Раб. Книга 2. Вкус свободы

Делаю несколько лишних петель по улицам, утихомириваюсь, привычно поглядываю, нет ли слежки. Впрочем, на Тарине ни разу слежки не замечала. Если они могут отслеживать положение машины удалённо, по каким-нибудь дорожным сервисам... Нужно будет ещё пару раз ночью покататься, чтобы не вызывать подозрений и ассоциаций с проникновением под купол.

А с другой стороны, едва ли эта информация где-то долго хранится, есть надежда, что если тогда не обратили внимания, то уже и не узнают.

Наконец, подъезжаю к особняку Амиры. Не могу отделаться от мысли, что Антер здесь провёл столько жутких недель. Пристрелить хочу гадину, а не улыбаться, рассыпаясь в поздравлениях.

Дом, как и сама хозяйка, с претензией. Кровля в виде огромного гиперболического параболоида, косая поверхность, словно бы стоит на двух опорах. Всё в зеркальном стекле, по случаю праздника везде разноцветные огни, музыка. Парк вокруг тоже организован феерически, и что-то невероятно вкусное цветёт.

Амира сама не встречает — всё делают красавцы-рабы, одного из них узнаю, того, что в магазине видели. Хозяйка восседает в кресле посреди гигантского зала, собирая подарки и поздравления с несуществующим юбилеем, снисходительно принимает мои, не акцентируя ни на чём внимания. И не скажешь, что ради меня этот фарс затеяла.

Всё в огнях, везде пуфики и столики, рабы и рабыни в шипастых ошейниках разносят еду с напитками, господа ведут светские беседы. Ужасно хочу позвонить Антеру, не могу отделаться от мысли, что на наш дом сейчас снова нападут. Еле сдерживаюсь.

Народа уже много, со всеми здороваюсь-раскланиваюсь, приходится рассказывать о нападении, истеричка-Ямалита в своём репертуаре. Ненавижу эту роль.

Подруливает Корнель с семейством, включая Олинку и двух старых клуш, возле одной по-прежнему раздетая Лайла. Корнель чуть ли не спиной меня загораживает, принимает на себя расспросы, рассказывает, как несчастный переживал, когда узнал и не смог дозвониться, сообщает о покровительстве леди Келлы. Это хорошо, пускай все знают.

Стою опустив глаза, тереблю ремень от сумочки, не замечаю ищущих взглядов Олинки. Не дождёшься.

— Почему же вы Антера не взяли, дорогая? — слышу вдруг нежный басок Амирушки. Надо же, из кресла высвободилась, объёмная фигура в золотом одеянии навевает жуткие ассоциации. Сержусь:

— После его сегодняшнего заявления пусть радуется, что жив остался!

— Какого заявления? — с горящими глазами интересуется Олинка.

— Посмел... ну я, конечно, сама разрешила, чтобы попросил что захочет, всё-таки пытался дом защитить, но... Это же ни в какие ворота не лезет!

— Так что просил-то? — не терпится Олинке.

— Просил свидания с рабыней! — возмущаюсь.

— Ну и что? — недоумевает Свелла. Сердито разворачиваюсь к ней:

— Как это что?! Это мой раб, и никто его не получит! Я его даже подружкам пока не одалживаю, не то, что рабыням!

— А какая ему понравилась? — интересуется Свелла. Прожигаю её взглядом:

— Никакая! Моему рабу никакие рабыни не нравятся! У него есть хозяйка, которой он должен восхищаться!

— Да успокойся, — тихо говорит Свелла, мол, чего завелась-то? Завелась-завелась, молнии из глаз стреляют, не подходи.

— А я когда подозревала его в симпатии к рабыне, — сладким голоском заявляет Амира, — звала обоих и заставляла продемонстрировать, чем они за моей спиной занимались. А после и наказание по заслугам. Привела бы его ко мне...

Ох, как бы меня не стошнило, так и хочется в жирную морду кулак впечатать. После твоих демонстраций Антера до сих пор от женщин передёргивает! И влюбиться он, наверное, никогда не сможет...

— Ну нет! — возмущаюсь. — Ещё не хватало попустительствовать! Он мой, и пока мне не надоест, лучше на цепь в подвале посажу, но никому не достанется! Никто никогда ещё не исполнял беспрекословно то, что я велю, не расхваливал меня, что бы я с ним ни делала. Меня это...

Смущённо замолкаю, словно лишнего сболтнула, но все понимающе улыбаются. Господи, сколько же я буду отмываться от этой планеты?!

— Идём, — говорит вдруг Олинка, хватает за руку, — успокойся.

Ведёт куда-то, выбирает укромный уголок, усаживает на диван, тянет за цепь очередного раба, чтобы рядом на колени встал.

— Смотри! — вытаскивает из сумочки парализатор, подозрительно на мой похожий. Боже, я породила монстра. — Тоже решила обзавестись.

— А тебе-то зачем? — хмыкаю.

— Включи свою логику! — заявляет Олинка. Где ж мне такой переключатель найти, чтобы с твоей логикой был совместим. Не говоря уже про воображение. — На всякий случай купила, мало ли! Пригодится.

Даже знать не хочу, на что он тебе пригодится, ненормальная.

— Так к кому Антер захотел? — спрашивает с горящими глазами. Надеешься, что к тебе?

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Просто спросил, можно ли ему рассчитывать на свидание с рабыней, дальше я дослушивать не стала!

— Могу своего одолжить.

— Да ну их всех, — злюсь. — Вечно им чего-то не хватает. Ладно я была бы старая и страшная!

Олинка хихикает.

— У меня и кнут есть, — говорит. Это вроде предложения? Морщусь:

— Не люблю крови. Ну что за удовольствие, убирать потом, залечивать?

— А мне нравится, — тянет мечтательно. — Не ты ж убирать будешь.

— А ты никогда не думала, — спрашиваю, не сдержавшись, — что было бы, если бы ты оказалась на их месте?

Как же, думала она. Переживала и сочувствовала.

— Знаешь... — говорит, облизывая губы. — Иногда...

Боже, извращенка, заткнись, слышать не могу! Хотя... подождите-ка... это же хороший вариант!

Слушаю внимательно, Олинка, сбиваясь, продолжает:

— Иногда представляю... каково это... вот так... Что там происходит, как это — боль в голове...

— Понимаю... — шепчу. — Я иногда смотрю на своего... И думаю, а если бы всё наоборот было...

— Ты тоже представляла... как интересно... попробовать?

Смущённо киваю. Олинка нервно облизывает губы. Перевожу тему, чтобы дать ей время:

— Так вы поедете на состязания?

— Да! — подхватывает с энтузиазмом. — Надеюсь, папа барк возьмёт...

Гм, не могу понять, то ли девочка совсем думать не научилась, то ли и правда у неё особый переключатель логики. То ли барк не по древним чертежам исполнен, а современной начинкой оснащён. Я бы через океан не рискнула. И вообще лучше бы полетела. Хотя, небольшой кораблик — тоже неплохой вариант.

— Ты же с нами, да? — продолжает. Пожимаю плечами:

— Ну зачем я вам там... Олинка, ты же меня знаешь, на меня как нападёт приступ, нужно в одиночестве пересидеть. Лучше я отправлюсь на отдельном корабле, а к вам в гости буду заезжать... Долго туда плыть-то?

— Не знаю, пару дней может. Смотря с какой скоростью.

— Вот вы где? — заглядывает к нам Халир, улыбается.

— Вернулся уже? — интересуюсь хмуро, дабы из роли не выпасть.

— Не рада? — поднимает бровь.

— Если Селия сватать не будешь — обрадуюсь, — говорю.

— Да все уже забыли давно, только ты успокоиться не можешь, — отмахивается. — Ты ж вроде за Климом приударила?

Да уж, так приударила, дальше некуда. Пожимаю плечом — не твоё, мол, дело.

— Что ты хотел? — недовольно интересуется Олинка.

— Так, поздороваться, — Халир падает на диван напротив, поглядывает на нас.

— Кстати! — сообщает Олинка, демонстративно поворачиваясь ко мне. — Сегодня должна быть Маралла Интильская, ты же вроде познакомиться хотела?

— Хотела, — соглашаюсь. Халир как-то подозрительно вскакивает, бурчит что-то извиняющееся, уходит. Мы с Олинкой понимающе смеёмся.

— Что, правда будет? — интересуюсь.

— Пошли поищем, — кивает Олинка, поднимается, проходит по ногам раба. Тот молчит. Что-то у девочки совсем нездоровая мания.

Обходим гостей, здороваюсь с теми, с кем ещё не виделась, завожу новые знакомства: у Амиры сегодня необычайно людно. Прямо не верится, что всё это ради меня. Особое внимание обращаю на тех, кто занимает сколько-нибудь важные посты в администрации города. Мне у них ещё кучу документов и разрешений выклянчивать. Пока никто про Антера не спрашивает, успокаиваюсь, даже чуть поднимается настроение.

Селий подозрительно сторонится, вот и славно. Болтает с Климом, не подхожу. Мараллы что-то не видать. Я уже успела выяснить, что она — дочь жены того любителя постельных мальчиков, хозяина Ирвина, которого так и не дождался Николас.

Не могу сдержаться, переживаю ужасно, отлучаюсь в туалет, проверяю наличие камер. Звоню.

Антер сидит в садике на диване, на столе виден край вазочки с мороженым, наверное, только поставил, губы облизывает. Не могу не улыбнуться этому домашнему жесту.

— Ну как? — спрашиваю.

— Всё нормально, госпожа.

— Никто не ломился?

— Нет, — смеется. И правда, как у него тихо, спокойно. Сразу туда же хочу. — А у вас?

— Всё хорошо, — улыбаюсь. Смотрит, будто хочет что-то добавить. Но молчит. Парализатор лежит рядом под рукой. На всякий случай ещё раз говорю, чтобы в случае чего обязательно набрал меня. Успокаиваюсь слегка, хоть бы Келла со своим "дополнительным контуром защиты" не объявилась. Ладно, Антер никому открывать не будет.

Хочу ещё поговорить, но мало ли, вдруг где-нибудь что-нибудь засекут или подсмотрят. Не доверяю я Амире.

Иду обратно. По сути, не обязана я здесь долго торчать. Если Амире что-то от меня нужно, пускай сама об этом заговаривает. Мне бы попытаться проникнуть в базу. Пару "жучков" уже рассовала. С Климом ещё поговорю. И домой!

Возвращаюсь в зал, не успеваю далеко пройти, вижу неожиданную парочку. Халир о чём-то разговаривает с Амирой, направляются ещё к одним дверям, выходят вдруг вместе. Странно как-то, инстинкты встревоженно сигналят. Не ускоряясь двигаюсь следом. Прохожу через небольшую галерейку к лестнице, оглядываюсь. Вроде никого, но камеры могут быть. Делаю вид, будто заблудилась, снова оглядываюсь. Замечаю, как мелькает вверху что-то золотое, спешу подняться, придерживая подол. Никого нет, даже невероятное количество рабов не мельтешит, странно.

Доносится едва уловимый звук разъезжающихся и вновь сходящихся створок двери, слышу приглушённые голоса, но слов разобрать не могу.

Выхожу в широкий светлый коридор, интересно, в какую из множества дверей они пошли? Не может же быть... да не может! У Амиры полно рабов, Халир свободный, да ещё и с завышенными требованиями. Что у них за делишки?

Хорошо, здесь нет никого. Поискать где-нибудь местечко, попытаться выйти в Амирину сеть...

Вдруг замечаю краем глаза движение, отшатываюсь, по-возможности неловче и дальше. Надо же, тот телохранитель Уиллы, Лисавр или как там его. А ты здесь откуда? Насколько я поняла, Уилла, точнее её дубль, нейтрализована. Или нет?

Хватает мою кисть:

— Не идите туда, госпожа!

— Что ты делаешь? — взвизгиваю, выдёргивая руку. Падает в позу покорности:

— Простите, госпожа, мне приказано задержать любого, кто подойдёт. Пожалуйста, вы не можете здесь оставаться.

— У тебя язык имеется, — говорю недовольно. — Нечего хвататься. Заблудилась я, есть тут гостевые комнаты?

— Вам вниз, прекрасная госпожа.

Поворачиваюсь надменно, не удостаивая его ответом. Чем это он меня так припечатал, что руку жечь начинает? Правда, микромедик на бедре пока не реагирует.

Смотрю на кисть, ничего не заметно, потираю сердито. Что-то здесь неправильно. Оглядываюсь, Лисавра уже не видно, наверное стоит на какой-то стратегической позиции, караулит. Спускаюсь по лестнице.

Чёрт, ощущение невидимой печати на руке, пометил он меня, что ли? Или наоборот, предупреждение передал? С чего бы? Неужели Рабыня отследила? Или те, кто за ней охотятся? Откуда? Я же по нескольку раз в день сеть проверяю и все дополнительные автономные разделы! Никакой слежки, ничего подозрительного.

Навстречу идёт ещё какой-то раб, подхожу к нему, узнаю: тот самый, из магазина. Следит он за мной, что ли? Или снова паранойя?

— Отведи меня в гостевые комнаты!

— Конечно, госпожа, — опускается в позу покорности. Удивляюсь, потом вспоминаю Антера после Амиры:

— Я тебе не госпожа Амира и трижды повторять не стану! — сообщаю. — Я люблю, когда мои распоряжения выполняют с первого раза. И это не та поза, в которой ты сможешь отвести меня туда, куда я приказала.

— Конечно, госпожа, — понятливо подскакивает, пытаюсь не вздохнуть. Провожает к комнатам через несколько вполне мило оформленных залов, если не замечать в каждом из них вбитые в потолок кольца и висящие на специальных декоративных крюках кнуты.

Да уж, у кого какие понятия об отдыхе. Лично мне было бы без всех этих кнутов и плёток уютнее. А к огромной, мягкой на вид кровати даже подходить не хочу. От одной мысли, что где-то в этом доме, возможно, в этих комнатах Антеру прижигали раны черрадием, к горлу приливает тошнота.

— Мне нужен любой свободный раб, — сообщаю.

— Простите... госпожа... не совсем понимаю, — спешит пасть на колени. Вздыхаю:

— Любой незанятый раб. Если у тебя нет сейчас других заданий — останься ты. Если есть — пришли другого. Мне всё равно.

— У меня нет заданий, госпожа, единственное задание — служить развлечением для гостей.

— Отлично, — говорю. — Будем развлекаться.

Что-то меняется в лице, но покорно молчит. Кажется, тоже скоро начну элитных от неэлитных отличать.

Антер

Смотрю в зеркало. Кривые чёрные буквы, отображённые наоборот. Ненавижу. Не могу не размышлять об Амире. Иногда кажется, что сердце само остановилось бы, если бы пришлось ещё хоть раз переступить порог её дома.

Тали не обманула, действительно не так просто свести эту дрянь. Обыскал в сети уже всё, что мог. Я бы её сам вырезал, так ведь сдохну от интоксикации. Но можно же, наверное, заказать специальные препараты? Не хочет. Почему, Тали?

Зачем-то лезу под лестницу, достаю медкабину. Отсеки с лекарствами заблокированы, не открываются. Понятно.

Активирую внешний экран, запускаю инструкцию по пользованию. Сам не представляю, для чего. Будто здесь может что-то найтись.

Инструкция на языке Матушки, знаю его смутно, нахожу один из знакомых, на которых умею читать. Просматриваю. Почему-то взгляд цепляется за фразу "установка медчипа". Как это, интересно? Вообще-то медчип ставится новорождённому сразу после рождения, без него медкабины не работают. Любая медкабина взаимодействует с медчипом. Хотя, наверное, теоретически его можно удалить и заменить, но это считается подсудным делом.

Да уж, хмыкаю. На моём медчипе столько информации о предыдущих хозяевах... Не будь я бесправным рабом, не одного можно было бы засудить.

Листаю дальше, не знаю, что хочу найти. Обнаруживаю, что мы с Тали внесены в память, то есть когда мы внутри, медкабине не нужно на нас настраиваться и тратить время на считку чипа, вся необходимая информация уже имеется. Поддаюсь порыву, пытаюсь сделать распечатку медчипа Тали.

Смущаюсь, если она узнает, что подумает, как отреагирует? Не могу не размышлять о пределе её терпения. Когда-то же он наступит...

Не представляю, о чём хотелось бы выяснить. То ли что на Тали на самом деле никто не нападал? То ли... что? Нечто неожиданное, но всё объясняющее?