Чешуя и хвост. Странник

— Гляди, — сказал один из имперцев, нарушив давящую на нервы многоминутную тишину, тыкнув в сторону одинокого скелета, сидящего на полу, опершись спиной на деревянную стенку.

По одному только взгляду на этого давно уже мёртвого парня было понятно, что тот был непростым человеком. Большое количество драгоценностей, висящих на его шее и руках, говорили о том, что мертвец в прошлом был наверняка богатым и знатным дворянином. Аристократом, которого каким-то чудом занесло сюда, в самое сердце Зубастых Рифов.

— Сколько драгоценностей! — подивился в ответ другой имперец, после чего, позабыв о всякой безопасности, увлечённый блеском драгоценных камней, двинулся в сторону скелета.

— Постой, Бран! — со страхом в голосе воскликнул нирамец, державший в руке разгоняющий тьму факел. — Мы не за драгоценностями сюда пришли, а за провиантом!

— А вдруг у этого парня есть какой-нибудь ценный артефакт, который позволит нам справиться с кракеном, — плюхнувшись на колени перед мертвым дворянином, не согласился Бран, после чего оперативно начал срывать со скелета многочисленные драгоценные украшения.

Обуреваемый своей жадностью, которая имперцу раньше была несвойственна, тот не заметил, как в черных провалах глазниц скелета забрезжил едва заметный, потусторонний огонёк. Двое других нирамцев этого зелёного света видеть не могли из-за спины их товарища, полностью закрывающей им весь обзор. Но из-за мурашек, бежавших по спине, понимали, что отсюда нужно срочно драпать.

— Бран, это плохая идея, — подал голос третий имперец. — Пойдём отсюда. Нарушать покой мёртвых — не самая умная мысль.

Бран тем временем, не обращая внимание на предостережение своих товарищей, продолжал бережно снимать с шеи мёртвого дворянина золотые цепочки, после чего с любовью засовывал их в карман, не замечая, как из чуть приоткрытого рта скелета выходит едва заметный дымок зеленоватого цвета.

— О, Лучезарный Арвейн и Темноликий Шейдар, они прекрасны! — воскликнул жадный имперец, вдыхая весь зеленоватый дым, исходивший изо рта скелета.

Нирамцы, услышав подобное, округлили глаза, после чего, держа оружие наготове и осторожно ступая по деревянному полу, двинулись к своему обезумевшему от блеска драгоценностей товарищу. Вот только они немного опоздали с желанием остановить друга.

Прежде чем они успели дойти до тела Брана, чтобы силком оттащить того от драгоценностей, тот медленно разогнулся. Затем он, сжимая в руке странного вида кулон с чёрной руной, чем-то напоминающей те, которые были на мечах скелетов, не спеша повернулся на месте, демонстрируя двум воинам сияющие в полумраке зелёные глаза.

— Как долго я этого ждал, — не своим голосом произнёс зеленоглазый имперец, надевая себе на шею странный кулон. — Больше двух сотен лет в это дурацком теле, — Бран с силой пнул скелет, который тотчас, не выдержав, рассыпался на маленькие желтоватые косточки. — И теперь я вновь в нормальном теле. Спасибо вашему другу за этот прекрасный шанс, — имперец обнажил неизвестно откуда взявшиеся острые белоснежные клыки.

Нирамцы молниеносно выставили в сторону бывшего товарища обнажённые, немного дрожавшие от страха клинки. Умом они понимали, что Бран стал одержимым, и что по-хорошему надо было бы его побыстрее прикончить, пока тот ещё не успел придти в себя. Но он же был их другом, а потому они просто застыли, парализованные страхом, не в силах ничего сделать.

— Кто ты? — дрожащим голосом поинтересовался один из матросов.

— Я? — тварь, вселившаяся в тело имперца, добродушно улыбнулась. — Я — хранитель сна мертвых. Мёртвых, которых вы потревожили своим появлением. И я, как добросовестно выполняющий свою работу, должен вас убить. Ничего личного, — Бран пожал плечами.

Имперцы, поняв, что дело пахнет жареным, хотели было кинуться обратно, чтобы предупредить своих друзей об надвигающейся на тех опасности, но ветхая дверь, ведущая назад, само собой захлопнулась, а факел в руке нирамца неожиданно погас, погружая всё окружающее пространство в абсолютную темноту... Темноту, которую спустя мгновение огласили громкие предсмертные крики...

Глава 13

Объятия смерти

'Ребята, что за лич?!' — обратился я мысленно к своим призракам-хранителям.

'Жуткая тварь!' — тотчас с ноткой паники воскликнул в мозгу голос Гарна. — 'Дух умершего сильного мага. По силе как минимум магистра, который погиб в результате кровавого ритуала жертвоприношения. Его задача: охранять покой мёртвых всеми возможными силами, не взирая на способы, к которым он может прибегать. И ещё один важный момент: после встречи с личом отряд сильных охотников на нечисть, состоящий из нескольких десятков воинов и магов, возвращался в составе парочки чудом выживших разумных!'.

'И как с ним можно справиться?!' — со страхом в мыслях поинтересовался я, чувствуя, что с этим мертвяком есть какая-то подстава.

'Вашими силами никак, парень. Здесь ничего уже не поможет', — с грустью раздался голос Хаша в голове, подтверждая мою предыдущую не самую позитивную мысль.

Нет, так не может быть! Должен быть хоть какой-нибудь выход!

Так, надо подумать... Основная сила лича должна быть в том, что он обладает магическими способностями. Но ведь любую магию можно блокировать с помощью...

Я тотчас инстинктивно дотронулся пальцами до амулета Хартара, висящего на груди, понимая, что возможно этот артефакт и есть наш шанс на спасение.

Проблема, правда, заключалась в том, что для его активации нужна была кровь, а все мои раны, с учётом быстрой регенерации драконида, уже успели как назло затянуться. И единственное оружие, способное нанести мне ранение, лежало сейчас у ног ухмыляющегося лича, который пока что не собирался нас убивать. И ключевые слова здесь: пока не собирался. Нужно как-то незаметно, не привлекая внимания мёртвого мага, добраться до этого чертового кинжала. Вот только один масенький вопрос: как?

— Ты, — лич неожиданно указал пальцем на мою персону, отвлекая меня от составления наполеоновских планов и прожигая изучающим взглядом изумрудных глаз.

Я тотчас почувствовал, как неизвестная сила начала медленно приподнимать меня за ребра с пола, не давая мне ни единого шанса на сопротивление. Словно хозяин, поднимающий за шкирку нашкодившего котёнка. Спустя пару мгновений я, со страхом во взгляде продолжая смотреть в зелёные глаза магической твари, уже висел в нескольких метрах над полом, не в силах пошевелиться из-за невидимой, но крепкой хватки лича.

— Твоя аура отмечена невероятно могущественными сущностями, драконид с душой человека, — загадочно усмехнувшись, произнесла тварь, почесав свободной рукой подбородок. — Весьма любопытно.

— Что?! — недоумённо прохрипел я, чувствуя, как хватка вокруг моих рёбер начинает потихоньку усиливаться.

— Так ты ничего не знаешь о них, Странник? — усмехнулся лич, с иронией смотря на меня. — Хотя... Это и неудивительно: во многих вещах смертные слепы. Тогда, пожалуй, я тебя сейчас обрадую! — мёртвый маг неожиданно пригладил свои взъерошенные волосы, словно его хоть сколько-нибудь заботил внешний вид, после чего продолжил: — На твоей ауре явственно видны прикосновения двух демиургов Харшвейна: Лучезарного Арвейна и Тёмноликого Харшасса. И, судя по всему, ты им чем-то очень сильно насолил. Прими мои соболезнования, — лич картинно положил руку на сердце, показывая, как он сожалеет.

Что за бред?! Это чем таким я прогневал богов? Я же не сделал ничего противозаконного! Лишь выживал в этом недружелюбном для меня мире, попутно став причиной гибели нескольких разумных. Похоже, что я мешаю этим двум могущественным засранцам уже одним своим существованием...

Зато теперь, в принципе, становится понятно, кому я обязан своим хроническим невезением. Но легче мне от этой информации как-то не стало, а скорее даже наоборот.

А лич — конечно, парень невероятно весёлый. Наш человек, однозначно. Жаль только, что убить собирается, а то мы бы с ним подружились...

— Но ты пойми меня: убивать незваных гостей — моя работа, а потому ничего личного... Хотя нет — вру, — дух, вселившийся в тело имперца, гаденько усмехнулся. — Как только я убью тебя — наверняка получу свободу от моего господина. От Темноликого Харшасса, повелевающего всеми тварями матушки Тьмы, — лич продолжил внимательно меня изучать, словно врач-терапевт больного, и после нескольких секунд оценивающих взглядов, с лёгкой ноткой восхищения добавил: — Хм... Весьма любопытно: твоё попадание в наш мир — происки Безымянного. Интересно, интересно...

— Подожди, — вновь прохрипел я, чувствуя, что боль в ребрах стала сильнее. — Что за Безымянный?

— Какая разница? — усмехнулся мёртвый маг, отмахиваясь от моего вопроса рукой. — Ты же сейчас всё равно умрёшь. Зачем время на объяснения тратить?

Рёбра после его слов, которые, судя по всему, были для меня прощальными, адски затрещали от сильного давления на грудную клетку. Изо рта практически сразу же повалили небольшие кровавые сгустки, которые начали стекать на пол, образуя на нём небольшое озерцо.

Ещё краем сознания, которое отчаянно цеплялось за жизнь, я вспомнил, что именно крови мне и не хватало для активации амулета Хартара. Я прижал подбородок к дрожащей от боли груди, после чего начал усиленно сплёвывать кровавыми сгустками прямо на драконидский артефакт, способный блокировать магию.

С каждым мгновением я слабел всё больше, а находиться в сознании мне было всё тяжелее. Но вот, наконец, мои старания за чудные плевки были вознаграждены — камень амулета засветился изумрудным светом, образовывая над всем кораблём защитный купол. Купол, который должен был лишить сил лича и дать нам небольшой, но всё же шанс на то, чтобы выжить.

Вот только до конца амулету Хартара блокировать силу мёртвого мага всё же не удалось. Да, давление в груди немного ослабло, дав мне возможность судорожно вдохнуть затхлый воздух трюма галеона, но больше ничего другого так и не случилось.

Само собой, на краю затухающего сознания, в памяти всплыли слова Гарна, когда я вышел на палубу Чёрного Дракона, чтобы как-то откосить от боя с имперцами, передав командование кораблём Урге. Амулет Хартара мог справиться с магами-бакалаврами, но насчёт магистров шаман ничегошеньки не говорил. Видимо, поэтому гоблин с драконидом и сказали, что шансов выжить у меня нет. Даже с учётом артефакта. Они знали, что сопротивляться сильному личу уже бессмысленно, и лучше смириться, потому что от моих потуг будет только хуже. В первую очередь мне, а затем и имперцам.

Я прикрыл глаза, чувствуя, как сознание медленно начинает покидать умирающее в объятьях смерти тело, словно я просто-напросто погружался в царство Морфея. Вот только очнуться после этого чудесного сна я уже не смогу, навсегда покинув этот бренный мир и очутившись в великом ничто...

Однако недоумённый возглас лича, сопровождающийся моим чувствительным падением на пол, заставил меня пересмотреть моё решение отойти в мир иной. Я с силой распахнул глаза, чтобы разглядеть, что же произошло такого, что мёртвый маг решил слегка повременить с моей кончиной.

Из горла лича, за спиной которого стоял довольный как слон Пинг, торчало окровавленное лезвие кинжала, сделанного из нирамского серебра. Пока мёртвый маг нянчился со мной, пытаясь задушить в своих крепких дружеских объятиях, имперец смог незаметно подкрасться к твари и всадить той в шею моё оружие.

Вот только нирамец, наверное, немного позабыл о том, что лич — не совсем живой парень, а значит, такие ранения ему будут, мягко говоря, по барабану. Поэтому Пинг был весьма удивлён, когда лич, казавшийся имперцу уже побеждённым, вдруг развернулся к тому и всего-навсего щёлкнул пальцами. Правда, от этого щелчка нирамец со скоростью пули полетел в сторону разлома и, спустя пару секунд, с дикими криками упал метрах в двадцати от галеона, подняв в воздух, судя по звукам, огромное количество брызг.

И больше от безрассудного парня ничего слышно не было, из-за чего я решил, что кракен нашёл себе очередную жертву.

Но не успел я подумать о жуткой судьбе имперца, съеденного морским чудищем, как за мою ногу неожиданно схватилось длинное склизкое щупальце, которое, не теряя времени, с силой рвануло моё тело в сторону. Я, не имея больше сил на то, чтобы сопротивляться злодейке-судьбе, только и мечтавшей о том, чтобы поскорее меня отправить на тот свет, неподвижно застыл в конечности уродливого осьминога. Та с огромной скоростью опустила меня в ледяную тёмную воду под удивлённые взгляды всех собравшихся в трюме ветхого корабля...

Вот и настал конец мне. Настал конец Гарну, который после моей смерти навсегда покинет амулет Хартара, и Хашу, живущему в моём новом теле лишь до тех пор, пока живу я.

Я посмотрел сквозь мутную воду прямо в неумолимо приближающиеся ко мне светящиеся в морской пучине зелёные глаза, от одного голодного взгляда которых мне уже становилось не по себе. Глядя на них, я буквально кожей почувствовал весь тот страх, который несёт своим появлением это жуткое чудовище. Свет от этих люминесцентных глаз был настолько сильным, что морское дно, усеянное острыми шипами подводных гор и многочисленными обломками кораблей, освещалось на несколько десятков метров вокруг. В одном щупальце я, присмотревшись, заметил храброго, но не самого осторожного имперца Пинга, продолжавшего вяло сопротивляться морском чудищу, пытаясь вонзить свой нож в плоть твари.

Видя неумолимо приближающиеся огромные глаза гигантского осьминога, которые заставляли испытывать страх при одном только взгляде на них, я понял, что даже если сейчас погибну, я должен погибнуть, борясь. Умереть, как боец, а не как безвольная тряпка, не способная даже сразиться за свою жизнь. Умереть, как тот же самый Пинг, продолжавший бороться до самого конца.

Да, я был ранен: рёбра были сломаны, сознание вот-вот обещало покинуть ослабевшее от нападения лича тело, а ледяная вода была уже практически готова ринуться в лёгкие... Но я должен был попытаться. Вонзить нож, который я предварительно засунул за пояс и наносить тем удары один за другим, доставляя этой твари дискомфорт.

От этой простой мысли, молнией пронёсшейся в моём мозгу за какие-то доли секунды, пока кракен тащил меня к огромному, усеянному метровыми зубами рту, в груди словно зажёгся небольшой огонёк. Огонёк, который с каждым мгновением начал увеличиваться в размерах. Я почувствовал небывалый по силе прилив бодрости, несравнимый даже с тем, который я испытывал, когда выпивал человеческую кровь. Он был мощнее в десятки раз. Буквально через мгновение этот огонь бодрости уже до краёв заполнил моё тело, заставляя мои кости и мышцы буквально трещать от огромного количества энергии. А в глазах тем временем перестало мутить от воды, и я, сфокусировав свой взгляд на кракене, понял, что вижу теперь в разы лучше, чем раньше — похоже, что моё плохое зрение под водой было обусловлено лишь моей близкой кончиной. И теперь размеры этого чёртового осьминога выглядели не такими уж и внушительными, как раньше. Словно я прилично увеличился в размерах, наполнившись такой приятной для всего тела энергией.