— Бомбардировщика? Кажется, догадываюсь, о чем речь. Можете в дальнейшем планировании считать, что он у вас есть — не так давно нашему Управлению передана авиагруппа. Кроме того — проработаем возможность использования ТБ-7, застрявшего в Киеве по техническим причинам при перегоне из Крыма. Если летуны успеют починить, конечно.

— Это было бы лучше всего — можно быть спокойным об отходе. На подлёте-то сбивать не станут, им пассажиры нужны живые и здоровые.

— Давай дальше по плану.

— Итак, при выходе на рубеж атаки экипаж бомбардировщика выдает в эфир условный сигнал готовности, например — 'костры вижу отчетливо'. По этому сигналу медведевцы сигнальными ракетами обозначают скопления бандитов и хутор. Бомбардировщик работает в один заход. Затем лётчики имитируют ещё 1-2 захода на цель, имея задачей усилить панику и облегчить работу наших бойцов, которые проведут 'зачистку местности', используя выражения товарища Ники. Затем группа наблюдения уйдет на соединение с основными силами отряда.

— Работайте по плану. Когда думаете провести операцию?

— В ночь перед операцией в Ровно, то есть с 15 на 16 июня. Да, ещё. Бандиты, получив радиограмму, направят гонца к немцам. Его планируем перехватить на обратном пути, с инструкциями для бандитов. Возможно, там будет что-то интересное для нас.

Встреча

Сколько они блуждали по брянским лесам, Даша уже не помнила. Два красноармейца, остатки раздавленного танками отдельно зенитно-пулемётного взвода, две падающие с ног от голода и усталости девчонки...

— Даш, вставай, недалеко уже, — Машка, младшая сестра, тормошит за плечо. — Я тут деревню какую-то разведала. Немцев, вроде, нет...

...Восемь стволов прошлись свинцовой метлой, смахивая с дороги дозорных мотоциклистов. Следом смерч бронебойно-зажигательных пуль прошелся по 'гробику', не в меру самонадеянно сунувшемуся на помощь мотоциклистам, но поделать с танками установки МВ-4 ничего не могли. Близкий разрыв оглушил Дарью и опрокинул счетверёнку, скрыв тело девушки. А потом немцам стало резко не весело — прорвавшиеся в очередной раз штурмовики русских устроили на дороге кровавую кашу, так что гансам было не до прочёсывания и зачистки позиций пулемётчиков. Мотоциклетный батальон, усиленный танковой ротой рванул дальше, торопясь уничтожить очередной опорный пункт русских, оставив в стороне разбитые зенитки и тела их расчетов. Она пришла в себя уже тогда, когда Машка, чуть не плача, тащила 'убитую' сестрёнку подальше в кусты. Потом немного оклемались и пошли, сторонясь дорог и деревень, теряя счёт дням. Но больше так идти они не могли — нужно было хоть немного поесть и отдохнуть.

...Крайний дом, или, вернее, изба. Хозяин молча пропускает внутрь. Ни о чём не спрашивает, ничего не говорит, просто на столе появляется немного еды. А потом сон. Глубокий, без сновидений.

...— Значит рядовые Дарья и Мария Галкины. Ну, что ж, я дам вам провожатого, топайте, пока, в обоз...

— Товарищ командир, мы же зенитчицы...

— Вижу, что не лётчицы. Но, во-первых, вам отдохнуть надо, а во-вторых — нету у меня, пока, свободных машин, ясно вам?

— Да.

— Не слышу.

— Так точно, ясно.

— Вот и славно. Куда вам воевать, вам в санбат нужно, да где ж его возьмешь то?

Wild Cat

Киевский аэродром, поздний вечер 15 июня 1942 г.

Лейтенант ГБ Акинфеев шел к ангару, где снаряжали предназначенный для спецвылета Пе-8, дабы лично проконтролировать процесс (как и что он будет контролировать, не являясь специалистом по авиационной технике, лейтенант не задумывался) и проинструктировать экипаж. В ангаре царила деловая суета. Авиатехники под присмотром и при участии лётчиков, которых всё равно с 18-00 не выпускали из ангара и которым уже совершенно опротивело проверять по ковырнадцатому разу заменённый двигатель М-40, цепляли к самолету какой-то обтекаемый деревянный ящик впечатляющей длины.

