Исполнитель желаний

Теперь одежда. Белый лабораторный халат — просто спасение для пустыни. Понтовый кожаный плащ, аля бандитос девяностых, тоже пригодится. Лыжная шапочка с прорезями для глаз и рта вполне еще годится в качестве головного убора. Хотя есть еще бандана с камуфляжной расцветкой. Беру.

Небольшой туристический рюкзак оказался совершенно пустым, но и сам по себе представлял немалую ценность. Я немедленно закинул в него самую легкую еду, вроде печенья, зажигалку, ножик и бутылку воды. На шнурки приторочил томагавк, так чтобы его можно было быстро выхватить. Если вдруг придется драпать, то минимумом вещей для выживания он меня обеспечит. В боковой карман идеально уместился небольшой театральный бинокль.

Какими путями ходили мысли бандитосов, когда они закидывали все это барахло портал, я даже не пытался понять. И откуда у них взялся в секретном бункере театральный бинокль? Да и черт с ними! Главное сейчас выжить и выйти к людям. А потом может я и сам смогу у них спросить.

К вечеру проснулся аппетит, но пировать я себе не позволил. Экономно съел банку горошка и закусил попкорном. Вначале решил налегать на габаритную еду, чтобы не тащить её с собой. Относительно сытый я устроился на относительно удобное ложе, укрылся относительно теплым кожаным одеялом и относительно мирно уснул.

На утро я чувствовал себя почти нормальным человеком. После легкого перекуса, решил не терять драгоценные часы утренней прохлады и отправиться на разведку. Поскольку лег я рано, то проснулся затемно. На горизонте только-только начала занимать заря и исполинская луна все еще была отчетливо видна. Такой чужой цвет неба, такие чужие звезды

Когда я выбрался из пещеры то на мгновение замер, наблюдая эту такую чужую и при этом жутко завораживающую картину.

План у меня был простой. Забраться повыше и осмотреть окрестности с помощью театрального бинокля. Пусть у него всего трехкратное увеличение, но это лучше, чем ничего.

Путь наверх оказался на удивление удобным. Такое ощущение, что кто-то в нужных местах подровнял склон, привалил крупные камни и таким образом сделал незаметную со стороны, но проходимую тропу. Но даже несмотря на это с меня сошло семь потов, пока мое тело отфыркиваясь не перевалилось за гребень скалы и распласталось без сил. Кряхтя поднялся и огляделся. Вокруг простиралось море красноватого песка. Я до черных точек в глазах осматривал пустыню. Не на пустом месте тут сделали проход. До него должны были как-то добираться, а значит должно быть что-то. Следы стоянок, указатели, менгиры или ... оазис! Пятно зелени мелькнуло в окуляре всего на мгновенье, но я тут же вернулся к нему. Сомнений нет. Оазис, и теперь я точно знал свой следующий шаг!

Прямо наверху прикинул азимут движения, мысленно проложив линию от грота до оазиса, и приметил пару попутных ориентиров. По всему выходило, что часа три-четыре мне прошагать придется. Днем я умру на полпути, а если стартануть вечером, то в сумерках можно прозевать не такой уж и большой клочок зелени. Значит с утречка завтра и отправлюсь. Как раз отдохну от подъема. Делаю пару экономных глотков воды, и отправляюсь назад. Спуск дался полегче, но все равно к концу уже так начало жарить, что окутавшая меня темень пещеры вызвала стон облегчения.

Когда я только выпал из портала, атмосфера пещеры показалась мне жаркой и душной. Сейчас же я, валяясь на убогом ложе, наслаждался ей. Неприятно начало пощипывать руки и шею. Кожа на них покраснела и казалась горячей. Обгорел! Так надо из банданы соорудить шейный платок и не забыть сунуть в карман пару строительных перчаток.

