Один наглый адмирал

— Там его ждет отличная компания. — Впервые за все время совещания подал голос Асманд.

— Да. — Кивнул слегка удивленный Игорь. — Они найдут друг друга. К тому же, в связи с неосмотрительными действиями некоторых членов нашей семьи на Фелори, Полар Фукс вполне может посчитать потенциальную договоренность с корпорацией "Ильяни" дезавуированной. Думаю, на Цин-Дзяо его встретят с распростертыми объятиями!

Хэкон и тут промолчал, смерив недобрым взглядом Игоря. А тот ответил теплой дружеской улыбкой. Безмятежной и спокойной. Акико заметила:

— Последние события заставят колеблющихся принять решение и определиться с тем, чью сторону они желают принять. И заставят действовать, а не болтать. Интересный ход. Особенно, ввиду пакета законов, зависших в Сенате и Нижней палате... — Она задумчиво покивала. — Однако, средство может оказаться опаснее препятствия, которое мы пытаемся устранить с его помощью. Не оказался бы союз Полара Фукса с отребьем, собранным со всей Федерации на Цин-Дзяо, опасен для государства. По-настоящему опасен.

— Главное, чтобы он не оказался опасен для Корпорации. — Снова неожиданно заметил Асманд... но смотрел почему-то не на Акико, которой отвечал, а на отца. — Я правильно понимаю, Председатель?

— Безусловно. Но, Акико в чем-то права — интересы нашей Корпорации должны учитывать интересы Федерации. И нас, Ильяни, это касается куда больше, чем остальных... корпоративных объединений нашего государства. Которые склонны разделять свои интересы и интересы общества. Последнее для нас неприемлемо. Игорь, что-нибудь еще по Фуксу?

— Малосущественно, Председатель. До сих пор не удается выяснить подробности причин, приведшие к его разжалованию в штрафбат. Известно пока только название операции — "Фарун". Можно уверенно говорить, что информация по ней фальсифицирована...

— Это, действительно, несущественно... — Решил Кадани. — Впрочем, продолжай разработку. Чем больше информации по Фуксу, тем лучше.

— Слушаюсь!

+++

— Я ознакомился с твоими материалами, Акико.

— Ваше мнение, Председатель?

— Мне кажется, или Комитет Внешней Разведки слегка нарушает закон, осуществляя мероприятия на территории Федерации?

Акико деланно удивилась:

— Почему же слегка, Председатель? Закон нарушен довольно сильно. Но весь ход истории человечества свидетельствует о том, что внешняя разведка неотделима от разведки внутренней. Точно так же, как не могут быть разделены понятия "внутренняя безопасность" и "внешняя безопасность".

Председатель парировал:

— Тот же ход истории учит нас, что объединение этих двух направлений... действительно, взаимосвязанных, ни к чему хорошему не приводит.

— Моя служба не пытается брать на себя функции Комитета Общественной Безопасности, Председатель. Но в данном случае вопрос связан с внешними... игроками. В том числе.

— И кто же? В твоих материалах вопрос заказчиков был освещен скудно и поверхностно.

— Я бы не хотела доверять эту информацию каким-либо электронным носителям. Это выводы моих аналитиков и экспертов. Я получила эти выводы устно и устно их передаю вам. Заказчики — некоторые представители военно-политического руководства так называемых Темных Секторов. В частности, системы Крант и Давыдов. А так же корпорации, подконтрольные конгломерату господина Громова. Вполне естественное, хочу заметить, поведение с их стороны.

— Вот этим точно нужно заниматься КОБу. — Заметил с усмешкой Кадани. — Почему эти сведения я получаю от тебя, а не от Игоря?

— Нерасторопность КОБа по этому вопросу вне моей компетенции, Председатель. Могу только сказать, что у директора КОБа голова болит от решения проблем, связанных с внутренней безопасностью Федерации. Этих проблем очень и очень много. Взять хотя бы события на Эредо. Которые — лишь внешнее и очень острое проявление более глубоких процессов. Верхушка айсберга, так сказать. К тому же, мой вопрос — дело, по большей части, семейное.

Председатель молча слушал, и Акико решила подтолкнуть его к принятию хоть какого-нибудь решения:

— Ваш младший брат, отец... он вызывает опасения.

— Он лоялен.

— О, конечно же, он лоялен. По отношению к корпорации, по отношению к государству. Но, к сожалению, он не на столько лоялен к вам лично. Он так же не очень доволен своим положением в иерархии Корпорации.

— Чем же так плохо его положение?

— А когда в последний раз хай-лорд Гектор участвовал в семейном совете, подобном только что прошедшему?

— Он сам устранился от этих вопросов. Лет двадцать назад, если не ошибаюсь.

— Такому человеку нужны доказательства его статуса. Внешние проявления. Мишура. Участие в подобных совещаниях — одно из таких проявлениях. Хотя, разумеется, не только. К тому же, положением хай-лорда недовольны несколько лиц из его ближайшего окружения. И это, пожалуй, главное. Точнее, они недовольны собственным положением, которое зависит от положения хай-лорда Гектора. Вы сами сказали, что внушаемость для членов корпорации "Ильяни" — непозволительная роскошь.

— Не продолжай. — Вздохнул Кадани, подняв ладонь. — То, что ты умеешь выворачивать слова собеседника против него самого, я прекрасно знаю. Что предлагаешь?

— Можно использовать ВСПЛЕСК недовольства лиц, окружающих хай-лорда Гектора в том же ключе, в котором вы, Председатель... и хай-лорд Игорь, собираетесь использовать недовольных, собравшихся вокруг адмирала Фукса.

— Категорически нет. — Отрезал Кадани. — Первое — дело хай-лорда Гектора, как ты правильно заметила, дело семейное. Второе — нет того же размаха, которое будет сопровождать события вокруг Полара Фукса. А главное — нет такой же наглядности и... доступности для понимания большинством обывателей: сталкивающиеся флоты, орбитальные бомбардировки, взрывы, всплески насилия, громкие заявления и декларации, сетевое вещание в онлайн-режиме, лихорадочные комментарии собкоров с мест событий... Ты не согласна, Акико?

Взгляд Кадани стал чуточку угрожающим. И Акико была вынуждена признать:

— Приведенные вами контраргументы более, чем весомы. Но свое мнение я уже высказала на Совете — не оказалось бы лекарство страшней болезни. Полар Фукс опасен. Чрезвычайно опасен. Пытаться использовать такую личность в своих комбинациях... это может быть опрометчивым. Если не фатальным.

— Твои предложения по Фуксу? — Прищурился Кадани.

— Ликвидация. — Твердо ответила Акико. — Устранение. Без хитрых шахматных этюдов и без шпионских игр, столь милых нашему сердцу. Грубо и показательно. Очередь по силуэту, контроль в голову. Невзирая на общественный резонанс и реакцию оппонентов. Всё! С Фуксом нельзя играть!

Кадани задумался, а Акико затаила дыхание. В кабинете повисла тишина — звукоизоляция помещения была идеальной, и бытовая электроника давно уже избавилась от всего, что могло бы издавать лишние "рабочие" шумы. Акико осторожно покосилась на Арчибальда, сидевшего за столиком секретаря в углу кабинета — тот, кажется, тоже перестал дышать, боясь помешать размышлениям босса.

— Считаешь его настолько опасным? — Наконец спросил Кадани.

— Опасен не столько Полар Фукс, сколько образ, который был создан... не без нашего, кстати, участия. Победу в битве одерживает не флагман флота, а флот. Но флот без флагмана — куча неорганизованных посудин, которые даже боевыми единицами назвать нельзя. Полар Фукс обладает тем качеством, что из стада испуганных баранов может при желании сделать эффективное соединение. Считаю это его качество опасным для нас. Для Кадани. Особенно, если он ЗАХОЧЕТ возглавить это стадо против нас.

— Отклоняется. — Через минуту все-таки решил Председатель Совета Федерации. — Проблему Гектора можешь решать, как тебе угодно, а с Полара Фукса не должен упасть ни один волос.

— Слушаюсь, Председатель!

— Кстати, Акико... — Кадани пристально рассматривал лицо дочери, пытаясь понять, действительно ли она вняла его приказу. — Ходят слухи, что в твоем кабинете висит плакат с изображением Полара Фукса... и почему-то на нем нет ни надписи "Подлежит уничтожению", ни даже надписи "Разыскивается опасный преступник"... Напротив, там совсем другая надпись. Как-то это не стыкуется с твоим требованием о его ликвидации. М?

— Да, я повесила его плакат в своем кабинете. — Согласилась Акико. — Но если вы так хорошо осведомлены даже о надписи, сделанной на плакате, то так же в курсе, откуда он у меня взялся. Кстати, это очередное свидетельство опасности такой идеи, как "адмирал Фукс — враг Федерации".

— У Федерации достаточно ресурсов, чтобы Полар Фукс в качестве врага не представлял для нее проблемы. Просто самой Федерации знать об этом... пока преждевременно.

— О. В таком случае, я пришлю вам еще один плакат с Поларом Фуксом, отец. Повесьте у себя в кабинете, чтобы Федерация продолжала заблуждаться на счет вашего отношения к такой незначительной, как только что выяснилось, проблеме, как Полар Фукс. Какую-нибудь надпись сделать?

Председатель рассмеялся:

— Не стоит подписывать. В отличие от тебя и Джун, я предпочитаю женщин и претендовать на него не собираюсь. А присылай, пожалуй! Странно ожидать, что такой подарок мне сделает Игорь. Или Хэкон.

— По-настоящему странным было бы, если б такой плакат вам принес хай-лорд Асманд, отец.

Связь с продолжающим смеяться Председателем разорвалась, и Акико обессиленно откинулась на спинку кресла. Все прошло хорошо. Даже отлично. Нужные карт-бланши получены, нужные запреты-флажки расставлены. У нее развязаны руки в одних вопросах, и крепко связаны — в других.

Но вот последний вопрос отца про плакат... он был по-настоящему опасен.

+++

После того, как проекция дочери истаяла в воздухе рабочего кабинета, а сам Кадани отсмеялся, он закинул руки за голову, а сапоги — на стол. Покосился в угол:

— Что скажешь, Арчибальд?

Арчибальд сбросил маску чопорного "английского дворецкого". Усмехнулся:

— А, это смотря, кто тебя больше интересует, Кади? Мальчики или девочки?

— В данном случае — девочки.

— Из твоих отпрысков Акико — самая умная и хитрая. И самая опасная. Змеюка она. Змеюка, а не Бестия. И все сильнее и сильнее напоминает мне одну чумовую девку, окрутившую одного моего старого знакомого.

Кадани нахмурился:

— Даже ЕЕ дети показывают небывалые интеллектуальные и аналитические способности. Десять лет назад мы... я принял правильное решение.

— Главное, чтобы детишки не унаследовали ее амбиций, Кади. — Вздохнул Арчибальд. — Не хотелось бы... повторять.

Кадани поморщился, дернул щекой и задал вопрос:

— Ну, а если бы я, не дай звезды, интересовался бы мальчиками?

Арчибальд тоже с готовностью оставил неприятную и для него, и для его босса тему:

— Если не удалось нацепить на мальчика намордник верного союзника, то пусть примерит на себя маску "непримиримый враг". Тем более, очень кстати по времени пришлось.

— Да. — Согласился Кадани. — Федерации нужны враги. Непримиримые, беспощадные, умные...

— Умных не надо! — Встрепенулся Арчибальд.

— Напротив, Арчи. Напротив. Нам нужны именно УМНЫЕ враги. Знаешь же поговорку: "Лучше умный враг, чем союзник-дурак"?

— Э-э, нет, старшина! — Арчибальд погрозил пальцем. — Для начала: звучит по-другому — "лучше с умным потерять, чем с дураком найти". К тому же, "умный" и "непримиримый" — это два таких термина, которые выталкивают друг друга задницами, если сунуть их в одну тарелку. Либо то, либо другое.

— Можно обеспечить непримиримость... даже у умного врага. Есть способы.

Арчибальд стал серьезным. Осторожно поинтересовался:

— Э... Кади, ты уверен? Трогать Старого Лиса, а уж тем более кого-то из его семьи — как-то оно... стремновато, знаешь ли. А уж затевать это только для того, чтобы сделать нашего "мальчика" непримиримым — избыточно. Не считаешь?

— Мне тоже... стремно, как ты сказал. — Неожиданно признался самый влиятельный политик Федерации. — Но всегда есть дураки в друзьях, Арчи. Руками которых...

Арчибальд понял своего патрона мгновенно — их совместная работа длилась уже несколько десятилетий, и взаимопонимание между ними было такое, что можно было смело говорить о таком антинаучном явлении, как полноценная телепатия:

— Среди Ильяни-Ларссен дураков не так уж и много. — Арчибальд задумался. — У Рудешко их еще меньше... Про деток гадюки Хитоми я даже не говорю. Ильяни-Юханссон? С этими, конечно, попроще — они ребята прямые, как перпендикуляр. Но Хэкон теперь будет следить за своими родственниками в оба.

— Да, я немного переборщил, когда вставлял ему фитиль на Совещании. Было бы подозрительным, если б я этого не сделал. Ничего, справимся. У нас же есть Игорь, еще не наигравшийся в заговоры. А еще он хватает идеи на лету и понимает намеки с полуслова. А намеки ведь можно делать так, что к делу их не пришьешь.

— Ну... наверно. — Арчибальд все еще сомневался. — Может и сработать... Но с огнем играем, Кади. С огнем!

— Я с огнем играю... дай звезды памяти... лет семьдесят уже, да? И — ничего.

+++

Продолжаются горячие споры вокруг пакета поправок, внесенных Советом Федерации в Сенат.

Эксперты сходятся во мнении, что новые поправки значительно сузят правовое применение такого государственно-образующего принципа, как "Договор общества и власти" — передача властных функций, в случае принятия этих поправок, будет затруднена.

С другой стороны, как отмечают многие специалисты, ввиду значительно увеличившейся средней продолжительности жизни человека, проблема личности во власти уже не так актуальна, как в дозвездную эпоху, когда срок активной деятельности даже самого талантливого и эффективного политика составлял от силы сорок-пятьдесят лет. Но в случае, например, с Ильяни Кадани следует признать, что этот сравнительно молодой, но очень и очень опытный политик, достаточно компетентен, чтобы проблема "слабого управления" не волновала Земную Федерацию еще в течение примерно ста пятидесяти лет.

(ГИС "Галактика". Вечерний обзор новостей Федерации)

+++

— ... а там либо ишак сдохнет, либо падишах... — Пробормотала Кэрита, дополнив диктора "Галактики". И спросила. — А ты как считаешь, адмирал?

— М?

Я оторвался от созерцания бескрайней равнины, разделенной надвое ниткой "вечной дороги", по которой мы сейчас неслись со скоростью под две сотни. Цин-Дзяо был освоен уже очень давно — и первое, что строили здесь колонисты — дороги. Много-много дорог для колесного транспорта.

Во-первых, ландшафт практически целиком равнинного и пустынного мира Цин-Дзяо располагал к строительству дорог. Во-вторых, к тому времени технологии уже позволяли быстро прокладывать дороги с практически вечным покрытием, которое не боялось ни дождей, ни морозов... Ничего эти дороги не боялись, кроме движения планетной коры при землетрясениях, и, немного, заносов песком и снегом... ну, или орбитальных бомбардировок.