— Ну вот спору и конец, — на удивление спокойно, даже как-то философски констатировал Тайрайн. — Первый боевой не справится с таким вторжением, даже если вся Флотилия к нему присоединится. И спору конец, и нам тоже.
Мэйма смотрела на экран, не в силах оторвать от него взор. Конец, конец, конец, кружилось в голове. Конец. Она не успела. Два дня. Каких-то два коротких, незначительных дня после года подготовки — и все насмарку. Конец не только экспедиции к Земле. Конец всей цивилизации. Как бы отчаянно ни сопротивлялся боевой флот, сколько бы Санду ни забрал с собой в небытие, ему не справиться. А потом оставшиеся Санду пойдут по системе, методично и неуклонно зачищая ее от всех искусственных сооружений. То, что скауты уже бессильно наблюдали в остальных потерянных системах. Разница лишь в том, что в других системах не имелось пустотных цитаделей. И не имелось семисот пятидесяти тысяч гражданских, которых уже не успеть эвакуировать на поверхность.
Только теперь она осознала, что все в ожидании смотрят на нее.
— Да, конец спору, — согласилась она, с ненавистью к себе ощущая бессилие и дрожь в своем голосе. — Кирай, наши транспорты. Распорядись, чтобы они забрали с ближайших пустотных цитаделей всех, кого смогут. Потом отправь их к Саванне. "Победу" тоже задействуй. Я правильно помню, что "Сириусы" могут совершить аварийную посадку на поверхность планеты?
— С работающими резонаторами. Это святотатство...
— Вся ответственность на мне. Не останется времени на снятие их населения шаттлами. Фиссах, я знаю, что ты...
— Нет, Мать Флотилии!
Мэйма осеклась, одновременно раздраженная тем, что ее перебили, и чувствуя облегчение, что хотя бы на несколько секунд может перестать выплевывать такие тяжелые, неподъемные слова. А еще она чувствовала странное легкое любопытство. Бисана была выдающимся тактическим офицером, но на заседаниях штаба всегда помалкивала, оставаясь в тени Фиссаха и высказываясь лишь по его команде. И теперь осмелилась перебивать и противоречить? Растет девочка. Взрослеет.
— Со всем уважением, Мать Флотилии, — упрямо продолжила Бисана, явно преодолевая себя, — мы не должны отказываться от основного плана. Ты много говорила о том, что база у Земли может стать ключевым опорным пунктом. Я... я полностью согласна. Мы все еще можем продолжить.
— Мы не можем продолжить! — резко сказал Шухо. — Даже если мы трусливо уклонимся от боя, "Сириусы" не собрали и половину запланированной команды специалистов. Нам не с чем идти к Земле!
— Есть с чем. Мы должны забрать из пустотных цитаделей всех, кого сможем, после чего отправимся к Земле. Молодые семьи с детьми — наш приоритет. Даже если Саванна... если Саванна окажется потерянной, мы сумеем сохранить нашу расу и когда-нибудь вернуться. Если же мы укроемся на планете, нас конец. Мы никогда больше не выйдем в космос. Рано или поздно кланы вцепятся друг другу в глотки, и тогда мы вообще перестанем существовать. Уцелевшие превратятся в животных, думающих лишь о выживании. Мать Флотилии, прошу — не надо сдаваться. У нас все еще есть шанс!
Бисана выплыла в центр отсека, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Во всех ее восьми глазах горел мрачный огонь решимости. Мэйма почувствовала, что сковывающий разум тяжелый туман тоски и отчаяния рассеивается под взглядом молодой женщины. А может даже, где-то глубоко внутри начинает тлеть крошечная искра надежды.
— Я только что прогнал расчеты, — все так же индифферентно сообщил Кирай. — Мы не успеем заполнить транспорты под завязку и собраться вместе. Кроме того, оба водоворота блокированы Санду. Нам не прорваться, даже если сойдем с ума и бросимся в лобовую.
— Не надо собираться вместе. Разделимся.
Бисана смахнула с экрана тактическую картинку и вывела на нее схему звездной системы во фронтальной проекции.
