Дверь медотсека приближалась. Бенезия шла неспешно, едва заметно кивая обгонявшим её и идущим навстречу членам экипажа фрегата, отмечая про себя, что теперь к ней, матриарху азари, относятся с гораздо меньшей настороженностью и с гораздо меньшей опаской.
Привыкают?! Возможно.
— Карин, — азари переступила порог, привычно плотно прикрывая за собой тяжёлую дверь Медотсека. — Я пришла.
— Рада. — я встала из-за стола, шагнула к гостье. — Понравился душ?
— Да, — тихо сказала Бенезия. — Хоть мы и живём очень долго на суше, но для нас Океан Тессии остался домом, нашей естественной средой обитания. Мне известно, что многие другие разумные называют азари "рыбообразными". Необидная констатация факта, — матриарх подошла к рабочему столу врача. — Рина, я... думала о Джоне.
— И...
— Мне сложно это пояснить достаточно развёрнуто вслух, Рина, но я... я хочу ребёнка от Джона, — матриарх опустилась в кресло, стоявшее рядом с рабочим столом врача, подождала, пока Чаквас устроится в своём любимом рабочем кресле и пододвинет к себе клавиатуру настольного инструментрона. — Я понимаю, что это глупо, что это... ну почти невозможно, ведь оперируя меня, вы...
— "Ты", Бена. Давай на "ты", — мягко прервала азари я. — Я действительно видела, что ты — матриарх, но... Если бы не изменения, происшедшие с Джоном, я бы сразу сказала тебе, что надежды не следует питать. Никакой. А теперь, зная в общих чертах, на что способен Джон, я скажу, Бена, по-другому: надейся. Да, да, Бена, надейся. — я посмотрела в глаза собеседницы. — Джон... поймёт. Насколько я могу судить, он догадывается о твоём отношении к нему. Настолько, насколько это вообще доступно для мужчины. И понимает, что ты к нему... очень неравнодушна.
— Очень. И я понимаю также, Кари, что встаю между ним и Дэйной. — вздохнула матриарх.
— Согласна Дэйну он отпустить не желает, — тихо сказала Чаквас.
— И... — несмело сказала старшая Т'Сони.
— Как врач, я понимаю, Бенезия, что нет никаких объективных препятствий для того, чтобы ты и Джон были вместе и рядом. Независимо от того, будут ли у вас совместные дети или нет, — уточнила я. — Как человек и как женщина, я обязана учитывать, что Дэйна...
— Я согласна, чтобы у неё и Джона были совместные дети, Карин, — тихо сказала матриарх. — Джон должен быть счастлив. Полностью счастлив. А я... Я буду счастлива рядом с Джоном. Независимо от того, будут ли у меня дети от него или их... не будет, — вздохнула Бенезия. — Он спас мою душу от угасания, Карин.
— И об этом подумала, — сказала я.
— Да, — кивнула старшая Т'Сони. — В последнее время я наслаждаюсь возможностью о многом очень глубоко, серьёзно и долго подумать. А об этом — особенно. Мысли... сами приходят. Наверное, как вы, люди, выражаетесь, из подсознания.
— Может быть, — едва заметно кивнула я. — И всё же...
— Да, Рина. Я очень надеюсь, что у меня всё же будут дети от Джона, — подтвердила матриарх. — Если сбывается то, во что мы не верили, может быть и это — сбудется.
— Может быть. — Я осторожно кивнула и эту осторожность сразу оценила Бенезия. — Только, Бена... Не дави на Джона. Я понимаю, тебе за восемьсот лет, ты больше знаешь жизнь....
— Более опытная... — продолжила собеседница.
— И это — тоже, — честно признала я. — Но Джон... Ему трудно. Я как врач вижу: он ещё не свыкся полностью со своим новым статусом старшего помощника командира фрегата-прототипа и командира десантного экипажа. А теперь на него свалились ещё и обязанности по сопровождению протеанина.
— Да и я с Сареном — тоже не подарок, — сказала матриарх.
