Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Книга 8. Воздушный Стрелок. Турист


Опубликован:
08.01.2025 — 23.07.2025
Читателей:
7
Аннотация:
08.01.2025 - 25.04.2025 - Главы 1-12.
06.05.2025 - Глава 13.
10.05.2025 - Глава 14.
22.05.2025 - Глава 15.
28.05.2025 - Глава 16.
09.06.2025 - Глава 17.
23.06.2025 - Глава 18.
10.07.2025 - Глава 19.
23.07.2025 - Глава 20.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Господин Иванов, — голос государя построжел и седой, вздохнув, отвёл взгляд от объекта своего наблюдения.

— Прошу прощения, государь мой. Увлёкся, — повинился, склонив голову перед правителем, Иванов.

— Итак? — проигнорировав извинения подданного, требовательно произнёс Роман.

— Кхм... секунду, — седой ещё раз присмотрелся к листку в руках отца Иллариона и, отвесил эфирнику мощнейший подзатыльник, от которого тот впечатался лбом в тяжёлую дубовую столешницу. Всхрюкнув, бедолага отключился, а листок из его рук тут же перекочевал в ладонь серого. Который тот, предварительно чуть не обнюхав, и протянул правителю. — Вот, государь, изволь ознакомиться.

Конвойные было напряглись, но седой покачал головой и они отступили. Впрочем, возможно, виной тому был не он сам, а лёгкий отстраняющий жест государя, противиться воле которого, конвойные могли только в экстренных случаях, а его-то как раз и не было.

— Ловушку я снял, ваше величество, — заметил Иванов. Роман Третий кивнул и, приняв из его руки записку, быстро пробежал по ней взглядом. Замер, нахмурился, вновь перечитал короткий текст, после чего поднял взгляд на уже очухивающегося и еле слышно постанывающего отца Иллариона, распластавшегося лицом по рабочему столу. И одобрения во взоре государя не было вовсе.

— Занятно, — невольно повторив первые слова седого, протянул правитель, покрутив в руках листок дешёвой бумаги. — Весьма. А ваш... протеже знает толк в извращениях, господин Иванов. Так подставить несчастного отца Иллариона, это ж додуматься надо!

— Злой волчонок, государь, — развёл руками седой. — Тяжёлое детство, деревянные игрушки прибитые к полу...

— Оно и видно, — фыркнул Роман Третий и, одним взмахом руки удалив из кабинета гвардейцев и охрану, прошёл к окну, за которым, к сожалению, можно было увидеть лишь стену стоящего рядом Теремного дворца. — Тем не менее, сыграл он весьма изящно. Вроде как выдал предупреждение отцу Иллариону, но позаботился о том, чтобы тот не смог скрыть его от моего взгляда. И ведь как ловко-то, а? Передать записку окном именно в тот момент, когда преподобный будет находится во дворце, под контролем наших систем безопасности, это ведь только полдела! А вот догадаться устроить из самой записки ловушку, которая не позволит преподобному скрыть причины срабатывания сигнализации, это уже что-то. Кстати, не пояснишь, что именно сотворил с этим письмом твой протеже?

— Руны, государь. Взгляни внимательнее на листок. По углам обозначены "феху" и "иса", в центре листа — "наутиз". Первая — руна первородного огня, вторая — вечного льда. "Наутиз" — нужда, принуждение. Кирилл закачал их под завязку эфиром и подсунул "окном" отцу Иллариону. Получилась трансовая ловушка. Взялся преподобный за листок, и влип. Руна "феху" качает в него первородное пламя, "Иса" жжёт руку вечным льдом, и тут... либо уравновешивать своей волей раздирающие потоки энергий, либо отбросить прочь чёртову бумажку, и пусть хоть взрывается. Но вот последнего-то...

— Последнего не позволяет сделать руна "Наутиз", принуждая к чтению текста, — понимающе кивнул государь. — Ловко. Просто, без лишних витийств и затейливых многоходовок. Но изящно и эффективно. Растёт мальчишка, а?

— Уже вырос, — отозвался Иванов и его усреднённое лицо так же усреднённо скривилось. Впрочем, почти тут же оно вернуло себе прежнее бесстрастное выражение, — И что с этим чудовищем делать теперь, совершенно непонятно.