— Половина "Сириусов" здесь, — она очертила полукольцо с одной стороны от звезды. — Вторая — здесь, — на экране появился второй полукруг. — Если назначить две точки сбора, то у транспортов останется достаточно времени, чтобы добраться туда одновременно с боевыми кораблями. Получаем две группы, каждая идет к ближайшему водовороту. Бой к тому времени еще не закончится, Первый боевой купит нам достаточно времени.
— Как ты собираешься прорываться? — резко спросил Фиссах. — Лобовая атака — самоубийство.
— Я... у меня есть план. Санду не трогают Неторопливых и даже уклоняются от их мобильных крепостей, замечено в потерянных системах. Я моделировала на компьютере. Если расположить корабли определенным образом, интерференция областей вибрирующего пространства заслонит нас спереди, одновременно создав иллюзию кораблей Неторопливых там, где их нет. Санду купятся. Они не могут не купиться. Если Первый боевой поможет нам отвлекать их внимание, мы прорвемся. Обязательно прорвемся!
— Она сумасшедшая, — констатировала Пилариус. — Но выбора нет. Оставшись в системе, мы и так обречены. Я за то, чтобы рискнуть.
— Санду не купятся, — фыркнул Кирай. — Трюк с интерференцией давно известен, его каждый младенец раскусит.
— Нам известен! — резко сказала Бисана. — Не Санду. Мы никогда не пытались его применять в боях с ними. И даже на учениях делали это иначе. Мать Флотилии! Мы сможем, честное слово!
Поверь мне! — кричали складки кожи вокруг глаз. Поверь мне! — кричали интонации. Поверь ей! — сдавливало дыхание свое собственное желание. Ведь тебе так хочется поверить! Старческое упрямство, отучившее быстро приспосабливаться к быстрым изменениям ситуации? Или девочка в самом деле знает, что говорит? Она выдающийся тактический офицер, о чем не раз упоминал Фиссах. Именно потому она — его первый и главный помощник и советник, несмотря на молодость. Именно потому сам Фиссах молчит, отдав ей голос. Поверить ли ей?
— Я верю тебе, — глухо сказала Мэйма. — Фиссах, Нэйн, Шухо, Зико. Вы лидеры военного флота. Ваше мнение?
— У нас нет времени на препирательства, — сухо откликнулся Нэйн. — Мы должны эвакуировать гражданских на планету. Боевые корабли Флотилии прикроют транспорты, потом вступят в бой.
— Я уже отдал команду "Сириусам", — Кирай успокаивающе выдохнул. — Они сближаются с цитаделями, прием гражданских на борт вот-вот начнется. Пара минут у нас есть.
— Я скажу, — подала голос Бронислава. — Мальчики, у нас нет времени на препирательства. И у нас нет времени на эвакуацию гражданских на Саванну. Кирай, поправь меня, если ошибаюсь, но аварийная посадка транспорта класса "полубегемот" на поверхность кончается половиной корабля в гармошку, второй половиной всмятку. Последствия для пассажиров понятны. При полной загрузке выживет не более трети, возможно, куда меньше. Класс "бегемот" вроде нашей "Победы" собственным весом вообще сомнет себя в тонкий блин, в гравитационном колодце никакие движки не помогут. А перевозка шаттлами займет несколько дней, которых у нас и близко нет. Хорошо если "Сириусы" успеют загрузиться по максимуму до того, как Санду сомнут боевой флот. Возможно, и на то времени не хватит. Нэйн, у нас нет выбора. Идем мы к Земле или нет, но мы должны прорываться к водоворотам. Только там мы сможем оторваться от Санду.
— А потом?
— А потом увидим. Для нас куда важнее здесь и сейчас.
Нэйн всегда был прямолинейным и агрессивным упрямцем, однако дураком отнюдь не являлся, как и любой левый. Рациональные аргументы он принимать умел, даже если они противоречили его позиции.
— Я убежден, — коротко сказал он после мгновенной паузы. — Принимаю. Фис?
— Принимаю.
Шухо и Зико коротко свистнули в знак согласия.
