| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ох, вот, значит, откуда столько детского в манере боя нашей леди-сёгуна? — заявил погрустневший лейтенант. — Врезаться в толпу врагов и толкать их щитом — действительно новое слово в военном ремесле и мастерстве строевого боя!
— Я... мне просто ещё очень страшно кого-то... убивать. Даже порезать боюсь, потому что знаю как это больно! И стукнуть... но уже поменьше. Вот помешать всяким гадам наших убивать — другое дело! Ну... хоть как-то помогла.
— Помогла. — хохотнул асигару, поднял руку и потрепал Кицунэ по голове.
— Помогла, помогла... внучка. — торговец положил руку рядом с рукой асигару и тоже потрепал облако пушистых серебристых локонов, имитирующих крашенную "под императрицу" шевелюру настоящей леди Мегуми.
— Ох, всыпал бы я кое-кому, — покрытая ожогами и ссадинами, здоровенная пятерня жреца потеснила руки асигару и торговца, накрывая чуть ли не всю голову Кицунэ разом и лёгкими, массирующими движениями принялась шутливо втирать её в плечи. — Чтобы взрослым дядям глазки не строила! Ну да ладно. За героизм — прощаю!
— Погодите-ка, — встрепенулся лейтенант. — Это значит, что я первый раз в жизни по-настоящему целовался, и это было... с восьмилетней девочкой?!
— А это был не простой поцелуй! — не давая никому ни слова сказать, тут же встряла Кицунэ. — Это был поцелуй обманщицы-Златохвостой! Я заряжаюсь от волшебными силами от любви! А как ещё хитрому лисёнку красть поцелуи красивых, замечательных парней, если только не обманом? Буду ждать без хитростей, другие девушки все поцелуи растащат, и мне вообще никакого волшебства не достанется!
Все улыбнулись, а Кицунэ рассмеялась, и, вдруг, осёкшись, с судорожным всхлипом закрыла глаза ладонями.
— У кого... — давясь спазмами в горле, прохрипела она. — У кого есть тряпка с самой плохой сенсорной схемой?! Чтобы видеть только контуры зданий и земли. Не видеть... не видеть всего... что вокруг...
Командир асигару вздохнул и похлопал рыдающую девчонку по плечу.
— Не рви себе душу. — сказал он. — Мы все прекрасно знаем, что ты выбрала бы другое, но это они пришли к нам. И не ты, а они делали выбор.
— Ты не убивала их. — добавил жрец Фудзивара. — Мы убили! Ты только защищала нас. Как могла.
Кицунэ проглотила слёзы, сделала несколько вдохов и выдохов, подавила бьющую её тело дрожь и улыбнулась.
— Мы, все вместе, всё правильно сделали. — твёрдым голосом заявила она и поднялась с камней, гордо вскидывая голову. — А они, сволочи... пусть не лезут! Где репортёры?! Я... — она снова проглотила подкативший к горлу комок. — Я скажу речь.
В исторических архивах остались видеозаписи, на которых измученная, одной силой воли держащаяся на ногах девчонка, непроизвольными движениями размазывая по лицу кровь и гарь, говорила, говорила и говорила о том, что произошло. О том, что видела в подземельях нелегальной фабрики. О своём бунте и том, как лисьей хитростью сумела собрать, для сопротивления, горстку людей. В процессе, она всё больше обретала уверенности и твёрдости голоса, расправляла плечи, и к финалу речи это снова была величественная, сияющая силой и уверенностью благородная леди, способная позвать солдат на подвиг.
Ополченцы, воины клана Такеда, спасённые из подземелий рабы и восставшие против своих мучителей горожане стояли вокруг стеной, слушая её слова. Благодаря их всех, Кицунэ повернулась к ним и сделала несколько поклонов, в разные стороны, как вдруг солдаты дружно вскинули руки со сжатыми кулаками к небу, загрохотал рёв победного торжества и хлынувшие к своей предводительнице, ополченцы подхватили изумлённо замершую девчонку на руки. Подняли её к небесам, и севшая на их ладонях лиса оказалась в самом эпицентре безудержного ликования. Все ужасы отступили! Живы! Они сумели выжить, и повергли, все вместе, непобедимого врага!
