Договор с Судьбой

Милена внимательно вгляделась в заинтересовавшие ее фигуры, прочитав их жизнь и их судьбу.

— Алгоритм хорош, да только вы не учли кое-что важное...

* * *

Утром Эйрена навестила Леопардик. Рейм ошибся — ей хватило терпения и мудрости немного подождать с выяснением сути ночного происшествия.

— Ну, рассказывай, что там с Пантерой произошло? — спросила она с порога.

— Убью я ее, вот что! — зло пробурчал Волк. — Но сначала нашинкую в мелкую стружку этого... — он запнулся, пытаясь выбрать наиболее обидный эпитет.

— Да что произошло-то?! — Леопардик не на шутку взволновалась. За все это время она ни разу не видела, чтобы этот вечный оптимист был настолько зол на кого-то. А если учесть, что со времени события прошло как минимум часов восемь, и за это время Эйрен не только не остыл, но даже еще больше разозлился...

— Что произошло?! Она... они... Мы вчера бежали, как угорелые, думали, что случилось что-то, приходим, а они там... на берегу... целуются... и все остальное, — Волк мучительно подбирал слова, хотя на самом деле ему крайне хотелось выругаться. Хотя он и старался не демонстрировать этого, но предательство Гюрзы очень сильно по нему ударило. Чего греха таить, Эйрен во многом винил Пантеру. Нет, он знал, что у нее не было другого выхода, он знал, что в то время она и не могла поступать иначе, но это же было ТОГДА. А сейчас... что же это получается — с глаз долой — из сердца вон? Стоило только появиться этому самоуверенному красавчику, как Т'химо сразу же был забыт?! Что же это происходит в мире, если даже настолько родные души забываются в мгновение ока?! Его взгляд скользнул по лицу Леопардика и замер, потому что девушка улыбалась, словно он ей только что сообщил какую-то отличную новость. — Я не понял... И чему ты так радуешься?!

— Есть причина. Если я правильно все понимаю, то скоро и ты будешь радоваться. А пока не пори горячку, просто поверь — все только к лучшему, — рыжие волосы взметнулись огненной волной, хлопнула дверь и Леопардик исчезла. Волк еще несколько минут стоял неподвижно, пытаясь понять, что вообще происходит и чему это он должен радоваться.

* * *

— Эариан, как обстоят дела у твоих подопечных? Гюрза не пытался с ними контактировать?

— Нет, Великий, все тихо.

— Что с Пантерой?

— Все хорошо. Действую точно по Вашему распоряжению.

— Да, я слышал. Меня известили. Молодец. Впрочем, в самое ближайшее время тебе придется покинуть Арк'хаан.

— Что-то случилось? — насторожился Эариан.

— Нет, просто мне понадобятся твои услуги. Нужно будет посетить одного моего... знакомого. Думаю, что встреча пройдет нормально, но мало ли что. Взять с собой я могу только одного спутника. Лучше всего для этого подойдет твоя кандидатура.

— Понятно, когда нужно будет отправляться?

— У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи и отдать подчиненным распоряжения.

— Будет сделано, Великий.

— Кстати, оденься теплее, там, куда мы отправимся, будет не жарко.

* * *

Времени мало, а он даже не посмотрел, проявилась ли какая-то определенность в роковой для него "точке встречи". "Какой же я идиот!" — в который раз отругал себя Гюрза. Он почти бежал по коридору. Нужно срочно увидеть Леопарда. Пусть хоть она передаст Пантере весточку, если все уже произошло и скоро...

В комнате Рингевен не оказалось. В зале для тренировок тоже. И только в парке ему улыбнулась удача.

— Леопардик! Мне нужно срочно с тобой поговорить! — он схватил ее за локоть и утянул в увитую плющом беседку, стоявшую неподалеку...

По мере того, как Гюрза рассказывал, Рингевен сначала улыбалась, потом восторженно вскрикнула и захлопала в ладоши, но в конце повествования от улыбки не осталось ни следа, проступило выражение мрачной озабоченности.

— Ты должен был ей все рассказать, — сказала она после того, как Т'химо закончил говорить. — С другой стороны я и тебя понимаю. Сложная ситуация — и то, и другое одинаково правильно и не правильно. Но в любом случае, она хотя бы сейчас должна обо всем узнать. Сходи к ней до того, как уедешь. Это будет честно.

— У меня нет времени даже на то, чтоб посмотреть — произошло что-то или нет. Может быть, все еще в таком же неопределенном состоянии, но для этого мне нужно хотя бы еще полчаса, а их уже нет. Поэтому я все рассказал тебе. Чтоб, если что, хотя бы ты была в курсе. Поддержи ее, если...

— Конечно, я все сделаю.

— Но пока со мной все в порядке — никому ни слова. Если я все же вернусь, хочу сам ей рассказать.

— Как скажешь. Только Эйрен очень переживает из-за ваших с Пантеркой отношений. Он считает, что она изменяет тебе с тобой же, — она грустно улыбнулась. — Можно я хотя бы ему скажу?

— Пока не нужно. Правда. Вернусь — все сам сделаю. А нет — ты расскажешь. Но только после.

— Хорошо, — тихо ответила Рингевен. — Я буду молчать, а ты... возвращайся... хотя бы в этот раз. Будет совсем уж несправедливо, если Пантера так и не сможет увидеть тебя... В смысле, нормального тебя, а не того, кого знает как Эариана.

— Я постараюсь. Я изо всех сил постараюсь, — Гюрза весело улыбнулся. Искренне, словно все было чудесно и замечательно. Леопардик не удержалась и поцеловала его в щеку:

— Удачи!..

— Вот ты мне и попался... скотина! — в беседку, одним прыжком запрыгнул красный от гнева Эйрен. — Мало тебе Пантеры, теперь еще и на Рингевен глаз положил! Пойдем, прогуляемся немного.

— Уважаемый, Вам не кажется, что Вы сейчас пытаетесь лезть не в свое дело? — холодным голосом сказал Гюрза, вновь возвращаясь к роли Эариана.

— Уважаемый, Вы ошибаетесь. Это дело мое. — передразнил его Волк. — Ты, видно, решил, что настолько неотразим, что даже девушки Круга все поголовно будут рады твоему вниманию? Я с тобой еще о вчерашнем не успел поговорить, а ты уже забыл о Пантере и вовсю кадришь Рингевен? Ясь тебе не дешевая шлюха, с которой ты переспал один раз и забыл, а Леопард — моя девушка. Заруби это себе на носу...

— Волк! Заткнись немедленно! Что ты несешь?! — попыталась влезть в разгорающуюся ссору Рингевен, но Эйрен даже и не подумал ее послушать.

— Пантеру любил Гюрза. Они оба — мои друзья. И в память о Т'химо я тебе сейчас шею сверну!

— Эйрен! — Леопардик вцепилась в его руку, пытаясь оттащить от Эариана.

— Мне некогда выяснять с тобой отношения, Волк. Сейчас я уезжаю вместе с Магистром. Вернусь — мы все обсудим, обещаю...

— Бежишь... скотина...

Звук удара раздался колокольным звоном в ушах Леопардика. Эариан пошатнулся, из разбитой губы потекла струйка крови.

— Да, бегу, Волк. Бегу. И постараюсь вернуться. Но, специально для тебя, чтоб ты не портил все это время нервы Пантере и Леопардику... — Эариан подошел к Эйрену, положил руки ему на плечи. Их лица оказались на одном уровне. Глаза Волка чуть на лоб не вылезли, когда черты начальника охраны в какой-то момент смазались, и на их месте проступило до дрожи знакомое лицо Гюрзы. Появилось на секунду и пропало опять.

— Т'химо... Ты... Но... как? — только и смог сказать Волк.

— Рингевен все объяснит, — коротко прозвучал ответ. — Я действительно признателен тебе за то, что ты так рьяно защищаешь мои интересы и интересы моей... девушки, но сворачивать мне шею в память обо мне же не нужно. Кстати, Пантера ничего не знает, так что молчи. А теперь... Я спешу, — Гюрза развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Главного здания.

— Постой! — за ним бежал Волк.

Т'химо остановился и вопросительно посмотрел на друга.

— Прости меня, что так вышло. И... Куда бы ты сейчас не уходил — обязательно возвращайся, братишка! — Эйрен крепко обнял Гюрзу, посмотрел ему в глаза, потом на разбитую губу и виновато улыбнулся.

— Постараюсь, Волчек, изо всех сил постараюсь, — зеленые глаза еще на мгновенье стали пронзительно голубыми. — Я скучал по вам...

Гюрза уже скрылся за поворотом, а Волк все смотрел ему вслед.

— Он должен вернуться, — Леопардик тихо подошла к нему сзади.

— Ты знала об этом и ни слова мне не сказала?!

— Он просил не говорить никому, даже тебе и Пантере.

— Но почему?!

— Боялся, что вы не сможете скрыть своей радости, не сможете держаться с ним как с Эарианом. А время еще не пришло. Если бы ты сейчас не влез так некстати, он бы все рассказал после возвращения.

— Рин, я совсем ничего уже не понимаю, как же так? Получается, что тогда, с Пантерой его кто-то здорово подставил. А мы изгнали его из Круга и теперь...

— Все не совсем так... — и Леопардик рассказала ему все, что до того поведал ей Гюрза, умолчав только о том, что было сказано в беседке. Она рассудила, что эту тайну Т'химо должен сам рассказывать тогда, когда посчитает нужным и тому, кому захочет.

— Как же все запутано, — сказал Волк, когда Рин закончила говорить. — Вот только теперь, если Пантерка его убьет, то будет абсолютно права. Представляю, какой это для нее сюрпризец будет. Мне интересно только, она что, влюбилась в Эариана, или же просто почувствовала, что он — Гюрза? В первом случае, я ей не завидую, да и во втором... тоже не здорово получается. Ох, что же он наколбасил-то...

— Да запутался он. Просто запутался. Представь себя на его месте. Вот уж случай, когда живой может только позавидовать мертвым. Ему придется заново теперь привыкать, что он больше не один, что у него есть все мы. Это не легко. Кстати, — хитро улыбнулась она, — так что ты там говорил насчет того, что я — твоя девушка? Когда это знаменательное событие, если его там можно назвать, произошло, и почему я этого не заметила?

Волк покраснел, но отступать было уже некуда.

— Я... Ты мне очень нравишься, Рингевен. Я сказал Эариану... в смысле, Гюрзе, что ты — моя девушка, потому что... — он запнулся. — Я же тебе тоже нравлюсь?

— Ну ты даешь, Волчище, — звонко рассмеялась Леопардик. — Когда Т'химо вернется, я отправлю тебя к нему на обучение. Нравлюсь я ему, видите ли, и он мне нравится! Вы только подумайте! Между прочим, мне Гюрза тоже нравится, и Медведь, и Пантерка, и вообще все наши ребята и девчонки.

Волк окончательно залился краской. Он прекрасно понимал, чего от него добивается Леопардик, и даже знал, каков будет ее ответ, но все равно переступить через себя было сложно. Слишком уж он привык к тому, что его ничего не связывает, что он абсолютно свободен. Настолько, насколько может быть свободен тот, кто принадлежит Кругу. А теперь нужно было произнести вслух то, что и так было очевидно и ему, и Леопардику, но, только не будучи высказанным, это ни к чему не обязывало, а, прозвучав однажды, это может изменить очень многое. Он молчал и молчал. Сначала Рингевен улыбалась, но потом, когда молчание чересчур затянулось, улыбка начала пропадать с ее лица. Волк понял, что если он сейчас же не сделает хоть что-то, то Леопардик уйдет и вряд ли простит ему его трусость. Эйрен вспомнил, как отчаянно и упорно ухаживал Гюрза за своей Пантерой. Т'химо не боялся говорить о своих чувствах. Он говорил Ясь, что любит ее, даже зная, что она опять нахмурится и прогонит его прочь. А здесь же совсем другое дело. Нужно только сказать...

— Сейчас, подожди минутку, ладно? — он опрометью бросился из беседки. Верный прыжками последовал за ним.

Рингевен грустно посмотрела ему вслед. Ей было обидно и досадно. Они с Волком уже столько времени вместе, а он ни разу... ни разу не сказал, что любит. Да ладно, любит, он даже ни разу не сказал, что она ему нужна, словно полагал, что это и так очевидно и само собой разумеется. Но ведь порой хочется услышать это вслух. Прошла минута, другая... Эйрен не возвращался. Десять минут... Пятнадцать... Леопардик вздохнула и уже собралась уходить, как услышала, что в сторону беседки кто-то быстро бежит. Из-за деревьев показался Волк. Весь мокрый, вода течет даже с волос, но в руках у него была огромная охапка белых лилий. Сзади еще более мокрый Верный. Ошеломленно застыла Рингевен, увидев его в таком виде. Эйрен подошел к ней, и положил весь этот огромный букет к ее ногам.

— Не сердись на меня, ладно, Рин? Ты мне очень-очень дорога, ты самая лучшая девушка на всем белом свете и я люблю тебя, правда, — вид у Эйрена был совершенно трогательный, жалкий и виноватый одновременно, он очень походил в этот момент на своего мокрого аватара, стоящего рядом с ним.

— В таком виде на тебя просто невозможно сердиться, — нежно улыбнулась Рингевен, взъерошив рукой мокрые растрепанные волосы Волка. Пойдем, тебе переодеться нужно, да и подарок твой пристроить надо — лилии быстро вянут. Чувствую, сейчас на озере не осталось ни одного живого цветочка, только листья по воде плавают. Ты браконьер, Эйрен. Ужасно — я люблю браконьера! — добавила она весело.

— Да... я такой, — довольно улыбнулся Волк, его обычная уверенность в себе быстро возвращалась. — Подумай, нужен ли тебе преступник, которого сегодня-завтра могут посадить под домашний арест за браконьерство. Кстати, если ты не поняла, я переселюсь в твою комнату, так что после того, как меня поймают, она будет считаться моим домом. Я тебе даже спать нормально не дам!

— Заманчивая перспектива. Всегда считала сон излишеством, — Рин звонко рассмеялась, Волк стремительно поднял ее на руки и закружил. Солнечные блики испуганно заметались по рыжим волосам.

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — спросил Волк, ненадолго остановившись.

— И что же?

— Я коварно тебя похищу и утащу в свое логово, — он легко подбросил Леопардика в воздух, поймал и перекинул через плечо. — Вот так бывалые преступники тащат награбленное. А чтобы тебе было не так обидно висеть на моем мужественном плече — цветочки понюхай, — он, не отпуская Рин, присел на корточки, собрал рассыпанные цветы, вручил их "жертве похищения", встал и быстро направился по тропинке к дому.

Рядом со входом их встретил Медведь.

— Это что еще за процессия? Спросил он? И почему в таком мокром виде?

— Рейм, не мешай, не видишь — я тут красавицу-девицу похитил, домой несу.

— А мокрый почему?

— Он пытался утопиться в озере, рассчитывая, что груз преступлений, лежащий на его совести, утянет его на дно, но просчитался — все самое гениальное не тонет, поэтому решил вместо утопления набрать цветочков — вдруг поесть захочется. А меня по дороге прихватил, решил, что я смогу украсить его интерьер, — нахально заявила Рин, устраиваясь поудобней на плече.

— Понятно все с вами, — рассмеялся Медведь. — Ступайте с миром, дети!

— Сам ты... такое слово, — фыркнул Волк, подмигнул ему и потащил свою добычу дальше.

* * *

— Ты заставляешь себя ждать...

— Виноват, Великий. Были небольшие проблемы.

— Что с лицом? — Магистр заметил кровоподтек от удара Волка.

— Не всем по нраву то, как я выполняю Ваше задание... в отношении Пантеры, Великий...

— Понятно. Ты готов?

— Да, — твердая, почти каменная рука впивается в плечо. Кабинет исчезает, а глаза видят одну только темноту, черную, словно вечность. Мгновенье и вокруг двух появившихся из пустоты фигур ослепительно вспыхивает лед.

Гюрза огляделся — они оказались в обледеневшем гроте. Солнечный свет, врываясь в пещеру, миллионами бликов скользил по сосулькам, натекам и ледяным глыбам. Безумно красиво. Безумно холодно. Т'химо поежился. Его предупредили, что будет холодно, но не настолько же! Оставалось надеяться, что встреча состоится вскоре и не продлится слишком долго. Он быстро обошел пещеру по периметру — никаких лазов и дополнительных коридоров не обнаружил. Вышел наружу. Пещера находилась в горе, причем еще и в горной породе, а в теле ледника. Короткая площадка, на которой сейчас стоял Эариан, заканчивалась крутым обрывом. А вершина горы была намного выше.