Большинство политологов, впрочем, сходились во мнении, что это, — не более чем актер, а настоящий Единый Правитель настолько стар и безобразен, что просто не решается показываться на публике. Другие считали его марионеткой в руках агрессивно настроенной клики. Чуть ли не единственным доказательством этого служила официальная фотография "Единый Правитель со Старшей Подругой", повсеместно висевшая в молодежных центрах Фамайа, — на ней рядом с Анмаем стояла рослая, великолепно сложенная девица. Оба были в старинных файских одеждах, состоявших из множества деталей сине-фиолетового и зеленовато-серого оттенков, босые, с тяжелыми серебряными браслетами на руках и ногах. На девушке было нечто вроде кофточки и длинная тяжелая юбка, лежавшая на бедрах так низко, что, казалось, вот-вот свалится. Кофточка её была несколько короткой, — правду говоря, лишь чуть ниже ребер, — так что почти весь её подтянутый, гладкий, в призрачном рисунке мышц живот и вызывающе крутые изгибы узкой талии были открыты. Файа были красивым народом, — красивым, несмотря на всю свою жестокость, — и эта девушка была, несомненно, достойна стать женой правителя. На её хмуром лице явственно читалось: "мой парень, — лучший в мире". На лице Анмая присутствовала только широкая и не вполне умная ухмылка, и они обнимали друг друга за талии гораздо крепче, чем дозволялось приличиями. Этой фотографии вполне могло быть лет пятьдесят, но она, по крайней мере опровергала другую теорию, — о том, что Единый Правитель принимает посетителей, резвясь в бассейне с компанией смазливых мальчиков.
Керт встряхнулся, слушая совещавшихся. Никто не сомневался, что Фамайа решила уничтожить ССГ. Эксперты сошлись на том, что она решила прибегнуть к методу культурного поглощения, — методу, который тщетно пытались применить к самой Фамайа. А если они откажутся пойти на мир с палачами, — файа вновь могут потребовать капитуляции, угрожая войной.
Рисси вскинул голову. Почему 1300 миллионов свободных людей вот уже больше двух веков не могут справиться с кучкой грязных дикарей? Впрочем, не дикарей, нет. Дикари не смогли бы из ничего построить огромное государство, выиграть длинный ряд войн, обогнать в науке все остальные страны. Они не дикари... а кто?
Он ощутил приступ отчаяния, — о Фамайа не было известно почти ничего. Густой туман секретности скрывал всё, не давая даже поводов для предположений. О военном потенциале врага они знали только то, что он огромен. Впрочем, Рисси получил достаточно хорошее образование, чтобы понять, — любое, даже самое лучшее оружие, — не более чем хлам, если нет рук, умеющих — и желающих — владеть им. С этим у файа всё было в порядке, — когда люди бежали или сдавались, они продолжали сражаться, доказывая, что бессмысленного сопротивления не бывает, — враги, убитые тут, уже не смогут воевать где-то в другом месте. Но будут ли другие народы Фамайа сражаться за своих поработителей?..
Он прислушался. Выступавший председатель говорил, что в Фамайа явно произошло нечто очень серьёзное. Им было известно о восстаниях в её западных областях, — восстаниях совершенно беспричинных и подавленных с обычной для файа жестокостью. Одинокие, отчаянные беглецы, которым удалось пересечь границу, доставили ужасные подробности — о внезапном бешенстве гекс, нападавших на людей, о массовых расстрелах, бомбежках, а главное, о причине всего этого, — эпидемии страха, возникавшего неизвестно откуда.
Новое оружие? Оружие, поражающее психику на расстоянии считалось невозможным, — но файа, владевшие последней уцелевшей Цитаделью Альянса, могли думать иначе... В испытании такого оружия на собственном населении не было ничего удивительного, разумеется. И их следовало признать вполне успешными, — несколько часов такого воздействия сломят любую страну. Но это не спасло бы Фамайа от ядерного возмездия ССГ, — если у них нет совершенной системы ПРО. А её, — теоретически, — вполне можно было создать.
Рисси почувствовал страх. Если это действительно так, то файа нападут немедля, страшась потерять преимущество. Впрочем, никто не знал, что они готовят на самом деле. Было лишь известно, что в колоссальном научном центре на плато Хаос непрерывно ведется разработка нового оружия. Что они могли придумать за те семьдесят лет, прошедших после войны? Ведь им не пришлось подниматься из пепла, как Тиссену, — они лишь умножали свое могущество, уже ничего не теряя, а только возрастая от силы к силе.
Керт фыркнул, — эта задача была не по его возможностям, но ей занимались те, кто умнее его. Он же будет противостоять надвигающейся с Фамайа тьме — до конца.
ГЛАВА 8.
ОТКРЫТЫЙ ПУТЬ
Бейте разумное, доброе, вечное,
Бейте, как били всегда!
Бейте! Спасибо вам скажет сердечное
Всех самодуров орда!
"Мой пулемет", 1906, N 2.
В это же время Анмай Вэру, стоя у терминала своего компьютера, проверял результаты расчетов, — весьма благоприятные. Теперь, после двух недель напряженной работы теоретиков и вычислителей, стало ясно, что Йалис можно полностью контролировать, управляя не только направлением "луча", но и размерами зоны поражения, причем, с точностью до мили. Когда переделка коллайдера закончится, в их руках окажется абсолютное оружие. Двадцать лет работы и девяносто миллиардов лан, потраченные на него и на уникальные детекторы для исследования элементарных частиц, оправдались сполна.
Анмай слабо улыбнулся. Возможно, тогда они обойдутся и без войны. Если бы только успеть построить прототип Эвергета, — про-Эвергет, как его теперь называли, — до того, как информация о нем утечет за пределы плато Хаос и самой Фамайа!
Он задумался. Работы должны были занять всего несколько месяцев — по счету бывшей луны, Тарки. Но будет ли работать установка, никто не знал. Аннигилятор, на создание которого тоже ушли многие миллиарды лан, и который даже не был испытан, безжалостно разобрали с использованием мощных резаков и кумулятивных зарядов. Сейчас зал уже расчистили, и в нем начались монтажные работы. Они шли одновременно со строительными, — зал надлежало дополнительно укрепить, чтобы защитить про-Эвергет.
Разработкой машины занималась целая армия конструкторов, но теоретиков собрали ещё больше, — надлежало выяснить, не проявятся ли ещё непредвиденные эффекты. Хотя Совет привлек к работам лучшие силы и неограниченные ресурсы, шли они медленно. Спешка тут была недопустима, а цена ошибки слишком велика. Те, кому довелось ощутить действие Йалис на своей шкуре, хорошо понимали это.
Анмай встряхнул головой. Никто не ожидал отдаленных последствий Йалис, но они были. Ещё бы! Ведь лептокварки оказались стабильными частицами...
Плохо взаимодействуя с обычным веществом, они постепенно рассеивались, так что кошмары со временем слабели. Были и более неприятные вещи. Они относились скорее к психологии, чем к физике, но это не делало их менее зловещими. С людьми и файа было ещё не так плохо. Сны о надвигающейся тьме беспокоили их недолго и обычно никак не проявлялись во время бодрствования. А вот животные повсюду, где прошел Йалис, стали беспричинно агрессивными. Причем, приступы ярости чередовались у них с оцепенением, когда они сидели неподвижно, как бы глядя внутрь себя. После каждого такого периода их агрессивность возрастала, пока не переходила в безумное бешенство, которое не прекращалось до смерти. Вдобавок, эти "облученные" твари проявляли странную тягу к организации, животным совершенно не свойственную. Было ли всё это проявлением некоего пробуждавшегося коллективного разума? Анмай не знал. В этой организации не было ничего разумного, только нечто... нечто чуждое.
Он вновь встряхнул волосами. Ему припомнился длинный список беспричинных нападений на людей, совершенных гексами и "бывшими" с внезапной потерей нейрокибернетического контроля. Если даже нейроуправление не могло устранить эту опасность, то что говорить о диких тварях, — буллсквидах, ваки, и даже атпи?..
Анмай вспомнил, как два дня назад огромная масса атпи проникла в поселок Уру, искусав 45 человек. Некоторые умерли, а некоторые... сошли с ума.
Были и более серьезные неприятности. Ваки и буллсквиды вели настоящую партизанскую войну. И даже домашние животные...
Пришлось отравить 126 тысяч молодых гекс, ещё не прошедших киберимплантации, — они стали слишком агрессивны. Истребительные отряды работали не покладая рук, ведя в пораженных районах упорную борьбу со странно агрессивными животными, — и не только. Ираус Лапро, командир 14 ИО в Ревии, сообщил, что там была уничтожена группа из семи человек, напавших на пост. Эти свободные граждане Фамайа проявляли все признаки "синдрома Йалис" — теперь такие названия плодились с угрожающей быстротой. В Кор-Мэ банда фанатиков-националистов захватила одно из селений, Арту, где, уничтожив гарнизон из 12 полицейских, устроила засаду на дороге, по которой должно было подойти подкрепление. Неверно оценив масштаб происходящего, власти послали для уничтожения повстанцев всего взвод истребителей. В коротком бою из 36 файа 8 были убиты и 12 ранены, повстанцы потеряли 3 человек убитыми и 15 — ранеными. Не привыкшие к ожесточенному отпору истребители обратились в паническое бегство, и повстанцы преследовали их на протяжении трех километров. Конфуз был полный.
Наученные горьким опытом, истребители уже не пытались атаковать сами. Они незаметно "вели" отряд повстанцев, пока тот не был окружен ротой Внутренней Армии, — всего более сотни солдат и четыре бронетранспорта. В ходе короткого, но ожесточенного боя солдаты потеряли 19 человек убитыми, один БТР получил повреждения и вышел из строя. Два повстанца были убиты, восемь взяты в плен, из них трое раненых. Среди трофеев оказалась очень мощная ранцевая радиостанция и пять новых автоматов, — и то, и другое производства Тиссена.
Анмай вдруг усмехнулся, — Найте Лай пока неплохо справлялся со своими обязанностями. Ему же оставалось заняться про-Эвергетом. Да и новые построения теории суперсимметрии были очень интересны, хотя и не имели практического применения, — пока. Вэру с особенным интересом занимался ими, — его очень интересовало, можно ли с помощью Эвергета пробить световой барьер.
Он вновь взглянул на экран — да, можно, но для такой машины потребуется ядро из анизотропной материи, — не стоило и надеяться на её постройку, по крайней мере, при его жизни. Впрочем, это его не волновало, — может быть, потому, что работы по пересадке сознания тоже шли полным ходом.
Эта наивная мысль заставила его улыбнуться. Проблема была адски сложной, и никто не знал даже, разрешима она или нет. А ещё эта проклятая война! Весь Генштаб и командование Внешней Армии трудились над её подготовкой. В успех переговоров, чьей единственной теперь задачей было потянуть время, уже никто не верил. Все их предложения словно тонули в смоле. Все знали, что неизбежное случится, — и надо быть готовым к этому. Весь вопрос в том, когда это случится — сейчас, через полгода или через сто лет!
Анмай хотел, чтобы войны не было бы вовсе, — но даже тогда надо быть к ней готовым! Именно поэтому штабисты и эксперты Хаоса трудились, не покладая рук — точнее, не оставляя компьютеров. Они извлекли из сейфов старые, составленные ещё Тару планы внезапного и ответного ударов, и теперь работали над ними, приводя их в соответствие с достижениями файской науки, появившимися за пятнадцать лет, — гамма-лазерами с ядерной накачкой и струйными бомбами, создающими при взрыве убийственную электромагнитную волну.
Впрочем, подготовка войны, кроме составления планов и программ, имела и тысячи других аспектов. Самым важным было усиление ПРО. Только здесь и в Товии она была непреодолима. В других областях Фамайа она была слабее, и усиливать её было уже поздно. Всё, что производили заводы Хаоса, приходилось оставлять здесь, где было сердце и мозг государства. Вэру знал, что под прикрытие ракетных батарей Хаоса спешно свозились строительные машины, ценное сырье, уникальное оборудование, которого ещё не было здесь, а также банальное продовольствие, — поезда шли непрерывно. Но и за пределами плато существовали тысячи важных дел, — подготовка бункеров, создание запасов, борьба с тварями в пораженных местах, профилактика мятежей, и прочее, и прочее, и прочее. Он чувствовал, что от такого обилия не самых приятных проблем у него начинает кружиться голова. Вдобавок, он не спал уже больше суток, изучая бесполезные, — в данной ситуации, — расчеты.
Он выключил машину и с наслаждением растянулся прямо на покрытом коврами полу. Пол вибрировал, доносился глухой грохот, — строительные бригады рвали камень, пробивая новые туннели. В них предстояло разместить и новые машины, и новых жителей. За две недели население Хаоса возросло с 100 до 130 тысяч, и продолжало расти — им требовалось много умелых рук и светлых умов, чтобы завершить начатое. Вэру не знал, сколько всего людей и файа для этого потребуется.
Он ещё раз с наслаждением потянулся, а затем расслабил усталые мышцы. Было уютно и тепло, одиночество навевало легкую, мечтательную грусть, — у Хьютай открылся неожиданный интерес к технике, и она не вылезала со строительства про-Эвергета. Самое забавное, что её помощь действительно пришлась очень кстати. До встречи с ним она была сборщиком приборов, — начинающим, но неплохим, и не забыла, чему её учили. Когда он в последний раз был там, то с трудом узнал встрепанную замарашку с руками, по локоть испачканными в масле и металлической пыли. Там она мало походила на красавицу, которая прилетела сюда вместе с ним, и ещё меньше — на девицу, которая в день его приезда... Правда, он не скучал без неё, — дел было столько...
Сидя в одиночестве над своими расчетами и зная, что ему никто не помешает, Анмай скинул всю одежду, — не то, чтобы здесь было жарко, просто обнаженным он чувствовал себя свободнее, как ни забавно это выглядело.
"Похоже, во мне слишком много от моих диких предков, — лениво подумал он. — Тех, кто две тысячи лет жил на мертвом сейчас севере".
Перед ним проходил длинный ряд видений, — наполовину воспоминаний, наполовину фантазий. Маленькая группа смуглых беглецов, спасшаяся на сумрачном севере от безжалостных биотических охотников Межрасового Альянса... Долгие годы скитаний в пустом мире, отравленном радиацией... Нестерпимо медленное возрождение из стай диких охотников до народа, строившего каменные здания и выплавлявшего сталь. Лишь тысячу лет назад его предки объединили весь материк в единую страну — Фамайа.
"Странно, — подумал Анмай. — Фам-айа значит просто "наша земля" — сумрачный и унылый северный материк, ныне задохнувшийся под вечными снегами. Но слово и страна возродились, хотя "Фамайа" теперь лишь сокращение от "Фамаус Айатар", — "Уметь всё". Этот девиз кучки утопистов, которые... но лучше по порядку.
Бесконечные, безжалостные войны, дикие по своей жестокости, привели к объединению всех племен файа в одно целое, и с тех пор отвращение к войнам и стремление к единству стали основными у моего народа. Имена Объединителей Фамайа живы и поныне. Того, кто окончил последнюю войну и основал Товию, — не эту, а погребенную под вечным снегом, — звали Анмай Вэру. Почему меня тоже назвали этим старинным именем — Широкоглазый? А он носил его в честь ещё более древнего героя, — ещё времен Альянса, который вывел нас из рабства..."
