| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Задаю ещё вопрос:
— Насколько велики эти предприятия?
— Достаточно велики, товарищ Сталин. Например, «Завод имени Жданова» занимает территорию свыше 46 гектар и располагает 1922 единицами основного производственного станочного оборудования в 25 цехах.
В зале присвистнули.
Наконец:
— На каких их этих заводов, могли бы изготовлять корпуса и главное — башни для танков «КВ» с расширенным погоном…?
* * *
Как известно, перед войной в СССР была разработана и, с 1937-го выполнялась десятилетняя программа строительства мощного военно-морского флота. Согласное ей, до конца 1946-го года предусматривалось построить 15 линейных кораблей, 15 тяжелых и 28 легких крейсеров, два авианосца, 20 лидеров, 144 эсминца, 96 сторожевых кораблей, 204 тральщика, 28 минных и 14 сетевых заградителей, 6 мониторов и канонерских лодок, 348 торпедных катеров, 115 охотников за подводными лодками… Фуф… И 336 подводных лодок.
Заметим, что ни одного десантного корабля в этом списке не числится.
С началом войны строительство кораблей было быстренько свёрнуто, рабочих ленинградских верфей мобилизовали в дивизии народного ополчения, броневые листы корпуса использовали для строительства оборонительных укреплений. Что осталось — после войны разобрали на металлолом.
Однако, то была хотя и довольно печальная — но «реальная история»!
В «текущей» же реальности, приказ о свёртывании «Десятилетнего плана строительства кораблей ВМФ» — я дал практически сразу, как только на Внеочередном съезде Советов обрёл неограниченную власть…
Я — Председатель Верховного Совета СССР!
И я подотчётен только советскому народу, делегировавшему мне такую власть.
А ему — советскому народу и, на фиг не нужен «Большой флот». По крайней мере, в данный исторический промежуток времени.
Достраиваться будут только те суда и корабли, которые могут быть спущены на воду и введены в строй до конца этого года. Это в основном небольшие корабли: эсминцы, сторожевики, тральщики и катера. Строительство имеющих готовность более пятидесяти процентов — заморожено до лучших времён. Менее пятидесяти — будут разобраны на металлолом.
Конечно, значительную часть сложного оборудования для строящегося «Большого флота», СССР получал от заграничных поставщиков, главным образом из Германии…
Кстати, надо будет подумать чем компенсировать отказ от поставок комплектующих для ВМФ от нашего «заклятого друга». Есть идейка — оборудованием заводов с оккупированных территорий. До тотальной войны ещё далёко и оно просто-напросто простаивает.
…Но всё равно: это громадные освобождающиеся ресурсы — квалифицированной рабочей силы, дефицитного оборудования и металла.
Вот к примеру, строившийся на «Заводе № 189 имени Орджоникидзе» головной линкор проекта 23 «Советский Союз», к началу войны был готов примерно на двадцать процентов. А это не мало, ни много — 15 818 тонн высококачественной стали, в том числе и броневой. Это не считая металла лежащего на заводских складах.
А ведь в Ленинграде строился ещё и тяжёлый крейсер «Кронштадт»!
Как и крейсера полегче, лидеры, эсминцы… И так далее.
Наконец, здесь же находился и почти готовая «иномарка» — тяжёлый крейсер «Петропавловск», в девичестве — «Лютцев». Пока не придумал что с ним делать, может прежнем хозяевам вернуть за какие-нибудь преференции взамен…
Это тоже — 50 тысяч отличнейшей крупповской стали, в том числе — броня толщиной 40, 70, 80, 100, 150 и 160 миллиметров… Почти полная номенклатура для тяжёлого танка.
Тысяча штук «КВ» — не меньше!
В общем, Реципиент был прав, когда говорил в своей знаменитой речи:
«Наши силы — неисчерпаемы!».
Но использовать их надо с умом.
* * *
По моему прямому наущению, Наркомат судостроительной промышленности СССР (НКСП) уже хорошенько «раскулачили» Наркоматы боеприпасов и артиллерии.
Поэтому Носенко тяжело вздохнув:
— Практически на всех. На всех выше перечисленных заводах имеется раскройное, правильное, сварочное и термическое оборудование и карусельные станки для вытачивания погонов башен большого диаметра.
Обращаюсь к досель молчащему Наркому танкостроения СССР:
— А Вы, товарищ Малышев, что так скромно себя ведёте? Был бы на вашем месте Шахурин, он бы уже давно что-нибудь для себя урвал.
Вячеслав Александрович улыбнулся:
— Я ещё не совсем освоился на новой должности, товарищ Сталин!
Нахмурив брови:
— Пора уже освоиться. За Вас, этого никто не сделает.
Встав, походив и вернувшись за стол:
— Товарищ Нарком! Приказываю создать производственное объединение «Северные машиностроительные заводы» — ПО «Севмаш». В него входят Кировский завод — головное предприятие, Ижорский завод — металлургия и, прочие… В «прочие» же, входят любые предприятия Ленинграда и области — на которое, Вы и товарищ Зальцман положите глаз и укажите пальцем. В первую очередь — судостроительные, потом посмотрим. Если не нужно предприятие целиком — забирайте отдельный цех или любое нужное оборудование.
