Глава 3 и далее.

— Не мелите чушь! —Гарвиц рухнул в кресло, утирая пот. —Вас, опоясанного рыцаря, избила бандахулиганов?

Лау скрипнул зубами.Лицо, почти сплошь залепленное заживляющимипластырями, нестерпимо чесалось.

— Да, так и было. Вточности.

— Слабак. Трус.Мальчишка, — На последнем слове магистрперешел на крик. — Вы — ходячий позорОрдена! Ничтожество, по величайшемунедоразумению облаченное в мундир. Яотстраняю вас от любых операций. Будьтеуверены, уже завтра вы вылетите изОрдена, как пробка. Молитесь, чтобыпросто в отставку.

Коротко тренькнулзвонок — в кабинет вошла Инга, шеф личнойохраны Гарвица.

— В пятую камеруего.

* * *

Дверь с протяжнымскрипом отворилась — на пороге комнатушкипоявился мрачный Айлиг Кронтон. За егоспиной виднелся Руольт с матрасом иКатисса с туго набитым вещмешком.

— Можно войти? —осведомился антейр.

— Как будто я могузапретить, — буркнул Лау. Он стоял прямопод зарешеченным окошком , наслаждаясьредкими минутами тепла. Вопреки обещаниямГарвица, держали его тут уже третьисутки, а это беспокоило даже больше, чемнепрестанно ноющие от сырости суставы.

— Гадость, — Айлигскривился. — Как ты на этом спишь?

Рыцарь грустноусмехнулся — матрас, едва ли на четвертьнабитый гнилой соломой, вполне мог взятьприз в номинации «самый отвратительныйпредмет быта в Империи», а ржавыенары отлично подходили на роль пыточногоинструмента.

— С трудом, — ответилЛау. — Ну, как там наш Андле-шустряк?

— А все так же, -антейр присел на свежий матрас. — Тыешь давай, а я пока побрюзжу.

Лау ироничноухмыльнулся, но ничего не ответил —желудок при виде яств, принесенныхКатиссой, свернулся в тугой узел.

— Молчит наш Андле,— продолжил Кронтон. — Его гвардия взамке почти не появляется — даже Ингазапропала. Я думаю — они очень хотятузнать, кто же на самом деле на тебянапал.

— Или Лигитон, илиАлатар, больше некому, — буркнул рыцарь.— Уж очень профессионально работали,сволочи — сразу подкладку поротьполезли. Как знали.

— Может, знали, -невесело вздохнул Айлиг.

* * *

— Шеф, — над столомАйлига склонился Руольт.

— Да?

— Вы хотите жить,шеф?

— Не понял... — Антейрнедоуменно глянул на рыцаря, с трудомвыпутываясь из болота цифр, терминов ивыводов, которыми он обильно удобрялочередной отчет. — Поясни.

— Есть такое мнение:Гарвиц решил переметнуться.

— Подробнее.

— Похоже, он вспомнилмолодость — а теперь активно интригуетпротив Богдыся. Мы же — овечки на убой,для создания ему образа униженного иоскорбленного. Катисса уверена — ниВагат, ни Орин, ни Лигитон тут не причем. А Богдысь слишком дорожит своимивоспитанниками, чтобы гонять их по троена одну операцию, да еще заставлятьработать кулаками вместо головы.

— При чем тут ВерховныйНекромант? — прищурившись, поинтересовалсяантейр. — Он выбыл из игры, забудь!

— Не думаю, — Руольт,побледнев, отвел взгляд. — Он мне снится.Каждую ночь.

— Тогда кто же шалит?

— Не знаю.

— Узнай.

* * *

— Шеф.

— О, Катисса! Я ужехотел тебя искать.

— Я как всегда,вовремя, — девушка аккуратно положилаперед антейром пухлое досье. — Я знаю,кто шепчет налево. Сам Гарвиц.

— Не может быть! —Айлиг пристально взглянул в глазапаладину. — Ты уверена?

— Как в себе, — девушкакисло усмехнулась. — Насколько мнеудалось выяснить, лет пять назад пришлотребование сделать копии наших архивови передать их в Большой имперский.

— Значит, так, -Кронтон скривился — Большим архивомзаведовал Лигитон. — Скверно. Насколькополно передали?

— Все.

Дела оказались ещехуже, чем предполагалось: уйма секретныхданных, которые не должна знать ни однаживая душа, выскользнули из рук Ордена,как вода сквозь пальцы. По большомусчету, сейчас уже неважно — кто сталинициатором, а кто — простым исполнителем:весь Алатар, от магистра до последнегопослушника крепко сидел на крючкепроклятого Лигитона.

Похоже, Гарвиц тожесдался. Значит, значит...

— Срочно выяснить,кто стоит за нападениями.

* * *

— Пятый раз уже, -Айлиг мрачно уселся напротив Витольда.— Пятый раз за неделю!

— Не ори, — буркнултот, утирая усы. — А я что могу сделать?

— Ты у нас спецназомзаведуешь, не я.

— Охрану хочешь?

— Да.

— Извини, — Витольдмрачно уставился в бесшумно оседающуюпену в кружке. — Нет людей.

— Магда? — прошипелАйлиг, с трудом сдерживая ярость. —Замечательно.

— Не кипятись, -Витольд махом допил пиво. — Уже третийраз на неделе в засаде сидим, ребята наногах не стоят. Толку-то от них?

— Третий раз занеделю? — Кронтон вдруг почувствовалвозбуждение — то самое, какое испытываетархеолог, отрывая первый кирпичзатерянного города. — А точнее?

* * *

— Катиссе — выговор,— Айлиг с размаху обрушился в обиженноскрипнувшее кресло и радостно потерруки — мозаика фактиков наконец началаскладываться в цельную картину.

— За что? — возмущенновозопила девушка.

— За непрофессионализм,— хмыкнул антейр. — Все сюда.

Подождав, поканаличный состав соберется в «тихойкомнате», шеф начал:

— В общем, это почтинаверняка Лигитон. Просто они работаютпод некромантов — видать, чтобы додавитьГарвица.

— Не нравится мнеэто «почти», — Морвен покачалаголовой. — Я предпочитаю «наверняка».

— Будет «наверняка».Сегодня днем — какая жалость — нашспецназ обожрался незрелых слив, отчеголейтенант Карачей с сержантом Одыванскимслегли в лазарет. Морвен, Руольт —готовьтесь — будем ловить «на живца».

* * *

Остатки Лигитонскогоспецназа вольготно разлеглись нанизеньких крышах сараюшек на окраинеТибессы. Уэн, в последний раз поправивмаску, вгляделся в конец улицы, тающейв пелене дождя. Сердце его пело: ещедесяток операций — а там уже можно будетвыкупить заброшенную усадьбу где-нибудьна Дарганатском побережье, отстроитьтам виллу и навсегда завязать с прошлым.

В затылок что-томягко ткнулось, взорвавшись вспышкойнечеловеческой боли, а тело рыцаряокаменело.

«Не двигаться!»— предупредил незнакомый голос. Уэн,скрипнув зубами, рванулся — но кукольникдержал его надежнее всяких пут — сапогиедва дернулись.

— Уэн, — коренастый,чуть ли не квадратный сержант, недавнопрошедший посвящение, озабоченно глянулна командира.

— Да, — рыцарьпочувствовал, что неодолимая силаразрывает ему глотку, заставляя говорить.

— Я бы отправилпарочку в конец улицы.

— Я подумаю над этим,— от слов кукольника, вложенных в устарыцаря, тянуло полярным холодом. —Приготовиться.

Из-за пелены дождяпоказалась одинокая фигура.

* * *

— Макс, Делин, направо!— две тени с шорохом съехали по старойсоломе на землю и метнулись за угол доманапротив.

— Старски, Эйделин,налево! — земля больно ударила в подошвысапог, а рыжий бурьян на обочине спротестующим шорохом принял в себядиверсантов, напоследок осыпав ихмокрыми листями. — Тихо!

Над улицей повислатишина, которую нарушала лишь монотоннаякапель с крыши, да скрип щебенки подногами курьера.

* * *

Невероятно полнаяфигура в мокром плаще невозмутимопротопала мимо.

— Давай!

Бурьян с шорохомрасступился, выпуская наружу засаду.Курьер недоумевающее обернулся, но тутже задал стрекача.

— Я говорил — в концееще парочку надо, — зло пробормоталсержант. — Как пить дать, уйдет.

— Не уйдет, — буркнулкукольник, а непослушные пальцы Уэнавытянули из кобуры масляно сверкающийревольвер. — Огонь!

Но не успел рыцарьнажать на курок, как водяная муть впередирасцветилась вспышками выстрелов.

«Винтовки», -успел подумать Уэн.

* * *

— Живой? — Морвенневозмутимо выдула дымок из стволафамильной кремневки.

