Камень 2

"Повезёт, так и к двум".

"Ну я ему и сказал, что нужно быть к часу. Адрес я дам, не беспокойся".

"Спасибо Пьер. Пока отключаюсь".

Повернулся к Борису.

— Борис, вы что-то хотели сказать? Извините, был очень занят, организовал доставку оборудования.

— Да, я понимаю. Александр, мне кажется, что Жози не подвернула ногу, это похоже на инсульт...

— Ну да, у неё частичный паралич. Инсульта я не вижу, скорее всего это опухоль давит. Так что придётся торопиться.

— Вы точно знаете? При инсульте нужна срочная операция, может, не стоит лететь? У неё хорошая страховка, покрывает всё.

— Сейчас попробую проверить, — я встал со своего места, подошел сзади к креслу мулатки. — Скажите ей, чтобы не возмущалась — попросил Бориса.

Дождавшись, пока он что-то ей скажет, положил ладони на её виски, при контакте свечение как бы становится ярче, свет не так мешает. Внимательно осмотрел ауру сверху, с боков, потом мягко нагнул её голову вперёд. Да, есть только одна черная область опухоли, даже видно место, где она воздействует на мозг, так и хочется поправить, но опасаюсь.

— Нет, — отошёл обратно к Борису — инсульта точно нет, и точно это действие опухоли. Но я полагаю, мы успеем, даже если паралич разовьётся. И знаете, Борис, я хочу, чтобы вы поспали, если будет нужно, я вас разбужу. Хорошо?

Если честно, то не рассчитывал на его согласие, но Борис кивнул, возможно, отвечая своим мыслям, и я моментально воспользовался, погрузил его в поверхностный сон. Уф-ф!

Маруся, умница, не мешала, со своим мнением не приставала, только тихонько спросила:

— У неё что, как у дедушки?

Я молча кивнул.

Перед самым вылетом в наш салон привели ещё троих пассажиров, похоже, местных, во всяком случае их речь я не понимал. Бориса с женой я погрузил в лёгкий сон, Маша сама задремала, из нашей компании не спал только я. Но, когда предлагали еду, будил остальных.

Лететь осточертело. Не знаю, почему, но дорога обратно показалась в несколько раз длиннее.

Перед посадкой подошёл к стюардессам, объяснил, что пассажирке стало плохо и нужно подать кресло-каталку. Все были вежливы и предупредительны, обещали обеспечить.

Кресло, действительно, подали прямо к самолёту, но от таможенного и пограничного контроля никто нас не освободил. По сравнению с Тель-Авивом, проверку можно было назвать поверхностной, через полчаса нас уже встречала смутно знакомая мне тётка из санатория. Кажется, она нам тогда чай приносила.

Кроме тётки, нас встречал небольшой автобус, тоже с каталкой, так что аэропортовскую мы с благодарностью вернули. Немного тесновато, но разместились, водитель тронул.

Включил телефон, уточнил диспозицию у Айболита: Евгений только что приехал, оборудование ещё в машине. Позвонил Евгению — да, приехал, спрашивает, можно ли отправляться обратно, чем-то они с Пьером очень интересным заняты. Разрешил, но сначала пусть затащит дверь, куда нужно. Отыскал пластинку и уточнил у Пьера — оказывается, они подбирают ключи к какой-то банковской системе. Нет, деньги воровать не собираются, но интересно же!

Пока говорил по телефону и общался с Пьером, Борис сидел тихо, как только закончил, подсел ко мне и негромко принялся уговаривать — спаси, помоги, выручи, век благодарным буду... по мне, так лишнее говорил, переигрывал, но кто их, евреев правоверных, разберёт, как у них принято. С трудом его остановил, пришлось притвориться спящим. Маша фишку просекла, когда Борис ушёл к своей Жози, тихонько шепнула, что её этот говорун тоже утомил. И что Жозефина хорошая девушка, а Борису она не верит.

Ну, я-то ложь чувствую, знаю, не врёт он. Неприятный, навязчивый, но не врёт. Пока не врёт...