— Что тут у вас происходит?

— 'Змеиный ящик' вешаем, под полсотые и четвертные, — подробно но непонятно ответил техник-сержант.

— Какой ящик?

— Сбрасываемый контейнер для малокалиберных авиабомб, — уточнил подошедший командир экипажа. — Сбросим первым заходом, освободим створки бомболюка и вторым заходом...

Лейтенант ощутил, как волосы шевелятся на голове и приподнимают фуражку:

— Каким, к е....м .... ВТОРЫМ заходом?! Договаривались об одном! Там после первого люди в зону удара пойдут! Вы что, охренели — план полёта менять без согласования?!

— Спокойнее, товарищ... эээ... как вас, простите?

— Лейтенант Госбезопасности Акинфеев, Сергей Анатольевич.

— Так вот, Сергей Анатольевич, всё согласовано. Звонил из Москвы товарищ Ващенко, из Четвертого Управления НКВД, с ним всё и обсудили.

— Почему через голову?!

— Не знаю, не я ему звонил, а он нам, через дежурного по аэродрому. Вы вроде как в кабинете отсутствовали.

— И что вы наобсуждали, чтоб при инструктаже не наговорить непонятного?

— Да, собственно, только это: 25 'соток' может оказаться мало, попросили проработать варианты. Мы предложили, но на два захода. Первым сбрасываем контейнер, в нём 20 штук ФАБ-50 и 36 штук двадцатипятикилограммовых, вместе с контейнером и подвесной системой как раз 2 тонны. В отсеке — 14 штук ФАБ-100. Бомбим так:...

* *

Бомбардировщик плыл над ночными полями. Тяжелая машина с плавностью и грациозностью примы балета скользила с невидимой воздушной горки, снижаясь с четырёх с половиной километров до высоты 400-500 метров, достаточной для раскрытия 'змеиного ящика'. Вот второй пилот заметил справа и чуть впереди три точки костров. Командир экипажа кивнул головой и начал плавный поворот влево, имея целью описать почти полный круг и сбросить при этом лишние 300 метров высоты. Закончив разворот, пилот сказал радисту:

— Давай!

— Костры вижу отчётливо! — прозвучало в ночном эфире.

Почти сразу в небо взвилась белая ракета, через несколько секунд — четыре красные ракеты указания цели. Потом ещё 2 красные и одна — осветительная, пролетевшая горизонтально над землей.

Пилот чуть тронул штурвал, выводя машину точно по оси треугольника костров. Штурман нажал кнопку сброса, полегчавшую на две тонны машину ощутимо подбросило. Командир пошел на второй заход, под прямым углом к первому. Надо было пройти вдоль края леса так, чтобы середина серии 'соток' легла на хутор, отмеченный парой красных ракет. Вот только ракеты догорели. Тут пилот увидел четвертый костер — горела подожжённая сигнальной ракетой соломенная крыша сарая на искомом хуторе. И только стрелок, управлявший хвостовой спаркой, смог увидеть во всей красе как широкой полосой поперёк луга распускаются более полусотни огненных цветов. Днём бы они предстали дымными фонтанами земли, а вот ночью...

Вторая серия бомб легла аккуратно. Правда, горевший сарай стоял чуть в стороне от дома, поэтому с серединой серии немного не получилось: в стоявший под углом 15-20 градусов к курсу самолёта длинный дом попали девятая и десятая бомбы из четырнадцати. Они угодили в правый ближний и в левый дальний углы строения. Лётчики, как и было договорено, сымитировали ещё три захода в атаку, затем легли на курс домой.

* *

Под гул моторов кружащего в небе самолёта четыре слегка оглушенных близкими взрывами разведчика (пятый остался около рации) редкой цепью шли через поле. Они ориентировались на стоны и крики, осматривали все подозрительные тёмные пятна. Через пол часа они собрались на полянке, метрах в двухстах от кромки леса.

— Как там? Никто не удрал? — спросил радист.

— Вроде как нет. Точно не скажу — там несколько бандитов стояли около костра, а одна бомба ударила прямо в огонь. Прикинули по примерному количеству комплектов конечностей — вроде как пятерых там накрыло. А может — и шестерых. Дом рухнул и горит, сколько осталось там — неизвестно. Утром было 23 штыка, включая легкораненого. Курьера мы переняли, тут должно быть 22 трупа. На улице насчитали не то 17, не то 18, из них семерых положили мы, остальных — летчики. Труп командира опознан. Точнее то, что от него осталось...

— Ладно, ночью, не разбирая завалы, точнее мы не узнаем. В любом случае — банда, как подразделение прекратила существование. Лёня, давай радиограмму на Большую Землю и уходим на базу.

Саня

Прошло несколько часов ожидания, а немцы не проявляли признаков активности. Мы уже успели сменить позиции, выдвинувшись вперед почти на полкилометра. Пара "Ворошиловцев" из артполка резерва Ставки, прибывшего на станцию в Вязьме привезли нам боеприпасов и начали эвакуацию разбитых "Тигров". То, что это именно "Тигры" я убедился рассмотрев вблизи башню и найдя в моторном отсеке табличку завода-изготовителя. Немцы пустили в производство один из экспериментальных на моей "хронородине" танк "Порше". "Хеншель", видимо, остался не у дел. Значит "Пантеру" стоит ждать гораздо раньше, и, возможно, не в знакомом мне виде.

Тем временем Су и Ту сделали еще один налет. Мы осторожно двинулись вперед, но не колонной, как немцы, а развернутым фронтом ИСов и группой легких по дороге заметно сзади.

Наша скорость в результате оказалась равной темпу медленно идущего пехотинца, зато разведка успевала тщательно проверить местность впереди по поводу засад. Примерно через два часа нас догнала бригада на т-34 и т-50, явно с капитального ремонта. По характеру движения можно было понять, что командир и другие офицеры — новички. Бывалые так в прифронтовой зоне не ездят. Колонна, видимо, собралась просто пойти сквозь нашу линию. К счастью мой танк шел по обочине дороги. я повернул башню, стволом, как шлагбаумом, перекрыл дрогу. Дал приказ своим остановиться. А сам решил пообщаться с командиром догнавших.

-Куда прешь, мля? Жить надоело, мля?

-С дороги, у меня приказ ударить навстречу немцам!

-Ты с дуба рухнул? И вы сосну ударился? Ты два ИСа навстречу видел? Битых? А кучу немцев на дороге? Ты хоть остановился? Осмотрел незнакомую машину?

-Нам некогда! Приказ...

-Я тебя спросил, полковник, ты ИСы видел?

-Ты на меня не ори, подпол! Чином не вышел!

-А теперь подумай, что будет с твоими "тридцатьчетверками" и "пятидесятками", когда вы на их оборону налетите? Тебе голова чтоб думать или для шлемофона? Куда прешь колонной, без разведки, без флангового прикрытия? Давно на марше?

-Около восьмидесяти километров.

-Привал когда был?

-Не было..

-Мля... Останавливай своих. приводите машины в порядок Через час трогайтесь, догоняйте нас. Но вперед не лезть, пока мы всех "Тигров" не выбьем!

-А ты кто такой, чтоб мне приказы отдавать?

-Дед Пыхто! На, гляди. — я протянул бумагу с подписью самого Лаврентия Павловича о содействии, личные документы. — И та кучка металлолома на дороге — наша работа. Так что я знаю, о чем говорю.

Ровно, центр города, 16.06.1942 г. 14-10. (Wild Cat)

Килл, удобно сидевший на облюбованных ранее стропилах, плавно перетёк в стоячее положение. Собственно, прежнюю позу назвать 'удобной' мог бы не каждый, но в сравнении с тем, что ему предстояло в ближайшие пол часа... Снайпер вскинул винтовку, в очередной раз окидывая взглядом через оптику свой сектор огня. Под его контролем находились задний двор Комендатуры и её торцевые окна, а также кусочек площади перед главным входом. Были видны припаркованные сзади машины, прорыв к которым должна была имитировать группа обеспечения во главе с СБ. Затем, на подходах к кухне, планировалось свернуть в сторону и покинуть здание через окошко. Рядом с припаркованным за углом 'Адмиралом' гауляйтера. Килл глянул на часы, контролируя себя, сам себе кивнул и приник к прицелу, принимая позу для стрельбы стоя — до начала операции оставалось 2 минуты. Жаль, не видно — как проникла внутрь группа обеспечения.