* * *

Время было недалеко от полудня, когда я наконец дохромал до оазиса. Последний час пришлось тратить драгоценную воду на смачивание головы, иначе я падал от теплового удара. Раскаленный песок немилосердно жег ноги сквозь тонкую подошву летних кедов. Песчинки, мгновенно набившиеся внутрь, натирали и так страдавшие ступни.

Но все страдания были не зря! Передо мной расстилался полноценный оазис. Небольшой водоем, окруженный высокой травой и невысокими деревцами, мог дать мне приют.

Главная находка ждала меня в самом конце. Окруженное камнями кострище. Старое, припорошенное песком. Тут есть жители, и они посещают это место, а значит есть надежда с ними добраться до более обжитых мест. При этом я старательно гнал от себя мысль, что даже на земле гуманизм получил распространение не так давно и далеко не везде. А вот лет триста назад одинокий чужак был законной добычей, потенциальным бесплатным рабом, а то и подарком богов в виде главного блюда к праздничному по такому делу пиру.

Прямо возле кострища я и решил обустроить свой бивак. Под картон соорудил подложку из травы. Из валежника соорудил навес и заготовил запас топлива. Кстати сухого дерева валялось довольно много, что было плохим знаком. Ведь если это место часто посещали, то такого бы запаса не накопилось.

Легкий ужин чувствительно сократил мои невеликие запасы еды. Чувствую скоро здешнее поголовье ящериц и змей изрядно сократиться. С этой мыслью я улегся спать. Разбудил меня холод. Да, пещера так не остывала, а может прогревшиеся за день скалы, не давали так разгуляться холоду? Дрожащими руками запалил костер и до утра ютился возле него.

Чуть забрезжил рассвет, я сразу отправился к пещере. Были опасения, что хоть скальную гряду и видно вполне отчетливо, а саму пещеру придется поискать. Но видимо образ входа так врезался мне в память, что я издали увидел нужную скалу.

Конечно ждать у моря погоды самое тупое занятие в моем положении. Вначале надо обжиться. Возле портала осталось немало полезного. Надо перетащить сюда.

Глава 3

Набившаяся ватой в уши тишина приветствовала моё пробуждение. Вой бури мешал спать всю ночь, а тучи песка полностью скрыли местную исполинскую луну. Хорошо, что я изначально расположил стоянку в низине, ограниченной с одной стороны мощным барханом, а с другой густым, с переплетшимися ветвями, кустарником. Невысокое, но крепкое деревце дарило тень и надежный якорь для моей самодельной микропалатки. Впрочем, её крохотный размер прошлой ночью сослужил хорошую службу, поскольку низкая парусность не позволила порывам ветра унести её в переплетение песчаных смерчей. И меня вместе с ней.

Припасы тоже почти не пострадали, их лишь присыпало песком. Уцелел даже небольшой склад, на который я, за неимением других занятий, стащил все барахло из пещеры. Сделал я это не просто так. Очень уж приметные вещицы, а я хотел оставить этот незаметный и очевидно забытый грот в изначальном состоянии. Отброшенный на эмоциях ключ от портала, я потом нашел и спрятал в неприметную щель в стене пещеры, присыпав сверху каменной крошкой и песком.

Привычная ко всему пустынная растительность тоже чувствовала себя неплохо. И сейчас будто отряхивалась ветром от обсыпавшего все вокруг песка.

Какой я молодец, пережил такую засаду. И даже ничего важного не потерял. Бережно стряхнув мелкий песочек, припорошивший окуляры ставшего почти родным бинокля, и осмотрел горизонт. Было наивно надеяться, что пролетевшее бедствие обнажит какие-нибудь руины или еще что интересное. Но я надеялся. Да и за неимением телевизора любование окружающий пейзажем было моим главным досугом.

* * *

За невидимой человеческим глазом упругой пленкой защитного круга истошно свистел и шептал песчаный вихрь. Мощный амулет защиты от ветра и песка не справлялся с свирепостью стихии. Люди испуганно жались в центре, поближе к костру, с надеждой смотря на зависшую в метре землей фигуру. Мускулистый мужчина с синей кожей парил, медленно вращаясь в воздушных потоках. Джин направлял свою силу, усмиряя прилегающий кусочек бури и ослабляя давление на барьер.

