— Кажется, нечто подобное мистер Грюм называл "постоянной бдительностью", — Невилл покосился на Гарри, — Сейчас как выяснится, что мы так среагировали на обычную собаку...

— Уж лучше так реагировать на обычную собаку, чем быть загрызенным неадекватным анимагом, — убежденно ответил Гарри, — Я еще пожить хочу, всяким Волдемортам назло.

— Давайте-ка уберем его куда-нибудь отсюда... Да хоть в хижину эту заброшенную. И там разберемся, кто это и чего ему от нас надо, — предложила Гермиона.

Подняв бессознательного пса чарами левитации, троица дошла до входа в хижину и остановилась перед заколоченной дверью. Бурную дискуссию вполголоса о том, как лучше открыть дверь, привлекая минимум внимания, прервал подошедший Люпин.

— Не стоит пытаться её открыть.

Услышав голос профессора, друзья едва не подпрыгнули, уронив-таки Блэка.

— Профессор?

Люпин приложил палец к губам.

— Я вас не обвиняю. Я знаю поблизости место, где можно спокойно поговорить с Блэком без лишних ушей. Я и сам хочу с ним побеседовать, а вы, помнится, обещали "постараться не влипать в неприятности".

Гермиона посмотрела на профессора очень подозрительным взглядом, но то ментальное сканирование, которое она могла провернуть, не будучи замеченной, ничего не показало, а Карина молчала, так что девушка согласно кивнула. Гарри и Невилл, чуть помедлив, тоже кивнули, соглашаясь с предложением Люпина. Тот улыбнулся, поднял Блэка, предварительно связав его заклинанием, и повел компанию в лесную пещеру недалеко от Визжащей Хижины.

Глава 50. Непростой разговор.

По пути к пещере, Гермиона обдумывала, что именно нужно спросить у Блэка, как оценить его адекватность, и что делать, если Блэк окажется в своем уме и вспомнит об обязанностях крестного. И как на это может среагировать Гарри. Почему-то девушке казалось, что Гарри уверен в безумии крестного. Было в его взгляде на оглушенного анимага что-то эдакое.

Карина понимала юношу гораздо лучше своей воспитанницы — и знала: Гарри боится. Боится того, что Блэк окажется в своем уме, того, что Блэк захочет сблизиться — и будет в своем праве, как крестный — а потом окажется таким же прогнившим изнутри, как и многие другие. Как злобные Дурсли, как безразличная Макгонагалл, как язвительный и несправедливый Снейп, как играющий в свои игры Дамблдор.

Впрочем, пояснять эти страхи Гермионе Карина не собиралась. Догадается сама — умница, не догадается — не страшно. Блэк, как и его сестра, плещет в пространство своими эмоциями, не прячет мысли за щитами, и для Карины прочесть его намерения не сложнее, чем открытую книгу на родном диалекте готика. Гарри нечего бояться, хоть он об этом пока не знает.А значит можно позволить воспитаннице еще одну небрежность.

Блэк приходит в себя, и первым он видит Люпина.

— Спокойно, Сириус. Я знаю о твоей невиновности, — отрывисто говорит оборотень, заставляя Блэка моментально вскинуться.

— И молчал все эти годы?

— Я не стану оправдываться. Я действительно виноват перед тобой. Впрочем, даже если бы не некоторые... обстоятельства, — Люпин морщится. Он так и не сказал детям, как так вышло, что он поверил словам Дамблдора о виновности Блэка, — Слово оборотня против слова директора Хогвартса тогда не значило ничего, а твоя мать и рада была поверить в то, что ты все же встал на сторону Лорда.

— Ладно, дело прошлое, — Блэк хмурится, но не хочет ссориться со старым другом, чья помощь ему сейчас так нужна, — И развяжи меня уже, я не буду нападать. Шустрые нынче детки пошли, слов нет. Даже стыдно, я все же не последним боевиком был...

