Принцесса из стали (Полная версия)

Жуткое. Протяжное. Жалостливое.

Тощие силуэты начинали светиться, создавая вокруг себя защитные поля.

Вспышки не утихали. Они вспарывали тьму. Сжигали слабые силуэты.

За спиной 'главного' трункусианца развивался рваный плащ. В его руке мерцал посох. По всей видимости, деревянный. На голове поблескивали заостренные стальные пси-усилители, формой напоминавшие кошачьи ушки.

Старейшина не боялся. Наоборот, он ждал. Ждал и захлебывался жутким беззвучным смехом.

Он наблюдал за Митрой, сдерживая нахлынувшую злость, странным образом граничившую с восхищением.

Землянка менялась на глазах.

— САНАГИ ВЕРНУЛИСЬ, — телепатически констатировал старый трункусианец. — ИХ МЕСТО СРЕДИ НАС!

— Нет, — наконец закричала капитан Лидделл. — Нет, — голос вновь подчинился ей.

Вспышки не прекращались.

Десятая. Одиннадцатая. Двенадцатая.

Митру трясло. Старейшина громко хохотал.

— ДА, ВСЕ МЫ ПАДЕМ ОТ ТВОЕЙ РУКИ, — мысленно прохрипел он. — НО И ТЫ УЖЕ... ТРУП!

Очередная вспышка вырвалась из тела Свирепствующей.

Тринадцатая.

Митра открыла глаза.

По ее щекам, словно кровь, струился программный код.

Глава 10

1

Резиденция Кассиопы Джонс располагалась на просторной антигравитационной платформе, высокомерно парившей среди бесконечных стеклянно-каменных джунглей. Аска насупилась, и ее сердце наполнилось леденящим душу холодом. Вид дворца владелицы 'Тиамат 76' угнетал и обескураживал. Гигантский старинный особняк, взращенный безумным гением до размеров целого замка, подавлял окружение, как подавляли планеты свои крохотные спутники. Его шпиль грозно утопал в искусственных облаках. Его стены, массивные и неприступные, хаотично переливались и меняли форму. На них плясали безликие тени, на них меркли неоновые огни, на них рыдали неведомые лица. Смутные, непостижимые образы сплетались в чудовищную вереницу ночных кошмаров и выплескивали эти кошмары на окружающих. Гнетущее чувство усиливалось ансамблем бронзовых фонтанов, из чьих труб вязкой черной жижей струилась вода. Она медленно стекала по силуэтам обреченных исполинов, державших в своих могучих руках огромные амфоры, внутри которых множились черепа, позвонки и кости. Недвижимая гладь ледяного мрамора, лежавшего под ногами гробовыми плитами, вела к входу в резиденцию. Наемница ступала медленно. Ей было неприятно идти по такой дороге. Она видела в ней свое отражение. Бельма детализированных витражей безучастно провожали Иглу взглядом. И без того тревожные ощущения усиливались с каждой секундой.

Мисс Фэнь чувствовала окружавший особняк Кассиопы Джонс воздух. Он был тяжелым и спертым. Он пах вечностью. Дымка из тлена окутывала каждый 'кирпичик'. Полумертвая завеса отчаяния и скорби, вскормленная безразмерным эго, казалось, питала фундамент этого жуткого строения. Свинцово-серые двери, громоздкие, как Врата Ада, лукаво поблескивали вдали.

Стряхнув с себя напряжение, Аска очистила разум. Режим убийцы — вот и все, что ей было необходимо. Никаких сантиментов. Никакого страха. Лишь цель и ее нейтрализация.

Наемница подходила ближе, и облик резиденции менялся. Выцветшие краски бросались в глаза сильнее прежнего. Аттик покрылся бледно-синей плесенью, которая призрачной паутиной свисала вниз. Углеводородная кладка местами обрушилась, по фасаду, возле башни с древними механическими часами, чьи стрелки навсегда застыли на 'тридцати пяти минутах восьмого', проходила глубокая трещина. Она петляла и извивалась, точно гадюка, пойманная в раскаленные клещи.

Антрацитовая облицовка ступенек крыльца, которое обступали крохотные защитные валы с автоматическими турелями и усеянные шипами поручни, сияла изумительной чистотой. Игла знала, что особняк обслуживал постоянный штат из тринадцати тысяч сотрудников, на две трети состоявший из дроидов и дронов. Наверняка, поддержка порядка в подобном гротескном рае, обращенном фасадом к самым глубоким органическим страхам, было не простым делом. Вся эта умелая стилизация под 'царство декадентского флера и нескончаемого забвения' была тонко продуманным психологическим фокусом — перцептивной ловушкой, на поддержку которой тратились баснословные финансовые ресурсы. К счастью, Кассиопа обладала бесчисленным запасом кредитов. Ее волновал лишь стиль. И восприятие этого стиля гостями.

Едва преступив порог, Аска оказалась в просторной прихожей, обклеенной золотисто-бордовыми гобеленами. Ее встретила сундарианская гувернантка. Она была одета в короткое шоколадное платьице и белую кружевную шапочку, задрапированную коричневой вуалью.

— Добрый вечер, господин Столикий. Если вас интересует, то... все гости уже прибыли. Вы последний, — игриво подмигнув, сказала она и протянула наемнице карнавальную маску. — Сегодня вы будете совой. Прошу, следуйте за мной.

— Сова? — принимая комичную маску, удивилась Игла. — Мило.

Сундарианка хлопнула костлявыми ладонями и, резво развернувшись на прозрачных полиуретановых каблучках, зашагала прочь. Задумчиво постояв на мягком коврике еще секунд десять, Аска двинулась следом. Гувернантка шла неторопливо, и потому мисс Фэнь представилась возможность внимательно изучить окружение. Гладкие стены, высокие потолки, сотни всевозможных картин, бюстов, скульптур, античных доспехов со скрещенными мечами, чучел животных и прочей коллекционерской радости. Очевидно, Кассиопа Джонс была типичным представителем богемы, у которого напрочь отсутствовало всякое чувство меры. Роскошь. Роскошь. Роскошь. И никакого функционала. Всего за минуту Аска переместилась из две тысячи семьсот двенадцатого года в тысяча восемьсот восемьдесят восьмой. 'Кто-нибудь, скорее позовите Шерлока Холмса, Джека Потрошителя или хотя бы мадам Вастру, — мысленно улыбнулась наемница.

Сумрачный лабиринт из темных коридоров, комнат, пустотных приемных и поглощающих свет уборных змеился и запутывал. Кинетические поля прятали в полумраке обслуживающий персонал. Их деятельность оставалась для гостей невидимой. Наконец Аска и сундарианка вышли в огромный, облицованный руинным мрамором зал, под потолком которого парил огромный человеческий череп, обвитый тысячами разноцветных проводов. Он едва заметно вибрировал и подавлял всякий шум — будь то шаги, цоканье бокалов или гомерический хохот. Очевидно, конус тишины был главным украшением маскарада. Гигантское окно, заменявшее собою одну из стен помещения, выходило на аквариум. Громадные океанские водоросли меланхолично колыхались из стороны в сторону. Она напоминали старый сказочный лес, каждый листик которого податливо раскачивался на ветру. Подобное зрелище гипнотизировало своей монотонностью. В нем было что-то магическое. В тусклом неживом свете, озарявшем резервуар изнутри, копошились какие-то мелкие твари, отдаленно напоминавшие люминесцентных слизней. Вид у них был мерзкий и жалкий. Удивительно, что нашла в этих уродцах аватара Эрешкигаль?

В самом сердце безмолвия, венчавшем собой беспрецедентный уровень конфиденциальности, неспешно перемещались гости. Горничная, стоявшая по правую руку от мисс Фэнь, предложила активировать гостье телепатический модуль, который был установлен в маске. Невозмутимо водрузив совиную мордочку на лицо, Аска последовала совету, и ее сознание тотчас наполнилось шумом, ненавязчивой музыкой и голосами. Золотые листья, точно снежинки, посыпались из-под свода зала и тем самым ознаменовали, что последний гость присоединился к праздничному торжеству хозяйки 'Тиамат 76'. Мрачная атмосфера особняка стремительно улетучилась, уступив место по-настоящему яркому представлению.

Слуги-дроиды накрыли пестривший экзотическими яствами стол на сто персон. Однако никто из гостей за него не присаживался. Наемницу это удивило. И даже возмутило. Она безумно хотела есть. Но выделяться из толпы ей не следовало. Легкий аромат кофе и корицы, витавший в воздухе, отвлекал и разжигал аппетит. Жадно втянув его ноздрями, Аска зашагала в самый центр зала, попутно оценивая посетителей. Первое важное наблюдение: все они, абсолютно все, были представителями человеческой расы. Второе важное наблюдение: большинство из них по-прежнему не надели на лица маскарадные маски. Впрочем, в масках они особо не нуждались. В равной степени, как и в какой-либо одежде. Генетически модифицированные люди явились на бал нагими. Пигментация их кожи напоминала шкуры животных. Одни выглядели как зебры, другие как гепарды, третьи как шиншиллы. Но изменения, как это часто бывает, коснулись не только их тел. Мужчина с аккуратно уложенными иголками, очевидно, доставшимися ему от дикобраза, непринужденно похлопывал по плечу бледнокожую девушку, над чьими огромными черными, без белков, глазами нависали радужные крылышки, некогда принадлежавшие какой-нибудь редкой бабочке. Неподалеку от них стоял андрогинного вида индивид, у которого из-под маски лисенка торчали самые настоящие сяжки, покрытые тусклым пушком. Женщина с лицом и ушами донского сфинкса, лукаво сощурившись, наблюдала за субтильным молодым человеком, из открытого рта которого то и дело вылезал раздвоенный змеиный язык.

На миг взгляд Аски встретился со стройной дамой, разрисованной изящными черно-желтыми полосами. У нее за спиной были сложены небольшие полупрозрачные крылышки, а из самого интересного места виднелся тоненький кончик осиного жала. Мисс Фэнь отвела глаза в сторону и уставилась на пол.

Прямо у нее под ногами, сжимаясь и разжимаясь, зияла безграничная вселенская бездна. Мириады звезд, закрученные в примитивные мятежные вихри, нежно переливались и трепетали. Призрачный туман бережливо окутывал пустоту, утопая в волшебном сиянии бесчисленных галактик. Едва различимое отражение мисс Фэнь мирно подрагивало и как будто жило своей собственной жизнью в бездонном черном материале, заменявшем помещению пол. Целые миры, сложные и многоуровневые, вырастали из нетронутого слоя первозданной субстанции, и это выглядело эффектно. Точно кровеносные сосуды, артерии и капилляры, совершенную тьму пронизывали тысячи и тысячи узких тоннелей и проходов, по которым сновали механические паразиты, ненасытно пожиравшие станционный мусор.

'Система — внутри целой системы систем, — подумала Аска.

Неожиданно длинный сервированный стол испарился, а все гости, словно по команде, которой Аска не слышала, встали в два четких хоровода, мужской и женский. Невидимые музыканты, виртуозно орудуя несуществующими музыкальными инструментами, заиграли какую-то незамысловатую мелодию. Участники бала громко расхохотались и принялись разводить хороводы в разные стороны. Они крепко держали друг друга за руки, они кружили и улыбались, медленно смыкая кольцо вокруг мисс Фэнь. Наконец круг замкнулся, и пара, парнишка в золотистой маске бегемота и уже знакомая Аске женщина-оса, устремились к Игле и начали танцевать возле нее под аплодисменты и радостные возгласы остальных.

Трепетные музыкальные волны ласково окатывали дуэт, все настойчивее и настойчивее увлекая за собой в тайные чертоги Терпсихоры. Мелодия нарастала, и молодой человек вместе с женщиной-осой постепенно растворялись в пляске, превращаясь в единое целое. В буквальном смысле. Юноша-бегемотик истлевал на глазах. Он становился слабым, прозрачным и почти эфемерным. Он угасал, словно последний горячий уголек в камине. Жизненные силы стремительно покидали его. Его персиковая кожа превращалась в жалкую придорожную пыль.

Одобрительные вопли не утихали ни на секунду. Гости рукоплескали паре, как рукоплещут детишки цирковым тиграм, прыгающим через горящее кольцо. Кульминация приближалась, но...

Музыка внезапно смолкла. Аска кинула мимолетный взгляд на череп, что висел под потолком. И этого времени с лихвой хватило на то, чтобы женщина-оса оказалась рядом с ней. Лицом к лицу.

Секунд десять мисс Фэнь удивленно смотрела на черно-желтую леди, чувствуя, как ее глаза наливаются кровью. Не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, наемница уже приготовилась к худшему, и... неожиданно, даже для самой себя, повела осу в танце. Окружение в очередной раз зааплодировало, но эти аплодисменты, как и прежде, звучали фальшиво.

Окунаясь в первый пируэт, наемница ощутила, как ее внутренне органы сотрясла мгновенная, почти незаметная боль. Словно ее укусил комар, чей невообразимо длинный хоботок одновременно пронзил и сердце, и печень, и селезенку. Это было странное чувство, и оно резко сменилось другим, не менее странным. Тела наемницы и женщины-осы соприкоснулись. Аска услышала шуршание ее нежных крылышек, и все человеческие страсти, коих Игла обычно сторонилась, внезапно накрыли ее с головой.

Черно-желтая леди взволнованно прижалась к мисс Фэнь. Ее дыхание, теплое и сладкое, как горячий шоколад в морозную январскую ночь, защекотало щеку наемницы. Могла ли оса свести с ума бабочку? Могли ли две хищницы, одна из которых находилась в теле мужчины, найти свою кровную сестру? До этого вечера Аска ни за то бы не поверила в такое, но...

Она все поняла. И без раздумий сделала то, что от нее требовалось.

— О, как щедро с вашей стороны предлагать мне подобное, господин Столикий, — томно прошептала в телепатический модуль женщина-оса.

— Вы можете общаться без маски? — удивилась наемница.

— Я много чего умею... Как и вы, мой дорогой. Как и вы.

Аска продолжала кружить свою партнершу в танце. Ее левая рука лежала на пояснице черно-желтой леди. Ее пальцы касались гладкой кожи, какой не могли похвастаться даже сундарианские блудницы. Женщина-оса была совершенной, и это совершенство сквозило в каждом ее движении.

— Кассиопа Джонс без ума от 'Пляски смерти', — твердые черные соски осы уперлись наемнице в грудь, словно крохотные копья.

— Ну а вы, дорогуша, как относитесь к творчеству Камиля Сен-Санса?

— Прошу, обращайтесь ко мне по имени, господин Столикий. Я знаю, что оно вам известно.

— Хорошо, — кивнула Аска. — Как вы относитесь к творчеству Камиля Сен-Санса, Мария?

— Я нахожу его занимательным.

— 'Пляска смерти'?

— Вы видели, что случилось юношей в маске бегемота?

— Да.

— Вас это пугает?

— Скорее, озадачивает.

— Вы же понимаете, что бессмертие стоит дорого. Хозяйка должна питаться.

— Понимаю. Это ее право.

— С этого бала не просто уйти живым, господин Столикий.

— Я заметил.

— Но благоразумие творит чудеса.

— Я умею быть благоразумным.

Мария фон Васп закатила глаза.

— Разумеется, мой дорогой. Разумеется. Я в вас не сомневаюсь.

Очередной укол боли пронзил тело мисс Фэнь. Ее лицо начало потихоньку неметь. Губы становились стеклянными. Кончик носа казался заснеженной вершиной Эвереста. Радость и печаль наполнили ее сознание в равных пропорциях.

— Как вы считаете, Мария, бывают совсем уж конченые злодеи? — поинтересовалась наемница.

Музыка смолка, прежде чем женщина-оса успела ответить. Она сделала циничный реверанс вконец обессилевшей Аске и едва заметно подмигнула. Громоподобные аплодисменты сотрясли стены зала. Веселый зоопарк радостно скалил зубы. Смех. Крики. Хлопки в такт воображаемой мелодии. И снова смех. Дикий, как рев бабуинов.