Край ветров: ....

Стоило Кей задуматься, туда ли она попала, в зале включился свет, и из арочного кирпичного прохода в дальней части помещения вышел Рин. На нем были желтая футболка, растянутые пижамные штаны с каким-то дурацким рисунком и зеленая "бабушкина" кофта с карманами.

— Привет, — Кей криво улыбнулась. — Что... куда это ты переехал?

— Меня переехали, — в тон ей ответил Рин. — Здравствуй. Замерзла? Чай будешь? Я кексов напек.

Кей несколько оторопела. Прищурилась:

— Ты умеешь готовить?

— Ну вообще-то да. Я бы сейчас пошутил про то, какой ты с такой осведомленностью наблюдатель...

— Уже пошутил, — Кей скрестила руки на груди, ощущая, что нервный тремор никуда не уходит, даже наоборот, и надо бы его спрятать. — Так и... где ты живешь именно?

— Пойдем, — Рин кивнул за спину, — покажу.

Они двинулись меж столов и стульев, прошли мимо двух врезанных в стену бочек из такого же черного дерева и стали подниматься по лестнице, обнаружившейся за арочным сводом. Короткий коридор с несколькими боковыми дверьми привел их к еще одним, за которыми обнаружилось что-то вроде квартиры-студии. В интерьере большой, просторной общей комнаты причудливо переплелись элементы винтажного дизайна и такие же откровенные веяния современности в виде крайне простых геометричных форм, вроде рубленых светлых колонн и минималистичной мебели. Все было выдержано в серовато-медовых, натуральных тонах, слегка приглушенных, и легкий бардак небрежно оживлял и в какой-то мере разбавлял общую простоту и сдержанность. Из "студии" имелось несколько дополнительных выходов — наверное, в личные комнаты. Широкие окна с деревянными рамами и приподнятыми жалюзи смотрели в ночь.

— Ладно, все могло быть намного хуже, — прокомментировала Кей. — Судя по нижнему залу... Но это, соглашусь, похоже на приличное жильё. О, вижу кухню, чую кексы. С корицей, судя по всему!

— Устраивайся, где удобно, — предложил Рин. — Чувствуй себя как дома. Я пока поставлю чайник.

— А чьи это такие интересные шмотки? — спросила Кей, которой, чтобы сесть на диван, стоящий посередине зала, пришлось сначала сдвинуть вбок расстеленное по всей ширине вычурное многоярусное тряпье.

— А, это... — Рин вернулся из кухонного угла и оперся плечом об одну из ближних колонн. — Собственно... Ты, наверное, помнишь, ко мне на суд являлся такой весь из себя приметный персонаж... с длинными красными волосами. Фокусы разные показывал... И говорил еще, будто бы он и есть — Потерянный.

— Помню такого, — кивнула Кей. — Как же его не помнить.

— Так вот, намедни они с приятелем нагрянули ко мне посреди ночи и сообщили, что мы переезжаем.

— Но... зачем ты им нужен?

— А я почем знаю?

— То есть, вот чем обусловлен выбор помещения.... — протянула Кей, заново оглядываясь.

— Да, насколько я понял, они искали место под себя. И нашли старое здание на перекрестке, изначально бывшее жилым домом, затем переделанное под гостиницу, потом — под церковь, а потом — снова под жилой дом. Как по мне, это довольно жутковато.

— Да уж, — Кей даже поежилась. — А где они сейчас?

— Да кто ж их, волшебных, знает.

— Я имею в виду... Нам стоит ждать их внезапного появления?

— А. Ну... все возможно. Но я им как бы не обещал, что не стану водить гостей. Так что, в случае чего, любые претензии им придется оставить при себе.

Кей слегка нахмурилась: Рин совершенно не так ее понял. Но объяснять сейчас она не собиралась, потому хмыкнула:

— А устрой вечеринку. С танцами и чрезмерными возлияниями.

— Как только, так сразу. Чай черный, зеленый, красный?

— Черный. Сахара две.

Рин отошел в сторону кухни, а Кей задумалась о том, что все выходит как-то... не очень. Можно было бы думать, что не по плану, но как такового плана-то у нее и не было, в виду того, что изначально имелось слишком много неизвестных.

Рин еще такой домашний... На его белых широких штанах нарисованы мелкие кролички, скачущие с одного травянистого холмика на другой. Впрочем, созерцание этих рисунков как-то ее подуспокоило. Хотя бы руки дрожать перестали.

И тут Кей поняла, что не разулась.

— Эм-м, а ничего, что я в обуви? — спросила она озадаченно, когда Рин принес и поставил на журнальный столик поднос с чаем и кексами. — О, кексы цветные!

— Шикарные кеды, — хмыкнул Рин, усаживаясь на кресло напротив. — Сам бы такие носил, если бы не погода. Но вообще ничего, тут вроде как так и ходят. Разуваются в своих комнатах.

— А которая твоя?

— Последняя, на углу.

Кей принялась размешивать сахар в кружке. Ей казалось, что разговор не клеится. То есть, клеится, но в сторону идет совершенно не ту. Эта степенная беседа о жизни была ей невыгодна. Первую попытку свернуть в нужную сторону Рин проигнорировал, ну и фиг бы с ним. Надо ей действовать настойчивее, как-то... брать дело в свои руки.

— Так зачем ты меня позвал? — спросила она, выбрав себе ярко-голубой кекс с золотыми кондуриновыми звездочками. — А это вообще есть можно?

— Задавала бы ты этот вопрос нужным людям в нужное время... — хмыкнул Рин, очевидно намекая на случай в Тасарос-Фессе.

— Ага, так они мне и сказали, что собираются усыпить нас и дальше по списку.

И тут ей в голову пришла идея, как начать то, что она планировала. Возможно, начало излишне поспешное — но уж как есть.

— Ладно, предположим, тебе незачем меня травить... — доброжелательно проговорила Кей. — Но тогда мы думали, что те славные люди тоже не станут делать чего-то подобного. Так что давай-ка я располовиню этот кекс и ты первым съешь случайный кусок.

— Серьезно?

— А почему нет? Если тебе нечего скрывать и нечего бояться, ты сделаешь это. Так, где тут нож? Ага...

Она разрезала кекс пополам, ловко переместилась на подлокотник кресла, где сидел Рин, и поднесла еще теплую выпечку к его лицу:

— Ты меня правильно пойми, я просто проявляю бдительность, надо же учиться на своих ошибках? Так что давай, не стесняйся, тем более, ты сам это пёк.

Рин какое-то время смотрел на кекс, потом глянул Кей прямо в глаза. Затем взял из ее пальцев крошащуюся половинку, закинул в рот, поднялся и пересел на диван.

Вот это поворот. То есть... то есть вот так вот, да?

— Так зачем ты меня позвал? — спросила Кей, прищуриваясь.

— Я позвал тебя в гости, — сказал Рин. — Можешь считать, что на новоселье.

— Эм-м... А где толпа и петарды?

— Уютное скромное новоселье.

— Интересно. Ладно, допустим. Ну, хм... Итак, значит, будем гонять чаи? Может, игру какую разложим? А алкоголь есть?

— Ты собралась им кексы запивать?

— Я и не такое алкоголем запивала, — заверила Кей.

Рин задумчиво потер подбородок:

— Ну, вроде бы где-то в подвале что-то такое было... Я могу сгонять чуть попозже. Сама понимаешь, мне теперь разбираться с температурой спецсредствами не приходится, а чисто для души... ну, можно иногда, но сегодня не тянет.

Кей решила, что какой-то он странный. Даже для самого себя.

— Ладно, забей, — она пододвинула чашку и блюдце поближе и сжевала вторую половинку кекса. — Так это, собственно... Расскажи, что ли, как прошел вечер с... эм... победителем аукциона? Победителями?..

— О, — Рин сдержанно улыбнулся. — Все было много скучнее, чем тебе могло представиться. Они даже творчество наше не ругали в итоге. Это была ширма, шутка юмора для толпы. Камориль отпаивал меня какими-то самопальными вариантами проявляющего зелья, а потом долго и, признаюсь, довольно пугающе пырился своим голубоватым дополнительным глазом, силясь что-то там лишнее рассмотреть.

— И что? Рассмотрел?

— Как ты можешь догадаться, его попытки что-то во мне найти окончились так же безрезультативно, как и попытки твоей гильдии.

— Ну, значит, или в тебе ничего нет, или то, что есть, из ряда вон, — заключила Кей.

Рин не отреагировал. Он смотрел на нее прямо и неподвижно, кажется, даже не моргая. Ну хоть улыбнулся бы, что ли...

— А здоровские все же кексы, — добавила Кей, стараясь не менять тона. — Мягонькие такие. Мне кажется, или там кокосовая стружка есть?..

Правый краешек риновых губ пополз вверх. Выражение глаз не поменялось. Потом вверх пополз левый краешек, и через долю секунды нижние веки прикрыли нижнюю часть радужки, и лицо перестало выглядеть сумасшедшим, но застыло, словно глиняная маска.

— Добавить чаю? — спросил он, продолжая жутковато улыбаться.

— Да я еще прошлый не допила, — ответила Кей, чуя нутром, что что-то очень, очень, очень не так.

Какой-то он неестественный... пугающе неестественный.

Впрочем, может, она себя накручивает? Может, его просто... страшно подумать, от стеснения переклинило? Что-что там про него говорили в той деревушке... Белый принц-девственник? Да ну. Какой он после Версуса девственник. Да и вообще, после жизни, которую вел. Нет, тут без вариантов.

Но стоит проверить. Разное ведь бывает. Вдруг у него после Версуса как раз фобия какая-нибудь развилась?

Кей склонила голову набок, беззастенчиво смерила Рина взглядом от коленок до макушки и проговорила:

— Слушай... а покажи мне свою комнату?

Улыбка слиняла с его лица начисто, правый глаз дернулся, затем взгляд снова остекленел.

— Там неубрано, — произнес Рин через какое-то время. — Прости, я не успел.

— Ой да ладно, что я, бардака твоего не видела? Главное, чтоб носков вчерашних не валялось, остальное переживу.

Рин оставался бесстрастным, разве что стал выглядеть каким-то слегка потерянным. В этот раз он тоже не отвечал довольно долго.

— Ну так что? — переспросила Кей.

— Да что там делать.

— Ну... я прям даже не знаю. Ты вроде обещал мне как-то дать померить свои кожаные штаны.

— Правда?

Вообще-то он ничего ей не обещал.

— Ну да, — кивнула Кей.

— Я сомневаюсь, что они будут тебе в пору, — произнес Рин спокойно.

— Я хочу посмотреть, какой у тебя вид из окна. Горы видать?

— Сейчас уже темно, ты ничего не рассмотришь.

— А дай на гитаре поиграть.

— Струна порвалась.

— Рин. Просто покажи мне свою долбанную комнату, — настойчиво повторила Кей.

— А то что?

— Я решу, что ты прячешь там голых женщин.

Он какое-то время молчал. Потом поднялся:

— Ладно. Если ты действительно этого хочешь...

— Очень хочу, — она покивала.

— Тогда следуй за мной.

Он на какую-то долю секунды замер, обернувшись к комнатам. А потом направился к средней. Надавил на ручку, открывая дверь вовнутрь...

Кей тоже подошла чуть ближе, заглянув в комнату из-за риновой спины.

В полутьме виднелась кровать, тумбочка, прислоненная к подоконнику гитара в чехле.

Так. Но почему же он сначала сказал, что его комната — крайняя? Если вот же, его гитара стоит? Ошибся? И где тут "не прибрано"? В комнате слишком мало вещей, чтобы могло образоваться хоть какое-то подобие беспорядка.

"Что за хрень тут происходит?" — подумала Кей.

В ее голове быстрее местных ветров стали проноситься мысли и предположения. Что это? Заклятие чтецов? Или личное что-то? Эти странные жесты... Потерянность на концерте... Сдержанность... Рин не был похож на самого себя уже какое-то время.

А может, он играет? Но во что? И зачем?

Если он под чарами, а это могут быть только чары чтецов, то ей нужно действовать так, чтобы управляющие им не прознали, что она догадывается. Если они уже не в курсе.

Все же, с комнатой она слегка перегнула, вынудив его показать то, что он явно не собирался.

А если нет? Если это — настоящий Рин? Просто... сумасшедший? Он же там что-то говорил про сумасшествие, которое угрожает настичь его... Неужели? Но что тогда? Тогда нет никакой разницы, какое впечатление она произведет на него.

А если снова нет? Если он полностью вменяемый и ведет себя так странно — нарочно? Но какой в этом смысл?

А вдруг он просто ошибся, но сам не понял? Это как раз-таки можно списать на волнение. Но жесты, мимика — они слишком чужие, слишком... не его.

Ладно. В любом случае, тут, наверное, прокатит изначальный план. Да, точно. Она должна действовать так, будто бы не заметила ничего странного.

— А неплохо, — сказала Кей по возможности самым бодрым голосом, какой смогла выдать, приблизившись к Рину на пару шагов. — Просторно, место есть... Кровать какая большая, основа деревянная — крепкая, наверное? Это ж что на ней сделать-то можно! Хоть прыгай.

— Мне кажется, она не такая уж большая, — произнес Рин, оборачиваясь.

— Это как посмотреть, — Кей закусила губу, улыбаясь и глядя, как советовала когда-то Аяла, немного исподлобья. Провела пальцами по его щеке, оттянула слегка ворот футболки. — Ладно, слушай, хватит. Это все мило, конечно, и чай отличный, но я уже не могу терпеть.

Рин словно окаменел. Никаких действий. Никаких эмоций. Пустое лицо с замершими глазами.

Кей сбросила с себя так и не снятый при входе плащ. Тут же решительно стянула через голову просторную черную футболку, оставшись в спортивном лифчике. Внутренне дрожа, она сумела скрыть видимую дрожь, и оттого двигаться уверенно и спокойно. Она сделала шаг вперед, припирая Рейнхарда к дверному косяку, прижалась к нему грудью и животом. Заглянула в глаза:

— Я хочу быть с тобой сегодня.

Все-таки, вытворять такое, когда кажется, что другу грозит беда и в деле замешана магия... как-то проще.

Рин пребывал в оцепенении. Он, похоже, даже не моргал.

— Разве ты этого не хотел? — Кей впилась пальцами в его волосы, притягивая его голову к себе так, чтобы его лоб коснулся ее. — Иди ко мне.

И если Рейнхард был под заклятьем чтецов, то почувствовать его наличие или снять его у Кей не вышло. Заклятья не было. Не было даже легкого остаточного следа магии.

Но если... если он не под чарами чтецов, то что с ним?

Может, это такой кривой способ сказать "я тебя не хочу" и не обидеть?

В следующий миг Рин стал как-то мягче, и тут же довольно резко ухватил Кей за запястья, отводя от себя ее руки.

— Нет, — сказал он.

— Какой-то ты непоследовательный, приятель. Руки мои отпусти.

Он отпустил.

Потирая левое запястье, сдавленное сильнее правого, Кей отошла на шаг назад. Рин не сводил с нее взгляда — странного, холодного.

Но, пожалуй, не злого, нет.

— Сейчас ты оденешься и уйдешь, — тихо проговорил он. — Я видел тебя среди прочих — ты нарочно преследуешь меня? Тебе стоит прекратить. Сейчас ты мне ни к чему.

Тут уже Кей несколько опешила. Какое-то время она не находила, что сказать. Жгучая смесь обиды и злости попыталась захлестнуть ее с головой, и захотелось Рейнхарду врезать, наорать на него, или наоборот, сначала наорать, а потом сделать больно как-нибудь еще. Но она сжала кулаки, подобрала футболку и плащ и, развернувшись, направилась к выходу, с трудом заставляя ноги передвигаться, как им положено.

Так и не одевшись, прошла, как в тумане, ресторанный зал, вырвалась на улицу, остановилась перед потоком машин, зачем-то сливающимся в сплошную размытую полосу света...

Никакие объяснения вроде "он просто сошел с ума" не могли достучаться до чувств. Волну эмоций было не остановить. Значит, вот как, да? "Преследуешь". "Специально". "Ни к чему". Что ж, впрочем, справедливо. Это же она сама хотела с самого начала прийти сюда, и... говорят, таких, как он, после такого отпускает. Получив желаемое, он должен был отстать от нее.