Люпин улыбается, отменяя заклинание, и помогает Блэку подняться. Тот растирает запястья, на которых видны не до конца зажившие следы от кандалов, и оглядывается, замечая троицу гриффиндорцев с палочками наготове. Во взгляде Блэка отчетливо проявляется практически звериная тоска.

— Кстати, скажи им спасибо, — отмечает Люпин, — Это они изловили Питера и, с некоторой моей помощью, сдали старине Грозному Глазу. Так что тебя должны оправдать достаточно скоро.

Блэк кивает и криво улыбается.

— Спасибо. Хотя я хотел сам поговорить со стариной Питом, о давно минувших днях, но, надеюсь, Аластор не лишит меня возможности полюбоваться тем, как Пита поцелуют дементоры.

— Это Гермионе спасибо, — кивает на девушку Гарри, — Это её полукниззл поймал крысу, — и меняет тему разговора на интересную себе, — Так это вы — мистер Блэк, мой крестный? — Поттер говорит не совсем то, что хочется, но не может отделаться от ощущения, что совершенно не знает стоящего перед ним человека.

— Да, Гарри, — Блэк отводит взгляд, — Я твой крестный. И мне очень жаль, что я не мог выполнять свои обязанности все эти годы. И давай на ты, а? "Мистер Блэк" напоминает мне старушку Макгонагалл.

Поттер слегка смущенно улыбается и кивает.

— Как же вы сбежали? — интересуется Невилл, — Ведь никто раньше... Да и как можно было сохранить разум...

— В аврорате не знали, что я — анимаг, и посадили меня в обычную камеру, — пояснил Блэк, — А на животных дементоры действуют слабее. Тощим псом я смог пролезть между прутьев решетки и выбраться.

— Но почему только сейчас? Ведь если бы ты сбежал раньше...

— Я ведь тоже виноват в смерти твоих родителей, Гарри. Я все равно что убил их, предложив сменить хранителя на Пита. Да, признаю, я был молод и глуп, я рвался в бой, а если бы я стал хранителем — мне пришлось бы скрываться. Ни один из нас не был настолько хорошим окклюментом, чтобы противостоять Волдеморту. А Пит — самый неприметный, ему легче всех скрыться. Да и кто на него подумает? Так я думал тогда, и оказался неправ.

— Ты не виноват в том, что Петтигрю оказался предателем, — решительно заявил Поттер, которому чувство справедливости не позволило согласиться с самообвинением Блэка.

— Мистер Блэк, а как же ваша сестра? — задал вопрос Невилл. Блэк замялся, явно не желая сдавать Беллатрикс, но понимая, что это нежелание выглядит подозрительно.

— Так она тоже анимаг, — ляпнула, не подумавши, Гермиона. Все присутствовавшие разом повернулись к ней, заставив девушку сильно смутиться.

— Тааак... И чего ты от нас это скрывала? — возмутился Гарри.

— Нуу, я встретила её летом. Её форма — черный книззл, а вы же знаете, что я не могу пройти мимо страдающего кота... Я то думала, что просто кошку подобрала, помыла, молока ей налила, а она, как отдохнула, возьми и превратись. Думала, что я просто маггла, память стереть хотела. Ну, я, благодаря опыту с конца первого курса, смогла увернуться, убежала из дома, а когда вернулась — её уже не было, — полуправда, полуложь, и очаровательное боязливое смущение на личике.

— Я тобой горжусь, малышка. Умение исправлять свои ошибки самостоятельно тебе еще очень пригодится, — ухмыльнулась Карина, заставив Гермиону смутиться еще сильнее.

Блэк, со слов сестры, знал, что девочка врет друзьям, но это позволило не отвечать ему, и дало ответ на важный вопрос: друзья и Люпин не знают об одержимости девочки. Иначе ей не потребовалось бы скрывать правду.

— А что ты намерен делать теперь? — поинтересовался Гарри у Блэка.