— Возможно. — я вывела на экран ноутбука "серую" заставку. — Всё равно, Бена. Не дави, не форсируй ситуацию, — я помолчала несколько секунд. — Джон, конечно, стремится сделать всё возможное, старается, но его тоже напрягают его новые возможности. Скажу так, Бена. Прямо скажу, не обижайся. Он боится, что его примут за монстра.
— Да уж. — Бенезия, осторожно и медленно поворачивая голову, оглядела Медотсек.. — Если от меня шарахаются, от Сарена — прячутся, Найлуса — за Спектра не считают, но опасаются, помня, кто такие турианцы, как раса, то понимать, какие возможности и способности обрёл твой же соплеменник... Это — слишком сложно для обычных людей.
— Джон не склонен бояться чего-либо без достаточных оснований, Бена. А вот этого, уверена и даже — убеждена, он боится всерьёз. Как врач, я вижу это и знаю это. Тяжело такое знать, когда любишь того, кому вот так достаётся от жизни, — вздохнула Карин. — Лучших всегда кидают наперерез любой мыслимой опасности. Иногда — кидают просто на инстинктах, без участия логики и разума. Так уж здесь в этом мире заведено, — тихо сказала я, помедлив несколько секунд. — А Джон — лучший.
— Если бы не он... Я бы осталась хаском, — сказала Бенезия. — А Иден ждала бы судьба планеты, на которую в первую очередь обрушились бы Жнецы.
— Потому, Бена, не спеши. Не используй весь сценарий "до дна" вот так сразу. — я прогнулась, сидя в кресле. — Просто будь рядом с Джоном. Явик... поймёт. Ему тоже нужно одиночество. Наверное, все мужчины такие — они любят одиночество больше, чем женщины.
— Там... — несмело продолжила тихим голосом Бенезия и осеклась
— По последним данным — они начали проходку горизонтального тоннеля. Сташинский сообщил Андерсону, что Явик уже был у стены Базы. Своими методами и средствами, Бена, — уточнила я. — Ни Сташинский, ни тем более, Андерсон, деталей не знают — подозреваю, что даже Шепард не в курсе того, как именно это удалось сделать Явику. Преодолеть двести метров плотной породы и достичь "скорлупы". Но, как Старшая Раса, Явик имеет свои возможности и способности, которые для нас, нынешних, выглядят и являются настоящим чудом. Может быть и правы те, кто считает, что любая совершенная технология есть чудо, но Явик не станет лгать. Он и сам нервничает, потому что всё ближе к моменту разгадки, к моменту ответа на главный вопрос.
— Он остался один или он не одинок, — произнесла Бенезия.
— Можно и так сформулировать. Так что... Пока идёт проходка горизонтального тоннеля — Шепард и Явик решили шахту не покидать. Нет смысла "прыгать" туда-сюда. Ожидание — не слишком любимое и довольно неприятное для людей занятие. Но тут другого выбора просто нет. Пока тоннель не упрётся в "скорлупу", переходить к дальнейшим шагам — глупо.
— А там...
— Подозреваю, Бена, что Явик попросит всех трёх археологов покинуть шахту и тоннель. Аппаратуру заглушит — вполне понятно, что он опасается слежки и прослушки. А там... Там он вместе с Джоном переступит порог Базы. И пробудут они там, в Периметре... долго. База — большая и, думаю, там не обошлось без протеанских "штучек". Самое меньшее — свёртка пространства. Проще говоря — пространственная архивация. Деталей не знаю, часть предположений по этому поводу высказал Дэвид, а ему я — верю. Он — "эн-семёрка", ему доступно и не такое понимание, которое, ясное дело, выглядит слишком пионерным для обычных людей.
— Рина... Я вроде бы почти что очнулась, привыкание к нормальной жизни идёт более-менее стабильно, насколько я вообще могу судить. Может быть, ты меня всё же посмотришь? На известный тебе предмет... — несмело произнесла Бенезия.
