Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На пороге квартиры стояла колоритная парочка. Маленького роста, круглый, как колобок, крепыш с совершенно лысой головой и высокий, похожий на гориллу, сутулый мужчина, заросший шерстью по самые глаза, с неправдоподобно длинными руками.
Идиотка! Открыла дверь, даже в глазок не удосужилась посмотреть. Сейчас прихлопнут, как муху, и пикнуть не успею.
Колобок, заметив испуг и недоумение на моем лице, показал красную корочку.
— Мы оперативники из Апшеронска, помогаем следователю проводить розыскные мероприятия. Хотим задать вам несколько вопросов. Можно войти? Или вызвать вас повесткой?
Я облегченно вздохнула:
— Конечно, проходите.
Горилла пробурчал что-то невразумительное.
— Скажу все, что знаю, — хрипло сказала я и покашляла, прочищая горло. Потом отступила в сторону, пропуская их в квартиру.
— Чудесненько, — колобок потер пухлые ручки и прошел в квартиру. — Что говорила тебе сестра перед отъездом? — задал он первый вопрос, устраиваясь на диване в гостиной.
Горилла сел на стул у двери. Я постояла в дверном проеме и тоже решила присесть в кресло у окна.
— Вы бы хоть представились, господа полицейские.
— Извините, мадам. Меня зовут Антон Георгиевич, а его, — колобок махнул головой в сторону гориллы, — можно величать просто Дженибеком. Так что сказала Алена?
— Сестра забежала на пять минут, чтобы поздравить меня с днем рождения. Вручила подарок, сказала: уезжает в Вереево за песенным материалом. Больше я ее не видела.
Меня почему-то беспокоили незваные гости. В моем представлении следователи выглядят несколько иначе. Чтобы занять руки, я принялась обирать засохшие цветки с узамбарской фиалки и складывать их на подоконник.
— Как часто вы виделись с ней? — толстяк поерзал на диване, короткие ножки не доставали до пола.
Я оглянулась на гориллу, и мне сильно не понравился его взгляд. Джанибек выглядел как человек, который, не задумываясь, зарежет собственную мать.
— Раз в три месяца не чаще. Алена все время занята. Я учусь, как вы уже знаете. Скажите, как продвигается расследование? Узнали, кто погубил сестру? — мой голос дрогнул, я судорожно сжала руки в замок.
— Пока нет. Ищем. Алена говорила вам, откуда взяла деньги на покупку квартиры? — Антон Георгиевич впился взглядом змеи в мое лицо и сразу перестал смахивать на добродушного сказочного колобка.
Я удивилась вопросу.
— Она не делала из этого секрета. Сестра взяла ипотеку, что-то добавил ее жених, часть собрала сама. Ее ансамбль стал неплохо зарабатывать, — пояснила я, глядя на удивленное лицо толстяка.
Дженибек принялся разминать руки. Послышался характерный хруст пальцев. Я непроизвольно скривилась: терпеть этого не могу. Толстяк тоже сморщился, бросил сердитый взгляд в сторону напарника и задал мне следующий вопрос.
— С ее женихом вы общались?
— Редко. И не горела желанием видеться чаще.
"Странные вопросы он задает, — подумала я. — Хотя откуда мне знать, какие вопросы задают следователи, ну или опера".
— Он вам не нравился, почему? — поинтересовался догадливый Антон Георгиевич.
— Мне не приятен такой тип мужчин. Наверно, у нас с сестрой разные вкусы.
Горилле, видимо, надоело сидеть. Он поднялся и стал осматривать квартиру. Я забеспокоилась: еще стащит что-нибудь, а мне потом отвечать перед хозяйкой. И стала следить за его руками, как бы чего не засунул в карман. Этот Дженибек не вызывал у меня доверия, странный какой-то.
— Экая вы. Не волнуйтесь, у вас ничего не пропадет, — с усмешкой сказал колобок, заметив мою тревогу.
— Извините, — смутилась я. — Квартира и вещи хозяйские.
Через двадцать минут они удалились, вручив мне визитку с номером телефона. Вдруг что-то вспомню. Неизвестно почему, но настроение у меня окончательно испортилось. Я верила и не верила в смерть сестры. Действительн, надежда умирает последней. А вдруг Алена жива? В любом случае пора разыскать Вадима. Замкнула квартиру и спустилась во двор. На лавочке у подъезда сидел пожилой мужчина. При виде меня он поднялся.
— Зима Анастасия Дмитриевна?
— Она самая, а вы простите кто?
— Следователь Егор Петрович, — представился мужчина и показал удостоверение. Он засунул документ во внутренний карман пиджака темно-серого чуть мешковатого костюма. На меня пахнуло едва уловимым знакомым запахом лимона и кофе. Папа тоже любил этот одеколон. Я сама покупала ему "Кардинал" на день рождения.
— Как, еще один? Или это были ваши сотрудники, и вы разминулись? — удивилась я.
— К вам кто-то приходил? — оживился мой собеседник. Его глаза заблестели азартом, как у гончей, почуявшей след.
Я молча подала визитку, оставленную мне колобком. Мужчина вызвал у меня доверие знакомым отцовским запахом и располагающим видом.
— Что за чушь! Кроме меня, и моих людей, конечно, никто дело вашей сестры не ведет. — Он переписал в блокнот данные с визитки. — Я приехал в Краснодар по своим делам и решил: почему бы заодно не пообщаться с вами. Адрес мне дал ваш отец.
— А вы не видели их? — Я показала на визитку.
Он покачал головой.
— Только что подошел и присел на лавочку отдохнуть, а тут вы. Я вас узнал по фото. — Егор Петрович достал снимок и протянул мне.
На фотокарточке я и Алена стояли во дворе нашего дома в станице Павловской. Это был тот редкий случай, когда мы разом приехали домой и папа решил запечатлеть дочерей на память.
Следователь предложил мне сесть на лавочку рядом с ним.
— Скажите, Настя, кто мог желать смерти вашей сестре? У нее были враги? — Мужчина повернулся ко мне, его серые глаза под тяжелыми набрякшими веками изучающе уставились на меня.
— Ну какие враги могут быть у веселой, красивой девушки. Бизнесом она не занималась. Пела в ансамбле и этим зарабатывала себе на жизнь. Вела корпоративы, дни рождения и другие праздники, — сказала я с возмущением, вспоминая ангельский вид сестры. Под его проницательным взглядом я чувствовала себя неуютно, и это обеспокоило меня. — Разве не в Вереево нужно искать того, кто напал на Алену? Папа говорил: ее ударили по голове.
Егор Петрович, по-прежнему, не сводя внимательных глаз с моего лица, достал из кармана пиджака сигареты и закурил. Помахал рукой, прогоняя дым и только тогда ответил:
— Это только предположение. Мне, например, кажется странным такое совпадение: исчезновение вашей сестры и гибель ее жениха в один день. — Взгляд пожилого следователя стал цепким.
Я подпрыгнула на лавочке от удивления.
— Что? Я не знала, что Вадим погиб!
Оказывается, некому сообщать об исчезновении Алены.
— То есть вы не знали, что он разбился на своей машине почти в тот же день, когда пропала ваша сестра? — На его худом лице с глубокими мимическими морщинами промелькнуло выражение недоверия. Усмешка скользнула по узким губам.
"Такое впечатление, что все меня подозревают в чем-то, — подумала я. — Довольно неприятное чувство".
— Не знала. А так же не имею понятия, ни где он живет, ни номера его телефона. Место работы только приблизительно, — пробормотала я потрясенная этим совпадением. На улице раздался резкий звук сирены "Скорой помощи", заставившей меня вздрогнуть. Я непроизвольно сжала пальцы на шершавой доске скамейки.
— Вадим работал хирургом в онкологическом отделении. Жил на улице Красной в престижном районе, — произнес следователь, все так же внимательно наблюдая за моей реакцией. — Вот сумочка Алены, можете взять. — Егор Петрович протянул мне крохотный розовый клатч сестры.
Я взяла сумочку дрожащими руками и неожиданно для себя заплакала. Этот дамский предмет показался мне вестником несчастья, в которое не хотелось верить.
Следователь встал и похлопал меня по спине тяжелой рукой.
— Держись, девочка.
Егор Петрович постоял рядом со мной с минуту, кашлянул, переминаясь с ноги на ногу. Я догадалась: он столько раз видел горе людей, потерявших родных, что успел привыкнуть и ожесточиться сердцем. Или считал своей главной задачей не утешение родственников жертв, а наказание убийц.
— Настя, я это... пойду. А ты выпей валидол или валерьянки, сходи к друзьям...
Я вернулась в квартиру: поход к Вадиму больше не требовался. Поплакала еще немного, умылась холодной водой и подошла к окну открыть форточку. Мне показалось, в комнате не хватает воздуха. В сквере на лавочке сидел Горилла и как полный идиот, прикрывался газетой, делая вид, что читает. Закрыть этим листком бумаги его огромную фигуру, все равно что спать, укрывшись носовым платком. Я поспешно юркнула за штору, потом сообразила: сквозь тюль меня не видно. Джанибек время от времени посматривал то на мои окна, то на дверь подъезда.
"Что происходит? Неужели он следит за мной? Значит, видел и Егора Петровича. Что за странные дела творятся вокруг меня?", — задавала я себе вопросы и не находила ответа.
В сумочке Алены я обнаружила ключи от ее новой квартиры и решила завтра же побывать там.
* * *
В квартире сестры был кавардак: вещи из шифоньера выброшены на пол, мебель отодвинута от стен, на кухне открыты шкафчики, все перевернуто и разбросано.
"Кто это сделал и почему?" — крутились вопросы в голове. Я набрала номер телефона, который оставил мне Егор Петрович. Колобку и Горилле звонить не стала, почему-то эта парочка не вызывала у меня доверия.
— Егор Петрович, вы еще в городе?
В трубке послышались чьи-то голоса, и раздался звук закрываемой дверцы машины.
— Собирался вернуться в Апшеронск. Что-то случилось?
— Я в квартире Алены. Здесь все перевернуто вверх дном. Явно что-то искали.
— Ничего не трогай. Буду минут через двадцать. — Следователь отключил трубку.
Я недоуменно посмотрела на телефон и пожала плечами. Егор Петрович не соврал, уже через четверть часа он стоял на пороге квартиры и осматривал замок.
— Специалисты снимут пальчики, а я аккуратненько пройдусь. — Мужчина надел перчатки. — Ничего себе разгромчик! — присвистнул он. — Что же они искали?
— Да кто они? — изумилась я.
— Понятия не имею. Но искали усердно и знали: никто не помешает. А это означает: понимали, что в квартиру вернуться некому, — пояснил следователь. — Ты совсем не знала свою сестру, — уверенно добавил он.
Предательские слезы обожгли глаза.
— Не успела узнать.
От входной двери послышались голоса. Я насторожилась. Егор Петрович успокоил меня:
— Оперативно-следственная группа.
Я села в уголок дивана и стала наблюдать за работой экспертов. Под шумок не заметила, как задремала. Нормально я не спала уже несколько дней: со дня известия о гибели Алены. Разбудил меня пожилой следователь.
— Настя, мы закончили. Ты тут остаешься или поедешь к себе?
Я помассировала припухшие глаза.
— Поеду в студию. Хочу поговорить с подругами сестры.
* * *
Ансамбль "Соловейко", которым руководила Алена, снимал помещение в городском доме культуры. Там я и нашла коллег сестры. Девушки, видимо, разучивали новую песню, при моем появлении они прекратили играть, и отложили инструменты в сторону. Цокот моих каблуков громко раздавался в гулкой полупустой комнате. Под неодобрительными взглядами девушек я невольно стала ступать на носочки. В комнате кроме музыкальных инструментов: ударной установки, пианино, гитар, саксофона, электробаяна и пары стульев возле окна больше ничего не имелось.
"Ладно, поговорим стоя", — решила я. Раза два я присутствовала на концертах "Соловейко" и немного знала участниц ансамбля. Жгучая брюнетка Оля обладательница прозрачных голубых глаз посмотрела на меня с подозрением.
— Что ты хотела узнать?
— Расскажите, пожалуйста, что произошло в Вереево? Как погибла моя сестра? — спросила я у девушек. По телефону они почему-то очень неохотно пообещали встретиться со мной и побеседовать об Алене.
Оля прислонила гитару к стене и сложила руки на груди.
— Вода в реке Агоя всегда холодная и чистая, как слеза, а вечером и ночью так вообще ледяная. Мы поужинали и уже лежали в кроватях, когда в голову Алене пришла бредовая идея: искупаться при луне. Мы отказались на отрез, и твоя сестричка отправилась на речку сама.
— Когда вы поняли, что она пропала?
— Мы подождали ее немного и легли спать, а утром обнаружили: Алена не вернулась. Пошли к реке — на берегу нашли ее вещи и сумочку, — добавила Вера, крашеная блондинка с карими глазами.
— Что дальше? — Я еле сдерживала раздражение. Равнодушие участниц ансамбля к судьбе сестры поразило меня до глубины души.
— Дальше... Догадались, что стряслась беда. Я осталась у реки, а Вера и Ольга пошли к местному участковому, — продолжила рассказ Женя — полная, рыхлая шатенка — третья участница ансамбля. — К обеду приехала следственная бригада. Водолазы обыскали реку рядом и вблизи места, где предположительно купалась Алена. Нашли обрывки ее купальника, он зацепился под водой за камень. Вот и все, что мы знаем. — Женя вытерла носовым платком капли пота на лице.
В помещении было душно, две крохотные открытые форточки не очень-то помогали проветриванию комнаты.
— Вы отпустили ее одну, ночью, и спокойно легли спать, — возмутилась я.
— А что мы могли сделать! Мне жаль ее. Но поверь: твоя сестричка очень самодостаточная особа. Если она что-то вбила себе в голову — не остановить, — усмехнулась Ольга — Ее не интересовало ничье мнение.
Я удивленно посмотрела на них: моя сестра никогда не была упертой — это моя прерогатива. Алена всегда отличалась осторожностью. Девушки если и смутились, то чуть-чуть.
"Им на самом деле плевать на Алену, им все равно, — поняла я. — Что же они за люди?"
Я заметила: все трое странно выглядят. Ольга явно светловолосая, но почему-то выкрасила волосы в иссиня-черный цвет. Вера — брюнетка от природы зачем-то стала блондинкой, Евгении же совершенно не подходил огненно-рыжий цвет. Он сделал ее лицо совсем бесцветным.
"Они не только равнодушные, — зло отметила я. — но и вкуса совершенно не имеют, выглядят, как чучела".
Девушки скучающе смотрели по сторонам и откровенно выжидали, когда я уйду.
— Алена была вашей солисткой, помогала вам зарабатывать деньги, а вы не очень-то расстроены ее исчезновением, — выпалила я. Сейчас меня раздражали не только они, но и тяжелая смесь запахов пота, слишком сладкого парфюма и чипсов. У меня разболелась голова и слегка затошнило.
— Это она-то помогала нам зарабатывать? Аленушка, — издевательским тоном произнесла Вера, — срывала нам уже оплаченные концерты. Без объяснения причин исчезала на несколько дней. Она игнорировала и презирала нас. Последний раз назвала лохушками. Это ее идея. — Девушка дернула себя за пережженные волосы и просюсюкала, подражая голосу Алены: — Мы должны ярко выглядеть: две блондинки, брюнетка и шатенка — это сразу бросается в глаза. Твоя сестричка если хотела, могла быть очень убедительной.
"Значит, уродский вид девушек — заслуга Алены", — удивилась я.
— Кстати, поехать в Апшеронский район, собирать фольклор — ее идея, — добавила Женя. — Мы не могли понять, зачем это надо, если мы поем современную попсу. Алена сказала: "Попробуем осенью выступить на фестивале фольклорной песни. Нужно поднимать планку". Мы загорелись этой идеей. — Толстушка с досадой стукнула кулаком по медной тарелке. Инструмент отозвался дребезжащим звуком.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |