку, которую я не могла не принять. Хотя чего там помогать-то, встать с кровати...

— Рада помочь, — кивнула я, смотря в пол и поспешно натягивая перчатки. — Мне пора идти. Покойной ночи.

— И вам спокойной ночи, принцесса.

Наконец-то, я на свободе!

В своих комнатах, я первым делом приказала служанкам наполнить ванну горячей водой. Хотелось смыть с себя не только пот, но и все произошедшее сегодня, в наивной детской вере, что завтра утром все вдруг окажется лишь нехорошим сном. Страшным. Но все-таки сном.

Как и следовало ожидать, надежды мои не оправдались: с самого рассвета во дворце царил и правил переполох. Ах, как же, первый весенний бал! Да еще и такие гости!

К тому же, случилось кое-что выходящее далеко за рамки моих планов и ожиданий.

На завтрак я привычно не пошла — в вуали все равно нормально не поешь, а придворные, уверенные, что все благородные девушки спят до обеда, не обидятся. На самом деле спали не все, а вот чтобы накраситься-одеться-причесаться уходила уйма времени. Я предпочитала почитать в своих покоях с чашкой ароматного отвара и свежей, еще теплой сдобой.

На сегодня у меня была намечена весьма активная, но и настолько же скучная программа. После обеда и до начала, собственно, бала, меня будут 'приводить в порядок', причем мне всегда кажется, что все служанки делают это с крайним злорадством. Главная их отговорка: 'Красота требует жертв!' А чем больше жертва, тем соответственно больше красота, так что терпеть приходилось немало.

Есть на что пожаловаться, но бессмысленно. Во-первых, этого все равно не избежать, ибо положение обязывает, а во-вторых, я просто не люблю жаловаться. Только себе, иногда, наедине.

Так или иначе, а до обеда у меня есть свободное время. День выдался потрясающим — и не очень холодным, и не теплым, с крыш не капало, к тому же солнце на безоблачном небе светило вовсю! В такой день сидеть в четырех стенах просто кощунство, и я решилась на прогулку по парку. Пока его не заполнили гуляющие парочки.

Служанкам на глаза лучше не попадаться — мигом найдется 'неотложное дело государственной важности'. Хорошо хоть фрейлины еще почивали в кроватях, иначе спасу бы от этих вездесущих дамочек не было. Суматоха давала мне отличный шанс незаметно добежать до запасной двери, которой уже никто и не пользуется, потому что через кухню выйти и быстрее и приятнее, чем пыль по углам собирать. Дверь это вела во внутренний двор, где тренируются наши воины, а там и до парка рукой подать.

...Потом мне рассказали, что северяне, дружной гурьбой, включая и двух слуг, встали вместе с Князем, как он и говорил, за час до рассвета, и пошли на задний двор на тренировку. Стража удивилась (наши продирали глаза на пару-тройку часов позже) но и слова против сказать не посмела.

Тренировка у них шла долго, уже и воины дворцовой стражи проснулись, пришли поглазеть, да подсмотреть, потренировались и устали, а северянам хоть бы что. И тут стали они метать свои диковинные кинжалы и ножи в древнюю, но крепкую дубовую дверь, где в незапамятные времена чья-то шаловливая рука начертала кривоватую мишень. Видимо, посчитали ее своеобразным щитом, а предупредить их никто не удосужился, все глазели на гостей разинув рты, да и кто знал, что этим ходом принцесса повадилась ускользать из под неусыпного надсмотра еще в детстве?..

Я, ничего не подозревая, быстро потянула на себя дверь. Что-то свистнуло мимо, висок обожгло несильной, но явной болью, и я с удивлением увидела, как на пол падает прядь моих волос.

Первая мысль: слава Богине, вуаль на месте.

Вторая: а что собственно это было?

Не успев додумать третью, я увидела торчащие из двери как раз на уровне моей головы два кинжала и несколько метательных ножей, отливающих почему-то голубым цветом. Кажется мне, что ли? Потом перевела совершенно дикий взгляд на растерянно замершего полузнакомого по вчерашнему ужину северянина, так и застывшего не успев разогнуть колени.

Голова закружилась, теплая кровь, стекая, намочила вуаль, расползаясь по белоснежной ткани кровавым пятном.

Немая сцена, как говаривала порой мама.

Первым опомнился Князь и тут же бросился ко мне, взял за плечи — видимо боялся, что упаду в обморок, и аккуратно вытянул из дверного проема во двор.

— Принцесса!.. — это было единственное слово, которое он смог из себя выдавить, но зато, сколько в нем было эмоций!

Тут уже опомнились и горе-метатель и глазеющие стражники с воинами, поднялась жуткая суматоха, где все бегали, создавая видимость полезных действий, но, увы, больше мешая. В тайне многие наверняка надеялись, что о них и их 'помощи принцессе в нужный момент' потом доложат королю, а тот расщедриться на вознаграждение.

Князь же быстро оторвал от своего рукава лоскут ткани, (чистый! — успела отметить я облегченно) и приложил к моему пострадавшему виску. Клянусь, не будь здесь столько свидетелей, я бы зашипела то боли. Но нельзя.

— Принцесса, у вас голова не кружится? Не тошнит? — обеспокоенно спрашивал Князь, отмахиваясь от какого-то слишком приставучего стражника сующего ему зачем-то флакончик нюхательных солей. — Черные точки в глазах не мелькают?

— Нет, все хорошо, спасибо, — заученно ответила я, гадая, куда бы пристроить руки, чтобы никто не заметил, как они трясутся. Меня подвел голос, ставший совсем тихим и с заметной хрипотцой.

— Точно? — прищурился Князь, прекрасно все заметив.

— Да... Можете, не беспокоится. — Я перевела дыхание. — Господа! Не проводит ли меня кто-нибудь до моих покоев? И позовите лекаря, пожалуйста. — Все, как и положено принцессе. Ничего лишнего не сказано, но и спесивым мужчинам предоставлен шанс почувствовать себя героями, рядом со слабой девушкой.

Вызвались сразу несколько. Князь тоже пошел следом, может, чтобы присмотреть, но скорее, чтобы запомнить, где находятся мои покои и строго-настрого запретить своим и близко к ним подходить. А то мало ли что.

Дворцовый лекарь долго смеялся над моим рассказом. Царапина не была серьезной, но я очень сильно боюсь боли, так что выпила целый пузырек успокоительного настоя, да еще и в камин кинула сушеной травки с непроизносимым названием и очень приятным ненавязчивым запахом.

Потом пришли фрейлины, служанки и началось 'приведение в порядок'. Бал еще никто не отменял. Их причитания об 'утреннем инциденте' дико раздражали. Как и все остальное впрочем.

Ох, самое ужасное ведь только впереди.

Бал.

Госпожа моя, светлая Богиня, дай мне сил...

Потому что перед глазами по-прежнему стояли ножи из голубого металла, а руки тряслись слишком уж сильно.

Наступил вечер. У меня разболелась голова, от бесконечного щебетания фрейлин, которые, видимо, считали своим долгом сообщить мне обо всех, даже мельчайших изменениях во дворце, его обитателях и их личной жизни. От утреннего испуга и еще, наверное, от царапины на виске.

Но кое-что полезное я все-таки узнала. Скандала из-за того, что произошло утром, не случилось. И, слава Богине. Хотя папа ни за что на свете не стал бы портить отношений с северянами, но я все-таки немного беспокоилось. Ведь все так глупо вышло... Стечение обстоятельств. Случайность. И тем не менее...

Мое платье было светло-голубым, разумеется, в угоду гостям. Служанки не заметили как при виде этого цвета, поразительно напоминавшего цвет кинжалов северян, у меня задергался глаз. Да еще и пришлось надеть туфли на высоком каблуке — нам с Князем по правилам предстояло танцевать, что при такой разнице в росте не слишком удобно.

Привычное отсутствие выреза на платье, плотная вуаль, перчатки — ничего это не спасало меня от взглядов, которые кидали на меня гости, когда я спустилась в бальный зал. Особенно женская их часть.

И хотя меня сегодня "собирали" особенно тщательно, ожидая, что именно на балу будет сделано официальное предложение замужества, я прямо-таки слышала, как поскрипывали мысли в головках разряженных кумушек.

"Ах, какой ужас, принцесса не следует моде!.. "

Так было всегда, пора бы уже и привыкнуть. Но аристократия не хотела привыкать. Они хотели обсуждать, осуждать и злорадствовать. Скорее привыкнуть стоило бы мне.

Отец с северянами кружком стояли поодаль и что-то обсуждали. Я, как настоящая принцесса, позволила себе опоздать почти на час, чтобы пропустить обязательную торжественную часть. Но от другой увильнуть нет возможности. К сожалению.

— Отец, господа, — я присела в изящном реверансе, мужчины поклонились в ответ. — Надеюсь, я не сильно припозднилась?

— Ну что вы, — учтиво ответил Князь, смотря прямо мне в глаза. — Такой девушке все можно простить.

Я поспешно сменила тему и увлекла гостей светским разговором, то и дело, ловя одобрительные взгляды отца. Смущаться я могу сколько угодно, но привычки, вбитые накрепко с детства, работают и сами по себе.

Сальвиты из свиты Князя оказались действительно интересными собеседниками. Я и сама не заметила, как была вовлечена в жаркий спор о достоинствах и недостатках самых знаменитых пород наших даеранских лошадей. Меня немного удивило, что гости так много о них знали, но потом я поняла, что на севере разводили своих и регулярно обменивались молодняком с королевскими торговцами. Оказывается, добрая треть самых знаменитых жеребцов имеет в своей родословной северную кровь. Забавно, я и не знала.

Еще смешнее было слушать, как говорили северяне. Язык им, в отличие от Князя явно давался с трудом, особенно тому, что с утра чуть не влепил по мне ножом. Он уже раз десять извинился, все больше и больше путаясь в словах и то и дело краснея.

Князь молчал, просто стоял рядом с нами и улыбался. Отец давным-давно ушел к прочим благородным. Кажется, я немного забылась.

Словно подтверждая мои мысли один из лордов предложил:

— Может принцесса хочет сама убедиться, что наши лошади ничуть не хуже ваших? — азарт был прямо-таки нарисован на его лице.

— Благодарю за предложение, но я вынуждена отказаться, — несмотря на все усилия сохранить невозмутимый образ, голос немного сел.

И Князь не преминул этим воспользоваться:

— Разрешите пригласить вас...

Натянуто улыбнувшись, я вложила свою ладонь в его прохладную (я почувствовала это даже сквозь перчатки) руку. Мы закружились в танце. Я, честно признаюсь, не думала, что Северин знаком с нашими танцами, но он вел меня так уверенно и без малейшей напряженности, что я даже позволила себе немного расслабиться и просто получить удовольствие.

Рано.

Крутанувшись, Князь прижал меня к себе и так неожиданно, что я против воли вздрогнула, прошептал на ухо:

— Не любите животных?

— Люблю... Но почему это должно вас волновать?

— Простой интерес, принцесса. Вы мне интересны.

Простой интерес, как же! И как понимать последние его слова?

— Вы чудесно танцуете, Князь. Я даже не думала, что вам известны наши танцы.

— Почему же, — Северин слегка пожал плечами, не отрывая от меня взгляда синих глаз. — Они не настолько сложные, чтобы я не смог их выучить. Хотя до вашей грации мне очень далеко.

— Льстец, — я притворно кокетливо опустила глаза, внутренне кипя от гнева. Грациозна! Уж, не как кошка ли?!

Я не вправе показывать свои чувства, негативные тем более. Но его слава меня серьезно задели. И самое ужасное, что он не хотел меня обидеть, он просто не знал из-за чего я обречена прятать лицо и тело, не только от прочих, но и от себя. И насколько я ненавижу кошек. Любых.

Когда же закончится эта музыка!

— Принцесса? — тихо позвал меня Князь.

Нельзя на него смотреть, по глазам прочтет... Так, улыбку на лицо, голову чуть-чуть на бок, пусть думает, что я поглощена танцем... Но провести Князя не так-то просто.

Одной рукой он приподнял мое лицо за подбородок, не прерывая танца и заставляя глядеть ему в глаза и остро желать сбежать подальше. Собственно, это сейчас очень даже возможно, ведь меня обнимает только одна его рука...

Нет! Я принцесса и не могу такого себе позволить, пусть и очень хочется. Если бы это был простой придворный или даже лорд... но не Князь, не владыка северян!

— Я обидел вас, — Это был отнюдь не вопрос. — Простите... Хотя я не понимаю, что было обидного в моих словах.

— Не стоит волноваться... из-за такого пустяка, — смогла-таки улыбнуться я, в мыслях ругая себя последними словами за оплошность. Хотела сказать 'из-за меня'. Хорошо, что не сказала! Какая была бы глупость. Словно он стал бы за меня волноваться. Вот еще! Другое дело, если обиженная девчонка побежит жаловаться папочке, на фоне произошедшего утром, это смотрелось бы... неприглядно, мягко сказать.

— Не думаю, что это пустяк, — не согласился Северин.

И тут музыка, к моему облегчению, закончилась, позволяя прервать неприятный разговор, а Князя утащила танцевать одна из моих фрейлин пошустрее. Немного погодя, я, сославшись на головную боль, ушла к себе. Отец не препятствовал, он меня хорошо понимал. А может просто не хотел портить и без того малое время, что отведено мне еще быть дома...