— Относительно, —Лау, лежащий на спине, чувствовал себячерепахой. — Чертов панцирь, даже неподняться.

— Зато живой, -хохотнула эльфийка, протягивая паладинуруку. — Держись.

— Может, обошлосьбы, — возразил курьер, пошатываясь подтяжестью панциря.

— Ну да, как же, -Морвен просунула пальцы в пять аккуратныхдыр точно напротив сердца. — И вообще,не ной.

— Я не ною — я простохочу это снять!

— Обождешь, — махнуларукой эльфийка. — Руольт, пошли глянемна лигитонцев.

* * *

— Хорошо стреляете,— хмыкнул лейтенант Карачей. — Дажечересчур.

Теперь можно былосказать: прославленный спецназ Лигитоназакончил свое существование. В живыхостался только коренастый сержант,невесть каким образом продолжавшийжить, не смотря на девять ран. Впрочем,судя по луже крови под ним, жить емуоставалось недолго.

— Да, — Морвен приняласькопаться в ягдташе. — Свяжите его, а япока ревивор найду. Придется его переддопросом подлечить — мы же, к сожалению,не некроманты...

* * *

Библиотекуоказалось найти непросто. Услышав «прямопо коридору до поворота направо, а тамспросите» третий раз, Сийри с трудомподавила в себе желание высказать своимысли популярной шахтерской лексикой.

— Ты взатруднении, смертная? — на плечо девушкелегла мягкая тяжелая лапа, а кожу легонькокольнули бритвенно-острые когти.

— Да — нескажете, как пройти в библиотеку? —Сийри, обернувшись, оторопела — передней стоял самый настоящий сфинкс, именнотакой, каким его рисовали в детскихкнижках: белоснежные крылья, аккуратноуложенные на спине, гладкая переливчатаяшерсть цвета речного песка, золотаякурчавая грива и женское лицо, ослепительнопрекрасное в своей жестокости.

— Не такбыстро, смертная, — мурлыкнула сфинкс.— Сперва загадки с твоими ответами, апотом — если тебе повезет, настанетвремя для моих ответов. Готова?

Когти едвазаметно царапнули плечо девушки, намекая,что их владелица не хочет ждать.

— Можно, — совздохом согласилась Сийри.

* * *

— Ты виделамагниты?

— Сколькораз. Забавные такие железяки.

— Предположим,у тебя есть две вещи: магнит в формеметаллической полоски, и просто железнаяполоска. Положим, они сделаны совершенноодинаковыми. Как определить магнит, непользуясь посторонними предметами?Магнит и немагнит должны быть крепкозажаты в руках. Минута пошла.

Девушкаозадаченно почесала голову. Действительно,задачка для сфинкса. Насколько Сийрипомнила, магнит притягивал железо состалью — но ведь другой брусок как разжелезный!

— Не знаю.

— Я ожидалаэтого, смертная, — сфинкс облизнулась.— Ты должна мне чашку кофе.

— С чего это?

— Ты неответила на загадку. Еще пару вековназад я рвала ошибившегося в клочья.Чашка кофе за жизнь — вполне справедливыйобмен, не так ли?

— Действительно.

— Еще загадку?Думаю, ты все-таки хочешь узнать ответна свой вопрос.

— Давай!

— Есть двештофные кружки. В одной — вода, в другой— столько же чернил. Берем каплю водыиз первой кружки, кидаем в чернила. Беремкаплю из второй кружки — кидаем в воду.Чего в итоге больше — воды во второйкружке или чернил в первой?

* * *

— Ты отгадала!— сфинкс выглядела разочарованной. —Жаль — всего восемь чашек... Теперь твойчеред: если я не смогу отгадать — отвечуна любой твой вопрос.

— Любой?

— Совершенно.

— Хорошо, -Сийри задумалась. — Предположим, у насесть сотня лепреконов. Мы их засунулив темный подвал, нацепив на каждогошапочку — черную или белую. В темнотелепреконы не могут увидеть, какого цветашапочки, но могут ходить, говорить,делать, что угодно. Впрочем, снять шапочкилепреконы не могут. Теперь зажжем вподвале свет — пусть выбираются изподвала. С условием, конечно — в подваледва выхода, а лепреконы в шапочках одногоцвета должны выбраться одним и тем жевыходом. Когда свет горит, все разговорызапрещены. Как поступить лепреконам?

— Как японимаю, жесты тоже запрещены, — сфинкснахмурилась. — Они могут сами выбирать,куда выходить?

— Конечно.Но — по самому короткому пути, иначеэто тоже жест, — девушка наслаждаласькратким мигом триумфа.

— Не знаю, -наконец сказала сфинкс. — Смертная, тыобыграла меня, а это не случалось очень,очень долго! Разумеется, я не прощу тебечашки кофе, но на вопрос — один вопрос,любой вопрос — отвечу. Спрашивай, испрашивай мудро.

— Расскажимне про Серебряную Долю.

— Приятныйвопрос. Сложный. Ответ на него будетдолгим, — облизнулась сфинкс. — Долгийразговор, много чашек кофе. Иди за мной,человек.

* * *

Сфинкс, снаслаждением вдохнув аромат горячегонапитка, осторожно взяла в лапы первуючашку.

— Сегодня онопределенно удался. Значит, СеребрянаяДоля. Да, ты хорошо спрашиваешь, человек.Это — старая история, из тех, которыепо возрасту уже сравнялись с самиммиром. Древние знания тают, исчезают —мало, кто способен оценить их подостоинству. Не уверена, человек, чтотебе это под силу — но ты проявилаинтерес. А это уже немало.

Глаза зверяосветились, голос завораживал, и девушкас трудом сдержалась, чтобы не подсестьпоближе.

— Мир многолик— а каждая его личина определяет судьбы.Не считай только судьбу, человек, такойнепререкаемой определенностью. Судьба...— сфинкс задумался. — судьба, скорее —склонность существа притягивать к себесобытия. А когда возможность сталареальностью — только от тебя, человек,зависит: играть ли по чужим нотам илинаписать свою пьесу. Помни это. ОбрестиДолю — значит написать свою пьесу, нонаписать так, чтоб она заиграла в унисонс остальным миром. Не вопреки, но вместе.

Сфинкс,замолчав, принялась поглощать кофе.Сийри не выдержала.

— Рассказывайпро Серебряную Долю!

— Это весьмазамечательная вещь, — последняя чашканаконец опустела. — Редко кто умеетразыграть ее как следует. Эта доляпризовет на голову ее обладателя массуприключений — в должной мере опасных,в должной мере поучительных. Она позволитне только остаться чистым, но даже помочьдругим. Достатка с покоем как раз небудет — это удел злата, а серебру покойпротивен, да и сокровищ оно не сулит.Впрочем, нищета минет — а что еще надо?Будешь счастлива, — сфинкс резко подалсявперед, а девушка чуть не слетела отиспуга со стула, — будешь. Ждет тебя горе— скоро, неотвратимо, но именно тысможешь превратить его в победу исчастье. Такая у тебя судьба... Нет, несудьба, рок — слишком он близко, чтобыты смогла увернуться.

* * *

— Ну, готова?— Нита рассеянно листала книжку пометеорологии, валяясь на застеленнойкровати.

— Надо бы ещеповторить, — Сийри глянула на подругу.— Помнишь пророчество Алессы?

— Я бы нестала относиться к этому серьезно.

— Я сегодняходила в библиотеку. Встретила сфинкса.

— Настоящего?— Рассеянность мигом слетела с девушки.— Расскажи, расскажи!

— Ну, мы сним... ней позадавали друг другу разныезагадки. На одну из моих она не смоглаответить. В награду рассказала проСеребряную Долю.

— И что жетакое Серебряная Доля?

* * *

Город тонулв пелене осеннего тумана, холодного,цепкого, горького. Призраками в немскользили размытые силуэты карет иэкипажей, тусклый свет газовых рожковпорождал вокруг фонарей жемчужныегало, но все равно — стоило отойти отних буквально пару шагов, как позднийвечер тут же напоминал о себе.

— Холодно, -Сийри, ежась, одернула капюшон куртки.

— Простовнутри тепло, — отозвалась подруга. —Слушай, а ты во все это веришь?

— Не знаю...— прошептала девушка. — Но сфинкс-тосказал — это все не задано жестко!

— Если веритьАлессе, только так можно обрести счастье.

— Верить, -Сийри мрачно вперила взгляд в мокрыебулыжники мостовой. — Легко сказать.

— Можноподумать, раньше это было так тяжело, -всплеснула руками Нита. — Думаю, тыпереоцениваешь тяжесть проблемы. Серебро— не медяшка, где попало не валяется.

— Тоже верно!— подруга просветлела. — Ладно, пошли— проверишь меня. А то ж завалю эту общуюмагию!

Эпилог