— Хорошо, — согласилась Мэйма. — Другие мнения?
— За. За. За, — откликнулись главы остальных корпусов.
— Значит, решено, — по-прежнему индифферентно подытожил Кирай. — С вашего позволения, я к себе. Дирижировать эвакуацией проще в одиночку. Однако, Тайрайн, если поможешь, не обижусь.
— Я у себя, — устало сказала Мэйма. — Все время на связи. Без колебаний зовите, если что.
Не дожидаясь ответа, она выплыла из зала и двинулась по узкому извилистому коридору к своему отсеку. Где-то там за кривыми стенами по другим коридорам сновали бесчисленные пассажиры "Победы". Готовились принимать эвакуируемых жилые помещения, наверное, мерцала тревожная сигнализация, и тысячи ее соплеменников в тревожном ожидании слушали сводки последних новостей. Но здесь стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь легкими щелчками включающихся при ее приближении ламп. Силы стремительно уходили, руки и хвост словно утратили мышцы и стали вялыми, словно умирающие лианы. Примерно на полдороге она замерла и повисла неподвижно, дрейфуя в сторону ближайшего изгиба. Бесполезно. Все бесполезно. Драться надо до конца, но... Но поверил ли хоть кто-то в штабе в реальность бегства? В возможность прорваться сквозь чудовищные поля боя, через гигантские мясорубки, в которые превратились окрестности обоих водоворотов? Она стара. Очень стара. Год назад, начиная проект, она даже не рассчитывала, что доживет до старта Флотилии, не говоря уже о усмирении людей. Она лишь рассчитывала, что другие подхватят падающее знамя после ее смерти. Такие, как та девочка, Бисана. Но сейчас — сейчас может просто не остаться никого другого. Санду уничтожат космическую инфраструктуру и истребят всех за пределами планеты. Те, кто выживут, останутся навсегда на планетарной поверхности, бессильно воя на звезды, теперь навсегда далекие и недоступные. Предки жили так тысячи лет — но одно дело жить, не зная ничего другого, и совсем другое — помня о безвозвратно утраченной свободе.
Легкая волна воздуха прошла по коже. Бронислава подплыла сзади и остановилась, зацепившись за поручень и рукой задержав Мэйму.
— Страдаешь, Мэй? — спросила сочувственно. — Не надо. Расслабься. Ты сделала все, что могла. Куда больше, чем могла. Ну, не повезло немного на старте. Ничего страшного, и не такое случается.
— На старте? — тяжело вздохнула Мэйма. — Мы еще не стартовали. И не факт, что стартуем. Нет, Слава, я не страдаю. Просто... устала. И обидно, что всего-то пары дней не хватило. Но у меня нет привычки отгрызать себе хвост лишь потому, что обстоятельства не сложились. От меня уже не зависит ничего, так что... ох, даже и двигаться-то лень.
— Угнетенно-депрессивное состояние как следствие нехватки сна, — усмехнулась глава ксенопсихологов. — Понимаю. Знаешь, вернись-ка к себе, слопай снотворное и вырубись на сутки. Когда проснешься, мы уже либо прорвались, либо умерли. В обоих случая поводов для тревоги уже не останется, так что и депрессия пройдет. Это я тебе как профессиональный душевед говорю.
— Ладно, подумаю. Ты чем собираешься заниматься?
— О, мне и моим девочкам придется временно забыть о приставке "ксено" и вспомнить основную специальность. Сейчас на борту транспортов вместо заранее подобранных, протестированных и сыгранных специалистов, привыкших к стесненности, окажется буйная толпа с детьми из разных кланов и прайдов. И наверняка в количествах, превосходящих запланированные. И все в шоке и ярости. И все в общих помещениях, а не в отдельных отсеках. Если психологи не возьмут их под контроль решительно и сразу, начнутся драки, вплоть до смертоубийств. Я свой корпус отмобилизовала давно, почти все уже на штатных местах, так что хоть здесь выйдет облегчение. Ну так что, дотащить тебя до отсека?
— Сама как-нибудь справлюсь.
