Институт моих кошмаров-3. Никаких демонов

Но Диза рядом не было. И выхода в этот раз может не существовать. Все решит случай — и Лукасова удача.

Статус в Скайпе был белым. Оффлайн. В трубке звучали длинные гудки. Должно быть, мы снова совпали, и в ГООУ тоже наступила ночь. А Диз внезапно понял, что она предназначена не для "поработать еще немного", а для сна.

Значит, придется справляться самой. Я потерла сухие глаза. Встала. Подошла к постели, стянула белье. Ему будет самое место в ванной с остальными вещами на стирку. После посещения медицинского крыла и беседы с Максом снова хотелось вымыться, пока вода не начнет обжигать, а кожа не покраснеет от щетки.

Вернувшись в спальню и перестелив постель, я включила ноутбук в глухой надежде увидеть зеленый сигнал. Никого. Сегодня был не мой день в стольких смыслах, что от этой мысли я хихикнула. Прикрыла рот рукой и покачала головой. Самой справиться тоже вряд ли получится. Не сегодня, во всяком случае. Этой ночью, судя по всему, по плану полноценная истерика.

Но перед этим лучше бы написать Дизу. Не за поддержкой, но... Иначе утром у него возникнет закономерный вопрос: а зачем я ему звонила?

Однако сев за стол, я поняла, что ни написать правду, ни придумать отговорку не сумею. Одинокое, фальшиво выглядящее "Привет!" пару минут горело на экране, прежде чем я его стерла.

Как, черт возьми, написать, что мне плохо?

"По моей вине чуть не умер мой напарник, и, может быть, он умрет, и тогда он станет кем-то типа меня, и, знаешь, впервые мне кажется, что смерть была бы милосерднее".

"Помнишь, ты меня предупреждал, что из-за мой дурости однажды пострадает кто-то другой? Я тебя еще не послушалась. Ты был прав".

"Кажется, в этот раз я очень серьезно накосячила"

Нет.

Я резко встала, чуть не опрокидывая стул. Прошлась по комнате.

Как написать тому, кто за тысячу километров от тебя? Кто понятия не имеет, что у тебя в жизни происходит? Кто не был рядом с тобой сегодня и кого не будет завтра — не по его желанию, но легче от этого не становится.

Сколько я подходила к ноутбуку и заносила пальцы над клавиатурой, и каждый раз стирала написанное. Пока на экране не осталась одна строка.

"Я больше так не могу".

Утром у меня было на одну больше причин с отвращением думать о том, что меня ожидает. Лукас в медотсеке. Мартин в офисе. Диз... Я с опаской протянула руку к телефону. Сама не знаю, что ожидала увидеть. С Диза сталось бы отреагировать на то, что его бросили по электронной почте, простым "ок".

Или молча принять к сведению. Потому что новых писем у меня не было.

Кое-как я выползла из кровати и направилась в ванную. Сигнал нового сообщения прозвучал, только когда я уже распихивала по карманам вещи, собираясь в офис.

Вместо ответа он прислал всего два слова: "Спустись вниз". Это ещё зачем?

Нахмурившись, я последовала инструкции. Вышла из комнаты, добралась до холла...

Диз стоял у колонны, как обычно, уткнувшись носом в телефон; на лице трехдневная щетина, между бровей залегла глубокая складка. Спортивная сумка на плече...

Не может быть.

На мгновение я замерла, отказываясь верить своим глазам. Сделала первый шаг к нему — самый тяжелый. Еще один. После пары неуверенных шагов сорвалась на бег. Сумка соскользнула с его плеча и с тяжелым стуком упала, когда я налетела на Диза и повисла у него на шее.

Зато меня он поймал. Как всегда. Улыбнулся и собрался что-то сказать, но не успел: я поцеловала его первой.

Не может быть.

Он не должен был здесь находиться. В этом не было никакого смысла. Но колючая щека под ладонью и запах молотого перца были на удивление реальны. Как и горячая кожа под моей второй рукой. А аромат нарциссов подсказывал: это не иллюзия. Он действительно здесь. Рядом.

— Если продолжишь в том же духе, тебя выгонят за непристойное поведение, — сообщил мне через пару минут Диз.

Плевать. Я потянулась к его губам — и разочарованно вздохнула, когда Диз аккуратно расцепил мои руки и опустил меня на пол.

— Что ты здесь делаешь? — задала я вопрос, который отгоняла с момента, как увидела Диза.

Офис "Хантерс Инкорпорейтед" — не то место, куда может зайти первый встречный. Тем более не место, куда может спокойно заглянуть демон. Которому и в этом мире находиться тяжело, не то что в здании, стены которого от подвалов до крыши покрыты защитными контурами. Я не сомневалась, что дело не во мне и моем вчерашнем сообщении. Но почему Диз приехал?

— Лина передает тебе привет, — проигнорировал он меня. — И с десяток комиксов. София заставила привезти тебе какое-то безумное количество шоколада. Райли тоже что-то передала, я не смотрел, но подозреваю, что часть ее штук может оказаться не вполне легальной для хранения...

Это объясняло тяжелую сумку — для себя Диз наверняка ограничился бы зубной щеткой. И та поместилась бы в "кармане", из которого он обычно доставал очки, телефон и все, что душе угодно. Я привстала на цыпочки и опять поцеловала его.

— Если не возражаешь, я передам им твою благодарность в более вербальной форме.

— Что ты здесь делаешь? — потребовала я. Не волноваться не получалось.

— Дела. Помнишь ту программу по распознаванию лиц? Мы продаем ее "Хантерс". Я здесь, чтобы утрясти кое-какие формальности. И объяснить некоторые из принципов функционирования здешним... коллегам. Лина взяла на себя американские офисы, Гал — Лондон, а я все равно приписан к этому, да и...

Да и я тут. Я сделала шаг к нему и уткнулась щекой в рубашку. Он обнял меня. Пальцы осторожно прошлись по волосам, заправляя прядь за ухо. Странно, но эти прикосновения казались более интимными, чем поцелуи.

— Тяжело? — тихо спросил он.

— Справлюсь, — пообещала я, пряча лицо у него на груди. Скорее себе, чем ему. Диз-то никогда в этом не сомневался. — Спасибо. Что приехал.

И что сделал это не потому, что тебя опять в чем-то обвинили или тебе грозит что-то ужасное. Спасибо. За поддержку, выраженную в этом маленьком жесте. За заботу и мысли обо мне.

Я отстранилась.

— Погоди, так ты все это время знал, что сюда приедешь? Вот о чем хотела рассказать мне Лина, когда ты ее заткнул! Ты и так сюда собирался...

Диз пожал плечами.

— Сюрприз.

Ненавижу сюрпризы.

— Я все это время могла радоваться твоему приезду вместо того, чтобы переживать... Дурак.

Но тогда все эти недели я бы только ждала его. Сосредоточилась на днях, остававшихся до нашей встречи. Не жила бы по-настоящему, думала бы все время о том, когда наконец его увижу.

И Диз это знал. Легонько дернул за снова выбившуюся из прически прядь, чтобы отвлечь, и усмехнулся:

— Знаешь, для девушки, которая меня вчера бросила, ты удивительно тепло меня встречаешь.

А я понадеялась, что он не успел прочитать сообщение... Я смущенно потупилась. Неловко получилось. Сама бросила, сама накинулась.

— Мы можем притвориться, что его не было?

— Но оно было. Знаешь, — прищурился он из-за очков, — ты разбила мне сердце, крошка.

Очень смешно. Тычок в ребра, который он получил, был не болезненным — по моим меркам, Дизу все они что слону дробина, — но ощутимым.

— Я...

В горле пересохло. Вчера мне не удалось ничего объяснить. Оказалось, вживую это не проще. Особенно когда так долго его не видела, что начала сомневаться, не играет ли память шутки, и правда ли он существует — такой, каким его помнишь.

— Только не говори, что поверил, — попыталась я отшутиться.

— Нет, — серьезно ответил Диз. — Иначе бы меня здесь не было. Я обещал, что никогда не буду тебя держать. Но способен различить, когда я тебя достал так, что ты меня больше никогда в жизни не хочешь видеть, а когда ты просто хочешь, чтобы я был рядом. Все в порядке.

Глупо, но дышать стало легче. Как камень с души свалился. Я улыбнулась.

— Но если решишь...

Диз повторял это с самого начала. Что мне будет труднее. Что это будет длиться ровно столько, сколько я захочу. Что я могу уйти в любой момент. Он показал, что говорил правду. И был тысячу раз прав — наши отношения нельзя было назвать ни нормальными, ни легкими, а о его семейке я зареклась упоминать. Но все равно...

— Не решу.

Не сейчас, по крайней мере.

Потому что рано или поздно мы все равно оказывались в этой самой ситуации. Руки, обнимающие меня слишком мягко и осторожно, чтобы назвать объятия крепкими. Но... надежно. Теплая фланель под щекой и тяжелый аромат нарциссов. Спокойствие и рассудительность, которых так не хватало мне — и которые он мне давал.

Не самая равноценная замена любви, но я на нее согласна.

— Не хочу вас отвлекать...

Вывернувшись из объятий Диза, я очутилась практически нос к носу со своим начальником. Говоря о неловкости...

— Господин Амавет.

— Герр Хадек.

Мартин слегка поклонился:

— Я провожу вас. Пойдемте, — со мной он был не столь любезен: — Разве ты не должна быть на рабочем месте?

— Уже иду туда.

Я взяла Диза за руку и переплела наши пальцы. Мартин, не пропустивший этот жест, покачал головой:

— Соколова, тебе не говорили, что спать с врагом неэтично?

Я пожала плечами.

— С вами же я не сплю. Так что все нормально.

— А ты не скрываешь, на чьей ты стороне, да?

— Никогда, — честно призналась я.

Такая уж я. Верная даже себе во вред. У меня были причины сомневаться в Охотниках и в Мартине лично. Диз же раз за разом доказывал, что я могу ему доверять. И я не собиралась отказываться от него. Не ради "Хантерс".

И откровенность за откровенность. Мне показалось, что я ее задолжала Мартину.

Диз тихо рассмеялся:

— Не слушайте ее.

— Не вмешивайся, — ткнула я его в бок.

Мои отношения с начальством — мои собственные. Диза они не касались.

— Она сама по себе, — сделал он вид, что не заметил. — Что бы она ни говорила сейчас: да она уходила от меня четыре раза! И три из них — по своему желанию. Если у нее и есть сторона, то своя.

Зараза. "Все в порядке", значит? Мартин на такое откровение только хмыкнул, не поверив. Я же принялась считать.

— Четвертый раз откуда у тебя взялся? — с подозрением спросила я.

— Позапрошлый ноябрь.

— Мы тогда даже не встречались! Не жульничай! И вообще, долго еще ты собираешься жаловаться каждому встречному, сколько раз я тебя бросала?

— До тех пор, пока ты не устыдишься и не бросишь эту привычку.

То есть до тех пор, пока ты не перестанешь вести себя как придурок. Что значит никогда. Но я прикусила язык. И так понятно, к чему Диз этот разговор завел. Пытался обезопасить меня.

С самой первой встречи с приемной ректора меня удивляло, что "Хантерс" вообще рассматривали меня в качестве стажера. Мои чувства к Дизу ни для кого не были секретом. Макс им наверняка рассказал. А если нет — достаточно было увидеть нас хоть раз. Они знали, что я влюблена в демона. Раз так — не имело смысла скрывать.

И если они, считая его своим противником, все равно взяли меня... Если надеялись через меня получить рычаг давления на него... Что ж, их ждал сюрприз.

— Я напишу, когда освобожусь, — пообещал Диз, останавливаясь у перехода в жилой корпус.

Я фыркнула:

— Еще бы. Только попробуй опять не ответить на мои сообщения.

Особенно если они будут в духе "Я тут без тебя умираю, ты где?".

— У меня создается впечатление, что ваши сотрудники мне угрожают, герр Хадек, — пожаловался Диз.

— Это стажер, — начальник оставался до оскорбительного невозмутим. — Она у нас временно, не обращайте на нее внимания.

В пятом отделе было пусто: если не было назначено совещаний, сотрудники редко сидели на своих местах. Проверить то, посетить это... Не зря официально пятый отдел назывался полевым. Подойдя к своему столу, я вздрогнула. Сбоку, так, чтобы видеть монитор, стоял утащенный из переговорки стул, синюю кружу с дурацкой надписью "Почему сезон называется туристическим, а отстреливать их нельзя?" кто-то разместил ровно по центру сложного узора из кофейных колец. Не кто-то. Лукас. С трудом отогнав мысли о накрытом простыней теле, я прислушалась. Из кухни доносились тихие голоса.

Макс обсуждал что-то с Каем, разглядывая экран смартфона. При виде меня он едва заметно улыбнулся.

— Ты как?

— Нормально, — далеко от этого, но что толку повторять? — Что у вас?

— Объявили следующую ярмарку гоблинов, — Кай подвинулся, уступая мне место у кофе-машины. — Выложили каталог.

— Гоблинов?

— Просто старое название. Она для всех, кто назовет пароль. Даже для... — Макс запнулся, чуть не произнеся "обычных". В присутствии Кая это было бы не слишком вежливо. — Даже для людей.

— И что там такого интересного?

— Все, что запрещено, — молодой Охотник потянулся за своей чашкой. — Ты ни разу не была, что ли?

Зато он, кажется, был.

— А то ты не знаешь, как Мартин любит меня куда-то выпускать.

Я поставила кружку на поддон и нажала кнопку. Офис "Хантерс инкорпорейтед" — не ГООУ, здесь нет никаких экспериментов с эмоциональным интеллектом кофе-аппаратов. Зато у меня появлялся шанс сварить что-то нормальное. Запах зерен заставил вспомнить о ленивых утрах в залитой солнцем комнате общежития и прошлом лете.

— Диз приехал, — сообщила я Максу.

Скрывать не было смысла. Все равно скоро узнает, если еще не... Макс нахмурился.

— Зачем?

Я пожала плечами — и чуть не расплескала кофе, когда телефон в кармане завибрировал СМС-ки. Помяни... Мартина, как он здесь.

— Начальство хочет меня видеть, — я подняла растерянный взгляд на коллег.

Мы же только что расстались?

Кабинет начальника пятого отдела — стеклянный кубик, в котором едва помещались стол и два стула — находился на противоположном конце этажа. Иногда мне казалось, что Мартин специально выделил мне место подальше от себя, лишь бы пореже видеть навязанную стажерку. Может, так оно и было.

— Закрой дверь, — велел руководитель, не отрываясь от монитора. — И подходи.

Я выполнила, что велели. Вопрос "Что я здесь делаю?" лишился смысла, как только я поняла, на что смотрит Мартин.

Камеру установили на столе, так, что создавалось впечатление, будто Диз смотрит не в объектив, а на меня. На Мартина: вряд ли Диз знал, что мне решат показать сьемку.

"Напишу, когда освобожусь"... Я сглотнула. Диз не зря не стал уточнять, чем будет занят.

Все лицо — лоб, высокие скулы, подбородок, переносицу — покрывали порезы. Глубокие, один из них до сих пор кровоточил. Тонкий темный след спускался по шее и скрывался за воротником рубашки. Запирающий магию контур, сдерживающий — чтобы Диз не мог поменять облик. Сильный, раз Диз не мог его сломать: так и застрял где-то посередине, уже не человек, но на пальцах не было когтей, а кровь не была серой. Сигилла на лбу: теперь он не скажет ни слова лжи. Мне пришлось на секунду зажмуриться и напомнить себе, что бы тут ни происходило, это было с его позволения и по его желанию. И Диз не ощущал боли.

Но это не значило, что ее ему не причиняли.

— Хочу, чтобы ты знала, кого любишь.

Какая трогательная забота.

— Я знаю. Я видела его в Аду, вы забыли мое досье?