Стоило подъехать, на ступени высыпали люди, я узнал всё руководство — тут и директриса, и тетка-завхоз, два крепких мужичка, и ещё две женщины в белых халатах. Мужички Жозефину подхватили, по ступенькам понесли. Она что-то Маше по-французски крикнула, Маша мужичков остановила. Чётко так остановила, голос вполне даже командирский, мужички на верхней ступени застыли.

Маша ещё о чём-то с приятельницей поговорила, потом скомандовала:

— Несите дальше! — А мне пояснила: — Ей хотелось потрогать снег! Я сказала, завтра потрогает.

Нас разместили на втором этаже главного корпуса. Два ВИП-номера, неподалёку кабинет, около него Айболит меня ждёт.

Рентгеновским кабинет называли по инерции, оборудования давно уже нет, но остались толстые стены, не удивлюсь, если свинцом выложены, в советские времена могли и так. Стол, два железных стула, водопроводный кран в углу.

— Александр, вы не представляете, как это вовремя, фонд всё-таки штраф выставил на взыскание, хоть и должен был неделю сроку дать, счёт нам заблокировали, а тут такая сумма! Я просто в шоке, а что делать-то нужно?

— Мне нужна невысокая кровать, или лучше кушетка, такие у врачей в кабинетах бывают. И нужно будет помочь, надо на неё положить это вот устройство — я показал на стоящую у стены дверь, закутанную в одеяла.

— Бегу, бегу! — Айболит ушёл.

— Ещё шапочку какую, или повязку на лоб, — крикнул ему вдогонку — и моментальный клей. — Надо же связь с Пьером наладить, без неё как-то неприятно даже.

Два мужичка притащили кушетку, под моим руководством аккуратно уложили дверь, порталом кверху. Нужную сторону пришлось определять наощупь, через одеяло, по расположению петель. Хорошо, ещё, что замок и ручки я в Питере оставил. Потом Айболит с белой шапочкой пришёл и тюбиком клея. Сели в кабинете, я при нём прилепил внутрь шапочки пластинку. Рукой прижал, жду, когда прихватит.

— Что дальше?

— Дальше? Вы скажите, тут сейчас есть врачи, кроме вас, чтобы с дипломами?

— Да, Александра Федоровна, и Зина тоже врач, хоть и стала хозяйственником.

— Вот что, запротоколируйте на бумаге состояние больной, что-то мне кажется, что это может понадобиться. Так-то она в хорошей форме, беременность месяца три, но у неё опухоль в районе мозжечка, от этого и паралич. Про опухоль вы знать не можете, но хотя бы про частичный паралич напишите. И мужу дайте подписать обязательно, кто их, евреев, разберёт, сегодня благодарит, завтра передумает. А вопросы через Машу задать можно будет, они на французском общаются. Как будете готовы, даму на каталку и сюда, и три часа не входить и не беспокоить. Как-то так.

— Её переодеть?

— Мне всё равно, главное чтобы голова наружу торчала и чтобы в сознании была. Пожалуй, пару простынок ещё мне принесите, постелю на агрегат.

Он ушёл, а я надел шапочку с приклеенной пластиной и, наконец, восстановил постоянный контакт с Пьером.

Заперся изнутри, частично размотал одеяла, чтобы рабочая сторона высвободилась, аккуратно накрыл белой простынкой.

Когда, наконец, привезли мулатку, понял, что без помощников никак. Попросил позвать Машу, с её помощью объяснил Жозефине, что нужно лечь на кушетку, и потом на пару с Машей её поддерживали. Наконец, уложили. Легкий сон; Пьер подключился и решил, что переносить девушку на хутор нет нужды. Прямо на двери просканирует.

Машу я отправил отдыхать: когда она выходила, в дверь попытался проскочить Борис, но я его не очень вежливо выпер.

Сам процесс для меня был привычным, от меня не требовалось ничего, только встретить просыпающуюся пациентку. В суете я не догадался попросить у Айболита две кушетки, и теперь кемарил на железном стуле.

Пьер провозился немного дольше обычного, опасался повлиять на плод. Но всё когда-то заканчивается, на двери появилась спящая мулатка.

— Забирай, — разбудил меня Пьер — через десять минут проснётся. Всё-таки на хуторе удобнее, а здесь с трудом расширяю зону сканирования. Для перехода нормально, а для лечения конструкцию надо доработать.

В коридоре, на стуле около дверей, спал Борис. Услышал меня, вскочил:

— Почему так долго? Как прошло?

— Всё в порядке, она спит, сейчас проснётся. Можете зайти.

Из-за суеты вышло не так, как я планировал. Рассчитывал запудрить Борису мозги насчёт великого тибетского целителя, может, даже предстать в образе умудрённого старца, а получилось, что кроме меня никто в кабинет не входил. Совсем не улыбается прослыть лекарем, тем более, что я и лечить-то не умею и не хочу. С другой стороны, голова орган малоизученный, если бы Жозефину не успели доставить к Пьеру в сознании, я бы долго себя за это корил. Не то, чтобы не простил, но переживал бы. В общем, что вышло, то вышло.

В кабинете какие-то восклицания, шум, короче. Обернулся — мулатка хочет встать, а муж не пускает, бережет, как бы.

— Борис — говорю тихо, ночь ведь, он не слышит — Борис! Пускай встаёт и сама идёт.

— Но как же, после лечения..

— Она чувствует себя прекрасно, лучше нас с вами. Пусть делает, что хочет, а я спать пойду.

Запер кабинет на ключ, пошел в отведённый нам с Машей номер и рухнул на постель, не раздеваясь.

Вылез из номера почти в половину второго. Борис увёл жену смотреть на сугробы, гулять; Маша, добрая душа, увязалась с ними. Ничего не имею против Жози, но к Борису душа не лежит.

Думаю, после прогулки Маруся засобирается домой, надо сейчас оговорить, что можно.

Слава богу, Айболит у себя.

Начал снова свою пургу про благодарность, пришлось его оборвать.

— Просто так карта легла. Я не хотел с ним дело иметь, но пришлось, а раз так, решил воспользоваться ситуацией. Но клиент может оказаться скользким, поэтому возьмите у него расписку, что он всем доволен, и лучше сразу, пока он не опомнился. Оплата там с какой формулировкой?

— Один миллион за оздоровление, остальное финансовая помощь. Безвозмездная.

— Очень хорошо. Отсудить обратно не сумеет.

— Александр, а вы, и правда, удалили?

— Удалил, но не я. Я только суетился и немного помогал. И, такое дело: вообще исцеление должно остаться в тайне, а уж моё участие — тайной в квадрате, понимаете? И неплохо бы пустить слух, что ночью приезжал пожилой китаец, и рано утром уехал.

— Ага, сам Линь Бяо.

— А-а... да, неплохо бы.

— С ним был помощник-переводчик, он же и шофёр. Я шепну по секрету одной даме, к вечеру слух разойдётся. Теперь о гостях: дальше нам что с ними делать?

— Я думаю, пусть отдыхают, сколько захотят, постарайтесь их занять как-нибудь. Думаю, на несколько дней они с удовольствием задержатся. А захотят уехать — пусть едут. Кстати, Борис обещал заплатить ещё столько же, когда пройдёт обследование, не отказывайтесь.

— Но, Александр, это же ваши деньги, вы их заработали. Очень хорошо, что они так вовремя подошли, но мы должны их вернуть...

— Бросьте, это вам на затыкание дыр и на развитие. Фитнес-браслеты закажете специальные, чтобы и место для алмаза было, и система не только мониторинга, но и слежения. Да найдёте, куда потратить. А мне как-то претит получать за спасение, и не то, что я такой вот весь из себя благородный, но вот сознание противится почему-то. Может, из опасения попасться, ведь если пойдёт слух о связанных со мной возможностях, меня или убьют, или закроют.

— Тогда вам точно придётся стать нашим акционером. И не сопротивляйтесь сразу, подумайте. Вот даже нынешний случай возьмём — хорошо ведь иметь тайное место, куда можно привезти пациента для ваших... манипуляций? И мы можем официально получать за лечение, у нас лечебная деятельность прописана. И поможем, если тяжёлый случай, первую помощь окажем. Закрепим для вас кабинет, можно и люксовый номер закрепить, чем плохо? А захотите, с невестой на выходные приедете, а то и с компанией? Не спешите отказываться, хорошо?

А ведь что-то есть в его словах, на хутор людей таскать неудобно. Если сделать ещё один переносной портал, его же не обязательно здесь хранить... а можно и здесь... в общем, что-то есть в этом.

Так я и ответил.

Маша нагулялась и захотела домой. Подозреваю, что не домой, а в мастерскую, но и Питер можно назвать домом, если ты далеко. Борис с женой, как и ожидалось, решили остаться на несколько дней, так что я попросил вызвать нам с Машей такси. Дверь решил пока не тащить, не хотелось при израильтянах светить ни свою крутую Газель с рваным тентом, ни медицинскую чудо-аппаратуру в виде железной двери.

Борис был вежлив, но сух. То ли неловко стало за обнажённые передо мной эмоции, то ли прикидывал, как деньги не заплатить. На самом деле, не платить очень просто, но оправдать себя сложнее, вот и размышлял, наверно.

Так что я запер дверь в кабинет с моей дверью, ключ отдал Айболиту и велел ни для кого не открывать. Подмывало меня уйти на хутор порталом, но не тот момент, слишком много внимания. Остаться здесь до ночи — Маша обидится. Так что поехали в Питер на видавшем виды Лэндкрузере, кто-то из местных извозом подрабатывал.

Глава 12

Теперь, с новым уровнем силы, Маша минут за десять напекла мне целый пакетик цирконов, я её сам остановил, куда столько. Сначала положила перед собой десяток, под каждый палец, и так зачаровала; потом попробовала накрывать ладошкой небольшую кучку, и получилось не хуже. Я пересчитал — двадцать три штуки. Так что на переходный период Айболит будет обеспечен.

Уговорил её завести второй счёт в другом банке, для платежей за прокат амулетов. Так и отслеживать легче, и не будет связи с ювелирной деятельностью, ту традиционно контролируют очень пристально, по крайней мере, у нас.

Документы и карту обещали подвезти ей на работу, ну а я с утра успел открыть личный счет в Питерском отделении того же банка, что и в Израиле, потом отправился за УАЗом и домой, на хутор. К Айболиту заезжать не стал, не хотел с Борисом встречаться.

Таисия встречала меня на дороге, в километре от хутора. Кто-то ей сказал, наверно, что я еду, вот и убежала навстречу. Видимо, недавно, потому что не замёрзла, так что встреча получилась горячей. Ну и, конечно, гордо доехала на переднем сиденье до самого дома.

Непривычно ходить без связи с Пьером, поэтому первым делом вытащил купленную по дороге гарнитуру на ухо. Хотел расковырять, как предыдущую, а Женька подсказал наклеить пластинку, тогда и гарнитура сохранится, и Пьер будет в постоянном контакте. Так и сделал, носить не мешает, а гарнитуру не проверить — связи-то на хуторе нет. Буду в зоне, проверю.

С технологом для завода труба. Нет, желающие имеются, а вот таких, на кого можно положиться, пока не наблюдается. Очередные самонадеянные школяры, два сельских механизатора, учитель биологии, и отставной военный. Людей отпугивает удалённость от цивилизации, кого из-за развлечений, кого из-за детей. Ну, а пожилых из-за недоступности поликлиник, наверно.

Попросил Пьера вывесить еще и поиск технолога-консультанта. Пусть хотя бы сейчас поможет с выбором оборудования, а потом, может, за школярами присмотрит.

А строитель деятельный попался, нашёл подрядчиков на выравнивание площадки, две бытовки привёз, поставил, меня ждёт, чтобы электриков нанять. Надо же, а я-то бытовки и не заметил, хоть мимо проезжал. Попросил Пьера передать, пускай подъезжает.

Появлялась без меня автолавка, водитель сказал, что будет у нас каждую неделю, по вторникам. Потребовал с Евгения тысячу рублей, сказал, что я ему обещал. Пьер подтвердил, Женька заплатил. А Людмила у него лимонада купила, ещё чего-то, и вообще получился как маленький праздник среди серых будней. Все, даже Женька, сделали заказы на следующий вторник, а две бабушки из деревни связывались с Пьером и благодарили.