Но вернёмся к нашим баранам — что делать-то будем с поведением, а? Нет, хороший понт — он больших денег стоит, это факт... Но нельзя же так выпендриваться направо и налево, Виктор! Пора бы уже и меру знать — будь проще, и народ к тебе потянется...
Стоп, а оно мне надо как-раз-таки? Ведь с теми, кто мне нужен, я по-любому контакт налажу (если уж с Рей что-то получается, то гордись, младлей!), а остальные мне как-то на фиг и не нужны. Хм, интересно, интересно... Ну-ка, а попробуем-ка эту тактику — быть своим парнем, но подчёркнуто дистанцироваться от большинства...
Так, глядишь, и интересоваться мной станут меньше.
На полке под партой я неожиданно для себя рукой нащупал какие-то бумажки. Скосил взгляд — опа, запечатанные конвертики... С сердечками!!!
Я затравленно огляделся по сторонам — отовсюду на меня пялились томные женские взгляды.
Твою мать, обложили! Как волка флажками обложили! Неее, девчата... Так дело не пойдёт — если я ещё и амурными делами начну увлекаться, то вообще рехнусь, и в следующий раз из шестидюймового винтаря разнесу полгорода...
Дистанцироваться, твою мать, дистанцироваться!..
Где-то в голове Младший начал ехидно бормотать:
"Не убегать. Не убегать. Не убегать".
Пошёл на фиг!!!
В ответ донеслось весёлое хихиканье.
* * *
Итак, первой пар... то есть первым уроком, опять было обществознание. Или обществоведенье? Что-то с памятью моей стало... Ладно, не важно, короче, херня. Опять этот дедок начал что-то себе бубнить под нос, читая внушительного вида кипу распечаток, но, по-моему, опять то же самое, что и в прошлый раз. И вновь все мои одноклассники начали маяться самой разной ерундой — болтать, читать, и прочее, прочее, прочее...
Я уже было тоже хотел музыку с плеера послушать и полез в карман, но вспомнил, что я так ничего туда и не записал (за неимением музыки вообще на моём компе), а кассетник оставил дома... Тьфу, зараза!..
Айда резко повернулся ко мне, сыто щурясь, словно обожравшийся сметаны кот:
— Колись.
— Не хочу, — флегматично ответил я.
— Колись, кому говорю!
— А чего говорить-то? — начал валять я дурака.
— Синдзи, это тебя в НЕРВе научили поведению на допросах? Ты же прекрасно понимаешь, о чём я!..
— Неа, — лучезарно улыбнулся я.
— Грм! — прорычал Кенске. — Хорошо, будь, по-твоему. Что у тебя с Рей?
— Ничего, — совершенно честно ответил я.
— Вот только врать-то не нужно, — погрозил пальцем Кенске. — Тебе привести факты?
— Валяй.
— Во-первых, вчера видели, как ты провожал Аянами до дома, нес её портфель и мило с ней болтал...
— Видели? — скептически хмыкнул я.
— Ладно, я видел, — признался Айда. — Но это только отягчает твою участь, сын мой — ведь я ещё и снял это всё на камеру...
— Какой талант пропадает, какой талант... — фальшиво запричитал я.
— Ты мне зубы-то не заговаривай! А сегодня ты притаскиваешься опять же с Аянами, опять же неся её портфель, и опять же мило с ней болтаешь, а самое главное — она тебе отвечает!!! Она! Тебе! Отвечает! А из неё же пытками ничего не вытянешь, а тут!..
— Спокойно, спокойно, Айда! — примирительно поднял я руки вверх. — Ну, помог я Рей, ну и что такого? Видел, какие у неё ранения? Да и живёт она со мной по соседству...
Зря я это сказал.
— Ага!..
— Да не ага, а просто помог!
— Ха-ха! Рассказывай сказки! — Айда ехидно окинул меня взглядом. — Что-то ты не похож на рыцаря на белом коне или законченного альтруиста... Кстати, раз уж ты так близко знаком с Аянами, можешь ответить, где её так покорябало-то? А то из неё же ни слова не вытянуть...
— А ты что, не знаете что ли? Она же... — осёкся я.
А имею ли я право разглашать информацию о том, что Рей — тоже пилот? И тем более говорить, что она получила свои ранения на тренировке?
— Что она? — жадно спросил Кенске.
— Это секретная информация, — отрезал я, обдумывая сложившуюся ситуацию. Говорить или нет?..
— Подожди-ка... Уж не хочешь ли ты сказать, что Аянами тоже связана с НЕРВ? — медленно проговорил Кенске.
А, была не была! Всё равно я подписку о неразглашении не давал, а так, глядишь, к Рей хотя бы более по-человечески будут относиться...
— Рей Аянами тоже, как и я — пилот Евангелиона. Свои раны она получила при испытаниях... секретного оружия, но подробности я действительно не имею права разглашать — вопрос национальной безопасности...
Вот только чихал Айда уже на все мои объяснения — ему в память запали только мои первые слова: "Рей Аянами — пилот Евангелиона".
— Твою мать... — тихо произнёс он, медленно хватаясь за голову. — Твою мать, вот это новость...
Кенске отвернулся от меня, уставился на Рей и до конца урока уже ко мне не приставал, переваривая сногсшибательную новость.
* * *
Первые дни мне удавалось благополучно отсиживаться в сторонке, но, боюсь, больше так делать не получится...
Второй урок — биология.
— ...Итак, класс, приступаем к последней в этом году теме — простейшие живые организмы, — полноватая улыбчивая преподша прохаживалась между рядами. На этом уроке пофилонить не получалось. — Это своего рода переходная форма между растениями и животными — разница тут не так уж и велика... Кто может мне сказать, что это означает?
"Я всё знаю, но ничего не скажу".
Ещё чего не хватало — по учёбе рваться вперёд! Седьмой класс? Тьфу! Да я уже сейчас могу экстерном сдать всё вплоть да старшей школы, даже особо и не готовясь. Нет, если, конечно же, меня сейчас спросят, то непременно отвечу...
— А спросим-ка мы новенького! Икари, да?
Как сглазил, блин...
— Так точно, — поднялся я с места.
Учительница окинула задумчивым взглядом затянутого до последней пуговицы пацана, в форме НЕРВ и уставным кирпичеообразным выражением лица. То есть меня любимого.
— Каковы черты простейших организмов, объединяющие их как с животными, так и с растениями?
— Они применяют как автотрофное, так и гетеротрофное питание, — на полном автомате выдал я. — Например, такой простейший организм, как эвглена зелёная на свету получает энергию и необходимые вещества путём фотосинтеза, а в темноте...
— Достаточно, — удивлённо остановила меня учительница. — Икари, вы что, уже проходили материалы из программы старших классов? Вы, наверное, учились в школе с уклоном в биологию?
— Никак нет, мэм, — отрапортовал я. — Самообучение.
— Поразительно... И в каком же объёме?
— Вплоть до уровня колледжа, — если я правильно понимаю, то это примерно соответствует первой паре курсов института.
По классу прокатился изумлённый вздох.
Дистанция между мной и другими учениками увеличилась ещё на какое-то расстояние.
* * *
Третий урок — английский язык.
— Начинаем опрос по домашнему заданию. Всем приготовить переводы, — высокая и даже на вид строгая учительница поправила очки и открыла классный журнал.
— Синдзи... Синдзи! — шёпотом позвали меня сзади.
— А? — слегка повернулся я к Тодзи.
— Ты перевёл этот грёбаный текст? Можешь мне дать его?
— Не, Тодзи, я эту лабуду переводить не стал.
— А если спросят? Двойку схлопотать не боишься?
— Неа, — беспечно махнул я рукой. — Прорвёмся.
-... Икари! — раздался голос преподши.
— Здесь, — поднялся я с места.
— Я вижу, что вы здесь. Готовы отвечать?
Я шикнул назад: "Текст!". Тодзи, счастливый от того, что спросили не его, живо протянул мне тетрадь с требующим перевода текстом. Фу, лажа! Да мы наизусть в универе учили больше!..
Я начал было бодро барабанить текст, но тут меня опять прервали:
— Достаточно, достаточно, Икари... — слегка насмешливо протянула учительница. — Оставьте и другим немного — прочитайте и переведите только первые два предложения.
И всё?!
— Извините, — поправился я, и быстро перевёл не слишком сложный текст о природе Японии, стараясь максимально литературизировать перевод.
— Отлично, Икари, — удивлённо произнесла преподша. — Просто отлично... Вы, наверное, углубленно изучали английский? Впрочем, неважно — я довольна. Вот только у вас достаточно интересное произношение... Если бы я не знала, то подумала, что ваш родной язык — немецкий, или что-то в этом роде...
— Ну, я думаю, это не так уж и важно, — слегка улыбнулся я и тихонько добавил. — Nicht wahr (прим. (нем.) Нихт вар. Не так ли)?
* * *
Обеденный перерыв — ученики достают заготовленные с дома небольшие порции еды. Как говорили у нас в институте по поводу таких перекусов на переменах — "подлечка", а тут говорят — бенто, так вроде бы. Ладно, я тоже могу подлечиться...
Достал яблоко и начал его с аппетитом грызть... Блин, опять все на меня смотрят — мало того, что еда у меня нетипичная (у всех-то рис и неизвестная мне разноцветная ерунда), да ещё и жру я как привык, то есть бессмысленно и беспощадно. Совсем уж как на варвара на меня уставились, когда я понял, что мусорная корзина от меня на другом конце класса, вставать лень... и съел хвостик. Айда с Тодзи одновременно жалобно взглянули на меня и даже предложили поделиться своей едой, что я, естественно, с негодованием отверг.
Но пока большая часть народа смотрела на меня, я наблюдал за Рей (краем глаза отметил, как понимающе переглянулись Судзухара с Кенске). Очень мне было любопытно, что она будет есть — по бенто можно было бы составить общее впечатление о том, как вообще питается Первая...
Не вышло.
Она вообще не ела. Почему? А потому что, собственно говоря, у неё ничего и не было. Очень, очень показательно...Учитывая, как она жила, даже представить боюсь, что она ела — тут даже мисатина еда покажется верхом совершенства. Нет, такая Рей нам не нужна! Бледная, худая, одни глазища на пол-лица — нужно срочно девку откармливать!
Так, стоп. А что она любит-то? Вот есть у меня почему-то такое стойкое ощущение, что Рей у нас вегетарианка, и все мои излюбленные и не очень блюда не прокатят. Хотя нет, мы же в Японии, а значит тут должно быть соевое мясо — пусть хоть и грубый эрзац, но нам подойдёт. Вот только, как я помню, чтобы из него что-то сделать, нужно кучу всего дополнительного запихать, а то оно же без всяких приправ и прочих ингредиентов больше на резину похоже. Брр, одна морока с этими пище-вкусовыми пристрастиями — хорошо ещё, что Рей наверняка не знает страшного слова "диета".
Тэк-с, придёт сегодня на репетиторские занятия, нужно будет её покормить. Возможно даже в приказном порядке — нам нужен здоровый пилот, а не полуголодный скелетик. Всё, хватит с меня общажного питания — даёшь нормальную еду! И не только для меня — нормальную еду для всех и много, и пусть никто не уйдёт обделённым!..
* * *
На четвёртом уроке я сидел крайне тихо, несмотря на то, что на меня уже выжидательно поглядывали. Всему виной было то, что хоть я историю и знаю достаточно неплохо, но только не историю Японии. ХХ век — ещё куда не шло, но вот более ранние периоды ни в какую... Войны сёгунов, революция Мэйдзи, "божественный ветер" (прим. на японском это звучит, как "камикадзе"), спасший Ниппон от монголов, вторжение в Корею, когда японцам наваляли первые в мире броненосцы-кобуксоны — и то очень поверхностно... И если длинная тощая преподша восприняла мои невнятные ответы даже с каким-то пониманием, то вот одноклассники однозначно подумали, что я придуряюсь.
Нет, ребята. Если бы речь шла о России — то всегда, пожалуйста! Ну, или, в крайнем случае, если бы речь шла об истории различных военных конфликтов, а так...
Пятым уроком оказалась физика.
Вот тут я снова занервничал — её я никогда особо хорошо и не знал, нам в школе попалась просто никакая в плане знаний учительница. Но всё оказалось не так уж страшно — начальный курс как-никак, так что я опять схватил оценку "отлично".
Хм, в какого-то я ботаника начинаю превращаться... Страшно... Я ведь таким никогда не был. Эрудитом с кучей небольших, но очень разноплановых знаний в различных областях — всегда, но вот чтобы ещё и в школе или институте блистать... Нет, по базовым предметам что там, что там, я всегда учился со скрипом, хотя и на "четыре" и "пять" — ну не интересна мне была вся эта лабуда, хоть вы меня режьте! Меня больше интересовали винтовки, танки, корабли, а также астрономия, палеонтология и история...
Хм, а ведь правильно я такими вещами интересовался. Вот что-то мне не помогают сейчас такие дисциплины как маркетинг, управление малым предприятием и менеджмент...
* * *
— Как физкультура? — слегка впал я в панику. — А у меня даже и формы нет, я же даже и не знал...
В голове начала выстраиваться чёткая логическая цепочка. Формы нет, до занятия не допустят, поставят прогул, а прогул — это "энка", что автоматически означает отработку в размере полуторакилометрового забега на время или же полутора часов бега по спортзалу трусцой... Млять!
Э, стоп машина. Я же больше не в своём универе! И тут наверняка порядки совсем иные! Спасён! Спасён?..
— А в чём проблемы, Син? — удивился Тодзи. — Форму-то нам школьную выдадут, чего ты беспокоишься? Или у тебя в прошлой школе не так было?
— Неа, не так, — облегчённо выдохнул я. — А на что тут у вас упор идёт — лёгкая атлетика, игровые виды спорта?..
— Для девчонок — плавание, для пацанов — баскетбол, ну и всякие прыжки и перебежки для всех.
— Сильно гоняют? — поинтересовался я. Эх, не люблю я все эти физупражнения, но теперь похоже придётся привыкать — пилот должен быть хорошо подготовлен...
— Да не, не очень! — махнул рукой Тодзи. — Главное совсем внаглую не филонить и уроки не пропускать, и всё будет тип-топ.
— Ладно, посмотрим, что тут у вас за физра... — проворчал я, идя вместе с Судзухарой и Кенске к раздевалке.
Кстати, лицо Айды было сейчас образцом спокойствия и невинности...
Что было крайне подозрительно — насколько я успел узнать моего дорогого собрата по интересам, он перманентно находился в постоянном движении и активности, так что...
— Айда, ты чего такой задумчивый, а?
— Син, ты вроде бы пацан надёжный... — издалека начал Кенске.
— Нуу... Никто до сих пор не жаловался, — с любопытством заметил я. Интересно, к чему он клонит?..
— Слушай, можешь нам тут в кое-каком деле помочь?
Меня терзают смутные сомнения...
— Стрельнуть кого-нибудь? — кровожадно спросил я, поглаживая рукоять пистолета. — Это я с радостью!..
— Не, Син, стрелять никого не надо, — хмыкнул Тодзи. — Пока. А надо всего лишь...
— Постоять на стрёме, — хитро закончил Айда.
Учитывая выдающиеся достижения Кенске на поприще папарацци, как у него может быть в школе лакомая цель? Ха, только одна, только одна...
— Кого "берём"? — деловито осведомился я.
Ну-ка, старина, не подведи моих ожиданий...
— Увидишь, — прищурился Кенске.
Это что, месть мне за утренние недомолвки? Хе, ну-ну...
— Женскую раздевалку, что ли?
Тодзи с Айдой поперхнулись, и одновременно выпалили:
— Откуда ты...
— Кто тебе...
— Братцы, не вы первые, не вы последние, — снисходительно ответил я. — План есть?
