Там, где живёт огонь. Часть 2

— Моё имя эрцгерцог Бехард, и я очень надеюсь что-нибудь от тебя услышать, — склонился он надо мной вопросительно.

— Моё имя тебе известно, и я буду рада, если ты сохранишь мне жизнь.

Эрцгерцог с улыбкой выпрямился, и я заметила, насколько тонкая талия была перевязана у него блестящим поясом.

— Отлично, — сказал радостно он, и ударил посохом по земле, — это мы решим на месте.

И сию же секунду из каждого отверстия на высокой деревянной палке посыпались, вылетая, выползая и выпадая, сотни жужжащих чёрных мух. Они мгновенно облепили меня с ног до головы, не успела я даже закричать. Маленькие цепкие лапки щекотали кожу. Насекомые заползали в уши, нос и глаза. Казалось, вот она, страшная смерть. Я открыла рот, чтобы сделать вздох, и мухи полностью заполнили его. Через мгновение сознание покинуло мой уставший разум.

Я очнулась на гладком полированном полу, и нигде не было видно ни одной мухи, хотя мне всё ещё казалось, что я чувствую их маленькие лапки.

— Нет, ну это уже полный...

— Ну-ну, милая, не надо драматизировать. Ты у меня в гостях. Прошу, мой храм, мой дворец, мой склеп, — перебил Бехард. Он стоял у меня над головой, широко разводя руки в стороны, предлагая насладиться красотой его Дома. И надо признать, здесь было на что посмотреть. Гладкий каменный пол представлял собой череду чёрной, как сажа и фиолетовой ромбовидной плитки. Стены были отделаны ненавязчиво-пурпурной замшей, создававшей впечатление мягкости. Между высокими полукруглыми окнами висели чёрные портьеры из блестящей шёлковой ткани, поверх которых спускались аметистовые нити бус. Всё помещение было освещено белыми свечами, которые, оплавляясь, капали красными слезами на высокие в человеческий рост канделябры из соцветий самородной меди. На самой ближайшей стене висела одна единственная картина, из абриса которой торчали наружу четыре торса. Двое были женского рода, а двое мужского. Они выглядели абсолютно живыми, тонкие волосы, шевелящиеся от движения воздуха, грудь, которая вот-вот поднимется от дыхания, маленькие рога. И багряные глаза, следящие за моими движениями.

— Это моё семейство, не обращай внимания, — махнул рукой Бехард, заметив мой удивлённый взгляд. — Картина получилась излишне натуральной, — хохотнул он. — Бывает даже, они шевелятся. Две мои сестры со своими мужьями. Терпеть их не могу. Но картина очень полезная. Случается, иногда так заскучаю, что ужасно хочется сделать что-нибудь хорошее. А вот посмотрю на их кислые физиономии, и сразу отпускает.

Бехард с улыбкой на худом лице подошёл к картине и тростью стукнул одну из неподвижных демониц. Всё это время четыре пары глаз не сводили с него своего злого внимания.

— Ну вот, теперь Тенебра мне это припомнит. Ну, да ладно. Не о ней речь. Присаживайся, пожалуйста, — сказал он мне и протянул руку мне за спину. А там прямо на полу вокруг неглубокого золотистого бассейна лежали цветастые подушки, сплошь вышитые птичьими перьями.

Я села на одну из них, пытаясь понять, где здесь подвох. Уж больно добр этот демон. Хотя, у Самаэля тоже всё начиналась хорошо.

— Это вода? — спросила я у эрцгерцога, коснувшись рукой прозрачной жидкости. Она щекотала пальцы множеством маленьких пузырьков.

— Вода? Нет, что ты, это водка. Она значительно дешевле! — ответил демон, присаживаясь рядом со мной. Я опасливо поджала ноги, когда он оказался настолько близко, что норовил коснуться меня. — Несколько десятков столетий назад у нас появилась мода принимать ванны из крови. Но я, честно сказать, не оценил эту забаву. Кожа после неё жесткая и пахнет смертью.

Бехард слегка наморщил тонкий нос и оглядел меня, будто намекая о необходимости мне ещё разок принять ванну. Однако я невозмутимо осталась на месте, хоть и чувствовала, что пульсирующая спина требует ухода.

— Расскажи мне, каково это быть человеком? — продолжил он, видя моё безразличие к купанию. И я с изумлением увидела в нём неподдельный интерес.

— Ты заставил Торла обманом привести меня к себе, чтобы узнать, как быть человеком?

Эрцгерцог выдержал паузу и медовым голосом ответил:

— Ну да, конечно. И я очень хочу услышать ответ, моя милая.

— Человеком быть не плохо, — начала я. Ведь у меня всё равно пока не было другого выхода, кроме как выполнять причуды очередного демона, имеющего на меня свои планы. Беседа — всё же лучше, чем смерть. — Там наверху есть солнце, которое греет, луна, от которой приходит вдохновение, океаны и моря, в которых можно купаться.

— У нас здесь тоже довольно тепло, — задумчиво сказал Бехард. — вряд ли кто-то мёрзнет.

Мне показалось, что это было что-то вроде шутки.

— И в лавовых реках кое-кто, бывает, купается, — продолжал он с легкой улыбкой, накручивая задумчиво на палец свою маленькую бородку. — А вдохновение нам ни к чему. Мы многим заплатили, чтобы его лишиться. И взамен получили ещё больше. Есть ли что-нибудь, из-за чего можно было бы смело сказать, что детям Солнца живётся лучше, чем детям Тьмы?

— У нас есть вкусная еда, развлечения и разные страны...

— Ну, это вообще не аргумент! — фыркнул демон, скривив лицо в тонкой ухмылке. — Я могу предложить тебе яства, которые ел на обед Калигула, развлечения, которыми предавались на балах короли и в подворотнях шалавы. А уж стран я повидал больше, чем ты проходила по истории. Я хочу узнать у тебя, что может быть наверху такого, ради чего стоило посылать легионы Проклятых на штурм Светлого Престола?

Этим вопросом Бехард неожиданно поставил меня в тупик.

— Ну..., — начала неуверенно я. Словно бы я уже плохо помнила, что вообще хорошего было на Земле. Последние дни, которые мне посчастливилось прожить, сломали моё восприятие мира. Я чувствовала, что теперь мне неплохо было бы наведаться к психотерапевту, но доктора, которые водились здесь, только усугубляли положение. — Сам бы и спросил у своего Хозяина. Я-то откуда могу знать? За одно и мне бы рассказал.

Бехард ухмыльнулся, хотя мне и показалось, что ему не понравился мой ответ. Внезапно он щелкнул пальцами, и недалеко от нас раздался хлопок. На другой стороне маленького бассейна появился ворон.

— Торл, ты вообще того человека мне привёл? — спросил он, с подозрительной улыбкой.

— В смысле?.. — пернатый неловко поёжился, бросив на меня виноватый взгляд. Я, конечно, не верила, что он испытывает какие-то муки совести, но его глупый вид меня радовал.

— Она же наполовину демон, — махнул он рукой на меня, а я в очередной раз уже открыла рот, чтобы возмутиться поэтому поводу. — А я рассчитывал, что ты приведёшь мне человека! Где тот человек, который пересёк Врата Междумирья?

— М... Она перед вами, мой господин, — мямлил ворон. — Другого человека в Аду нет.

— Если бы мне был нужен полудемон, я бы к Асмодею зашёл, — хмыкнул Бехард.

— Я не полудемон, что за бред?! — возмутилась, наконец, я. — Я тот человек, который несколько дней назад попал сюда практически по собственной воле. И я собираюсь человеком и остаться! — Стало даже как-то немного обидно.

— Ну, может человеческая воля в тебе ещё и жива, но, похоже, это единственное, что осталось. Я-то рассчитывал на другое! — махнул рукой эрцгерцог и отвернулся. — Мне нужна была настоящая женщина, живая плоть и кровь, разум и чувства!

— Я такая и есть, — нахмурилась я, скрестив руки на груди. — И если я тебе не подхожу, я в любой момент готова удалиться.

Бехард улыбнулся.

— Ты меня веселишь, дитя, — сказал он, вставая. — Пожалуйста, смой с себя этот запах, а то я больше не могу находиться с тобой рядом.

Демон сморщил нос и неожиданно толкнул меня в бассейн.

— Или я помою тебя сам, — бросил он, наклонившись надо мной, отплёвывающейся от неожиданно попавшей в рот и нос водки. Надо заметить, это довольно мерзко. — А затем я кое-что тебе покажу.

Бехард покинул помещение по-человечески: через единственную в комнате дверь. А я всё-таки воспользовалась представленным случаем окончательно отмыться. Ванна из водки оказалась не самой приятной. Но можно было смело рассчитывать, что она немного подлечит мою спину.

Я аккуратно сняла скорпиона с головы и положила рядом, стараясь не выпускать из виду. Торл всё ещё сидел на жёрдочке недалеко от бассейна, и его присутствие меня нисколько не радовало.

— Почему бы тебе не последовать за своим Хозяином? Подле меня тебе точно теперь делать нечего.

— Я хотел извиниться, Алиса.

— За что? Ты — слуга, и ты выполнил долг своей службы, — едко бросила я.

— Вообще-то так и есть, — быстро ответил он, но, опустив голову, добавил, — хотя я этим и не горжусь. Я действительно...

— Что "действительно"? Действительно не хотел? Тогда открой дверь и выпусти меня, — перебила я, быстро споласкивая отяжелевшие волосы в огненной воде. — А потом, так и быть, беги вместе со мной, показывая дорогу и спасаясь от преследования разного рода рогатых и копытных.

Ворон молчал. Я не смотрела на него, но что-то внутри у меня сжималось, когда я это говорила. Всё-таки в глубине души мне было жаль, что он оказался предателем.

— А если не можешь, так проваливай отсюда, потому что я не верю тебе, — продолжала холодно я. — Потому что, если бы со мной была моя секира, честное слово, тебе вряд ли выпал бы шанс обмануть меня ещё раз.

Раздался знакомый хлопок, и я поняла, что Торл ушёл. Это было к лучшему, но без него вокруг стало пусто и одиноко.

Я быстро вылезла из ванны, когда решила, что на этот раз полностью чиста. Было приятно снова ощущать кожей теплый воздух. Спирт испарялся, приятно холодя. Руки стали мягкими и шелковистыми... И тут мой взгляд упал туда, где должны были быть нормальные человеческие ногти. Мои же заострились и начали загибаться книзу. Они потемнели и теперь очень напоминали волчьи, если бы не красноватый стальной блеск. Пальцы стали худыми и узловатыми, и на них виднелись напряжённые вены. На ногах было тоже самое. И волосы: я обратила внимание, что теперь они отливают рыжим. Это настораживало.

Я оглядела весь периметр комнаты, в которой находилась, в поисках большого зеркала. Но найти его мне помог Бехард, внезапно появившийся на пороге.

— О, я вижу, ты уже закончила, — сказал он, быстро проходя прямо ко мне. — Я принёс тебе тунику, вышитую на египетский манер. Она ткалась пауками Самаэля в Четвёртом Доме несколько месяцев для моей сестры. Но, думаю, она не будет против. Вообще-то она будет в ярости, но мне плевать! — Довольно улыбнулся он, протягивая мне легкую, как воздух, ткань, в которой переплелись чёрный, розовый, фиолетовый и серебристый цвета.

На ощупь она была настолько мягкой, что я не могла не удивиться.

— Из чего она сделана?

— Я же сказал, её плели пауки Самаэля. Это их паутина, а разные цвета — это мельчайшая пыль аметиста, корунда и галенита, специально рассыпанная на нити.

Я ощупывала ткань и никак не могла понять, как такое возможно.

— Мне нужно зеркало, — сказала я, наконец.

— Пожалуйста, — ответил Бехард и, подойдя к одной из портьер на стене, потянул за висящий рядом блестящий медью шнур. Ткань отодвинулась в сторону, обнажая ровную гладь высокого зеркала.

С неудовольствием я отметила, что сердце у меня забилось быстрее, стоило мне сделать несколько шагов к нему. Я боялась того, что могу там увидеть. Но с другой стороны любопытство было слишком велико.

Встав напротив своего отражения, я замерла. У меня перехватило дыхание, и ненадолго я потеряла дар речи. Передо мной стоял не человек. Не я. Длинные вьющиеся волосы блестели медью, спадая на голую спину, узкое лицо светилось снежной бледностью. Грудь стала больше и круглее, появилась узкая до невозможности талия, а на бедрах были рельефные мышцы. Но не это напугало меня. Из зеркала на меня смотрели огромные чёрные глаза, полные злости и азарта, внутри которых нездорово расширенные зрачки обрамлялись огненной каймой.

— Кто это? — направила я на своё отражение палец, а оно направило на меня тонкий загнутый коготь.

— Это ты, милая. Не узнала? — ответил сухо Бехард. — Давно ты такая?

— Нет, совсем недавно. Раньше моё тело выглядело не так. Но это не имеет значения. Главное, что душа моя осталась прежней, — сказала я и отвернулась. — Я поняла, почему лучше быть человеком, эрцгерцог.

Бехард поднял вверх тонкие брови.

— У человека есть воля. Воля выбирать, кем ему быть и что делать. А демон может быть только демоном. Чёрное не может стать белым.

Бехард ухмыльнулся, внезапно взяв меня за руку и щелкнув пальцами. Перед нами открылся чёрный зёв клубящегося портала, куда он меня и затянул, не успела я глазом моргнуть. Дверь между мирами, которая оказалась прохладной и влажной, захлопнулась.

В опустевшей зале, серебристую гладь высокого зеркала, в котором только что отражалась новая я, с треском пересекла длинная кривая трещина, навсегда испортив красивый предмет.

Мягкие турецкие шторы коричнево-пожухлого цвета слегка колыхались от вечернего ветерка, который даже при свете полной луны не дарил такой желанной прохлады. Рита сидела в большой комнате перед накрытым столом и обозревала хитрым взглядом четверых своих гостей. Квартира была в полном её распоряжении, потому что родители уехали на дачу, окучивать засохшую от жары редиску и пропалывать вялый картофель. Чтобы не терять время даром, девочка тут же пригласила друзей на ночь и закатила пирушку.

Сидя во главе стола, Рита с удовольствием оглядывала несколько бутылок шампанского, водку, закуски, салаты и соленья, а также массивные канделябры с зажжёнными красными свечами, которые были куплены в супермаркете на распродаже и, кроме того, уже однажды использовались ею. Свет от них придавал застолью загадочность и романтичность, хотя если бы гости знали, при каких обстоятельствах они зажигались впервые, вряд ли всё складывалось бы так, как сейчас.

Однако Рите это совсем не мешало иметь игривое настроение. Тем более, на одного из гостей она имела кое-какие виды. Это был симпатичный мальчик, сидящий по другую сторону стола, по имени Влад. У него были короткие чёрные волосы, слегка кудрявые и спадающие небольшой чёлкой на глаза по обеим сторонам лба. Полные красные губы и ясный взгляд тёмно-карих глаз неизменно привлекал страстное внимание хозяйки дома. Однако, не её одной. Здесь же рядом, по правую руку от него пристроилась одна из Ритиных нелюбимых подружек, Инга. Длинные тёмные волосы, большой восточный нос и излишне властный взгляд совершенно не мешали ей широко улыбаться Владу, смотря на него влажными от удовольствия глазами. Это страшно бесило Риту. Длинная хлопковая скатерть белоснежного цвета, спускающаяся волнистыми краями под стол, была уже вся измята внизу маленькими гневными пальчиками.

А напротив Инги сидели ещё двое — Карина и Артём. Они повсюду держались за руки, стараясь ни на секунду не выпускать свою вторую половинку, потому что именно к двум половинкам одного целого они себя и причисляли. Вечные их томные вздохи и влюблённые улыбки казались страшно слащавыми и глупыми. Но приходилось терпеть. Карина была сестрой Влада, а значит, с ней нужно было считаться. Она — низкорослая пухлая брюнетка, которая любила качаться на стульях, а её избранник — высокий и худой, до смешного рыжий мальчик, чьё лицо от носа до ушей было усыпано яркими веснушками.