— Ну, смотри. Если что, Цвирри я уже сообщила. И учти, что ты — по-прежнему сердце всего предприятия. Если вдруг помрешь от перенапряжения, останется только забыть о Земле и аварийно на Саванну садиться. В гармошку и всмятку. Пока.
Бронислава изящно развернулась в воздухе, толкнулась хвостом от стены и быстро уплыла в обратном направлении, скрывшись за изгибом коридора. Мэйма проследила за ней взглядом, потом нехотя двинулась в сторону своего отсека. Почему-то голый, тускло освещенный коридор сейчас казался куда привлекательнее спального места. Гарнитура охотно выдала сводки перед глазами. Не вчитываясь, она видела только, что "Сириусы" и "Победа" уже принимают на борт население пустотных цитаделей. "Лагуна" клана Рыбы. "Змеелов" клана Острого Когтя. "Гранит" клана Строителей. "Сияние" клана Большого Озера. "Удар" клана Безмятежности... Всем им оставалось существовать считанные часы. И с каждой цитадели транспорты, уже заполненные наполовину, могли снять не более пяти процентов населения. Страшно подумать, что сейчас там творится, как выбирают тех, кому дается шанс выжить. Вряд ли кто-то испытывает иллюзии насчет итогов идущего боя и дальнейшей судьбы цивилизации.
Смерть... Да, раса охотников и воинов не боится ее даже после столетий, в течение которых реальные войны заменялись военными играми с минимумом погибших. Но одно дело погибнуть в бою с врагом, с пальцем на гашетке резонатора, до последнего надеясь нанести смертельный удар. И совсем другое — бессильное ожидание приведения приговора в исполнение. Ожидание смерти не только себя, но и тех, кто наиболее тебе дорог, зачастую даже дороже жизни. Кто-то выпихивает в шлюз отчаянно сопротивляющуюся молодежь, вытянувшую жребий, кто-то, наоборот, отпихивает других от шлюза, чтобы засунуть туда свою семью, и умирает, убитый милицией для восстановления порядка... Нет. Не надо о том думать сейчас. Мрачные мысли ничего не изменят. Нужно вернуться к себе и ждать. Затаиться в засаде, как древние предки, изгнав все мысли и эмоции, превратившись в сгусток ожидания и расслабленных мускулов. А потом — потом настанет время наставлять спасшихся. Если они, конечно, будут.
И она ждала, вернувшись в свой отсек. Верная Цвирри свернулась клубочком под боком, дремля вполглаза, а Мэйма бесстрастно следила за разворачивающейся в тактических каналах картиной апокалипсиса. За сотнями кораблей Первого боевого флота, сгорающих под натиском полчищ Санду. За быстро бегущими строчками с цифрами потерь. За одинокими искрами пассажирских и грузовых шаттлов и малых транспортов, отчаянно мечущимися по системе, пытаясь перевезти на Саванну тех, кого еще можно. За небольшими облачками военных кораблей Флотилии, окружающих "Сириусы". За тем, как час спустя разрозненная Флотилия наконец-то соединилась в две плотные группы, двинувшиеся каждая к своему водовороту, в самую гущу схватки, где ультрафиолетовая туманность все больше заливала пространство, уже почти стерев зеленые значки и выбрасывая ложноножки вглубь системы, в стороны цитаделей, верфей, фабрик. За тем, как корабли Флотилии выстраиваются в странные формации, перекрывая области вибрирующего от двигателей пространства, следуя заданным Бисаной программам. За тем, как море врагов, сначала в замешательстве рассыпавшееся перед группами, с удвоенной силой обрушивается на них с тыла и флангов, один за другим поглощая корабли военного эскорта...
Но они прорвались. По крайней мере треть эскорта навсегда осталась дрейфовать в пространстве роями обломков, но оставшиеся прорвались. За минуту перед тем, как "Победа" погрузилась в водоворот, ведущий в бешеный хаос разломов пространства, адмирал Нэйн вызвал ее и Фиссаха.
— Мы проходим, — коротко сказал он. — Удачи.