— Цель: не снижая в целом общего производства, к лету этого года освоить серийное производство штурмового танка — про который мы с вами только что говорили и вспомогательных боевых машин на его базе. К осени — довести общий выпуск до пятисот единиц в месяц.
Как бы подытоживая по танку «КВ», глядя на чёрную повязку на месте бывшего левого глаза, спрашиваю у Котина:
— Ну а с отскакивающей окалиной — или что там в Вас попало, что будем делать, товарищ Главный конструктор? Размышляли на эту тему?
Тот, часто моргая уцелевшим оком:
— Где получится, установим с внутренней стороны 6-мм бронелисты. Они и «пробки», после недопробития основной брони будут задерживать и осколки брони. А где не получится — обойдёмся толстой кошмой.
Пару секунд подумав, одобряю:
— Ну, что ж… Пожалуй, лучше ничего не придумаешь.
Вынув из кармана «мамины» часы и посмотрев на них, встаю и:
— Объявляется часовой перерыв на обед.
Найдя глазами нужного человека в зале с кислым видом физиономии лица, спрашиваю:
— Товарищ Носенко! Вы не откажитесь составить мне компанию за обедом?
Тот, чуть обратно не сев:
— Кто? Я?!
— Именно Вы. Вы же — Носенко?
Оглядевшись по сторонам:
— Я не откажусь.
* * *
«Наркомат судостроительной промышленности» (НКСП) отпочковался от «Наркомата оборонной промышленности» 11 января 1939 года. Под головной офис ему было передано здание Института иностранных языков по Петроверигскому переулку, а так как все главки разместиться там не смогли — ещё одно пятиэтажное здание в конце Рождественки.
Сперва им руководил Иван Фёдорович Тевосян, а после назначения того Наркомом чёрной металлургии СССР — Иван Исидорович Носенко, ставший впоследствии (в сентябре 1941 года) Первым заместителем наркома танковой промышленности СССР.
Стало быть, этот человек — способный организатор.
Естественно решение Государственного Комитета Труда и Обороны (ГКТиО) об отмене «Десятилетнего плана (1938-1947 годы) строительства кораблей ВМФ» и об изъятии нескольких крупнейших заводов в пользу вновь образованного Наркомата танковой промышленности, Наркомата артиллерии и Наркомата боеприпасов — его мягко говоря, не обрадовали… Поэтому Нарком кушал молча и без аппетита, избегая встречаться со мной взглядом.
Наконец насытившись и перейдя на чай, я начал разговор:
— Я Вас понимаю: абидно, да? Но и Вы меня поймите. Товарищ Носенко: эта война будет против великой сухопутной державы — против Германии и возглавляемого ею блока европейских стран. И будет она войной не кораблей, а танков! Корабли в этой войне мало чем могут помочь, поэтому я как Председатель ГКТиО принял такое решение.
Не поднимая глаз, отвечает:
— Я это понимаю, товарищ Сталин.
— Но после того как мы эту войны выиграем — а мы её обязательно выиграем, нашим геополитическим противником станет великая морская держава. Вы догадываетесь, про кого я?
На его лице что-то вздрогнуло:
— Догадываюсь, товарищ Сталин.
Многозначительно подняв палец вверх:
— И вот тогда начнётся обратный процесс: мы будет отбирать заводы у танкистов, артиллеристов и прочих и, передавать их в Наркомат судостроения.
Тот, впервые глянув мне в лицо:
— Надеюсь, что это так оно и будет.
Придав голосу немного жёсткости:
— А до этого времени нужно не просто надеяться, а готовиться к нему! Чтоб не оказаться в роли догоняющих. Должны быть сохранны уже сложившиеся за время проектирования кораблей «Большого флота» конструкторские коллективы, разработаны новые проекты.
— Каким я вижу послевоенный военно-морской флот Страны Советов? Скоро Вам придёт официальное распоряжение. Покамест же объясню буквально в двух словах, чтоб Вы не куксились… А то смотреть на Вас без слёз невозможно!
Коротко рассмеялся, а Носенко приподнял голову и во все глаза на меня уставился.
Я же, устремив взгляд через окно куда-то в дальнюю даль:
— Во-первых, Советский флот должен быть океанским, во-вторых — авианесущим, в третьих — ледового класса. А теперь по пунктам…
Отхлебнув чая, начинаю:
— …«Океанский», значит — готов выполнять боевого задание в любой точке Земного шара. Задания могут быть разными, поэтому в составе флота должны быть большие десантные корабли, способные высаживать морскую пехоту с артиллерией и бронетехникой на необорудованное побережье.
— «Авианесущий» — значит, что отныне главенствовать на морях-океанах должны авианосцы — несущие ударные самолёты.
— «Ледового класса» — значит, что отныне главным из флотов станет Северный — способный по Великому северному морскому пути перебраться в Тихий океан и там выполнить боевую задачу… Понятно, товарищ Носенко?
— Понятно, товарищ Сталин.
Молча похлебали чай, затем я:
— Корабли, это не только самостоятельно плавающие стальные коробки с большими пушками. Это целый комплекс очень сложных механизмов, электроники. Что у нас с системами управления огня, например?
Тот, с ещё довольно кислым видом давай перечислять:
— Разрабатываются «Молния» — система управления стрельбой артиллерии главного калибра крейсеров, а также ПУС (прибор управления стрельбой) «Москва» — для береговой артиллерии. Также ведутся разработки ПУС «Мина-30»и «Мина-48»для новых проектов эсминца и лидера…
Сделав жест рукой, как будто отрезав:
— Увы, но всё это стало неактуальным с отменой «Большой судостроительной программы». Сложившаяся внешнеполитическая ситуация требует оставить только те проекты, предназначенные для модернизации уже существующих кораблей… Имеются такие?
— Конечно, товарищ Сталин! Система ПУС «Горизонт-2» — для управления стрельбой главного калибра и МПУАЗО «Молния-АЦ» — для управления стрельбой скорострельной зенитной артиллерии крейсеров проекта 26-бис «Максим Горький»…
Мгновенно, встрепенувшись, чуть не пролив чай на брюки:
— «Управления стрельбой скорострельной зенитной артиллерии»? А ещё в этой области над чем ведутся работы?
— «Союз» — система управления стрельбой зенитного калибра эсминцев и сторожевых кораблей.
Напустив на лицо как можно более озабоченный вид:
— Товарищ Нарком! Все мы как говорится — «в одной лодке»: если потонем — то разом. Я к тому, что у сухопутчиков — полная жоппа с «ПУАЗО». Не могли бы ваши КБ разработать одну систему управления зенитной стрельбой для ПВО страны, а второю — попроще, для ПВО Сухопутных войск?
Сперва замешкавшись, Носенко:
— Я поговорю с инженерами.
Чуть ли не умоляюще:
— Скажите им: товарищ Сталин шибко сильно просит…!
Несколько изменив тон:
— …И он очень хорошо помнит о тех, кто выполняет его просьбы.
Я не договорил, но тут бы и северный олень догадался бы:
«…И не забывает о тех, кто на эти просьбы кладёт».
После неловкой, но слава Марксу — недолгой паузы, возвращаюсь к той же теме:
— Что-то там ещё? Над чем ещё работают ваши КБ? Говорите, не стесняйтесь.
— Отечественные гидроакустические станции «Тамир-1», предназначенные для противолодочных кораблей сильно уступают по параметрам английским и американским и, вместо них разрабатывается гидроакустическая установка «Арктур MV—II» с дальностью действия до 70 кабельтовых.
— Конечно, надо работы над ней продолжить.
Понизив голос, Носенко таинственно:
— Товарищ Сталин! На предприятиях Главка систем управления НКСП проводились лабораторные исследования и экспериментальные работы по созданию аппаратуры самонаведения…
— Что именно «самонаводить» собрались товарищи из Главка?
Вытаращив глаза, шепчет:
— Торпеду.
Немного поразмышляв, вспомнив кое-что из «послезнания», даю «зелёный свет»:
— Ну что ж… Немцы тоже работают над «акустической» торпедой с электродвигателем, наводящийся на шум винтов корабля. Думаю и англичане с американцами тоже двигаются в том же на правлении…
Увидев изумлённые глаза, продолжаю:
— …Так почему бы и нам не последовать их примеру? Вот только бы не повторилась ситуация с «телетанками» инженера Бекаури: обещаний от него мы слышали много, а дел видели — почти ноль.
* * *
В принципе, я пригласил Носенко не для этого. Это так сказать — отдалённые перспективы, а у меня на носу — 22-е июня.
И вот проблемка: всё наша с маршалом Бонч-Бруевич стратегия завязана на речных коммуникациях. А срастётся ли моя затея с самурайским «Дайхацу» — есть шарада, в которой сплошные неизвестные. Да и в любом случае надо подстраховаться, ибо народная мудрость гласит:
«На самурая надейся, а сам не плошай!».
После, как говорится «прелюдии», приступаю «к телу»:
— Товарищ Носенко! У нашего флота практически нет десантно-высадочных средств… И если через реки ещё можно раздевшись до трусов переплыть вплавь, то вот через даже небольшие проливы — этого не получится в принципе. Тем более, что на вражьем берегу бойцу в одних трусах делать нечего. Ему, как минимум нужна шинель, котелок, пехотная лопатка, винтовка, запас патронов и еды. И желательно, чтоб он воевал не один, а при поддержке собственной артиллерии и танков…
Развожу руками;
— …А всё это — железное, тяжёлое и плавать не может, от слова «категорически».
Взгляд Наркома стал заинтересованным:
— И что же делать?
Сделав большой глоток, прищурившись на него посматриваю:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