— Ну уж точно не пытаться контролировать так, как это нынче попытался вновь провернуть наш преподобный, — отмахнулся государь. — Кстати, как он там, взгляни?

— Жиыыой, — прокряхтел в ответ отец Илларион, отрывая голову от столешницы. Обвёл мутным взглядом помещение, споткнулся на фигуре Иванова и, с силой втянув в себя воздух, попытался подняться на ноги при виде стоящего у окна Романа Третьего, с любопытством наблюдавшего за его трепыханиями. Наконец, отцу Иллариону удалось водрузить своё ватное тело на дрожащие ноги, и тут же попытался отвесить короткий приветственный поклон государю. Но непослушное после жуткой передряги, устроенной ему мстительным Скуратовым, тело повело и Илларион чуть снова не хряпнулся мордой в стол. Едва успел руками в столешницу упереться.

— Что ж вы, ваше преподобие так себя не бережёте, а? — в голосе Романа послышались обманчиво-ласковые нотки, от которых отца Иллариона словно холодом по спине продрало. — Здоровье-то у вас, чай, не казённое. И голова на плечах всего одна, а вы так этими дарами Господними расшвыриваетесь. Жить надоело? Так вы бы сообщили о том, да вот, хотя бы совету клуба, и мы решили бы этот вопрос без всяких... Скуратовых. Ну, право, отче, к чему такие сложности?! Или в вас тщеславие со скупостью взыграли, что вы решили не просто помереть, а уйти в мир иной за чужой счёт да так, чтоб о вашей смерти во всех салонах судачили? Так то грех, отче. Помните?

— Ва-ва... Государь! — справившись со слабостью, отец Илларион нашёл в себе силы выпрямиться, но вот как оправдаться, придумать не успел. Впрочем, судя по злому взгляду Романа Третьего, оправдания здесь не помогут.

— Государь, государь, — покивал тот, и неожиданно сменил тон на отстранённо-холодный. — Вы, отец Илларион, должно быть за делами своими забыли мой приказ по клубу о прекращении каких-либо игр вокруг младшего Скуратова. Или, уверившись в своём исключительном положении первого советника клуба решили, что этот приказ вас не касается? Так я напомню, что не так давно, другой советник уже был мною отстранён от активной деятельности клуба и отправлен, фактически, в ссылку, за нарушение этого же приказа. Имя напомнить? О, вижу, сами вспомнили. А цесаревич Михаил, в отличие от вас, действительных членов клуба под молотки не подставлял, — кивнул государь. — По крайней мере, целенаправленно. Вы же, зная, с кем придётся иметь дело, бесстрастно толкаете весьма перспективные кадры на верную смерть. И ради чего?

— Контроль, — хрипло выдавил из себя отец Илларион.

— Контроль? — Роман Третий смерил преподобного долгим, полным неподдельного удивления взглядом, и неверяще покачал головой. — Отче, вы это серьёзно? Желаете контролировать человека, способного в любой момент переместиться на две-три сотни вёрст? Умеющего скрываться от любых средств наблюдения и оставаться незамеченным даже в пустом освещённом зале? Может быть, вы и других грандов попытаетесь контролировать, а?

— Ты... в своём уме, Севастьян? — поддержал государя седой. От упоминания своего мирского имени, преподобный передёрнулся, но тут же взял себя в руки. В конце концов, он вошёл в совет клуба не за красивые глаза и не по протекции. Так что, силы воли Иллариону-Севастьяну было не занимать.

— Кирилл Николаев-Скуратов слишком молод и неопытен, — тихо заговорил он. — Он нуждается в контроле и наставлении. Иначе, велик шанс, что мы его упустим. Стоит кому-то другому получить над ним влияние, и ещё одним грандом в стране станет меньше.

— Пока, только ваши собственные действия ведут к такому исходу, — процедил государь. — И доказательство тому, не далее как четверть часа назад чуть было не отправило вас на тот свет. Я уж не говорю про содержание полученного вами письма, отче.