— Победа! Победа! Победа!!! — гремел над толпой ликующий клич и продолжалось бы это ещё долго, как вдруг на краю скопления людей началось встревоженное движение. Шум нарастал, люди расступались, перекрикиваясь и проталкивая кого-то всё дальше в центр.
Минуты полторы, и перед возвращённой на землю Кицунэ поставили запыхавшегося, трясущегося, утирающего сопливый нос мальчишку лет четырнадцати.
— Госпожа! — глотая слёзы, вскричал он, полными паники глазами глядя на девушку в роскошнейшем бело-золотом доспехе и безоговорочно веря, что перед ним та самая волшебная лиса из сказок. — Там! На нас какой-то урод напал! Я из общежития, возле школы! Мы сидели, прятались, и вдруг к нам здоровенный чёрный самурай вломился!
Сбивчиво, прерываясь на всхлипы и попытки отдышаться, он рассказал как громадный пузатый псих разнёс стены, выломал дверь в подвал, где прятались человек тридцать подростков. Не все ученики на лето разъезжались по домам. Некоторые оставались ради подработки в городе и за отдельную плату, которую школа платила жильцам для того чтобы бродяги в пустующее общежитие не залезли и не заняли комнаты, из которых их потом можно будет выгнать только по суду. В эту ночь девчонки прибежали со своей половины прятаться к парням и все они тихо сидели, пока не появился чёрный урод.
Вломившись в подвал, похожий на монстра самурай схватил одну девчонку и сразу начал заламывать ей руки, чтобы она кричала от боли. Друг этой девочки бросился её спасать, пнул гиганта по ноге, а тот схватил его тоже, поднял на руке и крикнул, что убьёт здесь всех, если сейчас же не выйдет тот, кто умеет быстро бегать. Как шиноби. Импульсами Ци отталкиваясь. Нужно сообщение передать о том, что если через час Златохвостая Кицунэ не выйдет к школе, то он, Кадзиро, убьёт сначала этих двоих, влюблённых школьников, а потом всех остальных, кого поймает.
Кицунэ, темнея лицом, выслушала мальчишку, нахлобучила на голову неуклюжий бутафорский шлем и пошла сквозь толпу, с каждым шагом наращивая скорость движения. Четвёрка её генералов, солдаты ополчения, репортёры, освобождённые рабы и сотни горожан потянулись за ней. Рокочущей толпой покатились за идущей в ловушку лисой и отчаянно спешащим, показывающим дорогу мальчишкой.
Школа располагалась в жилой зоне, ближайшей к заброшенным комплексам верфи. Большой и живописной области, в архитектуре и планировке зданий которой легко угадывались классические образы той самой великой империи Лесов, из фильмов, книг и журналов манги. Увы, похожие теперь на ту самую империю так же, как смертельно больной, умирающий человек похож на здорового. Увядшие и поникшие деревья, покрытые пылью. Мусор, гонимый ветром. Палатки бродяг, опустевшие и переломанные. Стены домов, измалёванные разноцветными каракулями всюду, куда только могли дотянуться полудурки с баллончиками краски. Больной город, больной империи.
Но ведь даже здесь всё ещё живут люди.
Пройдя через свёрнутые набок металлические ворота, Кицунэ шагнула на небольшую аллею, ведущую к большому и величественному зданию школы, построенному, как и всё вокруг, в явно лучшие времена, но в отличие от всего остального, не очень давно отремонтированному. Кто-то всё-таки выбил из города некоторый бюджет.
— Жди здесь. — сказала Кицунэ, тронув остановившегося мальчишку за плечо и, выпрямившись во весь рост, уверенно направилась к тёмному, безжизненному строению.
— Все назад! — взмахом руки, командир асигару заставил посторонних отпрянуть. Во главе вторгающейся на территорию толпы осталось только десятка три самых сильных воинов. На почтительном расстоянии, они двинулись за своей командиршей и остановились на границе, где заканчивалась аллея и начиналась широкая, мощёная разноцветным камнем, площадка перед входом в школу.
Кицунэ пошла дальше, вышла в центр площадки и прокричала:
— Кадзиро! Я — здесь! Выходи!
У центрального входа шевельнулась тьма. В глазницах чёрной маски полыхнуло зелёное пламя и, повернувшись к настороженно пригнувшейся, готовой к рывку лисице, из тьмы шагнула исполинская, закованная в чёрную броню фигура. Держа за шеи двух слабо пытающихся сопротивляться подростков, чудовищный гигант делал шаг за шагом, приближаясь к изготовившейся к бою девчонке.
— Я пришла, как ты хотел! — сказала Кицунэ, когда враг остановился перед ней, нависая словно готовая обрушиться скала. — Отпусти детей, и вынимай оружие! Сразимся! Никто не будет вмешиваться!
— Я не боюсь никого из твоего сброда, безмозглая соплячка. — глухим, переполненным злобой голосом, ответил Кадзиро. — Я могу пройти сквозь всех, кого ты привела, и уйти, в любой момент, но ты, тупорылая мразь... кое-что мне задолжала. Я был в шаге от спокойной работы, готов был уже этим утром начинать создавать совершенство, но ты... разрушила мою мечту. Мой высший вклад в развитие человечества. Я мечтал подарить людям лучшие стимуляторы, средства против ненависти и депрессии. Помочь жрицам храмов творить великие чудеса без отравления паршивым суррогатом, исцелить биофон всей планеты! Но в мире слишком много тупорылых кретинов, таких как ты. Впадающих в праведный гнев при виде грязи чужой работы, но не способных даже попытаться что-либо создать сами! Животных, примитивные и низкие мечты которых никогда не смогут пойти дальше звериной жажды размножения! Это я о твоих мечтаниях "быть любимой", и золотых грёзах о школьной романтике, которую ты видела в идиотской детской манге! Но и такие мечты можно разрушить! Посмотри сюда, жаждущая романтики! — он поднял хрипящих подростков, что беспомощно пытались найти ногами опору и царапали пальцами его латные перчатки. — Видишь кто это?! Школьники, мальчик и девочка, едва узнавшие волшебство первой, детской и наивной любви! Много месяцев они переглядывались и смущались, прежде чем отважились друг к другу подойти! Ходили на свидания, болтали, держались за руки и мечтали быть счастливыми, вместе! Видишь, как они смотрят друг на друга?! Они уже всё поняли! Поняли, и прощаются!!!
Кицунэ, глаза которой расширились в ужасе, ничего не успела сделать.
Кадзиро сжал закованные в металл пальцы, ломая хрупкие шеи простых людей, помедлил мгновение и сделал небрежное движение руками. Швырнул жутко, противоестественно обмякшие тела под ноги остолбеневшей от шока лисице.
Ещё только когда лиса вышла на площадку перед входом, мастер расчётов из клана Хатано, затаившийся в коридоре на четвёртом этаже школы, начал плавно и осторожно поднимать лук. Бронебойная стрела, до предела напитанная энергией Ци, хищно смотрела на девчонку и лучник-самурай, клан которого веками оттачивал мастерство стрельбы, готов был себе обе руки отрезать, если промахнётся. Если первой же стрелой не пробьёт лисе дурную голову!
Взгляд цели зафиксирован на падающих убитых подростках. Сознание потрясено, а тело парализовано. Не заметит, не дёрнется, даже не попытается увернуться!
Всё кончено для тебя, лисица!
Пальцы на тетиве начали разжиматься.
Хатано умеют рассчитать упреждение для движущейся цели, скорость ветра, сопротивление воздуха, фактически учесть любые факторы. Один из великих императоров страны Водопадов, изумляясь тому, как лучники Хатано безошибочно срезают петляющих или перебегающих от укрытия к укрытию врагов, восхищённо заявил, что они, явно, могут видеть будущее.
Он слегка преувеличивал. Хатано Масафуми мог просчитать многое. Практически всё... кроме того, о чём не знал.
С грохотом и звоном пробив двойной стеклопакет слева от отпустившего тетиву стрелка, в тихий и тёмный школьный коридор влетела тяжёлая армейская сумка, усиленная, для надёжности, примотанным к ней здоровенным булыжником. Чьи-то ноги в армейских ботинках хлопнули об оконную раму снаружи и тут же ударили импульсами Ци из обеих подошв, швыряя невесть кого прочь от окна.
Отпущенная стрела преодолела ещё только половину своей длинны поперёк дуги лука...
Двое шиноби скрытого селения Ветвей следили за происходящим со стороны весь вечер и всю ночь, только раз, предупреждающей ракетой, известив отчаянную союзницу о надвигающейся армии Кадзиро. Они, фактически, бездействовали, но продолжали наблюдать и последовали за Кадзиро, как только тот вырвался из окружения. Мастер арсенала, так и не сумевший поставить свои бомбы на складах бандитов, определил, где занял позицию стрелок, после чего сам незаметно перебрался на крышу школы, закрепил трос и затаился над окном.
Напряжённо ждавший развития событий и ожидавший, что главарь врагов отпустит заложников при виде вызванной на бой лисицы, он сорвался с места и совершил прыжок, едва подростки в руках бандита дернулись от переломов шей. Секунда... или полторы...
Он успел. Швырнул бомбу, ударил импульсами из ног в оконную раму и лишь мельком отметил взглядом перекошенную физиономию мастера расчётов, что начал в изумлении поворачиваться, вслед за пролетевшей мимо сумкой. Ещё мгновение, и шиноби, на натянувшемся тросе, по дуге отлетел от окна...
Грохнуло так, что громадное здание вздрогнуло от фундамента до вершины центральной башни. По всей школе вынесло стёкла, столпившиеся на аллее и за деревьями люди испуганно присели, а из вывернувшегося наружу окна вылетело разорванное на куски, размозженное в фарш тело. Перебитый осколком лук и не успевшая сорваться в полёт стрела с беспомощным стуком покатились по брусчатке.
— Хр-р-р... — инстинктивно присевший, Кадзиро глянул в сторону взрыва, затем резко повернулся к противнице и, заведя руку за спину, схватился за рукоять молота. Ни кому нельзя довериться! Всё приходится делать самому!
Хлопнула до предела наполненная энергией Ци тетива. Окутавшаяся спиралевидным вихрем, стрела просвистела над мостовой и долбанула Кадзиро в руку у локтя, силой удара, а затем и бронебойным импульсом, заставив исполина покачнуться.
Два "Разящих вихря" сорвались к пехотных копий в руках самураев Такеда. С гудением пробуравила воздух и шарахнула точно в закрытую шлемом голову гиганта здоровенная цельнометаллическая булава, которую швырнул жрец Фудзивара.
Нет пробития.
Синее пламя, даже не кажущееся призрачным, свилось вокруг фигуры Кадзиро, обращая его доспехи в непробиваемый панцирь, а в воздухе вокруг создавая подобие силового поля. Проглоченная при появлении лисы ударная доза стимуляторов личной разработки сработала и теперь даже снаряд из пушки, в упор, разве что отбросит и повалит, но не причинит никакого вреда.
Покачнувшийся от града ударов, Кадзиро хрипло выдохнул и вернул себе равновесие, теперь уже вовсе равнодушно принимая на броню ещё две стрелы, пущенные неугомонным лучником. Погибший мастер расчётов прав. Он проиграл и уйдёт, начнёт свою работу с нуля, но сначала, спросит с лисицы кровавый долг. Лучник погиб и едва ли получится попасть молотом по вёрткой, быстрой бестии, но... пусть убегает! Чтобы остаться в живых и увидеть, что он устроит в этой толпе, сгрудившейся перед ним на аллее и возомнившей, что это они пришли сюда говорить с позиции силы!
Взрыв синего огня ударил импульсами во все стороны, сшибая стрелы, камни и расшибая дзюцу, которыми вздумали швырять в неуязвимого и непобедимого врага все эти мелкие, безмозглые идиоты!
Лишь одно импульс не смёл. Вернее, одну. Фигуру, над которой взвилось фиолетовое от ненависти и бешенства пламя. Кицунэ, в душе которой при виде падающих детей, всё перевернулось, выходила из охватившего её шокового оцепенения. В голове не отложилось понимания того, чего там гороподобный подонок плёл про великие и примитивные мечты. Она не заметила взрыва и того, как из здания школы вышибло разорванное в клочья тело стрелка. Она видела только упавшие на землю тела убитых мальчика и девочки, которые, она успела это почувствовать, в самом деле любили друг друга. Этот выродок... он в самом деле вырвал из любви, радости и счастья двух детей. Убил их, просто чтобы сделать ей больно...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
