Новая Русь 3

Выстрел из револьвера заставил разом жахнуть со всех десяти гаубиц. Огненные столбы разверзлись среди уснувших сельдуров, мгновенно превратив их стан в сплошной ад. Пока перезарядились пушки, туда же влетели сотни болтов с боеголовками. Вторичный залп был контрольный, потому что армии как таковой там уже практически не стало. Если кто и избежал непонятно откуда посыпавшуюся из мрака смерть, то это были уже не вояки. Суеверный страх только мог сковать их сознание.

Сергей приказал прекратить обстрел. Отдыхали прямо тут же до утра. У всех была стопроцентная уверенность, что после такого ужаса никто оттуда до утра и не подумает потревожить.

Естественно, не ошиблись. Воины спали кто где был, пока солнце не поднялось до положения позднего утра. Перетащили гаубицы назад, в приподнятом настроении доставали пайки, рассказывали пассажирам, как стремительно разнесли в пух и в прах выставленный против них остаток армии Гурка-кила. Был уже почти полдень, когда хорошо отдохнувшая колонна пошла дальше прямиком к стольному городу сельдуров, к стенам Фахана, по иронии судьбы, оказавшимся первым городом на их пути.

Издали разглядел Сергей в подзорную трубу посреди ослепительно зеленной лесной поляны белокаменные высокие стены. И впервые тут столкнулся с городскими стенами окольцованными рвом.

Неспешно приближалась рать к Фахану. Уже различалась суета на кромке воротной стены. Чернели на ней примитивные чугунные пушки. Две квадратные башни зажимали с двух сторон высокие сводчатые городские врата. Из их тел вытянулись струнами две цепи подвесного моста, по которому, они видели, как в эти ворота втекает сельский люд пешим и на веренице телег. Видать, столица готовилась к долгой изнурительной осаде.

Час спустя у Сергея уже была возможность прямо отсюда, где встали, разнести город на кирпичики. Но эта мысль даже не пришла ему в голову. Хотел добраться до правителя, а не уничтожать горожан, ничего о них не знающих. Разве что по выдумкам, или от людей вроде этрадского жреца. Но как решить задачу, если уже навели панический страх на всех своими гаубицами? Отправка переговорщика, смерть Греза доказала, крайне рискованное дело. Начать стрелять по стенам, будет избиением младенцев. Действительно, остается вариант осады. Только какая же эта осада, если их числом и двух тысяч нет. Могут только против главных ворот засесть, не зная даже, есть ли еще другие. Выходит, что город берет их измором, а не они его.

Пока Сергей подобными размышлениями погружался в уныние, воины наводили пушки, ставили палатки, стреножили животных. Готовились тут долго простоять.

Подошел Виктор. Сергей спросил у него совета:

— Что предлагаешь теперь делать? Осаждать эти ворота?

— Смысла нет, — покачал головой Виктор. — Если не стрелять по стенам, то напрасно приперлись сюда.

— Нет. Стрелять пока нет необходимости. Нужно найти другой способ пообщаться.

— Тогда высылай посла на переговоры.

— Ага. Чтобы потом посылку с головой получить. Нет уж.

Виктор развел руками:

— А что ты сам предлагаешь?

— Можно попытаться ночью пробраться за стены и открыть ворота.

— Марзана нет. А твои не справятся. Только полягут ни за что. Слушай, Сережа, — вдруг оживился Виктор. — А может пока попугаем их? Посмотрим на их реакцию, а там разберемся.

— Как же их попугать отсюда?

— Гаубицами. Пускай, шарахнут близ стен.

— Попробовать можно. Только вряд ли толк будет. — Сергей подозвал командира батареи. — Наведите на ров и дайте залп. Только мост не повредите. Он нам может пригодиться.

— Есть, — кивнул капитан и поспешил к ряду пушек со вздернутыми стволами.

Залп разнес края рва, где-то засыпал, где-то углубил.

Друзья внимательно следили за происходящим на стене. Суета, вроде, после залпа вовсе прекратилась. Противник по достоинству оценил расстояние, с которого прилетели снаряды невиданной разрушительной силы.

Сергей подскочил к командиру и дал команду произвести второй залп ближе к стенам.

Вторые снаряды легли точно на узенькую дорожку между обвалившимися краями рва и стеной. Осколки выбили тучу выбоин на белых камнях.

Вновь сделали паузу. Уже собирались дать третий залп, как Сергей воспрял духом: со стены вертели горящим факелом.

— Сработало! Давно бы так, — усмехнулся он. Убрал трубу и сказал Виктору: — Давай пойдем навстречу.

Тем временем главные ворота приоткрылись, оттуда вышли трое безоружные в кольчужных доспехах, и с факелом, что продолжал вертеть один из них, пошли по опустившему мосту в их сторону. Сергей, Виктор и Перпетол направились навстречу.

Двое из идущих были точь в точь похожи на тургинов. Такие же коренастые фигуры, бледные лица, окаймленные лопатками черных бород. Даже каски носили одинаково квадратные, только украшены не синими, а зелеными кокардами. Но с краю идущий воин не был похож на них. Это был крупный воин, со светлыми непокрытыми волосами, со скуластым лицом без бороды и усов.

Сергей и Виктор прошли метров сто, остановились и терпеливо дожидались, пока парламентарий преодолеет путь между ними. Перпетол в своих пестрых одеяниях стоял чуть впереди для начала ведения переговоров. Потому и приблизилась тройка прямо к нему. Остановились в трех шагах, после чего, тот коренастый, что с факелом шел, заговорил первым.

Перпетол перевел:

— Спрашивает, зачем пришли сюда?

Однако ни Сергей, ни Виктор не спешили отвечать. Они во все глаза уставились на третьего парламентария, как и тот на них.

Наступила неловкая пауза в гляделки, пока третий подошедший воин не заговорил по-русски:

— Вот вы, оказывается, какие...

— Ага. Такие. А ты кто? — Сергей не спешил радоваться встрече с земляком. Холодный сельдурский лед сковал первую встречу.

— Я? — будто удивился он, что не признали сразу. — Я Елисей Степаныч. Тутошний воевода. Ну, а ты похож по описанию на Сергея. — Кивнул, не глядя на Виктора: — Твой помощник? Кулибин, твою мать.

Виктор подался немного вперед. Сквозь зубы процедил:

— Вижу, рад встрече. А может, наоборот?

— Да. Наоборот. — Елисей сверкнул синими зрачками. — Чему радоваться, если ломаете тут все наши достижения? Блин! Умудрились пушки скопировать. Вон, гранатами обвесились. А нам пока не удается вшивый мушкет с их помощью заиметь.

— Вас тут, что много?

— Трое.

— Слушай, Елисей, — Сергей попытался смягчить столь жесткий первый контакт, — почему бы нам всем вместе не собраться, скажем, прямо тут. Познакомимся, побеседуем. Земляки, все-таки.

-Почему тут? Пошли в замок. — Елисей махнул рукой в сторону города. — У нас на троих замок есть нештяк. Посидим, покалякаем о делах наших суетных.

— Нет, — категорично ответил Виктор. — Лучше вам сюда выйти. Либо сразу ворота откройте. Рать с нами войдет тоже.

Елисей скривил губы, даже не удосужив Виктора взглядом:

— Шустрый твой помощник. Сразу ворота открывайте. Так, что скажешь, командир на мое предложение?

Сергей заметно закипал. Виктор это заметил по льдинкам в глазах друга. Сейчас такое может сказать, что сразу те развернутся назад. Будучи более дипломатичным, Виктор положил руку на его запястье и чуть подался вперед:

— Видишь ли, Елисей, у нас недавно перевыборы состоялись. Теперь я воевода, а Сергей мой помощник. Так что, — Виктор весело подмигнул Елисею, — говорить придется со мной.

— Правда? — повернулся к нему Елисей. — Что-то не доносили нам про такое событие. Значится, с тобой, Витя, мы должны переговариваться?

— Во-первых, Виктор. Пока на брудершафт не пили, — улыбнулся Виктор. — Во-вторых, ничего не должны. Предложено познакомиться на нейтральной полосе. Желаете, приходите втроем сюда. Мы тут палатку раскинем, скатерть накроем.

Елисей в упор уставился на Виктора. Потом кивнул:

— Пойду, передам ваши пожелания. В любом случае, принесу ответ.

Все это время другие парламентарии, ничего не понимающие в их языке и в происходящем, стояли поодаль, оторопело ожидали кто им, наконец, ответит на их простой вопрос. Но так и не дождались. Елисей повернулся в сторону ворот, небрежно подтолкнул их туда же и скорым шагом пошел назад. Тем ничего не оставалось, как поспешить за ним. Сергей и Виктор с улыбкой переглянулись, тоже возвратились к своим. За ними засеменил Перпетол, на ходу пытаясь выяснить у них, из каких они краев сюда прибыли?

Первым делом Сергей приказал на всякий случай разбить там, где они только что были, большую палатку, накрыть на пять человек, поставить туда ящик вина. Следом, Виктор дал загадочную команду командиру их личной охраны: быть на подступах к палатке. По его команде арестовать тех, кто туда придет.

— Ты что задумал? — спросил заинтересованный Сергей.

— На всякий случай, — усмехнулся Виктор. — Возможно, что придется ликвидировать.

— Это как же? Земляков?

— Мне плевать, земляки или парламентарии они, или кто еще. Если выяснится, что они представляют собой угрозу новой Руси, будут уничтожены, будь они хоть родственниками.

— Ну да, — рассердился Сергей. — Потом пошлем правителю три мешка с головами.

— Пусть не надеется. Скорее, его самого голову в мешке кому нибудь отправим.

* * *

Во второй половине дня городские ворота вновь приоткрылись. Вышли из них трое и направились к ним. Сергей в свою трубу разглядывал двоих новоявленных с Елисеем. Один был грузный пожилой дядька, ровесник профессору, а другой совсем молодой худой длинный парень. Оба, в отличие от Елисея, были одеты в гражданские шмотки. Старший из них в потрепанном костюме и, смешно говорить, в галстуке, шел вразвалочку за подтянутым местным воеводой, а молодой был в джинсах и мешком сидящем свитере. При этом ходил как-то странно. Подпрыгивал, выбивал ногами на ходу чечетку, размахивал нелепо руками.

Сергей только укоризненно покачал головой, мол, с кем это им вести переговоры придется. Но, тем не менее, с Виктором вместе пошли к приготовленной палатке.

Гости тоже добрались до палатки и застыли в нескольких шагах от хозяев. Старший, почему-то, при этом насупился, а молодой, вблизи оказавшийся обычным блатным из подворотни, лыбился и шептал старшему на ухо.

Сергей с иронией понаблюдал за ними, потом тихо прошептал Виктору:

— Как же мне повезло, что с тобой и с профессором столкнула судьба, а не с такими вот...

Виктор шагнул к гостям:

— Здорово, мужики. Просим к нашему шалашу.

Молодой первым рванул в палатку, и там, потирая руки, бухнулся за накрытую скатерть. За ним вошли остальные гости. Как все расселись на шкурах, Сергей предложил познакомиться:

— Я Сергей. Мой друг Виктор. А вас как величать?

— Вениаминов Степан Моисеевич. Первый советник Гурка-кила, — солидно кивнул старший. — А это Миша. Он по части православия тут.

Молодой при этих словах нелепо перекрестился и ловко принялся разливать по стаканам вино.

— А с нашим воеводой уже знакомы. Ну что, — взялся за свой стакан Степан. — За знакомство?

Все выпили за знакомство, а Степан, громко чмокая, воскликнул:

— Хорошее винцо. Сами добываете?

— Это из Горданы вино, — ответил Виктор.

Степан наморщил лоб:

— Что-то знакомое. Это та страна, что у дальних гор?

— Да. Далеко на юге.

Молодой поспешил по новой заполнить стаканы и хриплым голосом сказал:

— Нам тоже нужно с ними пообщаться ради такого винца. А то заливаемся местной бурдой. — Подобрал птичью ножку закусить.

— И много там такого вина? — вопрошал с набитым ртом Степан.

— С вином потом разберемся, — нервно оборвал Сергей разговор о напитках. — Давайте по делу говорить. Вы в курсе дела, что новая Русь существует на этой земле или нет?

Степан и Елисей переглянулись меж собой и весело засмеялись. После того, как снова посерьезнели, Степан чинно проговорил:

— Русь, а точнее Россия, одна единственная в мире. И осталась она где-то в космосе. Второй, а тем паче новой, нет и быть не может.

Виктор с яростью бросил на скатерть вилку и уставился на пришлого мудреца.

— Степан, кем ты был в той единственной России? — спросил он не очень приветливо.

— Начнем с того, что я Степан Моисеевич, — насупился гость. — И потом, какое имеет для тебя значение, кем я был 'там'? Главное, кто я тут. А тут я первый советник великого правителя Гурка-кила.

— Почему же? — вмешался Сергей с улыбкой ничего хорошего гостям не предвещавшего. — Это как раз не главное. Вот, мы были инженерами на предприятиях. Я в Коломне, а Виктор в Рязани. А вы, что стесняетесь своих прошлых дел в России?

Гости заметно напряглись. Особенно Миша.

— Нам нечего стесняться, — повысил голос Елисей. — Лично я был полицейским в Жуковском. Старшим лейтенантом.

— А меня в Москве все знают... знали. Владелец супермаркета 'Элита'. Кандидат в депутаты Госдумы, Вениаминов Степан Моисеевич.

— А Миша, наверное, архиереем в церкви был? — усмехнулся Сергей.

— Не совсем, — замялся Степан. — Но прекрасно справляется с духовными делами. Ну, все это неважно. Лучше скажите, с чего это вы взялись пытаться новую Россию тут возрождать?

— Не пытаемся, а уже возродили. И не новую Россию, а именно Русь, — сказал Виктор. — Ты хоть знаешь, почему Русь стала Россией?

Степан явно не знал об этом. Он за помощью обернулся к бывшему полицейскому. Тот, молча, насупился. А на Мишу, увлеченно грызущему косточку, видимо, и не стоило рассчитывать. Виктор решил не томить невежественных гостей и пояснил:

— Русь и есть истинное название русской земли. А Петр наш первый, известно, преклонялся перед Европой, так переименовал Русь на греческий прононс. Русь единственная страна, в которой сами себя называют по-иностранному. Нам же тут преклоняться ни перед кем, нет надобности.

— Тем не менее. Как же вы называете Русью страну, где только двое русских, а остальные дикари.

Сергей только покачал головой на такое заявление. А Виктор захохотал в лицо.

— И что же получается? Дикари создали прогрессивную страну, а вроде вашей цивилизованной даже мушкеты не могут сделать? Кроме того, кого ты называешь русским, а кого нет?

Степан почувствовал себя на коне. Он снисходительно глянул на наивного Виктора и, как школьнику, объяснил:

— Русский есть русский. Их ни с кем не спутаешь. Славянские корни вросли в той теперь неизвестно где находящейся нашей земле. Узбек не станет русским, хоть поколениями будет жить в Москве.

— Вот как? — взъерошился Сергей. — Тогда ты сам тоже нерусский.

— Это почему же? — возбухнул Степан. — Я был кандидатом в депутаты Госдумы.

— Тем более, — улыбнулся Сергей. — И отец твой был русским? Странное русское имя Моисей.

Степан нахмурился. Видать, наступил Сергей ему на больную мозоль.

— Мой отец родился и вырос в Москве. Занимал всегда высокие посты.

— Так это не я говорю, что он нерусский. Это из твоих слов вывод. Кроме того, не думаю, что найдется хоть один человек, у которого все в поколениях одни славяне.

— Я сказал про узбека, — пробурчал полностью запутавшийся Степан.

— А я про тебя сказал, а не про узбека. Раз ты произносишь слово 'узбек', значит, ты подразумеваешь сразу нерусского. А будет этот узбек, о ком ты говоришь, сына или дочь в русской культуре воспитывать, а не в своей, так кем будет, когда вырастит в той же Москве? А внук? А правнук?