Батя, он же сержант Широких, видел эту часть операции. Его позиции были оборудованы в другом крыле того же здания, в сектор огня попадали главный вход, площадь перед ним и тот же самый 'стратегический торец'. Бывший охотник стащил уцелевшую мебель, обустроив гнёзда в глубине комнат таким образом, чтобы иметь возможность вести огонь как с рук, так и с упора. И теперь, удобно устроившись на позиции, он наблюдал весь спектакль как в театре. С той лишь разницей, что вместо театрального бинокля у него в руках была АВТ-41 с четырёхкратной оптикой.

Вот подвода с возницей, связанным пленником и каким-то блёклым маломерком в форме немецкого лейтенанта, сопровождаемая парой полицаев подъехала к крыльцу. Полицаи грубо сдёрнули человека в помятом камуфляже и следами побоев на лице на землю. Один из них подхватил из соломы на дне повозки увесистый 'сидор' и вся компания, замыкаемая офицериком с брезгливым выражением на лице, поднялась по ступенькам. Лейтенант небрежно козырнул 'парадным часовым' у входа и живописная группа вошла внутрь. Мало кто из наблюдавших эту сцену знал, что главный в компании — 'избитый пойманный диверсант'. Он же капитан Мякишев, он же СБ, как его называли последнюю неделю. Немецкий же лейтенант — и не немец и не лейтенант, а рядовой Малахов с позывным 'Док'. Полицаями были пара рукопашников -бойцы Самурай и Седьмой, большой специалист по стрельбе из двух пистолетов. Звание и фамилия Самурая и Седьмого так и оставались загадкой для обоих напарников. Возницей же был возница — нанятый в пригородной деревне мужик. 'Мало кто' в данном случае означает трое: Батя; Летт, задержавшаяся у окошка и ТриДэ у пулемёта.

3-Д также за сутки облазил развалины дома, занятого маленьким гарнизоном, изучая подходы и выбирая позиции. Он имел приказ — не стрелять по мелким группам, не представляющим опасности для снайперов. Боец расчистил от кусков кирпича тропки в оба крыла здания, оборудовал 'ДЗОТ' в полуподвале и теперь ждал на своём НП на первом этаже с видом на площадь. На поясе висели все пять 'улиток' с лентами по 50 патронов каждая, в MG-34 была продёрнута лента, найденная в 'закладке' вместе с цинком патронов. Какой умелец собрал эту ленту на 78 патронов и для чего — так и осталось неизвестно, но брезговать ею никто не стал. Денис ещё раз постарался вспомнить маршруты между своими огневыми и, главное, места установки растяжек и фугасов в доме.

Алекс нервничал. Он 'оставался на хозяйстве', вот только хозяйство это было раздроблено на четыре части без связи между ними. Он с тоской вспоминал рассказы Ники о портативных радиостанциях размером с пачку сигарет, способных перекрыть весь этот городишко и тяжко вздохнул. Только теперь, оказавшись на месте Ники он до конца осознал, насколько это нужная вещь в их работе. Алекс ещё раз зашёл на позицию своего последнего снайпера, опустился на первый этаж проведать Быка — прикрытие своё и Игрока. Затем лейтенант занял свою позицию. Эта тройка перекрывала перекресток, где уходящие из Комендатуры коллеги могли свернуть или к выезду из города или к госпиталю — по состоянию группы.

Сафоново

Негромко урча дизелем, самоходная зенитная установка 'Вяз-2' двигалась вдоль по улице Сафоново, прикрываемая отделением пехоты. Экипаж внимательно осматривал местность: несмотря на то, что новые машины появились на фронте сравнительно не давно, они уже успели обогатить солдатский фольклор понятием 'деревянный гроб' и во многом — благодаря башне. Официально она именовалась 'полуоткрытой', или, если проще — башня не имела крыши. И если на случай дождя или снега имелся хороший кусок брезента, то для защиты расчета от свинцового дождика были только узенькие козырьки, под которыми и кошке не спрятаться.