— Ладно. — я встала, отметив, как обрадованно поднялась со своего кресла матриарх. — У нас, конечно, не крейсер, но кое-что мы тоже можем, — я шагнула к дверце диагностической выгородки, открыла её. — Проходи. — я подождала, пока азари переступит порог отделения диагностики, вошла сама и плотно прикрыла за собой дверь, взглянув на индикаторы обстановки в Медотсеке. — Пока здесь тихо, можем провести полный цикл. Но для этого...
— Понимаю, — матриарх шагнула к раскладному стулу, быстро обнажилась. — Мне — ложиться туда? — она взглядом указала на кушетку. — Навзничь?
— Да. — я нажимала клавиши на пульте меддиагноста. — Пока — ложись, успокой дыхание. И — не накручивай себя отрицательными мыслями, Бена.
— Постараюсь, — азари улеглась на кушетку, попыталась расслабиться, отметив, что ей это удалось сделать достаточно полно. — Это... долго?
— Пятнадцать минут. Минимум, — уточнила я, подходя к лежащей навзничь азари и поправляя жерла диагностических сканеров. — Ты же хочешь точности и полноты?
— Очень хочу, — азари наслаждалась возможностью держать голову прямо — отростки привычно улеглись в выемку в изголовье кушетки. — Только так — точно и полно, Рина.
— Будет тебе и точно и полно, — сказала я. — Только лежи, постарайся не двигаться и не шевелиться. Понимаю, что трудно, но лучше так, чем совсем никак. Когда будет можно пошебуршиться — я тебе обязательно скажу. — я отошла от кушетки, садясь за пульт. — Да, если тебе будет удобно, можешь закрыть глаза. Нужно будет включить биотику — включай, она не помешает диагносту.
— Спасибо, Рина. — Бенезия постаралась расслабиться ещё больше, с наслаждением прикрывая глаза и чувствуя, что её совершенно не клонит в сон и не хочется включать биотику — в диагностической выгородке было достаточно тепло, а кушетка тоже не была холодной — согреваться биотическим свечением не было никакой необходимости.
— Вот так, хорошо. — я передвинула на пульте несколько ползунков. — Началось сканирование, Бена.
— Угум. — Бенезия поймала себя на мысли, что ей предстоящая процедура нравится. Очень напоминает диагностику в Центральном госпитале Тессии. Там, конечно, аппаратура другая, но ведь принципы и даже показатели за три десятка лет земляне и азари успели унифицировать, так что особых расхождений в показаниях приборов, и, соответственно, в результатах исследования, быть не должно.
* * *
(от Уильямс)
— Усилить внимание, — распорядилась по взводной конференцсвязи я, получив на инструментрон текстовое сообщение от Сташинского. — В периметр — никого не пропускать. До особого распоряжения.
Приняв ответные доклады от командиров отделений, я решила не спешить с очередным обходом постов — пока что вокруг было всё спокойно. Признаков неблагополучия не было.
Когда руководство археологической партией принял доктор Сташинский, ей, как командиру приданого взвода охраны, работать стало легче. Тимур Лаврович не старался вмешиваться в служебные армейские вопросы, чем откровенно грешила предшествующая начальница. Не использовал профессор космопехотинцев и как людей для "подай — принеси".
Сейчас, как я знала, он наблюдал за работой двух буровых установок, осуществлявших проходку горизонтального тоннеля к протеанской базе. В шатёр никого не пускали, в шахте находились Шепард, протеанин, инженер-археолог, ассистент-археолог и техник-археолог.
Руководитель экспедиции и несколько ассистентов, инженеров и техников наблюдали за процессом проходки по приборам и через видеокамеры, установленные на буровых станках. Пока процесс проходки только начался, насосы выбросили на поверхность, на специально подготовленные площадки вне шахты первые центнеры измельчённой породы.
Двести метров. Для археологов, насколько понимала я, это — большое расстояние. Наверное, как и говорил раньше Сташинский, последние метры перед стеной учёные будут расчищать от породы вручную, по минимуму используя буры и насосы. До этого момента — ещё очень далеко.
Едва только бывшая руководительница покинула пределы района, большинство странных проблем — как отрезало. Дроны, конечно, приземлили, теперь ими управляли исключительно вручную, через операторов. Людей, попавших под индоктринацию, также изолировали, невзирая на возраст, пол, и звания и должности. Это "успокоение ситуации", конечно же, расслабляет и расхолаживает, но пока не следовало особо "закручивать гайки". И тогда, если будет повод, можно будет потребовать напрячься.
Кайден... Он именно напрягается. Теперь-то я знала, как ему досталось. Многое мне рассказали крестьяне, чьи дома были расположены по соседству с местом стоянки двух кораблей. Там побывала делегация с фрегата во главе с медиком корабля — майором Карин Чаквас. Вот как бывает — Медотсеком экспериментального фрегата "рулит" целый майор, а кораблём командует каперанг. Интересная картинка получается. Кайден... Он, конечно же, рад избавлению от мигрени — жуткой головной боли, делающей из здорового мужчины-офицера инвалида и постоянного пациента Медотсека.
Крестьяне любопытны по своей природе. Это только так кажется, что они ничем, выходящим за извечный круг сельских обязанностей и сельского быта, не интересуются. Расспросили они, конечно, Карин и пришедших с ней женщин и девушек — членов экипажа и команды корабля. О многом расспросили. Разговоры, как теперь знала я, были долгие, содержательные. Крестьяне умеют слушать и умеют слышать. Горожане этим не всегда сейчас могут похвастаться, а вот у крестьян, у сельских жителей, эти качества сохранились. И хорошо, что сохранились.
Разговорам "за жизнь" между крестьянами и членами экипажа фрегата-прототипа очень, как оказалось, поспособствовало присутствие матриарха азари. Бенезия Т'Сони. Я знала, что поначалу очень многие крестьяне опасались такой гостьи. Но потом опасения рассеялись и матриарха теперь принимали "на ура". Потому, что Бенезия, в отличие от многих своих ровесниц, не учила, а училась. А уж как она уважительно общалась с крестьянами — наверное, о её посещениях будут не только долго говорить тогда, когда фрегат покинет планету, но и сложат несколько содержательных и увлекательных, а главное — правдивых легенд.
Кайден сейчас — фактический командир группы охраны фрегата-прототипа. Потому я и перестала "дуться" и обижаться на Аленко за то, что он не спешит увидеться с ней не по видеосвязи. Он — лейтенант, офицер, техник и теперь — командир группы охраны корабля и большой охранной зоны вокруг фрегата и Жнеца. Ясно, что командир фрегата в отсутствие командера Шепарда именно ему, лейтенанту-биотику Аленко поручил осуществлять общее и специальное руководство действиями полисменов, составляющих группу, охраняющую периметр стоянки.
Любопытные местные жители готовы на всё, чтобы получить побольше острых ощущений и не менее острых впечатлений, но они явно не осознают, что и обездвиженные гетские корабли, и обездвиженные геты, и Жнец по-прежнему опасны. А если и осознают, то не понимают до конца.
Аленко хочет наилучшим образом справиться с поставленной перед ним задачей, ведь он теперь не расплачивается за неизбежное нервное напряжение и стресс жесточайшей головной болью.
Шепард прав, порекомендовав Андерсону назначить на этот пост именно Кайдена: пусть он освоится с реальным практическим уровнем офицерских обязанностей без необходимости удаляться надолго и далеко от корабля. Если фрегат действительно задержится на ближайший месяц на Идене, у меня будет немало возможностей встретиться и поговорить с Кайденом. Обязательно будут такие возможности. Пока что надо только подождать. Да, ждать сложно, тяжело, но — надо.
Прочитав новополученные текстовые файлы, пришедшие от Сташинского, я пристегнула к поясу шлем, поднялась с раскладного стула и отправилась проверять посты.
* * *
(от Чаквас)
— Всё, Бена, — сказала я, выключая большую часть индикаторов на пульте. — Можешь осторожно, не спеша встать. Диагностика выполнена, результаты получены.
