| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Даже сквозь надменность и холодность Рональда проступило явное довольство и горделивое удовлетворение после таких слов, и он с блестящими глазами принял свиток обратно. А уж остальные три рыцаря не скрывали своего восторженного удивления:
— Господин Семён, вы нас удивили!
— И очень приятно удивили!
— Мы впервые встретили человека, который знаком с рыцарским кодексом чести.
— Во всех остальных местах нам приходилось порой и с боем доказывать свою правоту.
— И да подтвердят добрые демоны, нам стоило невероятных усилий сохранить этот свиток в целости и сохранности.
Загребной немного грустно усмехнулся:
— Рад, господа рыцари, что вам сопутствовала удача в этом деле. И рад тому, гензырский хан погиб немного раньше вашего приезда в Кариандену. Иначе бы вас уже не было в живых.
— Как это? — воскликнули все четверо одновременно.
— Со всем авторитетом могу заявить: ни одного посланника с подобными нотами и посланиями хан не оставил в живых. Да и по отношению к другим людям — это был страшнейший, подлый и невероятно жестокий деспот. Знаю из личного опыта, довелось встречаться и даже беседовать с покойным лично.
— Он бы казнил посланников? — челюсть у Стива тряслась от ненависти.
— Увы!
— Но ведь это кощунственно! — выкрикнул, чуть не подавившись слюной Берг.
— Как это ни прискорбно....
Готтэ тоже не мог сдержаться от угрозы:
— За это наши бароны уничтожили бы всех гензыров поголовно, а Гензырские степи ...сравняли с землёй!
— Там и так земли ровные....
— Значит, землю бы вывезли и утопили в океане!
— Да. Похвальная месть. Но я рад, что всё обошлось и часть нашего великого континента так и останется сушей. Поэтому, — теперь уже с полным кубком встал Семём. — Давайте выпьем за низвержение тирана и скорейшее и окончательное освобождение всех центральных королевств от ига его армий!
Тост и выпивка немного отвлекли рыцарей, и их возмущение услышанным беспределом, немного спало. А чтобы и дальше направлять беседу в нужное русло, хозяин застолья попросил гостей как можно подробнее рассказать о жизни в баронстве Жармарини. Тем более что он перед самым ужином пообещал развить подобную тему по наущениям Виктора. И так было удивительно, что сын ведёт себя с достоинством и удерживается от готовых извергнуться из него водопадов вопросов.
Рыцарям видимо было самим приятно порассказать о своей родине, и они по очереди, пока другие товарищи заедали и запивали, принялись живо описывать своё вольное, но обставленное массой правил и традиций, житиё-бытиё.
В конце затянувшейся трапезы, стали выяснять о дальнейших планах друг друга. И Семён сделал для всех очевидное, и наверняка легко приемлемое предложение:
— Почему бы вам, господа рыцари, ещё дней десять не продолжить путешествие вместе с нами? Нам ведь по пути. Да и взаимная помощь в такой сложной обстановке в королевствах и на границах окажется весьма нелишней.
Похоже, что гости из далёкого Жармарини, только и ждали такого предложения, так как тут же с радостью дали свои согласия и пообещали во время похода к восточной границе Озалии встать под командование такого достойного рыцаря кодекса чести, как посланник короля Семён. Ни в коей мере не отвергая главенствующую роль над собой и майора Торрекса, как начальника охраны всего отряда. Ибо понимали, что в одном коллективе и командование должно быть единым.
А когда уже собрались расходиться по своим комнатам, в общий зал вошёл дозорный, несший вахту на внутреннем дворе:
— Господин командир, там местные и бывшие работники трактира спрашивают, что им делать и можно ли утром уходить.
Загребной чуть подумал и приказал:
— Подай-ка мне главного повара этого трактира!
Через минуту в зале оказался тот самый высокий мужчина с длинными отвисшими усами, который ещё недавно передвигался по кухне с цепью на ноге. Чуть ли не с первого шага он начал несуразно кланяться и бормотать:
— Благодарствую за спасение, очень благодарствую....
— Да не за что, братец, мы и сами рады, что так всё удачно получилось, — ободрил его командир отряда. — Но я тебя сначала поблагодарить хочу за отменный ужин. Признаюсь честно, давно таких прекрасных блюд не едал. Так что, могу подтвердить: великий ты мастер своего дела.
На сером и изборождённом лице мужчины появилось некоторое подобие улыбки, и он смущённо пролепетал:
— Так это у нас, того, потомственные навыки. Все предки мои знаменитыми поварами были....
— Вон оно как? Ну а что ты теперь будешь делать?
— В город подамся. Авось без работы не останусь.
— Про дочь твою забыл спросить: как она и где?
Глаза повара заблестели от плохих воспоминаний:
— Да этот боров её в подвале держал, к свадьбе с ней готовился. Только на таких условиях у татей якобы выкупил. Я ведь не знал что он у них чуть ли не за главного. Сейчас дочка во дворе, слава добрым демонам, здорова и в полном порядке.
— Как величают тебя по имени?
— Гавриил.
— Так вот Гавриил, а не хотел бы ты здесь своё дело основать? И весь трактир забрать в свои руки? Людей себе на первое время набери крепких в помощь, может и ещё чего пристроишь полезного. Скоро караваны ведь опять по тракту пойдут, а к хорошему повару на такие великолепные блюда всяк рад будет завернуть. А?
Мужчина явно не ожидал такого предложения, и некоторое время лишь сподобился, что раскрывать и закрывать рот обратно. Наконец он из себя выдавил:
— Так ведь не принадлежит мне здесь ничего....
— Как не принадлежит?! — воскликнул с весёлостью Семён и обернулся к Хазре: — Есть у нас лист отличной бумаги и все нужные письменные принадлежности?
— Конечно, только подожди минуту.
Когда все искомое разложили на освобождённом краю стола, командир стал диктовать Бениде:
— Пиши: "Сего дня, такого-то, я, такой-то, казнивший волей короля бывшего владельца и реквизировавший все помещения ...," как называется эта местность дословно и правильно? Вписывай! Теперь твоё полное родовитое имя, Гавриил? Ага, записала? Ну и так далее.... Дарствую, удостоверяю, волей короля, место для подписи и оттиска перстня.... Ага, вот и добренько. Итак, Гавриил, осталось только название трактира сменить. Как говорится: новая метла метёт по-новому. Какое хочешь?
Повар только и сподобился, что выдохнуть из себя:
— "Золотой каравай"....
— Вот, так и запишем.... И ещё дописывай: "Разрешаю вырубить за трактиром участок леса и основать новую деревню с названием Гавриловка. Это — чтобы не скучно было жить, да и для взаимной поддержки друг друга. Что скажешь?
Гавриил пошевелил усами, почему-то теперь торчащими далеко в стороны, и выпалил:
— Так, господин посланник, эти же люди, что во дворе и останутся здесь с радостью!
— Да? Вот и отлично. А чтобы для начального хозяйства что было, то дарую им всё добро отвоёванное у татей в их овраге. Ну, окромя сундучков, естественно....
Повар больше не выдержал и бухнулся на колени:
— Благодетель! Добрый демон!
Семён тут же вскочил на ноги, явно злясь и кивком головы отправляя сына к Гавриилу:
— Анну встань! Нечего мне тут падать как перед ..., хм, разными.... Тоже мне демона нашёл!
— Да вы не подумайте! Я и в мыслях обидеть не хотел....
Но Виктор уже как пушинку поставил повара на ноги, и подошедший командир вручил тому подписанную и заверенную перстнем грамоту:
— На! Держи и славь своё поварское искусство. И крестьян Гавриловки береги и охраняй. До утра чтобы принял и распределил всё хозяйство и наметил людям места для вырубки и дальнейшего поселения. Вот он, — опять кивок на Виктора, покажет, как надо расположить улицы от трактира и в самый лес, и постарайтесь план застройки не нарушать. Всё, можешь идти.
Когда повар вышел, Семён повернулся к притихшим сотрапезникам и развёл руками:
— Пора и нам вздремнуть перед дальней дорогой.
Но у себя в комнате, он в присутствии Бенид и детей решил вскрыть трофейные сундучки, найденные у татей. Тут особое проворство и ловкость рук показала Хазра. После недолгих манипуляций несколькими спицами, оба переносные хранилища были вскрыты, а на лице командира проступила довольная улыбка:
— Не густо..., но ещё на недельку безбедного путешествия нам должно хватить.
В обеих ёмкостях красовались монеты разного достоинства. Конечно, больше превалировали деньги из серебра. Да и меди было там порядочно. Но и золотые монеты разной чеканки и размера приятно радовали глаз своими тусклыми гранями. Как бы там ни было, но спешить в ближайший город для продажи очередных камней, необходимости пока не существовало.
Утром на своих коней наёмники садились с некоторым изумлением: вымыты, вычищены, гривы где надо заплетены, а некоторые даже подкованы заново. Да и все остальные животные, карета, сбруя так и блистали невиданной чистотой и свежестью. Это благодарные, спасённые от разбойничьего ига люди, хоть таким образом попытались высказать свою благодарность. К сожалению, время убегало, и их освободители ни в какую не захотели остаться ещё на денёк для продолжительного отдыха. Только вперёд!
Правда, у самых ворот за стремя Загребного цепко ухватился озабоченный Гавриил. Слова из него так и полились скороговоркой:
— Благодетель! Вы бы остерегались пока ехать по главному тракту. Тут такие банды по нему шастают, что просто жуть. Лучше сверните через километр за первой большой развилкой в лес, там есть старая заброшенная дорога. Она идёт наискосок влево и очень скоро выведет вас на очень древний и почти неиспользуемый тракт. Там самый на него удобный выход. Его не используют из-за того, что там места слишком глухие и большой мост через Басланку разрушен. Но вам вброд перебраться будет просто, ведь сухо сейчас и река обмелела. Зато путь намного короче и день, два обязательно сэкономите.
— Спасибо Гавриил. Обязательно над этим сейчас подумаем. Счастливо оставаться!
Когда башенка трактира скрылась за поворотом, командира отряда догнал задумавшийся до морщин на лбу Готтэ и спросил с явным недоверием:
— А король Сапфирового королевства не отменит твою грамоту?
— Вроде как не должен. Я ведь его личные владения не ущемил.
— Но всё равно, у нас в Жармарини чтобы создать такую деревню только на согласование со всеми баронами года уходят. А ты одной подписью....
— Вот и тут надо пользоваться, пока мои подписи в силе, — меланхолично ответил Семён. Чем вызвал уважительный вопрос:
— Выходит ты здесь в очень большом фаворе?
— Хм! Выходит, что в большом.
— Но титула ты нам своего так и не сказал....
— А зачем он простому смертному? Разве он в силе доставить человеку истинную радость и счастье в жизни? Мне гораздо более важно чтобы мои дети были счастливы, и чтобы я как можно чаще слышал их ко мне обращение со словом "Отец!"
Готтэ ещё некоторое время ехал рядом, на все манеры, смакуя на своих губах произношение слова "отец" и хмыкая время от времени. А затем отстал к своим товарищам, откуда по временам стали доноситься отголоски ожесточённого спора.
Через полтора часа неспешным аллюром добрались до развилки, о которой упоминал Гавриил и сделали краткую остановку, чтобы напоить лошадей из пробегающего вдоль тракта ручейка. Там же стояла небольшая часовенка одному из местных демонов, возле которой сидело в позе лотоса несколько дряхлых старцев. Чисто из вежливости, Семён их поприветствовал:
— Добрый день, почтенные! Что нового здесь у вас?
И хотел уже пройти мимо, как один из старцев на удивление крепким голосом отозвался:
— И вам, добры люди день добрый! А нового у нас не густо. Только что уж банды совсем обнаглели.
— Надо же! И у вас тоже? Ну, ничего, скоро король наведёт порядок!
— Хорошо бы, — продолжал старец. — А то только что чуть ли не сотня татей на конях проскакала, да все в бронях, да на конях удалых....
— Не понял, — сразу насторожился Загребной. — А куда это они проскакали?
— Да вон туда, вправо, — кивок седой бородкой на дорогу, отходящую от тракта вправо. — И у нас пытали о каких-то путниках.
— О каких именно?
— Ищут они одного мужчину и трёх молодых парней. А также с ними девушка должна быть. Кто-то им из города посоветовал в ту сторону податься, вот они только недавно туда и промчались....
— А вы их раньше никогда не видели? — заволновался Семён не на шутку.
Тот час простуженным голосом засипел другой дедок:
— Не довелось сынок! Но уж лучше их второй раз в гробу увидеть аль на костре! И рожа у атамана до чего противная, словно два носа на огромной харе.
— Разрублен нос, что ли?
— Точно.
— Спасибо, почтенные, за новости.
Командир тут же заставил отряд поспешно тронуться в путь. Сразу, на ходу достав древние карты и внимательно рассматривая все околицы основного тракта. А когда через километр и вправду увидел заросшую и заброшенную дорогу, уводящую влево, решительно скомандовал:
— Всем спешиться! Обходными тропинками войти в лес и вывести коней в поводу как минимум не раньше километра на вот эту дорогу. Затем немедленно возвращаться, оставляя как можно меньше следов. Будем через эти травы переносить карету на руках.
Но тут же, по предложению Торрекса очерёдность приказа немного изменили. Не хватало только оставить беззащитных женщин одних на тракте. Поэтому вначале перенесли телегу, а уж потом повели коней в поводу к месту встречи. И через час весь отряд в полном составе и на самой максимальной скорости двинулся по старой дороге. Только несколько раз пришлось сделать короткие остановки, чтобы спешно убрать рухнувшие и мешающие проезду телеги стволы деревьев. А несколько раз просто объехали преграду по мелколесью. И через пять часов выбрались на ровную как стрела, высокую насыпь. И рассмотрели под копытами лошадей огромные, потрескавшиеся кое-где от времени гранитные плиты. Из всех щелей густо росла зелёная травка, но колёса кареты по ним проскакивали почти без малейшего сотрясения. Что действительно могло дать ощутимую прибавку в скорости и комфортность в езде.
Но решили сделать большой привал, давая возможность отдохнуть лошадям и поесть горячей пищи всем людям. Заодно командир решил сразу же устроить семейный совет, отпустив своего коня пастись и отправившись к карете. По пути махнув приветственно рукой Бенидам, которые распоряжались у походных кухонь.
Прихрамывая и опираясь на руку Теодоро, Виктория вышла из кареты и мечтательно воскликнула:
— Как здесь здорово! Пап, глянь, словно в заповеднике.
Семён совсем не обратил на слова дочери внимания, а посмотрел в спину удаляющемуся племяннику Торрекса и вслух удивился:
— Он что, твоим оруженосцем решил заделаться?
— Ну что ты, па! Он же просто душка! Ты знаешь, он мне всю ночь рассказывал о Салламбаюре, и как рассказывал! Это же действительно благодатный и прекрасный край....
— Ага! Пустыня без рек и озёр!
— А какие там изумительные и прекрасные побережья....
— Ну да, с разрушенными городами и разграбленными портами. Постой, — только сейчас сообразил Загребной. — Что значит "всю ночь"?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