— Что же до молодости и неопытности... — Иванов внезапно оказался в шаге от отца Иллариона. — Ты, росший в достатке, любви и заботе, повзрослел в двадцать пять лет, после первого боя. Семь лет назад, помнишь? Кирилл повзрослел после смерти родителей, десять лет назад. И все эти десять лет он выживал. С тобой сюсюкались, его убивали. Тебя мамки закармливали ватрушками в награду за пятёрки, а он не вылезал из библиотеки, только что бы найти ещё один способ выжить. Он старше тебя, Севастьян.

— Ничего не могу сказать о прошлом Кирилла, это его личное дело, но в одном соглашусь с господином Ивановым, — насмешливо произнёс государь. — Судя по действиям боярина и вашему поведению, взрослый из вас двоих именно он. Судите сами, отче. Пока вы закатываете истерики, как малое дитя, желающее во что бы то ни стало вернуть себе понравившуюся игрушку, боярин Скуратов приводит вас в чувства лёгким шлепком по заднице. И смею заверить, если этот шлепок не подействует, Кирилл примет куда более крутые меры. В угол поставит, например. Или на горох... Я же, честно говоря, даже препятствовать ему в этом не буду. Но! — голос правителя построжел и налился яростью. — Если по твоей вине от руки моего опричника пострадает хоть один член клуба или кто-то из людей членов клуба... Твоё имя окажется в моём поминальном синодике. Я ясно выразился?

— Да, государь, — отец Илларион склонил голову. А что ещё ему оставалось?! — Я всё понял.

— Надеюсь, — обронил Роман Третий и, кивком указав седому на дверь, первым покинул кабинет. Тяжёлые двойные двери мягко закрылись за их спинами, и рядом с государем тут же оказалась тройка личного конвоя. Впрочем, это не помешало охраняемому лицу перекинуться ещё парой фраз с моментально отставшим от него на два шага Ивановым. — Думаешь, он поймёт?

— Не дурак же, — безразлично пожал плечами седой. — Схлопочет ещё пару раз, проедет мордой по грязи, осознает. Так-то, толковый паренёк, дело делает рьяно, с головой дружит... в основном. Ну а огрехи... с опытом и их меньше станет.

— Да уж, польза от отца Иллариона изрядная, но... — Государь чуть помедлил. — Но ведь может и не дожить, с такими-то ошибками.

— Я поговорю с Кириллом, — вздохнул Иванов, — Не хочется потерять столь перспективный кадр лишь из-за юношеской горячности.

— Это ты сейчас о Скуратове-младшем или об отце Илларионе? — с намёком на иронию осведомился Роман Третий.

— Об обоих, государь, — развёл руками седой. — Оно, конечно, Кирилл — парень разумный и в чём-то действительно выглядит и действует взрослее, чем наш преподобный. С другой же... Оба хороши. Один в силу тепличного воспитания, другой...

— Потому что слишком давно гуляет сам по себе, как тот кот... Кошкам на радость, — покивал государь.

— Одной кошке, государь, — усмехнулся Иванов. — Остальные под его охраной, словно котята. Пока...

— Вот же шельмец везучий, — вздохнул Роман Третий и тут же потешно оглянулся, словно в поисках любимо супруги. Ну а что? А вдруг? Жёны, они такие. Вот их нет и нет, а стоит прозвучать какой "крамоле", как тут же выскакивают, словно чёртик из табакерки. Оправдывайся потом, что говорил не о том, имел в виду другое, и вообще, дорогая, это всё не я... Впрочем, уже через секунду эта игра государю наскучила и он договорил серьёзным тоном: — Ладно, на том и порешим. Ты, господин Иванов, пообщаешься с "крестником", чтоб тот не поубивал ненароком кого не следует, я же приставлю к преподобному пару контролёров, чтоб не учудил чего... сверх меры.

— Детский сад, штаны на лямках, — пожаловался в пространство седой. — Чувствую себя воспитателем младшей группы.

— И это при том, представь, что у тебя их всего двое, а у меня таких оболтусов целая армия... — Роман Васильевич сочувствующе покивал старому соратнику.

— Ну да, ну да, — вздохнул Иванов. — Помню. Солдат — тот же ребёнок, только игрушки из железа да елда длиннее.


