Некромантка. Общий файл

Замечательный сегодня вечер, не правда ли?...

— Так, молодцы, — лицо Ареса осунулось, в уголках губ появились жёсткие морщинки. Его сила утекала в бесчувственную девушку, нашаривая её душу и притягивая обратно к телу. Как Мастер, он мог использовать любой дар своих учеников, но некромантия, тёмная лунная сила, медленно убивала его, забирая плату за своё использование.

Девушка в его руках шевельнулась.

— Гелла? — близнецы бросились к ней, схватили за руки, попытались виновато заглянуть в едва приоткрытые глаза. — Гелла!

— Вернись... — тихонько попросил Ален.

— ...пожалуйста...

Тёмная яростно взвыла вместе с ветром, скрутила снег в маленький вихрь, зло швырнула в лица магов.

И успокоилась.

И улёгся ветер.

И душа ребёнка вернулась в тело...

... но вместе с ней вернулась и жрица, обвив светлую суть тёмными руками-лозами, как вьюн обвивает свою опору.

И теперь они были едины.

— Что со мной? Что случилось?

Гелла села на земле, обхватив себя руками. Тело болело, противно ныла каждая косточка, дрожал каждый нерв. В горле стоял ком, мешающий говорить, перед глазами всё блестело и двоилось; и было так страшно и одиноко, что Шестая не сразу и поняла, что она больше не одна.

Что она уже никогда не будет одна.

И что бояться ей больше нечего — всё уже совершилось.

Маги что-то втолковывали ей, о чём-то требовательно спрашивали, гладили по голове. Она не слышала их голосов, не видела их лиц — перед её внутренним взором стоял облик немолодой некрасивой женщины. И она смеялась.

"Ну, здравствуй, Гелла" — по внутренней стороне век пробежала огненная строчка наклонных рун, и в каждом завитке сквозило мрачно удовлетворение.

"Здравствуй... Крейя. А я так надеялась, что смогу избежать встречи с тобой..."

"Глупая детка. Это невозможно сделать, всего лишь не открывая мою Книгу. Иначе она откроет тебя!"

Шестая сомкнула глаза, признавая поражения. Она устала от самой себя, от страха — страха перед тем, что она может совершить.

Но она не сдастся! Она не позволит древней и озлобленной на весь мир sefel вернуться.

Лунная, помоги...

Огненный аггел, приютившаяся в теле котёнка, задумчиво разглядывала ребёнка на руках магов. Кажется, её хозяйка успела сильно измениться...

Глава 4. Пленница Книги.

Тонкие пальцы быстро листают страницы, безжалостно рвут и загибают краешки, оставляют поверх изысканно-ядовитых записей кровавые следы.

Быстрее, быстрее... Сколько ещё осталось?

Книга ненормально тяжела, она словно стремится скользким камнем вывернуться из рук, не желает отдавать добычу.

Крупная голодная кошка вцепилась в мышь, загнанным взглядом следя за охотником. Рискнёт ли? Попытается отобрать её законную добычу любой ценой?!

Девушка скрипит зубами, тонкие пальцы всё сильнее сжимают переплёт, чуть ли не ломая металлические узоры. В серых глазах разгорается холодный, неживой огонь, не сулящий ничего хорошего этому миру. А глубоко-глубоко под ним, под светлым пламенем и тёмным льдом скрывается клетка бессилия...

"Я же изгнала Тьму! Я же дала новый светоч! Так почему же я не могу всего лишь вернуть душу?!"

Противница смеётся, маскируя почти животный ужас под маской из переплетённых строк и схем.

"Она принадлежит — мне! И будет она — моей!"

И Пресветлой остаётся только смириться, обрекая малышку, почти сестру, на принадлежность древней ведьме.

"Она вырвется! Она не может не вырваться!"

...выхода нет...

Вернулись в Школу они перед самым началом первых лекций, только и оставалось времени, что побросать лишние книги в комнаты да разбежаться по разным этажам. Мэтрам в последнее время доставляло удовольствие без предупреждения менять девочке расписание, всё время подбрасывая её другим группам. Словно они следили и изучали: ну и?.. сколько ещё выдержишь?.. когда сломаешься и перестанешь выделяться из толпы?..

Но Гелла всё выдерживала с одинаковым равнодушием. Сначала, она скрывала им подсознательный, вдолбившийся на уровне рефлексов страх. Позже, когда окончательно убедилась, что юные маги — всего лишь жестокие, глупые дети, получившие непомерно большую для них власть, Шестая преисполнилась гордыни. Она презрительно игнорировала всех, кто пытался над ней подшутить или обидеть её, с прочими держала дистанцию, иногда перебрасываясь ничего не значащими репликами.

Значимыми, жизненно необходимыми для неё оставались только непоседливые, яркие, живые близнецы. К ним Гелла прислушивалась. Их она слушала, жадно впитывая каждое слово, каждый жест. Верила — только они её удерживают от падения в темноту.

Любила ли она их?

Наверное, да. Любила.

И боялась их потерять.

Каждый день начинался для неё одинаково — и одинаково заканчивался. Лекции. Насмешки магов, придирки менторов. Улыбки близнецов, усмешка Ареса, холодное покровительство Джет.

И чёрная книга, почему-то переставшая быть чёрной.

Джет медленно прошлась по комнате. Мрачно сведённые брови и упрямо сжатые губы ясно свидетельствовали о её плохом настроении. А когда у прекрасной леди Джет'ары ди Айре было плохо настроение, она стремилась сделать так, чтобы у остальных оно стало ещё хуже. Развалившийся в кресле Арес прятал лицо в ладонях — его раздражало мерное вышагивание сестры по маленькой гостиной.

— Ну что на этот раз? — устало вопросил он. Кажется, идея сделать сестру дуэньей юной некромантки была не самой удачной... И почему он понял это так поздно?!

В прошлый раз она заявила, что бешеный режим Школы (а вернее, полное отсутствие оного) плохо влияет на хрупкий детский организм. Все возражения Ареса, что полумёртвой Шестой повредить сложнее, чем легендарному Дорагону*, наёмница не слушала

В позапрошлый раз её не устроило, что её подопечная живёт в маленькой комнатушке, когда есть пустующие апартаменты на верхних, более тёплых этажах. То, что они предназначены членам Совета, ежели таковым захочется посетить Школу, женщина проигнорировала.

В поза-позапрошлый раз ей втемяшилось, что Шестая должна обладать гардеробом, перед которым меркнут все туалеты принцесс и княгинь вместе взятые. Конечно же, выполнять каприз сестры пришлось Высшему. Да только сама Гелла надевала от силы два-три самых скромных платьица, чем-то похожих на одежды послушниц.

В поза-поза-позапрошлый раз Джет...

Да что там говорить — леди Джет развлекалась во всю. И как всегда, за чужой счёт.

И была безмерна счастлива.

— На этот, — сварливо откликнулась женщина, — практически то же, что и всегда... и не отмахивайся от меня! Слышишь?! Меня не устраивает тот фарс, что затеял Совет! Эти маразматики... — тут Арес красноречиво кашлянул, напоминая, что с некоторых пор тоже входит в Совет, но сестра проигнорировала его с потрясающим равнодушием, — ... они хоть сами понимают, что творят?! Детская психика, конечно, гибкая, но у всего на свете есть предел! Они хоть понимают, что могут довести девочку до нервного срыва, а во что это выльется мне и думать страшно!

Конечно же, Джет не переживала ни за Геллу, ни за судьбу Школы с такой искренностью, как хотела показать. Опытная наёмница во всю пользовалась своим положением, чтобы побольше урвать себе и посильнее напакостить Семье. Ну, или хотя бы всем магам, которые по неосторожности оказались в зоне досягаемости.

— Милая моя, — сквозь зубы процедил Арес, медленно доводимый до белого каления, — не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берёшь?! Не мне и не тебе осуждать решения старейшин Совета! Раз они сказали, что девчонке надо создать стрессовую ситуацию — создадим. Если скажут, что необходимо подтолкнуть её к определённым решениям — подтолкнём...

— А скажут выброситься всем скопом из окна — выброситесь?!

— Джет, не передёргивай. Совет редко ошибается...

— Ну-ну. Просто никто не знает о его ошибках — ваши старейшины слишком опытны в заметании следов...

— Не говори о том, чего не понимаешь, глупая женщина! — наконец не выдержал Арес. Ему сегодня и так пришлось несладко: с утра раскалывалась голова от слишком быстрого опустошения ауры, потом близнецы слёзно просили прощения за свою самодеятельность, и маг полчаса читал им нотации (они ещё и удивлены остались, что так легко отделались — обычно Мастер промывал им мозги гораздо дольше). Перед Советом пришлось отчитываться о появлении сильного аггела в непосредственной близости от Шестой и объяснять старым моралистам, что призванный дух опасности не представляет — ни Гелле, ни остальным ученикам. Огненный котёнок, непривычно тихий, словно всё ещё растерянный, неотступно следовал за тёмной, куда бы та ни пошла, лучше кулаков близнецов отваживая от девушки различных "шутников".

И только Арес понадеялся на пару минут отдыха, как в его особняк ворвалась Джет и не терпящим возражения тоном заявила, что им просто необходимо срочно поговорить о Гелле. Высшему оставалось только смириться и поверить, наконец, в Судьбу, поочерёдно раскрашивающую человеческую жизнь белыми и чёрными полосами (...и похоже, у неё закончилась белая краска...). И попытаться не заснуть на середине полной праведного негодования речи сестры.

— Между прочим, — желчно отозвалась Джет, непримиримо скрещивая руки на груди, — как дуэнья, кстати, официально назначенная, я должна заботиться о благополучии подопечной любой ценой, и я вправе требовать ответа даже у членов Совета! — Арес только зубами скрипнул. Ну почему они согласились на это требование?! Он же предупреждал! Так не-е-ет же, обрадовались, что присматривать (читай: шпионить) за Шестой будет дитя уважаемой Семьи, верная заветам предков... понадеялись, что у женщины, воспитанной по всем законам, не хватит отваги хотя бы просто приблизиться к члену Совета.

Ага, сщаззз, как говорят его ученики! Глава Семьи так сильно боялся позора, что все невесть с чего считали, что Джет всё это время провела на Западе, помогая кому-то из родственников. Так что своеволие, наглость и совершенно хамский характер наёмницы стали для старцев сюрпризом. И не сказать, что бы приятным...

Единственное, в чём нельзя было упрекнуть Джет, так этов пренебрежении обязанностями. Да, она была грубой и резкой, да, стремилась побольше урвать себе, но... Но она заботилась о Гелле, как и положено дуэнье. Она делала всё возможное (и большую часть невозможного тоже) для блага девочки.

Только вот представления о благе у Совета и у леди Джет'ары сильно различались...

Вдох-выдох, успокоиться.

— Итак, изложи чётко: что ты требуешь на этот раз? — как можно безразличнее произнёс Арес, мечтая только добраться до постели и уснуть. Желательно — на пару десятков лет, пока не завершится эта заваруха с возвращением богов.

— Хм... — наёмница сладко улыбнулась, мысленно перебирая список претензий и на ходу придумывая новые. — Для начала, пусть девочка сама решает, на какие предметы ей ходить и с какой группой заниматься...

— Ээээ, нет, милая сестрица! Так дело не пойдёт. Некоторые вещи решает только Совет, так что будь добра, не лезь не в своё дело. Пока Гелла со всем справляется, ничего изменяться не будет!

Джет прикрыла глаза ладонью, чтобы скрыть полыхнувшую в них ярость. Из всех родственников Арес относился к ней наиболее лояльно, но даже он считал, что есть вещи, которые женщина понять просто не в состоянии. И убеждать его, да и прочих магов, в обратном придётся очень долго. Бедная Гелла... каково ей чувствовать себе зверьком в шикарных залах Школы, бездушным оружием, мнением которого не интересуются?

— А что вы будете делать, если она не справится с напряжением? — опасно прищурила глаза женщина, словно бросая вызов.

Арес молчал. Он не знал, что можно ответить сестре. Врать не хотелось, говорить правду... говорить правду — тем более. Потому что правды не было. Вся эта затея с обучением тёмной жрицы в Школе Высших была фальшивкой, фарсом, глупым розыгрышем. И в то же время — она была необходима, чтобы встряхнуть устоявшееся, плесневеющее общество магов, показать им — у них ещё есть конкуренты. Показать — жрицы не враги им.

Показать, что маги постепенно заходят в тупик в своём развитии. Как когда-то Древние.

— Ну? Что ты молчишь?

— А я не знаю, что сказать. Не знаю, что предпримет Совет, когда что-то выйдет за его планы. Не знаю — и знать не хочу.

— Сме-е-елое признание для великого мага...

— Безусловно.

Джет замолчала, наконец перестала отстукивать каблуками рваный ритм, похожий на стук сердца, мягко опустилась в соседнее кресло. Даже в простом, почти бедном платье она выглядела настолько величественно, что перед ней хотелось преклонить колени.

— Вы вообще собираетесь говорить ей о том, какие надежды на неё возлагаете?

Арес молча пожал плечами.

— Вы вообще думали, как она может это воспринять?! Я с ней общаюсь всего ничего, и то заметила, что девочка страсть как не любит Селену!

Арес безразлично пожал плечами.

— И вообще — это мерзко! Я считаю, что она сама должна выбирать...

Арес не выдержал и душевно посоветовал сестре:

— Лучше иди и выскажи это Совету! Уверен, он тебя очень внимательно выслушает! Особенно ту часть, что про "мерзко и не подобает"! Конечно, с твоей харизмой ты запросто переубедишь их, что возвращать богов не надо, ведь это может повредить душевному здоровью твоей обожаемой Геллы! А знаешь ты, что если Хранителей не призовёт обратно Гелла, то жрицы её убьют? Это ты знаешь?!

Выдохнувшись, Арес продолжил уже спокойнее:

— Благополучие маленькой леди напрямую зависит от нашей необходимости в ней. Когда Высшие найдут способ вернуть магию без её помощи, она будет отдана жрицам. Проще говоря, ликвидирована, как представляющая потенциальную опасность миру.

— Так, — взгляд Джет стал острее кусочков льда, — и что ты предлагаешь?

— Я? — неподдельно удивился Высший, оборачиваясь к сестре. — По-моему, это тебя что-то пробило на сентиментальность... — Он попытался цинично усмехнуться, но под безразличным, осуждающим взглядом наёмницы быстро сдался: — Ладно-ладно, не смотри на меня так. Я пытаюсь сделать хоть что-то, но с меня взяли клятву, что от меня Гелла ничего не узнает о своём предназначении. Никакими путями. Никаким способом.

— Но мне-то ты рассказал.

— Ты и сама не сможешь всё открыть ей...

— Ей? Хм... — Молчание, густое и вязкое, ощущаемое кожей, нервами, всеми чувствами. — Ей не скажу, ты прав. Могу даже поклясться. Так что рассказывай дальше.

Арес резко обернулся к сестре, удивлённый протяжной ленцой в её голосе. Джет улыбалась, как большая сытая кошка, слопавшая все сливки и получившая вместо тряпки по пузу миску сметаны. И от такой улыбки холод тонкими колючими лозами оплетал позвоночник.

— Ты что-то придумала, — полувопросительно произнёс Арес, даже не пытаясь спрятать звучащую в голосе надежду.

— Приду-у-умала? — насмешливо протянула Джет, закатывая глаза и жеманно прижимая указательный палец к подбородку. Крупные алмазы, украшающие ногти наёмницы, вызывающие сверкали в свете пламени. — Может быть, может быть... Но ты говори, говори, возможно, на меня снизойдёт озарение...