— Ээ, теперь? Я сбежал, чтобы поймать и обезвредить Пита. Некоторым заключенным иногда приносят газеты, ну и на одной такой газете я увидел на колдографии семью Уизли. На плече одного из мальчишек сидела крыса. А уж анимагическую форму Пита я везде узнаю. И меня как ударило — Питер в Хогвартсе, совсем рядом с тобой, он же в любой момент может сдать тебя Волдеморту, когда тот вернется. А что он вернется — было понятно. Ведь в соседней газетке была статейка про Квиррела и ваши похождения. Ну и я понял, что оставаясь в камере, я намеренно оставляю тебя в опасности. Я так не мог. Но теперь, Пит в надежных руках... Ну, если ты не против... У меня дом остался в наследство от дядюшки... Хотя, наверное, тебе и без меня нашли хороших опекунов... — Блэк сбился.

— Ох, видели бы вы его опекунов, мистер Блэк, вы бы еще раньше сбежали бы, — хмыкнула Гермиона. Гарри согласно закивал.

— Да я на все готов, лишь бы не возвращаться к Дурслям!

— Тебя отдали Петунии?! Они там что, с ума посходили? Да за тебя половина семей магов передрались бы, а тебя отдали магглам, да еще и Петунии, ненавидящей любое волшебство? А как же стихийные выбросы, которые надо контролировать и переводить в безопасное русло? А обучение традициям, ведению дел рода? Уж на что я не любил все это дело, из-за чего с семьей и ссорился, а все равно понимал и понимаю, что без этого никуда. Вот пусть только меня оправдают, я добьюсь официального опекунства! — возмущался Блэк. Гарри, кажется, даже о страхах своих забыл — открытость и эмоциональность Сириуса надежно перебили все опасения, и выглядел абсолютно счастливым, только что на шею новоявленному крестному не бросался. Тем временем, Люпин посмотрел на часы и охнул.

— Так. Время прогулки в Хогсмиде заканчивается, мне пора выгонять детей обратно в замок, кто еще не вернулся сам.

— Я еще напишу тебе, — уверенно заявил Сириус, — И знай, Гарри, если тебе или твоим друзьям что-то понадобится — я всегда помогу, чем смогу.

— Спасибо! — совершенно искренне ответил Поттер.

Блэк превратился в пса, Гарри укрылся мантией-невидимкой, и дети, в сопровождении Люпина, отправились обратно в школу. Пес провожал их почти до ворот, после чего еще посидел и потрусил обратно. Надо было вернуться в Лондон и рассказать все Белле.

Глава 51. Побег.

После разговора с Сириусом, Гарри очень хотел напроситься к нему в гости на рождественские каникулы, но и друзья, и профессор Люпин этому воспротивились. До официального оправдания это было опасно как для Гарри, так и для Сириуса, да и никто не отпустил бы Гарри на каникулы к беглому преступнику. А соврать Гарри мог разве что про поездку к Гермионе, которая на рождество собиралась остаться в Хогвартсе. Поездка "к Дурслям" вызвала бы слишком много ненужных вопросов, а поездка "к Невиллу" была слишком ненадежной версией — леди Лонгботтом водила близкую дружбу с госпожой директором. Так что Гарри вынужден был остаться в Хогвартсе и тщательно пытался делать вид, что вовсе этим не расстроен.

Гермионе, впрочем, было не до недовольного Гарри. Она доставала профессора Люпина на предмет способов защиты от дементоров. Все эти разговоры сводились к одному:

— Профессор, здесь всем плевать на нашу безопасность, а вдруг дементоры полезут в школу?

— На этот случай есть взрослые маги и учителя.

— Что-то против Волдеморта с василиском и Блэком взрослые ничего не сделали, как мы можем быть уверены? Вот вам я доверяю, но вы один, а если вы заняты будете, а если полнолуние?

К середине каникул Люпин сдался, устав выслушивать одни и те же аргументы, и рассказал Гермионе про заклинание Патронуса.

— То есть предполагается, что в присутствии дементоров надо вспомнить своё самое светлое воспоминание и при этом успеть сотворить сложные энергоемкие чары? — идея патронуса у Карины энтузиазма не вызвала, — Проще сжечь их. Силы уйдет не больше, а исполнение — проще некуда.

Гермионе, впрочем, было любопытно разучить новое заклинание просто потому, что оно для неё новое, а Невилл припомнил, что телесные патронусы можно использовать еще и для связи, так что за изучение заклинания под наблюдением Люпина друзья взялись с немалым энтузиазмом, используя в качестве манекена боггарт Гарри, превращавшийся в дементора.

Но, как известно, если все хорошо — готовься к крупным неприятностям. В последний день каникул, явившись на очередную тренировку чар патронуса к Люпину, друзья застали оборотня в состоянии тихого бешенства.

Ничего не объясняя, профессор протянул им письмо от Грюма. Старый аврор, ругая всех подряд, сообщал о побеге Питера Петтигрю из-под стражи и попытках министра уволить его под этим предлогом.

"Хорошо еще, что мы успели задокументировать его показания по делу Блэка", — писал старый аврор, — "И я теперь за этими бумагами слежу едва ли не тщательнее, чем за своей спиной. Дело уже у Боунс, суд должен состояться в ближайшую неделю. Скажи детишкам, чтобы за Блэка не волновались, и глупостей не делали, его оправдания мы добиться успеем. И сам тоже глупостей не делай, про зелье не забывай. И помни — постоянная бдительность!"

Друзья мрачно переглянулись.

— Сириуса ведь оправдают? — с надеждой задал Гарри волнующий их всех вопрос.

— Должны, — кивнул Люпин.

Новость о побеге Петтигрю появилась в утреннем Пророке, но буквально парой строчек. Впрочем, большего ожидать и не стоило. Гермиона призывала Гарри и Невилла утроить усилия в учебе, и поначалу они даже согласились, но вскоре запросили пощады.

— Мы же не собираемся идти ловить Петтигрю в ближайшее время, а к экзаменам мы уже давно все выучили. У меня даже по Зельям Выше Ожидаемого за все последние работы! — привел Невилл абсолютно неоспоримый аргумент, — Учиться, конечно, надо, но отдыхать-то тоже надо! И вообще, у меня экспериментальные силочки так завянут.

— А нам с тобой надо над ментальными щитами поработать, ты у меня совсем про них забыла, закопавшись в книжки. В начале года ты и сама отлично поддерживала иллюзию, а последнюю неделю мне приходится делать это за тебя, — вставила своё мнение Карина, - Отдохни недельку, оставь в расписании только школьную программу.

Гермионе пришлось согласиться, но бездеятельный отдых был противен её натуре, и девочка принялась расспрашивать Карину о её планах на будущее. И незнакомая сова с чистым листом бумаги, явно зачарованным, который Карина моментально спрятала в карман их мантии так, чтобы друзья этого не заметили, послужила к этому отличным поводом. Хотя понять содержание привязанного к бумаге послания девочка не сумела, догадаться, что это — каким-то образом зашифрованное письмо Карине, было несложно.

— Ну и чего тебе сын пишет? Или не он?

— Слышала такую поговорку: "От любопытства кошка сдохла"?

— А узнав интересующее — воскресла!

— А ты — не кошка, можешь и не воскреснуть. Случайно.

— Между прочим, тело у нас еще общее. А значит, меня это тоже наверняка касается!

— Касается. Косвенно. Возможно, в следующем году будет Турнир Трех Волшебников — некое мероприятие, в котором участвуют три школы магии, длящееся весь учебный год и подразумевающее смертельную опасность для участвующих. А это — легальная возможность обзавестись телом.

— Думаю, что я тебя не понимаю.

— Для ритуала мне понадобится жертва. И скорее всего таковой станет душа предыдущего обладателя приглянувшегося тела. И у меня будет минимум знаний о предыдущей личности моего нового тела. А смертельная опасность очень хорошо объясняет внезапные перемены характера. И, для полноты картины: одна из лучших учениц французской школы основательно раздражает моих мальчиков попытками их приворожить. И если турнир состоится — она, вполне возможно, будет в нем участвовать. Да и внешность у неё... неплоха.