* * *

Свияжск встретил нас по-летнему жарким маревом солнечного полдня, запахом полыни и видом на старую, многажды перестраивавшуюся крепость, когда-то поставленную здесь из сплавленного по Волге леса, а ныне облачившубся в грубый камень, кокетливо прикрытый белоснежной побелкой. Но нет-нет, да мелькнут над каменными зубцами Воеводского двора крытые деревянные галереи, серебрятся осиновым тёсом островерхие шатровые крыши приземистых башен, да надвратная часовня над Летним въездом, по-прежнему сияет мёдовым цветом свежих дубовых венцов. Традиция. За прошедшие со времён Иоанна Монаха века, крепость успела целиком одеться в камень, но по уставу её, надвратную часовню требовалось раз в четверть века перекладывать из нового муромского дуба. Как было, так и осталось. Ни один из воевод сидевших в Свияжске не посмел править устав писанный рукой Иоанна Четвёртого. Вот и высится над каменной стеной дубовый сруб, сияет золотом из-под высокой, словно крытой рыбьей чешуёй, шапки-крыши.

Честно говоря, увидев островной город с борта нашего теплохода, я было подумал, что нас занесло на туристический аттракцион. Помню, в прошлом мире, так оно и было, но... Пройдясь ножками по деревянным! тротуарам на узких улочках маленького, почти игрушечного посада, застроенного белёными, совершенно простецкого вида, домиками, заглянув на единственную широкую, выложенную брусчаткой улицу, отделяющую посад от крепости, с множеством самых разнообразных магазинов, лавок и кафешек, я нигде не увидел ни следа новодела! Нет, понятное дело, что дома посада здесь уже совсем не те, что ставились местными жителями, когда Казанское царство окончательно кануло в Лету, но и совершенно новых зданий я здесь тоже не увидел. Как, собственно, и в крепости, именуемой здесь Воеводским двором. Тут даже сохранился небольшой терем, узкий и высокий, выстроенный в три поверха и окружённый нешироким гульбищем, когда-то возведённый для отдыха Иоанна Четвёртого. Такой себе, путевой дворец на минималках. Но красивый же... весь резной и ярко окрашенный, с разноцветными стёклами маленьких окошек, забранными в тяжёлые свинцовые рамы. Эдакий сказочной теремок. Того и гляди, скрипнет тяжёлая, набранная из дубовых плах, низкая дверь и из неё, низко склонив голову, чтоб не удариться о притолоку головой в расшитой серебром и жемчугом тафье, шагнёт на широкое гульбище дородный боярин в собольей, расшитой золотой канителью шубе, грохнет посохом о пол, огладит густую бороду, да как прогудит на весь двор...

— Что встал, как не родной, — голос раздавшийся с высокого крыльца, заставил меня отвлечься. — Подымайся уже!

— Тьфу ты, бисова сила, — сплюнув на брусчатку площади, я уставился на обломавшего мои мечтания-видения человека. Может ему ещё раз морду набить, а? — Иду, дед.

Иду... чтоб тебя, Кощей недоделанный. Эх, где ж твой ларец с уткой да зайцем, а? Уж я бы тому косому по яйкам врезал, не разбирая на левое и правое... От души. Чтоб точно до самой иголочки пробрало!

Глава 20. Встречи, планы, планы встреч

— Ещё один эфирник? — вздохнула Ольга, с нескрываемым скепсисом глядя на стоящего у двери деда.

— Угу, — хмуро кивнул я в ответ. — Тяжёлая артиллерия прибыла.

— И? — в голосе жены послышались нотки недовольства... да что голос! В эмоциях у неё и вовсе натуральный шторм начался. Впрочем, я и сам чувствовал нечто похожее, так что не мне её осуждать.

— Что "и"? — я качнул головой. — Идём, пообщаемся. Зовёт же... даже вежливо. Ну... почти.

— А может, ну его к чёрту? — отозвалась Оля.

— Думаешь? — я замер на месте. — А действительно... почему бы и нет? В конце концов, у нас отпуск и медовый месяц, верно? Во-от...

Но доиграть спектакль до конца дед нам не дал. Рыкнул, придавил эфиром... и тут же отпрянул, пропуская мимо сердито шипящую молнию, мгновенно выпущенную моей женой. А там и от меня привет прилетел, от которого щёгольский тёмно-серый плащ "господина Иванова", мгновенно покрылся инеем. Дед пошатнулся, шагнул назад и... выдохнув облачко пара, поднял руки вверх.

123 ... 1920212223
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх