Нф-100: Звездная карусель

— Чем-чем карается препятствование игре? — испугался Боря.

— Вырубанием. Усмирятором по башке — чтобы не лез, куда не просят. Пока не очухаешься. А когда очухаешься — можно и еще раз. Если под руку попался...

Кэс помахал своей черной деревянной дубинкой.

Даже веселый Паша как-то погрустнел. Тяжелой палкой по голове! Ну и нравы на дружелюбной планете! А кормят бесплатно... Вот и пойми, кто друг, а кто враг. Прямо как в земном казино — все бесплатно, лишь бы деньги проигрывал.

— В общем, пошли, — приказал высокий. — С тебя, толстый, шлем пора снять. Что-то слишком хорошо соображаешь. Почти как смотрящий. А у нас смотрящие должны быть свои. Чужих не надо.

— Сам снимешь, или тебе его усмирятором расколоть?! — заверещал вдруг молчавший прежде кэс среднего роста.

— Я не могу снять шлем. У меня аллергия, — заявил Боря. — А тут слишком много пыльцы. Джунгли...

— У кого аллергия — тем не повезло, — хмыкнул высокий. — В средствах защиты дозволяется ходить только неделю. А потом они все равно из строя выходит. Что разобьется, что усмирятором раздолбят. Однако, Шмэс, шлем его пока не трогай! Это незаконно.

— Ладно, — нехотя ответил злобный кэс.

Боря прикидывал, что теперь нужно делать. Спастись самому явно не получится. Эти его не отпустят. Надо, конечно, попытаться выдумать какой-то предлог для возвращения на корабль. Но сработает ли? А Пашу еще можно спасти.

— Пусть друг мой пойдет, вещи возьмет. Для игры в ваш чонг-спонг! — заявил он. — Если вы его за вещами не пустите, получается, что вы ему играть мешаете. А это незаконно.

— Да пусть идет, — легко согласился высокий. — Он-то без шлема. Никуда отсюда не денется.

— Пакет рядом с моим спальным блоком лежит, — объяснил Боря. — Возьми там, что захочешь. Но не все! Мне ведь тоже какие-то вещи нужны — а ты все програть можешь!

— Я выиграю!

— Ну да, может, и выиграешь. Но одежду все равно всю не бери.

За сохранность вещей Ложечкин не беспокоился. Как только Паша окажется на звездолете, он отправится спать. Просто нужно выглядеть естественнее. А на самом деле вещи Боре вряд ли теперь понадобятся...

Радостный Паша убежал к "Стреле", а кэсы окружили Борю. Никуда от них не денешься... Да и куда деться — Костя еще здесь! Вот если бы его отправить на звездолет — тогда все было бы в порядке...

— Эй, черные, мне надо с вашим мэром поговорить. И с моим капитаном.

— Думаешь кого-то в чем-то убедить? — нехорошо улыбнулся высокий. — А пойдем. Поговорим. Нам все равно санкцию мэра нужно, чтобы тебя в яму посадить. Нехорошо без санкции мэра в яму сажать — недемократично. Даже если ненадолго. У нас тут свободная планета.

В очень нехорошем настроении направился Боря к хижине, возле которой толпились разнаряженные кэсы и Костя Матвеев.

— Вот и еще один ваш друг! — заявил мэр Сквалтж, обращаясь к Косте и дружелюбно улыбаясь Боре, которого под конвоем вели его собственные подчиненные. — Упитанный и веселый. Зачем только с ним трое смотрящих? Просто не понимаю...

— Друг, — поморщился Костя. — Хороший парень, только ведет себя как клоун. Ну зачем тебе шлем, Ложечкин? Снял бы ты его, не позорился! Все солиднее хочешь выглядеть. Не в шлеме солидность. Вести себя надо правильно!

— Мне в шлеме нравится, — нейтрально ответил Боря. — В нем уютнее...

— Он бандит, — заявил высокий кэс, который конвоировал Ложечкина. — Похищает людей. Заманивает их в звездолет, а что там происходит с ними — неизвестно. Страшный человек, мэр Сквалтж.

— Это я — страшный человек? — обиделся мэр.

— Нет. Это он — страшный человек. И шлем снимать не хочет. Очень подозрительно.

— Так в звездолет он заманивает наших людей? — уточнил мэр.

— Конечно, наших, — подтвердил высокий кэс. — Все, кто живут на нашей планете, наши люди. Разве вы забыли?

— А ведь верно! — воскликнул мэр. — Если вы здесь оказались, вряд ли захотите вернуться. Потому что лучше Кэса планеты нет. Здесь цветет Дерево Счастья! Его пыльцу нельзя транспортировать — через сутки она портится... И в других мирах это дерево не растет. Значит, там всегда чего-то не хватает...

— Видали мы миры и получше, — начал было Костя, но все вокруг так посмотрели на него, что он впервые за день счел за лучшее промолчать.

— Так что, говорите, с людьми? — переспросил мэр. — Похищены? Много?

— Похоже на то. Точно известно о двоих. Третьего пытался похитить. Но разве за всеми уследишь?

— За всеми не уследишь. И что же вы предприняли, смотрящие?

— Мы хотим вот этого в яму посадить, — кивнул на Борю низенький кэс. — Вашего разрешения спрашиваем.

— Он — наш гость, — заметил Сквалтж. — Его нельзя в яму. Пока нельзя. Пусть вернет людей. Или он с ними что-то сделал?

— А кто его знает, — пожал плечами высокий. — Может, и сделал. По всей видимости, он сумасшедший. Дерево Счастья цветет, а он по своей воле шлем не снимает. Странно ведь?

— Очень странно, — согласился мэр.

— Я могу сходить за ними и привести их обратно, — заявил Ложечкин. — Вместе с Костей. Ему, тем более, нужно взять кое-какие вещи на корабле...

Надежды было мало, но вдруг отпустят? Тогда они смогут сбежать с этой страшной планеты, где все одурманены наркотической пыльцой.

— Потом выковыривай вас из корабля, — фыркнул низкий кэс. — Звездолет новый, реактор еще не остыл, того и гляди, стрелять начнешь... А похищенные нам помочь не смогут — может быть, ты их связанными держишь? Сами-то наши друзья давно бы уже вышли. Когда дерево цветет, нужно быть дураком, чтобы в коробке сидеть! Четыре часа всего... Не донюхаешь сразу — двадцать пять часов плющить будет...

Из этих слов смотрящего Боря сделал вывод, что Дерево Счастья отцветет скоро. Нужно что-то решать, пока он самый трезвомыслящий на этой планете. Пока ему не разбили защитный шлем... Не так просты эти кэсы, когда трезвые! А они ведь еще и разозлиться без своего наркотика могут...

— Ну и вы с нами сходите! — предложил Боря.

Он надеялся, что Стрел справится и с чужаками. Какая разница, кого гипнотизировать? И на кэсов найдется управа. А если что — можно и правда открыть огонь. В воздух, конечно, для острастки.

— Ты в любом случае останешься, — посуровел вдруг мэр. — Похищение людей — серьезное преступление. А вот Костя может привести друзей. Если с ними все в порядке, тебя, Толстый, мы не будем сажать в яму. А нет — не обессудь.

— Было бы счастье идти за этими разгильдяями, — заметил Костя. — Они глупостями занимаются, а я бегай, ищи их...

— Сходи, Матвеев! — попросил Боря. — Не хочется мне в яме сидеть! Я ж тебе не раз помогал, а?

Справедливый и всегда готовый помочь Костя вздохнул и направился к "Стреле".

— Если спят, ты уж их разбуди! — попросил Боря. — Они спят все... Не связывал я их, так что не за что меня в яму сажать!

Он с тоской посмотрел в спину последнему уходящему другу. Увидит ли он его когда-нибудь? Скорее всего, нет.

— Ты присядь, посиди. А лучше — подкрепись. В яме кормят плохо, — участливо предложил Сквалтж, указывая на накрытый стол, стоящий неподалеку. — А если выяснится, что ты нас обманываешь, придется тебя в яме подержать. Хоть немного, а придется. Кэс — свободная планета, но преступления совершать нельзя и здесь. Так-то, юный пыг.

Боря грустно покачал головой — есть ему было нельзя, так как для этого пришлось бы снять шлем. Тогда мэр перестал обращать на него внимания, вернувшись к своим малопонятным разговорам с празднично одетыми земляками. Но трое охранников в черном не спускали с Ложечкина глаз. Точнее, повернули к нему щели в капюшонах. Глаз их видно не было.

Борис отключил коммуникатор-переводчик, чтобы охранники его не поняли, и обратился к Стрелу на русском языке:

— Все понял?

— Что именно? — ожил бортовой компьютер. — Будить их всех? Гнать к тебе?

— Ты что, с ума сошел? Как только капитан поднимется на борт, усыпляй его и стартуй.

— Не могу без приказа, — завел старую песню Стрел.

— Ты хочешь гнить на кладбище звездолетов? — осведомился Боря.

— Не хочу. А как же ты? Тебя тогда посадят в яму. Пусть ненадолго, но это довольно неприятно. Ты там даже похудеть можешь.

— Тебе бы все издеваться.

— Я не издеваюсь. Я констатирую факт. Если мы стартуем, ты останешься в яме — потому что кэсы решат, что ты и правда похитил ребят.

— Ну, что же... Значит, такая судьба. Придется мне остаться здесь, на этой ужасной планете.

— Ты хочешь остаться?

— Не хочу. Но как быть? Не будешь же расстреливать этих несчастных наркоманов? Да и вообще, дубинкой по голове они сумеют меня звездануть, пока ты будешь наводить на них пушку. С ними ведь разговаривать бесполезно. Спасай ребят, а мне уже никто не поможет...

— Выполняю, — отрапортовал Стрел. — Вот и капитан появился на пороге! Счастливо оставаться, Борис! Не тужи, из ямы тебя скоро выпустят. А на этой планете не так уж плохо — правда, долго ты не проживешь, но и жизнь пирата полна опасностей. Прощай!

Первый раз Боря с земли видел, как стартует космический корабль. Их "Стрела", такая родная и прекрасная...

Раздался гул, по почве прошла легкая вибрация, и на коротких белых столбиках огня звездолет свечкой ушел в небо.

Кэсы встрепенулись, недоуменными взглядами проводили корабль. Видно, такое зрелище было в новинку и для них.

— Украл! — прошипел высокий кэс. — Ну, уж мы с тобой за это рассчитаемся!

— Улетели! — в полном недоумении прокричал мэр. — Такого уже лет двадцать не было! А Толстый-то остался?

— Здесь я, — равнодушно заявил Боря и снял шлем.

Действительно, следовало подкрепиться. Очень хотелось есть, а в яме будет гораздо хуже...

И сразу стало очень хорошо. Боре стало все равно, что его будут держать в сырой и противной яме. Он не боялся даже казни — если окажется, что он преступник и что кэсы казнят преступников. Подумаешь, испугали! Он, великий Боря Ложечкин, казначей из казначеев, великий и страшный пират с Пыгии — что для него какие-то кэсы?

— Дайте, что ли, пожрать, — нагло кивнул он своим охранникам. — Жаль, друзья улетели. Вместе было бы гораздо веселее. Но ничего, мне и самому будет неплохо. Я еще всем вам покажу...

— Жаль, жаль, что они улетели, а ты остался, — процедил высокий. — Впрочем, мне все равно. Мое дежурство закончилось. Сейчас передам свою хламиду другому, и мы с тобой даже перекусим чего-нибудь вместе. Без шлема, похоже, ты неплохой парень. Только немного толстоват.

— Просто я пухлый, — неизвестно зачем объяснил Ложечкин. — Мне бабушка всегда так говорила... И стесняться тут нечего. А дураки во дворе смеялись...

Никто больше не пытался остановить мальчика. Боря подошел к столу и начал объедаться фруктами и пряниками, запивая медовое тесто прохладным напитком из кувшина. Фрукты были отличными, пряники — выше всяких похвал.

— Эй, верни моих друзей! — обратился Ложечкин к коммуникатору. — Без них скучно будет... Я хочу видеть их противные физиономии!

Коммуникатор молчал. Он был рассчитан на обеспечение связи в пределах нескольких десятков километров, а "Стрела" уже вышла за пределы атмосферы, и ее отделяла от радиопередатчика модуля связи непроницаемая для радиоволн ионосфера планеты.

Теперь Боре казалось смешным, что он затратил столько усилий на то, чтобы вытащить ребят из самого настоящего рая. Здесь ведь так здорово! Только безумец мог стремиться покинуть эту прекрасную планету.

— Дурак я, дурак, — едва не заплакал Боря.

Но настроение быстро улучшилось. Друзья? Пусть себе летят... Он найдет новых...

— Пусть летят, — заявил низкий кэс, стягивая капюшон. — И ты иди, куда хочешь. Шалаш потом начнешь строить — если нужно будет. Многие так и спят на траве. Или найдешь брошенную хижину... Их тут много.

У этого кэса оказалось сморщенное личико с большими мешками под глазами и красным носом.

— А ничего, что я отпустил друзей? — виновато спросил Боря. — Даже, можно сказать, похитил их...

— Теперь ты наш, — заверил его низкий кэс, стаскивая с себя черные одежды. — А нашим все можно Кэс — свободная планета.

Чем-то этот кэс сильно напоминал Друма — не иначе, тоже был с Пыгии. Только выглядел лет на сорок старше.

— За прежние преступления на Кэсе не наказывают. Хоть ты трижды кого-то убил... Здорово, пират?

— Здорово, — без энтузиазма кивнул Ложечкин. — Значит, мне не надо в яму? Точно?

— Зачем? — захохотал мэр Сквалтж, внезапно оказавшийся рядом. — Если бы ты ходил в шлеме, было бы понятно, что ты что-то замышляешь. А так... Мы все здесь в одной большой яме, дружок. — Ешь, пей, веселись!

— И буду веселиться! — закричал Боря. — Да ты знаешь, какой у меня папа?! Самый богатый предприниматель в городе! Андрей Ложечкин! Слышал, небось?

— Это хорошо, — без особого энтузиазма ответил мэр. — А про папу твоего я не слышал. Не доводилось.

— А я буду еще богаче!

— Будешь! Мы все здесь богачи, — согласился мэр. — Особенно, когда зацветает Дерево Счастья!

Вечерело. На небе появились звезды. Очень много звезд, таких разных и таких загадочных. Ведь каждая звезда — целый мир. Планеты и луны, жизнь в самых разнообразных формах, неведомые чудеса... Рисунок созвездий был незнаком Борису. Вот словно специально начерченный над лесом ромб. А в зените — корона из семи звезд. Наверняка, у местных племен этому созвездию посвящена не одна легенда. Впрочем, может быть, обитателям Кэса рисунок звезд напоминает вовсе не корону, а что-то совсем другое. Например, приготовившемуся к прыжку леопарда, или резвящегося в море дельфина... А то и одну из гигантских мышей, что бродят по здешним джунглям. Ведь леопардов и дельфинов на этой планете, наверное, нет. А правители украшают себя не коронами, а головными уборами наподобие космических шлемов...

Из-за горизонта поднималась огромная голубая луна. Казалось, ее диск (одна часть его была ярко-голубой, другая часть, на которую не падал свет от звезды, вокруг которой вращалась планетная система — темной) занимает значительную часть неба. Он затмевал все звезды, что были неподалеку, и ослаблял свет остальных. Ложечкин вспомнил, что Кэс — спутник планеты — газового гиганта. Этот газовый гигант, похожий на Юпитер из Солнечной системы, плыл сейчас по небу, затмевая светом большинство звезд.

Впрочем, черно-синий месяц мало интересовал Борю. Ершов, тот бы, конечно, был бы очень рад понаблюдать за газовым гигантом с его спутника. Ложечкина занимали другие вопросы. Ушла ли уже "Стрела" в подпространство? Проснулись ли ребята? Что они подумают о его отсутствии? Стрел наверняка скажет им, что он захотел остаться... И, самое главное, в какой стороне Земля? Знать бы, чтобы смотреть туда по ночам. Только смотреть, если ничего другого не остается...

Дерево Счастья отцвело, и эйфория, вызванная наркотической пыльцой, проходила. Боря грустил. Но он знал, что скоро дерево зацветет опять. И тогда нужно вдыхать пыльцу как можно скорее и больше. Чтобы забыть о своих проблемах. Чтобы хватило на все двадцать пять часов, когда оно не будет цвести... Это не настоящая жизнь, а ее суррогат, но именно такой удел достался всем, кто живет на этой коварной планете.