Вначале Ахмад ибн Фадлан к присоединению необычного попутчика к своему каравану отнесся с опаской. Джины слыли могущественными и опасными существами. Закон пустыни суров. Если ты не можешь постоять за себя, то станешь добычей тех, кто сильнее. Ахмаду не раз приходилось спасаться от желающих поживиться его добром, равно как и вдали от обжитых земель прихватывать небольшие группы путников или беспечных одиночек.

К глубокой печали Ахмада в присутствии джина привычный приработок грозил неминуемой карой. Но с другой стороны и опасность самому стать жертвой нападения снижалась. А теперь, когда налетел этот проклятый самум и лишь магия могучего бессмертного спасала караван от страшной гибели, он и вовсе возблагодарил Судьбу за такую своевременную помощь.

Затем караванщик перевел взгляд на своих людей. Многие были на грани паники и старый верный Сухмет, который сопровождал еще его отца, принялся рассказывать очередную байку, на которые был большой мастак:

— Все вы знаете легенду о Хранительнице Мудрости, Избраннице Судьба. О свитках, написанных её рукой, что нашел мальчик из нашего народа Аль Бадия, который впоследствии распространил их мудрость на все земли Закхары. Некоторые не знают, но именно этот мальчик и стал первым Великим Халифом. Но нужно помнить, что силы зла не дремлют! И каждый раз стараются обратить добро во зло. Об этом и будет моя история.

Старик сделал маленький глоток из пиалы и продолжил:

— Если Хранительница Мудрости была из вольных кочевников Аль Бадия, то силы зла избрали себе последовательницу из оседлых Аль Хадхар. Она была гордой дочерью правителя небольшого города на берегу Золотого Залива. Места эти были богатые, благодаря морским промыслам и бойкой торговле. Казна правителя была полна золотом, драгоценностями и магическими артефактами. Да, именно из-за артефактов и случилась беда. Многие искатели, зная о щедрой награде, в первую очередь везли найденные магические вещи именно сюда. Тут маги и жрецы их тщательно проверяли и оценивали. Если артефакт был ценным правитель, не скупясь, одаривал счастливчиков золотом, драгоценностями, а иногда и землями.

Сухмет на несколько секунд замолк, давая слушателям представить себя на месте одариваемых. А затем голос его помрачнел:

— Дочь правителя росла, не зная ни в чем отказа. Любые яства, великолепные одежды, драгоценности, развлечения — все давалось по её первому слову. Она выросла вздорной и капризной. Издевалась над слугами, презирала простых людей. Не ограничивала себя ни в чем. Говорят, многим красивым юношам довелось ночевать в её покоях. Любила она и вино, и иные дурманящие разум составы. Правитель, ослепленный отцовской любовью, не видел в ней ни одного изъяна и потакал каждому капризу. Зная её репутацию, достойные женихи обходили стороной их дом. Годы шли, юность и свежесть быстро покинули принцессу. Юноши уже не рвались в её покои. Да и те, которые приходили, делали это из-за золота.

Старик неодобрительно покачал головой:

— Конечно все это сделало её характер еще хуже. И вот закономерный итог. Чтобы вернуть былую красоту она обратилась к темным, запретным знаниям. Начали пропадать люди, и в первую очередь юные девушки из прислуги дворца. В подвалах происходили непонятные ритуалы. Ядовитые запахи, вспышки странного света и ужасные крики пугали людей. Наконец тьма ответила своей последовательнице. Она открыла ей, что есть артефакт, способный исполнить её желания. И был он совсем недалеко. Сотни лет он дремал на дне морском, и ждал новой хозяйки.

Даже глава каравана, который уже не раз слышал эту историю, с завороженно слушал Сухмета:

— Немедленно организовали экспедицию. Принцесса лично её возглавила. Путь этот был нелегок. Из пяти кораблей, лишь флагман дошёл до цели. Поднять груз со дна тоже оказалось непросто. Водовороты, морские чудовища — казалось сама природа мешает им. Но сильные маги и запас артефактов из отцовской сокровищницы, позволили преодолеть все препятствия. Из десятка волшебников, нырнувших в глубину, вернулся один. Истекающий кровью, он еле забрался на палубу, зажимая под мышкой небольшой сундук. Принцесса вырвала из слабых рук добычу, и мгновенно забыв о раненом слуге, удалилась в свои покои.

Рассказчик несколько секунд смотрел в огонь костра, попивая чай, пока кто-то нетерпеливый не воскликнул:

— А дальше? Что же было дальше?

Сухмет посмотрел на торопыгу и сказал:

— А дальше? Три дня и три ночи плыл кораблю в родную гавань. Три дня и три ночи оставалась принцесса в своих покоях. А когда вышла — все ахнули. Юная девушка, ослепительной красоты, с маслянисто черным венцом на голове, приковала внимание. Она наслаждалась своей красотой, и властью, которую она давала. Смеясь, она приказала молоденькому юнге выпрыгнуть за борт, чтобы её развлечь. Ни секунды не раздумывая, юноша с улыбкой нырнул в морскую пучину. За всем этим наблюдал последний выживший волшебник. Он уже осознал, какое зло они выпустили в мир. Поэтому, собрав последние силы, он открыл портал домой. За несколько часов до прихода корабля, он добрался до храма Хаку, великого бога свободы. Его жрецы, пораженные дурными вестями, собрались на пристани, встречая принцессу.

Тон старика стал зловещим:

— Гримаса ненависти исказило прекрасное лицо принцессы, стоило ей заметить толпу в бело-золотых одеяниях. Она закричала — убить всех жрецов! Команда корабля, в которой уже с трудом можно было узнать людей, озверело бросилась в атаку. Не ожидавшие такого напора жрецы и храмовые воины поначалу попятились, но затем стали ожесточенно биться. На помощь им поспешили стражники порта, да и простые люди тоже стали защищать свой дом. И это стало огромной ошибкой. Если с храмовыми воинами принцесса, или то чем она стала, ничего не могла поделать, то простых людей она по одному брала под контроль. То один, то другой присоединялся к её одичавшей стае. На звуки битвы со всего города стали стягиваться жрецы всех богов. Они сумели сковать её силу очарования, и потихоньку победа людей стала очевидна. Поняв, что рано или поздно её миньонов истребят, а тогда примутся за неё, принцесса бросила своих слуг и нечестивой магией открыла темный портал, обрамленный зловещим огнем. Уже шагнувшую в портал принцессу догнал белоснежный луч, вылетевший из рук главного жреца Хаку. Портал закрылся.

Выдержав паузу, старый слуга закончил историю:

-После пережитого ужаса, многие люди решили покинуть тот город. Он опустел и со временем сгинул в песках истории. Правитель, узнав о делах единственной дочери, в тот же миг умер. О самой принцессе с тех пор не было ничего слышно. Остается надеяться, что она сгинула. Но главное, это то, что могучее зло было повержено праведными людьми. Поэтому помните — путь праведности убережет вас от бед.

Ранним утром истошный крик разбудил Ахмада ибн Фадлана. Мгновенно вскочивший караванщик с обнаженной саблей уже через пару секунд оказался возле кричавшего:

— Какого шайтана верещишь ты, сын осла и козы?

— Хозяин, наша вода! Кто-то ночью прохудил все бурдюки! Из всего запаса осталось лишь несколько глотков!

Ужасная новость стальным тисками сжала грудную клетку караванщика. Они были почти посередине между двумя оазисами. Ни дойти до нового, ни вернутся к предыдущему возможности не было. Люди просто умрут от жажды.

Ахмад с надеждой посмотрел на подошедшего джина, но тот отрицательно качнул головой: