Птичья тропа

— Спасибо, я уже поела.

— Понятно. Дедушка рассказал, ну кто его просил... — разозлилась Мария.

— Я.

— И что ты думаешь?

— Ничего. Я хочу жить у дедушки и бабушки, — тихо произнесла Аля. Это прозвучало так спокойно и обдуманно, что мать не решилась возразить.

— Хорошо. Только давай договоримся, ты окончишь здесь в городе седьмой класс. Дальше можешь учиться в Кишуге и жить у дедушки. — Женщина рассудила лучше с дочерью сейчас не спорить, а за девять месяцем много может измениться.

* * *

Аля оказалась права: сначала она видела отца каждые выходные, потом раз в две недели, а весной уже раз в месяц. Он нашел новую работу и окунулся в нее с головой, на дочь времени не оставалось. Девочка тяжело переживала развод родителей, стала дерзить и хуже учиться. В ноябре ее мама вышла замуж второй раз, но новый супруг матери в их квартире не появился.

Алина совершенно случайно из беседы мамы и ее лучшей подруги узнала: мужчина хочет, чтобы они переехали к нему. Олег Николаевич оказался маминым начальником и жил в большом особняке на центральной улице города.

Дня через три после подслушанного Алей разговора, мама сказала:

— Доченька, как ты смотришь на то, чтобы переехать к Олегу Николаевичу? Тебе понравится у него. Дом огромный, красивый, есть бассейн с подогревом и чудесная детская комната. А учиться ты будешь в новой школе, рядом с домом. Очень удобно.

— Мама, зачем ты спрашиваешь, если все уже решила за меня?

Женщина растерялась.

— Ты уже большая девочка. Я хочу знать твое мнение.

Алю захлестнула злость и обида.

— Тебе на самом деле не нужно мое мнение. Скажи честно, уже договорилась о переводе в новую школу?

Мария покраснела и стала нервно поправлять волнистые светлые волосы. У дочери были точно такие же, а вот цвет глаз разный. Женщина не раз ловила себя на мысли, что взгляд Алины трудно вынести. Она, например, не выдерживала и всегда отводила взор.

— Договорилась. В начале декабря ты пойдешь в гимназию "Росток". Там получишь лучшее образование.

— А ничего, что мои друзья и подруги окажутся на другом конце города? — выпалила Аля. Предательские слезы покатились из глаз. Девочке показалось, что ее мир продолжает стремительно разрушаться: сначала ушел отец, теперь она лишится друзей, дома, в котором жила с рождения.

— Ты же у меня умничка, найдешь новых, — сказала мать, запинаясь.

— Точно! Это пустяки. Все можно поменять: дом, друзей, школу. А ты, мамочка, поменяй еще дочку, тебе же проще будет! — Альке показалось, все восстало против нее, и она отчаянно закричала: — Не хочу тебя видеть, уйди!

— Алечка, успокойся. Не заметишь, как появятся новые подружки.

Через неделю они переехали в трехэтажный особняк Олега Николаевича. Девочка за три дня до этого события поговорила с отцом. Он не мог ее взять к себе: папа тоже женился, забыв сообщить об этом дочери. Его молодая жена оказалась действительно молодой. Девушке было всего двадцать три года, и ей совсем не хотелось возиться с чужим ребенком. После разговора с отцом, чувствуя себя преданной обоими родителями, она долго гуляла по улицам города, пока не замерзла. В квартире мама встретила ее криками и упреками.

— Где ты была? Я чуть с ума не сошла, разыскивая тебя! Обзвонила всех твоих друзей, собиралась идти в милицию. Ты специально доводишь меня до нервного срыва. Мне и так тяжело, а тут еще твои капризы.

Алина подняла на мать свои черные непроницаемые глаза, которые на худом, бледном лице горели мрачным огнем.

— Мне тоже нелегко, мама.

Женщина вздрогнула: ну откуда у дочери такие глаза. У нее самой светло-карие, у бывшего мужа серые. Иногда ей казалось, она совсем не знает своего ребенка. Ее подруги, взрослые женщины, почему-то побаивались девочку. Мария тряхнула головой. Все-таки они с мужем эгоисты, устраивая свою судьбу, думали об Алине в последнюю очередь. Они поженились двадцатилетними. Не окончив институт, она родила дочь. В детский сад девочку отдали в трехлетнем возрасте. Мария нашла работу секретаря в большой строительной компании. Там же спустя семь лет встретила Олега Николаевича, и семья распалась.

Она подошла к Але и обняла ее.

— Прости нас, малышка, мы с папой сильно виноваты перед тобой. — У нее сдавило в горле: ее девочка приникла к ней всем телом.

Родителям Али исполнилось только по тридцать три года, но ей они казались пожилыми.

В огромном доме, куда она перебрались с мамой, девочка чувствовала себя неуютно. Домработница встретила подростка неласково, потому что от детей только лишние хлопоты и уборка. Олег Николаевич доброжелательно говорил с Алей, но чувствовалось, ему неинтересна ни сама девочка, ни ее проблемы. Даже мама, как заметила Алина, испытывала неуверенность и общалась с дочерью рассеянно, думая о чем-то своем. В последнее время их беседы протекали по-обычному сценарию.

— Как дела в гимназии? Двоек не нахватала?

— Нет. Все нормально. — Если Аля начинала что-то рассказывать, то часто замечала отсутствующий взгляд матери.

Девочка обижалась: "Зачем спрашивала, если по фигу!"

— Нет, нет. Я слушаю.

— А я уже все сказала.

Алина скучала по друзьям и классу. Несколько раз она ездила в прежнюю школу. Сначала ее радостно встречали, расспрашивали, но постепенно девочка стала понимать: они отдаляются. В выходной день Аля договорилась сходить в кино на дневной сеанс с подругой Катей. Девочка приехала в свой бывший двор и села на лавочку, ожидая одноклассницу. В назначенное время Катя не появилась. Алина позвонила ей.

— Катька, привет! Ты где, я уже двадцать минут жду тебя во дворе.

— Ой, Аль, прости, я забыла. Мы всем классом на дне рождения у Светы. Приходи сюда. — В трубке послышались звуки музыки и веселый смех.

— Неудобно как-то, я без подарка.

— Брось, все будут рады тебя видеть. Ждем. — До Алины донесся голос Светланы. — Катька, скажи пусть Дольникова приходит, не заморачивается. — Снова раздался смех и музыка.

Девочка с минуту подумала и решилась: "Почему бы и не пойти. Увижу сразу весь класс".

Света жила на первом этаже. В подъезде Аля натолкнулась на группу мальчишек одноклассников. Они с видом заправских курильщиков небрежно держали сигареты двумя пальцами и стряхивали пепел в жестяные банки из под пива.

— Кто к нам пришел?! Дольникова! — поприветствовали ее ребята.

Девочки тоже обрадовались появлению Алины. Чуть погодя после вопросов о том, нравится ли ей в новой школе, какие там учителя? Одноклассники постепенно заговорили о своем. У них появились общие от нее тайны и дела. Аля ощутила себя чужой.

В апреле девочка не поехала к бывшим друзьям, они перестали ей звонить.

Аля чувствовала себя никому не нужной и одинокой. Она часто плакала у себя в комнате, и только разговоры по телефону с бабушкой и дедушкой поддерживали ее дух. Ни к новой школе, ни к ученикам девочка так и не привыкла. Упрямство не позволяло ей скатиться на тройки, но угрюмый и недовольный вид сделали свое дело — с ней не хотели дружить одноклассники. Дерзкую, черноглазую школьницу невзлюбили учителя.

В мае Алина ожила и повеселела. Она твердо решила жить у родителей мамы. У девочки поднялось настроение, и на хмуром лице наконец появилась улыбка. На это обратил внимание даже вечно занятый Олег Николаевич.

— Машенька, а у твоей дочери замечательная улыбка. Глядя на нее, хочется самому улыбаться.

— Ну слава богу, Алька воспрянула духом, — обрадовалась женщина. — Я не знала, как ей сообщить, что через четыре месяца у нее появится братик.

Мужчина ласково обнял жену и, как ребенка, погладил по голове.

— Я так счастлив. Аля привыкнет и все будет хорошо.

— Надеюсь. На нее слишком много всего свалилось.

За ужином Олег Николаевич подмигнул Але и торжественно произнес:

— У нас для тебя новость. Машенька, лучше ты скажи.

Женщина опасливо покосилась на лицо дочери, в миг ставшее настороженным.

— Алечка, можешь нас поздравить. У меня будет ребенок.

— Мальчик. Твой братик, — добавил мужчина.

Алина немного подумала, не зная огорчаться ей или радоваться. Потом спокойно сказала:

— Поздравляю.

* * *

В начале июня, несмотря на все уговоры матери, она попросила отвезти ее в деревню. Девочка собрала вещи и приготовилась к отъезду.

В первый раз она отправлялась в деревню с тяжелым сердцем. Прошедшие девять месяцев оказались для нее очень трудными. Но чем ближе они подъезжали к Апшеронскому району, тем легче становилось у Али на душе, словно все свои печали и тревоги она оставляла в городе.

Ее прежние друзья по летним приключениям Жанна и Максим уже приехали в Кишуг. Аля не успела вынести из машины свои вещи, как они появились возле дома дедушки Алексея.

— Привет Алька! А мы здесь уже четыре дня, — объявил Макс. Мальчик имел несколько одухотворенную внешность: высокий лоб, удлиненное лицо, выразительные голубые глаза.

Аля увидела, что в этом году светлые волосы друга стали длиннее, впору завязывать хвостик. Жанна обняла ее и поцеловала в щеку.

— Как здорово, что ты приехала. Веселее будет. Мы поможем занести твои вещи. — Подруга подняла небольшую сумку и потащила в дом.

Макс взял большой баул. Алька заметила, что он вырос, стал крупнее и выше. На руке, в которой он нес сумку, вздулись мускулы. Она почему-то смутилась и покраснела.

Олег Николаевич улыбнулся, ему понравилась подростки: и эта приветливая рыжеволосая девочка, и вежливый, воспитанный мальчик. Может, и правда, падчерице здесь будет лучше.

На второй день после ее возвращения в село друзья отправились к дольменам. Девочка приветствовала "богатырские хатки", как родных.

А на третий день ее пребывания в Кишуге ее разбудил странный звук. Кто-то постучал в окно. Так она познакомилась с лисой и вороной. В первый раз Алина не смогла пройти через портал. На следующий день до рассвета она собиралась повторить попытку.

* * *

Клочья белесого тумана висели на кустах, путались в стволах дубов и буков. Алька с большим трудом ориентировалась в лесу. В прошлый раз к дольмену ее вела Рыжуля, а девочка двигалась следом. Теперь же знакомая тропинка больше не была знакомой. Все стало загадочным и странным. Серые тени от деревьев и кустов в белесом тумане возникали, как призраки. Было удивительно тихо. Не пели птицы, деревья не шелестели листвой, не слышалось ни единого звука. Только запахи, неожиданно резкие, тревожили обоняние. Пахло грибами, прелой листвой, цветами, попадающимися на ее пути. Она тряхнула повлажневшими от росы, коротко стрижеными волосами и улыбнулась в предвкушении чуда.

У входа в дольмен сидели ворона с лисой.

— Мы должны ее предупредить, — сказала Рыжуля, обращаясь к Каре.

— Знаю, но тогда мы можем потерять единственную возможность спасти дерево, — возразила ей ворона.

— Но так будет честнее, — рассердилась лиса.

— О чем вы? — спросила заинтригованная Аля.

— Когда ты пройдешь через портал, ты навсегда изменишься. В Первичном мире к тебе вернутся некоторые способности, какими обладали твои предки, — пояснила Кара.

— То есть, я буду понимать животных и птиц? — обрадовалась девочка. — Это же здорово!

— А еще, ты изредка будешь улавливать мысли других людей и станешь изгоем среди них! — нахмурилась лиса. — Ты хоть понимаешь, как тебе будет тяжело! Нам с Карой тысяча лет, но даже мы иногда с трудом терпим сумбур человеческих мыслей. Мы невольно обрекаем тебя на страдания. После перехода ты станешь смотреть на мир другими глазами — это тоже создаст тебе трудности в общении с людьми.

— Ну что ж, вы честно предупредили меня, — сказала Аля. — Идемте, скоро рассвет!

Она полезла в отверстие. Пришлось подождать несколько минут, пока первый луч солнца не сверкнул в дольмене.

— Скажите, менгиры в Англии — это тоже порталы? — спросила девочка ворону.

— Да. Для передвижения по планете. Для этого не нужны огромные камни. Просто Стоунхендж перемещал целые деревни, поэтому его и выстроили таким большим. Остаточная энергия уходит в камни и аккумулируется в них. Собственно, для этого камни и нужны.

Наконец луч света проник в дольмен, и лиса, успев подбодрить Алю, проскользнула сквозь стену. Не раздумывая, девочка шагнула за ней и оказалась в странном, непонятном месте, освещенном золотистым светом. Она вскрикнула от удивления: не было ни неба, ни земли, только бесконечное голубовато-золотистое пространство вокруг.

— Я упаду, — испугалась Аля.

— Некуда падать: ты частица этого мира, — успокоила ее Рыжуля и полетела вперед.

Девочка шагнула, и оказалось: она тоже летит! От восторга у нее запела душа. Дышалось здесь легко и свободно. Ее обволакивало чистой, радостной энергией.

Впереди весь видимый горизонт занимало огромное дерево. Аля вгляделась, и заметила: само оно было небольшим, но его прозрачная крона и корни пронизывали все вокруг. Когда они приблизились, оказалось: дерево чуть больше Али. Сквозь кору, похожую на стекло, просматривалась белоснежная сердцевина. Листья разного оттенка завяли и потускнели.

— Что я должна сделать? — спросила девочка.

Кара клювом вытащила перо из своего крыла и протянула его гостье. Алина взяла перо и недоуменно взглянула на ворону.

— Уколи им пальцы на руках и обхвати ствол дерева, — пояснила Кара.

Девочка дотронулась пером до подушечки пальца и вскрикнула: перо было очень острым. Оно мгновенно проткнуло кожу, выступила капелька крови. Уколов все пальцы, Аля приложила руки к стволу дерева. Листья затрепетали на ветках и стали окрашиваться в радужные, сверкающие оттенки. Перед мысленным взором девочки замелькали столетия и века.

Она видела, как зло и нажива овладевали людьми, и они перестали понимать друг друга. Жестокость и ненависть придавили их к земле — больше никто не мог летать. Рушились империи, завоеватели уничтожали целые народы. Возводили дворцы и храмы. Она видела больную планету: зараженные реки текли по ней, отравленная земля растила чахлые деревья и травы. Но вот вид гибнущей планеты исчез.

— Что случилось? — ее пересохшее горло с трудом вытолкнуло слова.

— Ты только что дала своему миру еще один шанс, — сказала Кара. — Можешь отойти, дерево больше не возьмет твою кровь. Оно ожило и получило нужную ему энергию.

Аля отлетела от дерева и залюбовалась им: весело шелестела разноцветная листва, искрясь в лучах света.

— Что это за прозрачные корни и крона, они занимают все видимое пространство?

— Это информационно-энергетические потоки, корректирующие другие миры, — пояснила Рыжуля.

Девочке показалось, что улыбка мелькнула на белой мордочке лисы. Аля заметила, что тела лисы и вороны странно мерцали и меняли облик. В какой-то момент вместо обычного вида зверя и птицы проявилось нечто другое.

— Кара, Рыжуля, что с вами?

— Не волнуйся, девочка, все в порядке. Для вашего мира мы приняли облик существ из сказки, а в своем мы выглядим иначе. Но мы так долго прожили в таком виде, что настоящая внешность вернется нескоро.

— Понимаю. Вы не могли появиться у нас как инопланетяне, — предположила Аля. — А как вы выглядите по-настоящему?