Роман о человеке по имени Мстислав

Но Ииро был прав, что-то внутри меня не позволило мне сломиться полностью и это что-то не позволило получить ясные картинки воспоминаний, что списали на излишне частые травмы мозга, так и какое-то заумно названное наследственное заболевание, вызвавшее опухоли в головном и спином мозге. Но факт есть факт, как только я стал без крика реагировать на присутствие сперва Лэи, а затем и Ииро, я стал существенно идти на поправку. Пережитый ужас стал исчезать, деградировавший разум стал прояснятся. Может быть, это следствие парочки процедур, которые были призваны вернуть мне физическое здоровье, в ходе которых меня насильственно вытягивали из шкафа и 'выключали' для их проведения, так как я был неадекватен. После пары-тройки раз мое тело покинули следы активного допроса, но вот с психикой было сложнее. А может это влияние девушки, которая выхаживала меня с первых дней моего пребывания, будучи моей сиделкой. В первые дни моего 'шкафного' затворничества, она присаживалась с обратной стороны и, дождавшись пока я перестану копошиться и замирал от ужаса, начинала мягко и тягуче напевать высоким девичьим голосом что-то такое приятное успокаивающее, а из открытого окна в комнату заползал такой приятный запах вереска. Забывшись, я засыпал и мне снилось что-то безмерно прекрасное и безмерно далекое, но что именно я забывал, едва проснувшись — тайна.

В общем, вскоре я перестал напоминать дикое, забитое животное. Начинал помалу выходить из комнаты в сад, вскоре после этого присоединялся Ииро, аккуратно и бережно избегая темы всего произошедшего. Он рассказывал про местное общество, про обычаи, события. Из этих разговоров я узнал, что Ииро с его восьмидесятью шести годами был вполне себе молодым человеком. Его же внешность обусловлена его частым пребыванием в 'командировках'. Был он археологом, специализировался на довоенном мире, часто бывал в варварских землях по работе, маскируюсь под среднего пошиба аристократа — отсюда и знание пяти языков в совершенстве, так он легко мог работать и среди аборигенов, не выделяясь и блюдя легенду. Захоти он, мог бы выглядеть и на тридцать, но предпочитал более солидную внешность сорокалетнего мужчины. Удивившие меня своими длинными волосами все без исключения мужчины и единственная женщина в особе Лэи, оказались лишь последователями местной культурной традиции. К тому же у каждого в той или иной степени были в головах установлены специальные устройства — имплантаты нейроинтерфейсов, а волосы были пронизаны мельчайшими углеродными трубочками толщиной много меньше человеческого волоса, служившими усилителями для приема радиоволн, впрочем, это было лишь чудачество одних из первых моделей имплантатов, точнее, их создателей. В дальнейшем по мере их развития отпала необходимость в этих 'антеннах' многие стали стричься короче, но большинство все же остались верными привычным традициям. Длинные волосы были эдаким полуформальным атрибутом взрослого человека, лишь малолетние шалопаи состригали волосы, либо же и вообще брили голову налысо — сверхэпатаж. Также вызвало удивление и то, что в обществе широко прижились татуировки, особенно среди людей служивых, либо рискующих по части своей профессиональной деятельности. Так, нанесенная на мое плечо татуировка — доказывала, что я победил голыми руками (нож не считался) в неравной схватке с медведем вышел победителем. В зависимости от изменений в моем гормональном фоне она могла менять пигментацию, от чего менялся и рисунок. Еще одна забава для местных сорвиголов ходить на охоту с опасным зверем лишь ножом или каким другим малосерьезным холодным оружием. Такие персонажи пользовались серьезным уважением, особенно в кругах всякого рода рискующих жизнью профессий от полицейских до спасателей, чем не преминул воспользоваться Ииро и, в момент моего беспамятства, притащив мастера. Охота считалась элитарным чуть ли не анахронизмом. Уже давно и животных даже на пищу не разводили, лишь для горстки гурманов (в обществе их многие считали извращенцами и чуть ли не маньяками) за баснословные деньги делали исключение. Вместо этого были целые мясные фермы, где выращивалось мясо любого вида. Я сперва не поверил, но Ииро заверил, что это все действительно так и мне еще много чему предстоит удивиться. Как показало время, он был чертовски прав. Еще он поведал мне, что как класс исчезли многие столь знакомые мне вещи. Например, больше не было материальных денег, то есть ни монет, ни купюр. Расчеты все производились электронными деньгами. Я не мог понять как это, но и не стал заострять на этом своего внимания — успею еще. Курение было законодательно запрещено, как и распитие спиртных напитков, особенно крепких. Впрочем, эти запреты обходились многими не менее дурманящими веществами, да и тот же табак достать было не проблемой для желающих. Смотрели за соблюдением этих законов сквозь пальцы. Благо медицина позволяла легко купировать большую часть негативных последствий.

Еще я наконец-то узнал о странностях одежды без швов — современные технологии позволяли воспроизвести индивидуальную одежду под любого человека, избегая каких бы то ни было швов с помощью специальных автоматически работающих устройств. Изредка сшитая 'по древним технологиям' одежда все же светилась на всяких местных светских сборищах, некоторые даже блистали с элементами настоящих шкур животных — целое состояние. Странное стекло в моей комнате оказалось по составу почти что деревом! То-то звук был специфический, когда я стучал по нему. Свойство его было удивительным для меня: переменная прозрачность от полной до непроницаемости. К тому же эта удивительная поверхность была способность вырабатывать электричество. Вообще практически любая наружная поверхность любых местных построек вырабатывала электричество из солнечного света. Еще электричество вырабатывалось стенами от разницы дневной и ночной температур. Так же стены были одним из ключевых элементов климатической системы дома, обогревая или же охлаждая помещения. Специально спроектированные растения, высаженные по периметру сада, наполняли окрестности не только приятным ароматом, но и отпугивали противных насекомых. До сегодняшнего дня я видел лишь единственную комнату в этом удивительном доме, мою собственную. Каждый раз, выходя из нее, я проходил по ничем ни примечательному коридорчику прямо к выходу в сад. Теперь же помалу Ииро стал показывать мне дом — двухэтажное преимущественно деревянное строение с покатой крышей покрытой чем-то на манер темно-коричневой черепицы со стенами сложенными по углам вроде бы из дикого светло-серого камня. Хотя касательно происхождения того или иного материала я был уже вовсе не уверен, так что пусть будет камень. На предложение показать обойти дом вдоль зеленной ограды живого кустарника у меня задергался глаз — я все еще дико боялся окружающего мира, что, впрочем, было чисто неосознанной реакцией. Мой проводник форсировать события не стал, понимающе повел меня в дом. Мы прошли в дом тем самым путем, как я ходил до этого из своей комнаты, но тут меня ждала неожиданность. Теперь помимо двери в мою комнату по правой стороне коридора, слева появилась дверь аналогичная моей, а тупик в самом конце исчез, предоставив взгляду небольшую гостиную с деревянной лестницей ведущей на второй этаж. Я закрыл глаза, потер веки, открыл — тот же результат.

— Извини, тебе нельзя было покидать просторы своей комнаты. Стоило больших сложностей даже добиться этого. От меня требовали сдать тебя в спецзаведение, что было...недопустимо в общем,— виновато потупившийся Ииро выглядел до нелепости сокрушенным

— Ничего, понимаю, кажется,— на Ииро я зол не было абсолютно,— А, как это все?..

Неуверенно я повел руками, не зная как сформулировать, но это и не потребовалось

— Программируемый материал, особой прочности им не добиться хотя в быту она и не нужна, но можно стены сделать, если надо или что подобное. Аналогичный принцип работы используется на стыках нашей одежды

— Ага

Я уже прошел в гостиную. Едва шероховатая деревянная поверхность под ногами привела к раскинутой в центре, возле закрытого стеклянными дверцами камина, огромной медвежьей шкуре. Это ж что же за махина была! Меня аж дрожь пробрала, и несознательно почесал руку, некогда исполосованную мишкой куда меньших размеров. Над камином висел ростовой портрет какого-то старого мужика с изящным луком в руках и поверженным волком у ног. Стены были увешаны охотничьими трофеями и картинами на эту тематику, даже нашлась пара ружей, судя по посеревшей стали, куда как древних. Перед шкурой полукругом расположился диван и пара кресел. Ничего примечательного и особого нового не увидел.

— Разочарован? — улыбнулся Ииро,— Пошли на кухню посмотришь

Впрочем, кухня с лихвой компенсировала показную 'старинность' гостиной. Вдоль комнаты прямо по центру шла рабочая каменная из черного мрамора поверхность, сбоку которой пристроилась раковина, с вытянутым и сплющенным краном. На столе была пара крупных наборных из мелких брусков досок, подставка с разнокалиберными ножами, да какой-то скошенный с одной стороны матовый черный ящик. Над столом, где-то в полутора метрах, висела равномерно светящаяся поверхность, никаких тросов или удерживающих ее цепочек я не заметил. Вдоль стены шла череда из шкафов, отблескивающих сочетанием серебристого и матово черного с серебристыми же прожилками материала. Одна из боковых стен традиционно была увита растением с насыщенно зелеными листьями и фиолетовыми прожилками. Оно, как пояснил Ииро, очищало воздух от вредных примесей и микроорганизмов, вместе с тем наполняя его приятным ароматом, какой захотел бы владелец. Конкретно же этот 'плющ' выделял легкий аромат хвои в сочетании с лимонно-апельсиновой ноткой. Ииро увлек меня к одному из шкафов

— Открой

Я повиновался, открыл металлическую дверцу, белое нутро изнутри озарилось светом, на меня пахнула волна холода. Я отпрянул назад, уперся поясницей в мраморную поверхность руками, за спиной тут же мелодичным голосом раздалось 'хеи'. На что я уже, разворачиваясь, отпрянул в свою очередь от стола и налетел на холодильный шкаф. Безжизненный до сего момента мрамор расцветился кругами со шкалой голубого цвета, а равномерная, без прожилок квадратная поверхность, занявшая одну треть поверхности у самого края, очертилась красноватым свечением. Ииро прикоснулся к одному из кругов и тот приподнялся над поверхностью, зависнув в воздухе, очертившись по окружности россыпью символов.

— Ну, что, твои ожидания компенсированы?— хмыкнул Ииро

— С лихвой,— кивнул я, завороженно глядя, как мой провожатый управился с одним кругом, перешел к другому и тут же поверхность, очерченная красным, разбилась на шесть прямоугольников, один из которых раскалился, ощутимо обдав жаром.

— Это плита, — указал он, подтвердив вполне очевидную вещь, затем указал на холодильный шкаф за моей спиной, что так и оставался открытым все это время, — Холодильник. Вон та коробка на столе — комбайн, он может приготовить блюдо тебе с нуля. Ну, а ежели есть желание готовить самому, то вот тебе плита, посуда под столом и в шкафу рядом с холодильником. Так же с другой стороны холодильника печь расположена. В самом же холодильнике, как ты мог заметить хранятся продукты, блоки веществ и готовые наборы для комбайна.

— Что такое холодильник я знаю, — кивнул я, — Видел. Правда работал он на керосине, и размером был с половину этой комнаты.

— Да? Забавно,— Ииро явно удивился,— Давно я не был в том мире. А тут, как ты наверняка догадался, все от электричества работает.

— Лампы на магнитном эффекте парят? — указал я на светящуюся поверхность

— Да, верно. — Ииро удивленно выгнул бровь, кажется, не ожидал и был доволен мои догадками. — Делаешь успехи

— А эти, висящие в воздухе изображения, как картинки в волшебном фонаре? Что-то аналогичное?

— Да, верно, только малость сложнее. Это голограмма, то есть объемное изображение, плюс сенсоры, реагирующие на движения пальцев. Вот сам попробуй

— Эм...

— Смелее-смелее, молодой человек

Впрочем, сам он лихо управлялся с давешними кругами, так что я смело тыкнул в ближайший и тут же отдернул руку

— Что такое? — впрочем, судя по улыбке Ииро все сам и так знал

— Оно словно твердое! — не зная, как сформулировать ответил я,— Но это же изображение! Но как?

— Магнитные поля и только. Ничего сверх такого, мой друг, это наука. Никаких чудес, только технические разве что. Не бойся, смелее вникай и не стесняйся спрашивать, если чего-то не понимаешь,— он хлопнул меня по плечу и вышел в гостиную, а я словил себя на мысли, что стою с открытым ртом. Хотел что-то сказать, промолчал, закрыл рот и последовал примеру Ииро, усевшегося на диване в гостиной, сел на диван с другой стороны.

— Ну, что, мой друг, посмотрим какую-нить познавательную передачу?

Вопрос был риторическим. Дальше он рукой пробежался по воздуху перед собой и, в двух метрах перед нами, возникло изображение метра два в поперечнике.

* * *

*

Услуги Лэи мне уже были не нужны, физическое, да и психологическое здоровье, большей степенью, пришли в относительную норму. Так что моя сиделка прощебетала что-то на прощание из чего я понял лишь 'береги себя', 'была рада' и 'пока', да на прощание поцеловала в щеку. Устройство-переводчик Ииро покуда достать мне не смог и я знал язык на уровне 'туда-сюда-я-здесь'. Лэя, как оказалась, согласилась поухаживать за мной в качестве своей учебной практики. Правда она в будущем собиралась стать ветеринаром, но хотя бы так, за неимением врача человеческого. Куратором Лэи был пресловутый кузен Ииро, так что по поводу секретности можно было не переживать — все свои. Так что остался я в охотничьем домике один, меня ежедневно и подолгу проведывал Ииро. Я помалу вникал в особенности весьма сложного языка, как оказалось, не единственного. Всего было три языка Содружества: официальный и два полуофициальных. Официальный сформировался в большей степени из смешения финно-угорской, германских с немалой примесью славянских групп языков. Плюс еще было два ответвления официального: западный диалект с характеризующийся преобладанием германской составляющей и восточный с преобладанием славянской составляющей. Что весьма интересно базой для первой и второй разновидности послужил финский язык, сам по себе не отличавшийся простотой, а тут еще и с такими примесями. Еще были франко-английский и новояпонский. Ситуацию усугублял еще тот факт, что хорошим тоном считалось знать все три языка (не считая, разумеется, двух диалектов первого). В общем, голова кругом от этого шла. Да и ничего удивительного, учитывая их продолжительность жизни. Избавиться от 'их' я не мог, просто не мог причислить себя к ним, хотя факты упорно говорили об обратном.

Как только у меня появился доступ к хоть каким-то знанием, я стал восполнять один огромный пробел, что представляли мои познания об окружающем меня мире. Сперва чтобы разобраться в уже сказанном Ииро, либо же увиденном мною в домашнем быту, пришлось проштудировать энциклопедию. Благо она была. Правда сложность вызвало то, что была она отнюдь не бумажная. После памятного показа 'кухонных чудес' Ииро дал мне права доступа к пользованию аппаратурой дома, правда, пользование некоторыми из них было ограниченно.