Договор с Судьбой

Рука в нерешительности замерла над зависшими в воздухе призрачными фигурками.

— Похоже, сегодня не твой день, брат! — улыбнулся Элан. — Твои так и не поняли намеков и продолжают биться в стену.

— Похоже... Похоже... Пожалуй, отдохну. Пусть теперь без меня покрутятся. Суетятся, мельтешат... Вон, Магистра уже ухлопали. Дом на грани развала! А все ты... Зачем ты вывел из игры Круг? Завидно стало? — устало ответил ему Рой.

— Еще чего! Просто они мешали моим планам. К тому же ты создал слишком опасные игрушки. Видишь ли, мне было невыгодно усиление твоего дома до такой степени. Заметь, это не я вывел Круг из оборота, а их Магистр, ныне почивший...

— Но сделал он это по твоей наводке!

— И что? Интересно, почему он моментально понял мой намек? Хватило маленького фактика и Круга как не бывало. Нечего на меня грешить, коль твои Фигуры столь непостоянны и глупы!

— Твои что ли лучше? Мои создали Круг, а твои — нет. И кто из них глупее?

Элан молча посмотрел на брата, сделал почти незаметный знак рукой, и фигуры исчезли.

— Партия еще не сыграна, братишка. И до конца еще целая вечность. А там, кто знает?..

Глава 1. Предыстория

Не прощайся со мной — я иду далеко — до границы миров.

Дальше края небес — вслед за девой-весной, далеко-далеко...

Самородным серебром раздавая смех...

Что бы все за одного, а один за всех!

(с)Тэм

Пантера

— Бабушка! Ну прочитай еще немного!

— Яся, я устала! Сегодня я тебе эту сказку уже десять раз прочитала. Ты еще ее не выучила?

— Нет. Ну прочитай еще раз!

— Научись читать сама. Вот тебе книжка, — бабушка хитро улыбнулась, дала внучке в руки маленькую тоненькую книжечку с печальной птичкой на обложке и ушла в другую комнату.

— Не читаете?! Ну и ладно! Сама научусь, — сердито буркнула девочка себе под нос, взяла книгу и начала по памяти воспроизводить слова, пытаясь понять, какие звуки обозначают составляющие их буквы. То, что эти буквы означают звуки — это она прекрасно понимала.

— Начнем с обложки: "Гадкий утенок" — я точно знаю, как называется эта сказка. Теперь подумаем, какие звуки есть в этих словах и сколько букв...

— Привет, Ясная! — это соседский мальчишка, Вовка, опять перелез через балкон. Он все время так делал. Вовка был старше Ярославы на пять лет и уже достаточно хорошо знал грамоту.

— Вовка! Научи меня читать!

— А тебе не рано?

— Мне книги читать отказываются, придется самой учиться...

— Ладно, — он подошел к детской доске, которая стояла в углу, и взял мелок. — Это буква "А"...

— Добрый день! — из-за стойки раздался суровый голос. Яся крепко сжала руку дедушки. Она в первый раз оказалась в библиотеке, а потому робела и смущалась. Увы, маленький рост не позволял рассмотреть библиотекаря, который стоял за стойкой. Человек, в чьих руках находится тысячи и даже сотни тысяч интересных книг вызывал у девочки почти священный трепет.

Ярослава, или Яся, как ее называли дома, несмотря на свой юный пятилетний возраст уже прочитала всю семейную библиотеку (во всяком случае, то, что хоть как-то могло заинтересовать ребенка) и теперь хотела получить доступ к новым знаниям.

— Здравствуйте! Я хотел бы записать в библиотеку свою внучку, — сказал дедушка, свободной рукой указывая под прилавок, за которым пряталась Яся.

— А сколько ей лет?

— Пять...

— ... Простите, сколько?

— Пять лет.

— И она уже читает?

— Да. Собственно, она очень хочет прочитать "Трех мушкетеров", а дома у нас такой книги, увы, не оказалось.

— А не рановато ли вашей внучке читать такие книги? Вы уверены, что это ей будет интересно? Кстати, а где она сама?

— Здесь, — дедушка опять показал на Ясю рукой. Библиотекарь заглянул за стойку, и увидел крохотную светловолосую девочку с ярко-синими умными глазами, оттененными черными ресницами. До того густыми, что кожа над веками приобретала синеватый оттенок, точно накрашенная тенями. Библиотекарь удивленно расширил глаза и произнес. — К сожалению, у нас нет именно этой книги — здесь литература только для младшего школьного возраста, а "Три мушкетера" — это другой отдел, но брать книги оттуда Вам еще рановато.

— А что здесь есть? Я еще "Гамлета" хотела прочитать, — робко спросило синеглазое создание, встав на цыпочки и пытаясь разглядеть собеседника. По всей вероятности этот странный ребенок всерьез надеялся, что такая детская книга, как "Гамлет", в детской библиотеке быть просто обязана.

— Что?!

— "Гамлет". Книга, которую написал Шекспир, — ответила Яся.

— Нет... "Гамлета" у нас тоже нет. А вот не хотите ли "Незнайку на Луне" — тоже очень интересно.

— Незнайка? — вздохнула девочка, — Что ж, давайте Незнайку, все равно дома читать нечего.

— А ты уже что-то прочитала? — заинтересовался библиотекарь.

— Да, конечно, "Робинзона Крузо", "Остров сокровищ", "Болгарские народные сказки", "Пиренейские истории", "Русские народные сказки" и сказки Андерсена... — начала перечислять девочка.

Библиотекарь окончательно потерял дар речи, хотя, казалось бы, с чего? Но, тем не менее, начал оформлять абонемент.

— Как же мне надоели эти дети! — жаловалась Яся алыче, уютно устроившись в ее ветвях. — И что они бегают, орут? Игры какие-то тупые и ничего толком не знают. Да еще в детском саде утренник скоро будет. Терпеть не могу утренники. И зачем, спрашивается, нам изображать каких-то идиотов — танцевать дурацкие танцы, рассказывать не менее дурацкие стихи и петь тупые песенки, отчаянно фальшивя и не попадая в ноты? Ведь на свете столько красивых танцев, столько умных песен, а мы... про ежиков, про Васю, про березку... Знаешь, я вот недавно слушала пластинку "Принц и нищий", там столько всего... такие правильные слова, такие красивые мелодии... Хочешь, спою тебе про Коломбину? Эта песен мне больше других понравилась. Только она грустная.

Дерево зашелестело листьями, словно соглашаясь выслушать свою собеседницу.

— По небу, с обезьянкой на плече

Над головами карликов и пьяниц.

Шла девочка, танцуя на луче

Под звук шарманки свой нехитрый танец.

И, выбиваясь из последних сил,

Шарманка пела голосом разбитым

О мальчике, который все забыл.

О мальчике, который все забыл...

О девочке, которая забыта...

Девочка старательно выводила мелодию. Чистый, звенящий голос Яси, сплетался с летним ветром и шелестом зеленой листвы. Проходящий по парку человек, плотный лысоватый мужчина лет пятидесяти, видимо услышав песню, вздрогнул и внимательно посмотрел в сторону алычи. Потом он достал из портфеля газету и присел на лавочку, прислушиваясь к мелодии и не выпуская из виду дерево с сидящей на нем девочкой.

— А были дни — бросали серебро.

Под золотое эхо тамбурина.

Шутил мукой обсыпанный Пьеро

И весело смеялась Коломбина.

Стоит старик с протянутой рукой

И снова плачет старая шарманка.

О мальчике, осыпанном мукой...

О мальчике, осыпанном мукой...

О девочке с печальной обезьянкой.

Прозрачная капля скатилась по щеке и упала на ветку. Тут же несколько листиков погладили певунью по голове, словно утешая. Яся сердито смахнула непрошеную слезу. Ей слишком хорошо представлялся старик из песни, а еще перед глазами стоял какой-то темноволосый мальчик с колючим взглядом. И девочка... только не с обезьянкой, а с очень большим черным котенком. Но, если ты песню начал, то нужно допеть. Все нужно доделывать до конца — так учил Ярославу дедушка.

"Даже когда твоя партия проиграна, — говорил он, когда внучка, играя с ним в шахматы, пыталась сдать своего короля, видя свой очевидный проигрыш, — нужно драться до конца. Кто знает, вдруг ты еще выиграешь".

— И вновь скрипел потрепанный фургон

И на ухабах вздрагивал возница,

Вздыхая, что опять все тот же сон

Ему всю ночь в дороге снится.

И вереск цвел, и месяц в небе плыл,

И яростно трезвонили копыта...

О мальчике, который все забыл...

О мальчике, который все забыл...

О девочке, которая забыта...

(с) Лесь Танюк, мюзикл "Принц и нищий"

Девочка замолчала, песня закончилась, а ласковый ветер, словно желая хоть немного продолжить мелодию, сыграл несколько заключительных аккордов листьями деревьев. Мужчина на лавке криво ухмыльнулся и пробурчал под нос:

— Мальчик-то забыл?.. Увы, он все помнит. Все и всех. Себе и нам на беду. Где бы только его найти теперь...

Одиночество в детстве, одиночество в юности... Намеренное одиночество.

Из детского сада Ярославу очень быстро отправили в школу одновременно с детьми, которые были старше ее на год. Впрочем, это роли не играло. Она, шутя, усваивала любую новую информацию. Училась на отлично. Друзья по школе и соседские ребята за ней бегали толпой, потому что она часто рассказывала разные интересные истории, сказки. А потом все изменилось — дети выросли, и сказки перестали их интересовать. Родители Ярославы переехали в другой город, старые знакомства забылись и потерялись, а новые одноклассники, а, точнее, одноклассницы дружно затеяли травить столь непохожую на них девушку. Пятый, шестой класс — девочки уже думают о мальчиках, о косметике, а эта, ненормальная, сидит на подоконнике и читает книгу, изредка поглядывая на небо. При этом (что только осложняло ситуацию) многие мальчики весьма заинтересованно смотрели в сторону "белой вороны", а потому одноклассницы прикладывали максимум усилий, чтоб сделать жизнь Ярославы максимально невыносимой. Впрочем, у них это получалось не очень успешно.

Яся не реагировала на колкости и косые взгляды. Ее могло разозлить только откровенное хамство, но вскоре стало ясно, что с подобным огнем играть не следует. Как-то раз одноклассница Ярославы, девушка по имени Саша, намеренно толкнула ее, злобно обругав при этом "дурой и уродиной". Что произошло дальше, мало кто понял. Но Сашу, словно взрывной волной отнесло к противоположной стенке. Яся потрясла ушибленной рукой и, глядя в глаза обидчице, буквально прошипела:

— Я тебя не трогаю. Ты меня не трогаешь. И остаешься живой. Тронешь во второй раз — отделаешься переломом. Третьего раза не будет... Для тебя, — и было что-то в ее тоне такое, что не оставляло сомнений в реальности прозвучавшей угрозы.

С тех пор Ярославу стали избегать и бояться, впрочем, ее это устраивало как нельзя больше. Она все также предпочитала во время перемен читать, сидя на подоконнике. Впрочем, школу посещала она не часто — врачи с легкостью выписывали для нее "липовые" справки, а родители, видя, что их дочь дома читает книги и занимается, не особенно сильно переживали по поводу посещаемости уроков. Яся ходила только на контрольные и самостоятельные, сдавала все на четверки и убегала. Вскоре учеба окончательно перестала ее интересовать.

Выпускной вечер прошел под знаком ликования — долой из проклятого заведения. Потом экзамены, поступление в вуз на естественно-географический факультет.

Сон. Тяжелый, выматывающий.

Плотный лысеющий мужчина кладет руку на плечо:

— Ну что, погуляла? Теперь пора!

Темный зал. Круг. Двенадцать теней. Чувство единства. Радость от встречи. Только никак не удается разглядеть лица.

Свои. Родные. Все как один. Что бы ни случилось. Рожденные делать невозможное...

Пробуждение. Опять чужой мир, чужие люди. И одиночество. То самое, что раньше было таким привычным, таким приятным. Но сон перевернул все с ног на голову, заставив тосковать по "своим". Хорошо говорить, "по своим", но кто они такие, эти "свои"? Где их искать? Может быть, они родились в другом мире и тоже одиноко смотрят по ночам на звездное небо, тоскуя по тем, кого нет рядом? И не преодолеть преграду. Невозможно. Никогда. Ужасные своей обреченностью и законченностью слова.

Ночь Бельтайна. Древние верили, что в эту ночь истончается граница между мирами. Единственный призрачный шанс. Главное, всей душой пожелать... И она желала. Страстно, отчаянно, неистово. Называла забытые имена, пыталась вспомнить дорогие лица, душой пела песни на языке, которого нет, и не было в этом мире, на мотив, который невозможно восстановить. Сумасшествие. Граница между рассудком и безумием. Вот такой была эта ночь. Самая страшная ночь в ее жизни, перевернувшая всю жизнь с ног на голову. Ночь, когда сгорели темным пламенем обретенные в этом мире душевное равновесие и покой. Увы, желанное чудо не произошло. Одинокая фигурка напрасно молила вечную Луну о помощи. Воистину, какое дело высшим силам до молитв жителей мира сего?

Утром в темно-каштановых волосах засеребрилась седая прядь, как напоминание о безумной ночи.

А потом, через полгода в Интернете Ярослава нашла сайт эльфов. Сначала посмеялась, но потом подумала, что нечто родственное в новых знакомых все-таки чувствуется. Что-то очень отдаленное, но...

Зря радовалась. Съездила на бал, организованный эльфийским клубом "Сказание", посмотрела на приехавших туда "эльфов" и поняла, что все общее осталось в виртуале. Огромное количество инфантильных людей, называющих себя лордами и благородными дамами, совершенно по-детски танцевали нелепые танцы в обшарпанном зале. Ни одной действительно интересной мысли, никакой действительно интересной информации. Только общие слова о призрачном величии, о ролевых играх, да о стрельбе из луков и махании мечами. Из всех собравшихся Ярослава выделила только одну внешне невзрачную девушку в двуцветном скромном платье, которая почти все время просидела в углу с книгой. Девушка показалась ей смутно знакомой. И Яся решила подойти к ней, познакомиться.

— Привет! Можно тебя отвлечь? — на Ярославу вопросительно посмотрели внимательные карие глаза.

— Да. Можно. Тебе что-то нужно?

— Нет, просто познакомиться хочу. Я здесь никого не знаю и, боюсь, не слишком хорошо понимаю то, о чем здесь принято говорить. Меня зовут Ярослава.

— Светлана, — представилась девушка. — Ты — эльф?

— Не знаю, — честно призналась Яся. — Когда на форуме была, думала, что да. А вот здесь смотрю на все происходящее и понимаю, что общего у нас ничего нет. Вот, скажи, ты сидишь сейчас и читаешь — тебе тоже скучно?

— Да нет, просто книга интересная. А по поводу всех, кто здесь собрался — иногда мне кажется, что все они куда больше похожи на меня, чем мое обычное окружение. Но потом пообщаюсь с кем-нибудь из местных и недоумеваю — неужели можно столько стенать о прошлом, припоминая события глубокой старины и при этом вовсе не заботиться о том, что живем-то мы здесь и сейчас.

— Кстати, — заинтересовалась Ярослава. — А ты не знаешь, так называемая Владычица, она кто в реальной жизни? Чего добилась? Я так мыслю, что если кто-то в прошлой жизни был действительно великим политикам, правителем и прочее, то он и в этом мире чего-то должен стоить. Разве нет?

— Похоже, что нет. Местная великая владычица в обычной жизни работает корректором в малоизвестной газетенке.

— Понятно. Судя по тому, что я здесь вижу — с остальными дела обстоят точно так же?

— Похоже на то. Кстати, ты читала книгу "Путь к Пегасу"?

— Нет. А где ее можно взять? Я правильно понимаю, это — та самая книга об эльфах, которую написала первая леди "Сказания"?

— Она самая. А взять ее можно... Да вот хоть эту бери, — Светлана протянула небольшую книжицу. — У меня их все равно две. Только учти, читать на ночь запрещается — а то не заснешь, будешь смеяться.

— Так смешно?

— Так глупо, — мрачно ответила Светлана, опять уткнувшись в свою книгу.

Домой Ярослава приехала в дурном настроении, решив, что больше не позволит себя выставлять таким посмешищем. Прочитав в дороге книгу "Путь к Пегасу", она окончательно поняла, что "своих" нужно искать где угодно, но только не среди так называемых "эльфов". В ее голове с трудом укладывалось, как "мудрая" Владычица "эльфов" может допускать настолько бездарные фактические ошибки. Даже на первом курсе, делая сугубо практическую курсовую работу, Ярослава не позволяла себе настолько перевирать и притягивать за уши факты. Одна жутковатая комбинация теории материкового дрейфа Вегенера с теорией катастроф Кювье чего стоила. Ляпы на каждом шагу. Кошмар.

Разочарование ударило неожиданно больно. Робкая надежда на то, что "вот они, те, кто такой же как я", бесславно погибла под тяжестью фактов, а Ярослава не умела и не хотела лгать себе и тешиться иллюзиями.

Время летело быстро. В университете история со школой повторилась, за той лишь разницей, что Ярослава изучала то, что ей было действительно интересно, а потому преподаватели пророчили ей в один голос великое будущее. Отличные оценки валили валом, только одиночество так одиночеством и оставалось...

Но однажды у них в группе появился новичок. Это был среднего роста черноволосый парень с длинными прямыми волосами и тонкими, изящными чертами лица. Как было всем сказано, он вышел из академа и перевелся к ним. Новичок, ни мало не смущаясь, плюхнулся рядом с Ярославой, по традиции, сидевшей в гордом одиночестве где-то в самом конце аудитории.

— Привет! Я — Дима! — нагло улыбнулся он, кивнув головой.

— Ярослава, — нехотя сказала Яся, отодвигая от соседа свои записи.

— Ты чего такая злая? — удивился тот.

— Я не злая, я — необщительная, — отрезала Ярослава. — И меняться не собираюсь. Впрочем, советую послушать общее мнение на этот счет, а потом собрать свои вещички и пересесть куда-нибудь подальше.

— Да... Некоторые вещи не меняются, хоть ты тресни, — неожиданно серьезно произнес Дима. Девушка удивленно приподняла бровь, взглянула на него и вздрогнула. Глаза странного парня внезапно изменились — через них словно посмотрел кто-то очень старый и смертельно усталый. Миг, и наваждение рассеялось. На Ярославу снова смотрели веселые и задорные пронзительно голубые глаза молодого человека.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, встряхнув головой, прогоняя обрывки странного видения.

— Да нет, ничего, так, мысли вслух, — ответил он и улыбнулся. — Как насчет того, чтобы сегодня прогуляться в кафешку?

— Ты настолько уверен в своей неотразимости? — Ярослава слегка опешила от такого напора, но ее не зря считали записной язвой. Она любого могла с легкостью вывалять в грязи своими язвительными замечаниями, да так, что отмыться потом было не просто.

— Нет, но считаю, что нам есть о чем с тобой поговорить, Пантерка.

— Как ты меня назвал? — Ярослава никак не могла отделаться от ощущения, что эта ситуация ей что-то напоминает. Дежавю упорно не желало исчезать.

— Не важно. Так что, пойдешь?

— Нет, извини, — Яся решительно покачала головой. — У меня сегодня тренировка. Если хочешь, завтра.

— Хорошо. Завтра, так завтра. Только, увы, завтра может не наступить...

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Яся.

— Да так, ничего, ничего, — улыбнулся странный парень. — Просто цитата из книги. В любом случае, мы еще увидимся, — Дима отвернулся и с самым внимательнейшим образом уставился на доску и преподавателя, который к тому моменту уже вошел в аудиторию.

Занятия закончились, студенты разбрелись кто — куда. Ярослава решительно направилась к выходу из здания. У нее вечером действительно была тренировка в каскадерском клубе "Орион", где обучали основам различных видов единоборств, историческому фехтованию, трюкам и многому другому.

После занятий Ярослава решила сократить дорогу через парк. Проходя между пышных зеленых кустов, обрамлявших узенькую пешеходную дорожку, девушка настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала быстрые шаги за спиной. Неожиданно сзади раздался мужской голос, что-то спрашивающий, и чья-то рука опустилась на плечо. Ярослава вздрогнула и обернулась:

— Что, простите? — спросила она удивленно.

— Я говорю, что пора тебе и честь знать, Пантера. Думаю, что ты уже достаточно нагулялась, — девушка вздрогнула. Перед ней стоял тот самый мужчина из сна.

— Как это, нагулялась?

— Там увидишь. Пошли, — мужчина решительно взял ее за плечо, в глазах потемнело, мир провалился в черную бездну...

Гюрза

Вот и все — последний рывок и Круг снова замкнется. Поиски Магистра увенчались успехом. Они ничего не помнят, но это не главное. В конце концов, память вернется. Оживить воспоминания не так сложно, как казалось вначале. И Магистр сделает это. Хоть какая-то от него польза.

Триста лет сумасшествия, безумия. Триста лет ненависти и отчаянья. Триста лет жизни под чужой маской, которая за это время настолько сроднилась с истинным лицом, что стало сложно отделить одно от другого. И все это ради того, что произойдет в самое ближайшее время. Столько лет терпеливо ждать, а потом с замиранием сердца смотреть на часы, нарочито неторопливо отмеряющие последние минуты и секунды. И именно они тянутся невыносимо долго.

А Пантерка все такая же... Триста лет прошло, а она все так же замкнута, все так же не подпускает к себе никого. Ничего не изменилось. Целую вечность назад Гюрза поставил на кон свою жизнь и единственную мечту — то немногое, что у него было. Ради чего? Ради призрачной надежды опять встретить Ее. Ради несбыточного. И сейчас, впервые за все это время, в сердце пробрались сомнения — а правильный ли выбор сделан? Не стоило ли тогда, давным-давно забыть о своих глупостях, наслаждаться свободой, жизнью, заниматься по-настоящему любимым делом... Нет, он просто не мог не поиграть в орлянку с Судьбой и она, как всегда, сделала предложение, от которого нельзя было отказаться. И теперь при любом раскладе за это придется заплатить.

— Пресветлая Милена, я знаю, что богам недосуг внимать нашим молитвам, но сегодня, впервые за всю свою жизнь я прошу — не отвернись от меня, не оставь. Мне очень нужна твоя помощь. Ради твоего дара я отказался от всего, что предлагала мне Судьба. И теперь я прошу лишь об одном — пусть эта жертва не станет напрасной... — Т'химо ненадолго замолчал, словно пытаясь что-то услышать, после тряхнул головой, смущенно улыбнулся, словно сделал какую-то глупость и взял в руки гитару. Тонкие пальцы пробежались по струнам.

— Холодный взгляд любовь таит

И красота гнетет и дразнит.

Прекрасны волосы твои,

Но одиночество — прекрасней.

Изящней рук на свете нет

Туман зеленых глаз опасен.

В тебе все: музыка и свет,

Но одиночество, но одиночество,

Но одиночество прекрасней...*

[*] А. Дольский.

Нет, одиночество вовсе не прекрасней. Особенно, если оно грозит быть вечно твоим единственным спутником. Хорошо быть одиноким, когда тебе есть к кому прийти, когда где-то недалеко, буквально в нескольких шагах от тебя есть родные души. А вот когда ты действительно один, годами вынужден скрываться, убегать, изворачиваться, вот тогда и понимаешь, что истинное одиночество ужасно.

Гюрза пожал плечами. Ждать осталось совсем немного, а "...после — тишина..." и можно будет вдоволь отдохнуть.

Тигр

Разные люди бывают — кто-то все делает неторопливо, двигаясь вровень с большинством, соизмеряя свои успехи со своим возрастом, но есть и другие, кто, почти не коснувшись ногами земли, взлетает сразу и ввысь. А потом возникает проблема — куда лететь дальше, когда ты без труда оставил позади тех, с кем начинал в одно и то же время? Что говорить — в обществе всем правят стереотипы. Если тебе двадцать лет — ты должен учиться в вузе, гулять со сверстниками, устраивать пьянки. Соответствуй стереотипу, и наслаждайся беззаботной молодостью. Иначе рискуешь остаться в гордом одиночестве. Нет, у тебя будут знакомые, будут друзья, но ты никого к себе не подпустишь близко. Раскрываться можно только перед равным себе. Перед тем, кто сможет тебя понять, перед тем, кому ты веришь. И чем выше ты поднимаешься, тем сложнее найти ровню, тем сложнее заставить себя кому-то поверить. Самые талантливые люди — почти всегда одиноки. Успех притягивает зависть, а не друзей. Впрочем, сами такие люди тоже часто являются причиной своих проблем — сложно не подходить к другим людям со своей меркой. Сложно не смотреть свысока на тех, кто тратит огромное время и усилия, пытаясь достичь мелких вершин, которые ты в свое время перешагнул, даже не заметив. Какими глазами может смотреть молодой успешный человек на людей вдвое его старше, которые мало того, что находятся у него в подчинении, так еще и постоянно делают какие-то глупые ошибки, не могут понять элементарных вещей, кажущихся совсем очевидными? Вот так и получается — зависть с одной стороны, а с другой — полное неумение прощать чужие слабости, относиться терпимей к менее удачливым и наделенным меньшими способностями людям. Образуется пропасть. Впрочем, так ли уж страдают те, кто подобным образом оказался на вершине? — Кто как. Кто-то действительно переживает по этому поводу, ощущая свою изоляцию от общества, а кто-то просто не обращает на это внимания. Живет, как живется и радуется тому, что имеет. А то, что порой становится тоскливо — неизбежная плата за успех, о которой не стоит жалеть.

Именно такой человек шел по улице, улыбаясь Солнцу, весне, деревьям. Все было хорошо и даже отлично. Строгий костюм, черный портфель, длинные вьющиеся светлые волосы, собранные в хвостик, серые умные глаза, высокий рост, мощное телосложение и уверенная плавная походка. Девушки оглядывались вслед идущему парню, но ему было глубоко не до них — он слишком погрузился в мысли, которые навевала музыка, играющая в наушниках. Поймать мелодию, настроение и улететь, растворившись в звуках — Александр порой позволял себе подобное развлечение. Особенно перед работой. Особенно весной, когда хочется гулять, а не сидеть в офисе.

Закончилась очередная весенняя мелодия, сменившись совершенно незнакомой песней. Александр честно попытался вспомнить, откуда она взялась на его плеере — не получилось. Между тем, песенка привлекала внимание, хоть и совершенно не попадала в настроение:

"...Что ты знаешь обо мне, понимаешь?

Я немного не такой, понимаешь?

Все запреты — это ложь канцелярии

Там ни слова о тебе настоящем..."

Талантливый, обаятельный выпускник экономического факультета МГУ буквально тигриными прыжками двигался по служебной лестнице. Ему было всего двадцать лет, а он уже занимал должность исполнительного директора одной из фирм, входящих в состав крупного холдинга. Отличное знание психологии, творческое мышление и, одновременно с ним, системный подход к решению всех текущих проблем, а также совершенно ошеломляющая харизма позволяли Александру без труда достигать любых целей. Огромный, надежный как скала и сокрушительно обаятельный — такое впечатление складывалось у всех, кто имел удовольствие с ним общаться. Но головокружительные успехи привели к отчуждению. Границу между собой и обществом он проложил сам. Сложно чувствовать себя таким же, как все, если в твои не такие уж и большие годы на тебе уже несколько лет как лежит ответственность за целую компанию и за работающих в ней людей. Сложно оставаться своим среди тех, кто только начинает свой карьерный рост, в то время как ты уже опередил их в этом не на один десяток лет. Сложно, чувствуя слабости людей, наблюдая совершаемые ими глупости, не разочароваться в них. Сложно не ощутить свою инность, за считанные годы обогнав в своем развитии не только сверстников, но и многих людей, значительно старше себя. Истинное лицо Александра не было известно никому. Каждому демонстрировалось ровно то, что он хотел видеть. Но так ли уж это плохо?

"...Только несколько минут длится песня.

Нас, наверно, не поймут. Длится жизнь.

Только несколько секунд длимся мы.

Нас, наверно, не поймут.

Всевозможных сотню тысяч слов найдешь —

Все напрасно. Отвернулся — и привет, может надо —

Разбежался — и лети, но засада —

Не уйти, нам не уйти!

Нам не уйти, нас не узнать,

Нас не спасти и не поймать.

Нас не понять, нас не найти,

Нас не узнать и не спасти...

Нас не вернуть, не повторить,

И не убить, хотя, убить...

Нас не понять, нас не найти,

Нас не узнать и не спасти..." *

[*] "Торба На Круче"

Подобное тянется к подобному, но если подобное уникально — что делать? Где искать друзей, где искать тех, с кем действительно интересно общаться, тех, кто действительно поймет и не использует потом это понимание для того, чтобы попытаться манипулировать неосторожным собеседником? Только однажды ему удалось вскользь пересечься с кем-то похожим на него. Это было на одном форуме.

В свое время Александр пытался найти людей своего уровня через интернет, и дорожка занесла его как-то в сообщество так называемых эльфов. Вот там он и встретил Ярославу. Знакомство началось с заданного им вопроса: "Какую одежду должны одевать эльфы?". Ему было любопытно посмотреть, кто и как ответит. Посыпались различные ответы, про рюшки, бантики, сапожки, косухи и все остальное, и лишь одна единственная девушка написала "Не одежда делает эльфа. Вся одежда, которую оденет эльф — по умолчанию и есть его одежда, а потому, кто как хочет, тот так и будет одеваться". Сам по себе ответ был очевиден, но отчего-то на форуме до него никто не додумался. Александр решил познакомиться с Ярославой, нашел ее аську и какое-то время они весьма мило общались на различные темы — от теории вероятности, палеонтологии и туризма, до философских вопросов. Собеседница обладала холодным логическим мышлением, одновременно с этим ее кругозор был едва ли не так же широк, как и кругозор Александра. Увы, девушка жила в другом городе и в какой-то момент просто исчезла из аськи и не отвечала на послания.

Впрочем, где есть двое, там и третий должен объявиться. Раз уж однажды повезло найти действительно интересную личность, то кто сказал, что нет еще кого-то похожего? Странная песня закончилась, оставив легкий привкус какой-то светлой печали, словно воспоминания о чем-то хорошем, что уже давно прошло и забыто, но своими редкими отголосками порой все равно рассеивает дурные мысли. Александр улыбнулся, глядя на спешащих людей, проезжающие мимо автомобили, безоблачное весеннее небо...

Совершенно неожиданно сзади раздался вкрадчивый мужской голос:

— Прекрасная погода, не так ли? — на плечо легла рука. Александр оглянулся, и увидел перед собой какого-то странного мужчину в спортивном костюме, лысого, коренастого, с наглой ухмылкой на лице.

— Простите, Вы, вероятно, обознались, — Александр не любил фамильярности, а потому легко скинул чужую руку с плеча.

— Ничуть, просто время пришло тебе домой отправляться. Загулялся ты, милый, — ухмыляющаяся физиономия глухо раздражала.

— Уважаемый, шли бы вы... по своим делам дальше. Вы, похоже, бредите!

— Нет, Тигр, не брежу, просто ты кое-что позабыл. Впрочем, очень скоро вспомнишь, — нахал схватил Александра за руку, но до того, как тот сообразил что к чему, перед глазами замелькали черные пятна и привычный мир исчез из поля зрения.

Рысь

— Нет, я просто диво как хороша! — она вертелась перед зеркалом, но никак не могла налюбоваться на себя. И то верно, было на что посмотреть. Огромные зеленые глаза, длинные ресницы, кокетливо вздернутый носик, чувственные губы, идеальный овал лица и темно-рыжие волосы. — Все парни — мои! — Катя еще раз припудрила носик. — А Коля совершенно пропал. С другой стороны, а что мне с ним делать? Ну его...

Продолжая вертеться перед зеркалом, Катя мурлыкала песенку и одевала сережки.

— Нет, ну сама б в себя влюбилась, если бы могла!

Вот уж у кого никогда не было проблем с одиночеством, так это у нее. Дочка полковника МВД была вечно окружена вниманием парней, готовых за одну ее улыбку броситься хоть к черту на рога. Еще бы, с такой-то внешностью, с таким-то характером. 100% уверенности в собственном очаровании и легкая стервозность создавали ей имидж роковой красотки. Ее это устраивало. И поклонники в целом были вполне интересные — сын министра, сын крупного предпринимателя, молодой директор фирмы и прочие представители "золотой" молодежи. И только один раздражал до невозможности — скромный интеллигентный Николай, всего-то навсего студент факультета психологии, однокурсник Кати. Мало того, что ботаник, так еще и ухаживать нормально не умеет. Только и знает, как кротко вздыхать себе в сторонке, да изредка провожать домой, если предмет страсти позволит. Разумеется, Катерина вертела им в своих целях, заставляя делать за нее контрольные, писать курсовые и даже иногда сдавать экзамены.

Катя бросила последний взгляд на зеркало, подхватила сумочку и направилась к выходу. Там ее ждала машина с водителем. На сегодня была намечена славная вечеринка в клубе "Глянец". Восторженные взгляды, коктейли, танцы — то, что составляло смысл жизни.

В последний момент зазвонил телефон. Катя неохотно сняла трубку и грубо сказала:

— Слушаю!

— Катя, это я! — голос Коли вызвал на точеном личике красавицы кислую гримасу, будто она лимон жевала. — Я хотел у тебя спросить, не нужно ли тебе реферат написать по возрастной психологии? Я сейчас для себя пишу, вот, думаю, может и тебе нужно?

— Нужно, нужно, пиши, Коленька, пиши, — елейным голоском произнесла Катя. — У меня сегодня столько дел, что уже голова раскалывается. Если напишешь, с меня поход в кафе!

— Напишу, Катя.

— Вот и умница, вот и спасибо! — приторным голосом ответила ему Катя и повесила трубку.

Хлопнув дверью, она сбежала вниз, села в машину.

— Гони в "Глянец"! — крикнула она водителю. — Я уже опаздываю!

Водитель медленно обернулся. Это был не Славик — не их водитель. Мужчина, сидевший на переднем сидении, обернулся, и Катя испуганно схватилась за ручку на двери машины.

— Здравствуй, Кэйтейра-Рысь! Вот мы и встретились!

Катя тоненько взвизгнула и лихорадочно дернула за ручку двери, но та и не думала открываться.

— Не дергай, дверь заблокирована. Не желаете ли вернуться домой? — девушка побледнела от ужаса, глядя на холодные насмешливые глаза псевдоводителя.

— Да, пожалуйста, можно я домой пойду, хорошо? — залепетала Катя.

— Можно, конечно, вот прямо сейчас и пойдем, — заявил странный тип, хватая ее за руку.

В машине резко потемнело, перед глазами замелькали яркие пятна. И привычный мир пропал.

Пума и Сокол

Коля повесил трубку и довольно улыбнулся. Все шло по плану. Катя, разумеется, ухватилась за предложение написать за нее реферат. Рыбка как всегда клюнула и теперь ее распирает чувство превосходства над ботаником. Красавица даже не подозревает, что тихий и незаметный паренек на самом деле не зря получает свои пятерки по психологии и на три шага предсказывает все ее мысли.

Катя, Катя... красивая, неглупая, хотя, конечно, и не гений. Длинные темно-рыжие волосы, вечно сверкающие глаза, аккуратные пухлые алые губки, прекрасная фигура — недостижимая мечта всех парней из группы. И только Коля был уверен в том, что эта красавица рано или поздно достанется ему. Ради этого он готов был терпеть и временное пренебрежение и высокомерие, потому что знал, что потом праздник будет уже на его улице.

"Ничего, пусть пока видит перед собой очкастого ботаника, который вечно помогает по учебе, ничего не требуя взамен, смотрит восторженными глазами, поднимая самооценку. Она даже не помнит, как выглядел этот "ботаник" на самом деле, когда в первый раз пришел на занятия", — Николай посмотрел в зеркало. В глаза ему смотрел вовсе не привычный всем Коленька. Статный, пусть и не очень высокий парень с волосами соломенного цвета и пронзительными голубыми глазами. Никаких очков, идеальная осанка. Он чем-то напоминал невысокого викинга. Однокурсники бы сильно удивились, если бы могли пообщаться с бывшими колиными одноклассниками, потому что в школе Николай считался едва ли не самым красивым парнем, и отбоя от девочек не было. Но всеобщее женское внимание наскучило быстро, а потому красавчик решил радикально сменить имидж, купив очки без диоптрий, раздобыв кучу старых свитеров из тех, что давно уже валялись на даче, научившись сутулиться и всеми движениями изображать полную неуверенность в себе. Имидж замухрышки удался ему на отлично, как, впрочем, и все в этой жизни.

"Катя должна влюбится в затюканного ботаника, а там посмотрим. В конце-концов, я же должен узнать, чего я стою, как психолог и без помощи своей внешности", — так рассуждал Николай, радостно распрямляя уставшие от постоянного ссутуливания мышцы.

Сел за компьютер, быстро нашел необходимые для подготовки рефератов материалы, и за полчаса их скомпоновал. Интернет — великая сила. Улыбнулся еще раз, полез в свой Живой Журнал: у него там был собран настоящий паноптикум: нимфоманки, сумасшедшие, гопники, гламурные барышни... Кого там только не было. Николай иногда вывешивал свои фотографии (свои, а не того ботаника, которым притворялся), часто писал в юмористическом тоне и в весьма вызывающих выражениях, какой он замечательный, талантливый и как его достали поклонники и поклонницы, рассказывал разные гламурные и не очень сплетни, в итоге у него подобралась очень приличная группа подопытного материала. Он ставил эксперименты над своими френдами, обозначая перед ними различные ситуации и наблюдая за их реакцией. Ну, к примеру, любопытно было посмотреть, сколько халявщиков поведется на предложение сходить с ними в ресторан и как они будут себя там вести. Забавно было посмотреть на их реакцию, на объявление о том, что он, Николай, решил жениться и подыскивает себе пару (разумеется, не стоит забывать, что в своем дневнике он часто упоминал, что денег у него — курсы не клюют, что его отец богат и именит). Одним словом, развлекался, как мог.

И только один человек в группе знал его истинное лицо — Алина, его дальняя родственница, с которой, тем не менее, они с детства дружили. Алинка всегда помогала ему в его авантюрах, да и сама была не прочь поразвлечься. У Коли никогда не было родной сестры, но Алина вполне ее заменяла, и даже больше — она была ему самым верным и надежным другом. Именно поэтому они решили вместе поступать в университет на факультет психологии СПбГУ. Алина с радостью включилась в увлекательную игру с псевдоботаником и даже сама, чтоб не контрастировать с Ником (как она его называла), старательно изображала зубрилу. Впрочем, учиться на-отлично обоим было совсем не сложно, благо способности позволяли, а доступ в Интернет обеспечивал максимум материалов для учебы.

Сегодня вечером ребята собирались в очередной раз понаблюдать за однокурсниками в их естественной среде обитания. Разумеется, в дорогом и престижном клубе ботаникам делать было нечего, но кто мешал им перестать быть ботаниками?

Новенькая блестящая черная Lamborghini Gallardo припарковалась неподалеку от клуба, из нее вышли Николай, без очков, со стильной прической, в строгом, но дорогом костюме, моментально привлекающий внимание проходящих мимо девушек, и Алина, в коротком элегантном вечернем платье, с распущенными каштановыми волосами до плеч. Косметика совершенно преобразила девушку, сделав ее лицо ярким и выразительным. При всем желании в этой красивой паре нельзя было опознать привычных всем "ботаников". Парочка довольно оглядела друг друга, перемигнулась и прошла в клуб.

— Ник, ты видишь здесь хоть кого-нибудь из наших? — сказала Алина почти на ухо Николаю — музыка играла очень громко, мешая нормально разговаривать.

— Да вот они там, у стойки, — он кивнул в сторону бара, где действительно стояло несколько их однокурсников.

Парочка взялась за руки и направилась, было к бару. Но дорогу им преградил странный мужчина в полинявшем, словно выгоревшем костюме. Незнакомец нагло улыбнулся и громко сказал, перекрикивая музыку:

— Нам нужно поговорить! — и, не дожидаясь их реакции, мужчина решительно пошел в сторону вестибюля.

Алина с Николаем переглянулись, но любопытство пересилило, и они направились за этим странным человеком.

— Так что вы хотели нам сообщить? — спросил Ник, когда незнакомец, наконец, остановился.

— Только то, что настоятельно советую вам сейчас вернуться домой! Время пришло.

Ребята недоумевающе переглянулись.

— В смысле? — удивленно спросила Алина.

— Позвольте вам показать, — сказал мужчина и руками до них дотронулся.

В клубе резко потемнело, замерцали какие-то огни, и пространство словно свернулось в кольцо, вобрав в себя две небольшие человеческие фигурки.

Волк и Медведь

— Ну что, Вульф, после работы, да по пиву? — спросил Рома.

Андрей, которого почему-то все называли Вульфом или Волком, только поморщился:

— Нет. Мне надо бежать. Дел полно. В другой раз. И вообще я хотел пораньше бы сегодня умчать, вон, сейчас несколько ламеров утешу и побегу. — Волк усиленно забарабанил по клавиатуре, бубня под нос что-то вроде "Овца гламурная... Руки из ж... Тебе бы цветочки жрать на поляне, а не с компами работать... Чтоб твой долбанный калькулятор на клавке работал, надо Num Lock нажимать!"

— Ох, тяжела ты, доля сисадмина! — громко заявил он через полчаса, откатываясь на стуле от компьютера, — Ромка, гони свое пиво! Эти юзвери меня допекли!

— Ща, погодь, в серверную схожу, — Ромка, не торопясь, поплелся в сторону серверной, загремел там какими-то железками и, в конце-концов, вернулся с двумя запотевшими бутылками. — Лови! — он кинул одну Волку. Тот, не глядя, поймал ее, а потом удивленно вскинул бровь:

— Ты глянь, холодная, это ж где ты холодильник нашел?

— В сервак сунул.

— Ну ты, блин, даешь! — сказал Волк, одним движением открывая бутылку и с наслаждением прикладываясь к ней. — Прикинь, а у меня тут гламурная овца с 213 комнаты вздумала жаловаться, что, мол, и-нет не работает, и что ты думаешь? — Посмотрел ее комп, а там страниц с пятьдесят открыто. Оказывается, мы не знаем, что странички нужно закрывать. Ну, я рыпнулся посмотреть, что она там смотрит, а там... От ЖЖей, до онлайн-журналов всяких гламурных и еще десяток магазинов со шмотками. Тьфу! Все, на фиг, зарежу я ей все нерабочие сайты! Еще наезжать будет, прикинь? Нет, чтоб пива принести! Эх...

Ромка сочувственно булькнул, хлебнув еще пива из своей бутылки. Огромный, подчеркнуто-спокойный он был полной противоположностью своему напарнику, что, впрочем, не мешало им дружить.

Волк с черными кучерявыми волосами до плеч, бледным узким лицом, худощавой фигуркой, подвижный и шустрый, все время ухмыляющийся и придумывающий различные розыгрыши, изощренно ругающий блондинок и других белых и пушистых юзверей и "ламераГ" и Ромка, настоящий богатырь, огромный, румяный, улыбчивый, всегда добродушный... Как говорили в их компании: два брата-сисадмина и кавалеры на любой вкус.

— Волчар, ты куда после работы? — спросил Ромка, одной рукой выуживая из ящика стола сухарики.

— Да вот, халтура обломилась, сайт заваять просят. К семи на встречу надо податься.

— Все с тобой ясно. Ты сейчас до метро?

— Ага.

— Ну пошли тогда вместе, а то мне как-то тоже одному сейчас чего сидеть? Сервак всяко никуда не убежит, а юзвери тоже скоро до дому подадутся, а если что кому неймется, так те до завтра потерпят — нечего поощрять раздолбаев.

Сказано — сделано и сисадмины дружно поспешили к выходу. Рома задержался запереть дверь, Андрей же проскользнул в направлении уборной, но по дороге его перехватил какой-то настырный юзверь — так определил этого типа для себя сисадмин. Юзверь был лысеющим полноватым мужиком, в потертой майке и заляпанных джинсах. Вульф даже сморщил нос, мол, что за юзверь пошел такой разнузданный!

— Простите, это Вы — системный администратор? — спросил юзверь, моментально понизившись в глазах сисадмина до звания ламера.

— Он самый, — недовольно сказал Волк, опасаясь, что ламероГ надумает его остановить, а потому прибавил. — Но я сейчас убегаю — нужно комплектующие еще в магазине получить, так что все вопросы — до завтра.

— Отчего ж до завтра, я всего-то хотел спросить одну малость.

— Спрашивайте уж, — милостиво согласился Вульф. — Но только чтоб не пришлось за объяснением мотаться по всему зданию.

— Не придется. А вопрос, собственно, простой... — ламер сделал паузу. — Позови-ка Медведя, чтоб мне повторяться не пришлось.

— Ээээ... кого, простите? — Андрей начал подозревать, что обилие кнопок на стандартной клавиатуре могло свести туповатого ламера с ума. А, может, просто в Интернете пересидел, или финскую народную мелодию послушал, которая мозг разрушает?

— Медведя... Впрочем, вот он уже и собственной персоной пожаловал, — радостно улыбнулся безумный ламер, потирая руки. Андрей обернулся, по коридору шел Ромка.

"Похоже, у мужика конкретно проц перегорел", — вынес диагноз Андрей, а вслух сказал:

— Это не медведь, это Роман, еще один сисадмин.

— Ну-да, ну-да... А как же? Конечно сисадмин, — подозрительно спокойно согласился сумасшедший.

— Что тут у вас происходит? — участливо спросил Ромка, подойдя к беседующим.

— Да вот, похоже, у нас тут налицо перегрев процессора, потому что кулер совсем сдох, — ответил Волк, усиленно подмигивая Ромке, мол, совсем мужик чокнутый.

— Что вы, что вы, совсем даже не сдох! — заверил из мужик участливо — Только забился пылью, а теперь его прочистить пора. И вы именно этим и займетесь. — С этими словами безумец со всей силой схватил друзей за плечи. Те, как по команде, развернулись, чтобы ударить нападающего, но в этот момент пол ушел у них из-под ног, и вокруг воцарилась полная темнота, заполнившая собой сознание, мысли и чувства.

Магистр Иерониан

Он молча взглянул на белеющий в руках список: Пантера, Волк, Медведь, Тигр, Пума, Сокол, Рысь... Осталось доставить Летучую Мышь, Ястреба, Орла и Леопарда.

— Посмотрим, посмотрим... — пробубнил он под нос, прямо из воздуха извлекая несколько исписанных листов. — Итак, Летучая Мышь, Ястреб — эти, как всегда, парой ходят. Такая трогательная любовь в никто-не-знает-точно-каком воплощении. И все время вместе. Оба сейчас актеры... Ну и специализацию себе выбрали, ничего не скажешь — актер театра и киноактриса, смешно — все незаметные, незаметные и тут — на тебе — на главные роли выйти захотелось. Увы, не долго вам осталось. Начну, пожалуй...

Он решительно взмахнул руками и исчез, мгновенно переместившись к зданию МХАТ. Там он спокойно перешел дорогу, подошел к невысокому бордюру, обрамлявшему нечто вроде сквера, и присел на него, приготовившись ждать. Разумеется, ждать пришлось не долго — магистр терпеть не мог бездействовать, а потому всегда правильно подгадывал время. Дверь открылась, из нее вышел сначала молодой парень, а потом девушка. Парень высокий, худощавый, черноволосый, с волосами, собранными в короткий хвостик. На голове у него красовалась шляпа с загнутыми полями, сам он был одет во все черное — черные брюки, черная рубашка, черные лакированные туфли и только серебряные запонки в рукавах выделялись из общей черной композиции. Молодой человек остановился и придержал дверь, из которой вскоре появилась веселая, улыбчивая девушка с рыжими волосами до плеч, в ярком коротком платье, в туфлях на высоких каблуках. Девушка радостно улыбнулась своему кавалеру, он подал ей руку и они вместе направились вниз по улице. Магистр проводил их взглядом, взмахнул рукой и мигом очутился в нескольких шагах от пары. Что странно — многочисленные прохожие даже и не подумали обратить внимание на его загадочные исчезновения и появления. Впрочем, если разобраться, то для магистра Дома Темного Пламени все это было в порядке вещей — что стоило ему, в конце-концов, перенестись на несколько шагов вперед? И, конечно же, еще проще было отвести глаза всем окружающим. Признаться, подобные нехитрые операции он совершал практически инстинктивно. Увы, на перенос между мирами сил уходило куда больше. А если нужно было тащить еще и нескольких попутчиков, то это уже порядком выматывало, поэтому магистр старался больше двух в день не забирать, благо, времени было много, а в изначальном мире оно течет иначе, чем здесь, поэтому оставшиеся там даже удивиться толком не успеют.

— Уважаемые влюбленные, обратите на меня свое благосклонное внимание! — издевательским тоном произнес магистр.

Парень очень быстро развернулся, одновременно закрыв собой девушку. Мгновенно оценил ситуацию. Магистр спокойно стоял напротив. Он, как всегда, предпочитал непритязательный облик полноватого лысеющего мужчины, которого увидел при первом посещении этого мира.

— Обратили. Тебе легче стало? — настороженно спросил парень.

— Легче. Ты даже не представляешь, до чего легче, Мышь, или как тебя здесь величают?.. — магистр демонстративно вытянул из кармана клочок бумаги. — Виталий. Красивое имя. А что Ястреб так оробела? Выходи, девочка, дай на тебя полюбоваться!

— Похоже, кто-то здесь бредит и это точно не я и не она, — Виталий указал рукой на свою спутницу.

— Никто здесь не бредит, но зато кое-кто здесь задержался сверх всякой меры, а потому пожалте домой. — Магистр, не дожидаясь ответной реакции, молниеносно проскользнул мимо парня. Виталий ничего не успел сообразить, да и спутница его тоже не успела даже ахнуть, а странный человек уже оказался между ними, схватил их за плечи и весенняя Москва исчезла, сменившись блестящей темнотой.

Спустя два дня.

Он ждал ее на выходе из детского творческого центра, где размещался клуб реконструкции романтического рыцарства "Сказание".

— Итак, Орел... Твой черед. Впрочем, думаю, что и Леопарда захватим заодно, что уж тут мелочиться. Посмотрим, посмотрим, как ты тут устроилась... — магистр вгляделся в листок, который он до этого держал в руке. — Журналист, увлекается 3D-графикой... хм... а это что за зверь? Впрочем, ладно. Живет уединенно, в свободное время читает. Часто посещает клуб "Сказание", где собираются местные... эльфы, — на этой фразе он не выдержал и тихонько засмеялся. — К эльфам, значит, подалась. Ну, посмотрим, посмотрим, кто тут у нас за эльфов...

Прошло несколько минут, наконец, из дверей дома творчества начали выходить люди. В целом, как дети они однозначно не выглядели. Вроде с виду на эльфов похожи примерно как кот на слона — вроде четыре ноги, хвост, уши, ан не то совсем.

— Эльфы, значит, — хмыкнул магистр, подходя к людям, которые в этот момент скучковались рядом с воротами и о чем-то оживленно беседовали. Магистр прислушался — судя по всему речь шла о многочисленных эльфийских врагах, которые связаны с террористами, о прослушивании спецслужбами телефонных звонков, о том, что идут магические удары, нацеленные на немногих избранных эльфов.

— Нда... совсем люди озверели. Настоящие шовинисты. Сказать им что ли, чтоб перестали над больными издеваться? — ехидно пробурчал магистр. — Впрочем, наверное, не буду. В конце-концов, эти уже свою роль для Судьбы отыграли, скоро само на нет сойдет, глядишь, через год-два придут в себя... эльфы.

Он неторопливо вышел из-под тени дерева и снял отвод глаз. На сей раз он решил сменить облик — не смог удержаться от маленькой шутки.

— Прошу прощения, это Вы — эльфы? — говорящие резко повернулись в его сторону и с удивлением открыли рты. Их взгляду предстал прекрасный высокий мужчина с длинными, отливающими золотом волосами, ярко-голубыми глазами и, разумеется, любому сразу же в глаза бросались кончики заостренных ушей, выглядывающие из волос.

Минут пять стояла полнейшая тишина. Потом из толпы выделилась девица постарше. Видимо, главная у них.

— Здравствуйте, почтенный собрат. Как именовать Вас, о достойнейший?

— Иерониан, любезнейшая. А как Вас зовут?

— Леди Малиан, владычица замка "Сказание", последнего оплота всего эльфийского братства.

— Очень приятно, леди Малиан. Меня прислали сюда с одной очень важной миссией, — "эльфы" затаили дыхание, желая услышать, что же это за важная миссия поручена их "собрату". — Мне необходимо вернуть в наши земли эльфийку, которую по ошибке Боги забросили в этот мир. Если позволите, я заберу ее.

— И кто же эта эльфийка? — заинтересованно спросила леди Малиан.

— Да вот она, — он посмотрел на девушку, стоящую в отдалении. — Светлая, собирайся, пошли!

— Я?! — изумилась она, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь понять, к кому, собственно, обращаются.

— Да, ты!

— Но... постойте, разве Вы не за мной прибыли? — робко спросила леди Малиан.

— Нет, Вы не обладаете должными навыками, любезнейшая, увы. Мне нужна только эльфийка по имени Светлая, которую, тем не менее, Вы называете Светланой, — он протянул руку Светлане, которая с опаской вложила в его ладонь свою узенькую ладошку. Низенькая, темноволосая девушка рядом с красавцем эльфом совсем померкла и потерялась. Симпатичная, но вовсе не красивая, она всегда была на особом положении в "Сказании". С одной стороны, живой ум и природная сообразительность позволяли ей претендовать на лидирующие позиции, но, с другой стороны именно это выделяло ее среди остальных членов клуба, а кто же захочет демонстрировать свои ограниченные способности рядом с тем, кто куда выше? В итоге Света довольствовалась ролью "серого кардинала" при владычице Малиан, оставаясь одновременно и в клубе, и вне его, ни с кем особенно не сближаясь, но вместе с тем обладая некоторым влиянием.

Магистр решил не продолжать представление, а повернулся к Светлане и произнес ей на ухо, для чего ему пришлось изрядно склониться:

— Ты не будешь против, если мы по дороге навестим еще одну эльфийку?

— Нет... Не буду... — удивленно открыла глаза Светлая.

— В таком случае, в путь! — сказал магистр слегка театрально, взмахнул свободной рукой, и они с девушкой пропали из поля зрения ошеломленных "эльфов".

Небольшой прыжок и они оказались в каком-то парке.

— Сейчас она появиться на этой дорожке, — магистр махнул рукой в сторону еле заметной тропинки между деревьями.

В его руках опять появился лист бумаги.

— Итак, последним номером у нас... Леопард! Люди называют ее Кариной. В этом мире она — фотомодель. Подумать только! Вот людям делать нечего... Нашла чем заняться! Вот ты бы, Светлая, хотела быть фотомоделью?

Светлана сдавленно хмыкнула. После совершенно волшебного прыжка через пространство у нее кружилась голова.

— С моей-то физиономией? Мне только в фотомодели.

— Да ладно, кому не нравится — пусть не смотрит. В тебе не физиономия главное, — магистр насторожился. — Сейчас появится.

На тропинку вышла ярко-рыжая девушка. Стразу стало понятно, почему она фотомодель — длинные волосы искрятся на Солнце, сверкая всеми оттенками золота, идеальных пропорций личико озаряет обольстительная улыбка, за которую любой мужчина готов на любые подвиги. Впрочем, у магистра красавица никаких особых эмоций не вызвала — в виду принципиально разной видовой принадлежности. Зато Светлана не сдержала восхищенного вздоха.

— Вот это да...

— Дай руку, — Магистр взял свою спутницу за руку и потянул в сторону тропинки. — Леопард! — фотомодель вздрогнула, когда двое незнакомцев очутились прямо перед ней, и отшатнулась назад. — Прости, девочка, но объяснять мне некогда, а потому изволь проследовать домой! — молниеносное движение и правая рука магистра уже обхватывает запястье Карины, пространство съеживается до единой точки и в эту точку искрами слетают три призрачные фигурки.

Глава 2. "Опять спина к спине на прежней стороне..." (с)

Наливай, да пей за погибших друзей,

За ушедших за грань и за уставших от ран,

За избравших покой, на все махнувших рукой,

И за то, чтоб от них мы уходили легко.

(с) Тэм

Ярослава открыла глаза. Темно. Так темно, что она стала опасаться того, что ослепла. Нашарила в кармане зажигалку. Она не курила, но как-то раз увидела в киоске зажигалку с изображенной на ней черной кошкой и с тех пор с ней не расставалась.

Зажигалка ярко вспыхнула и почти моментально погасла. Понять удалось лишь две вещи: первое — поблизости от нее никого нет, второе — она не ослепла, третье — комната, где она находится, довольно большая, так как противоположную стену разглядеть не удалось.

Как-то так получилось, что, несмотря на явную опасность ситуации, Ярослава очень спокойно реагировала на произошедшее, не испытывая ни малейшего страха или неуверенности. В конце-концов, не об этом ли она всю жизнь мечтала, как та Алиса из детского спектакля:

Когда-нибудь, как-нибудь выйти из дома

И вдруг оказаться вверху, в глубине,

Внутри и снаружи, где все по-другому.

Хуже, чем было, уже вряд ли будет. К тому же сейчас реально ничего сделать нельзя. Смысла ползать по комнате нет, а те, кто похитил ее, рано или поздно явятся сами. Убегать же совершенно не хотелось, а вдруг это действительно то самое, о чем она просила в ночь Бельтайна? В общем, почему бы в таком случае не свернуться клубочком на ковре, которым были застланы полы комнаты, да не заснуть в ожидании дальнейших событий? Так и сделала. Благо, богатая на походы жизнь приучила Ярославу спать в любых условиях, а теплый мягкий ковер был не самым худшим ложем в ее жизни.

Увы, долго поспать ей не удалось. Буквально через несколько минут после того, как она закрыла глаза, неподалеку от нее темнота начала переливаться, а потом в свете темных переливов появилось чье-то большое тело, раздался звук удара (тело свалилось на пол) и опять воцарилась полная темнота. Увы, тишины уже не было, потому что свалившийся явно был очень недоволен своим не мягким приземлением, о чем не замедлил сообщить вслух отчаянным чертыханием.

— Эй... Вы кто? — осторожно спросила Ярослава.

Чертыхание затихло. Видимо, тот, кто только что появился, не ожидал застать здесь еще кого-то. Потом раздался очень приятный бархатный мужской голос:

— Меня зовут Александр. Вы не знаете, где мы?

— Не знаю, увы. Меня зовут Ярослава. Я тут сама недавно.

— А как Вы здесь оказались?

— Я шла по улице, ко мне подошел какой-то мужчина, схватил за руку, я потеряла сознание...

— ... а очнулась — гипс, — сострил Александр. — К слову, мужчина был среднего роста, лысоватый, расхлябанный какой-то и нахальный?

— Он самый.

— Понятно. И меня он тоже, выходит, сюда доставил. Зачем только — вот вопрос. Интересно, еще кто-то появится?

— Не знаю, но, думаю, что да...

В этот момент темнота опять замерцала, и на пол с отчаянным визгом свалилась какая-то девушка.

— Эй... Ты в порядке? — Ярослава попыталась к ней подползти и даже нашарила ее руку, за что была вознаграждена еще одним визгом, раздавшимся практически у нее над ухом.

— Тихо ты, прекрати визжать! — раздался из темноты голос Александра.

— Немедленно отпустите меня домой! У меня папа — полковник МВД, он вас на всю оставшуюся жизнь за решетку упечет!

— Мы б и сами не против домой отправиться, да только вот не знаем как, — ответил на ее угрозы Александр.

— Вас что, тоже похитили?

— Похоже на то, — ответила Ярослава. Девушка ей явно не нравилась. Судя по реакции — классическая розовая овечка без мозгов и с крутым папой.

— Так давайте выбираться!.. Ааааа! — она опять завизжала, увидев уже знакомые Ярославе и Александру темные переливы практически над собой.

— Ну вот, вместо того, чтоб отойти подальше, орет. Сама виновата! — констатировала Ярослава, услышав двойной хлопок и сдавленный всхлип "овечки", на которую, судя по звуку, свалился кто-то из вновь прибывших.

— Простите, ради Бога... — раздался в темноте сочный мужской баритон, в котором скользили виноватые интонации.

— Коля?! — похоже, "овечка" узнала того, кто на нее упал. — А ну перестань меня лапать! — завопила она мгновеньем позже.

— Катя?! — похоже, ее тоже узнали.

— Вот ее только не хватало, — раздался страдающий голос еще одной дотоле молчавшей девушки.

— А это еще кто с тобой? — поинтересовалась Катерина у Николая.

— Алька.

— Не поняла, что, этот мужик решил похитить весь наш курс?! — возмутилась Катя.

— Народ, я бы вам посоветовал переместиться поближе к нам, если не хотите, чтоб вам на голову еще кто-нибудь упал, — подал голос Александр. Вновь прибывшие спешно отползли на его голос. Вовремя. Темнота вскоре опять начала переливаться.

Через полчаса компания похищенных значительно увеличилась. После Николая и Алины появились сначала Андрей и Роман, потом, спустя минут пять, Виталий и Маша, а следом за ними — Светлана и Карина.

Потом наступил перерыв, в течение которого темнота не мерцала, и никто новенький не появлялся. Через какое-то время, когда вся компания успела окончательно перезнакомиться, в темнота опять вспыхнула миллиардом черных искр, распалась, освободив из своих объятий черную фигуру, а потом раздался глухой голос:

— Свет! — и вся комната озарилась ярким светом.

Кто-то из девушек вскрикнул от неожиданности, остальные судорожно пытались проморгаться. Ярослава огляделась вокруг — комната оказалась округлым залом, в центре которого был нарисован один небольшой черный круг, а на относительно небольшом расстоянии от него, на полу красовалась окружность с темно-красными эллипсами, нанизанными на нее и находящимися на равном расстоянии друг от друга. Вся схема в диаметре была около четырех метров.

— Это еще что за сатанизм? — ухмыльнулся Александр, выходя вперед в сторону стоящего ровно в центре черного круга высокого темноволосого мужчины с глазами, в которых зрачок занимал все пространство, не оставляя места для привычного белка и радужной оболочки. Или, может быть, белок и радужка тоже были черными — кто знает?

Роман, Андрей, Николай и Виталий так же, словно по команде, подтянулись за ним, полностью закрыв собой девушек.

— Арк'хаан рад приветствовать своих детей! — произнес мужчина, словно не замечая их движений. — Настало время воскресить Круг. Займите свои места!

— И не подумаем. Ты что, мужик, думаешь, что мы с радостью будем участвовать в твоих сатанинских ритуалах? Жертвоприношения предвидятся? — в голосе Романа чувствовалась угроза. — Ты вот что, давай-ка выведи нас отсюда и, может быть, мы не набьем тебе морду... если сделаешь все быстро.

— Ясная! Подойди ко мне, — странный человек, словно ничего не слышал. Он сделал жест рукой и Ярослава, словно во сне, пошла к нему. Внутренний голос вопил о том, что нужно сопротивляться, но что-то не давало ей прислушаться к его советам, а темное безразличие убило враз все эмоции и инстинкты. Александр попытался ее задержать, но она почти незаметным движением оттолкнула его так, что он не удержался на ногах и упал, а Ярослава продолжала идти к странному незнакомцу. Остальные парни замерли, не в силах даже пошевелиться. Чья-то сила сковала их, опутала подобно паутине.

Когда Ярослава подошла к черному кругу, незнакомец склонился и посмотрел ей в глаза. Черная бездна затягивала вглубь, вытягивая смутные образы, странные картинки, заставляя вспоминать чужие, неизвестные, но отчего-то родные лица.

Волк... Медведь... Гюрза...

Арк'хаан... Школа... Лиса...

Наставник... Гюрза...

Эмоции — зло. Чувства — зло...

Двенадцать за миллионы — игра стоит свеч...

"...Гюрза, нас принесли в жертву. Это было оправдано. Там, где речь идет о тысячах и миллионах жизней, жертва всего двенадцатью вполне оправдана. И это логично. И не нам осуждать тех, кто так решил. Мы — Круг, так вот и будем делать то, к чему нас готовят, а остальное — не наше дело..."

Уголек... Огромная черная пантера... Тепло... Радость... Единственное существо, которое можно и нужно любить...

НАДО...

Невозможного нет...

Золотой туман... Золотая осень... Боль...

Ярослава, словно в забытьи подошла к одному из эллипсов и встала посредине.

— Волк — справа! — услышала она, словно издалека свой голос.

Андрей, словно на ватных ногах встал в эллипс справа от нее и протянул Ярославе руку. Она судорожно сжала протянутую ладонь.

— Медведь — слева! — точно так же, словно во сне, Роман занял эллипс слева от Ярославы.

— Гюрза... — тишина. Никто не встает на указанное место. В душе Ярославы поднимается волна паники, — Гюрза!!! Т'химо!!! — никого. Никто не идет. Этого просто не может быть! Гюрза... Он же всегда рядом. Он же всегда приходит. Где же он?!

Незнакомое, но такое родное имя... Т'химо Тхариэл... Гюрза... Словно часть души вырывается с корнем только от того, что его нет! Да что же это такое?! Ярослава в панике оглядела лица собравшихся в зале — родные лица, самые дорогие, и на них та же паника, то же отчаянье.

— Сегодня за Гюрзу буду я, — незнакомец сходит со своего черного круга и протягивает руку Роману, или, пожалуй, теперь уже не Роману, а Медведю. Тот, помедлив, протягивает ему свою руку. Паника постепенно уходит. Круг замкнется. И только где-то в глубине души у всех остается мысль, отдающаяся паническим страхом. Мысль, которую можно выразить одной лишь фразой "Гюрзы нет!".

— Летучая мышь... Ястреб... Орел... Сокол... Пума... Тигр... Леопард... Рысь... Круг замкнулся.

Когда все руки объединились и образовался единый круг, тот, кто встал на место Гюрзы, произнес странную фразу, на неизвестном языке:

— In ka halaka moranan... Ark'haan nel'ye... V'ert in ka moranan Ark'haan.

Свет погас, темнота озарилась темными искрами, переливы черного цвета... словно отражения пламени в луже застывшей нефти... А потом, словно вспышка перед глазами. Ослепительный свет и, раскаленной лавой по жилам — память.

Ярослава вскрикнула, и перед глазами поплыли картины прошлого. Зал исчез, сменившись маленькой уютной комнатой... Появилось понимание "..Моя комната...". Пламя камина... Большое уютное кресло... Огромный бархатный Уголек лежит рядом, а напротив кресла стоит высокий худощавый парень с холодными голубыми глазами и черными, даже в некоторую глубокую синеву, волосами до плеч. Утонченные черты лица... Тонкие упрямые губы... Гюрза...

Пантера

— Надоело, почему мы не можем покинуть это проклятое место?! Я хочу уйти и уйду! Давай еще раз попробуем сбежать? Ну же, Ясная, давай еще раз попытаемся. Волк тоже согласен. Мы убежим, я знаю!

— Гюрза, что ты так суетишься? Ты знаешь, что ждет остальных, если мы убежим? Знаешь, уже сам испытывал. Ты желаешь им зла? Вижу, что нет, так отчего ты пытаешься нас спровоцировать? Это бессмысленно и совершенно не логично. Гюрза, мы не похожи на других, мы совсем иные, и нас не примут нигде. Мы можем быть лишь со своим Кругом. Подойди к Наставнику, он позволит тебе сходить в Город, и ты поймешь, насколько мы отличаемся. Ты вернешься сам, когда увидишь всю ту пропасть, что отделяет тебя, меня, Волка и остальных от обычных жителей Города. Ты их не поймешь и они тебя, так зачем тебе все это? Мне все объяснили. Выводы сделаны. Я больше не хочу бежать. Мое место здесь, да и ваше тоже. Вспомни Лису. Она сбежала и что? Помнишь, как ты выл от боли, когда ее убивали? Я слышала твои крики даже через стенку. И я сама кричала, потому что это очень больно. Она думала только о себе... В итоге поплатилась жизнью и вместе с ней поплатились мы... Еще и Рысь вместо нее прислали. — Пантера поморщилась — Гюрза сильно раздражал, но эмоции нужно сдерживать, их не должно быть вообще. Нужно говорить все четко и максимально спокойно.

— Ты знаешь, кто такие родители? — неожиданно спросил он.

— Ну... примерно, наверное, а ты откуда это слово взял?

— У твоего Наставника книгу украл. Она на столе лежала.

— Ты спятил?! А ты знаешь, что за это нам будет, если кто-нибудь узнает?

— Не узнают, я ее уже на место положил.

— Гюрза... — ровный выдох... только не раздражаться... никаких эмоций... — мне кажется, что ты слишком легкомысленно поступаешь. Это не правильно... и не логично...

— Правильно... логично... ты что же, не видишь, в кого тебя старательно пытаются превратить? Ты перестаешь быть собой, Ясная, ты не была такой никогда. Очнись, тебя же медленно убивают!

— Гюрза, — только не выражать эмоций, только не испытывать чувств, — нас принесли в жертву. Это было оправдано. Там, где речь идет о тысячах и миллионах жизней, жертва всего двенадцатью вполне оправдана. И это логично. И не нам осуждать тех, кто так решил. Мы — Круг, так вот и будем делать то, к чему нас готовят, а остальное — не наше дело.

— А ко мне?! Как ты относишься ко мне теперь? Я для тебя тоже такой же, как и все?

— Гюрза, ты из моей группы, я к тебе так же привязана, как к Волку и Медведю, разве тебе этого мало? Испытывать к кому-либо большие эмоции для меня — непозволительная роскошь.

— Ясная Ясь... Ты разве не понимаешь?.. Нас обрекли на полное одиночество. У нас забирают все — мысли, чувства... Особенно у тебя. Ты помнишь, какой ты была пять лет назад? Ты смеялась, даже когда было очень трудно. Ты шутила и помогала остальным бороться с одиночеством, с тоской о той памяти, которой нас лишили. Если бы не ты, я бы не смог справиться со своим отчаяньем, ты — единственный ясный свет, что освещал мне жизнь и теперь мне невыносимо больно смотреть, что с тобой делают! Тебя же... тебя же превращают в камень... в бездушный мыслящий камень!

— Гюрза... Что ты привязался ко мне с тем, что было давным-давно, да еще и не в этой жизни?! Не может быть чувств у меча, как ты не поймешь?! — Иначе он с ума может сойти. Меч не должен любить и не должен ненавидеть, он должен делать СВОЕ дело и делать его хорошо. Я это поняла, и вы все тоже когда-нибудь поймете, — тяжелый вздох... Бедный Гюрза, никак не может понять, что Видящий не имеет прав на эмоции. Видящий — тот, кто видит предопределенные Судьбой события на много дней и даже месяцев вперед, благодаря чему команда может лавировать между тем, что в любом случае должно произойти и тем, что не предопределено и, соответственно, что можно изменить. Видящий заключает договор с Судьбой, а потому, если за Договор нужно заплатить чьей-то жизнью — он (или она) не должен сомневаться ни в чем. Не должно быть привязанностей. Любой член группы может пойти в расход... Любой... Кроме Видящего. Потому и эмоций не должно быть никаких. Потому Видящий и не должен любить никого, кроме своей животной аватары — той сущности, за которую было заплачено частичкой души, частичкой памяти, детскими воспоминаниями. Уголек... Ясь внимательно посмотрела на свою пантеру. Самые первые воспоминания в этой жизни для нее навсегда были тесно связаны с Угольком. Страх, попытка что-то вспомнить, осознание одиночества, отчаянье, а потом маленький черный комок, подкатившийся под ноги и сдавленно рычащий. Она подняла котенка на руки, хоть тот был довольно тяжелый и большой, и в этот момент стало ясно, что с Угольком одиночества больше не будет. Пусть за него была заплачена огромная цена, но он того стоил. Уголек — это второе я, единственный друг, единственный, кого можно и нужно любить.

Пантера задумалась. Как странно все получается — из миллионов детей смогли найти лишь двенадцать тех, которые интересуют Судьбу, которые изначально являются желанными фигурами на ее доске. Тех, кто чувствует законы и закономерности вселенной. Из двенадцати Видящей стала лишь она. И заплатила за это. Собой.

Каждый ребенок, зашедший в Комнату, получил своего аватара в обмен на более ранние детские воспоминания, в обмен на частичку своей души. Так и началась новая жизнь для детей Круга. Прошлого не помнил никто... Разве что Гюрза отчего-то упорно цеплялся за свое прежнее имя — Т'химо Тхариэл. Остальные даже имен своих не помнили. Остались только клички по именам зверей, да имена, которые сами друг другу дали.

Пантера иногда завидовала Гюрзе в том, что ему разрешали чувствовать, разрешали проявлять эмоции. С другой стороны, чем дольше убийцы сохраняют свои чувства, тем хладнокровней они в итоге становятся. Главное, на заключительном этапе уничтожить все ранее выработанные ценности, чтоб не мешали.

— Успокойся, Гюрза, и слушайся лучше Наставников. Займись делом. Кстати, коль скоро тебе нужно поговорить, отчего ты не поговоришь с Рысью? Она же с такой радостью тебя выслушает. Зачем ко мне приходишь? Мне заниматься нужно.

— Ясная... Зачем ты так?.. Хотя, я все понял... не буду больше мешать...

— Гюрза! Не обижайся! Хорошо, садись сюда. Что мне с тобой делать? — от жалости хотелось плакать, но плакать нельзя — это тоже эмоция... Пантера до боли сжала кулак. Чудесный, милый Гюрза! Так старается сделать приятное — приносит цветы и кладет их на подоконник почти каждый день. Так точно чувствует приступы тоски, приходит и поет красивые песни о другой жизни. О жизни, которой никогда у них не будет...

Гюрза сел рядом с креслом и положил голову на колени сидящей в кресле девушке... Она нерешительно провела рукой по его волосам. Змейка расположилась рядом. Уголек ревниво посмотрел на свою хозяйку, подошел и уселся с другой стороны от кресла.

— Настоящая идиллия, — фыркнула Пантера через некоторое время, посмотрев на все словно со стороны. — Т'химо, ты спишь? — ответа не последовало. — Уголек, приведи Волка, чтоб он помог перенести нашего "соню" в его комнату. — Уголек выразительно сморщил нос и неспешно вышел из комнаты.

* * *

Память... память... послушной рекой врывается в голову, путая мысли, изменяя сознание, личность... Память... память... О том, что действительно было... О том, что действительно есть... О том, что действительно будет...

* * *

Пантера внимательно рассмотрела себя в зеркало. Картина страшная. И где же логика в таком обучении? Постоянные тренировки в паре с Медведем оставляют незаживающие синяки и ссадины по всему телу... Зачем Видящей быть бойцом? Для этого есть другие — Медведь, Волк, Тигр... Гюрза, в конце-концов! Медведь огромный и занимается только боевыми искусствами. Идеальный воин. Такой же, как Волк и Тигр. У каждого свой стиль, но все идеальны. И что против них сможет сделать Видящая? Почему бы Медведя с Тигром не поставить, ведь они стоят друг друга?!

Впрочем, у Наставников свои соображения на этот счет. Так нужно и все. Стучат в дверь. Кто бы это мог быть?

— Я здесь, проходите... Наставник... — почтительно склонить голову, так полагается по этикету.

— Ясь. Опять тебя с Медведем ставили в паре? Голова не болит? Кроме синяков, более серьезные повреждения есть?

— Да нет, вроде, только руки, да лицо...

— Ясно, — Пантера внимательно вгляделась в лицо Наставника. Ее упорно не покидало ощущение, что Наставник действительно за нее переживает. Не проявляет заботу, как о хорошем оружии, а именно переживает. Впрочем, это недопустимо, следовательно, не может быть... Скорее всего, все это — всего лишь часть программы... Ясная вздохнула и начала докладывать, — на сегодня учебные упражнения выполнены, прочитано пять книг по заданной тематике, заслушан курс по этикету, поведен часовой спарринг по рукопашному стилю с Медведем...

— Я уже заметил. Сильно болит рука? Дай посмотрю... — Наставник подошел и заставил Пантеру закатать рукав. Зря он это сделал. Зрелище было не из приятных — все плечо приобрело насыщенно синий цвет. На суровом лице Наставника проскользнуло беспокойство. — Быстро к лекарю! Как это произошло?

— Прием отрабатывали, так и получилось. Да ничего особенного, небольшой вывих.

— Пойдем со мной!

"...Как и предполагалось — обычный вывих. Больно, еще несколько дней рукой двигать особо не получится, ну и что такого? В первый раз, что ли? Если б сильно волновались о целости и сохранности, то не ставили бы против Медведя. Стоило из-за этого ходить по лекарям. Лучше бы уж спать лечь", — Пантера устало зевнула. Уголек, как всегда оккупировал любимое кресло, попыталась его спихнуть — не вышло, тогда решительно легла сверху — зверь недовольно зарычал, но подвинулся. В конце-концов, устроились вместе (благо, кресло огромное) и задремали.

За окном сгустилась темнота...

* * *

Память... Память... Ярослава — странное имя. Какое-то чужое, непривычное. Ясь — так уже лучше, или Ясная — тоже ничего. Но лучше всего — Пантера. Имена — это лишнее. Имя — это прошлое и будущее. Зачем нужно имя, если нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего?

* * *

— Наставник! Можно один вопрос? Только не сердитесь, ладно? Мне сон приснился, поэтому я и хотела бы кое-что узнать.

— Спрашивай.

— А кто такие родители?

Узкое смуглое, вечно уставшее лицо Наставника побледнело, и уголок рта непроизвольно вздрогнул. Нервничает? Вот это да!.. Наставник умеет нервничать?! И что же это за слово вычитал Гюрза.

— Ты увидела слово во сне? Что за сон тебе приснился? — вот это да... у него же руки дрожат... Нужно будет выяснить, что это за слово. Ай да Гюрза!

— Обычный сон... Да я точно не помню... Просто когда проснулась, вспомнила, — врать — это тоже иногда нужно уметь.

— Родители... Хм... У вас их нет... Вот и все, что тебе нужно знать... Лучше спи. И не вздумай больше этот вопрос кому-нибудь задавать.

— Как прикажете, Наставник.

— Спи спокойно.

Пантера легла на диван, на кресле опять спал Уголек, а передвигать его не хотелось. Стоило расположиться на диване, как Уголек покинул кресло и завалился рядом. Смотрит, словно что-то хочет сказать. Теплый и пушистый.

— Уголек... А у тебя есть родители?..

Уголек наклонил свою огромную черную морду и лукаво посмотрел на хозяйку. Верхняя губа изобразила нечто наподобие улыбки.

— Тебе даже улыбаться можно...

Рука погрузилась в теплый черный мех.

— И ты никогда от меня не уйдешь...

Ночь. Чьи-то легкие прикосновения к волосам... Приятно... Осторожно открыть глаза... Наставник?! Что это он? Шепчет что-то, насилу удалось расслышать:

— Спи, бедная моя девочка, спи, пусть хоть во сне ты будешь свободна и счастлива... Прости за то, что не смог... — на щеку что-то капнуло... Опять тишина. Только, отчего-то защипало глаза. Впилась ногтями в запястье. Боль — лучшее средство от эмоций.

* * *

И опять память... Гигантским цунами уносящая все, что не изначально, что не успело прорости корнями в самую суть. Испуганные глаза, словно через туман. Безумные. Отчаянные. Кто это? Рысь? Сокол? Леопард? Чьи-то руки, словно через туман призрачными тенями обхватывают плечи, ведут куда-то. Память... Дедушка, бабушка... Родители... Кто такие родители?! Ну, конечно, это же папа и мама, те, кто нас любит, те, кто нас вырастил! Только бы не забыть! Только бы не потерять хрупкую ниточку, только бы не снесло тот маленький хрупкий росток, взошедший на не опаленной доселе земле!

* * *

Рассвет между мирами... Любимое место. Где это? — Какая разница? Сюда попасть можно всегда, когда хочется. Мир только для Пантеры — подарок от Гюрзы. Он один умеет ходить по мирам, как Магистр. Увы, для каждого такого прыжка ему нужно очень много времени копить энергию.

"Сколько же времени он потратил, пытаясь найти этот мир? А сколько сил и времени ушло на то, чтобы создать амулет, открывающий персональный портал сюда? И все это он сделал сам. Странный альв. Единственный альв Круга. Очень одаренный, иначе бы не избрали.

Альвы отличаются слишком нестабильной психикой, поэтому, вероятно, кандидатуру Гюрзы очень долго обсуждали, но все же утвердили. Наверное, было именно так. И кому такая глупая мысль пришла в голову — делать альва профессиональным убийцей? Какой б из него отличный музыкант получился, какие немыслимо красивые песни он писал... давно. А получать трогательные подарки от жестокого убийцы как-то слегка чересчур... Т'химо... даже аватар у тебя странный — у всех пушистое зверье, да птицы, а у тебя изящная змея. Глупый, бестолковый альв!" — Пантера раздраженно повела плечами. — "Впрочем, к чему о нем думать — все, что получилось, уже получилось. И ему ничем помочь уже нельзя. А подарок красивый. Действительно красивый..."

Покрытая вулканической коркой красно-оранжевая земля, воздух того же цвета, и ожидание рассвета... Восторг гуляет по крови... Тело пронизывает дрожь в предвкушении. В этот час души хозяина и аватара объединяются. Все чувства на двоих. Какая разница, кому из них больше нравится здесь — Пантере или Угольку? Черной тенью огромная кошка скользит по вспученной корке застывшей лавы. Хозяйка идет следом. Есть немного времени посидеть на краю обрыва и ощутить приближение Солнца.

"Там, далеко кто-то решил наши судьбы, но какое нам дело до этого? — размышляла Ясная по дороге к обрыву. — Тень... интересно... тут же никого никогда не бывает, кто же это может сидеть на моем месте?".

Уголек издал глухое, угрожающее рычание. Незнакомец обернулся.

— Я ждал тебя.

— Магистр... Мое почтение...

"И что ему здесь нужно? Скоро рассвет уже, а он что-то говорит... Неужели сложно понять, что я не могу его сейчас слушать, хорошо хоть опять спиной повернулся и не видит, что мне не до него. А то опять с неделю голодовки и изнуряющих тренировок получу".

Легкий ветер, которого нет, всколыхнул темные волосы с седой прядкой, глаза Уголька загорелись. Солнце совсем рядом. Вот... первый луч... показался краешек, а потом... в зеркально сверкающей дымке, в переливающемся несуществующем воздухе, взошло огромное оранжевое Солнце. В лицо ударил солнечный ветер... И запах... одуряющий, будоражащий... Дрожь прошла по коже... Время остановилось, исчезло... Солнце разделило два мира... Запах листвы с деревьев, которых здесь нет и никогда не было. Кусочек свободы, про которую рассказывал Гюрза... Наверное, это хорошо — свобода... Если это так красиво, жаль, что у нас ее нет. Запах пьянит, одурманивает, полет по солнечным волнам и словно не нужно возвращаться обратно... Вдруг, словно неверная нота в хорошо написанной музыке... "Что случилось? Магистр?! Он же что-то говорил, а теперь повернулся и увидел, что я не слушала... Тяжелый случай... Как минимум, неделя без сна, еды и отдыха..."

Глаза сверкнули яростью. Страшные глаза... Бездонные, полностью черные, без белков, ненормально огромные...

"Хм... и почему он на меня так смотрит? Так мог бы смотреть на меня Гюрза, если бы рассказал мне нечто важное лично для него, а я бы не стала слушать... Холодный и дикий гнев, досада... Досада у Магистра... это что-то весьма примечательное, учитывая то, кто я и кто он. Я ж ему как блоха для собаки. Интересно даже, что это он говорил..."

* * *

Память... Не забыть... Не отдать то, что с таким трудом удалось обрести. Не отдать то, что не умела ценить раньше.

Эмоции — лишнее. Нужно быть хладнокровной. Только в этом — залог победы. Дом Темного Пламени должен быть первым. Должен быть единственным. Это закон. Иначе — еще миллионы и миллиарды погибнут в этой войне...

Перед глазами мертвый мир. Дети, взрослые. В куче. На лицах детей — маска равнодушия. На лицах взрослых — ужас. Бомба замедленного действия. Дети против взрослых. Мощное заклинание — разработка дома Темного Ветра. От ужаса стынет кровь в жилах — это не должно больше повториться. Да пусть нас еще хоть сотню раз в жертву принесут, лишь бы это больше не повторилось! Эмоции — лишнее. Лишнее — убрать...

* * *

Вечер перед первым заданием. В первый раз не нужно на занятия, в первый раз нет многочисленных наказаний и обязанностей. Это хорошо. Играет красивая музыка. Все выглядят торжественно и отчего-то держатся по группам, хоть иногда и перебегают друг к другу. Первая группа — Медведь, при своем стройном телосложении он все же напоминает своего Бурого, который стоит рядом с ним. Волк, рядом с которым расположился его Верный и целая свора различных собак, которых он в разное время приютил у себя. Подвижный, честный, быстрый, надежный, настоящий друг, если бы Пантера только могла иметь друзей...

Гюрза... Изящный, утонченный, стремительный, с холодными застывшими глазами, напоминающими его змейку — Дымку. Он умеет улыбаться, очаровывать и... конечно, убивать. И он уже совсем не похож на того Гюрзу, который упрямо подбивал всех на побег из Школы, хотел узнать, кто такие родители, воровал книги у Наставников. Разве что изредка, в приватном разговоре, промелькнет в его глазах задумчивая искорка... и погаснет.

Вторая группа расположилась около одного из подоконников зала собраний. Разведчики — Летучая Мышь, Ястреб, Сокол и Орел. Они негромко, вполголоса, обсуждают предстоящее задание. Самая однородная группа, у них, прямо-таки полное единодушие, что называется. С ними работать, особенно с Летучей Мышью и Орлом, одно удовольствие. Понимание с полуслова и полувзгляда.

Что же до третьей группы, то они разбрелись по залу. Пума стоит в одиночестве у подоконника и задумчиво "не смотрит" на Рысь, которая изо всех сил старается привлечь внимание Гюрзы. Тигр разговаривает с Медведем. Оба очень похожи как внешне, так и по повадкам. Леопард лениво гуляет по залу... Красуется...

Наставники сидят за своим столом и оживленно переговариваются. Видимо, тоже волнуются. Наставник Пантеры пьет вино из фужера, глаза мутные, лицо постаревшее... если только у эльфа может быть постаревшее лицо. Чудеса... Его взгляд на мгновение скрестился со взглядом Пантеры, мелькнуло какое-то странное выражение, словно у него что-то болит, и он поспешно отвернулся. Уголек поднимает глаза на хозяйку, в них какое-то необычное для него сочувствие...

* * *

Память... Догадка... Наставник — это же... И как я только сразу не догадалась?! Одинаковые носы, волосы одного цвета, глаза... Это же был мой отец!!! Но почему?! Как он мог отдать меня... им?! Где он сейчас?! Только не забыть, только бы не забыть эту догадку. Кажется, у меня уже был отец раньше, совсем недавно. Был?! Меня же сейчас ищут. Мне нужно домой! Но...

Наш дом — Арк'хаан. Остальное — мираж, на который мы не имеем права. Следующие путями Судьбы не властны выбирать себе дорогу. Есть только одна колея — та, по которой мы идем. И только одна она. Мы можем забрать вправо, можем взобраться наверх, можем даже выйти из колеи, но густой шипастый кустарник на обочине, да непролазная чащоба не дадут миновать нужный поворот, не дадут выйти за пределы, не дадут обойти "точку встречи". Но по дороге можно идти быстро или медленно, можно выходить за ее пределы на маленькие уютные полянки, можно рвать цветы, собирать рассыпанные щедрой рукой сокровища и тогда, возможно, на "точке встречи" обязательная встреча с врагами компенсируется необязательным приходом друзей, обязательная потеря времени — необязательными преимуществами, обязательная гибель — необязательным... воскрешением!

Я, что же, снова здесь?! Живая?!

Память...

* * *

Туман... Всюду этот ужасный желтоватый туман... Он наполняет легкие, ест глаза... Эх, Рысь, Рысь... Что ж ты наделала? Не следовало тебе доверять до такой степени этому жрецу. У Пумы паника... Он мечется в тумане... Что-то кричит... Как же спать хочется... Ударить Пуму:

— Заканчивай истерику. Что будет, то будет. Волк! Не спи! Мышь, Ястреб, Сокол, Орел — рассыпаться, отпустите крылатых. Пусть посмотрят, куда отступать. Где Гюрза?! Куда он пропал?!

Как же хочется спать... Если поймают... Это конец. Так по-глупому... Спать...

А дальше — боль... Безбрежные океаны боли, не дающей забыться, умереть, уснуть... Целая вечность боли... И только в конце — звезды, восход между мирами и, отчего-то, лицо Наставника...

* * *

Крик, отдающийся в ушах нестерпимым звоном, заставил Пантеру открыть глаза.

Неяркий свет, льющийся из окна, осветил небольшую, но очень уютную комнату. Пантера улыбнулась: какой ужасный сон приснился, бывает же такое! Привычно провела рукой по подушке — цветов нет. Странно. Впрочем, возможно, Гюрза опять где-нибудь на задании. Хотя... Она попыталась вспомнить — вроде никуда его не отправляла. И вообще почему-то события последних нескольких дней упорно не желают вспоминаться...

— Уголек! — с кресла на пол спрыгнула огромная пантера, стакан на столике перед диваном, обреченно звякнул. Уголек сладко потянулся и зевнул, потом, не торопясь, подошел к хозяйке, мол, что нужно?

Солнечный день, до боли родная комната. Личное пространство. Судя по всему, сегодня дадут отоспаться — Солнце уже взобралось довольно высоко, а никто так и не пришел будить. Красота! Вот теперь бы еще книжечку. Нашарила тумбочку, достала из нее какую-то книгу. Томик "Логика хаоса". Интересно, правда, уже три раза читано. Впрочем, какая разница? Еще разок прочитать не навредит.

Неожиданно, соседней комнаты Волка, раздался крик. Пантера вскочила и, как была, босиком, в свободной рубашке и легких матерчатых брюках рванула к выходу. Уголек успел выбежать за дверь первым. Ясная рванула дверь, которая, к счастью, оказалась не закрытой. Волк лежал на постели — бледный, глаза мутные, безумные, губы обветренные.

— Волк! Что с тобой?!

Ответом послужил сдавленный стон. Глаза остались все такими же бессмысленными, чужими.

— Уголек, быстро лекаря сюда! — Уголек сорвался с места и одним прыжком вылетел в коридор.

— Верный! — волк лежал рядом с кроватью своего хозяина, но на зов лишь шевельнул ухом, попытался поднять голову, а потом вздохнул, и устало опустил ее обратно на лапы.

"Что с ним может быть? Травма? Головой приложился? Но Верный, похоже, в том же состоянии, что и хозяин, следовательно, причины глубже, чем физические повреждения. Что же случилось? Да и я отчего-то никак не могу вспомнить последние дни... Впрочем, сейчас придет лекарь, у него все и выясню".

Время шло, лекарь все не приходил, зато Волк, похоже, чувствовал себя лучше. Стонать перестал, дыхание выровнялось, да и цвет лица уже не был таким бледным.

— Что ты здесь делаешь? — раздался чей-то голос, Пантера обернулась. На пороге стоял какой-то незнакомец, слегка похожий на Магистра, но... Его лицо казалось смутно знакомым, но вот где она его видела?

— Он кричал, я, разумеется, зашла посмотреть, в чем дело. Представьтесь, будьте любезны.

— Я — Магистр дома Темного Пламени.

— Шутите? — я знаю, как выглядит наш Магистр. Поверьте, вы, конечно, и орш'ан, и даже слегка внешне похожи на Магистра, но я легко отличаю представителей Вашей расы.

— Магистр Эринаен убит. Мое имя Иерониан. Я — новый магистр.

— Когда это случилось? — Ясная сильно удивилась.

— Около трех веков назад. Я — уже четвертый магистр после Эринаена.

— А... где все это время были мы?

— Думаю, этот вопрос, следует обсудить позже и со всеми. Твои товарищи еще не пришли в себя. Я удивлен, что ты так быстро со всем справилась. Не беспокойся. С Волком будет все в порядке. Процесс возвращения памяти болезненный, тяжелый, но они справятся.

— Возвращения памяти? Так это был не сон?

— Я же сказал. Все позже, — новый Магистр почти зло отмахнулся. — Ступай пока к себе в комнату и не выходи оттуда.

— Последний вопрос... Магистр... Где мой Наставник?

— Нет больше твоего Наставника, — прозвучавшие равнодушные слова неожиданно больно отдались в душе, но лицо Пантеры сохранило безразличное выражение.

— Как это произошло?

— Ты узнаешь это позже. Вместе со всеми.

Магистр решительным жестом приказал Пантере выйти из комнаты, вышел за ней и прикрыл за собой дверь.

— Когда будет назначен общий сбор, за тобой придут. До этого момента из комнаты выходить запрещаю. Еду принесут через полчаса, — Магистр решительно развернулся и удалился.

Пантера молча прошла в свою комнату. Схватила книгу с тумбочки и села в кресло. Знакомые строчки расплывались, смысл текста ускользал от восприятия.

"Сила Хаоса — в его непредсказуемости. Уподобившись Хаосу — становишься неуязвимым, но самый страшный Хаос — тот, в котором есть элементы Порядка.

Хаос непоследователен. Но уязвимым местом первичного Хаоса является именно его непредсказуемость — подумай, чему ты удивишься, и ты можешь с довольно большой вероятностью предугадаешь дальнейшие действия хаотического противника, подумай, где самое неожиданное место и ты сможешь угадать удар. Именно поэтому сильнейшим является Хаос вторичный, включающий в себя элементы Порядка, правда, расположенные в хаотической последовательности. Свет без Тьмы — не виден, Хаос без Порядка — уязвим..."

"...Будь непредсказуемой, но в твоей непредсказуемости должен иногда появляться порядок, но каждый раз другой... Порядок, он тоже разным бывает..." — вспомнились слова Наставника... и опять кольнула боль...

"Нет больше твоего Наставника", — вот так. Нет... И все было понятно слишком поздно.

— Уголек! Ты знал про Наставника?

Уголек виновато посмотрел на Ясную и спрятал морду под лапу.

— Значит, знал...

— И Гюрза, готова поклясться, догадывался, если только точно не знал! Но почему молчал?! Впрочем... Тогда это мало что изменило бы... Тогда... А сейчас? Сейчас, сейчас, наверное, я бы была более лояльна к нему... И только-то?! У меня же были родители... кажется... Там, давно. Или недавно? Но отчего-то помнится все очень смутно. Папа, мама, бабушка, дедушка... Все это было. Но кто такие — бабушка и дедушка? — голову кольнула сильная боль. Пантера упорно пыталась вспомнить, но все воспоминания перемешивались, ускользали, как мальки в озере между пальцами. — Что-то доброе, хорошее... Но что?! — в голове стремительным хороводом высилось нагромождение мыслей, образов, но все было настолько неясно, что уловить что-то не представлялось возможным. Голову начало ломить просто нестерпимо и Ясь без сознания свалилась на диван.

И опять вереница странных снов, перепутанных воспоминаний...

"Что же случилось?! Где я все это время была?!" — было первой мыслью Пантеры, когда она, наконец, пришла в себя.

Она оглянулась — рядом с диваном стоял какой-то человек. В руках у него был флакон с нюхательной солью.

— Магистр просит Вас проследовать в Зал для Совещаний, — человек, видя, что Пантера окончательно пришла в себя, развернулся и ушел.

Пантера с трудом приподнялась на кровати. Нужно одеться. Встала, стянула со стула черный, шитый алыми нитками камзол, черные брюки, алую рубашку. Оделась. Парадные ботинки, как всегда, стояли в углу.

Зал для Совещаний — место, где собирается Круг для обсуждения заданий, для объявлений, для ритуала объединения.

Ясная вышла из комнаты, Уголек шел следом, стараясь держаться рядом с хозяйкой, если ей вдруг станет плохо. Аватар очень четко ощущал ее состояние, а потому беспокоился.

Из соседней комнаты выскользнули Волк, а, секундой позже, Медведь.

Оба с виду вполне нормальные. Правда, невеселые и непривычно задумчивые.

— Пантерка! — Волк улыбнулся. — Как ты?

— Нездоровится мне что-то. И не нравится все, что происходит. Я не понимаю, что вообще произошло и в голове какие-то странные воспоминания и мысли. Даже не пойму что и как. Начинаю думать, так чувствую, что с ума схожу. Что с тобой-то было, Волчек?

— Сны дурные мучили... Кошмары. Словно я был в каком-то странном мире, где все такое чудное. И там еще были такие блондинки. Ух... Вообще, привидится же такое! — по мере воспоминаний Волк оживлялся и на глазах веселел. — Представляешь, они были тупые-претупые! И, кстати, Рейм, ты там тоже был, прикинь? — обратился Волк к Медведю.

"Точно, Рейм! Медведя зовут Рейм... Как же я могла забыть?!" — подумала Пантера, — "Что за провалы памяти такие?! А Волк тогда у нас... Волк... Эйрен... Точно. Хоть что-то помню"

Между тем разговор продолжился. Определенно Волк просто физически не умел грустить. Пантера улыбнулась. Ну просто неистребимый оптимизм.

— Ты будешь смеяться, Волчара, а ты мне тоже снился, — заявил Медведь и тоже улыбнулся. — Ты сидел за каким-то ящиком и ругался на овец. Говорил, что лучше бы они траву на полянах жрали, чем с техникой обращались. Прикольный сон.

— Ну да, за компом я сидел. А овца... — Волк запнулся. — Погоди-ка, комп — что это такое? Это же что-то совсем другое. И почему нам снилось одно и то же?

— Магистр сказал, что это все воспоминания, — удрученно сказала Пантера. — Мы где-то были, но плохо все помним. Он сейчас все будет объяснять.

— Хочешь сказать, что эти овцы... — удивился Волк.

— Они были на самом деле.

— Во дела... Слушай, значит, компы есть на самом деле? И, значит, их можно будет перетащить сюда?! Вот это здорово! — Волк просиял.

"Умеют же некоторые во всем видеть положительные стороны", — подумала Ясь про себя.

— Вряд ли. Если бы это было возможно, у нас они давно бы уже стояли, — охладила она его энтузиазм.

— Это мы еще посмотрим! — Волк сдаваться не собирался. Они с Медведем по дороге затеяли обсуждение того, какие блондинки тупые и что нужно делать с маленькими зверьками по кличке "юзвери". Выяснение было настолько забавным, что даже Пантера пару раз улыбнулась, хотя и очень смутно помнила, кто такие "юзвери". Ее воспоминания о том, другом мире, были куда как более смутными.

В Зал для Совещаний они пришли последними. Все остальные к тому моменту уже были там. Сразу, как только прозвучали взаимные приветствия, дверь открылась, и на пороге появился Магистр собственной персоной. Все разговоры разом затихли. Все расселись по местам. И только место Гюрзы оставалось пустым. Все взгляды постоянно возвращались к этой пустоте, словно никак не желая понять — как же так получилось, что Гюрзы нет?

В сердце Пантеры уже прочно угнездилось недоброе предчувствие. С учетом того, что уже успел сказать Магистр, положение выглядело весьма неприглядно.

Магистр медленно вышел на возвышение, оглядел сидящих, подумал немного и начал речь.

— У нас с вами сегодня будет крайне сложный разговор, а поэтому я сегодня позволю себе нарушить обычную церемонию и буду разговаривать с вами на равных, — он хлопнул в ладоши и слуги внесли в Зал резное кресло. Магистр сел в него и продолжил. — Все вы недавно проснулись ото сна, в котором видели странные вещи. Не удивляйтесь тому, что я знаю про ваши сны. Собственно, это вовсе и не сны были.

Впрочем, начну сначала. Я полагаю, последними вашими воспоминаниями являются то, что относится к вашему последнему заданию. К тому заданию, которое вы успешно... провалили, — стало заметно, что последняя фраза вызвала некоторое нервное оживление среди слушающих. Тигр сузил глаза и сломал пальцами какую-то деревянную веточку, которую до тех пор вертел в руках, Рысь покраснела, Пума виновато посмотрел на Пантеру, Летучая Мышь придвинул свой стул поближе к Ястребу.

— Итак, как я погляжу, кое-что вы помните. Да, действительно вас вычислила безопасность Дома Сияющего Камня. Для вашей поимки было применено мощнейшее заклинание Золотого тумана. Его раскинули на весь лес, через который вы пытались уйти. Признаться, на это ушла большая часть сил магов Сияющего Камня, и в этом был их просчет. В этот же день вся правящая верхушка Дома была уничтожена в полном составе нашими войсками. Народы, до той поры, верно служившие им, присягнули нам. Все оказалось так, как ты говорила, Ясная, но, увы, необязательное ваше спасение нам организовать не удалось. Поймавшие вас маги, поняв, что на их Дом совершено нападение, попытались вернуть себе хоть часть затраченных сил, и принесли вас всех в жертву. Возможно, они также знали, насколько вы важны для Игры, которую ведет Судьба, а потому решили, что ваша смерть в чем-то может помочь им. Теперь сложно что-то сказать. Одно ясно — без помощи предателя тут не обошлось, — Магистр сделал паузу и оглядел присутствующих.

Волк до боли сжимал кулаки, Медведь весь напрягся, словно перед прыжком, а Пантера опять посмотрела на пустующее место и, неожиданно для себя, выкрикнула:

— Не предательство, нет, просто Рысь не смогла добиться полной лояльности жреца Сияющего Камня и слишком поспешно подключила его к нашей задаче, а он нас выдал!..

Магистр пристально посмотрел на Пантеру, от чего ей захотелось спрятаться под стол. Тот, прошлый Магистр тоже умел так смотреть. Одним взглядом делать больно — это они мастера! Раса орш'ан: раса правящих, раса высших, раса потерявших свой облик, но не ставших богами.

— Рысь была ни при чем. Я понимаю, что вам: тебе, Волку и Медведю — особенно сложно поверить в то, что Гюрза предатель, ведь он был из вашей группы, но его не было среди убитых, а потом нам стало известно, что он полностью перешел на сторону... Дома Светлой Воды.

— А у вас есть доказательства? — спросила Пантера, умудрившись опять сохранить спокойствие в голосе.

— Есть. Самое лучшее доказательство — это я. Я не успел вам сказать, что Гюрза перешел в Дом Светлой Воды в качестве все того же убийцы. Светлая Вода нашими руками уничтожила своего союзника. Пока вас не было в живых, прошло три сотни лет. Все это время ваш товарищ работал против нашего Дома. Если слить вместе всю пролитую им кровь, то ею можно будет легко наполнить не одно озеро. Я уже четвертый Магистр после Эринаена. Как вы думаете, почему за три века сменилось так много Магистров, учитывая то, что орш'ан живут почти вечно?

Ответом ему служило молчанье.

— К слову, что до твоего Наставника, Пантера...его кровь также на руках Гюрзы. Он уничтожил всех Наставников. Твоего в том числе. Ты уже поняла, кем был твой Наставник на самом деле. Да, он был твоим отцом. И он был настоящим патриотом нашего Дома. Поверь, ему непросто было решиться отдать тебя на обучение в Арк'хаан, но он сделал это, потому что не было иного выхода. Не было другой возможности покончить с многовековым кровопролитием. Он сам стал твоим Наставником, чтоб не доверять твое воспитание кому-то другому. Ты была для него всем. А Гюрза убил его дважды — предав вас и послужив причиной твоей смерти, а потом убив его лично. Вот так. Но самое страшное, что мы не в состоянии поймать Т'химо. Все это время он успешно уничтожает представителей нашего Дома. Наши дела выглядят весьма плачевно. Многие наши вассалы потеряли у нам доверие. Если мы не достигнем успеха, то в ближайшее время Дом Темного Ветра, невзирая на наши союзнические договора, нападет на нас. И у них будут большие шансы на победу. Впрочем, Дом Светлой Воды также не мог не заметить наше бедственное состояние. Мне не хочется об этом говорить, но наш Дом — единственный, который оставляет захваченные народы, ранее принадлежащие другим Домам в живых. Если мы потерпим поражение — вместе с нами в небытие канут и те, кто является нашими вассалами, а это не один населенный мир. Пантера, ты видела Мертвый мир. Ты видела, на что способен Темный Ветер.

Таковы дела на данный момент.

Что касается того, как же вы оказались здесь. Мы очень много времени пытались определить, куда занесло ваши души после смерти в этом мире. Ведь они должны были где-то воплотиться. Наши маги многие годы пытались найти способ пробуждения воспоминаний о прошлых жизнях. Много сил было положено на то, чтобы усовершенствовать методику пробуждения. Три века мы искали ваши воплощения по мирам. И, наконец, наши старания увенчались успехом. Связь между вами оказалась настолько прочной, что вы не только воплотились все в одном мире, но еще и сделали это в одно и то же время и даже в одной и той же стране, что, признаться, сильно облегчило нашу задачу. Как видите, наш проект удался. И теперь вы здесь. И вы — наша единственная надежда на спасение. Вы — единственная надежда на спасение миллионов живых существ, вверивших нам свои жизни. И, в первую очередь, вам придется устранить предателя. Гюрза должен умереть. Как показало время, мы создали идеального убийцу, но, увы, он сейчас работает против нас и справится с ним сможете только вы одни — такие же профессионалы, как и он. Надеюсь, что вы сможете решиться на выведение Т'химо из Круга, сможете лишить его поддержки и, затем, устранить. Знаю, вам непросто решиться на это, но от лица всех, принадлежащих Дому Темного Пламени прошу сделать этот шаг.

Магистр покинул Зал. После его ухода тишина повисла мечом палача над головами. Мир рушился... В который раз. И, похоже, теперь его разрушение зашло слишком далеко.

Сказать, что ты не веришь Магистру? Нарушить первое и главное правило, вколоченное в головы с самого детства — "Магистр — есть Дом, Дом превыше всего!"?

Сказать, что веришь в виновность Гюрзы? Но кем же нужно быть, чтоб поверить в то, что твой брат, товарищ, тот, кому ты верил, порой, даже больше, чем себе, предал тебя? Да хоть бы даже и в это поверить, но как поверить в то, что он добровольно, из одной только ненависти (но к кому?!) согласился пойти на эту нестерпимую пытку, которую неминуемо перенес, в то время как убивали и пытали всех остальных? Связь между каждым звеном Круга неразрывна. Боль одного — станет болью всех, разделившись на части. Разумеется, если только эта боль не пустяковая, не та, которую можно заблокировать в себе и вытерпеть самостоятельно. Есть способ перенести боль на потом, прервать ее на время, но лишь раз за двое суток, да и то... Но даже с перерывом терпеть то, что пришлось вытерпеть каждому из оставшихся одиннадцати... С этого можно сойти с ума, легче прийти к палачу и добровольно лечь вместе со всеми, чем терпеть. Никто из Круга, пребывая в здравом уме, на такое бы не пошел. Невозможно. И ведь это в том случае, если допустить саму возможность предательства, которая сама по себе парадоксальна.

Пантера вздохнула. Все равно первой говорить все равно будет она:

— Я предлагаю сменить место беседы. Уйдем к озеру.

Волк согласно кивнул, Летучая Мышь, Орел, Ястреб и Сокол переглянулись, что-то прошептали своим аватарам, после чего те немедленно улетели. Пантера так же, молча, поблагодарила разведчиков за расторопность — место беседы следовало проверить на предмет лишних ушей.

Чтобы дойти до озера, нужно было лишь пройти немного от главного здания и свернуть на тропинку, ведущую в глубь запущенного парка. А там, через сотню метров — небольшой песчаный пляж и чистое озеро.

Шли молча. Смотрели по сторонам и пытались понять, что же так сильно изменилось за те триста лет, что их не было. Само главное здание не изменилось вовсе. А вот парк выглядел еще более темным и запущенным, чем был раньше, да и тропинки почти не видно — по ней наверняка просто некому было ходить. В глаза бросалось малое количество обслуживающего персонала. За всю дорогу встретили только две личности — одного человека, похоже, уборщика и одного странного эльфа, который стоял неподалеку от выхода из главного здания и очень внимательно смотрел на всю прошествовавшую мимо него группу. Тигру очень не понравился этот пронизывающий взгляд, он отделился от друзей и подошел к незнакомцу:

— Я могу узнать, кто Вы и что здесь делаете?

— Можете... — эльф замолчав, словно не желая продолжать, оделив собеседника подчеркнуто презрительным взглядом.

— В таком случае, будьте любезны, ответьте на мой вопрос, — Тигр умел быть настойчивым.

— Буду любезным. Я представляю здесь службу безопасности. Отвечаю за обеспечение уединенности территории и за то, чтоб сюда не проникал всякий сторонний люд. Вы, вероятно, уже в курсе, что ваш спятивший коллега кружит все время где-то неподалеку, выискивая очередную жертву. Так вот я — один из тех, кто должен максимально затруднить ему задачу.

— Все ясно. И много здесь таких... как вы?

— Ответ на этот вопрос вы можете узнать у Магистра.

Тигр демонстративно отвернулся от нахального охранника и быстро догнал группу. Всю оставшуюся дорогу он не проронил ни слова.

Озеро никуда не делось, да и пляж оставался все тем же, только вот не было того Солнца, той легкости, которая была раньше. Как все было просто тогда! Есть Магистр — самый мудрый, самый сильный. Он принимает решения. Решения не обсуждаются. Есть Наставники — они определяют план занятий, следят за тренировками, назначают наказания. Есть Дом Темного Пламени — единственный достойный, единственный праведный. Есть враги Дома, которых необходимо ослабить и уничтожить. Есть единственная цель — служить на благо Дома, выполняя задания, предвидя "точки встреч", просматривая вероятности событий, обыгрывая Судьбу, направляя результаты тех событий, что уже жестко определены Судьбой, во благо Дома.

"Точки встреч" — непременное условие, которое ставит Судьба. Она не мелочится, не следит за пустяками. Ей совершенно все равно, выпьешь ли ты родниковую воду за обедом, или бокал вина, успеешь ли ты попрощаться с родными или нет, напишешь ли письмо кому-то, но если в "точке встречи" ты должен погибнуть, то родниковая ли вода, красное ли вино станут отравой, или после обеда тебя убьют ударом кинжала в спину. Какая разница? На "точке встречи" ты все равно умрешь. Но, зная эту "точку встречи" легко отыграть хоть часть потери — да, ты умрешь, но кто сказал, что своей смертью ты не сможешь спасти кого-то другого, или же, наоборот, кого-то погубить? Кто сказал, что своей смерти ты должен ждать с ужасом, а не в объятиях любимой, кто сказал, что ты не можешь хоть немного отсрочить свое прибытие в роковую "точку встречи"? Договорись с Судьбой, и даже предначертанная в "точке встречи" смерть не будет напрасной. Впрочем, к чему сразу о смерти? "Точка встречи" может быть и иной — поражение твоих врагов, соединение чьих-то судеб воедино, потери и приобретения, но только все, что важно, все, что играет роль в той линии, которую ведет сама Судьба. Она поступается мелочами, но главная линия будет неизменной. Вот так. Совпадений нет, есть лишь знаки, которые подсказывают верное направление. Случайностей не бывает.

"Случайность — неосознанная закономерность" — пронеслась смутно знакомая по прошлому фраза в голове Пантеры, — "А мы для того и нужны, чтоб осознавать закономерность. Вот только кому они нужны, все эти закономерности и "точки встреч", куда они ведут, какова истинная цель всего? Впрочем, раньше эти вопросы нас особо не беспокоили. Так куда же делась та легкость, та решенность, та беззаботность? Дело ли в том, что в первый раз мы должны пойти против кого-то из нас? Или, может, в том, что мы повзрослели на целую жизнь, которая, что ни говори, была? Мы можем сравнить с тем, чего не помним, но все равно чувствуем. Может быть в этом проблема? Правильно ли это? Хорошо ли сомневаться? Нужно ли нам отступиться от Гюрзы, приняв старые правила, или же... Гюрза, Гюрза... Что ж ты наделал?! Хотела бы я знать, что ты по-настоящему сделал и зачем".

Между тем аватары уже давно проверяли всю близлежащую территорию, обеспечивая конфиденциальность беседы. Все расселись на песке. Пантера, по традиции, начала обсуждение:

— Сегодня Магистр сказал, что один из нас — предатель. По его словам, Гюрза предал нас, послужив причиной гибели Круга. Кроме того, вот уже три века он планомерно уничтожает Дом Темного Пламени. Я сейчас распишу все "за" и "против" этой теории, а потом мы решим, насколько мы допускаем мысль о том, что слова Магистра — правда.

Итак, почему Гюрза может являться предателем: совершенно очевидно, что Магистр его боится и, судя по всему, Т`химо действительно уничтожает преданных вассалов Дома. Вот уже триста лет он остается безнаказанным, следовательно, можно предположить, что он имеет каких-то могущественных покровителей, хотя это и не обязательно... зная его способности. А вот то, что мы не видим наших Наставников и то, что их убил именно он — далеко не факт. Далее — Да, нас действительно обнаружили очень быстро, но до сих пор было вполне ясно, что сдал нас жрец. Так что по этому утверждению нет ни за, ни против. Гюрзы действительно не было среди нас, когда нас схватили. Но его не было и среди палачей, иначе бы кто-нибудь это вспомнил. Как он мог уйти от поисковых отрядов, которые нашли нас в Золотом Тумане? Как он смог сопротивляться самому заклинанию тумана? Это действительно интересно.

Почему Гюрза не может быть предателем, вы все и так знаете. Скажите, кому-нибудь из вас он говорил хоть, что-то, что могло трактоваться, как попытка переманить вас на другую сторону?.. — Ясь внимательно оглядела собравшихся. Все, молча, отрицательно помотали головами.

— Итак, Гюрза никого не пытался перетянуть с собой. При этом он прекрасно знал, что в случае, если убьют всех остальных, ему сильно не поздоровится и он может элементарно умереть от болевого шока. У него не было также серьезных мотивов и причин ненавидеть нас...

— Нас, может, и не было, а вот тебя!.. — вскочила Рысь.

— Что ты говоришь?! — возмутилась Пантера.

— Ты издевалась над ним все это время! А он любил тебя, хоть ты этого и не заслуживала. После первого задания, на которое ты его отправила, он вернулся такой... такой... Ты даже не видела его, даже не спросила, как он. А он... он эту девку убил, потому что она на тебя была похожа. Т'химо тебя возненавидел потом. Он мне сам это сказал, когда ты в очередной раз его отшила, и он пришел ко мне. Смешно, да? Он всегда приходил ко мне за утешением, но даже в моих объятиях думал о тебе. Я его прогоняла несколько раз, потому что он упорно называл меня твоим именем. Поверь, уж тебя-то у него были все причины ненавидеть!

— Ты хочешь сказать, что Т'химо из одной ненависти ко мне предал всех? — оборвала ее излияния Пантера.

— Нет... но у него причины были... ненавидеть... тебя, — сбивчиво прошептала Рысь, поняв, что наговорила лишнего.

— О его чувствах ко мне мы поговорим потом. В другой обстановке. Если это понадобится. А пока вернемся к причинам, почему Т'химо не мог совершить преступление. Итак, у него не было мотивов нас предавать, он знал, что его ждут жесточайшие муки, если нас убьют. Он знал, что, сделав все это, он поставит себя вне закона в Доме Темного Пламени. Я уж не говорю о том, что не понимаю, зачем, совершив предательство и получив за это какую-то мифическую плату (не просто же так он предавал), возвращаться обратно раз за разом в Дом Темного Пламени, уничтожая все новых и новых его вассалов. В общем, нестыковок очень много. Ваше мнение?

— Пантера, — Волк поднял руку, дабы обратить общее внимание на себя. — Я с Гюрзой дружил не меньше твоего, и даже больше. Сказать по правде, Рысь в чем-то права и ты действительно постоянно над ним издевалась, не подпуская его к себе. Но я не верю, что он предал всех нас. Он просто не мог этого сделать. И, даже более того скажу, что Рысь в чем-то права, но ошибка ее в одном — Гюрза не мог предать ту, которую любил больше всего на свете, которая была единственным светом его жизни. Не смейся, Ясная, это правда. Он злился на тебя, обижался, иногда ненавидел, но все равно любил. В общем, я не верю в его предательство.

Медведь согласно кивнул:

— Присоединяюсь к Волку. Мы втроем часто говорили о разных вещах и о тебе тоже. Волк прав. К тому же, если бы Гюрза захотел переметнутся, мы бы с Волком об этом узнали так или иначе. Я не верю Магистру. И вообще, если хочешь знать, я не желаю опять изображать из себя беспрекословного барана на закланье. Да, тогда у нас в мозгах был один патриотизм и бравые речи, зачем самим думать, если есть Магистр, а он-то знает, как построить нашу жизнь. Но хватит. Я даже рад, что нас убили. Теперь я уже знаю, что есть совсем другая жизнь, есть свобода, есть своя голова, в конце-концов...

— И что ты с этой свободой делать будешь? Здесь и сейчас? — раздался задумчивый голос Пумы. — Что все здесь сидящие будут делать со своей свободой? Что мы все умеем? Мы нигде не являемся желанными гостями. Мы так крепко связаны между собой, что волей-неволей должны постоянно держаться друг друга. Как ни крутите, а мы другие. Вот ты, Медведь, что ты умеешь, кроме того, что сворачивать головы? Кем ты будешь на свободе? Ты сможешь ли жить обычным наемником? Да ты взвоешь через пару недель, потому что везде будут слабаки, а ты будешь знать, что бывает, когда ты работаешь в сильной команде. Или вы, Летучая Мышь и Ястреб, наша неразлучная пара. На первый взгляд у вас все отлично, но поселитесь вместе, вдвоем, поживите год, два и поймете, что вам скучно, что размеренная тихая жизнь не для вас, что с каждым днем хочется вернуться обратно, чтоб было как раньше. Даже та, прошлая, абсолютно свободная и спокойная жизнь не дала нам удовлетворения. Что же будет теперь, когда мы твердо знаем, как оно бывает? Вы все такие революционеры, да вот только подумайте, что вы со своей Свободой делать будете, и не покусаете ли потом локти в огорчении, что разорвали связь с нашим Домом?! Не знаю, что уж там вышло с Гюрзой, но хочу обратить ваше общее внимание на тот факт, что его психика изначально не была стабильной и я могу поверить, что он свихнулся и сейчас представляет опасность для всех.

— Ты просто терпеть его не мог! — вскочила Рысь. — Пума, ты просто мстишь ему за то, что я была с ним, а не с тобой, признайся.

— Ты к этому отношения не имеешь, Кэйтейра, — невозмутимо ответил Пума. — Я просто не склонен лгать себе самому.

Летучая Мышь покачал головой:

— Знаете, я думаю, что ссора — это сейчас не лучший выход из создавшейся ситуации. Что до Гюрзы, то я одновременно и согласен, и не согласен с Пумой. Гюрза действительно был чересчур эмоционален и нестабилен и я действительно замечал, что он постоянно балансирует на какой-то грани с безумием. Мне не хочется здесь обсуждать, что привело к такому положению — его ли одержимость Ясной или просто элементарное несоответствие той работе, которую он должен был выполнять. Возможно, и то, и другое. Не забывайте также, что он — альв, а у них несколько иная логика. Они изначально непредсказуемы. Они изначально нестабильны. Одним словом, я за то, чтоб обождать какое-то время, присмотреться к ситуации. Рано или поздно, Гюрза узнает, что мы опять здесь и предпримет какие-то шаги. Вот тогда мы и решим, нужно ли нам его выводить из Круга, или же нам нужно попристальней приглядеться к Магистру и целям, которые он преследует.

— Ты предлагаешь ждать, когда Гюрза кого-нибудь из нас убьет? — спросил Пума все так же спокойно?

— А кто сказал, что Гюрза кого-то убьет? Думаю, что он для начала захочет объясниться с нами.

— Ты пытаешь судить о логике поступков безумца, не забывай об этом Вьерн — Летучая Мышь! — Пума был необычайно для себя категоричен.

— Мы пока не знаем, безумен он или нет, — ответил Вьерн, пожимая плечами.

— А по мне, так Гюрза — просто душка и зря вы на него бочку катите, — прервала их перебранку Леопардик, кокетливо поведя плечиком. — Я считаю, что надо ему дать время объявиться здесь и после пообщаться с ним по душам.

— Думаю, что нам самим нужно его разыскать первыми и спросить у него — что вообще такое происходит. Или же хотя бы дать понять, что мы пока ему не враги и ждем его комментариев на этот счет, — сказал Тигр после долгого размышления.

— И как ты это сделаешь? — спросила Леопардик.

— Элементарно — раз он периодически совершает убийства, то значит, следит за Арк'хаан, а раз он следит за Арк'хаан, то знает и о том, что мы здесь. Я предлагаю найти какое-нибудь уединенное место, куда он сможет беспрепятственно проникнуть. Мы будем регулярно посещать это место. Т'химо умный, он быстро догадается, для чего мы туда ходим и поймет, что опасности для него нет. Главное, чтоб за нами хвост не бегал постоянно. Впрочем, от хвоста мы как-нибудь сможем отделаться — вот уж не проблема, — ответил ей Тигр.

— Орел, Ястреб, Сокол и Рысь. Вы что-то хотите сказать? — спросила Пантера.

— Я за то, чтоб работать по плану Тигра — пусть объяснится, — сказала Орел.

— Присоединяюсь, — кивнула головой Ястреб.

— Не хочу верить в то, что один из нас может предать. Согласна с Тигром, — пожала плечами Сокол.

— А я... А вот я не уверена в том, что Т'химо не захотел отомстить всему нашему Дому. У него вообще-то много причин ненавидеть Темное Пламя и нас тоже. Особенно кое-кого, — Рысь сердито покосилась на Пантеру. Тем не менее, я тоже думаю, что ему нужно дать возможность объясниться.

— Хорошо, я так понимаю, что большинство за то, чтоб дать Гюрзе шанс и не принимать сейчас никаких радикальных решений. Что ж, я тоже с этим согласна. Увы, пока у меня слишком мало зацепок, чтоб вычислить ближайшую "точку встречи". Слишком уж мало времени мы пробыли в этом мире. Впрочем, одна маленькая "точечка" все равно известна — я скоро увижу Гюрзу. Исход встречи не известен, но сама встреча предопределена. В общем, все делаем так, как сказал Тигр, за исключением одного — в то потайное место буду ходить одна я. Наша встреча предопределена, нечего всех остальных подставлять. Правда, тут есть один нюанс, не так уж и далеко на подстраховке будут сидеть по очереди Волк, Медведь и Тигр. В случае чего, я надеюсь, что смогу продержаться достаточное время, для того Уголек дал вам знать о встрече, а также на то, чтоб вы могли к нам присоединиться. В конце-концов, не думаю, что он сразу же на меня с оружием полезет. Не настолько он безумен! Магистру скажем, что выполним его приказ, но начнем работу спустя пятнадцать дней — нам все равно нужно прийти в норму, собраться с силами. Ритуал выведения из Круга утомителен и я не чувствую в себе готовности провести его сейчас, равно как и все вы, по моему мнению. У Гюрзы будет целых пятнадцать дней, чтоб встретиться с нами. Этого достаточно.

Глава 3. "Я — зверь, я пришел к тебе..." (с)

Смотри же в мои глаза

Твой взгляд не понять нельзя

Ты хочешь меня убить...

Убить и про все забыть.

А ночь, словно боль, темна

Зверь здесь и он ждет тебя.

Ты чувствуешь пульс охоты, зверь этот — я!

(с) Ария "Зверь"

Как это ни странно, но, Пантере показалось, что Магистр был вполне доволен принятым решением. Он поблагодарил Ясную, а через нее весь Круг за то, что они так разумно восприняли тяжелую для них новость, а также за решение через две недели вывести предателя из Круга, лишив его тем самым права на аватара. Таким образом, Гюрзе будет нанесен сильный удар, который на некоторое время выведет его из игры, а в дальнейшем — сильно ослабит. В дополнение ко всему, после выведения Гюрзы из Круга, его можно будет уничтожить, не опасаясь разделить с ним всю сопутствующую процессу ликвидации боль.

Десять дней прошли бестолково. Раз в два дня Пантера выходила на найденное Волком укромное место за пределами территории Арк`хаан. Все четыре раза она просто просидела на обрывистом берегу реки, глядя на воду. Местечко было дивное — то, что надо для уединенных встреч — невысокое стройное деревце, корни которого образовывали небольшую, но вполне удобную низенькую скамеечку, кустарник, ограждающий маленький выступ берега от посторонних взглядов. К месту встречи можно было пройти только по маленькой тропинке через кустарник, а бесшумно это сделать было сложно, к тому же Уголек тоже не просто так сидел рядом с хозяйкой.

Знаков никаких не было, подсказок тоже, "в ближайшей перспективе никаких действительно интересных "точек встречи" тоже не было заметно, кроме той, по которой встреча все равно состоится. Все свободное время Пантера читала, остальные просто гуляли, тренировались, наводили порядок в своих комнатах, много разговаривали.

До назначенного ритуала осталось всего пять дней, и настроение в Круге сильно упало. Чувствовалась некоторая напряженность — что дальше? Что будет, если Гюрза не объявится? Никому не хотелось верить в его виновность. Никто не хотел разрушать Круг. И даже Пума, который изначально был за то, чтоб отказаться от Гюрзы, тоже со временем приуныл.

Пантера все так же приходила на берег, только теперь она брала с собой книгу, чтоб было не скучно сидеть. Ветер шуршал в кустарнике, река тихо и успокаивающе журчала, а Ясная старательно вчитывалась в черные строчки очередной книги, не в состоянии понять оттуда ни слова, потому что все мысли крутились вокруг совсем иных забот.

И вот настал последний день. Последний шанс. Ясная сидела и смотрела на воду. Книга была отложена в сторону. Да, "точка встречи" есть, но нигде не сказано, что событие состоится до выведения Гюрзы за пределы Круга, а это значит, что скоро Круг будет состоять из одиннадцати звеньев. А Гюрза навсегда станет чужим. Навсегда. Вне закона. Без права на пощаду.

Память, словно специально подкидывала картинки из памяти, от которых хотелось кого-нибудь придушить, или что-нибудь разбить.

* * *

— ...В присутствии наших с тобой друзей я клянусь в том, что буду защищать и оберегать тебя до последней капли своей крови, — черноволосый худенький мальчишка опускается на одно колено. Остальные два его друга стоят по разные стороны от него внимательно смотрят.

— Гюрза, что ты удумал? — спрашивает его Ясь — маленькая девочка в строгом черном костюмчике. Она удивленно смотрит на мальчишку своими огромными глазами.

— Я недавно прочитал книгу про рыцарей. У них были дамы сердца, которых они клялись вечно любить и всеми своими делами доказывали, что их избранницы — самые красивые и благородные на свете. Я хочу быть твоим рыцарем.

Пантера заливисто смеется:

— Ты такой странный, Т'химо, правда. Но я согласна быть твоей дамой сердца, только, пожалуйста, не нужно доказывать всем подряд, что я красивая и благородная. Тебе смешно, а меня задразнят насмерть, — маленький черный котенок у ее ног заинтересованно смотрит на всю группу...

* * *

— Осторожно, Пантерка, не поранься, — совсем юный Гюрза осторожно взял из рук Пантеры стилет. — Я его недавно сам заточил и не стоит пробовать его остроту, палец порежешь. Я назвал его Клык Пантеры. Он очень на тебя похож, такой же красивый, изящный, опасный... — Гюрза кладет клинок на стол, и галантно, опустившись на одно колено, целует руку Ясной.

Ясь смотрит на стол — действительно красивая вещь — изящное тонкое лезвие, серебристо-матовая сталь, при этом ничего лишнего. Благородная простота.

— Гюрза, я бы хотела, чтобы ты держал себя в руках и поменьше демонстрировал свои чувства окружающим. Признаться, я не очень хочу получать разносы от Наставников за то, что мое на тебя влияние понижает твои успехи в обучении, а также за то, что ты задумчив сверх всякой меры и интересуешься не тем, чем положено интересоваться. Будь любезен, не подставляй меня.

— Ясь... — пронзительные голубые глаза с укором и любовью смотрят на Пантеру. Та смущается — понимает, что сказала все очень черство и жестоко, но как еще заставить Гюрзу бросить все эти романтические глупости и заняться делом? В конце-концов, не так давно ее за все его художества посадили на хлеб и воду, заставляя при этом непрерывно заниматься утомительными физическими тренировками. И это уже не в первый раз... Почему за его дурацкие чувства должна расплачиваться она?!

Пантера разозлилась:

— ТЫ МНЕ НАДОЕЛ! Забудь свои бредни про рыцарей! ТЫ НЕ РЫЦАРЬ ИЗ СКАЗКИ! Ты — убийца! А потому занимайся тем, что тебе поможет в дальнейшем — учись убивать, учись подкрадываться, учись играть на публику! Не забывайся, мы — Избранники и не принадлежим себе! Ты должен гордиться тем, что ты избран и оправдывать возложенное на тебя доверие! А ты... любовь, морковь, сопли... — Ясь замахнулась и ударила Гюрзу по лицу. Не сдерживаясь. Так, как учили. Отличная затрещина получилась, да еще и ногти прочертили три глубокие полосы по лицу... Вот только что-то радоваться этому совсем не хотелось.

У Т'химо из носа пошла кровь, царапины казались следами от удара когтистой кошачьей лапы и кровоточили. Гюрза рукавом стер алый ручеек с лица, но кровь и не думала униматься, впрочем, ему уже было все равно — он смотрел на девушку, словно никак не мог поверить, что та, за кого он готов умереть в любую минуту, оттолкнула его, унизила, ударила. Потом голубые глаза стали затягиваться льдом.

— Как скажете, Видящая. Все будет так, как Вы пожелаете, — он с поклоном вышел из комнаты, а Пантера осталась стоять, крепко вцепившись ногтями в кисть руки, чтоб не закричать от осознания того, что она наделала.

— Молодец, Пантера, ты все сделала великолепно, — спустя несколько минут после этого в дверь зашел Магистр. — Я горжусь тобой. Гюрза уже перешел тот уровень, когда допустима такая гиперчувствительность. Теперь его нужно несколько охладить, чтоб он понял свое место в этом мире. Умница! Сегодня можешь пойти питаться вместе со всеми, а завтра у тебя будет свободный день.

Магистр ушел, а Пантера свалилась на кровать, захлебываясь от слез.

— Пантера, что с тобой?! Что случилось?! — в комнату прибежал Волк — он, конечно, слышал громкие голоса, но особенно не прислушивался к беседе. Однако когда из-за стены стал слышен плач, Волк не выдержал и прибежал проверить, в чем дело.

Ясь все рассказала Эйрену. И той же ночью к ней пришел Гюрза. Девушка лежала, свернувшись в кресле, и тихонько всхлипывала, потому что сил на слезы уже не оставалось. Т'химо неслышной тенью проскользнул через окно в комнату.

— Не плачь, Пантерка, — произнес он, слегка прикоснувшись к ее волосам. — Мне Эйрен рассказал, что случилось. Все не страшно. В другой раз, если тебя посадят опять на хлеб, скажи мне, я найду способ принести тебе поесть. А на занятиях я могу тебя заменить. Ты же знаешь, я могу менять облик. И вообще все отлично, видишь, ты завтра сможешь целый день отдыхать, — Пантера подняла голову и посмотрела на него красными от слез глазами:

— Я ударила тебя...

— Ерунда, подумаешь, меня Волк на тренировках сильнее бьет — так не рассыпался же я до сих пор, — Гюрза улыбнулся в темноте, Пантера услышала это по его голосу.

— Прости меня...

— Ничего не было, я все забыл, — Гюрза бережно прикоснулся губами к волосам Ясной. — Все забыл, кроме того, что люблю тебя...

* * *

Последний побег почти удался. Почти... Они вчетвером: Пантера, Гюрза, Волк и Медведь ухитрились удрать за пределы города и даже перейти на земли Дома Темного Ветра. Вот там их и поймали.

— Я не хочу тебя наказывать на сей раз, — устало объяснял Магистр. — Ты и сама прекрасно понимала, что вы никуда не убежите, ведь ты уже научилась видеть мелкие "точки встречи", пусть и не самые отдаленные, но уж на пять дней вперед точно. Вскоре, возможно, ты сможешь заглядывать и на десять дней вперед, а крупные "точки встречи" ты будешь видеть даже на годы раньше. Поэтому тебе должно быть и так ясно, насколько глупы ваши побеги. Вы убегаете потому, что не видите смысла оставаться. Что ж, рыба гниет с головы, попытки к бегству начинаются с тебя, а потому я покажу тебе то, ради чего вы здесь, и то, почему вам нужно остаться.

Магистр взял Пантеру в путешествие. Он показывал Пантере мертвые миры, рассказывал, почему они такими стали. Зверства дома Темного Ветра и двух Светлых домов просто поражали воображение.

— Смотри, эти двое любили друг-друга, видишь, они даже в смерти неразлучны, — Магистр показал на два лежащих скелета. — Но они погибли. Смертельная Жажда не щадит никого. Это работа Светлого Дома Воды.

— Теперь, — говорил он день спустя в другом мире. — Смотри-смотри, не смей закрывать глаза — вот это — действие Дыхания Смерти — работа Дома Темного Ветра — мертвый город, трупы на улицах дети, женщины, мужчины. Все они любили кого-то, дорожили чем-то. У них были друзья, приятели, родители, родственники. Дети играли в игры, в небе кружили голуби. Скажи, согласна ли ты получить свободу в обмен на то, что будут продолжать гибнуть все новые и новые люди, эльфы, альвы, нубьюлы и другие. Готова ли ты пожертвовать ими в обмен на свою свободу и свободу твоих друзей?

Пантера смотрела на все эти картины и внутри все переворачивалась от ужаса, гнева, омерзения.

— Но как мы можем это предотвратить? — спросила она. — Нас всего двенадцать...

— Вы можете дать возможность предотвратить все это нам. Дом Темного Ветра, Дом Сияющего Камня и Дом Светлой Воды должны быть уничтожены. Лишь тогда воцарится спокойствие, мирные жители вздохнут свободно, а вы сможете с чистой совестью заниматься тем, чем захотите.

— Но чем вы лучше других Домов? Почему они все это делают, а вы — нет?

— Потому что мы не видим смысла убивать тех, кто может нам служить, а они предпочитают сеять страх. Это единственная разница между нами, но, обрати внимание, сколько жизней завязано на этой разнице. Знаешь, сделаем так — ты можешь хоть сейчас ступать на все четыре стороны. Тебя больше никто не держит. Но сможешь ли ты жить спокойно, зная, что за твою свободу заплачено миллионами жизней? Ну что, принимаешь этот подарок? — Магистр внимательно смотрел на Пантеру. От его взгляда хотелось забиться куда-нибудь в норку и не вылезать пока он не перестанет так смотреть.

— А Гюрза? — нерешительно потянула Пантера.

— Что, Гюрза?

— Вы его отпустите со мной?

— Да, конечно, отпущу, раз уж ты хочешь развалить Круг, то я всех твоих друзей отпущу, не только тебя.

Пантера смотрела на ужасающий пейзаж кругом. Горы трупов, мерзкий сладковатый запах, не дающий дышать. Дети, женщины, мужчины... нубьюлы, люди, эльфы, альвы... все они теперь лежат вместе в одной зловонной могиле, в которую превратился целый город. На одной чаше весов — судьба двенадцати — на другой — миллионов.

— Я остаюсь.

— Хорошо, — Магистр кивнул. — Но я поставлю одно условие. С этого дня ты дашь понять Гюрзе, что главное — это работа над его навыками. Никаких улыбок и уступок. Ты также работаешь и над собой — никаких посторонних эмоций — все поступки целесообразны. У тебя не должно быть никаких привязанностей. Помни, ты — центральная фигура Круга и если понадобится пожертвовать кем-то ради достижения цели, ты не должна медлить. Кем бы ни пришлось при этом пожертвовать — Гюрзой, Рысью, Медведем, Орлом... не важно. Главное — цель. Потому и не должно быть лишних чувств...

* * *

Уголек недовольно зарычал, глядя за спину хозяйки, и стряхнул со своего загривка ее руку. Пантера резко вскочила и... уткнулась лицом в чью-то черную рубашку. Подняла глаза: растрепанные иссиня-черные волосы, усталое, осунувшееся лицо.

— Т'химо! — она с огромным трудом удержалась от того, чтоб не улыбнуться, не показать, что очень рада ему. С другой стороны...

— Ты меня ждала? — спросил он угрюмо, словно отстраненно и немного недовольно.

— Да. Гюрза, я очень рада, что ты пришел. Мы попали в крайне затруднительное положение — Магистр говорит, что ты нас предал, настаивает на твоем изгнании из Круга, но мы специально отсрочили ритуал на две недели, чтоб ты мог до нас добраться и сам все объяснить. Я не верю в то, что нам наговорили про тебя, и никто не верит. Но ты должен понять, что все это очень серьезно, сам понимаешь, что тебя ждет, если ты потеряешь право на Дымку. Кстати, а где она?

— Здесь, — Гюрза кивнул в сторону дерева, под которым до этого сидела Пантера. Из-под корня медленно выползала Дымка. Ясь никак не могла понять, в чем дело, но было смутное ощущение, что аватар Гюрзы какой-то не совсем такой, как был. Больше размером, что ли. Или окраска немного другая, впрочем, триста лет прошло, не удивительно, что все меняется. Вот и Т'химо стал немного другим, более взрослым, более усталым, отчужденным. Не удивительно, с учетом того образа жизни, что он вел все это время.

— Гюрза, я хочу услышать твою версию того, что здесь происходило, пока нас не было.

— Мою версию?.. — холодные, почти ледяные глаза смотрели на Пантеру с затаенной злостью, даже ненавистью. Ясь отшатнулась. Гюрза грубо схватил ее за руку, притянул к себе. — Ты хочешь знать мою версию того, что произошло?

— Отпусти меня немедленно! — Пантера мысленно запретила Угольку вмешиваться и приказала бежать за Медведем. Раздался шорох, аватар исчез.

— Зачем? — Гюрза был явно не в себе, и Ясной впервые стало страшно. Она уже мысленно обругала себя за то, что пошла на все это. — Зачем я должен тебя отпустить? С какой стати? Сейчас ты в моих руках и я могу делать с тобой все, что захочу. Увы, твоя верная зверюга удрала за подмогой, но пока еще они успеют... Думаешь я не видел, где устроили засаду на меня? Только нас не найдут, не дергайся. Сейчас мы немного переместимся в пространстве. Ты же не думаешь, что я за все это время не научился нормально перемещаться? Уж на пять сотен метров мы с тобой удалимся, а там... пока нас найдут, мы успеем поговорить начистоту, — он крепко прижал к себе Пантеру, воздух замерцал, потемнел и, через мгновение, когда стало опять светло, Ясь обнаружила, что они стоят в какой-то неглубокой прибрежной пещерке, которую вымыла река в обрывистом берегу.

— Теперь мы можем поговорить начистоту, и никто нам не помешает.

— Так Магистр сказал правду? — Пантера смотрела в холодные глаза Гюрзы и не видела тех чудесных теплых искорок, которые хорошо помнила. Только злость, только ярость, только ненависть... и боль.

— Правду можно сказать по-разному. Моя правда в том, что мне до смерти надоел этот Арк'хаан, мне надоела ты, проклятая ледышка, которая издевалась надо мной, играла моими чувствами, а потом вышвырнула, как какую-то тряпку. Мне надоело молчаливо исполнять твои приказы, надоело выслуживаться перед Магистром. Вы мне все надоели! И я ушел к Светлой Воде. Отличная получилась комбинация — мы уничтожили вас всех, мы уничтожили руками Темного Пламени Сверкающий Камень, а потом я ослабил Темное Пламя. Скоро и этот Дом падет. Я с большим наслаждением покончу с этой мерзостью. И пусть Магистр не думает, что ваше воскрешение хоть как-то мне помешает.

— Ты знал, что мой Наставник был моим отцом? — Гюрза вздрогнул, посмотрел на нее с каким-то безумным весельем, а потом рассмеялся.

— Вот как? Теперь я понимаю, почему он не сопротивлялся, когда я пришел за ним. Все пытались рыпаться, один вон даже руку располосовал, а этот только посмотрел на меня и отвернулся. С каким наслаждением я всадил ему кинжал в спину по самую ручку! — в голубых глазах плясал огонь безумия. Пантера поняла, что слова Магистра были правдивы. Зря они ему не верили. Ясь отчаянно звала Уголька. Похоже, он даже услышал ее зов, но пока их найдут... Нужно тянуть время.

— Я ни о чем не жалею, понятно? И можешь не звать своего зверя, они не успеют. У нас есть еще минут десять, думаю, этого будет довольно, чтоб закончить наш разговор, впрочем, думаю, что он и так закончен. Осталось самое приятное... — Гюрза достал кинжал, который до того висел у пояса. Пантера попыталась вывернуться из его рук, но Гюрза не даром был самым ловким из Круга, он жестко пресек ее попытки, перехватив руку девушки в болевой захват. Ясь теперь даже не могла на него смотреть. Перед глазами возвышалась холодная мокрая стена пещеры, боль в руке становилась невыносимой. Увы, похоже, Гюрза задействовал метод замедления болевой отдачи, а потому даже не чувствует ту боль, что причиняет Пантере. Холодное лезвие коснулось ее шеи.

— Не дергайся, глядишь, еще минуток пять проживешь, — Гюрза быстро подвел ее к стене пещеры и с силой прижал к ней. — Знаешь, я как-то все время скромничал-скромничал, но напоследок отчего бы и не получить немного удовольствия, — затылком Пантера ощутила горячее дыхание Т'химо. Мгновеньем позже он ловко разрезал кинжалом ее рубашку.

"Он что, совсем окончательно спятил?" — как-то отстраненно и даже безразлично подумала Ясная, ощущая грубые прикосновения рук Гюрзы к ее обнаженному телу. Чуть позже он рывком развернул Пантеру лицом к себе.

— Не любишь меня? Ненавидишь? А мне все равно, — одной рукой Гюрза прижимал свой кинжал к шее Пантеры, другой грубо ласкал ее грудь. — Так даже интересней!

Внезапно он остановился, прислушался к каким-то звукам.

— Увы, милая, нам придется расстаться. Твои дружки оказались чересчур расторопными. Не судьба нам насладиться последними минутами страсти, а потому позволь откланяться. Мне пора. Только последний штрих... — Гюрза опять развернул Пантеру... У входа в пещеру появилась тень Медведя. Ясь попыталась крикнуть, чтоб тот был осторожен, но Гюрза сделал резкое движение рукой и Пантера услышала какой-то мерзкий хруст, ощутила резкую боль... опустила глаза вниз и, словно в замедленном времени, увидела как кинжал Гюрзы, тот самый Клык Пантеры, погружается в ее грудь по самую рукоять. Она попыталась еще раз что-то сказать, но не смогла заставить себя сделать вдох. Последнее, что она увидела, это темное мерцание вокруг Гюрзы, испуганное бледное лицо Медведя и потолок пещеры.

Глава 4. Прощанье

Последняя чаша, прощанья вино золотое

Молчанье. По кругу серебряный кубок идет.

(с) Тэм

— Гюрза! — Медведь уже понял, что опоздал. Всего на секунду. Гюрза уже успел удрать, а безжизненное тело Пантеры мягко, словно невесомое, соскользнуло на пол. Хорошо еще, что Рейм заранее поставил блокировку боли. Еще в тот момент, как ощутил, что Пантера попала в переделку. Он слишком хорошо знал Т'химо, чтобы предположить, что Ясь может выжить после его удара. Медленно, словно во сне подошел, снял куртку, и укутал ею лежащую на полу девушку. Не нужно было приглядываться, чтобы понять, что кинжал попал в сердце. Только отчего-то кровь не сворачивалась, а все текла и текла, расплываясь безобразной лужей. Это противоречило логике. Медведь быстро схватил тоненькую кисть, прислушался. Пульс был, пусть и совсем слабый. Сзади послышался тоненький плач — Медведь оглянулся — плакал Уголек, лежа на брюхе и выразительно глядя на хозяйку. Значит... Что "значит", он додумывать уже не стал. Просто подхватил почти невесомое тело с пола и, как мог осторожно, побежал по берегу реки в сторону единственной тропинки, по которой можно было более или менее сносно подняться наверх.

Он бежал, почти не касаясь ногами земли. В голове крутилась только одна мысль: "Только бы успеть!".

Он уже подбегал ко входу в комплекс, когда из открытых ворот вылетели встрепанные Волк и Тигр.

— Что с ней?! — они бросились к Медведю.

— Быстро лекаря, — выдохнул он.

Волк рванул в сторону отдельно стоящего здания, где размещался госпиталь.

Медведь аккуратно, чтоб не задевать торчащий из груди Ясь кинжал, понес ее в сторону того же домика. Когда он поднялся по ступеням, два лекаря уже были наготове. Рейм очень бережно положил Ясную туда, куда ему указали, а потом его решительно выставили вон, так же как и всех остальных. Разумеется, никто никуда уходить не собирался и все расселись здесь же, рядом с домом, на траве.

— Ты точно видел Гюрзу? — в который раз спрашивал Медведя Волк.

— Так же точно, как вижу тебя, — отвечал Медведь раздраженно.

— А тебе не показалось? — не унимался Волк.

— Нет, не показалось.

— Я же говорила, что он ее ненавидит! — встряла в разговор Рысь.

— Рысь, помолчи, пожалуйста, — не выдержал Вьерн.

— Не понимаю, как же она до сих пор жива? — задумчиво сказала Ястреб. — Я же видела, кинжал вошел точно в сердце. Гюрза не мог промахнуться.

— Странная ситуация получается, — задумчиво проговорил Тигр и все остальные почему-то замолчали. — Гюрза попытался убить Пантеру. Само по себе это уже ни в какие ворота не лезет. Если она выживет... скажет, точно ли это был Гюрза, а до той поры нам, пожалуй, поодиночке ходить не стоит. Не забывайте, кто он. И еще, надо будет, чтобы кто-нибудь постоянно дежурил рядом с Пантерой, а лучше даже по двое... Но как же он ее не убил?

— Что здесь произошло? — к ним подошел тот самый охранник, которого они уже видели, когда шли к озеру. Тигр сразу узнал его. Трудно не узнать такого франта — волнистые черные волосы, зеленые глаза, бледное лицо, тонкие брови, точеные черты лица, весь холеный, одет с иголочки и как такого в охране держат?

— А тебе, парень, какое дело?

— К твоему сведению, меня зовут Эариан и я начальник службы охраны Арк'хаан, поэтому должен быть в курсе всей этой суеты, что здесь происходит, — эльф был все так же презрительно-высокомерен.

— Гюрза напал и серьезно ранил одного из нас, — процедил сквозь зубы Тигр.

— Кого? — высокомерие сменилось обеспокоенностью. Эльф оглядел всех собравшихся. — Уже понял. Она там? — он кивнул в сторону здания.

— Да.

Эариан, не говоря более ни слова, развернулся и зашел в дом.

С его уходом обсуждение ситуации возобновилось. В итоге общее мнение склонилось к тому, что если Пантера подтвердит участие во всем Гюрзы, то поддержки Круга его лишить все же придется.

Прошел час, другой. Двери оставались закрытыми. Все настороженно смотрели на лежащего в стороне Уголька. Было очевидно, что раз он еще здесь, то и Пантера жива.

Через два часа, когда Волк уже собирался проникнуть в здание через открытое окно на втором этаже, дверь открылось, и вышел Эариан, за ним шел лекарь.

— Он ухитрился попасть в ту единственную точку, в которую можно ударить, не задев жизненно-важных органов и не перебив артерий. Признаться, ваша подруга оказалась феноменально удачливой, — ответил лекарь на вопросительно-умоляющие взгляды собравшихся. — Но не радуйтесь раньше времени. Я ничего не обещаю. Может быть, она выживет, а может, и нет. Как Судьба прикажет.

— А можно в эту точку было ударить намеренно? — спросил Тигр.

— Вряд ли. Хотя... Как он стоял, когда наносил удар?

Медведь показал.

— Нет, это исключено. Он даже не смотрел куда бьет. Думаю, для него будет неприятным сюрпризом новость, что одно убийство в его послужном списке сорвалось.

— А когда будет ясно, выживет Пантера или нет? — спросила Сокол.

— Не знаю, дня через три, не раньше.

— А до той поры около нее круглые сутки будет дежурить охрана, — добавил свое веское слово Эариан.

— А еще рядом с ней будет дежурить один или двое из нас, — с вызовом в голосе произнес Тигр.

— Это лишнее, — начальник охраны презрительно улыбнулся краешком рта.

— Это не обсуждается, — твердо заявил Тигр. — Ни один ваш охранник с Гюрзой тягаться не сможет.

— Да, пожалуйста, мне не жалко, — пожал плечами Эариан, а потом, не прощаясь, развернулся и ушел.

— Какой хорошенький! — потянула Рысь, глядя ему вслед.

— Да, и впрямь ничего, — присоединилась к ее восторгам Леопардик. — И фигурка, и походка... — она замолчала, задумчиво глядя вслед уходящему эльфу.

Пантера поправлялась. Медленно, но главное, поправлялась. Через десять дней лекари с уверенностью объявили, что их пациентка вне опасности, а еще через пять дней разрешили перенести ее в ее комнату.

Все это время возле нее непрерывно дежурили двое охранников и кто-то из Круга. Волк и Медведь даже когда не дежурили, все равно вертелись где-то поблизости. Несколько раз Волк пытался разговорить Пантеру, но она упорно отворачивалась от него и не желала говорить.

Впрочем, через тридцать дней, когда Ясная уже смогла вставать с постели и, хоть и с большим трудом, но передвигаться, ей пришлось поговорить с Тигром и Пумой, которые пришли узнавать подробности. Пока Пантера рассказывала, Пума все время хмурился. В конце он заметил:

— Я вас предупреждал. Похоже, Рысь была права, и Гюрза действительно просто свихнулся и, в первую очередь, его злость сейчас будет направлена на тебя, Пантерка. А это значит, что ритуал мы должны провести как можно быстрее. Сразу же, как у тебя будет достаточно сил для этого.

— Я не согласен, — внес свою лепту Тигр. — Мне не нравится вся эта история — в ней слишком много скользких моментов. Неужели вы думаете, что Гюрза настолько безумен, чтобы самого себя подставить под отлучение из Круга? Неужели вы можете предположить, что, захоти он убить Пантеру, он не сделал бы этого?

— Факты говорят за этот вариант, — возразил ему Пума. — Лекарь же сказал, что из того положения, в котором стоял Гюрза, намеренно этот удар нанести нельзя. То есть все это может быть чистой воды случайностью. Возможно, Судьба имеет на Ясную свои планы, а потому сейчас убить Пантеру попросту не представляется возможным. Это вполне объясняет произошедшее...

— Но совсем не объясняет мотивы Гюрзы... — ввернул Тигр. — Ну зачем ему это нелогичное нападение, если и ежу понятно, что за ним последует его изгнание из Круга, которое ему совершенно не на руку?!

— Гюрза — безумец и этим все сказано. Пантера, ну хоть ты скажи, чья версия тебе кажется более правдоподобной? Ты же видела Т'химо, тебе проще судить о том, что он сейчас из себя представляет.

— Он безумен, — ответила Ясь сквозь зубы. — Он ненавидит меня. Не знаю, настолько ли сильна его ненависть, что он готов пожертвовать за месть своей жизнью, но то, что он сошел с ума — это факт. А поступки безумцев нельзя расшифровать с точки зрения логики. Пума, тебе виднее. Ты — специалист по психологии. А я сейчас слишком пристрастна — мне никак не удается сохранять холодный рассудок в отношении действий и участи Гюрзы, я слишком сейчас субъективна и не могу судить непредвзято. Мне хочется верить Тигру, но Пума лучше всех нас разбирается в причинах тех или иных поступков разумных существ, и даже не очень разумных, а, значит, ему и решать.

— Раз так, то я считаю, что изгнать Гюрзу из Круга необходимо. Хотя бы потому, что он потенциально опасен для всех. В данном случае лучше уж пострадать невиновному, нежели позволить безумцу безнаказанно приносить нам вред. Ритуал будет проведен сразу, как Пантера наберется сил.

Тигр нахмурился еще сильнее, но не сказал ни слова.

— Хорошо, — Ясь отвернулась к стене. Ей так хотелось, чтоб Тигр был прав, но... она прекрасно понимала, что "хочу, чтоб это было так" — не есть истина. А еще она малодушно радовалась, что роковое решение на сей раз пришлось принимать не ей. Меньше всего она бы хотела сама произнести приговор Т'химо. Пусть уж лучше это сделает Пума.

Наконец, настал день, когда Пантера окончательно поправилась. Ритуал решили проводить вечером в комнате Гюрзы.

Весь день Ясь сидела в этой комнате, перебирая старые записи, дневники, читая книги, лежавшие на полке. Все здесь напоминало о своем владельце, который этим вечером перестанет быть одним из Круга. Сколько всего здесь было. Каждый угол, каждая мелочь здесь были пропитаны воспоминаниями о бесшабашном, веселом и мечтательном мальчишке, который хотел быть рыцарем, а не убийцей, хотел сочинять красивые песни и петь их своей "прекрасной даме", хотел собирать букеты и класть их ей на подушку, чтоб утром у нее всегда было хорошее настроение. Т'химо перестал писать стихи после того, как выполнил свое первое задание, а еще он перестал сочинять песни. Когда Волк его как-то спросил, отчего он ничего своего больше не поет, Гюрза сказал, что убийца поэтом быть не должен и отказался пояснять эту мысль.

Ясь листала дневник Гюрзы. Вот рисунок карандашом — улыбающееся лицо Пантеры, явно написанное по памяти, так как к тому моменту, когда сделан рисунок, Ясь уже давно перестала улыбаться. Надпись под рисунком "Хочу, чтобы ты улыбалась". Пантера грустно улыбнулась, словно выполняя желание того Гюрзы, который рисовал ее портрет. Маленькая слезинка капнула на бумагу, Ясная поспешно смахнула ее. Она никак не могла осознать, что Гюрзы, которого она помнит, больше нет. Он умер и, как в этом ни тяжело признаваться, убила его она. Именно она, Пантера, принесла его в жертву, ради выживания миллионов незнакомых ей существ. Именно она день за днем убивала его любовь, убивала его мечты, убивала его радость.

В ушах все еще звучал голос, полный ненависти: "...Мне надоела ты, проклятая ледышка, которая издевалась надо мной, играла моими чувствами, а потом вышвырнула, как какую-то тряпку...". Правда. Все — правда. А теперь проклятая ледышка должна будет уничтожить то немногое, что осталось от Гюрзы.

За этими невеселыми размышлениями Пантера не заметила, как наступил вечер. Дверь за ее спиной тихо открылась, и на пороге показался Эариан.

— Я не хотел бы вас отвлекать от вашего занятия, но пора готовиться к ритуалу. К тому же в комнате нужно убрать, тут такой беспорядок. Сходите пока к себе, а я пришлю сюда человека убраться.

Ясь с ненавистью уставилась в холеное избалованное лицо начальника охраны.

— Я сама здесь приберусь и все подготовлю, а вы не смейте даже приближаться к этой комнате, ясно?

— Ну разумеется, леди, вот только вас не спросили, к каким комнатам мне можно приближаться, а к каким — нет. Я вынужден настаивать на своей просьбе. Освободите помещение, будьте так добры.

— Да пошел ты! — грубо сказала Пантера, развернулась и вышла из комнаты.

Собирались молча. Каждый нес с собой по одной свече. В тесной маленькой комнате собралось слишком много народа, но ритуал они хотели провести именно здесь. Каждый хотел попрощаться с Гюрзой. Не просто вывести его из Круга, а именно попрощаться.

Расселись в круг прямо на полу. В руках у каждого по свече. Двенадцатую свечу поставили в центр. Двенадцать. Пока еще Круг состоит из двенадцати звеньев. Закрыли глаза. Каждый вспоминал что-то свое о том, чья свеча стоит в центре.

Одиннадцать рук указали на одиннадцать свечей и те зажглись ровным алым светом. Одиннадцать рук указали на одну единственную свечу в центре, и она заполыхала ярким огнем.

— Нас было двенадцать. Сегодня нас останется одиннадцать, — Пантера взяла со стоявшего рядом с ней подноса серебряную чашу и бутылку с красным вином. Ароматное вино тягучей струей потекло в подставленный кубок и, наполнив его до середины. Казалось, что в кубок налито вовсе не вино, а самая настоящая кровь. Ясь судорожно вздохнула, словно не решаясь начать, а потом медленно, через силу, заговорила. — Гюрза был одним из нас, он был хорошим другом, нам будет не хватать его... Мне будет не хватать его, — добавила тихо она и, собрав последние силы почти выкрикнула. — Я прощаю тебя, Т'химо Тхариэл и буду помнить вечно! Я изгоняю тебя, Т'химо Тхариэл из Круга! Останься один. Пусть Судьба рассудит нас по справедливости, — точным движением она выхватила короткий ритуальный кинжал, висевший у пояса и, не глядя, полоснула им по запястью. Тоненькая струйка крови стекла в кубок. Пантера подняла чашу и отпила глоток из нее.

— Прощай, Гюрза! — лицо Пантеры оставалось все таким же спокойным, а по щекам двумя ручьями текли слезы. Она, даже не поморщившись, открытой ладонью накрыла свою свечу, погасив ее и передала чашу Волку, сидевшему рядом с ней.

— Нас было двенадцать. Сегодня нас останется одиннадцать, — сказал Волк тихо. — Гюрза! Ты был честным, верным и преданным, я прощаю тебя за то, что ты делаешь в помрачении разума. И для меня ты останешься тем Т'химо, которого я знал раньше. Я прощаю тебя, Т'химо Тхариэл и буду помнить вечно! Я изгоняю тебя, Т'химо Тхариэл из Круга! Останься один. Пусть Судьба рассудит нас по справедливости, — и еще одна струйка крови смешалась с вином, еще одна свеча погасла, накрытая ладонью.

Свечи гасли одна за другой. Каждый к обязательным фразам добавлял что-то свое. Наконец, последняя свеча была погашена и осталась лишь одна в центре. Кубок вернулся к Пантере. В нем все еще было довольно вина, но теперь оно наполовину было разбавлено кровью.

— Прощай, Гюрза! Прощай, Дымка! Прощайте... навсегда! — голос все же дрогнул. Пантера подняла кубок и вылила кровь, смешанную с вином на оставшуюся двенадцатую свечу. Та, зашипев, погасла. Ничего особенного не произошло. В комнату не ворвался ветер, не завыли под окном волки, не закаркали вороны, не загремел гром и даже молнии не озарили небосвод. Да никто, признаться, не ожидал никаких особых эффектов. Они просто знали, что там, где-то далеко, исчезла серая змейка по имени Дымка. Где-то далеко, вскрикнул от нестерпимой боли изможденный черноволосый парень с ледяными глазами. А здесь просто воцарилась тишина. Каждый думал о чем-то своем.

— Холодно... — сказала Пантера, с трудом поднимаясь с пола, пошатнулась и уперлась рукой об стену.

Медведь тут же сдернул покрывало с кровати и очень бережно набросил его на плечи Ясной. Пума подошел и с сочувствием посмотрел ей в глаза, но потом, словно долг в нем оказался сильнее жалости, сказал:

— Я завтра зайду. Нужно будет обсудить операцию по... уничтожению.

Пантера вздрогнула, но ничего не сказала. Только головой кивнула как-то обреченно.

Никто не заметил, как из-за дерева за окном после окончания ритуала отделилась чья-то тень и быстро пропала.

Глава 5. Борьба с соглядатаями

"Спрыгнул я в пустой колодец — чудом уцелел,

Но мне было все равно, я больше не хотел

Видеть, как вокруг меня сходят все с ума,

Да, к тому же не дает покоя мне красавица одна"

(с) Король и Шут "Тяни"

Круг расходился. Первой ушла Рысь, прихватив с собой Леопарда в компанию. Потом ушли все разведчики: Летучая Мышь, Ястреб, Сокол, Орел. Когда они уходили, Орел подошла к Пантере и тихонько шепнула ей:

— Если будет плохо, заходи ко мне, поболтаем.

Пума и Тигр сдержанно попрощались и в комнате остались только Волк, Медведь и Пантера. Они пересели на кровать — Пантера в центре, Волк и Медведь — по краям.

— Как ты? — спросил Эйрен участливо.

— Плохо мне. Не могу оставаться равнодушной, удерживать чувства в узде. Что-то происходит. Тряпкой, что ли становлюсь, или Наставников на меня не хватает? — вздохнула Пантера.

— Да ну тебя, по мне, так сейчас ты лучше, чем то, что было раньше, до нашей гибели! — успокоил ее Медведь. — Превращать свое сердце в кусок смерзшегося льда — дело не хитрое, да только лед никого и никогда согреть не сможет.

Пантера взглянула на него и слабо улыбнулась:

— Спасибо. Только мне не греть нужно. Мне нужно видеть "точки встречи", разрабатывать тактику, стратегию, а для всего этого кусок льда подходит больше, чем яркое нестабильное пламя.

— Обойдемся мы и без твоей стратегии. А вообще, я в последнее время думаю, а может ну их всех, уйдем отсюда, пусть сами разбираются, а мы будем жить так, как захотим? Темное Пламя сейчас не настолько сильно, чтоб удержать нас, а мы уже далеко не дети. Помнишь, как мы мечтали? Мы с Волком будем наемниками и будем специализироваться на особенно сложных заданиях. Ты будешь нашим аналитиком, будешь просматривать будущее, планировать операции...

— А Гюрза хотел быть менестрелем... Бродить по городам, петь песни... — задумчиво произнесла Пантера.

Медведь замолчал, опустив глаза.

— Вы идите, ребята! Я сегодня здесь переночую. Мне нужно побыть одной.

Волк тут же встрепенулся:

— Даже не вздумай! Одна ты уже погуляла. Все. Теперь кто-то из нас будет сидеть около тебя. И уж тем более, если ты будешь в этой комнате ночевать.

— Да ладно тебе, Эйрен, твоя комната по соседству. Ты все услышишь, если что.

— Медведь вон тоже по соседству сидел... Чудом только тебя спасли. Тоска, грусть, печаль — все замечательно, только одну мы тебя не оставим. Можешь выбрать, кто из нас первый дежурит. Еще, кстати, Тигр потом подойдет. Если не хочешь нас видеть, мы в уголке посидим молча. Но одну не оставим.

— Волк!

— Никаких! — Волк сурово нахмурил брови. — И не мечтай даже!

— Господа, я настоятельно прошу вас покинуть комнату — мягкий голос с издевательскими интонациями прозвучал настолько неожиданно, что все невольно вздрогнули и обернулись к двери.

— Ох, рано встает охрана... — протянул Медведь направляясь к стоящему в дверях Эариану. — Парень, тебе как, сразу в глаз засветить, или ты сам уйдешь?

— Попробуй, милашка, рискни жизнью, — начальник охраны явно нарывался на скандал.

— Мальчики, тихо, я сама разберусь, — пресекла разгорающуюся ссору Пантера. — С какой стати мы не можем сидеть в этой комнате? — обратилась она к Эариану.

— Вы, леди, все можете, а вот им пора по кроватям. Обеспечением безопасности здесь я занимаюсь. Вам же, господа, уготованы более важные дела, нежели ночное бдение.

— Слушай ты, выскочка! — зарычал Волк. — Ты хоть вообще представляешь, кто такой Гюрза и кто с ним в состоянии справиться? Или ты думаешь, что он упадет в обморок при виде того, как трогательно ты вздымаешь свою накрашенную бровку? И ты думаешь, что я доверю охрану Пантеры кому-то из твоих шутов гороховых?

— Моим, как вы говорите, шутам гороховым, доверять охрану Пантеры никто не собирается. Этим буду заниматься лично я. Что же до моих бровей, то смею Вас заверить, я не пользуюсь краской, а Гюрза, если и упадет в обморок, так после того, как я нашинкую его на кусочки.

Волк с Медведем переглянулись и в один голос расхохотались.

— Он... Гюрзу... — всхлипывали они, — Что ж ты, умелый такой, до сих пор его не поймал-то? За три-то сотни лет?

— Я не ищейка, я занимаюсь охраной. А не поймал только потому, что он тщательно меня избегает.

— Давай так, — улыбнулся Волк, вытирая слезы. — Мы сейчас идем в зал для тренировок. Будем биться... ну, скажем, на рапирах, они тебе больше подойдут, красотуля. Если ты сможешь меня хоть раз задеть, так и быть, одну смену сможешь дежурить, сменяя кого-то из нас. Если нет — пойдешь на фиг отсюда, и больше глаза мозолить не будешь. По рукам?

— По рукам, — преувеличенно спокойно ответил Эариан.

— Ребята, вы точно спятили! — сказала Пантера, вставая с кровати. — Впрочем, чем не развлечение? Пошли.

Они вчетвером вышли из главного здания и прошли в тренировочный корпус.

— В малый зал? — спросил Медведь.

— А то куда же? — ответил весело Волк.

Разобрали оружие. Волк защитную куртку, маску. Эариан отчего-то одеваться не торопился. — — Что не одеваешься, передумал? — спросил его Медведь.

— Не вижу смысла в защите, — невозмутимо ответил Эариан, снимая камзол.

— Как скажешь, — ответил Волк, снимая маску и защитную куртку.

— А ну оделись быстро! Нашлись мне тут, дуэлянты! Было бы из-за чего драться! — заявила Пантера, направляясь к Волку, подбирая с пола откинутую маску. — Как посмотрю на очередь, что собирается для ночных бдений у моего полуживого тельца, так сразу чувствую собственную огромную значимость для истории. Будут они мне ночью в виде призраков являться. Дождетесь, запрещу вообще, кому бы то ни было у меня дежурить. Я, между прочим, девушка и мне нужно уединение и толпы парней в моей комнате — это не то, как я понимаю нормальный отдых. Не желаете ли у Рыси подежурить? Она рада будет.

— Этим, — Эариан кивнул на Медведя и Волка. — Сколько угодно запрещайте, а мне вы не указ. У меня другое начальство, которое мне приказало глаз с вас не спускать. Что я и буду делать, по мере моих скромных возможностей. Хотя, конечно, чтобы не травмировать вашу слабую психику, я одену все, что вы пожелаете.

— Кружевной чепчик и розовые панталоны, — прокомментировал Медведь его последнюю фразу.

— А кто-то еще про шутов гороховых разглагольствовал! — фыркнул Эариан. — Видимо в Круг набирали только особо одаренных детей с медвежьим чувством юмора.

— Эй, петушки, может, хватит оттачивать свое остроумие? — не выдержала Пантера (хотя, признаться, предложение насчет чепчика и панталонов вызвало на ее лице пусть и слабую, но улыбку). — Оделись и давайте, показывайте мастер-класс, а то уже время позднее, мне бы спать прилечь до утра.

Эариан изобразил издевательски-куртуазный поклон, а Волк молча взял рапиру и встал в стойку.

Клинки скрестились. Стало понятно, что Волк зря недооценил своего противника. Он сразу начал финтить, издеваясь над Эарианом, желая вынудить того совершать неловкие пустые движения. В этом он и промахнулся, потому что на его финты начальник охраны даже и не подумал обращать внимание, а просто четким и продуманным движением подловил клинок противника, сделал батман и молниеносный укол в плечо. Все это было проделано настолько красиво и изящно, что даже Медведь восхищенно присвистнул.

— А ты, как я посмотрю, не так прост, как кажешься, — заявил он.

Эариан приподнял маску и произнес:

— Был бы я прост, не стал бы начальником охраны. Ну что, будем продолжать, или уже все все поняли?

Волк снял маску:

— Твоя смена третья после Медведя. Раз уж ты сам напросился. А вообще приходи как-нибудь, пофехтуем. Я тебя недооценил и это будет мне уроком, но в дальнейшем на такую простую победу не рассчитывай.

— Договорились, — все так же издевательски ухмыльнулся Эариан. — В следующий раз ты заснешь на ходу, упадешь в момент моей атаки и сделаешь это так неожиданно, что я промахнусь?

— Очень остроумно, — тут же вклинилась Пантера, дабы не дать разгореться новой ссоре. — А теперь все спать. Волк со мной, остальные по комнатам, — сказала она не допускающим никаких возражений тоном.

— Слушаюсь, о, суровая, но справедливая госпожа, — Эариан, не упустил возможности оставить последнее слово за собой.

* * *

— Волчек, какая муха тебя укусила? Ты что, ему специально поддавался? — спросила Пантера, когда они с Волком остались наедине.

— Нет. Просто думал, что он — лопух и еще, если честно, навыки немного потерял. Давно уже не тренировался... Лет триста, если не считать последний месяц. К тому же этот франт действительно очень неплох. А сейчас, ложись-ка спать и ни о чем не беспокойся, — он тепло улыбнулся и отвернулся, чтоб Пантера могла переодеться.

* * *

Всю ночь Пантеру мучили кошмары, а перед рассветом она проснулась от чьего-то пристального взгляда. Пригляделась — у двери кто-то стоял, прислонившись к стене, и смотрел на нее. Фигура не Волка, не Медведя и не Тигра. Из-за тяжелых снов она сразу даже и не вспомнила, что появился еще один охранник. Уголька рядом не было — она его отпустила погулять. Звать кого-то уже было бессмысленно — все равно не успеют. Пантера нашарила под подушкой кинжал. Это был тот самый Клык Пантеры. Она его забрала у лекарей и не расставалась с ним ни днем, ни ночью. Положительным моментом было то, что Ясная ложилась спать не в ночнушке, а в своего рода пижаме — в рубашке и свободных штанах. Одним движением она выпрыгнула из кровати, перекатилась по полу и ударила со всей скоростью по ногам стоящего. Увы, тот, кто стоял у стены, отличился воистину великолепной реакцией, потому что успел подпрыгнуть, причем не вверх, а попросту перелетел через девушку. Через мгновенье кинжал был уже в руках у незнакомца.

— Дааа... Нервы лечить надо. Так можно кого-нибудь и впрямь ухлопать, — раздался ироничный голос Эариана. — Что, последствия кошмаров?

— Нечего было на меня смотреть, когда я сплю. Должен же понимать, что я взгляд ощущаю, — произнесла Пантера, словно оправдываясь. — Дай кинжал обратно.

— Девушка должна спать на мягкой подушке, а не на твердом кинжале. Утром я тебе его верну, — снисходительно ответил охранник, словно разговаривая с маленькой девочкой. — Что за манеры? Такая хрупкая девушка, а чуть что — с кинжалом на всех бросается!

— Окажешься дважды на том свете, и ты бросаться на всех будешь, — ворчливо ответила Ясь, укладываясь обратно.

— Может быть... Может быть... — задумчиво сказал Эариан, крутя в руках кинжал, — Одно могу сказать, эту ночь можешь спать спокойно. Никто тебя не тронет, обещаю... — было что-то такое в его тоне, что Пантера моментально закрыла глаза и заснула. И спала до самого полудня. Ей снились только спокойные и безмятежные сны.

В полдень ее разбудил Пума, которому не терпелось начать работу.

"Вот уж кто у нас истинный фанат своего дела!" — подумала Пантера, глядя на его загоревшиеся глаза.

— Я бы просил тебя внимательно просмотреть все имеющие отношение к нам и нашей проблеме "точки встречи", — сказал он, когда они, наконец, приступили к работе.

— Минут пятнадцать-двадцать подожди, — Пантера расслабленно села в кресло и закрыла глаза. Она любила просматривать "точки встречи". Закрыв глаза, она отправляла свое сознание куда-то далеко-далеко в неизвестный мир, к огромному скоплению радужных мыльных шаров. Пантера мысленно позвала, и стайка шаров устремилась к ней, мерцая в лучах неизвестного Солнца, которое светило здесь круглый год. Вот, первая "точка встречи" — светло-голубой, как глаза Гюрзы, шар. Впрочем, в нем как раз и есть Гюрза, а рядом с ним Эариан. Т'химо поворачивается к начальнику охраны, они внимательно смотрят друг на друга, потом фигура Эариана, вспыхнув, рассыпается на осколки.

Второй шар — темно-синий: три дома — два черных, один белый. Рассыпается один черный. Остается два — по одному каждого цвета.

Третий шар — темный, почти непрозрачный: идет бой, двенадцать фигур стоят в ряд. Вспышка молнии, и одна из них исчезает.

И, последний, четвертый, радужный шар — Солнце заливает зеленую лужайку — одиннадцать существ занимаются какими-то своими делами, похоже, вполне мирного содержания. Но лиц не видно. Появляется кто-то двенадцатый, судя по росту, маленький ребенок, но Пантера понимает, что он как-то связан с теми одиннадцатью. Ребенок приближается и Ясь разглядывает его лицо — чудное дело — альв. Еще один альв. Неужто решили, что Круг должен обязательно состоять из двенадцати звеньев и прислали ребенка на воспитание? Впрочем, пока это совсем не интересно.

Ясь открыла глаза:

— Мало. Очень мало. Как я понимаю, господин Эариан вскоре не переживет встречу с Гюрзой. Потом... — Пантера замолчала, — ... кто-то из нас погибнет, к слову, будет глобальная драка, так что это будет не столкновение с Т'химо, или не только столкновение с ним. Вполне возможно, что погибнет Гюрза. Далее, развалится один из Темных домов. Догадываюсь, какой. Впрочем, полной ясности по этому вопросу тоже нет. Главное, что развалится. И еще у нас появится новый член команды. Опять альв. Ребенка пришлют какого-то. Так что, рассуждая логически, Круг никуда не денется. Впрочем, ребенка мы и сами могли подобрать, но, в любом случае, мы будем вместе.

— Не много. Давай подумаем, что мы можем выгадать из этих сведений.

— Эариан погибнет раньше, чем кто-то из нас, но это нам ничего не дает, ведь в будущем нет ничего, что гарантировало бы нас от ранений или похищения. Жаль, красивый эльфик. Впрочем, он не важен. Главная "точка встречи" заключается в том, что один из Темных Домов будет уничтожен. Основа-основ — мы должны сделать все, чтоб уничтожили не наш Дом, а Дом Темного Ветра. Судьбе же безразлично, какой из домов вообще падет, вот здесь-то мы и заключим с ней Договор. Итак, по дому Темного Ветра. Задача многоплановая. Для начала нам действительно нужно устранить Гюрзу, — это было сказано уже вполне холодным голосом. — Т'химо уничтожает ключевые фигуры и, одновременно, наводит панику среди мелочевки. Точно так, как его и учили. Его необходимо остановить, но сделать это можно только одним способом — ликвидировав самого Гюрзу. Как мы его будем ловить? Думаю, мы начнем с того, что запросим всю информацию о тех, кого он убил за все это время. Подробности — как он это делал, где и прочее. С какой частотой он вообще убивал. Нужно понять, как он действует. Вот с этого мы и начнем. Запроси у Магистра все данные. Время у нас есть. Одновременно нужна информация о положении дел в Доме Темного Ветра. Подробнейшая информация. Думаю, мы попробуем к ним отправить Рысь и Сокола, пусть приглядятся, что там к чему, глядишь, придумаем потом какую-нибудь диверсию, чтоб положение выровнять. Дополнительно нужно вывести из игры Дом Светлой Воды. Туда отправим Летучку и Леопарда, пусть тоже приглядятся, посмотрят изнутри положение дел. Особое внимание обратить на маскировку. Вряд ли у кого-то из этих домов хранятся данные о слепках ваших аур — больно давно мы их не беспокоили, но пусть обязательно оденут искажающие ауру амулеты и очень тщательно загримируются. Лучше использовать обычный грим, без морока. Потому что личину увидят сразу же, возникнут вопросы. Легенды для внедрения будут готовы после просмотра информации о домах. Это где-то через три-четыре дня. Полагаю, прочитать придется многое, так как за триста лет многое произошло, и обо всем нужно быть в курсе. Рысь, Сокол, Летучка и Леопард — должны будут обязательно проштудировать всю историю, что прошла мимо нас. Доведи это до общего сведения. А мне нужно еще немного подумать.

— Ты уверена, что стоит вот так сразу подключать к делу Рысь? — спросил Пума.

— Уверена. В конце-концов, она, по всему видно, без дела засиделась, пусть хоть чем-то займется, вместо того, чтобы непрерывно попрекать меня Гюрзой.

— Это единственная реальная причина, по которой ты ее отправляешь?

— Разумеется, нет. Пума, в последнее время ты меня раздражаешь. Выполняй распоряжение, — сказала Пантера, указав Пуме на дверь.

Тот только недоуменно пожал плечами и вышел из комнаты.

Пума вышел за дверь и сразу же его место занял Эариан.

— Леди, чего изволите? Судя по всему, ваши друзья решили, что днем вам охрана не нужна, а потому я решил составить вам компанию за завтраком, дабы вы не скучали.

— Спасибо, Эариан, но соглядатаи мне ни к чему, — ответила ему Пантера.

— Увы, я вынужден настаивать, — голос Эариана звучал как всегда издевательски.

— А если я сейчас позову кого-то из наших? Вы уберетесь отсюда.

— Если Вам не нравится мое лицо, могу прислать к вам кого-то из моих подчиненных вместе с кем-то из Круга.

— И непрерывно рядом со мной будет кто-то посторонний?

— Увы. Пока Ваша жизнь в опасности, да. Магистр сказал, что спустит с меня шкуру, если с Вами еще что-то случится. А моя шкура мне весьма дорога.

— Хорошо, оставайтесь. Только вы все равно не сможете круглосуточно рядом со мной сидеть. Спать захотите.

— Ничего, на это время заменю себя подчиненными. Все равно ночью три смены караула. За первые две я как раз отлично высплюсь.

— Да? Мне очень жаль вас расстраивать, но сегодня вы дежурите в первую смену, — заявила мстительно Пантера — пусть-ка подольше пободрствует с самым тоскливым графиком.

— Как скажете, леди, — как ни в чем ни бывало, ответил Эариан и выглянув в коридор, велел сервировать завтрак в столовой.

Во время завтрака к ним присоединились и все остальные. К столику, где уже сидели Эариан и Пантера, подошел возмущенный Тигр. А за ним подтянулись и остальные звенья Круга, такие же возмущенные. Было не мудрено не понять причину их возмущения, так как за каждым из них, словно тень, следовал охранник (или шпион?):

— Какого черта за нами шляются ваши соглядатаи? — Тигр не был настроен лояльничать.

— Это не соглядатаи, а охрана. Магистр очень беспокоится о ваших жизнях, и велел мне приставить к каждому из вас по телохранителю. А в чем, собственно, дело?

— Знаешь что, милый, — промурлыкала, Леопардик, выходя вперед. — Я, конечно, не против того, чтоб в моей комнате иногда ночевал мужчина... — она сделала очень выразительную паузу, — Но я категорически против того, чтоб этого мужчину мне навязывали! — закончила она резко.

— Не переживай, лапушка, этот мужчина для тебя совершенно безопасен... как мужчина, — подмигнул ей Эариан.

— Он что, кастрат? — громко с вызовом спросил Волк, стоящий сзади.

— Не проверял, но если попробует пристать к Вам, госпожа, то кастратом его сделаю я, — Эариан намеренно проигнорировал взглядом Волка, ослепительно улыбнулся Леопардику и вернулся к прерванному завтраку. Через несколько секунд ему на плечо опустилась тяжелая рука — Тигр не собирался отступать:

— Значит так, насколько я понимаю, мы здесь еще пленниками не являемся и, кроме того, ими быть и не хотим, а потому надзирателей нам не нужно и за Пантерой мы сами присмотрим... без сопливых мордашек. К тому же Гюрзе твои псевдо-кастраты на один удар, да и то мимоходом. Толку от них нет, и не предвидится. Так, мясо. В общем, убирай их немедленно.

Эариан подчеркнуто медленно положил на стол нож, вилку, вытер губы салфеткой и встал. Снял руку Тигра с плеча брезгливым жестом.

— Охранников убирать я не собираюсь. Если что не нравится — общайтесь с Магистром. Договоритесь — он мне даст соответствующий приказ, я его выполню. До этих пор — нравится вам это или нет — вас постоянно будет сопровождать телохранитель. Это мое последнее слово. А теперь ступайте завтракать, пока все не остыло, — с этими словами он отвернулся и сел обратно на место.

Пантера внимательно смотрела на Эариана — ест как ни в чем ни бывало, словно за его спиной не стоит разъяренный Тигр, один удар которого легко может отправить его на тот свет, а также его Пламенный, способный в мгновенье ока перегрызть горло строптивому начальнику охраны.

— Я бы попросила вас вернуть мой кинжал, — сказала она, наконец.

— Простите?.. Ах, да, пожалуйста, — Эариан небрежно достал из-за голенища Клык Пантеры и положил его на стол. — У Вас тоже есть какие-то возражения против моего общества?

— Есть. И очень серьезные, но, судя по всему, мне придется смириться со столь досадным фактом.

— Вы очень умная девушка, я сразу понял, — кивнул эльф, сосредоточенно пережевывая свой завтрак.

После завтрака Пантера удалилась обратно в бывшую комнату Гюрзы, и туда же пришел немного позже Пума с огромным ворохом книг, часть из которых вез на себе недовольный этим фактом Лучистый.

Аватаров отправили играть, а хозяева засели за работу. Эариан со скучающим видом примостился на краешек кровати, глядя на сидящих за столом аналитиков, заваленных бумагами и книгами. Потом он весьма бесцеремонно, даже как-то по-хозяйски, завалился на кровать, закинув руки за голову. В таком положении он и замер — и было не ясно — то ли слушает разговоры, то ли задремал, то ли мечтает. Впрочем, до него никому дела особого и не было.

Пантера вся погрузилась в прочтение архивных записей, протоколов, докладов, записок и прочих документов, которые были предоставлены в их распоряжение Магистром. Она и Пума совместно штудировали весь ворох информации, время от времени делая какие-то записи на чистых листках.

— Сколько у тебя? — спросила Пантера, спустя четыре часа.

— Уже пятьсот шестьдесят семь, — устало ответил Пума. — Господи, никогда не думал, что одиночка может убить столько народа. А мы только чуть больше половины просмотрели. У меня уже крыша едет.

— У меня тоже, — она внимательно просмотрела в свою стопку исписанных листков, что-то посчитала в уме. — Шестьсот девяносто пять. Итого мы насчитали тысяча двести шестьдесят два убитых. В голове не укладывается. По моим прикидкам тут у нас есть еще в не разобранном материале около тысячи фактов, ну, может, чуть меньше. Он ухлопал больше двух тысяч существ. Я удивлена, как еще Темное Пламя вообще существует. Правда, у него было на все это приволье около трехсот лет, но... Гюрза был лучшим... Общие итоги пока подводить не будем, сначала обработаем все. Но уже видно, что около пятой части убитых так или иначе относились к руководящему составу. И это притом, что, догадываюсь, охрана у них была значительная. Может, прервемся? Есть хочется.

— Да, думаю, да, пойдем, отобедаем. К вечеру, надеюсь, обработку закончим... у меня на этот вечер... планы.

— Рысь? — ехидно спросила Пантера.

— Угу, — подмигнул ей Пума.

— И как оно?

— В разработке.

— Ну, смотри-смотри. Цветов что ли набери девушке, — посоветовала Ясная.

— Без тебя не разберусь, — улыбнулся Пума. — Ты лучше в другом помоги.

— И в чем же?

— Тут дело тонкое. У вас же с Рысью все время из-за Гюрзы была конкуренция...

— Пума, не было никакой конкуренции, не дави на мозоли, ладно? — грустно сказала Пантера.

— Не буду, но, тем не менее, она ревновала его к тебе, это факт. Я тут одну комбинацию придумал. В общем, не могла бы ты сегодня составить мне компанию на прогулке?

— Зачем?

— Рысь сейчас каждый день вечером купается в озере. В одно и то же время. Мы с тобой в это же время пойдем туда, тоже купаться. Хочу, чтоб она поревновала меня, в общем. С тебя требуется только печальное лицо и задумчивость. Словом, изобразить их тебе труда не составит, я думаю. Я буду трепетно за тобой ухаживать, веселить, ну, вроде как это делал в свое время Т'химо. Что скажешь?

— Пума... Можно мы не будем этого делать? — в голосе Пантеры затаилось раздражение и даже злость. — Мне такое веселье не нужно. Разбирайтесь с Рысью сами. Без меня. И... не трогай... память о Гюрзе!

— Знаешь, я специально тебе это сказал, было интересно проверить реакцию, — тут же сознался Пума. — С тобой что-то не то, я заметил это почти сразу после нашего... воскрешения. Эмоции у тебя хлещут едва ли не через край. Тебе очень сильно навредила твоя прошлая жизнь. Нужно держаться, Пантера, иначе нельзя. Тебе нужен чистый, ничем не замутненный разум. Если ты продолжишь в том же духе, то уничтожить Гюрзу нам не удастся. Он — враг, понимаешь? Теперь он — враг! Запомни. И ты не должна его щадить. Я знаю, что видеть в нем врага тебе сложно, но нужно. Все твои чувства сейчас крайне не вовремя. Хочешь, я помогу тебе с этим справиться? Ты можешь мне все рассказать, и мы вместе попробуем найти решение. Это сейчас едва ли не важнее нашей сегодняшней работы.

— Со мной все в порядке, Пума. Правда. Просто... я потратила столько сил на то, чтоб вытравить из себя все лишнее, под конец, даже появилась уверенность, что все чувства и эмоции канули в прошлое и больше не вернутся, но потом мы все забыли. У меня была семья, другая жизнь, свобода и я опять узнала, что означает жить — радоваться, смеяться, плакать, печалиться. И пусть даже посторонним казалось, что я чересчур холодна и бесстрастна, но при этом я все же могла себе позволить то, чего раньше не позволяла. И я привыкла. Все это как наркотики у людей — пока не попробовал — тебе они и не нужны, а как ввяжется — так никак не можешь уже без них обойтись.

— Понимаю. Тем не менее, у нас нет выхода, придется избавлять тебя от твоих "наркотиков". Сама же видишь — мешают работе. Я, кажется, знаю, чем тебе помочь. Во-первых, нужно тебе завести дневник и регулярно делать в нем записи. Это помогает не упустить ничего из вида, кроме того, позволит сбросить некоторый избыток впечатлений и ощущений. Если же эмоции начнут мешать решать какую-то серьезную проблему, навязывая тебе субъективное отношение, то раздели страничку дневника на две части. Одна будет называться "что нужно и почему", другая — "чего хочу и почему". Каждый раз, когда тебя будут одолевать эмоции, распиши сложившуюся ситуацию по этим колонкам. Например, в нашем случае: "что нужно и почему" — уничтожить Гюрзу, потому что он — предатель, представляет опасность для нас, для Дома, "чего хочу и почему" — чтоб Т'химо стал прежним, стал одним из нас, потому что ты к нему привязана. А потом внимательно сравни столбики и сразу сможешь себя одернуть. Ведь "надо" — это куда важнее, чем "хочу".

— Да, пожалуй. Ты прав. Сегодня же последую твоему совету. Мне и самой не доставляет удовольствия сложившаяся ситуация. Признаться, без всех этих проблем жить намного легче и проще.

— Верно мыслишь, Пантера, значит, все вовсе не так плохо, как казалось. Все можно решить. Однажды ты уже справилась с собой, значит, сумеешь сделать это еще раз.

— Сумеешь, сумеешь, — внезапно донеслось с кровати. — Превратишься в такой кусок смерзшегося льда, что притронуться будет страшно, в радиусе двух метров от тебя будет образовываться ледяная пустыня. Слушай больше этого мерзавца! Впрочем, может тебе самой просто нравится все и всех замораживать — причуда такая, к примеру.

Пантера с Пумой как по команде уставились на него изумленными глазами. Подобная беспардонность никак не желала укладываться в их сознании. Между тем, Эариан встал с кровати и подошел к столу. По всему было видно, что он возмущен до крайности, если не сказать — разъярен.

— Тебе дурной сон приснился, или муха какая укусила? Или, может, ты просто бредишь? — поинтересовалась Пантера. — Вам не кажется, сударь, что Вы слишком уж много себе позволяете, вмешиваясь в наши внутренние дела?

— Не кажется. И никто меня не кусал, но я не могу спокойно слушать всяких лицемеров, которые пытаются лишить своего товарища прав на то, в чем сами себе не отказывают, при этом прикрываясь исключительно благими побуждениями.

— Эариан, поверьте, Вы глубоко не в теме нашего разговора и ровным счетом ничего не поняли. В связи с этим я очень рекомендую Вам заткнуться и исчезнуть из нашего поля зрения в самое ближайшее время, — подчеркнуто холодно заявила Пантера. — Вы позволили себе куда больше, чем можно было.

— Я не позволил себе и половины того, что можно было бы, — ответил Эариан ей, а потом повернул голову к Пуме. — Вызвать бы тебя на поединок, да продырявить, как свинью, да нельзя — Магистр не одобрит. Потому живи... пока.

— Тебе что, самому жить надоело? Знаешь, мы Магистру больше нужны, чем ты, поэтому не лезь на рожон, иначе заявим твоему начальнику, что без твоей головы на подносе, мы отказываемся продолжать действия по поимке Гюрзы. И что с тобой будет? — Пума явно не горел желанием спускать с рук обидчику эпитет "свинья", но и в поединке участвовать ему тоже не хотелось.

— Все, хватит. Довольно! Пума, иди обедать. Немедленно! Эариан, я буду очень признательна Вам, если Вы закончите свои попытки влезть в наши внутренние отношения. Мы со всеми вопросами разберемся сами! — Пантера резко прервала их разгорающийся спор. — В противном случае нам действительно придется обратиться к Магистру с просьбой о Вашей замене.

Пума еще раз злобно посмотрел на Эариана, но послушался. А сам виновник конфликта, как ни в чем не бывало, уселся на подоконник и сделал вид, что ничего и не произошло.

— Эариан, не сочтите за труд, попросите принести мне обед сюда, — сказала Пантера, возвращаясь за стол и открывая очередную книгу.

— Мне кажется, Вам стоит немного отдохнуть...

— Мне кажется, что это также не Ваше дело, — огрызнулась на него Ясная.

Пума вернулся через два часа. За это время Пантера успела проштудировать еще две книги и съесть обед, который Эариан все же распорядился принести ей в комнату. Они продолжили свои занятия, более не возвращаясь к конфликтной теме.

Приближался вечер. За окном тихо шелестели деревья, на все еще светлом небе показались первые звезды. Шелестели переворачиваемые страницы книг. В открытое окно иногда проникал теплый свежий ветер, принося с собой щебет птиц, прощающихся с солнцем и запах свежей травы. Поздняя весна...

Пантера закрыла последнюю книгу.

— У меня в итоге набралось девятьсот двадцать восемь случаев, — объявила она.

— У меня — семьсот восемьдесят шесть, — ответил ей Пума.

— Итого тысяча семьсот четырнадцать. Неплохо постарался. Эффективно. Уважаю.

— Догадываюсь, это не все, а только те, чьи тела нашли.

— Да, можно смело накинуть еще случаев двести на без вести пропавших. Впрочем, ну их, это уже не так важно. Статистика у нас уже есть. На сегодня мы прервемся, а завтра будем итогами заниматься и цепочки ассоциаций строить.

— Договорились. Ну, я побежал, — ответил Пума, демонстративно игнорируя Эариана.

— До завтра! — устало ответила Пантера.

Эариан к этому моменту уже перебрался на кровать, где увлеченно читал какую-то книгу, взятую с полки. Ясная села на подоконник, свесив с него одну ногу. Посмотрела на небо. Вот точно так же много лет назад на этом же самом подоконнике любил сидеть Гюрза. Глаза опять немилосердно защипало, но Пантера одернула себя — Пума в чем-то прав — не до сантиментов. От запаха влажной от росы травы немного кружилась голова. "Отчего бы не искупаться в озере?" — подумалось ей. Она тихо, чтобы не заметил увлеченный книгой Эариан, соскочила с подоконника и побежала к озеру. Уголек присоединился к ней по дороге. Так они вдвоем и добежали до водоема. Пантера скинула с себя одежду и прыгнула в прохладную, немного даже холодную воду. Ее аватар тоже не стал мешкать — подняв тучу брызг, огромное черное создание забежало в озеро. Белые лилии испуганными звездочками прижались к берегу. Листья деревьев вели тихие переговоры друг с другом, молодой месяц рисовал на водной глади светящуюся дорожку, а ночные птицы вносили шорохом своих крыльев новые аккорды в ночную песню. Все было так же, как много лет назад. Так же, да не совсем так, потому что вместо холодных голубых глаз Гюрзы, из-за прибрежных кустов за двумя купающимися внимательно наблюдали насмешливые зеленые глаза начальника охраны Арк'хаан.

Пантера вышла на берег раньше Уголька — тот увлекся рыбной ловлей и пытался лапой ухватить очередного малька. Получалось плохо, но, ведь главное — процесс. Аватар настолько увлекся своим занятием, что даже забыл присматривать за хозяйкой.

Ясная старалась отряхнуть воду, жалея о том, что забыла взять с собой полотенце. Впрочем, практически сразу, как она об этом подумала, на ее плечи опустилось что-то мягкое и теплое. Девушка вздрогнула, отпрыгнула в сторону и замерла, встав уже в боевую стойку, что смотрелось весьма забавно, с учетом того, что она была не вполне одета. Потом ее глаза увидели большое полотенце, лежащее на земле и мужчину, стоящего рядом с ним. Опознать неизвестного доброжелателя было не сложно.

— Эариан? — Пантера, было, покраснела, а потом, вспомнив о том, как собиралась досаждать своему навязанному телохранителю, успокоилась и, грациозно подойдя к полотенцу, наклонилась и подняла его. — Странно, а я думала, что у вас с женщинами должен быть полный порядок, — сказала она, неторопливо вытирая мокрые капли с тела.

— Вы не ошибались, — подтвердил спокойным голосом Эариан.

— В таком случае, с какой целью вы подглядывали за мной? Очень уж смахивает на какой-то болезненный интерес.

— Увы и ах, ваше обнаженное тело меня интересует слабо, а вот мое здоровье и жизнь мне куда как интересней. Если с вами что-то произойдет, Магистр спустит с меня шкуру, а мне этого очень не хочется, — в голосе Эариана прозвучала ничем не прикрытая ирония.

— Жаль, что не удалось от вас отделаться. Впрочем, спасибо за полотенце, хоть какая-то от вас польза. Отчего бы вам в штат прислуги не перейти? Цены бы не было, — ответила Пантера колкостью на колкость.

— Хороший слуга, подчас, бывает лучше, чем плохой руководитель...

Ясная вспыхнула.

— Что вы имеете в виду? — спросила она с угрозой в голосе.

— Сегодняшнюю беседу с Вашим коллегой. Знаете, я не слишком осведомлен о тонкостях обучения тех, кто входит в Круг. Меня вот какой вопрос заинтересовал, а что, правда, Вам запрещено чувствовать? Звучит по-идиотски, но, тем не менее...

— Правда, — неохотно ответила Пантера.

— Но как это можно запретить? Ведь это же не зависит от нас. Разве можно заставить кого-то не испытывать холод, жару, боль? Разве можно запретить жить?

— Можно. И, иногда, нужно. Но, поверьте, Вы — последнее существо на свете, с которым я хотела бы говорить о таких вещах, — Ясная подняла разбросанные на песке вещи и принялась нарочито медленно одеваться, одновременно присматриваясь к реакции Эариана. Тот выглядел абсолютно бесстрастным, словно статуя.

— Скажите, а почему Гюрза вас так ненавидит? — раздался неожиданный вопрос.

— Какое Вам дело до того?

— Я видел Гюрзу. Мы с ним дрались один раз. Это было около полувека назад. Сильный противник. Я сильно ранил его в плечо и задел бедро, впрочем, мне тоже досталось. В дальнейшем он меня избегал. Потому-то мне приказали за Вами наблюдать лично. Похоже, шанс одолеть Гюрзу есть только у меня... если не считать бойцов из Круга, но им тоже сейчас охрана нужна. Признаться, с некоторых пор все, что касается Гюрзы, интересует и меня. А я уже несколько раз слышал упоминание о том, что он Вас ненавидит. Разумеется, мне интересно — за что. Как мне показалось при нашей встрече, он вообще не способен ненавидеть кого-то сильнее, чем представителей ор'шан. А то, как он с Вами поступил, наводит на мысль, что Вас он ненавидит не меньше, да и, опять-таки... разговоры... — Эариан пожал плечами, словно недоумевая, как такое могло произойти.

Пантера закончила зашнуровывать ботинок и присела на песок. Уголек выбрался, наконец, из воды и присел рядом с хозяйкой, которая увлеченно выводила на песке пальцем какие-то узоры.

— Сложный вопрос. Это личное дело Круга, которое никого не касается, и мне не хотелось бы говорить об этом с посторонним... — ответила Пантера, спустя какое-то время.

— Хорошо, не буду настаивать, просто иногда постороннему легче выговориться, чем своему. Я же вижу, что у Вас что-то не в порядке, поневоле слышал Ваш спор с Пумой. Честно говоря, то, что он говорил, меня возмутило до глубины души. В этом есть нечто исключительно мерзкое и неправильное. Мне сложно судить о том, что побудило прежнего Магистра на создание Круга с подобными порядками, но я не могу себе представить той цели, которая могла бы оправдать столь... радикальные средства.

— Эариан, я бы очень вас просила не нарываться на скандалы с моими друзьями. У меня иногда бывает впечатление, что вы намеренно провоцируете ссоры с ними. Гюрза и так ослабил Дом до предела, к чему нам еще самим ухудшать ситуацию? — резко перевела разговор на другую тему Пантера.

— Спорный вопрос, кто из нас кого провоцирует, но, так и быть, постараюсь поменьше на них внимание обращать, — неожиданно смирно пообещал Эариан.

— Вы какой-то странный, честное слово, — заметила Ясная. — Сначала издеваетесь, иронизируете, рветесь в драку, а теперь вот какой-то подозрительно кроткий, со всем соглашаетесь, к чему бы это?

— Не знаю, может быть, просто ночь такая, — прозвучал уклончивый ответ. Эариан присел неподалеку от Пантеры. — Тоскливо... Словно жить осталось совсем недолго, — он поднял голову к небу и долго-долго смотрел на усыпанный серебряными огоньками небосвод.

Ясная ненадолго замерла, пытаясь понять, не мог ли этот странный эльф услышать ее разговор с Пумой. Но нет, его, вроде, поблизости не было тогда, хотя после ухода Пумы он, вроде, зашел почти сразу, но вряд ли подслушивал. Хотя...

— Зачем вы мне это говорите? — спросила она.

— Да так... Знаешь, я ведь слышал, ты сказала своему другу, что скоро я умру от руки Гюрзы. Это так? — его голос был поразительно спокоен, словно они обсуждали погоду, а не его жизнь.

Пантере очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но... Он имеет право знать, да и, потом, какое ей дело до проблем какого-то там начальника охраны. Ну, другого назначат, ей-то что? С другой стороны, ей чем-то нравился этот нахальный и ироничный эльф-забияка и, кто знает, кто придет ему на смену.

— Боюсь, что так. Мне очень жаль, — Ясная опустила голову. Эариан продолжал смотреть на небо.

— Это точно? — спросил он.

— Да, я видела это очень четко.

— Как это произойдет?

— Не знаю. У меня картины бывают не столь точные. Но то, что это произойдет, я знаю.

— Когда?

— Это еще не известно.

— Понятно... — его глаза все так же смотрели на мерцающие звезды, словно находя в них поддержку.

Они молчали долго. Пантера постелила полотенце под голову и легла на песок — так было проще разглядывать звезды — не затекала шея. Чуть позже Эариан последовал ее примеру. Так они и лежали какое-то время. Молча. Каждый думал о своем.

— Знаешь, — решил, наконец, нарушить молчание обреченный эльф. — Я в детстве верил, что звезды живые. Они так весело перемигиваются, будто разговаривают друг с другом. Наверное, я говорю глупости, извини, если хочешь, отведу тебя обратно домой.

— Нет, не нужно, давай еще посмотрим на звезды, — ответила Пантера.

— Скажи, а каково это, умирать?

— Я плохо помню. Было очень больно, а потом раз — и все. Меня не стало. А потому я уже ничего не помнила из этой жизни. У меня была своя, другая жизнь, родители, школа, университет.

— Там было лучше?

— Не знаю. Сложно сказать... Там я была человеком. Мне было сложно, было тоскливо, одиноко. Я не знала, зачем живу и была уверена, что никогда не найду таких же, как я. Зато никто мне не мешал жить так, как я захочу — смеяться, плакать, грустить, злиться. Наверное, из-за этого я сейчас никак не могу вернуться к привычному для меня безразличию и отсутствию эмоций. Буду работать над этим, что же делать? Вот так. А сейчас у меня есть более привычное тело, есть такие же, как я, да и цель в жизни, вроде тоже появилась, но вот только теперь я не имею права этому радоваться. Да еще и с Гюрзой история... Знаешь, тогда я не понимала этого, но сейчас понимаю... он действительно был для меня очень важен. Мы с ним с детства все время вместе были. Смешно, он клялся, что будет моим верным рыцарем... Правда, смешно? — по щеке Пантеры, предательски блеснув в неярком свете звезд, скатилась слезинка. Не следовало это говорить Эариану, но так хотелось хоть кому-то высказать все то, что скопилось на душе неподъемным грузом...— И он все-все мне прощал. Я часто поступала с ним жестоко, а он... он продолжал меня любить, не смотря ни на что. И вот, какая нелепость, я поняла, насколько это было важно только тогда, когда он меня возненавидел.

— Ты любишь его? — прозвучал совершенно неуместный в создавшейся ситуации вопрос. Пантера, словно очнулась, сообразив, кому и что наговорила.

— Мои чувства никого не касаются. Гюрза будет уничтожен, так Магистру и передай. А то, что я сейчас наболтала, можешь забыть. Мне было забавно поводить тебя за нос, уж больно ты любопытный, как я погляжу. Я тебе сказку рассказываю, а ты и уши развесил, — сказала она грубо, встала, подхватила полотенце с земли и пошла в сторону главного здания. Уголек побрел за ней следом. Эариан замыкал все шествие.

Перед сном Пантера взяла с книжной полки последний дневник Гюрзы и долго что-то в него писала, благо, пустых страниц там было еще много.

"Что нужно сделать и почему?"

Нужно — уничтожить Гюрзу для того, чтобы устранить угрозу Дому, остаться в живых, не дать причинить вред Кругу.

"Чего хочется и почему?"

Хочу, чтоб все стало как прежде. Хочу, чтоб в этой комнате жил Гюрза, чтоб можно было с ним разговаривать, чтоб на моей подушке опять появлялись цветы, за которые я бы могла на него злиться. Хочу, чувствовать его заботу и любовь. Хочу видеть его хоть иногда. Потому что... Потому что он мне очень и очень нужен! Потому что я к нему привыкла. Потому что это — часть моей жизни, самая лучшая часть.

В последнее время мои мысли и чувства решили выйти из-под контроля. Я знаю, что так долго продолжаться не может. Впрочем, полагаю, что с выполнением того, что "нужно", все это пройдет. Но как подумаю об этом, так такое отчаянье охватывает, словно я на краю темной пропасти, за которой нет ничего. Только мертвая тишина.

А еще меня сегодня озадачил Эариан — наш начальник охраны. Его поступки мне не удается объяснить рационально. Он сегодня чуть не затеял поединок с Пумой только потому, что последний пытался помочь мне вернуться в нормальное для меня безмятежное состояние. Хотя, казалось бы, как верный слуга Магистра он должен был вести себя иначе.

Замеченные странности:

— Эариан слишком настойчиво навязывал свою охрану. Даже пошел на конфликт с Волком. Зачем? — Это как раз объяснить можно — Магистр опасается за мою жизнь, и приставил ко мне самого лучшего своего бойца.

— Эариан слишком легко справился с Волком. Это странно. Волк — это не мальчик для битья и даже если предположить, что он недооценил противника (что глуповато) и давно не практиковался, подобная легкость все равно подозрительна. Объяснение — ну я же сказала, что Магистр приставил ко мне лучшего своего бойца. В конце-концов, мы не знаем, сколько этому эльфу лет и сколько из них он посвятил изучению воинского дела. Допустим, что у него было времени на подготовку больше, чем у Волка.

— Эариан ведет себя подчеркнуто вызывающе, хотя, казалось бы, зачем бы ему портить с нами отношения? Объяснение — он сам по себе может быть заносчивым (и у него есть на то основания), плюс ему нужно выполнять приказ Магистра, а наши желания ему безразличны.

— Совершенно непонятна мне вспышка Эариана, причиной которой послужил наш с Пумой разговор, где он посоветовал мне способ вернуть мое нормальное состояние полного покоя и отрешенности. Казалось бы, это в интересах Магистра, следовательно, к чему такая реакция? — Объяснения придумать не могу.

— Я сказала Эариану, что он скоро умрет. Он слишком спокойно принял это известие. Объяснение — возможно, он уже столь долго живет, что смерть перестала казаться чем-то страшным.

Необъяснимая странность только одна, но чувствует мое сердце, не все тут так просто с этим эльфом. А еще... странно, но, кажется, он мне нравится, рядом с ним я чувствую себя спокойно. И... одним словом, я не хочу, чтоб он умер, хотя знаю, что это уже предопределено.

Ночь. Кабинет Магистра Иерониана

— Что у нас новенького с Кругом?

— Они возмущены тем, что я приставил к каждому из них охрану. Гюрза не сможет к ним подобраться. Пантеру охраняю лично я.

— А кто у нее сейчас?

— Мой человек. Впрочем, я скоро вернусь обратно.

— Она начала тебе доверять?

— Не так, как мне хотелось бы, но враждебности уже не испытывает.

— И как же тебе это удалось, если всех остальных твоих охранников приняли в штыки?

— Я на жалость надавил. Попробовал вести себя примерно так, как должен был бы вести себя Гюрза, если судить по его дневникам. Сработало. Она тут же стала не такой колючей.

— Отлично. Чем большую ее привязанность к себе ты сможешь вызвать, тем лучше. Как понимаешь, в долгу не останусь. Она сейчас, увы, уже не такая, как раньше, а потому нужны другие рычаги давления. С учетом того, что в Пантере пробудилась эмоциональная сфера, то лучшее, что мы можем сделать, это сменить ее привязанность к Гюрзе чем-то другим. Потом управлять ею будет очень легко. К тому же она перестанет задумываться над тем, стоит или нет уничтожать Гюрзу.

— Будет сделано, Великий.

Утро. Комната Пантеры

Через раскрытое настежь окно в комнату проникал свежий ветер, принося с собой совершенно особенный запах весеннего утра. По лицу Пантеры пробежал нахальный солнечный лучик, пробившийся через кроны деревьев. Девушка прикрыла рукой глаза, но в таком положении спать было уже не удобно, поэтому она через какое-то время перевернулась на другой бок. На какое-то время она опять затихла, но к самому окну подлетели две пичуги и устроили весьма громогласную разборку. Пантера нехотя открыла глаза, сердито закуталась в одеяло. Пока куталась, голова задела что-то шелестящее. Вытащила руку, нащупала — какие-то листья, веточки... Повернула голову... И обомлела — на подушке лежали три веточки сариона — дерева с цветами нежно-голубого цвета.

— Т'химо?.. — тихонечко позвала она, не зная, то ли бояться, то ли радоваться, то ли звать на помощь.

В ответ никто не отозвался. Тогда Пантера очень тихо и аккуратно вылезла из-под одеяла. Взгляд ее упал на Эариана, который сидел за столом, склонив голову на руки, будто спал. Ясная тихо подкралась к охраннику и осторожно тронула за плечо, опасаясь того, что сон окажется вовсе не сном. Впрочем, опасения оказались напрасными — Эариан вздрогнул и уставился на нее своими заспанными зелеными глазами. На его лице виднелись красные полоски — последствия неудобной ночевки. Было заметно, что всю ночь он провел в непрестанных бдениях и только к утру позволил себе задремать. Пантера ощутила нечто вроде укола совести, которую, впрочем, она быстро отправила на покой.

— Пока ты спишь, здесь Гюрза побывал. Спасибо за охрану, — хмуро сказала она, глядя на незадачливого телохранителя.

— Когда? — несколько растерянно спросил он. — С чего ты это взяла?

— Цветы, — Пантера указала рукой на веточки с цветами, лежащие на подушке. Эариан покраснел.

— Это я их положил.

— Зачем? — изумилась Ясная.

— Захотел сделать тебе приятное. Мне показалось, что я вчера тебя обидел.

— Очень приятно, но больше так не делай, хорошо? — Пантера злилась и на себя, и на Эариана, так некстати решившего продемонстрировать свое расположение к ней. — А где ребята? Почему они тебя не сменили?

— Потому что в этом не было необходимости. Я их отправил спать.

— Эариан, я, право, несколько озадачена. С какой целью ты ко мне приставлен — следить за мной и день, и ночь, или же только охранять? У меня такое ощущение, что первое ближе к истине.

— Есть и третий вариант, — эльф хитро сощурился.

— И какой же?

— Возможно, ты мне нравишься и мне приятно твое общество.

Услышав это, Пантера сначала судорожно сглотнула, потом ее глаза приобрели очертания двух абсолютно правильных окружностей, а потом она просто повалилась на кровать, содрогаясь от смеха.

— Мое общество... Ха-ха-ха... Приятно... Ха-ха-ха... Ну ты даешь...

Эариан невозмутимо слушал ее заливистый смех, облокотившись спиной о подоконник.

— Вот только не понимаю, что в этом смешного, — сказал он, когда смех, наконец, утих.

— Ты это серьезно? — спросила Пантера, судорожно вытирая выступившие от смеха слезы. — Ты серьезно полагаешь, что я могу купиться на столь глупую выдумку? Или ты это сделал, чтобы перевести разговор на менее скользкую тему? Не получится — вопрос остается. Отвечай, но только не выдумывай еще какие-нибудь несуразности. Мне вообще-то нельзя смеяться. Смех и веселье — тоже эмоции. Впрочем, ради такого случая...

Эариан молча пожал плечами, мол, не хочешь — не верь. На чем весь разговор и закончился.

После завтрака пришел Пума. До вечера анализировали данные, строили цепочки ассоциаций. Всех посторонних из комнаты выставили, чтоб не мешали.

— Для начала обратим внимание — вслух проговаривала Пантера — Есть несколько случаев, когда он убивал с большого расстояния чем-то похожим... На винтовку из мира, из которого нас забрали... Только здесь у нас не пуля, а шарик, — Ясь крутила в руках малюсенький стальной шарик идеально правильной формы. — Но винтовки здесь быть не может, так как из-за разницы физических принципов, порох у нас не работает. Что еще? Рогатка — ерунда, не хватит скорости. Магия — не получится, и Гюрза не такой специалист, и расстояние не то, да и убить Магистра магией у него вряд ли получится. Что еще... Винтовка без пороха... без пороха... Пневматическая винтовка... Но она не в состоянии пробить одежду и тело... Что-то такое, что стреляет маленькими стальными шариками...

— Дробь... ружье... Шарик попадает в тело... Магия...

— Слушай, а что, если взять обычную пневматическую винтовку из того мира и попробовать ее доработать с помощью магии? — встрепенулась Пантера.

— Доработать... Для того, чтобы маленький шарик пробил одежду и тело ор'шан, у него должна быть очень большая скорость, следовательно, ему нужен очень мощный исходный импульс. Гюрза владеет только огненной магией и только в очень ограниченном объеме. Что из огненной магии может дать такой импульс?

— Пульсар может, но шарик расплавится. А больше — вроде ничего. Вот воздушники могли бы винтовку усилить. Но, как сказал Магистр, Гюрза ушел к Светлой Воде...

— Гюрза переметнулся к Темному Ветру...

— Факты "за" — уничтожили не Темный Ветер, а Сияющий Камень. Светлой Воде было выгодно уничтожение Темного Ветра. Ослабили Темное Пламя — конкурента. Ослабили, но пока не уничтожили. Факты "против" — по сведениям Магистра, Гюрзу видели при дворе Светлой Воды. Возражение — он свободно там мог собирать нужные Темному Ветру сведения.

— Принимается за гипотезу.

— Обрати внимание, неизвестное оружие с шариками появлялось здесь только три раза, и все случаи недавние — последние пять лет. Все три раза — это убийства персон, которые охранялись особенно тщательно, в их числе и предпоследний Магистр. Свидетелей почти нет — только служба охраны. Магистр вышел в сад, вскрикнул и упал. Все. Никто ничего не видел. Никто ничего не обнаружил. И только спустя день нашли место, где сидел стрелок. Оно вообще было за пределами Арк'хаан. То есть дальность выстрела была...

— ... куда больше, чем дальность полета стрелы, или выстрела пневматической винтовки из нашего... в смысле, из того, другого мира, — закончил за Пантеру Пума.

— Принимаем за гипотезу усовершенствованную модель пневматики?

— Пожалуй.

— Продолжим. Теперь пройдем по ассоциациям. Проблема — устранить Гюрзу. Устранить... убить... нейтрализовать... перевербовать... убрать угрозу... манипулировать...

— ... сделать невозможными дальнейшие покушения... устранить причину... связать руки... лишить возможности убивать...

— Оставляем убить, нейтрализовать...

— Убить... нужно сначала найти... поймать... успеть первым... быть лучше...

— Нейтрализовать... обездвижить... усыпить... удалить из этого мира... изменить установки...

— ...изменить установки — причины ненависти... не хочу тебя расстраивать, но Рысь-то права. Причина ненависти в тебе. И, боюсь, что так просто все это дело не излечить. Даже если ты вдруг и воспылаешь к нему роковой страстью, — Пума выразительно посмотрел на Пантеру.

— В любом случае мы натыкаемся на одно — нам нужно знать, где он прячется. Нужны его контакты, связи. Не мог же он все эти три сотни лет прожить отдельно ото всех, ни с кем не общаясь. Я бы на его месте... — Пантера замолчала... — Пума, еще раз смотрим данные по убийствам. Ищем факты "за" и "против" того, что Гюрза может скрываться среди тех, кто есть в Арк'хаан. А еще зайди к разведке и попроси их взять идентификаторы ауры и настроить их на слепок Гюрзы. Дальше нужно будет проверить весь местный персонал. Не забудь, кстати, про детекторы амулетов. Если на ком обнаружите какие-нибудь амулеты — проверяйте особенно тщательно — ясное дело, что Т'химо позаботился о том, чтоб его по ауре не засекли.

— Хочешь сказать?..

— Не факт, далеко не факт, но я бы поступила именно так.

Волк и Леопард

— Эйрен, можно тебя на минутку — дело есть важное! — Леопардик потянула Волка за рукав.

— Для Вас, о, прекраснейшая из прекрасных — все что угодно, — просиял Волк и последовал за девушкой.

Быстрым шагом они дошли до библиотеки, где решительным тоном заявили своим охранникам, что им нужно побыть одним. Охранники долго мялись, потом проверили всю библиотеку на предмет тайных ходов и открытых окон, а потом все же удалились за дверь.

— Так что у тебя произошло, — спросил Волк сразу, как только их оставили наедине.

— Скажи, почему вы перестали охранять Пантерку?

— Начальник охраны Эариан сказал, что получил от Магистра распоряжение непрерывно находиться возле нее, поэтому наша помощь ему не нужна. Я поинтересовался, а каким образом он собирается выкраивать время для сна, так он заявил, что на время его сна Пантеру будут охранять его подчиненные, а он тоже будет спать где-то поблизости. Есть у меня ощущение, что он в ее спальне и спит... в смысле, не в ее спальне, а в спальне Гюрзы, которую она в свою превратила.

— Ты хочешь сказать, что они спят вместе?! — от удивления Леопардик даже уронила книгу, которую до этого в руках держала.

— Да нет, вроде. Еще не хватало. Сомневаюсь, что этот выскочка сможет заинтересовать Пантеру. А с учетом того, что он еще и не из Круга. Нет, ему ничего не светит. Не знаю, может, у порога на половичке спит, как собака, к примеру, — сказал Волк и ехидно улыбнулся.

— Эйрин, мне очень не нравится этот Эариан. Он все время прикрывается приказаниями Магистра, и, вместе с тем, делает все как-то странно. Ну, ясное же дело, что его подчиненные — не самый лучший вариант охраны для Пантерки, а уж спать в ее комнате — это вообще из ряда вон. Чего он добивается? Пума мне сегодня сказал, что у Пантеры на кровати, когда он пришел, лежали цветы сариона. Ясное дело, что не она сама их себе нарвала.

— Логично. Пантера сама не стала бы себе цветы рвать — она и Гюрзу всегда ругала за его букеты. Ей всегда было жалко выкидывать увядшие цветы, — согласился с ней Волк.

— Это сделал Эариан, говорю тебе. И я не понимаю, зачем.

— Ты не допускаешь мысли, что он всерьез ею увлекся?

— С чего бы? Сам посуди — он не производит впечатления парня, который может вот так, с первого взгляда в кого-то полюбить. Впрочем, и со второго тоже. Такие, как он, если и влюбляются, то в очень своеобразный тип женщин, к которым Пантера ну никак не принадлежит. Совершенно точно ему что-то нужно.

— Пантера сегодня приказала разведке взять идентификаторы ауры и проверить весь Арк'хаан. Она подозревает, что кто-то из персонала является Гюрзой, изменившим внешность...

— Знаешь, я тоже подумала об этом. Но не сходится. Когда было покушение на Пантеру, Эариан все время был на виду. Во-вторых, я смотрела его ауру — ничего общего с Гюрзой у него нет. В общем, он не Гюрза, но что-то с ним определенно не так. Особенно меня напрягает его решение отстранить от охраны Пантеры вас с Медведем и Тигром. Это настолько абсурдно... Да еще и эти наши охранники. Такое ощущение, что их приставили не затем, чтоб нас охранять, а затем, чтоб наблюдать за нами.

— Ты права, мне тоже это очень сильно не нравится. Но какие варианты? — развел руками Волк.

— Во-первых, я очень волнуюсь за Пантеру. Ей небезопасно оставаться наедине с этим типом. Поэтому вам нужно настоять на том, что кто-то из вас постоянно будет дежурить вместе с Эарианом. Во-вторых, я попробую его развести на откровенность. Пообщаемся, поговорим о прошлом Круга... А там, глядишь, что и всплывет...

— Толково. Пожалуй, так и сделаем. Что еще? — Волк выжидательно посмотрел на Леопардика.

— Ничего, — девушка отчего-то покраснела. — Ну, разве что... — она неожиданно поцеловала Волка в губы. — Придешь ко мне вечером?

Волк улыбнулся и привлек ее к себе.

— Ну как я могу отказать такой красивой девушке.

— Только охранника своего оставь за дверью. Ему у меня делать нечего, — она развернулась и решительно направилась к двери.

Глава 6. "Растает лед..."

Девочка-скерцо, здесь все так зябко, и все так зыбко.

В слезах глаза, на губах улыбка — девочка-скерцо,

Это все скрипка, безумная скрипка

Свела с ума, но где здесь ошибка,

Ты виновата сама, покажи мне,

Где эта дверца из смерти в сердце?

В вечную жизнь спеши, спеши,

Спеши, покажи мне, где эта дверца,

Девочка-скерцо, где твое сердце?

(с) Ольга Арефьева

Рысь

Рысь нервно ходила по комнате из угла в угол. Ее Искорка уютно свернулась на кровати клубком и изредка бросала недоуменный взгляд на хозяйку, мол, что это она так разволновалась.

"Опять этой выскочке достаются самые красивые парни. И что только в ней находят — ледышка-ледышкой?! Внешне ничего особенного, внутри кусок льда. Ни любить, ни ненавидеть не умеет. Кукла. Пустая фарфоровая кукла!"

Сегодня в обед Пума сказал ей по секрету, что видел в комнате Пантеры цветы, и что подарил их ей, судя по всему, Эариан, который, чего греха таить, так глянулся Кэйтейре.

Рысь задумалась — с самого начала ей было непросто наладить отношения с другими звеньями Круга, ведь она пришла позже них на место погибшей Лисы. Волей или неволей, но все поступки Кэйтейры сравнивали с поступками Лисы, все слабости замечали, помня о достоинствах погибшей подруги. Нет, конечно, время все расставило по местам, но некая отчужденность все равно чувствовалась, даже спустя многие десятилетия.

Круг — он и есть круг и если звенья не будут держаться друг за друга, Круг распадется. Поэтому и отношения наладились, и друзья появились со временем, а Пума так и вообще стал верным защитником рысьих интересов, но... Во всем этом было одно "но" отравляющее всю жизнь Рыси — Пантера. От Ясной постоянно веяло неким пренебрежением, отчужденностью. Она всегда была главной, всегда самые лучшие парни крутились около нее — Гюрза, Волк, Медведь... Почему ее определили в первую группу, а не в третью? Ведь логичней было бы аналитика учить отдельно от воинов. Но Магистр распорядился иначе, и Ясь попала в первую группу. Рысь просто бесилась, глядя, как бережно опекают Пантеру ее друзья. А то, как смотрел на Ясную Гюрза, вызывало острые приступы самой жестокой зависти. Но этой ледышке все было ни по чем, знай себе, сидит с книгами обнявшись, ни на кого внимания не обращает.

А Рысь... Рысь до сих пор помнит ту, первую ночь, когда Гюрза ночевал с ней...

* * *

Уроки любви. Красивое название. Содержание... тоже вполне бы ничего, если бы... Каждый должен выбрать себе пару, чтобы усвоить на практике то, что изначально рассказывалось в теории — взаимоотношения мужчин и женщин, искусство соблазнения, как доставить своему партнеру максимальное удовольствие... Это должен был знать каждый. И вот, первое практическое занятие. Никто не сомневается, что Гюрза будет с Пантерой, так же как и нет сомнений в том, что Пума пойдет с Рысью. Никто... кроме Рыси. На то, чтобы привести себя из состояния — "красавица", а состояние "ослепительная красавица" у Кэйтейры ушло около часа, но оно того стоило — темно-рыжие волнистые волосы ниспадали ниже талии тяжелым шлейфом (на эту простую, на первый взгляд, прическу, ушла львиная доля всего времени), зеленые глаза сверкали как два изумруда, откровенное черное платье с блестками обнажало белоснежные плечи... Пума, увидевший Рысь в коридоре, просто потерял дар речи, впрочем, это как раз сделать было не сложно. Волк и Медведь проводили шествующую мимо них красавицу восхищенными взглядами и даже Летучая Мышь, традиционно не замечающий никого, кроме своей девушки, одобрительно покачал головой. И никто из них не догадывался, что этой ослепительной красавице сейчас попросту страшно. Она остановилась перед дверью в комнату Гюрзы, лихорадочно оправила платье, дернула за ручку и... комната была пуста. Зато через соседнюю дверь доносились приглушенные голоса. Рысь прислушалась:

— Пантерка... Я люблю тебя, слышишь? Хочу быть только с тобой. Мне не нужен никто другой! Останься со мной сегодня, прошу! — из любопытства Рысь тихонько приоткрыла дверь и прильнула к образовавшейся щелке. Пантера стояла около окна и смотрела в сад. Рядом с ней стоял Гюрза. Сердце Рыси затрепетало от ревности.

— Нет, Т'химо, это будет ошибкой. Большой ошибкой. Ты и так... чересчур ко мне привязан, я очень опасаюсь, что если сейчас соглашусь на твое предложение, проблем станет еще больше. У нас с тобой задачи другие. К тому же, признаться, я уже Тигру обещала...

Гюрза, услышав последнюю фразу, резко вскинул голову, схватил Пантеру за плечи и поцеловал... страстно, отчаянно, яростно... Рысь видела, как рука Ясной поднялась, было, чтобы обнять Гюрзу, но потом, словно налетев на невидимое препятствие, бессильно опустилась.

— И теперь твой ответ не изменился? — спросил Гюрза, с трудом отрываясь от губ Пантеры.

— Уходи...

Рысь спешно ретировалась от двери, не желая быть застигнутой за подглядыванием. Она отошла дальше по коридору и обессилено прислонилась к стене. Кэйтейру трясло.

"Ну почему, почему все так странно — ей он не нужен, а я не нужна ему! Но она ведь его прогнала, почему бы не воспользоваться случаем?" — решила она.

Гюрза вскоре выбежал из комнаты Пантеры, зашел в свою комнату и хлопнул дверью так, что она чуть не сорвалась с петель. Стоящую у стены девушку он не заметил. Рысь прислушалась. Было слышно, как Гюрза мечется по комнате, рычит, словно в бессильной злобе. Что-то разбилось, перевернулось. Через какое-то время наступило затишье. Кэйтейра набралась смелости и открыла дверь. Т'химо сидел на кровати, низко опустив голову. Рысь подошла к нему и провела рукой по волосам. Гюрза вздрогнул и поднял глаза:

— Убирайся отсюда!

— Что случилось? — Рысь вложила в свой голос максимум нежности.

— Не твое дело, — он не хотел с ней разговаривать.

— Не хочешь, не говори, но так уж вышло, что все разбились по парам, остались только мы с тобой...

— ...и Пума, вот к нему и ступай... — Гюрза явно не был расположен к общению.

— Пума с Орлом, — не моргнув глазом, соврала Рысь. — А Пантера с Тигром, — добавила она. — Остались только мы.

— Уж не ты ли Пуму отправила искать кого-то другого? — Гюрза презрительно ухмыльнулся.

— А хотя бы и я. Все равно в итоге все уже разобрались, у нас другого выхода нет. Но меня это устраивает. А тебя разве нет?

— Нет, но мне уже все равно.

— Думаю, мы это изменим, разве нет? — Рысь изящно опустилась рядом с Т'химо...

Они были вместе в ту ночь, но только никакой радости это так и не принесло ни ей, ни ему. Рысь сходила с ума, когда он, лаская, называл ее Пантеркой, Ясной, Ясью... А Гюрза... собственно, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтоб не понимать, что эту ночь он провел вовсе не с Кэйтейрой... во всяком случае, его душа была с совсем другой женщиной.

* * *

Кэйтейра вздохнула. Сколько таких ночей было? И не были ли все они ошибкой? Гюрза не любил Рысь, но утешался в ее объятиях. Пума сходил с ума от ревности. И все было не правильно и не так. И во всем этом виновата только одна Пантера. И она же виновата в том, что Гюрза предал. Он это сделал из-за нее. Все видели, как ему тяжело. Даже в конце обучения в Арк'хаан, когда Т'химо уже, по мнению Наставников, был холоднокровным и жестоким убийцей, чьей единственной целью было наилучшее выполнение приказов Видящей, все замечали, каким тихим и кротким он становился, стоило Пантере заговорить с ним, какими глазами смотрел на нее. Волк всерьез опасался за его душевное здоровье, хоть это и казалось смешным — у Гюрзы руки к тому моменту уже не по локоть в крови были, а, минимум, по плечо, но это ничего не меняло.

"Он медленно сходит с ума", — сказал Эйрен как-то. Со стороны увидеть это было нельзя, но звенья Круга слишком хорошо чувствовали друг друга, чтоб не заметить признаки приближающегося срыва. Но кто мог догадаться, что все это закончится так кошмарно...

А теперь опять! Рыси понравился Эариан и что же? Он дарит цветы Пантере, ночует в ее комнате, охраняет ее и день и ночь... Да что за напасть такая? Неужели невзрачная Пантера, холодная, скучная, вечно читающая книги, лучше, чем яркая, ослепительно красивая Рысь?

Комната Гюрзы

Пантера внимательно перелистывала архивные книги, иногда выписывая что-то на лист бумаги. Таких исписанных листов за эти дни набралась уже порядочная стопка. Эариан с отчужденным видом сидел на подоконнике. Иногда Пантера бросала на него внимательные заинтересованные взгляды, стараясь, правда, чтоб он этого не заметил. По всему было заметно, что ее мучают какие-то мысли, которые, правда, она не решается высказать. Наконец, где-то через час, Ясная все же решилась:

— Эариан, скажи, пожалуйста, ты давно Темному Пламени служишь?

Эльф поднял голову и озадаченно на нее посмотрел.

— Примерно двести — двести пятьдесят лет. Точно не скажу — не считал.

— А как ты стал начальником охраны?

— Прости, а к чему ты этим заинтересовалась? — удивился Эариан.

— Просто отвечай. Мне так нужно.

— Я был на очень хорошем счету у Магистра, поэтому, когда Гюрза убил предыдущего начальника безопасности, на его место назначили меня.

— А как ты вообще в Темное Пламя попал?

— Собственно, моя семья живет на территории Дома, поэтому, когда я посчитал нужным приобрести себе профессию, я выбрал работу на Темное Пламя. Завербовался в службу охраны. Тут меня научили сражаться на различных видах холодного оружия, искусству рукопашного боя. Так как я делал значительные успехи по этим дисциплинам, то в конце обучения меня приняли в личную охрану Магистра, а потом назначили на мой нынешний пост. Это было четыре года назад. Но почему ты этим заинтересовалась?

Пантера встала со стула и подошла к Эариану поближе, внимательно посмотрела в его глаза. Взгляд был долгий, но охранник выдержал его, не моргнув.

— Расстегни свою рубашку, пожалуйста, — тихо попросила Пантера.

— Что?! — изумился Эариан.

— Расстегни свою рубашку, мне нужно проверить, есть ли на тебе какие-нибудь амулеты.

— Я и так тебе могу сказать, что нет.

— Немедленно расстегни рубашку, — с угрозой в голосе сказала Ясная.

— Ну хорошо, хорошо, вот только зачем? — Эариан быстро расстегнул все пуговицы на рубашке и распахнул ее. — Так лучше? — на его груди никаких амулетов не было.

— Да, лучше, а теперь вот что... — Ясь достала из стола красивый темно-фиолетовый кристалл и посмотрела через него на начальника охраны. — Все в порядке, одевайся.

— А где же самое интересное? Поцелуи, объятья? — ехидно поинтересовался Эариан. — К слову, я вовсе не против и все остальное снять, и даже тебе помогу разоблачиться.

— Не смешно, — сурово ответила Пантера, пряча кристалл.

— Ты думала, что я — Гюрза?

— Ты очень проницателен, но нет, я просто проверяла тебя. На всякий случай.

— И как проверка?

— Ты — не Гюрза, — сухо ответила Ясь, уже сожалея о том, что сама за это дело взялась.

— Какая жалость, — хмыкнул Эариан и вернулся к лицезрению красот весеннего сада, сидя на подоконнике.

— И вправду, какая жалость, — тихо произнесла Пантера, возвращаясь к прерванному занятию.

Вечером Волк, Медведь и Леопардик звали ее на озеро, поэтому времени оставалось уже в обрез. Голова шла кругом от огромного количества информации, в которой до сих пор никак не удавалось поймать связующую нить. Одни убийства были тщательно подготовлены, другие — явно спонтанны, иногда Гюрза приближался вплотную к жертве, иногда — действовал на расстоянии. В ход шли ловушки, метательные ножи, кинжалы, рапиры, веревки, магия, а также то неизвестное оружие, стреляющее круглыми шариками. Иногда убийца проявлял просто-таки полную осведомленность о делах Темного Пламени, иногда едва не попадался в руки стражам явно из-за отсутствия информации. Но именно "едва". За все триста лет Т'химо ухитрился не оставить в живых ни одного свидетеля. Впрочем, нет, один свидетель как раз остался...

— Эариан, ты говорил, что видел Гюрзу, расскажи мне про вашу с ним встречу, а также объясни, каким образом тебе удалось выжить? — спросила Пантера.

— Это было давно, века полтора тому назад, — начал Эариан. — Меня тогда только-только перевели в личную охрану Магистра. Дали задание — встретить одного нашего... агента, который долгое время собирал информацию в Доме Темного Ветра. Не знаю, кто додумался выбрать местом встречи поляну в Шаймурском лесу. Представляешь — непролазная чащоба, бурелом, кустарники, тропинка одна единственная, к тому же отнюдь не самая удобная и часто исчезает вообще — ищи потом ее продолжение. К поляне незаметно подобраться сложно — что верно, то верно, но пока ты до нее дойдешь, тебя двадцать раз уже убить успеют. Но, Магистр приказал, значит, так нужно. Прихожу на поляну, жду агента. Тот приходит — высокий... ростом примерно с меня... в темно-зеленом плаще с капюшоном, надвинутом на глаза. Я ему говорю пароль, он молчит. Я насторожился. Он медленно протянул руку к капюшону и снял его. Портрет Гюрзы мне показывали неоднократно, а потому узнал сразу. Глаза холодные, как два голубых топаза, черные волосы, убранные в хвост... Не узнать трудно. Честно говоря, я решил, что мне конец настал, про него много рассказывали. Даже Наставник говорил, что нам с Гюрзой не равняться...

— Наставник?.. — прервала его Пантера. — Какой наставник? У вас тоже были Наставники?

— Да, были.

— А не было ли среди них эльфа, немного похожего на меня. Волосы такого же цвета, глаза, форма носа похожа?..

— Так я про него и говорю. Он что, твой родственник был?

Пантера опустила голову вниз, чтоб не выдать своего волнения.

— Это был мой отец...

— Мне жаль... — Эариан склонил голову.

— Расскажешь мне про него?.. — попросила, было, Пантера, но потом спохватилась. — Не сейчас... Потом... сейчас другое. Продолжай.

— Так вот, я решил, что дела мои совсем плохи, но достать рапиру успел, ну и кинжал, конечно. Как я от метательного ножа уклонился — не знаю, видно, просто повезло. А дальше Гюрза тоже достал оружие, мы с ним дрались. Не знаю, чем объяснить, но я, видно с перепуга, ухитрился достать его в бедро, а потом, вот уж совсем повезло — продырявил его плечо. Собственно, он тоже меня достал, и даже несколько раз, левая рука к тому моменту уже висела плетью, кинжал валялся на земле...

— Кстати... — Пантера посмотрела на Эариана, очень быстро схватила со стола маленькую записную книжку и кинула в него. — Лови!

Эариан легко поймал книжку и удивленно посмотрел на Пантеру:

— Хм... ты это к чему?

— Реакцию хотела проверить.

— А до этого ты не напроверялась, когда с кинжалом на меня прыгала?

— Мне было интересно, какой рукой ты поймаешь книжку.

— И зачем тебе это?

— Гюрза был обоерукий, но всегда ловил предметы левой рукой.

— Все никак не успокоишься?

— Я должна была проверить. Вопрос закрыт. Так каким же образом ты остался в живых?

— Ты будешь смеяться, но меня спас наш агент.

— Так он жив остался?

— Да, он опоздал на встречу, а пока пробирался к поляне, создал много шума. Поскольку Гюрза к тому моменту уже моими стараниями был не в лучшей форме и почел за благо отступить. Признаться, свою миссию я чуть не провалил, зато остался в живых и это меня до сих пор греет.

— То есть ты хочешь сказать, что Гюрза охотился за тобой?

— Не знаю, за кем он охотился, но этот альв потому и неуловим, что его поступки невозможно объяснить никакой логикой. Он может убить простого уборщика, а может — Магистра. Кажется, ему все равно кого убивать, лишь бы только этот кто-то принадлежал Темному Пламени. Впрочем, возможно, он охотился за нашим агентом, а меня за него принял. Такое тоже может быть.

— Скорее всего, так оно и было.

— Не знаю. Говорю же, что он полностью непредсказуем.

— Агент видел его?

— Только слышал. Говорю ж, по этой чащобе тихо не побегаешь.

— Ясно. За все время, что ты был начальником службы безопасности, ты не пытался вычислить Гюрзу? Понять его логику?

— Пытался. Знаешь, у меня есть сильное подозрение, что он работает на Дом Темного Ветра, а не на Дом Светлой Воды, как это считается.

— И почему же?

— Несколько фактов — он, по всей видимости, знал про нашего агента, а проще всего эту информацию узнать Темному Ветру, в конце-концов, на их территории. Позже было устранено еще несколько наших людей, связанных с этим Домом. Да и нашего у них посланника было бы убить куда проще местным. Собственно, это, конечно, предположение, но...

Пантера задумалась. Эариан косвенно подтвердил их с Пумой догадки. Действительно, по всему списку было довольно много случаев, когда Гюрза уничтожал тех, кто, работая на Темное Пламя, контактировал и с Темным Ветром. Над этим следовало поразмыслить.

— Ты рассказывал об этом Магистру?

— Нет пока, сначала не был уверен, а потом мы вас ждали.

— Понятно. Значит, так. Я сейчас еще раз проштудирую все материалы. Специально буду заострять внимание на случаи, связанные с Темным Ветром. Возможно, нам удастся устроить небольшую провокацию и ловлю на живца. К тебе будет просьба — разыщи Пуму, пусть он займется поиском информации по Темному Ветру. Уже самое время.

— Хотел бы обратить твое внимание, что я курьером работать пока еще не нанимался, а также на то, что тебя уже давно друзья заждались на озере.

— Ой... Точно, — спохватилась Пантера. — Но как же...

— Гюрза от тебя никуда не денется, а отдохнуть нужно. Ты и так весь сегодняшний день провела, уткнувшись носом в архивные записи. В первый раз вижу девушку, которая так много читает. А еще ты бледная, как поганка, и скоро станешь похожа на вампира.

— Вот, спасибо, вот приласкал! — притворно возмутилась Пантера.

— Не за что. Бери свое полотенце и пошли.

— Секунду... — Пантера, не обращая внимания на Эариана, сбросила камзол, сняла рубашку, достала из шкафа другую, намного более длинную, и одела ее на себя, завязав длинные полы узлом на животе. Новая рубашка была полупрозрачной и, даже будучи весьма свободной по покрою, плохо скрывала то, что пряталось под ней. — Вот теперь пошли.

Эариан встряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

— Это ты на что-то намекаешь, или просто меня не заметила?

— Не поняла, в чем дело? Ты же должен непрерывно присутствовать рядом со мной, глаз с меня не сводить, к тому же ночью ты меня видел вообще без всего, следовательно, ничего нового я тебе сейчас не продемонстрировала. Или у тебя какие-то проблемы? — Пантера пристально посмотрела на собеседника, словно проверяя его реакцию.

— Нет, никаких проблем нет, просто решил уточнить, а вдруг ты мне намеки так делаешь. Не хотелось бы быть невежливым с дамой! — к Эариану моментально вернулось его ехидство.

— Не обольщайтесь, сударь, эта дама не про Вашу честь, — фыркнула в ответ Пантера.

— Отчего же?

— Оттого, что эта дама может принадлежать только кому-то из Круга. А Вы к нему не относитесь, увы, и ах.

— И с чем связано такое ограничение выбора?

— С тем, что наши души очень тесно связаны друг с другом. Не может быть никого дороже, чем те, с кем все время находится часть твоей души...

— А с Гюрзой часть твой души сейчас находится? — последовал неожиданный вопрос.

Пантера задумалась. Сказать, что ритуал что-то изменил в ее отношении к Т'химо, означало попросту солгать. И это было как-то... неправильно, ведь после изгнания Гюрзы из Круга должна была бы оборваться и привязанность к нему. Но этого не произошло. И это было вопиюще неправильно. Пока она работала, Гюрза представлялся кем-то абстрактным. Неким противником, которого нужно вычислить и обезвредить, но... Но это же был Т'химо, тот самый мальчишка, с которым они вместе выросли, тот самый юноша, который дарил ей цветы, трогательно заботился, тот самый мужчина, единственным смыслом всей жизни которого была она одна... Память упорно не желала воспринимать Гюрзу, которого Пантера видела совсем недавно — ожесточенного, злого, ненавидящего всех и ее в особенности.

— С Гюрзой... Теперь нет... Теперь уже нет... Да и к чему ты вообще такие дурацкие вопросы задаешь?! — солгала Ясная, прекрасно понимая, что врет больше себе, чем кому-то еще.

Эариан скептически хмыкнул, но ничего не сказал.

— Что ж, если эта дама не про мою честь, то остается только одно — сопровождать ее на прогулку, не так ли? — заявил он и направился к выходу.

— Так ли, так ли, — отозвалась Пантера, хватая полотенце и подзывая сонно зевающего Уголька.

Они пришли последними. Волк уже давно залез в воду и теперь пытался затянуть туда же упирающегося Верного. Медведь устроил заплыв на перегонки с Бурым, а Леопардик, уже искупавшаяся, а потому мокрая и довольная лежала на берегу, положив голову на теплый бок своего Янтаря. Неподалеку от нее было костровище, где сейчас над углями на стальной решетке жарилось душистое мясо. Немного поодаль сидели мрачные сопровождающие в количестве три штуки и внимательно следили каждый за своим подопечным. Впрочем, на них внимания никто не обращал.

— Пантерка, Уголек, прыгайте к ребятам. Вода — молоко, вылезать даже не хочется! — Леопардик была в своем стиле — улыбчива и доброжелательна.

Пантера кивнула ей в ответ и слегка улыбнулась. Уголек не стал дожидаться хозяйку и с разбега, поднимая тучи брызг, прыгнул в воду, обрызгав стоявших неподалеку Волка и Верного. Последний с сожалением огляделся, встряхнулся и нехотя зашел-таки в воду, мол, теперь терять уже нечего. Эйрен, глядя на это, расхохотался.

— Все, теперь сначала буду на тебя выливать ведро воды, а потом ты и сам купаться пойдешь, — заявил он своему аватару. Тот только вяло огрызнулся. Было видно, что вынужденное купание не вызвало у него прилива энтузиазма.

Пантера аккуратно сложила свои вещи на берегу и, в одной рубашке, зашла в воду.

— Она тебе нравится? — спросила Леопардик Эариана, который все это время не спускал глаз с Ясной. Леопардик очень хорошо поняла, какую игру затеяла Пантера, и решила, воспользовавшись этим, извлечь дополнительную пользу.

— Не без того, — ответил Эариан.

— А ты знаешь, что у тебя нет никаких шансов с ней?

— Потому что она из Круга?

— Не только. Если бы только это, я бы не говорила, что у тебя нет совсем уж никаких шансов.

— А что еще? — заинтересовался Эариан.

— Она любила Гюрзу.

— Неужели? — скептически прозвучало в ответ. — А по тем материалам, что я читал, это он ее любил, но безо всякой взаимности. Более того, его измену Дому связывают именно с этим фактом.

— Она его любила, — повторила серьезно Леопардик, внимательно приглядываясь к собеседнику. — И сейчас любит. Просто ей нельзя было этого показывать. Но я однажды говорила с ней... еще тогда, давно... она призналась мне, что если бы ей позволили сделать свой выбор, если бы только она сама могла себе позволить полюбить, то ее предпочтение было бы очевидно. Магистр сумел все обставить так, что она добровольно принесла в жертву себя, ну и Гюрзу, как следствие. А еще я не так давно видела, каких трудов ей стоило сдерживаться, когда мы исключали Гюрзу из Круга.

Лицо Эариана выражало лишь вежливое внимание, не больше. Леопарду решительно не удавалось понять, что же скрывается на самом деле за этой вежливостью.

— Как любила, так и разлюбит, — ответил он, наконец, все так же безразлично.

— Вряд ли...

— Тем не менее, она сейчас работает над тем, как вычислить и уничтожить Гюрзу.

— Работает, да только не по сердцу ей такая работа, как бы она ни старалась это скрыть. Кроме того, Магистр совсем напрасно натравил Круг на Гюрзу. Во всяком случае, у него есть неплохие шансы остаться без Видящей после операции. Что бы там, в итоге не получилось, а Пантера не сможет нормально работать на благо Дома после... уничтожения Гюрзы. Впрочем, к чему сейчас говорить о печальном? Скажи-ка мне лучше, за каким... ты к нам своих шпионов приставил? — резко перевела разговор в другое русло Леопард. Она часто пользовалась таким приемом — сначала говорила об одном, потом — о другом, потом — о третьем. В конце ее собеседник окончательно терялся в темах разговора и часто выдавал себя неосторожной фразой или словом.

— Это не шпионы...

— Эариан, я прекрасно знаю, в чем заключается разница между телохранителем и шпионом, поверь. Если бы они были телохранителями, то не сидели бы мирно на бережку, а бегали бы вокруг озера, да еще и помощь вызвали бы, чтоб все окрестности прочесать на предмет присутствия там нежелательных личностей. Плюс, прости, конечно, но ты и сам как-то странно охраняешь Пантеру. Волк видел, как недавно ночью ты вылезал из ее окна, отсутствовал где-то часа полтора, а потом возвращался обратно с цветами. Считай, что на полтора часа ты оставил свою подопечную одну...

— Во-первых, не одну. Вместо меня все это время в комнате присутствовал мой подчиненный...

— Который, случись что, Гюрзу не то, чтобы убить, даже задержать не сможет.

— Положим, задержать-то сможет, я оставил самого лучшего своего бойца. Да и шум поднять тоже, а дальше... по соседству с Пантерой расположена комната Волка, да и Медведь рядом.

— Сразу видно, говорит тот, кто с Гюрзой еще не пообщался, — едко заметила Леопардик.

— Отчего же — пообщался уже. Имел это сомнительное удовольствие.

— И как же ты жив остался после этого?

— Обстоятельства так сложились, — уклончиво ответил Эариан. — Впрочем, я уже сегодня рассказывал эту поучительную историю Пантере.

— Расскажи, как убили Магистра Эринаена? Ведь убить ор'шан крайне сложно, а Гюрза, не смотря ни на что — всего лишь альв со всеми вытекающими ограничениями, — Леопардик продолжала допрос с пристрастием.

— Магистр узнал о том, что Круг попал в засаду и поспешил к вам на помощь, но опоздал. Когда он добрался до пещеры, куда вас затащили воины Сияющего Камня, все было уже кончено. Погибло главное дело его жизни, разумеется, он был очень сильно опечален этим фактом, а потому не заметил, как к нему подобрался Гюрза на расстояние броска метательного ножа. Он попал в ту единственную точку, поражение которой для ор'шан означает мгновенную и незамедлительную смерть. Увы, у него не было возможности взять с собой охрану — очень торопился, а телепортироваться вместе с охраной крайне затруднительно, — Эариан проговорил это настолько равнодушно и заученно, что у Леопардика возникло ощущение того, что версия эта... официальная. К реальности не имеющая никакого отношения.

— Странная история. Наш Магистр всегда был таким хладнокровным, а тут вдруг расчувствовался. Он там слезу не пустил над нашими трупиками? — Леопард немного помолчала, а потом резко сказала. — Эариан, тебе не кажется, что вся эта история шита белыми нитками? Не стоит нас за дураков держать.

— А какую версию ты хочешь услышать?

— Настоящую.

— Думаю, что настоящую версию тебе знать пока рано. Впрочем, можешь попробовать пообщаться с Магистром Иеронианом, вдруг он что-то сам пожелает рассказать.

— Темните вы что-то с Магистром. Только стоит ли с нами темнить? Рано или поздно все равно все и все узнают, а эффективность команды из-за неверных сведений может упасть до нуля, а то и вовсе уйти в минус. Подумайте над этим, да и Магистру передайте, чтоб он тоже подумал.

— Непременно передам... — Эариан демонстративно отвернулся от собеседницы, продемонстрировав то, что разговор закончен. Леопардик продолжала за ним следить. У нее в голове созрел авантюрный по своей сути план, впрочем, если он и провалится, то она точно ничего не потеряет.

Когда мясо прожарилось, Леопардик сняла его с решетки и положила в глиняную миску.

— Ребята, хватит плескаться, пора ужинать! — позвала она Волка, Медведя и Пантерку, которые все это время играли в немудрящую игрушку — кто сильнее брызгается. Водные процедуры порождают сильнейший аппетит, а потому слова "Пора ужинать" вызвали огромный прилив энтузиазма. Первым на берег выскочил Верный, за ним Волк, потом Уголек, а после Медведь с Бурым на пару. Пантера выходила последней, не торопясь. Остановилась около берега, нарочито медленно встряхнула рукой волосы, чтоб быстрее стекла вода. Мокрая рубашка прилипла к телу, оставляя совсем немного простора для воображения. Леопардик буквально впилась глазами в лицо Эариана, подмечая его выражение, стараясь не пропустить даже тень каких-либо эмоций. Эльф пристально смотрел на Пантеру, не отводя взгляда, при этом совершенно беспристрастно, словно перед ним была просто статуя или картина, только самые кончики ушей внезапно покраснели. Это его и выдало. В тот момент, когда Пантера, явно красуясь, медленно и аккуратно пошла к берегу, Леопардик совсем тихо, почти на ухо спросила Эариана:

— Т'химо, ты все еще ее любишь?

Тот молча кивнул, и лишь потом понял, что выдал себя с головой.

— И что ты теперь собираешься делать, Рингевен? — спросил он так же тихо, называя ее по истинному имени.

— Ничего. Вечером приходи ко мне в комнату, думаю, нам есть о чем поговорить... Т'химо Т'хариэл... — Леопардик, шепнув ему это, как ни в чем не бывало, бросилась спасать мясо от налетевшего на него Верного. Один кусок, тем не менее, успел отойти в вечное пользование голодающему аватару, два других по справедливости достались Янтарю и Угольку, оставшееся угощение по-братски разделили между собой, благо, решетка была довольно большая и мяса нажарили много. Бурого тоже не обидели — ему досталась огромная рыбина, которая до ужина лежала в тени прибрежного кустарника.

* * *

Разумеется, вечером встреча не состоялась, потому что компания разошлась далеко за полночь. Собственно, мероприятие стало сворачиваться, только когда развеселившийся Волк сбегал в комнату Гюрзы и притащил гитару. Разумеется, Леопардик ему ничего не говорила, просто у Эйрена всегда была хорошо развита интуиция на всякие пакости, и он ухитрился притащить ту единственную вещь, которая испортила настроение, как минимум, двоим из компании. Волк решил сыграть разухабистую песенку из старой жизни, где он и ролевиком успел побывать:

...Шотландские воины носят юбки,

Под которыми нет трусов

Они храбрее всех на свете,

Они прогонят английских псов!..

Нет, не быть ему певцом. Гитара выла и дребезжала под его безжалостными руками, а вопли, к которым вскоре присоединился Медведь, заставили Гюрзу поморщиться, как от зубной боли.

... Как нас вставило, как нас вставило,

Как нас вставило... Боже!

Как нас вставило, как нас вставило,

Чтоб вас так вставило тоже!.. (с)

["Баллада о псах и трусах", "Башня Rowan"]

Наверное, в других обстоятельствах Пантера бы сама с удовольствием присоединилась к пению, благо, песенка была действительно веселая, хотя и пошлая через край, но... Увидев знакомую гитару, Ясная совсем расстроилась, вспомнив как в свое время играл на ней Гюрза... только для нее. Как он пел ей песни — сначала свои, потом, когда сжег все свои стихи, чужие. Тонкие чуткие пальцы Т'химо выплетали из струн красивую вязь чистых, печальных звуков... Как давно это было... Как это было недавно...

В это время сидящий рядом с ней Гюрза психовал, видя, как "этот олух", "разгильдяй", "наглый волчище", небрежно обращается с его инструментом, фальшивит и берет неверные аккорды. Но забрать у Волка гитару было бы неосмотрительно, потому что если вдруг он запоет, то уж по голосу Пантера его моментально узнает и никакие фокусы с аурой не помогут. В общем, Пантера с Эарианом-Гюрзой сидели на пару, мрачно уставившись на Эйрена, от чего тому в какой-то момент стало сильно не по себе. Он отложил гитару, а потом и вовсе засобирался, мол, время позднее, спать пора. За ним и остальные подались.

Леопардик молча кивнула Эариану, напоминая о том, что его визит необходим, тот утвердительно кивнул ей в ответ, а потом выразительно посмотрел на Пантеру, словно говоря этим самым — сейчас ее отведу в комнату, после подойду.

Сказать, что Т'химо ругал себя последними словами — значит, ничего не сказать. Так по-глупому засветиться... Хорошо хоть, что его узнала Леопардик, а не Рысь. По поводу Пантеры он не беспокоился — прекрасно знал ее слабую сторону — она быстро отметает любые подозрения, не подтвержденные фактами. Эту ее сторону должен был компенсировать Пума, но вряд ли Ясная ему что-то рассказывала. А Леопардик... интересно, как она его вычислила?

Т'химо проводил Пантеру до комнаты, дождался, когда она закончит вносить записи в их с Гюрзой совместный дневник и ляжет спать, потом отправился к Леопардику. Перед ее комнатой он оглянулся, никого не увидел и решительно постучал по двери.

— Заходи! — услышал он почти сразу.

Леопардик сидела в кресле и смотрела на огонь в маленьком камине. Янтарь лежал рядом с креслом. Шторы на окне были плотно завешены.

— Дверь закрой. Тебя никто не видел? — спросила Рингевен, когда Гюрза зашел к ней.

— Нет.

— Пантерка уже спит?

— Да.

— Хорошо, теперь садись... ну, хотя бы на кровать, — Леопардик указала рукой в сторону кровати. — И рассказывай все по порядку.

— Только сначала с тебя краткий рассказ — как ты меня узнала? — спросил Т'химо.

— Знаешь, ты очень хорошо замаскировался, но только когда Медведь прибежал с раненой Пантеркой на руках, тебе выдержка отказала. Ты внешне был спокоен, да только забыл свою походку замаскировать. Рысь начала восхищаться тем, какой ты хорошенький, а я пригляделась и заметила, что ты ходишь... ну как ты, собственно. Сам знаешь, у тебя походка особая, я всегда тебе завидовала. Все ходят, так или иначе приподнимаясь при шаге на носках, слегка раскачиваясь, перенося свой вес с одной ноги на другую, а ты словно стелешься по земле, даже не понятно — то ли ты скользишь, то ли идешь. Очень красиво и необычно. Такая походка была только у тебя. Больше я ее ни у кого не видела. А дальше и того проще было сопоставить цветы, которые ты принес Пантерке, твое странное решение быть рядом с ней круглосуточно, твои взгляды на нее, когда она намеренно тебя провоцировала... Я ни за что не поверила бы, что тот типаж, которого ты из себя изображал, может вот так, ни с чего, влюбится в совершенно незнакомую девушку с первого взгляда, да еще и если это такая девушка, как Пантера. Прости, уж если б такой Эариан кем бы и увлекся, то это была бы Рысь, ну или я, но только не Пантера. А тут такая забота, такая внимательность. Да и с Волком ты здорово прокололся. Эйрен слишком хороший боец, чтоб я могла поверить, что его может так просто победить какой-то там обычный начальник охраны. Другое дело — Гюрза, который мало того, что часто с ним стоял в паре на тренировках, так еще и имел возможность дополнительные триста лет совершенствовать свои боевые навыки. Не так ли?

— Да уж... мальчишество чистой воды. Надо мне было все же пропустить какое-то количество ударов Эйрена, а потом нанести один, но какой-нибудь совсем кривой, да косой, а я... — Т'химо сокрушенно вздохнул. — Прошло столько времени, а я почти не изменился. Понимаешь, Леопардик, я все такой же придурок, готовый для Пантеры достать с неба Луну, по пути прихватив все звезды и даже Солнце и который абсолютно не умеет проигрывать, пусть даже нарочно, если на него смотрят глаза его любимой. Не поверишь, мне захотелось покрасоваться перед ней. Пока вас не было, у меня ни разу не возникало подобных идиотских мыслей. Я был абсолютно хладнокровен, даже чересчур, пожалуй, проживал сразу две жизни — одну как Эариан, другую, как Гюрза. Но стоило вам появиться...

— Ты что же, очень огорчен этим фактом? — спросила Леопардик.

— Что ты, совсем нет, более того, к этому факту я сам приложил максимум усилий, только вот не учел одного — сложно мне сохранять маску рядом с Пантеркой.

— А почему ты сам-то ей не признался до сих пор? И... Мы же тебя из Круга изгнали! Как же ты теперь?!

Гюрза хитро улыбнулся и с эариановским ехидством посмотрел на Леопардика:

— Сложно ли было начальнику охраны, который следил за подготовкой комнаты к ритуалу, добавить несколько капель своей крови в бутылку с вином?

Леопардик некоторое время молчала, словно пытаясь вникнуть в суть произошедшего, а потом фыркнула и рассмеялась:

— Ну ты и прохиндей! Выходит, мы провели ритуал, потратили уйму сил, а в итоге изгнали из Круга нечто эфемерное, чего и не было никогда?

— Что-то вроде того. Конечно, некоторый дискомфорт вы нам с Дымкой все же доставили, но последствия были далеко не такими ужасными, как вы планировали.

— Тем не менее, вернемся к нашим кроликам. То, что ты не врешь про покушение на Пантерку мне совершенно очевидно, потому что тебя видели все время на территории Арк'хаан, да и когда ее принесли, ты тоже был рядом с нами. Следовательно, кто-то очень хорошо подделался под тебя. Да ладно бы под тебя, так ведь он еще и Дымку твою скопировал, что куда сложнее. Думаю, что это мог сделать только ор'шан...

— Один единственный ор'шан, которого здесь именуют Иеронианом, — уточнил Гюрза.

— Но как он скопировал аватара?

— Вы все, конечно, не знаете, но дело в том, что у каждого Магистра есть свой аватар. Они его получают при вступлении в должность. Я просто был свидетелем этого процесса... инкогнито, конечно. У Иерониана таким аватаром является что-то напоминающее летучую змейку, но только с перьями. Думаю, замаскировать ее под Дымку — не большая проблема.

— То есть, Магистр сознательно нас натравливал на тебя. И у него были все основания, ведь он же прекрасно понял, что никто не поверил в те гадости, которые он про тебя наговорил.

— Именно.

— Хорошо, а как ты объяснишь тот факт, что у тебя совсем иная аура?

Гюрза нахмурился, а потом опустил голову, словно вопрос был ему крайне неприятен.

— Рингевен, если тебе сжечь руку до кости... кожа ведь больше не будет гладкой, да и рисунок на пальцах не восстановится.

— Но причем здесь...

— Помнишь то, последнее наше задание? Золотой Туман... Помнишь как все было?

— Да.

— Я шел сначала со всеми, потом, когда стало понятно, что мы очень серьезно вляпались, я попытался отделиться от отряда и разведать путь к отступлению, ну или хотя бы найти убежище, где мы сможем спокойно заснуть, и где нас не смогли бы найти. В процессе поиска я, уже надышавшись сонным маревом, споткнулся и свалился с обрыва. Сильно ударился головой. Не знаю, как так получилось, но в бессознательном состоянии все же ухитрился подкатиться по корягу. Одним словом, меня не нашли, а очнулся я уже после того, как Магистр приступил к... Ты, наверное, не помнишь, как тебе было больно, когда пытали тебя, Янтаря, а до тебя Волка, Верного, Медведя, Бурого, Тигра, Пламенного...

Леопардик тоже помрачнела, ее передернуло от страшных воспоминаний.

— Помню... такое, пожалуй, забудешь...

— А теперь подумай, что было со мной, ведь я честно оттянул на себя часть вашей боли... часть боли каждого из вас... А что было со мной, когда они начали измываться над Пантеркой?.. И я чувствовал все ЭТО, пусть даже и воспользовался переносом боли на более позднее время. А потом я пришел в эту проклятую пещеру, увидел залитый кровью пол, жертвенные ложа, на которых лежали ваши тела, и проклятого Магистра, который все это сделал с вами! — Гюрза застонал, словно от сильнейшей боли и закрыл руками лицо, словно пытаясь заслониться от ужасной картины. Леопардик ошеломленно молчала, не перебивая. — Я убил его... — продолжил Т'химо усталым голосом. — Не помню, сопротивлялся ли он... Кажется нет, кажется, я ударил его в спину, а потом... еще раз и еще... У меня даже не было возможности вас похоронить — слишком мало было времени, вот-вот должна была прибыть охрана Магистра. Только и смог, что взять Пантерку на руки и переместиться в одно удаленное место, о котором знали только мы с ней. А там... плохо помню, я обнимал ее, звал, прижимал к себе... Потом меня накрыла боль. Когда очнулся, плохо соображал, что происходит, почти ничего уже не чувствовал. Словно во сне, выкопал могилу, положил туда тело Пантерки, кое-как заставил себя засыпать его землей... Не знаю, как мне это удалось... как я вообще смог заставить себя сыпать эту проклятую красную землю на то, что от Нее осталось... Когда все закончилось, я лег на землю... рядом с Пантеркой... и потерял сознание. Не знаю, сколько я там пролежал. День, два, вечность... Единственное, что я хотел, когда пришел в сознание, это убивать. Убивать всех, кто имеет отношение к Темному Пламени. Безжалостно, как можно больнее, словно их боль могла хоть как-то утолить ту пустоту, которая поселилась в моей душе, требуя жертв. И я убивал. Бессмысленно, бессистемно, без малейшего желания таиться, с единственным желанием отнять как можно больше жизней и потом умереть. Меня стали бояться. Не знаю, как им не удалось меня поймать за тот год, когда я не таился и убивал почти в открытую, может, Судьба помогла. Но однажды из ворот Арк'хаан вышел Наставник Пантерки и смело, не таясь, пошел по дороге в сторону Шаймурского леса. Я последовал за ним. Отчего-то мне не захотелось его убивать. Он вышел на какую-то полянку и позвал меня по имени. Я подошел и увидел его глаза... и все понял... Знаешь, я никогда не видел старых эльфов, а тут... Иссушенное страданиями лицо, темные синяки под глазами, погасшие глаза... Все было понятно без слов. И я все понял. Сразу. И то, почему мне так просто было красть книги из его комнаты, и то, почему он всегда был ласков с Пантеркой и с другими, и то, почему он так странно себя вел в день окончания нашей учебы. Все встало на свои места...

— ...наставник Пантерки был ее отцом?.. — почти шепотом сказала Леопардик, удивленно открыв глаза.

— Да. Именно он помог мне прийти в себя. Только благодаря ему моя месть приняла более четкие очертания. Он первым заметил, что у меня совсем изменилась аура и ее узнать уже невозможно, а, сама понимаешь, для того, чтобы сменить лицо, мне даже магия не нужна, и потому такое изменение нельзя отследить обычными способами. Все же хорошо быть альвом. Лейериан, так звали отца Пантерки, придумал весь план моего внедрения в Дом Темного Пламени. У меня появилась цель — уничтожить предавший нас Дом. У меня появился мудрый помощник, полностью поддерживающий меня, помогающий разрабатывать планы покушений, выбирать жертвы, не бросая тень на мою новую псевдо-личность. А еще появился тот, кто мог часами рассказывать мне про Пантерку, и часами слушать мои рассказы. Я узнал и ее истинное имя, и то, как она попала в Арк'хаан, и то, что было до этого. Знаешь, порой я даже завидовал ему — ведь, несмотря ни на что, у него БЫЛА дочь, которую он любил, ради которой жил. Ведь у него БЫЛА счастливая семья — женщина, которую он любил, и которая любила его, обожаемая дочь... пусть и не так уж долго, но у него это БЫЛО. У него остались воспоминания о счастье. А у меня — только горький пепел и сожаления о том, чего никогда не было и быть не могло. Впрочем, не знаю, кому было хуже в итоге...

— А почему... Нам сказали, что Наставников ты убил, а что случалось с отцом Пантеры?

— Он иногда убивал вместо меня, чтоб я мог создать себе алиби. Но в тот раз все пошло совсем не так, как было запланировано. Его поймали. В то время я работал... скажем так, есть такое подразделение охраны, которая занимается допросами... Я пытался организовать ему побег. Но он запретил мне это делать. Сказал, что уже очень устал, что хочет отдохнуть, уйти, надеется, что сможет найти свою дочь... И, еще, что я не имею права сейчас себя рассекречивать, ведь цель еще не достигнута. Одним словом... — Гюрза замолчал опять, словно пытаясь заставить себя продолжить рассказ дальше. — Я... я убил его. Быстро. Он не мучался. Обставил все так, будто он бежать пытался. Это все, что я мог сделать для него...

— Судьба бывает жестока... но чтоб до такой степени... — прошептала Леопардик, в ужасе представляя то, через что пришлось пройти Гюрзе. — Но почему Магистр сделал это? Почему он убил нас?

— Я догадываюсь, в чем дело. Магистр откуда-то получил сведения, согласно которым он может забрать у нас все наши способности и объединить их в себе. Разумеется, он не мог не позариться на такой лакомый кусок. К чему управлять целым Кругом, вместо того, чтобы быть всесильным и всевидящим? Откуда я это узнал? — Вскоре, после того, как я встретился с Лейерианом, я понял, что обрел способность видеть будущее, как это умела Пантерка. А еще я получил возможность выбирать из нескольких вариантов развития событий. Насколько мне известно, Пантерка этого делать не умеет. Значит, я получил не только ее способности, но еще и усилил их за счет того, что ко мне перешло от всех остальных.

— Так что же, ты тоже стал Видящим? — удивилась Леопардик.

— Да. И я уже выбрал свою дорогу, — сказал Т'химо, вставая с кровати. — Надеюсь, я смог оправдать себя в твоих глазах, Рингевен. Знаю, что у тебя осталось еще очень много вопросов, но время уже очень позднее и я не хочу оставлять Пантерку одну так надолго. Знаю, что сейчас ей совсем ничего не грозит, но...

Леопардик понимающе улыбнулась:

— Так и скажи, что просто боишься терять ее из вида, после того, как каким-то чудом нашел. Ты прав, у меня осталось много вопросов, к примеру, мне интересно, каким же образом ты поспособствовал нашему возвращению, да и про слухи о твоей работе на Дом Светлой Воды, либо Дом Темного Ветра тоже неплохо бы узнать, но... не все сразу. Знаешь, я все же рада, что ты не предатель. И, хоть это и не имеет значения, но... Добро пожаловать обратно в Круг, Гюрза.

— Спасибо, Рингевен, — Гюрза легонько обнял девушку. — Это очень много для меня значит. Только прошу тебя, пока никому обо мне не рассказывай. Пусть это будет только нашей с тобой тайной.

— Но почему? Почему ты хотя бы Пантере не скажешь?

— Вас слишком долго не было здесь. Многое изменилось. Сейчас лучшее, что можно сделать — это оставить вас в покое и дать наверстать все упущенное время, вникнуть в суть местной политики, во все изменения в жизни. Если Круг узнает о том, кто я такой, рано или поздно, это станет известно и Магистру. Вы просто не сможете не выдать изменение своего отношения ко мне. А Пантера... Я пока не готов с ней общаться в роли Гюрзы. Мне и так-то сложно себя в руках держать, а если... Ты вот сказала тогда, что она меня любит и всегда любила. Это правда была, или просто попытка на меня воздействовать?

— На самом деле я так думаю, и Волк так тоже считает. Но Пантера нам этого не говорила, мне очень жаль. Ты же знаешь ее — она скорее умрет, чем сознается в том, что на самом деле чувствует и думает.

— Знаю. Вот потому и не хочу. Пока я Эариан — она не боится меня, ведет себя вполне свободно, даже шутит иногда, а если я опять стану Гюрзой... Не знаю, как она отреагирует. Вдруг опять между нами возникнет эта стена отчуждения, которая меня в свое время чуть с ума не свела. Ясная, словно специально возводила ее в свое время...

— Понятно. Что же, удачи тебе, Т'химо. Иди к своей Пантерке, я никому ничего не расскажу, — ответила Леопардик, провожая Гюрзу к двери.

Они попрощались, и Гюрза пошел обратно в свою бывшую комнату, в которой, вот ведь ирония судьбы, теперь обитала Пантерка.

"Интересно, — думал он по дороге, — что руководило ею, когда она решила сменить комнату? Неужели Леопардик права и мы, как два совершеннейших безумца, лишь напрасно мучаем друг друга?"

Зашел в комнату. Пантера сладко спала, уютно свернувшись на кровати, почти как кошка. Гюрза осторожно поправил сползающее на пол одеяло и легонько поцеловал спящую девушку в висок. Уголек, лежавший перед кроватью, понимающе посмотрел на него и снова задремал. Вот уж кого Гюрзе ни за что не удалось бы провести, так это аватаров. Они сразу признали в нем своего, а потому относились к нему весьма дружелюбно. Т'химо еще немного полюбовался на спящую Пантерку, а потом сел на подоконник смотреть на звезды, выглядывающие в просветы между листьями деревьев и мечтать. Сегодня впервые ему стало немного легче нести свою тяжелую ношу. В душе шевельнулась самая искренняя благодарность к Леопардику, которая поверила ему, проявила самое дружеское участие, позволила выговориться, наконец. Т'химо даже рад был, что она его вычислила. Насколько же легче теперь стало, когда хоть кто-то знает правду. Он еще раз посмотрел на звезды и, в первый раз за несколько сотен лет, улыбнулся... искренне, радостно. И пусть все будет не просто, пусть будущее темно, но в сердце затеплился маленький огонек надежды, а это не так уж и мало, если разобраться.

— Пантера, ты не хочешь проснуться и заняться делом? — в двери показалось недовольное лицо Пумы. — Пора бы уже приступить к работе! У нас еще уйма дел! — Пантера недовольно нахмурилась, но потом все же соизволила открыть глаза.

— Пума, сейчас хоть полдень уже наступил? — спросила она лениво.

— Наступил... или наступит... через час. В любом случае, у нас дел невпроворот, а мы с тобой слишком медленно продвигаемся. Время работает против нас.

— Да, да, конечно. Выйди ненадолго, я оденусь, — Пума скрылся за дверью, а Пантера, уже привычно не обращая внимания на сидящего на подоконнике Эариана, быстро переоделась. Эльф даже не повернул головы в ее сторону, продолжая смотреть в сад.

— Эариан, ты вообще живой, или уже не очень? — спросила Ясная.

— Живой, — ответил он, все так же, не поворачивая к ней головы.

— А это ничего, что я с твоей спиной разговариваю?

— Ты же переодеваешься, не буду же я за тобой подглядывать! — пожал плечами Эариан.

— Уже можешь повернуться! Ты сегодня опять не спал?

— Да вот, решил, что времени осталось не так много и стоит его провести максимально приятно.

— Хм... какие странные представления о приятной жизни — клевать носом на подоконнике.

— Ну что ты. Скорее так — сидеть на подоконнике, смотреть на звезды, чувствовать лицом небрежные взмахи крыльев ветра, вдыхать аромат ночных цветов, глядеть на рассеянный свет Луны, а иногда поворачивать голову в другую сторону и видеть одну-единственную, но самую красивую на свете звезду, которая спит, уютно устроившись под одеялом и даже не подозревает о том, что ею кто-то любуется, — Эариан картинно поклонился. По его лицу никак не удавалось понять — говорит ли он это на полном серьезе, или так причудливо издевается.

Пантера изумленно приподняла бровь, но ничего сказать не успела, так как дверь распахнулась, и в комнату ввалился возмущенный Пума с ворохом новых бумаг. Следом в дверь пробрался Лучистый.

— И долго я должен торчать перед твоей дверью? Между прочим, вся эта макулатура далеко не воздушная, или ты хочешь, чтоб я надорвался?! — он водрузил всю огромную стопку бумаг на стол. — Вот — последние данные о политической обстановке и о том, что было за время нашего отсутствия.

— Ну что ж, приступим, раз так. — Пантера устроилась в своем кресле, утащив с собой половину всего принесенного Пумой материала.

Опять мерно зашуршала бумага, в комнате воцарилась тишина.

Зал для тренировок

Лязг стьернов* [*Стьерн — местное оружие, внешне напоминающее саблю] (а, может быть, рапир) друг о друга, топот и веселые голоса — зал для тренировок. Чем еще заниматься в свободное время, которого теперь стало так много? Волк с Летучей Мышью практикуются на рапирах — видно, задело Эйрена поражение, нанесенное ему начальником охраны.

Тигр с Медведем устроили спарринг по рукопашной, не забывая при этом обмениваться шутками и прибаутками. У дальней от входа стены Орел, Сокол и Ястреб затеяли маленькое акробатическое шоу-потасовку с воздухе — залезли на батут и устраивают трехсторонние поединки. Вдоль стены на скамейках приютились скучающие телохранители, затравленными глазами глядя, как "развлекаются" их подопечные.

Леопардик забежала в зал, быстро огляделась и подошла к Вьерну с Эйреном.

— Волк, можно тебя на минутку? Есть важный разговор.

Эйрен снял защитную маску, кивнул Вьерну, мол, подожди немножко, я сейчас, и последовал за Леопардом.

— Что-то случилось? — спросил он, когда они вышли в коридор.

— Помнишь, мы с тобой говорили, что нужно Эариана убрать поскорее от Пантерки?

— Разумеется, мы с Медведем и Тигром думаем над этим.

— Можете больше не думать. Мне теперь кое-что известно про него, только рассказать пока ничего не могу. Но одно скажу — Эариан для Пантерки и для нас абсолютно безопасен. Можно не беспокоиться.

— Ты точно в этом уверена?

— Настолько же, насколько вообще можно быть в чем-то уверенной.

— Что ж, тем лучше. А ты, случайно, не узнала, где этот Эариан так выучился фехтовать?

— Узнала.

— И где же?

— Неправильный вопрос — я бы на твоем месте спросила, насколько у него опыта больше.

— И насколько?

— Он старше тебя почти в три раза, — Леопардик торжествующе улыбнулась. — И все это время воевал. Так что будет совсем здорово, если ты иногда будешь его просить поработать с тобой в паре. Не пожалеешь. Заодно и сам все быстрее вспомнишь.

— Хорошо, если удастся его как-нибудь отцепить от Пантеры, то, пожалуй, приглашу его размяться.

— Договорились. Не придирайся к нему — он опасней, чем ты, как это ни странно звучит, хотя при этом не желает никому из нас зла. Скорее, наоборот.

— Ты меня заинтриговала — неужели даже намекнуть не можешь на то, что ты про него узнала?

— Увы, не могу. Пока не могу.

— А если я отгадаю? — было заметно, что Волк заинтригован дальше некуда.

"Прямо как мальчишка", — подумала Леопардик, глядя на его горящие беспредельным любопытством глаза.

— Отгадай. Только даже если отгадаешь — все равно не скажу. Это пока тайна. Я ее даже Пантерке не расскажу, понятно?

— Понятно, ты всегда была такой врединой! — Волк показал ей язык, подмигнул и, кивнув на прощанье головой, направился к ожидавшему его Вьерну.

Они не отрывались от работы даже на обед. На приглашения к столу Пума отвечал строгим взглядом, мол, не мешайте и не отвлекайте, а Пантера и вовсе никак не реагировала. Эариан по собственному почину распорядился принести им еду прямо в комнату. Было забавно смотреть, как эта парочка, даже не замечая того, что делает, макает кусочки мяса мимо соуса и потом съедает их с совершенно безразличным видом, будто и вкуса-то не заметили. Все внимание на том, что читают. Тарелки постепенно опустели, их заменили десертом, а после поставили на стол две большие вазы с фруктами и печеньем. Эариан, конечно, не мог этого знать, зато Гюрза отлично помнил, что Пантерка любит за работой время от времени съесть печеньку-другую или же полакомиться сладкими фруктами. Впрочем, эта привычка у них с Пумой всегда была одна на двоих. Читать за едой — это было для них нормой, а вот питаться без книг в столовой они не любили.

Ближе к вечеру Пума с Пантерой обменялись своими стопками бумаги и продолжили просмотр данных. Ужин также прошел под знаком молчания и под музыку перелистываемых страниц. Работать закончили уже далеко за полночь. Эариан, так как слуги к этому времени уже давно спали, лично приготовил и принес им тонизирующий напиток из ягод бессонного дерева — для Пумы и бодрящий отвар из трав — для Пантерки. Гюрза знал, что ягоды бессонного дерева на Пантеру действуют совершенно противоположным образом, она сразу начинает клевать носом. Если бы весь этот день аналитики не были погружены по уши в не иссякающий поток всевозможных данных, то заметили бы эту странную осведомленность начальника охраны, но, и Т'химо это прекрасно понимал, когда эти двое работают, окружающий мир для них перестает существовать и можно особенно не таиться.

Последний листок был отправлен в стопку с прочитанной информацией и отчаянно зевающий Пума удалился, заявив, что собирается "переспать с полученными сведеньями". Пантера встала со стула и с наслаждением потянулась — от стольких часов непрерывного сидения все мышцы в один голос требовали разминки.

— Я собираюсь на озеро. Ты со мной? — спросила она Эариана.

— Разумеется. А ты не простудишься? Вода уже остыла. Время позднее.

— Не простужусь. Мне необходимо немного поплавать и размяться, а потом — спать. И чтоб ни одна сволочь не пыталась меня разбудить раньше обеда! Проследишь за этим — даже если Гюрза собственной персоной явится по мою душеньку — гони в шею. Убить меня всегда успеет, а если разбудит, то я его сама живьем съем.

— Будет сделано! Не могу же я допустить, чтоб этого отчаянного головореза съела Пантера за здорово живешь — это сильно ударит по моему самомнению, а этого я допустить никак не могу.

— Правильно понимаешь! Молодец! — Пантера одобрительно кивнула, взяла полотенце, подошла к сидящему на подоконнике Эариану и решительно вытолкнула его из окна, проследив за полетом. Высота была не большая, она прекрасно понимала, что ничего ему не будет. Как и предполагалось, охранник, приземляясь, даже шума не произвел. Тихо встал на ноги и отошел от окна, освобождая Пантере место для приземления. Уголек спрыгнул последним.

— Ну и шуточки, у вас, леди! — Эариан укоризненно покачал головой.

— Нормальные шуточки — тут падать не высоко, а ты мне выход загораживал. Между прочим, Гюрза с этого подоконника всю жизнь прыгал, мне иногда казалось, что дверь для него существует как нечто, вроде портала в столовую, да и то только потому, что через окно идти дольше.

— Так я же не Гюрза!

— А что это меняет?.. — Пантера сочла разговор законченным и отвернулась к Угольку, чтобы погладить его.

Вода была холодная. Действительно успела остыть за ночь. Ясь нерешительно потопталась на берегу, еще раз попробовала ногой воду, зябко поежилась.

— Может лучше в душ? Я распоряжусь нагреть воду, — подал голос Эариан, глядя на это душещипательное зрелище.

— Пантера не сдается! — заявила Ясь, отчаянно пытаясь себя заставить зайти в воду хотя бы по колено. С трудом, но ей это удалось, хотя при этом вся кожа пошла пупырышками и зубы вздумали начать отбивать затейливую чечетку.

— Я вижу. Только что-то ты все больше на упыря становишься похожа. Такая же синюшная. Может, тебе помочь?

— Мне никто не сможет помочь! — патетически произнесла Пантера, стараясь не слишком громко клацать зубами при этом. Она решительно зашла в воду еще на пару сантиметров.

— Слушай, либо залезай, либо выходи из воды — ты ж так точно заболеешь! Сейчас свежо, а ты стоишь в одной рубашке и по колено в холодном озере!

— Эариан, ну прошу тебя, замолчи, и так тошно. Без болельщиков обойдусь! — Пантера набрала пригоршню воды, посмотрела на нее, потом вылила воду и оставшимися каплями попыталась себя обрызгать.

Гюрза в компании с Угольком смотрел на это и изо всех сил пытался не расхохотаться. И вот так всю жизнь — ну не может она нормально в холодную воду заходить — все время ее кто-то сталкивать должен. Или же придется наблюдать это светопреставление до рассвета. Но к этому времени дуреха точно простудится.

— Вернись домой и принеси теплое одеяло, — попросил Т'химо Уголька, окончательно потеряв терпение. Тот послушно удалился в сторону дома.

Пантера, между тем, медленно, но непреклонно продолжала заходить в воду, про себя ругаясь, что позволила этому чертову эльфу последовать за собой. Вот он, сейчас, сидит на берегу и смеется, а ей, между прочим, холодно... В голове промелькнул отрывок из какой-то смутно знакомой песенки:

"...Уж если я чего решил — то выпью обязательно!

Но к этим шуткам отношусь ну очень отрицательно..." *

[*] В. Высоцкий

Сзади раздался подозрительный плеск, Пантера хотела посмотреть, в чем дело, но в этот момент сзади ее обняли чьи-то руки, а к спине прислонилось чье-то теплое, почти горячее тело. Она обернулась и увидела прямо перед собой улыбающееся лицо Эариана. Его рубашка, камзол и сапоги валялись на берегу.

— Не могу смотреть, как красивая девушка мерзнет по собственной глупости, — сказал он, и не думая ее отпускать. — Уже и губы посинели. И чего тебя понесло купаться? Не могла до завтра подождать?

— Мне просто нужно было подумать, а в воде это лучше получается, — вырываться из объятий совершенно не хотелось — замерзла настолько, что любой источник тепла воспринимался как подарок Судьбы.

— Так и заходила бы сразу в воду, что стоять-то?

— Холодно... — пробурчала Пантера, пытаясь незаметно прижаться к теплому эльфу.

— Ох и тяжело же с тобой! Ладно, помогу тебе на сей раз, — сказал Эариан и, прежде чем Ясь успела сообразить, как именно он собирается помогать, провел ловкую подсечку, заставив девушку с головой погрузиться в озеро. С возмущенным воплем Пантера буквально выпрыгнула из воды.

— Ты с ума сошел?! — подобные радикальные методы не вызвали у нее прилива энтузиазма.

— Возможно, — не стал отрицать Эариан. — Зато ты теперь не стоишь и не мерзнешь. А вообще, раз уж ты уже все равно вся мокрая, иди — плавай и размышляй. Только не слишком долго. Мне только не хватало, чтоб ты простудилась.

— Ага, а ты, типа, на берег сейчас?

— Разумеется.

— Размечтался, — Пантера погрузилась в воду, перевернулась на живот и изо всех сил забила ногами по воде, поднимая тучи брызг. Через несколько секунд посмотрела на полученный результат — абсолютно мокрый Эариан с улыбкой до ушей.

— Ах ты так... — он ладонью провел по воде и волна брызг накрыла Пантеру с головой.

Та, разумеется, в долгу не осталась. В итоге, вместо размышлений над прочитанными днем документами получилось совершенно ребяческое соревнование — кто кого сильнее обрызгает и кто кого быстрее свалит в воду. По итогам соревнований Ясь постоянно оказывалась в воде, но не сильно расстраивалась и один раз даже подловила Эариана и окунула его в озеро с головой.

— Знай наших, Круг не сдается! — обрадовано крикнула она и тут же ушла под воду, потому что "потопленный" противник поднырнул и дернул ее за ногу.

Уставшие и довольные они выбрались, наконец, на берег. Там их поджидал Уголек, восседающий на одеяле и всем видом демонстрирующий, что он, дескать, куда умнее этих ненормальных двуногих и вместо того, чтоб плескаться в холодной воде — сидит в тепле на берегу.

— Бррр, холодно! — Пантера схватила полотенце и быстро начала сушить им мокрые волосы.

— Быстрее вытирайся и в одеяло. Полотенце потом кинь мне — я на купание не рассчитывал.

— П-п-простудимся и вм-м-м-месте заб-б-б-олеем, — пробормотала Ясная, кидая своему телохранителю совершенно мокрое полотенце и отбирая у Уголька плед и спешно в него закутываясь.

— Не заболеем! Сейчас будем греться, — прозвучало в ответ, и Эариан скрылся в кустах — нужно было выжать насквозь мокрые штаны — не бегать же перед дамой без порток.

Через пару минут он появился обратно, накинул на плечи валявшуюся неподалеку рубашку, надел сапоги, перекинул через руку камзол.

— Ну что, пошли домой, русалка озерная?

— Ты иди, а я тут пока посижу. Мне все же нужно еще немного поработать.

— А спать не хочешь?

— Пока нет, как ни странно.

— Тогда делись одеялом — не могу же я тебя одну здесь оставить, а сидеть в мокрой одежде холодновато, — Эариан по-хозяйски отобрал у Пантеры один конец пледа, прижал девушку к себе и свободной рукой соединил оба конца одеяла. Получился маленький уютный шалашик на двоих. Стало довольно тепло и уютно. Как ни странно, но такое поведение охранника совершенно не разозлило Ясь. Она даже и не подумала возмущаться или делать замечание о недопустимости подобного поведения. Наоборот, появилось такое ощущение покоя и спокойствия, что захотелось прижаться к этому странному эльфу еще сильнее, закрыть глаза и просто наслаждаться этими совершенно непривычными и недопустимыми для нее чувствами. Впрочем, то, что было на озере для Пантеры тоже было недопустимым — ребячество какое-то, но... Так хочется иногда побыть такой же, как все... Поэтому в какой-то момент она просто махнула на все рукой, дав себе твердый зарок, что сегодня будет делать все, что пожелает, а с завтрашнего дня опять станет "железной леди".

— Согрелась? — спросил Эариан через какое-то время.

— Да.

— Повеселились, теперь можно и поработать, не так ли? Возможно, я тоже смогу быть тебе чем-то полезен. В конце-концов, события, о которых ты сегодня читала, по большей части мне также известны.

— Отлично. Так даже лучше. Мне намного легче работать с кем-то в паре, — Пантера немного отстранилась от Эариана, и развернулась так, чтобы видеть во время беседы его лицо. — Сначала основное — за время нашего отсутствия здесь в глобальном плане мало что изменилось — все те же восемь магов в каждом из Домов владеют одним из четырех дарованных богами Последних заклинаний. И все так же прямое нападение друг на друга невозможно — последствия будут слишком масштабны и слишком накладны для всех. Следовательно, остаются все те же методы уничтожения Домов — нужно найти и обезвредить вражеских магов, либо заставить их израсходовать большую часть своей энергии на что-то иное, менее разрушительное. Затем, когда станет ясно, что они, даже сообща, не смогут вызвать стихию разрушения, необходимо нанести удар по их Магистру и, одновременно с этим, захватить резиденцию и там — найти и сломать Кристалл Стихии. Без кристалла Дом перестанет существовать. Но все следует делать именно в таком порядке — сначала Восьмерка, потом Магистр, потом — Кристалл. Даже если маги к этому моменту будут не уничтожены, а всего лишь обессилены, то без Кристалла они попросту не смогут реализовать Последнее заклинание.

Без Гюрзы нам придется не сахарно. Уничтожать Восьмерку — еще куда ни шло, а вот вражеских Магистров... — Пантерка скептически хмыкнула, — равно как и наших собственных, умел убивать только он. Я лично по мирам шастать не умею, впрочем, то же касается и всех остальных. Тихо подкрадываться, убивать в спину, попадать точно в нужную точку между лопаток ор'шан — все это умел делать Гюрза, а без него вероятность провала крайне велика. Остальные — хорошие воины, но ор'шан — это ор'шан и нужен тот, кто наверняка сможет с ними справиться, а если Магистр удерет, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми — не нужно загонять крысу в угол. Итого — в лоб нам идти и глупо, и самонадеянно. В общем, этот вариант пока не катит. Впрочем, он и раньше не особенно подходил.

Эариан внимательно слушал Пантеру, не пытаясь перебивать, хотя было очевидно, что она сейчас излагает истины, ему хорошо известные. Иногда по лицу эльфа пробегала еле уловимая нерешительность, словно он хотел что-то сказать, но никак не мог на это решиться. Увы, Пантера слишком увлеклась рассуждениями, чтобы обратить внимание на подобные мелочи.

— Количество Домов уменьшилось на один, — продолжала она. — Появился перекос в сторону Темного Альянса. При этом сам Альянс вместо того, чтобы воспользоваться своим преимуществом и, сообща, свалить Дом Светлой Воды, пытается теперь самоуничтожиться. Впрочем, с этой стороны я хорошо понимаю Темный Ветер — когда рядом с тобой сильный противник и ослабевший союзник, с которым потом все равно придется разбираться, велик соблазн начать именно с последнего. Комбинация что так, что так неплоха, но не идеальна. Потому что я бы попробовала сцепить союзника с противником, а потом, когда они ослабят друг друга, добить выжившего. Собственно, в этом варианте наше положение даже выигрышней — у нас есть два противника равной силы, которые могут сильно ослабить друг друга в противостоянии. А в мутной воде рыбку ловить будет проще. Там уж либо кого из Магистров на тот свет спровадим, да и резиденцию разгромим, либо магов обнаружим и уничтожим, а потом уже вернемся к Магистрам.

Впрочем, об этом рано говорить. Столько веков идет война, а пока удалось уничтожить только один Дом, хотя, следует признать, в тот раз Темный Ветер нас здорово переиграл — ухлопал Круг руками Сияющего Камня, а после этого разобрал этот Дом по кирпичику. Чисто. Одного не понимаю — почему они на нашу дезу не купились? Должны были накрыть Золотой Осенью совсем другой участок леса — мы почти безукоризненно все подстроили. Впрочем, ответ напрашивается сам собой — если уж среди нас был предатель, то он озаботился доведением этой информации о нашем местоположении до противника, — Пантера порывисто вздохнула, в который раз ощутив вязкую, пугающую пустоту в душе. Замолчала. Эариан вопросительно посмотрел на нее.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, продолжаем, — встрепенулась девушка, не желая выдавать своих чувств. — В общем, нужно нам Воду с Воздухом стравить. Как это сделать? Я просмотрела все сводки по торговым отношениям, все отчеты по дипломатическим визитам, все заключенные договоренности. Сложность в том, что сейчас между Домами идет нечто, вроде "холодной войны" — так это называлось в том мире, куда меня занесло после смерти. Дипломатические отношения поддерживаются, торговля ведется, но все очень вяло. Стороны не идут на открытый конфликт, зато осложняют друг друга жизнь максимально возможными способами. Никаких серьезных контрактов, никаких серьезных соглашений, срыв которых может заставить один Дом начать активную охоту на Восьмерку и Магистра другого. Нам нужно спланировать нашу операцию так, чтоб удар был очень сильным и сказался бы на интересах одного из Магистров. Нужно найти ту точку, удар в которую заставит Дома принять очень быстрые и радикальные меры.

— А ты не боишься, что в ходе такого противостояния кто-то из враждующих может применить Последнее Заклинание и это ударит сразу по всем? — спросил Эариан.

— В последнее время осталось слишком мало вещей, способных меня напугать, — грустно ответила Пантера. — Но если совсем уж на чистоту, то вряд ли эта вынужденная активность будет представлять собой именно ведение боевых действий. Скорее проблему попытаются решить с помощью расширения шпионских сетей, а потом — найма профессиональных убийц. После этого события начнут развиваться быстрее, стороны начнут совершать ошибки — у них попросту не будет времени на хорошее обдумывание своих шагов. К сожалению, внедрить кого-то из наших в таких условиях не представляется возможным — на вновь прибывших будут обращать самое пристальное внимание. А времени у нас нет. Поэтому нужно будет воспользоваться имеющейся агентурной сетью. В нашу задачу входит подставить Ветер так, чтоб его уничтожили вместо Пламени. Заключительный штрих, правда, все равно нам ставить, но сам муравейник разворошим чужими руками. Осталось только решить, что же такого гадкого сделать Воде, чтоб она не смогла обойти своим вниманием Ветер, — Пантера задумалась. — Магистр, Восьмерка, Дом, Кристалл, Система, Связи, Сеть, Агентура, Приближенные... — забормотала она, спустя какое-то время. Эариан изобразил удивленный взгляд, хотя прекрасно знал, что в настоящую минуту ведется игра ассоциациями — весьма распространенный метод нахождения оптимального решения поставленной задачи.

— Магистр... Ор'шан... Аватар... Мало данных... Восьмерка... Кристалл... Кристалл... Заклинание... Энергия... О, точно!!! — воскликнула Пантера, спустя некоторое время. — — Сегодня, если я не ошибаюсь, десятый день месяца Цветов?

— Верно.

— Кажется, я знаю, что можно сделать. Через двадцать семь дней, седьмого числа месяца Облаков, в Доме Светлой Воды будет праздник Ундины. В этот день они...

— ... заряжают Кристалл Воды! — продолжил ее мысль Эариан.

— Верно, а для этого...

— ... им нужна водяная пыль...

— ... которую добывают в одном единственном месторождении в недрах Горы Непролитых слез. И, судя по последним отчетам, запасы водяной пыли за прошедшие три века сильно уменьшились. Если раньше ее собирали практически у поверхности, то теперь шахты ушли вглубь на сотни метров. Каждый год на зарядку Кристалла уходит около трех лагов* [*Лаг — единица измерения сыпучих веществ. Один лаг — это одна повозка строго определенного размера, нагруженная рудой. Три лага водяной пыли — около 900 кг. — прим. авт.] водяной пыли. Разумеется, Магистру все это не перетащить, поэтому традиционно минерал доставляют караваном...

— ... ты хочешь напасть на караван?! — удивленно воскликнул Эариан. — Это же безумие! Караван охраняется, наверное, даже более тщательно, чем резиденция Магистра...

— ... зато его не охраняют маги Восьмерки. Знаешь, почему нас называют рожденными делать невозможное? — глаза Пантеры яростно сверкнули. Задача была сформулирована — Судьба бросила еще один вызов, и он был принят. Ясь жила только ради таких мгновений — когда после проработки огромного количества информации внезапно приходит понимание того, что, как и зачем нужно делать. Когда приходит чувство азарта и упоения от того, что поставлена невозможная задача, которую, тем не менее, нужно решить.

— Потому что для Круга невозможного нет... — тихо сказал Эариан.

— Правильно говоришь! Так вот, мы должны сделать так, чтоб водяная пыль пропала и чтобы все улики говорили о причастности к этому Дома Темного Ветра. А для этого нам нужно в ближайшую неделю раздобыть штук десять туманных камней среднего размера...

— Пантера, я очень высокого мнения о тебе и о возможностях Круга, но только что ты сказала, что нужно будет разгромить караван, который доставляет водяную пыль, что само по себе архисложно, а теперь ты еще и туманный камень у Дома Воздуха собралась похитить — мне кажется, что это уже некоторый перебор. Вас всех перебьют, как кутят.

— Я разве говорила про то, что нужно разгромить караван? — удивилась Пантера.

— А как иначе ты собираешься похитить три лага водяной пыли?

— Пока не скажу. Мне нужно как следует над этим подумать, — она довольно мурлыкнула, глаза в темноте засверкали голодным хищным блеском, словно фосфорицируя. Гюрза почувствовал, что пропал окончательно и бесповоротно. Не следовало ему так близко садиться рядом с ней — лучше было замерзнуть, чем попасть под очарование этого тихого омута с толпой демонов на дне. Этот взгляд дикой кошки, предвкушающей добычу, лишал его последних крох самообладания. Слишком сложно держать себя в руках, когда совсем близко сидит несбыточная мечта, которая была тебе путеводной звездой целую вечность. А теперь она рядом, настолько близко, что тепло ее тела вызывает дрожь и заставляет испытывать желания, которых Т'химо не испытывал так долго. До этой ночи Пантера все время была в своей задумчивой и печальной ипостаси, а потому нарушать ее покой не хотелось. Он почти без труда играл свою роль, довольствуясь лишь тем, что просто находится рядом, видит ее каждый день — этого хватало... Почти хватало... Играть свою роль можно было без особого труда. Но сегодня... Неужели она не понимает, что он вот-вот потеряет голову?

Пантера, словно издеваясь над ним, вытянула из-под одеяла руку и, красуясь, резко распрямила, а потом сжала в кулак тонкие пальцы с аккуратными, но длинными коготками. Ее любимый жест, означающий, что выбор сделан:

— На этом задании можно изрядно повеселиться. У меня уже есть идеи на этот счет. Мы все сделаем красиво. Кстати, а как у нас нынче обстоят дела с добычей туманного камня? — мурлыкающий голос... Какая разница, что она говорит? Запах хвои... глаза хищницы... глаза Видящей...

— Ты совершенно ненормальная, я говорил тебе об этом? — Пантера посмотрела на Эариана. Тот повернулся к ней всем корпусом, их взгляды встретились и замерли, словно скованные вспышкой понимания и... узнавания.

— Мне многие это говорят и говорили, — по телу поползли мурашки, появилось какое-то совершенно необычное чувство ожидания чего-то... не понятно чего, но без сомнения хорошего. Пантера старалась сказать эту фразу максимально спокойно, но голос дрогнул. Совершенно спонтанно возникло ощущение, что вот теперь, сейчас, все, наконец, встало на свои места.

— А говорил ли я тебе, что ты мне нравишься? — его внезапно охрипший голос, словно обволакивал сознание, проникая прямо в душу и заставляя забыть обо всем на свете. И, о Боги, он так был похож на голос Гюрзы...

— Говорил, — последнее слово прозвучало почти шепотом.

— Я очень долго мечтал о встрече с тобой, — в зеленых глазах, так непохожих на глаза Т'химо, плескалось знакомое пламя, сопротивляться притяжению которого невозможно.

— Но почему?

— Я читал дневники Гюрзы, пытаясь его понять. И почти на каждой странице находил рассказы о тебе. Гюрза записывал многие события, словно боялся, что в какой-то день опять может все забыть. Я думаю, что мы с ним во многом похожи. И я захотел увидеть девушку, ради которой мог перевернуть горы этот безжалостный и бездушный убийца. Даже странно, как такая преданная любовь могла появиться в сердце кровожадного зверя. И вот теперь, я понимаю, как...

— Эариан, Т'химо никогда не был кровожадным зверем. И он никогда не был бездушным, правда! Ты его не знал, а по дневникам нельзя судить. Гюрза всегда был мечтательным, добрым, веселым. И, знаешь, он мне был очень дорог. И даже сейчас, когда его уже нет с нами... — Пантера отчаянно цеплялась за последний островок старого привычного мира, который так неожиданно оставил ее один на один с этим эльфом, так похожим на Т'химо, заставившим ее потерять всякую осторожность и рассудительность. "Это не Гюрза! Даже не думай! Это не он! Они только похожи!" — внутренний голос пытался остановить вспыхнувший пожар, но куда там...

— Я уже задавал тебе этот вопрос, но не получил на него ответа. Ты любишь Т'химо?

— Не знаю. Я, правда, не знаю. И не хочу об этом говорить. Ты очень хороший, правда, и очень мне нравишься, но... — Пантера покраснела.

— ... но я тороплю события. Увы, у меня осталось слишком мало времени, вот и пытаюсь успеть все и сразу. Глупо, наверное. Но если не пытаться, то ничего и не получится. А, потом, я и так слишком долго ждал, — и прежде, чем девушка успела что-то ответить, Эариан наклонил голову и поцеловал ее в губы. В этот же миг мир ярко вспыхнул и прекратил существование. Осталась только ослепляющая страсть. Первобытная, отчаянная, обреченная. Пантера с каким-то остервенением отвечала на поцелуи и требовала еще и еще. Она не до конца отдавала себе отчет в причинах охватившего ее сумасшествия, впрочем, даже и разбираться в них не хотелось... равно как и останавливаться. Одеяло соскользнуло на песок, но никто не обратил на это внимания. Из горла девушки вырвалось приглушенное рычание, и она до крови укусила Эариана. Тот не отшатнулся, а, наоборот, с еще большей страстью продолжил целовать любимую. Вкус его крови подействовал на нее сильнее наркотика. Глухие и частые удары двух сердец барабанной дробью отдавались в ушах. Пантера буквально сорвала рубашку с Эариана, прижавшись всем телом к его груди.

"Крепче... еще крепче... Только не отпускай... Только не останавливайся... Наплевать на то, что будет завтра. У нас есть только сейчас", — они словно читали мысли друг друга, или, может быть, эти мысли были одни на двоих — кто знает? Никто не может быть более близким, чем тот, в ком скрыта часть твоей души... И изменять внешность бесполезно — сознательно или бессознательно — тебя все равно узнают... Одежда бесформенной грудой валялась на песке. Какие могут быть сомнения, если существует только этот маленький кусочек пляжа, только руки, ласкающие тело, только губы, сводящие с ума?

— Люблю тебя... — прошептал Эариан, глядя в блестящие в лунном свете глаза Пантеры, и подался вперед. Их тела слились в единое целое. Из губ девушки вырвался крик, а тело изогнулось дугой. Т'химо ощутил ее боль... приглушенную, но вполне отчетливую. Это оказалось настолько неожиданным, что он застыл, не в силах пошевелиться.

— Но... как?! — только и смог сказать он.

— Не останавливайся... пожалуйста... — прошептала Пантера, обнимая его и прижимая к себе. И опять они оказались вне времени и вне пространства... Две части одного целого. Две частицы одной души. Две фигуры на шахматной доске Провидения.

Эйрен почти подскочил на кровати, почувствовав чью-то боль. Не такую сильную, не такую долгую, но... Кому-то из Круга сделали больно.

"Пантера!" — мелькнула мысль и Волк, почти мгновенно одевшись, бросился вон из комнаты. В дверях бывшей комнаты Гюрзы он столкнулся с Медведем.

— Какого... — кровать была пуста и, судя по всему, Пантера спать до сих пор не ложилась, хотя до рассвета оставалось уже не более двух часов. Сквозь распахнутое окно врывался прохладный ветерок, тихо шурша занавесками.

— Через окно удрали. Если с ней что-то случилось — убью я этого Эариана! — Волк перелетел через подоконник. За ним последовал Медведь, — Верный, ищи! — аватар Эйрена по-собачьи принюхался к следам под подоконником и уверенно побежал по тропинке, ведущей к озеру.

За несколько минут они добежали до водоема.

— Похоже, мы не вовремя... — шепотом сказал Рейм, уже издали разглядев две обнимающиеся на песке фигурки. — У них явно все в порядке.

— Чтоооо?! — Волк решительно направился в сторону пляжа.

— Ты куда? — успел схватить его за шиворот Медведь.

— Ты что, не видишь? Пантера с этим идиотом... Они... — от возмущения Эйрен не мог подобрать слова.

— Сердцу не прикажешь. К тому же она уже взрослая девочка, — все так же шепотом ответил Медведь, тихо уводя Волка прочь.

— Но она... А как же Т'химо?! Ему, значит, от ворот поворот, а с первым встречным проходимцем... — Эйрен искренне негодовал.

— Волк, ты несправедлив. Ясной и так здорово досталось. Понравился ей кто-то — можно только порадоваться. У нее в последнее время нервы на пределе. Даже если это приключение на одну ночь — и то какая-то разрядка будет. А если что-то более серьезное...

— Какое-такое более серьезное?! Ты в своем уме?! Он к Кругу не принадлежит...

— Не забывай, что теперь в Круге всего одиннадцать звеньев. Число нечетное...

— Рейм, я тебя не понимаю. Правда. И ее не понимаю. Этот молодчик свое получил и теперь наверняка ее бросит, думаешь, ей лучше от этого станет? Что я, не вижу что ли, из какой он породы?

— Может быть, и не видишь. В любом случае, прямо сейчас в это лезть не стоит. Сами себя поставим в неловкое положение, и им будет тоже неудобно. Завтра поговорим, а пока — быстро домой, наверняка не мы одни всполошились. Нужно всех успокоить.

Действительно, вернувшись, они застали всю честную компанию в сборе, заседающую в нынешней комнате Пантеры.

— Нашли ее? — кинулась к ним Леопардик.

— Нашли, — хмуро ответил Волк.

— Что случилось? Что-то серьезное?

— Нет, все в порядке, ребята, обычное недоразумение. Если вы отправляли аватаров на поиск — можете их отозвать, — Медведь улыбнулся, незаметно пихнув Эйрена в спину.

Через окно в комнату влетел Блик — аватар Вьерна, приземлился хозяину на плечо и отчаянно заверещал что-то ему на ухо. Летучая Мышь покраснел, потом пошел пятнами.

— Что он сказал? — в один голос спросили Леопардик, Ястреб и Рысь.

— Ничего существенно нового, — Вьерн решил промолчать. Ястреб выразительно на него посмотрела, но ситуацию не прокомментировала.

"Шила в мешке не утаишь", — обреченно подумал Рейм.

— Раз ничего нового не произошло, пора нам отправляться спать, — подвела резюме Леопардик, демонстративно зевнула и удалилась. Медведь готов был побиться об заклад, что сейчас она отправилась вовсе не к себе, а в соседнюю комнату — к Волку.

Остальные разошлись молча. Но Рейм уже не испытывал никаких иллюзий — разведка в полном составе будет в курсе произошедшего сегодня же, Леопардик всенепременно расколет Эйрена, а от нее обо всем и Тигр проведает. У них там дружба — не разлей вода. В неведении останутся только Пума, да Рысь, да и то... Пума, поди, либо уже догадался, либо завтра до всего дойдет, а это значит, что и Кэйтейра в стороне не будет.

Гюрза проснулся на рассвете от холода. Столь привычные для него в последнее время кошмары отчего-то решили сегодня его не посещать. Пантерка, свернувшись теплым комочком, спала, прильнув к нему, но от земли веяло предрассветной прохладой, да и свежий ветерок оказывал, мягко говоря, бодрящее воздействие. Будить девушку Т'химо не захотел, поэтому попросту встал, оделся, завернул ее в одеяло и на руках отнес в комнату, где осторожно уложил на кровать. Сам пристроился рядом. Но снова заснуть уже не решился. Сладостное сумасшествие прошло, уступив место желанию разбежаться и стукнуться головой об стену, чтоб не осознавать все возможные последствия этой ночи.

Сказать, что он чувствовал себя последним мерзавцем — это сильно смягчить краски. И у него были для этого все причины. Он, по сути, наплевал на интересы Пантеры, не раскрыв ей все карты. О чем вообще можно говорить, если она видела перед собой лицо Эариана, слышала его голос?! Она провела ночь с ним, а не с настоящим Гюрзой и кто знает, что было бы, узнай Пантера правду. И... самым паскудным в этой истории было то, что, не зная истинного его лица, она не могла даже оценить возможный результат этого безумия. Т'химо закрыл лицо руками и застонал.

Мысли с безжалостной откровенностью подсовывали ему картины одна другой хуже: "И что теперь делать? Утром признаться ей во всем? — "Любимая, видишь ли, какая незадача — Эариана, с которым ты... провела ночь, не существует. Так что с тобой вчера был я". А если она сделала это из жалости к эльфу, которого я, по ее мнению, не сегодня-завтра должен буду прикончить? Хотя на нее это не похоже, но вдруг? Ведь я должен был понимать, чем может закончиться наше купание. Не сложно было догадаться, что я не сдержусь, если она окажется настолько близко. Мне даже глаза на нее поднимать не следовало. А уж целовать... — он покраснел, вспомнив ночные безумства. — Если она меня за это убьет — будет права. Я даже сопротивляться не буду. Нужно бы посмотреть теперь на "точки встречи", да очень уж не хочется... А еще... Она вчера так ничего и не объяснила, но... Получается, что тогда с Тигром ничего у них не было? А я... я совершенно напрасно издевался над ней, когда с Рысью... О, Боги! Какой же я идиот!" — он схватился за голову. Хотелось вскочить и бежать, бежать, бежать от себя, от Судьбы, от Пантеры. Не так... Совсем не так он представлял их встречу и не этого он хотел. Хоть в петлю лезь. Да вот только это вряд ли теперь поможет.

— Эариан, у тебя голова болит? — раздался участливый голос, и на лоб легла прохладная ладонь. От этого желание повеситься усилилось. — Ты простыл?

— Пантерка... — теплые нежные губы дотронулись до виска, проверяя температуру. Угрызения совести стали и вовсе невыносимы.

— Так, кажется, жара нет...

— ...я законченный кретин и моральный урод...

— Ты что, головой ударился? — удивленные обеспокоенные глаза будили воспоминания о прошедшей ночи, все больше и больше усиливая угрызения совести.

— Прости меня за то, что я вчера устроил...

— О чем ты? Все было просто замечательно. Мне понравилось, — она совершенно ничего не понимала.

— Я не должен был так на тебя набрасываться. Тебе больно было, но я не знал... Я думал, что ты и Тигр... — он запнулся, и поспешно уточнил. — Ведь в дневниках...

— Гюрза тоже ничего не знал, — Пантера помрачнела. — Тигр меня просто выручил. Я не хотела ввязывать в это Волка и Медведя, потому что они непременно бы проболтались Т'химо, ведь они были нашими общими друзьями, а Тигр все понял и помог. И никому ничего не рассказал.

— Но зачем ты сделала это? Разве Гюрза был тебе настолько отвратителен?

— Да что ты понимаешь?! — вспыхнула Пантера. — Если бы я только могла себе это позволить... Но мне нельзя выделять кого-то из Круга. А если... Мне вообще не нужны были такие отношения с кем-то из наших. Я не могла оценить риск того, что может случиться после подобной близости. Разве можно все зацикливать на физиологию?.. Даже я это понимаю. В нужный момент я просто могла не решиться пожертвовать тем, кто... Или не успеть принять верное решение. Я говорила с Пумой, он тоже не советовал мне допускать это. Ты спрашивал меня, люблю ли я Гюрзу... Ты все еще хочешь это знать?

— Да, — с трудом выдавил из себя Эариан.

— Любила, люблю, и буду любить... И он всегда будет единственным для меня, так что не обольщайся на свой счет, — из глаз брызнули злые слезы. Пантера злилась и на себя, и на Эариана за то, что произошло. Необходимо было дать понять этому эльфу, что рассчитывать ему не на что, пусть знает, что все, что было — для нее только ошибка.

— Но... Почему тогда ты вчера?..

— Потому что я устала, потому что мне нужно было отвлечься. Потому что ты похож на Гюрзу. Потому что... потому что ночь была такая. А еще потому, что он теперь меня ненавидит, и я должна буду его убить. И не будет больше ничего. Все потеряло значение — остались только обязанности, да долг, но и они уже давно перестали меня греть. Но ты тут совсем ни при чем.

— Т'химо Т'хариэл тебя не ненавидит, — твердо сказал Гюрза, решив, наконец, открыть все карты. — Он...

В дверь постучали, зашел слуга:

— Господин Эариан, Магистр прибыл в Арк'хаан и немедленно желает Вас видеть.

— Хорошо, скоро буду, — ответил Т'химо и слуга скрылся за дверью. Разговор пришлось отложить.

— Эариан, ты сказал, что Гюрза не испытывает ко мне ненависти — откуда ты это знаешь?

— Потом расскажу. Это слишком долгий разговор, а времени нет. Просто поверь мне, что все вовсе не так, как ты думаешь. И спасибо тебе за все. Что бы ты не испытывала по отношению ко мне, я тебя люблю! — потом он быстро вышел за дверь, на ходу застегивая камзол.

* * *

— Ага, дуришь, Судьбу не обмануть! Классно мы с тобой все же разработали алгоритм! Ни одного сбоя за все время! Мы — гении.

— Точно. Гении. Но что-то я сегодня не в благодушном настроении и от всей души желаю немного поразвлечься. Не возражаешь, если я слегка перепутаю им карты и немножко подкорректирую алгоритм?

— Валяй, мне самому интересно, как они будут выкручиваться...

Элан выделил пальцем две фигурки, заставив их сблизиться друг с другом, а потом, щелкнув пальцами особым образом, послал к ним маленькое переливающееся облачко серебристого цвета. Облачко немного помедлило, потом окутало сначала одну, а потом и другую фигурку.

— Мальчики, идите обедать! — в раскрытую дверь показалась голова их сестры, Милены.

— Вот так всегда. На самом интересном месте... — недовольно пробурчал Рой, пытаясь закрыть от нее игровое поле.

— Ой, а во что это вы такое играете?! — Милена удивленно оглядела доску и заметила серебристое облачко, еще не успевшее полностью скрыть выделенные фигурки. — Какое на редкость гармоничное сочетание душ. Кто из вас создал эту прелесть?

— Я! — гордо сказал младший из братьев.

— И что ты собираешься делать с ними дальше?

— Разумеется, ставить эксперименты. К сожалению, оба попали под действие алгоритма, один даже фатально, так что не долго им осталось. Даже жалко. Наблюдать было интересно. Нужно сказать, упорные оказались. Надо будет как-нибудь еще что-то подобное создать.

Милена внимательно вгляделась в заинтересовавшие ее фигуры, прочитав их жизнь и их судьбу.

— Алгоритм хорош, да только вы не учли кое-что важное...

* * *

Утром Эйрена навестила Леопардик. Рейм ошибся — ей хватило терпения и мудрости немного подождать с выяснением сути ночного происшествия.

— Ну, рассказывай, что там с Пантерой произошло? — спросила она с порога.

— Убью я ее, вот что! — зло пробурчал Волк. — Но сначала нашинкую в мелкую стружку этого... — он запнулся, пытаясь выбрать наиболее обидный эпитет.

— Да что произошло-то?! — Леопардик не на шутку взволновалась. За все это время она ни разу не видела, чтобы этот вечный оптимист был настолько зол на кого-то. А если учесть, что со времени события прошло как минимум часов восемь, и за это время Эйрен не только не остыл, но даже еще больше разозлился...

— Что произошло?! Она... они... Мы вчера бежали, как угорелые, думали, что случилось что-то, приходим, а они там... на берегу... целуются... и все остальное, — Волк мучительно подбирал слова, хотя на самом деле ему крайне хотелось выругаться. Хотя он и старался не демонстрировать этого, но предательство Гюрзы очень сильно по нему ударило. Чего греха таить, Эйрен во многом винил Пантеру. Нет, он знал, что у нее не было другого выхода, он знал, что в то время она и не могла поступать иначе, но это же было ТОГДА. А сейчас... что же это получается — с глаз долой — из сердца вон? Стоило только появиться этому самоуверенному красавчику, как Т'химо сразу же был забыт?! Что же это происходит в мире, если даже настолько родные души забываются в мгновение ока?! Его взгляд скользнул по лицу Леопардика и замер, потому что девушка улыбалась, словно он ей только что сообщил какую-то отличную новость. — Я не понял... И чему ты так радуешься?!

— Есть причина. Если я правильно все понимаю, то скоро и ты будешь радоваться. А пока не пори горячку, просто поверь — все только к лучшему, — рыжие волосы взметнулись огненной волной, хлопнула дверь и Леопардик исчезла. Волк еще несколько минут стоял неподвижно, пытаясь понять, что вообще происходит и чему это он должен радоваться.

* * *

— Эариан, как обстоят дела у твоих подопечных? Гюрза не пытался с ними контактировать?

— Нет, Великий, все тихо.

— Что с Пантерой?

— Все хорошо. Действую точно по Вашему распоряжению.

— Да, я слышал. Меня известили. Молодец. Впрочем, в самое ближайшее время тебе придется покинуть Арк'хаан.

— Что-то случилось? — насторожился Эариан.

— Нет, просто мне понадобятся твои услуги. Нужно будет посетить одного моего... знакомого. Думаю, что встреча пройдет нормально, но мало ли что. Взять с собой я могу только одного спутника. Лучше всего для этого подойдет твоя кандидатура.

— Понятно, когда нужно будет отправляться?

— У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи и отдать подчиненным распоряжения.

— Будет сделано, Великий.

— Кстати, оденься теплее, там, куда мы отправимся, будет не жарко.

* * *

Времени мало, а он даже не посмотрел, проявилась ли какая-то определенность в роковой для него "точке встречи". "Какой же я идиот!" — в который раз отругал себя Гюрза. Он почти бежал по коридору. Нужно срочно увидеть Леопарда. Пусть хоть она передаст Пантере весточку, если все уже произошло и скоро...

В комнате Рингевен не оказалось. В зале для тренировок тоже. И только в парке ему улыбнулась удача.

— Леопардик! Мне нужно срочно с тобой поговорить! — он схватил ее за локоть и утянул в увитую плющом беседку, стоявшую неподалеку...

По мере того, как Гюрза рассказывал, Рингевен сначала улыбалась, потом восторженно вскрикнула и захлопала в ладоши, но в конце повествования от улыбки не осталось ни следа, проступило выражение мрачной озабоченности.

— Ты должен был ей все рассказать, — сказала она после того, как Т'химо закончил говорить. — С другой стороны я и тебя понимаю. Сложная ситуация — и то, и другое одинаково правильно и не правильно. Но в любом случае, она хотя бы сейчас должна обо всем узнать. Сходи к ней до того, как уедешь. Это будет честно.

— У меня нет времени даже на то, чтоб посмотреть — произошло что-то или нет. Может быть, все еще в таком же неопределенном состоянии, но для этого мне нужно хотя бы еще полчаса, а их уже нет. Поэтому я все рассказал тебе. Чтоб, если что, хотя бы ты была в курсе. Поддержи ее, если...

— Конечно, я все сделаю.

— Но пока со мной все в порядке — никому ни слова. Если я все же вернусь, хочу сам ей рассказать.

— Как скажешь. Только Эйрен очень переживает из-за ваших с Пантеркой отношений. Он считает, что она изменяет тебе с тобой же, — она грустно улыбнулась. — Можно я хотя бы ему скажу?

— Пока не нужно. Правда. Вернусь — все сам сделаю. А нет — ты расскажешь. Но только после.

— Хорошо, — тихо ответила Рингевен. — Я буду молчать, а ты... возвращайся... хотя бы в этот раз. Будет совсем уж несправедливо, если Пантера так и не сможет увидеть тебя... В смысле, нормального тебя, а не того, кого знает как Эариана.

— Я постараюсь. Я изо всех сил постараюсь, — Гюрза весело улыбнулся. Искренне, словно все было чудесно и замечательно. Леопардик не удержалась и поцеловала его в щеку:

— Удачи!..

— Вот ты мне и попался... скотина! — в беседку, одним прыжком запрыгнул красный от гнева Эйрен. — Мало тебе Пантеры, теперь еще и на Рингевен глаз положил! Пойдем, прогуляемся немного.

— Уважаемый, Вам не кажется, что Вы сейчас пытаетесь лезть не в свое дело? — холодным голосом сказал Гюрза, вновь возвращаясь к роли Эариана.

— Уважаемый, Вы ошибаетесь. Это дело мое. — передразнил его Волк. — Ты, видно, решил, что настолько неотразим, что даже девушки Круга все поголовно будут рады твоему вниманию? Я с тобой еще о вчерашнем не успел поговорить, а ты уже забыл о Пантере и вовсю кадришь Рингевен? Ясь тебе не дешевая шлюха, с которой ты переспал один раз и забыл, а Леопард — моя девушка. Заруби это себе на носу...

— Волк! Заткнись немедленно! Что ты несешь?! — попыталась влезть в разгорающуюся ссору Рингевен, но Эйрен даже и не подумал ее послушать.

— Пантеру любил Гюрза. Они оба — мои друзья. И в память о Т'химо я тебе сейчас шею сверну!

— Эйрен! — Леопардик вцепилась в его руку, пытаясь оттащить от Эариана.

— Мне некогда выяснять с тобой отношения, Волк. Сейчас я уезжаю вместе с Магистром. Вернусь — мы все обсудим, обещаю...

— Бежишь... скотина...

Звук удара раздался колокольным звоном в ушах Леопардика. Эариан пошатнулся, из разбитой губы потекла струйка крови.

— Да, бегу, Волк. Бегу. И постараюсь вернуться. Но, специально для тебя, чтоб ты не портил все это время нервы Пантере и Леопардику... — Эариан подошел к Эйрену, положил руки ему на плечи. Их лица оказались на одном уровне. Глаза Волка чуть на лоб не вылезли, когда черты начальника охраны в какой-то момент смазались, и на их месте проступило до дрожи знакомое лицо Гюрзы. Появилось на секунду и пропало опять.

— Т'химо... Ты... Но... как? — только и смог сказать Волк.

— Рингевен все объяснит, — коротко прозвучал ответ. — Я действительно признателен тебе за то, что ты так рьяно защищаешь мои интересы и интересы моей... девушки, но сворачивать мне шею в память обо мне же не нужно. Кстати, Пантера ничего не знает, так что молчи. А теперь... Я спешу, — Гюрза развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Главного здания.

— Постой! — за ним бежал Волк.

Т'химо остановился и вопросительно посмотрел на друга.

— Прости меня, что так вышло. И... Куда бы ты сейчас не уходил — обязательно возвращайся, братишка! — Эйрен крепко обнял Гюрзу, посмотрел ему в глаза, потом на разбитую губу и виновато улыбнулся.

— Постараюсь, Волчек, изо всех сил постараюсь, — зеленые глаза еще на мгновенье стали пронзительно голубыми. — Я скучал по вам...

Гюрза уже скрылся за поворотом, а Волк все смотрел ему вслед.

— Он должен вернуться, — Леопардик тихо подошла к нему сзади.

— Ты знала об этом и ни слова мне не сказала?!

— Он просил не говорить никому, даже тебе и Пантере.

— Но почему?!

— Боялся, что вы не сможете скрыть своей радости, не сможете держаться с ним как с Эарианом. А время еще не пришло. Если бы ты сейчас не влез так некстати, он бы все рассказал после возвращения.

— Рин, я совсем ничего уже не понимаю, как же так? Получается, что тогда, с Пантерой его кто-то здорово подставил. А мы изгнали его из Круга и теперь...

— Все не совсем так... — и Леопардик рассказала ему все, что до того поведал ей Гюрза, умолчав только о том, что было сказано в беседке. Она рассудила, что эту тайну Т'химо должен сам рассказывать тогда, когда посчитает нужным и тому, кому захочет.

— Как же все запутано, — сказал Волк, когда Рин закончила говорить. — Вот только теперь, если Пантерка его убьет, то будет абсолютно права. Представляю, какой это для нее сюрпризец будет. Мне интересно только, она что, влюбилась в Эариана, или же просто почувствовала, что он — Гюрза? В первом случае, я ей не завидую, да и во втором... тоже не здорово получается. Ох, что же он наколбасил-то...

— Да запутался он. Просто запутался. Представь себя на его месте. Вот уж случай, когда живой может только позавидовать мертвым. Ему придется заново теперь привыкать, что он больше не один, что у него есть все мы. Это не легко. Кстати, — хитро улыбнулась она, — так что ты там говорил насчет того, что я — твоя девушка? Когда это знаменательное событие, если его там можно назвать, произошло, и почему я этого не заметила?

Волк покраснел, но отступать было уже некуда.

— Я... Ты мне очень нравишься, Рингевен. Я сказал Эариану... в смысле, Гюрзе, что ты — моя девушка, потому что... — он запнулся. — Я же тебе тоже нравлюсь?

— Ну ты даешь, Волчище, — звонко рассмеялась Леопардик. — Когда Т'химо вернется, я отправлю тебя к нему на обучение. Нравлюсь я ему, видите ли, и он мне нравится! Вы только подумайте! Между прочим, мне Гюрза тоже нравится, и Медведь, и Пантерка, и вообще все наши ребята и девчонки.

Волк окончательно залился краской. Он прекрасно понимал, чего от него добивается Леопардик, и даже знал, каков будет ее ответ, но все равно переступить через себя было сложно. Слишком уж он привык к тому, что его ничего не связывает, что он абсолютно свободен. Настолько, насколько может быть свободен тот, кто принадлежит Кругу. А теперь нужно было произнести вслух то, что и так было очевидно и ему, и Леопардику, но, только не будучи высказанным, это ни к чему не обязывало, а, прозвучав однажды, это может изменить очень многое. Он молчал и молчал. Сначала Рингевен улыбалась, но потом, когда молчание чересчур затянулось, улыбка начала пропадать с ее лица. Волк понял, что если он сейчас же не сделает хоть что-то, то Леопардик уйдет и вряд ли простит ему его трусость. Эйрен вспомнил, как отчаянно и упорно ухаживал Гюрза за своей Пантерой. Т'химо не боялся говорить о своих чувствах. Он говорил Ясь, что любит ее, даже зная, что она опять нахмурится и прогонит его прочь. А здесь же совсем другое дело. Нужно только сказать...

— Сейчас, подожди минутку, ладно? — он опрометью бросился из беседки. Верный прыжками последовал за ним.

Рингевен грустно посмотрела ему вслед. Ей было обидно и досадно. Они с Волком уже столько времени вместе, а он ни разу... ни разу не сказал, что любит. Да ладно, любит, он даже ни разу не сказал, что она ему нужна, словно полагал, что это и так очевидно и само собой разумеется. Но ведь порой хочется услышать это вслух. Прошла минута, другая... Эйрен не возвращался. Десять минут... Пятнадцать... Леопардик вздохнула и уже собралась уходить, как услышала, что в сторону беседки кто-то быстро бежит. Из-за деревьев показался Волк. Весь мокрый, вода течет даже с волос, но в руках у него была огромная охапка белых лилий. Сзади еще более мокрый Верный. Ошеломленно застыла Рингевен, увидев его в таком виде. Эйрен подошел к ней, и положил весь этот огромный букет к ее ногам.

— Не сердись на меня, ладно, Рин? Ты мне очень-очень дорога, ты самая лучшая девушка на всем белом свете и я люблю тебя, правда, — вид у Эйрена был совершенно трогательный, жалкий и виноватый одновременно, он очень походил в этот момент на своего мокрого аватара, стоящего рядом с ним.

— В таком виде на тебя просто невозможно сердиться, — нежно улыбнулась Рингевен, взъерошив рукой мокрые растрепанные волосы Волка. Пойдем, тебе переодеться нужно, да и подарок твой пристроить надо — лилии быстро вянут. Чувствую, сейчас на озере не осталось ни одного живого цветочка, только листья по воде плавают. Ты браконьер, Эйрен. Ужасно — я люблю браконьера! — добавила она весело.

— Да... я такой, — довольно улыбнулся Волк, его обычная уверенность в себе быстро возвращалась. — Подумай, нужен ли тебе преступник, которого сегодня-завтра могут посадить под домашний арест за браконьерство. Кстати, если ты не поняла, я переселюсь в твою комнату, так что после того, как меня поймают, она будет считаться моим домом. Я тебе даже спать нормально не дам!

— Заманчивая перспектива. Всегда считала сон излишеством, — Рин звонко рассмеялась, Волк стремительно поднял ее на руки и закружил. Солнечные блики испуганно заметались по рыжим волосам.

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — спросил Волк, ненадолго остановившись.

— И что же?

— Я коварно тебя похищу и утащу в свое логово, — он легко подбросил Леопардика в воздух, поймал и перекинул через плечо. — Вот так бывалые преступники тащат награбленное. А чтобы тебе было не так обидно висеть на моем мужественном плече — цветочки понюхай, — он, не отпуская Рин, присел на корточки, собрал рассыпанные цветы, вручил их "жертве похищения", встал и быстро направился по тропинке к дому.

Рядом со входом их встретил Медведь.

— Это что еще за процессия? Спросил он? И почему в таком мокром виде?

— Рейм, не мешай, не видишь — я тут красавицу-девицу похитил, домой несу.

— А мокрый почему?

— Он пытался утопиться в озере, рассчитывая, что груз преступлений, лежащий на его совести, утянет его на дно, но просчитался — все самое гениальное не тонет, поэтому решил вместо утопления набрать цветочков — вдруг поесть захочется. А меня по дороге прихватил, решил, что я смогу украсить его интерьер, — нахально заявила Рин, устраиваясь поудобней на плече.

— Понятно все с вами, — рассмеялся Медведь. — Ступайте с миром, дети!

— Сам ты... такое слово, — фыркнул Волк, подмигнул ему и потащил свою добычу дальше.

* * *

— Ты заставляешь себя ждать...

— Виноват, Великий. Были небольшие проблемы.

— Что с лицом? — Магистр заметил кровоподтек от удара Волка.

— Не всем по нраву то, как я выполняю Ваше задание... в отношении Пантеры, Великий...

— Понятно. Ты готов?

— Да, — твердая, почти каменная рука впивается в плечо. Кабинет исчезает, а глаза видят одну только темноту, черную, словно вечность. Мгновенье и вокруг двух появившихся из пустоты фигур ослепительно вспыхивает лед.

Гюрза огляделся — они оказались в обледеневшем гроте. Солнечный свет, врываясь в пещеру, миллионами бликов скользил по сосулькам, натекам и ледяным глыбам. Безумно красиво. Безумно холодно. Т'химо поежился. Его предупредили, что будет холодно, но не настолько же! Оставалось надеяться, что встреча состоится вскоре и не продлится слишком долго. Он быстро обошел пещеру по периметру — никаких лазов и дополнительных коридоров не обнаружил. Вышел наружу. Пещера находилась в горе, причем еще и в горной породе, а в теле ледника. Короткая площадка, на которой сейчас стоял Эариан, заканчивалась крутым обрывом. А вершина горы была намного выше.

— Великий, можете ли Вы сказать мне, какого рода встреча нас ожидает? Эта пещера — не самое безопасное место. Ее свод не настолько прочен и его легко можно обрушить на наши головы.

— Тем не менее, ждать мы будем здесь. А встречаемся мы... с Магистром Нерсаном.

— Темный Ветер? Позволено ли мне будет узнать, почему именно здесь?

— Потому что это — нейтральная территория. Сюда нельзя добраться иначе, чем так, как добрались мы, а ни один ор'шан не сможет перенести больше двух спутников, да и это потребует больших усилий...

Воздух в центре пещеры замерцал и в пещере появился еще один ор'шан со спутником-человеком. Впрочем, человек этот был поистине гигантского роста. Гюрза сразу понял, что в прямом столкновении с таким громилой ему придется несладко. И дело даже не в том, что он огромен, дело в том, и это чувствуется, что он в дополнение еще и весьма быстр.

"Как все не вовремя, — судорожно подумал Т'химо. — Почему они меня о встрече не предупредили? Правда, они могли не знать... Этого только не хватало! Неужели Нерсан все же решился на свой дурацкий план уничтожения Темного Пламени?! Но как не вовремя! Боги, как же это не вовремя! Если я прав, то в ближайшие минуты будет нападение и на резиденцию. Это значит, что к защите подключат Круг. Надеюсь, Леопардик с Волком хотя бы предупредят всех, что к чему. А если нет? Они будут защищать Кристалл, который нужно будет уничтожить, если сейчас Нерсан убьет Иерониана. Но если Иерониан умрет сейчас, я не смогу ничего узнать как он смог вернуть обратно круг. Он же не только память им вернул, они стали точь-в-точь такие, какими были раньше. И, демоны вас всех раздери, мне нужен этот секрет... Любой ценой! Сами напросились"

— Приветствую тебя, Иерониан!

— Приветствую тебя, Нерсан!

Две фигуры в темных плащах с надвинутыми на лицо капюшонами приблизились друг другу. Капюшоны почти прикасались друг другу. Телохранители между тем не слышали ни звука. Т'химо подчеркнуто смотрел в стену. Ему достаточно было бокового зрения, чтобы следить и за телохранителем Нерсана, и за Магистрами. Гюрза вообще старался избегать прямых взглядов. Глаза слишком многое могут сказать и слишком многое могут выдать. Он незаметно улыбнулся, вспомнив те глупые ссоры, которые в свое время возникали у них с Пантерой из-за этой его привычки. Она просто бесилась. Ненавидит, когда собеседник избегает прямых взглядов. Эариану пришлось очень постараться, чтобы не злить ее старыми привычками Т'химо.

Прошло несколько минут, а Магистры все так же неподвижно стояли, склонив головы и даже не шевелясь. Тишина стала уже откровенно навязчивой. Гюрза в первый раз увидел, как общаются Магистры между собой. Ощущение опасности сначала холодными иглами покалывало спину, затем, усилившись, превратилось в четкое знание того, что сейчас потребуется его вмешательство.

Одна из черных фигур пошевелилась. Т'химо незаметно опустил руку на пояс, нащупывая рукоять стьерна. Громила был вооружен огромным даг'шем* [* Даг'ш — местное оружие, похожее на двуручную катану, но в отличие от катаны, длина лезвия даг'ша около 140 см.]. Максимум, на что можно рассчитывать в случае с этим типом — так это попросту пытаться "сливать" удары даг'ша. Прямого удара даг'ша стьерн не выдержит при всем желании, да и... сам Гюрза, если брать физические характеристики, вряд ли смог бы нормально парировать удары этого гиганта. Силы-то у него явно больше, да и масса тела играет не последнюю роль. Придется компенсировать такое неравенство ловкостью и метательными ножами. Впрочем, если Магистры затеют потасовку, в пещере станет тесновато. Даже слишком, а с площадки лететь далековато. Увы, своими альвийскими возможностями воспользоваться не удастся — иначе, вся легенда коту под хвост. Интересно, знает ли человек о том, каков истинный облик ор'шан? Если нет, то можно будет воспользоваться его замешательством при трансформации. К примеру, Эариан этого не знает. Истинный облик Магистра из всего Дома видел разве что один Гюрза. Да и то, потому что его специально учили убивать ор'шан.

"Сейчас!" — понял Т'химо, увидев, как слетел капюшон плаща Иерониана. Он не стал смотреть на то, что произойдет после. Свою задачу он знал хорошо — от него требовалось обезвредить охранника Нерсана. Все остальное — после.

"Чушь какая — я спасаю Магистра!" — мелькнула в голове мысль и пропала.

Три легких шага вдоль стены ко входу. Туда, где стоит человек. Увы, тот был явно в курсе того, как выглядит Магистр, а потому не стал отвлекаться на зрелища — моментально достал оружие. Все происходящее, и это очевидно, было запланировано Нерсаном.

В пещере стало маловато места — два огромных, под два с лишним метра существа, внешне напоминающих нечто среднее между муравьем и богомолом, на какое-то мгновение застыли друг напротив друга. Чудовищные жвалы с роговыми выростами, передние лапы, завершающиеся зазубренными пластинами, похожими на клинки и размером как даг'ш. Но самое страшное было даже не это — а непроницаемые фасетчатые черные глаза на голове, в которых отражался какой-то совершенно чуждый этому миру разум.

Слуга Нерсана сделал маленький шаг вперед — приглашение к бою — и поднял д'хаш, держа его лезвие на уровне левого плеча противника. Нападать первым не входило в его планы. Любое столкновение стьерна с д'хашем грозило потерей оружия, к чему такие сложности, если можно вымотать противника, а уже потом нанести один единственный удар. Справа раздался сухой треск и звуки ударов — схватка Магистров началась. Гюрза взял третью защиту и начал медленно приближаться к телохранителю Нерсана, боковым зрением следя за положением ор'шан, одновременно, контролируя все действия соперника. Приблизившись на расстояние атаки, Гюрза сделал резкий финт вправо и, не сопроводив его ударом, отскочил назад, провалив встречную атаку противника и даже ухитрившись насмешливо щелкнуть его саблей по опущенному в этот момент клинку. Стало понятно, что в скорости громила ему проигрывает. Впрочем, этого и следовало ожидать. Провал атаки не расстроил слугу Темного Ветра, он согласным движением кистей вернул д'хаш в изначальную позицию, а потом почти молниеносным прыжком преодолел разделявшее его и Т'химо расстояние, пытаясь клинком отбросить стьерн и, немного докрутив, ударить слева. Гюрза мгновенно отпрыгнул вправо и едва успел увернуться от летящего на него одного из ор'шан — кто из них кем является — узнать было сложно. От последовавшего за его падением удара, обрушилась одна из огромных смерзшихся сосулек, большое количество которых украшало потолок пещеры. Огромная заостренная глыба льда практически пришпилила неудачливого Магистра к полу. Впрочем, Гюрза не обманывался — убить ор'шан таким образом вряд ли возможно. Тут либо удар в "точку жизни" на спине, либо только на части изрубить.

Взвыв (и чем он только орет?!) так, что с потолка осыпалось еще несколько сосулек, Магистр одним движением второй пары конечностей вырвал из тела кусок льда и с огромной силой отшвырнул его от себя. Ударившись об одну из стен, глыба раскололась, засыпав и без того не гладкий пол пещеры огромным количеством мелких и крупных льдинок. Гюрза выбрал, наконец, оптимальную тактику — он намеренно провоцировал противника финтами, намечая удары, но, не нанося их. То наступая, то отступая, то, кружа, уходя от ударов вбок и меняя траекторию движения, Т'химо изматывал противостоящего ему человека, дожидаясь, когда тот устанет.

Сложнее было не попадать под "ноги" Магистрам, которые тоже не теряли время даром и пытались разорвать друг друга в клочья. Рев стоял такой, что порой закладывало уши. Ложный выпад, финт, отпрыгнуть... Уклониться от очередной порции ледяных осколков, приблизиться к противнику... Ни единого удара стали о сталь не прозвучало за весь бой. Ни разу клинки соперников не столкнулись друг с другом.

Аршхану, личному телохранителю Магистра Нерсона, начало казаться, что он сражается с тенью, с бликом на льду. Он, лучший из бойцов Дома Темного Ветра, непобедимый, овеянный славой, не только не мог ни разу за весь бой поразить противника, но даже не коснулся ни разу его клинка. Вот, миг, и д'хаш должен столкнуться с выставленным ему навстречу оружием противника, но длинное лезвие опять впустую разрезает воздух, на волос разминувшись с хрупким на вид, но совершенно неуловимым стьерном. Аршхан начал уставать, злиться и все чаще допускал ошибки, совсем незаметные, почти неуловимые. Гюрза, почувствовал это. Финт... провал контратаки... выпад... скользящий, совсем легкий удар по кисти противника... Он еле успел отпрыгнуть — один из ор'шан отшвырнул другого как раз в его направлении. Светло-зеленая кровь брызнула прямо в лицо Т'химо, начав мгновенно разъедать кожу на виске и левой щеке. Впрочем, ему еще повезло, так как раненый в правую кисть за мгновенье до этого Аршхан уклониться не успел. Падая, ор'шан нанизался на его д'хаш, как бабочка на булавку, опрокинув воина и придавив его к ледяному полу. Гюрза судорожно вытер едкую жидкость рукавом теплой куртки, отпрыгнул, оглянулся и понял, что продолжать этот бой ему уже не придется — после того, как Магистр встал, на полу осталось совершенно неподвижное человеческое тело. Теперь оставалась последняя, самая сложная задача — понять, кто из Магистров, где и, по возможности, сделать так, чтоб Иерониан остался в живых. Обожженную кожу немилосердно щипало, но пока было не до таких мелочей. Т'химо быстро выбежал из пещеры и уже из-за каменного выступа наблюдал продолжение боя, пытаясь распознать Иерониана. Ор'шан к тому моменту уже основательно потрепали друг друга. Количество конечностей каждого существенно снизилось. Мутная светло-зеленая жидкость из многочисленных ран, покрывала пол пещеры, который из-за этого уже напоминал больше поверхность грязного болота, чем лед.

Наконец, один из Магистров, все же смог отсечь одну из вооруженных длинными зазубренными пластинами лап своего противника. Обезопасив себе, таким образом, одно из направлений, он сделал почти мгновенный бросок на соперника, прижав того к полу и открыв себе доступ к "точке жизни". Гюрза понял, что времени на размышления у него уже не осталось. Поверженный Магистр еще пытался приподняться на оставшихся ногах, но было очевидно, что ему это не удастся. Т'химо осторожно подобрался поближе, чтоб тот мог его увидеть. Он рассчитывал, что Иерониан, если именно его жизнь сейчас в опасности, даст ему хоть какой-то знак. И он не ошибся. Побежденный ор'шан повернул к нему голову, маска насекомого на мгновенье стала похожа на чудовищно искаженное, но явно различимое лицо Иерониана. Увлеченный борьбой с брыкающимся противником, Нерсан, по всей видимости , не заметил этого изменения, а потому Гюрза смог уловить мгновение, чтобы одним отчаянным прыжком, почти на пределе своих возможностей, взлететь ему на спину и нанести один, но точный удар в "точку жизни".

Нерсан умер мгновенно. Не было ни судорог, ни агонии. Просто гигантские лапы подломились и огромное хитиновое тело плавно просело вниз. Т'химо не стал терять время, дожидаясь, когда Иерониан сообразит что к чему, а просто размашистым ударом стьерна отделил голову Нерсана от тела, отбросив ее на пол, и тут же прижал острие своего оружия к "точке жизни" уже на спине Иерониана.

— Что ты делаешьььь?!! — прозвучал сильно искаженный из-за неполной трансформации голос Иерониана.

— Не дергайтесь... Великий. У меня к Вам есть небольшое предложение, — насмешливо ответил Гюрза.

— Ты... пожалеесшь!..

— Вряд ли. Так вот, мое предложение — ты немедленно мне говоришь, как тебе удалось воскресить память умерших звеньев Круга и вернуть им их прежние тела. Подробно рассказываешь, не упуская ничего. Честно. Без вранья. А я взамен пообещаю отпустить тебя на свободу и оставить в покое Темное Пламя.

— Ты не Эарианннн... Ты Гюрссссса... — в голосе Магистра прорезались нотки ужаса.

— Угадал. Теперь понимаешь, почему врать и утаивать что-то тебе не стоит? Все проверить мне не сложно, а если ты соврешь... Я вернусь... И буду убивать. До тех пор, пока твой Дом не исчезнет навсегда. Понимаешь? Мне терять нечего, а тебе?..

— Я вссе ссскашшшшу! Не убивай!

— Говори. Сейчас!

— Да... Сссначала нужно ссссобрать весссь Круккк... Потом... — Гюрза полностью сосредоточился на том, что начал говорить Магистр и потому попросту не успел вовремя среагировать. Иерониан с совершенно нереальной быстротой крутнулся, столкнув с себя альва и труп Нерсана. Т'химо только и успел, что сгруппироваться, да перекатиться, чтоб тело Нерсана не свалилось на него сверху.

— Теперь ты умрешшшь, — прошипел Магистр Темного Пламени. Обрубок передней лапы, шевелился, разбрызгивая все еще не свернувшуюся едкую кровь. Гюрза, по возможности, пытался уворачиваться от летящих в его сторону светло-зеленых капель, но все это мало помогало. Лицо жгло, от боли слезились глаза.

"Только бы в глаз не попало" — мелькнула мысль. Он до предела прищурил глаза, и не зря, почти в тот же момент на ресницы попала одна из едких капелек.

Иерониан взмахнул уцелевшей вооруженной конечностью, и Гюрза еле успел отпрыгнуть.

— Умрешшшь!!! — еще удар, почти сразу же после первого. На сей раз увернуться уже не удалось, и шипастая пластина скользнула по груди, распоров теплую куртку, одежду под ней, и прочертив длинную рваную царапину на коже. Т'химо тихо зашипел, подавляя боль. Скорость у ор'шан была просто феноменальной, хитиновый шипастый клинок расплывался в воздухе, почти не оставляя времени среагировать. Только чудом удавалось пока уворачиваться, но такое везение не могло длиться вечно.

Новый удар нанес, на сей раз, глубокую рваную рану параллельно первой. Спасло только то, что в момент его нанесения Гюрза уже отпрыгивал назад и поэтому он не оказался разрублен на две части. Тем не менее, альва отшвырнуло, как тряпичную куклу, сильно приложив его о стену пещеры. От удара об лед воздух выбило из груди. Острая боль в правой руке не позволила вздохнуть, ледяные стены раздвоились в глазах. Похоже, падая, он в дополнение ко всему сломал руку.

"Как глупо... значит... определенность появилась... уже..." — пронеслось в голове.

Магистр подошел к альву и остановился.

— Умрешшшь... Ссссейчассссс... — грозное оружие ор'шан нависло над распростертым на льду телом.

— Пантерка... Прости... — в черной бесконечности пропал потолок пещеры, исчез, словно испарился ор'шан. Вечность ждала. Забвение и новая жизнь того, кто придет за тобой. Он будет вместо тебя. Он, а не ты, потому что ты — это твоя память. Время замерло. — Прощай и прости, Любимая... Береги его... Тебе есть для кого жить... А мне есть ради кого умирать...

Стук сердца... Сколько осталось ударов? Или это — последний? — вспышка перед глазами...

— Немедленно вставай! Даже не вздумай засыпать! Разлегся он... Сдался... Лодырь! Лентяй! Трус! Вставай немедленно! — звонкий сердитый голос пробивался сквозь теплую, такую желанную пелену забытья. — Вставаааай! — Кто-то сильно трясет за плечо, не позволяя заснуть. — Я сейчас сниму куртку, укутаю тебя, согревайся. И пусть тебе будет стыдно, что из-за твоей лени я замерзну и заболею!

"Пантера?! Это точно ее голос!" — мелькнуло в голове.

— Тут осталось всего-ничего, а ты спать надумал! Немедленно вставай! Слышишь? Вставай!!! — в голосе Любимой прорезались панические нотки. — Ты говорил, что ради меня готов на все. Стоит только попросить. Ну так я прошу, уже полчаса прошу, вставай!!! Я буду считать тебя лжецом, если ты обещание не сдержишь!!! Я тебе этого никогда не прощу! Один день пути и мы будем в тепле, нас накормят, и ты сможешь спать, сколько захочешь, а сейчас вставай и иди!!! Круг не сдается! Никогда не сдается! Даже если игра проиграна! Никогда не сдается!

Гюрза попробовал пошевелиться и открыть глаза. Веки смерзлись. Руки потеряли чувствительность.

— Т'химо, мой хороший, родной... ну пожалуйста, встань! Не умирай! Прошу тебя! Не оставляй меня одну! Не смей сдаваться!

"Она плачет. Из-за меня. А я лежу... Нужно немедленно встать. Она не должна плакать из-за меня" — он решительно стряхнул сонное оцепенение, встряхнул головой, попытался поднять правую руку — не удалось. Вместо этого страшная боль пронизала все тело. Но именно она помогла открыть глаза.

Ледяной потолок пещеры и Магистр Иерониан, заносящий оружие. Пантеры не было. Конечно, откуда ей было взяться здесь? Ее голос был всего лишь воспоминанием. Да, именно эти слова она говорила, когда их, еще подростками, отправили на одно из первых занятий по выживанию в экстремальных условиях в самом центре заснеженной пустыни. У каждого был свой маршрут. Каждый должен был пройти его сам. Т'химо дошел почти до конца, но, переходя через замерзшее озеро, свалился в полынью — кто знает, как она вообще оказалась на его пути. Из воды он выбрался и даже какое-то время шел, но потом мороз все же добрался до него. Сначала было очень холодно, а потом холод куда-то пропал, стало тепло, захотелось спать, и Гюрза свалился в один из сугробов. Маршрут, по которому шла Пантера, был ближайший к нему. Правда, по инструкциям, она не должна была отклоняться со своей линии, что бы ни происходило, но тогда Ясь не очень-то придерживалась правил, а потому, почувствовав, что Т'химо попал в беду, со всех ног пустилась ему на выручку. Аватаров с ними не было — животных берегли больше, чем их хозяев, так что приходилось полагаться только на себя. Как она ухитрилась за неполный час пробежать разделявшее их расстояние — никто так и не смог понять, но она сделала это. Пантера успела. Они вдвоем дошли до контрольного пункта. Гюрза потом около двух недель провалялся в больничном крыле с воспалением легких, а еще он почти месяц не мог играть на своей гитаре — обе руки были сильно обморожены. И вот, прошло столько времени, а этот голос из прошлого опять заставляет его вставать и бороться. Но как бороться?

Время застыло. Медленно опускается вниз оружие ор'шан. Медленно летят зеленые капли. Так медленно. Так неотвратимо. И сделать ничего нельзя. Но... Солнечный зайчик отразился от потолка, Гюрза поднял голову и увидел, что ровно над Иеронианом висит длинная и острая сосулька и если удастся ее сбить, то есть шанс, что она попадет как раз в "точку жизни". Мизерный шанс. Совсем крошечный. Но если все же Судьба будет благосклонна... Рука нащупала стилет, висящий у пояса. Если удар придется в основание и будет достаточно сильный, то есть шанс, что ледяное копье упадет вниз. В диаметре сосулька не так велика, а "точка жизни" очень уязвима. Невзирая на острую боль при движении, Гюрза левой рукой изо всех сил швырнул стилет в самое основание сосульки и почти сразу потерял сознание.

"Что же он хотел сказать мне перед уходом? Что ему известно такого про Гюрзу? Неужели он все-таки... Нет. Этого не может быть. Я же проверяла. И рисунок ауры другой, и выглядит иначе, и ловит вещи правой рукой, и... и взгляд не отводит, так, как это всегда делал Т'химо. Он же никогда не мог смотреть прямо в глаза, как меня это бесило! А Эариан смотрит. Этот эльф только так и смотрит. Так что не могут они быть одним и тем же... Но тогда что ему известно? Может быть, они знакомы? Гюрза не мог бы так ловко действовать все это время, если бы он не внедрился в Дом Темного Пламени, либо... правильно, либо если у него не было надежного сообщника в этом Доме. И это как раз все объясняет. Эариан появился здесь около двухсот пятидесяти лет назад — кто сказал, что его не мог подослать Т'химо? Ведь это вполне могло бы быть. Эариан сделал себе карьеру, при этом он исправно поставлял Гюрзе всю необходимую информацию, возможно, даже иногда замещал его, а иногда... Ведь и Т'химо легко таким образом мог проникать на территорию Дома — ему никто не мешал принять облик Эариана. Ведь не каждый же день его проверяли на рисунок ауры. Положим, проверку на входе он легко мог обойти. В конце-концов, на территории Арк'хаан он знает все входы, выходы. Получается... — сердце так отчаянно заколотилось, что показалось, что еще немного, и оно просто выпрыгнет из груди. — Но это значит... Значит, этой ночью... Это мог быть и не Эариан... Вот почему он все время задавал один и тот же вопрос, люблю ли я Гюрзу! Может быть, потому что он и был... — Вот тут Пантера разозлилась окончательно. — Я его убью! Пусть только появится! Собственными руками задушу! Обоих. И Гюрзу, и Эариана. Чтоб и не думали впредь так меня дурачить. Он у меня все расскажет. Как на духу!.. Но если все так, то зачем было устраивать это представление в пещере? Или же это был не Гюрза? Если Эариан сказал, что Т'химо меня не ненавидит, значит, тогда вместо него был кто-то другой. Например... Иерониан. Кто ж еще? Ему нужно было, чтоб мы исключили Гюрзу из Круга, а что могло бы нас против него настроить? — Конечно же, свидетельство того, что Т'химо — действительно предатель. Магистр даже подкинул нам идею, отчего он переметнулся. Дневники он читал, так что легко мог представить, что и почему могло быть. А мы повелись! А мы пошли у него на поводу! Придурки! И теперь Гюрза... Нужно срочно обсудить это с Пумой. Может быть, он что-то заметил, что-то подскажет. Очень уж похоже на то, что я права. И если так... — ее мысли вслух были грубо прерваны слугой, буквально ворвавшимся в дверь:

— Резиденция Темного Пламени в осаде! Всем срочно собраться в Зале для Совещаний! — слуга, прокричав эти страшные слова, выбежал обратно в коридор и хлопнул дверью.

Пантера вскочила с кровати, быстро одела один из походных костюмов — было очевидно, что времени еще раз переодеваться не будет — и рванула по направлению к Залу для Совещаний.

* * *

Тигр

Ему с самого начала не доставляла удовольствия вся сложившаяся ситуация — во-первых, не так уж легко, привыкнув к лидерским позициям, перейти на уровень простого исполнителя. Во-вторых, все, что происходило со времени их возвращения в Арк'хаан, сильно напоминало глобальную подставу. Вот их выдергивают из мира, в котором они оказались после довольно мучительной смерти здесь, сразу же объясняют, что среди них есть предатель. Да что там предатель? — Настоящий сумасшедший, иначе не назовешь — потому что обречь себя на страшные мучения, через которые он прошел во время уничтожения Круга, мог только безумец. Потом, очень кстати, Гюрза нападает на Пантеру, но, внимание, не убивает, а всего лишь ранит. И это притом, что: а) ему от этого только вред, ведь мог же, если уж на самом деле предал, притвориться и выдать себя за невинную жертву, а он просто-таки подставил себя под отлучение от Круга; б) Гюрза слишком профессионален, чтоб, пожелай он убить, не осуществить этого. Ну не может убийца такого класса даже случайно промазать, да еще и с такого расстояния. Не может. И он, Тигр, промолчал в тот раз, не стал настаивать, хотя чувствовал, что все вовсе не так просто, как пытались показать. Дальше — больше — к ним приставляют шпионов, которые денно и нощно следят за Кругом. А уж этот подозрительный начальник охраны чего стоит! Мало того, что круглосуточно сидел у Пантеры, так еще и... Она так не хотела приближать к себе кого-то, а тут... практически с первым встречным-поперечным. Да и сама Ясь ведет себя в высшей степени странно — дергается, психует, принимает поспешные решения, слишком доверяет Пуме. Былого порядка и в помине нет. Что лишний раз служит подтверждением, что в одну и ту же реку дважды войти нельзя. Воскрешенный Круг слишком изменился и вряд ли теперь станет прежним.

Дверь распахнулась, и влетевший в нее слуга проорал, мол, кто-то осаждает Резиденцию Темного Пламени. Нужно собраться в Зале для Совещаний.

Тигр быстро надел куртку и выбежал из комнаты. Опять ситуация меняется слишком быстро, все время выбивая почву из-под ног.

Круг собрался в Зале быстро. Не прошло и трех минут с момента объявления тревоги. Только Волк с Леопардом пришли чуть позже других, и вид у них был какой-то встрепанный.

В человеке, который стоял в центре Зала все узнали помощника Эариана. Следует признать, что должность помощника службы безопасности Арк'хаан была чисто номинальной и мало чем отличалась от должности обычного охранника. Эариан предпочитал все решать сам. Поэтому человек, на которого внезапно обрушилась вся тяжесть ответственности за сохранность Арк'хаан и резиденции Темного Пламени, был взволнован и растерян. Увидев, что Круг собрался, он нервно прокашлялся и, немного заикаясь, сказал:

— Резиденция нашего Дома атакована "летучим" отрядом Дома Темного Ветра. Судя п-п-по всему, на Магистра Иерониана совершено покушение, и они рассчитывают теперь получить наш Кристалл. Разумеется, большого количества войск они п-п-перебросить просто не успели, но и того, что есть, достаточно, чтобы пойти на прорыв. К сожалению, Темное Пламя сейчас в кризисном положении, и в резиденции д-д-довольно мало охраны. Маги Восьмерки... — он сделал паузу и закончил уже совершенно упавшим голосом, — мертвы... Все...

Тигр присвистнул и удивленно приподнял бровь:

— Примерная численность "летучего" отряда? — спросил он деловым тоном.

— Около сотни.

— Численность защитников резиденции?

— ...Пятьдесят...

— Вы что, ошалели?! — он от изумления даже подпрыгнул. — Пятьдесят охранников на всю резиденцию?!

— Больше выделить не могли. Говорю же — Темное Пламя сейчас не в лучшей форме. У нас только один выход — забрать Кристалл из резиденции и спрятать его до той поры, пока в Доме не появится Магистр — старый или новый — не имеет значения. Сейчас вся охрана отступила в сторону комнаты с Кристаллом. Не знаю, сколько они там продержатся...

Пантера попыталась что-то сказать, но внезапно ощутила острую боль в руке. Она судорожно оглянулась, пытаясь понять, кто ее испытывает, но увидела только изумленные взгляды своих друзей.

"Гюрза! — догадалась она. — Но как это возможно?!" По взглядам она поняла, что и все остальные подумали то же самое. Впрочем, времени на осмысление произошедшего не оставалось. Пантера быстро заблокировала болевые ощущения, перенеся их на более позднее время. Похоже, человек ничего не понял, поэтому разумно было продолжать обсуждение как ни в чем ни бывало.

— Кристалл вытащить из резиденции не сложно, благо, знаю я одну секретную тропинку... — тихо сказала Ясь.

— Тебе известно, где тайный ход?.. — заместитель Эариана удивился.

— Разумеется. Кому как не мне знать это? — Пантера пожала плечами. — Ладно, вытащим мы Кристалл. А ты сейчас соображай, куда его потом перепрятать. Когда кристалл будет у нас, нужно будет быстро убраться отсюда. А то неровен час... — она отвернулась от человека, — Тигр, Волк, Медведь, Летучая Мышь — взять оружие и за мной. Остальные собирают свои вещички и готовятся к отъезду.

Пантера решительно встала и направилась в оружейную. Следом за ней отправились названные ею Звенья Круга.

Быстрые шаги гулким эхом отдавались от влажных камней подземелья. Поворот направо, коридор, поворот налево, еще коридор. Пантера уверенно шла по дороге, соединяющей Арк'хаан и резиденцию Магистра.

Когда очередной коридор преградила глухая стена, девушка внимательно оглядела ее поверхность и быстро нажала на несколько выступов. С тихим скрежетом плита отползла наверх, и отряд продолжил движение. Они миновали еще несколько таких "секретных" дверей и, наконец, вышли к обычной, деревянной дверце. Рядом с ней мерцало пятно, похожее на обрисованную ладонь. Пантера положила на пятно руку и дверь, заскрипев, открылась.

— Все, мальчики, девочки, выходим — пришли, — сказала Ясь, выглянув за дверь и одернув скрывавшую ее тяжелую штору.

Тигр быстро оттеснил Пантеру и выскользнул за дверь. За ним последовали Волк и Медведь. Звуки боя явственно доносились из коридора, но в комнате было еще относительно тихо. Вьерн и Пантера вышли последними.

Комнатенка, в которую они попали, была совсем малюсенькая, почти чулан, но Кристалла видно не было.

— Ну и где он? — спросил Тигр.

— По соседству. Не думаешь же ты, что Магистр стал бы потайной ход выводить непосредственно в нужную комнату?! — улыбнулась Пантера.

— Ясно. Ну-ка пропусти меня...

Тигр тихо подошел к выходу, тихонько приоткрыл дверь, осторожно выглянул в образовавшуюся щель.

— Волк, Вьерн — остаетесь здесь. Никого сюда не впускать. Пантера, Медведь — за мной, — он тихо выскользнул за дверь. Рейм и Ясь последовали за ним. Звуки боя становились все громче, но пока ни единой живой души видно не было. Пантера кивнула в сторону соседней двери. Тигр аккуратно открыл ее и они зашли внутрь. Кристалл стоял на невысоком постаменте прямо посередине комнаты.

— Что-то все слишком просто, — проворчала Ясь, направляясь к нему.

Камень был жестко закреплен стальными обручами, украшенными затейливым растительным орнаментом. Пантера провела рукой по узорам и нажала на несколько завитков. Обручи разошлись и открыли доступ к Кристаллу. Девушка взяла камень и отложила его в сторону.

— Сейчас... Еще минутку... — прошептала она, продолжая нажимать на одной ей известные завитки, листочки и цветы на обручах. Вскоре в центре постамента открылось отверстие, через которое медленно появился еще один Кристалл, как две капли воды похожий на только что извлеченный. Этот камень Пантера спрятала в карман куртки, а первый положила обратно, нажав на еще несколько узоров. Обручи обвили ложный Кристалл, надежно закрепив. Пантера отошла от постамента и прошла по периметру комнаты, нажимая на обильно украшающую стены лепнину.

— Все. Теперь пошли обратно, — наконец сказала она.

Они покинули комнату и вернулись к потайной двери, где их ждали Волк и Летучая Мышь.

— Теперь нападающих ждет маленький сюрпризик, — улыбнулась Пантера, когда они вернулись обратно в подземелье. — Я активировала ловушку, и теперь тот, кто дотронется до Кристалла, вспыхнет и сгорит вместе со всеми, кто будет в этот момент в комнате. Правда, здорово?

— Нельзя быть такой кровожадной, Пантерка, — ехидно улыбнулся Волк, а Медведь одобрительно покачал головой.

Сознание вернулось, и холод тут же напомнил о себе. Ресницы смерзлись, и хрусталики льда на них мешали открыть глаза. В пещере стояла мертвая тишина. Т'химо осторожно пошевелил левой рукой. Пальцы на ней потеряли чувствительность, но сама рука еще двигалась. Кое-как удалось разлепить глаза и осмотреться. Совсем рядом с ним лежал труп Магистра Иерониана. "Все-таки мне повезло", — подумал Гюрза, но особой радости от этого факта не ощутил. Нужно было как-то выбираться отсюда, но сил встать, и уж тем более, самостоятельно перенестись в какое-то другое место не было. От холода зубы затеяли отбивать чечетку.

Т'химо дотронулся до висящего на шее медальона. Того самого, который мог доставить его в мир, подаренный в свое время Пантере, а оттуда — либо обратно в исходное место, либо в комнату, где теперь обитает Ясь, и где раньше жил он, Гюрза. Рискованно, конечно, но других вариантов все равно не было. Мир закружился, скрылся в золотистом тумане. Вот, прикосновение растрескавшейся земли — с холода, да в такую жару... Открылось кровотечение. Легкие отказывались принимать раскаленный воздух. Т'химо начал задыхаться. Судорожно сжал медальон в руке, представил свою комнату. Ему повезло — свалился ровно в кровать. Воздуха не хватало — сказывалась большая потеря крови. Нужно было срочно перебинтовать раны. Времени не оставалось, но и сил встать с кровати и поискать бинты или хотя бы чистую ткань не было. Гюрза попытался выдернуть простыню, но в этот момент дверь распахнулась и в комнату быстро влетела Леопардик. Увидев окровавленный подарочек, она широко раскрыла глаза и застыла на несколько секунд.

— Т'химо... Что за...?! — впрочем, она быстро сориентировалась и поняла, что прямо сейчас ей никто ничего не объяснит. Гюрзе вдвойне повезло — потому что Леопардик, помимо прочего, выполняла в Круге обязанность полевого врача. Она быстро сбегала в свою комнату взяла все необходимое и вернулась обратно.

Нужно признать, Т'химо выглядел жутковато — грязное обожженное лицо, лохмотья кожи на груди, вперемешку с остатками одежды, которые, впрочем, Рингевен быстро срезала. От открывшегося ей после этого зрелища она изумленно присвистнула.

— Где ж тебя так?! — разумеется, кроме невнятных стонов, добиться другого ответа не получилось, впрочем, на это никто и не рассчитывал. Она просто говорила вслух, чтоб не было так жутко. Рингевен забежала в комнату к Пантере, чтобы собрать ее вещи, а теперь время заканчивалось, вот-вот должны были вернуться ребята — что им сказать? Совершенно ясно, что Гюрзу забрать с собой не получится — он попросту не выдержит дороги, но и оставаться здесь тоже нельзя. Кристалл нужно уносить...

Между тем, Леопардик очень осторожно промыла раны на лице мыльным раствором, потом, уже водой, промыла раны на груди и стянула их края особой мазью, после занялась переломом — наложила шину, зафиксировала ее бинтом.

— Ты просто великолепно выглядишь! — сказала она, наконец, обозрев творение своих рук. — Настоящая мумия!

Рингевен прошлась по комнате — она не знала, что предпринять дальше. Прошло уже много времени, из ребят никто пока не вернулся, и что делать с Гюрзой — тоже не понятно. Она проверила состояние своего "пациента". Он был без сознания, но, вроде, умирать пока не собирался. Леопардик убрала окровавленные бинты, навела относительный порядок в комнате, собрала вещи Пантеры в походный мешок и уже, было, решила пройтись по территории Арк'хаан и попытаться узнать новости, как дверь открылась и в комнату почти бегом влетела Пантера.

— Нужно срочно уходить. Кристалл у нас! — она споткнулась, увидев на кровати чье-то перебинтованное тело. — Рин... Это... он?! Что с ним?! — Пантера уже знала ответ на свой вопрос, но боялась произнести его вслух.

— Да, это Гюрза, он тяжело ранен — не знаю, что произошло, но... Пантерка, слушай, он ни в чем не виноват. Его просто подставили, — Леопардик опасалась, что Ясь может сгоряча натворить дел.

Пантера, словно в трансе подошла к Т'химо, провела рукой над его лицом, словно не решаясь дотронуться.

— А ты откуда знаешь про то, что он не виноват? — спросила она, наконец, повернувшись к Леопардику.

— Я его узнала, когда он был Эарианом. Ему пришлось сознаться.

— И давно это случилось? — Пантера начала злиться — мало того, что ее выставили идиоткой, так еще и выясняется, что все вокруг обо всем знали, а не знала ничего только она одна. — И ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА?!

— Он просил меня ничего не говорить.

— Замечательно, — Ясь говорила подчеркнуто спокойно, но внутри у нее все кипело — мало того, что ее обманул Гюрза. Обвел просто вокруг пальца! Так еще тут выходит, что Леопардик была в курсе происходящего. Она все знала, но ни словом не обмолвилась. А он... Он все время был рядом. Он знал, что ей было плохо, знал, что она не хотела его убивать, что очень переживала из-за его мнимого предательства... Он все знал и ничего не говорил. Ни единого слова! — Рингевен, что здесь вообще происходит? С каких это пор от меня нужно скрывать такие сведения? Что ты себе позволяешь, а?!

— Ясь, он просил ничего тебе не говорить! Я не могла, понимаешь? — Леопардику стало очень неуютно. С какой-то стороны она понимала, что Пантера имеет право обижаться, но...

— Он как-то обосновал свое решение ничего мне не говорить? — глаза Пантеры от злости стали стального серого цвета.

— Он боялся...

— Чего он боялся?! Что я побегу на него доносить, не дав сказать ни слова?! Что я попытаюсь его убить?! ЧЕГО ОН БОЯЛСЯ?!

— Пантерка, он не хотел, чтобы кто-то еще узнал о том, кто он такой на самом деле, потому что нам всем нужно было время на то, чтобы вникнуть во все тонкости нынешней политической ситуации, плюс он опасался, что мы не сможем скрыть своей радости, случайно раскроем его инкогнито. А еще... он боялся, что ты опять станешь держать его на расстоянии. Он думал, что у Эариана больше шансов быть ближе к тебе, чем у Гюрзы. И... нужно сказать, он не ошибался, ведь так? — Леопардик так взглянула на Ясь, что та смутилась и отвела глаза.

— Ты ничего не понимаешь. Если бы он признался мне тогда...

— Да что там "если" и "когда"?! Ты вот что скажи — он тебе вообще-то нужен? Ты любишь его?

— Леопардик, все так сложно...

— ...Все очень просто, — перебила ее Леопардик. — Либо "да", либо "нет". Потому что если "нет", то тебе стоит только сказать — "уходим отсюда" и все будут вынуждены подчиниться. Т'химо останется здесь — наедине со своей Судьбой. А есть "да", то нужно что-то думать, потому что унести его отсюда не выйдет. Видишь, как все просто?

Пантера затравленно обернулась и посмотрела на лежащего Гюрзу, присела рядом с ним, дотронулась до его руки.

— Я его здесь не брошу, — сказала она, наконец.

— Так, значит, все же "да"?

— Это не имеет никакого значения, — отмахнулась Ясь.

— Имеет, поверь мне, Пантерка, только это и имеет значение. Только это. Что бы там тебе не говорили Наставники. Он столько времени жил одной тобой, что теперь куда милосердней дать ему умереть, если у него нет с тобой ни одного шанса. Хватит! Насмотрелась я на ваши взаимные истязания. Избавьте меня, и всех остальных от этого зрелища. Слишком уж далеко все зашло.

— Рингевен, я аналитик, мне нельзя...

— Довольно! — вспыхнула Леопардик. — Мне уже в печенках сидят твои "нельзя". Тогда, давно — ладно, у нас у всех не было возможности сравнивать и делать свой выбор, но теперь-то что? Теперь ты уже знаешь, что есть другая жизнь — та, которую нам не показывали тогда. Я не знаю, откуда взялась эта одержимость тобой у Гюрзы, но парень все эти годы... ты понимаешь?! — все эти три сотни лет! — жил только местью за тебя, только любовью к тебе. Если бы я могла решать, я бы сказала, что ты не заслуживаешь такой верности. Он достоин большего.

— Уж не тебя ли? — зло усмехнулась Пантера. Слова Леопардика сделали ей больно, и она ударила в ответ.

— Причем здесь я? — удивилась Рингевен. — Ты теперь будешь выплескивать свою ненависть на всех окружающих, потому что понимаешь, что не права ты?

— Достаточно! Хватит! — Пантера спрятала лицо в ладонях и вся сжалась.

— Ясь, — Леопардик села рядом с ней и погладила рукой по голове. — Я просто прошу тебя не мучить его больше. Гюрза столько времени жил в кромешном аду, что заслужил право на честность с твоей стороны. Неужели так сложно сказать ему правду? Ему и так тяжело приходится. Ты еще многого не знаешь. Просто перестань обманывать его и себя.

— Оставь меня. Мне нужно побыть с ним наедине.

— Так что нам делать? Мы уходим или остаемся?

— Пока у нас есть время. Пока мы никуда не идем. Мне нужно подумать.

— Хорошо, — Рингевен вышла из комнаты.

"Такая вот печаль" (с)

Она не придет, ее разорвали собаки, арматурой забили скинхеды,

Надломился предательский лед.

Ее руки подготовлены не были к драке,

И она не желала победы — я теперь буду вместо нее.

Она плавает в формалине, несовершенство линий, движется постепенно.

У меня ее лицо, ее имя, свитер такой же синий — никто не заметил подмены.

Fleur "Формалин"

Пантера осталась наедине с Т'химо. Ее трясло. Леопардик была права. Тысячу раз права, и Ясь это прекрасно понимала. Не на кого было злиться. Да, Гюрза не хотел, чтоб она узнала, кто скрывается под маской Эариана, но в этом была только ее вина. И ничья больше. А сейчас нужно принимать решение как жить дальше. А как вообще можно жить, если все, чем ты жил, разрушено?! Если ты уже не можешь быть тем, кем ты был, а места под Солнцем для другой твоей личности просто нет?! У Круга больше нет аналитика — как можно принимать взвешенные решения, когда ты просто физически не способен кем-то пожертвовать? Когда ты физически не способен преодолеть свои субъективные соображения. Когда, в конце-концов, ты даже не можешь понять, кто тебе враг, кто друг и на кого вообще ты работаешь. Магистр Иерониан подставил Гюрзу. И уж не его ли предшественник обрек Круг на мучительную смерть? И кому теперь верить? Чего добиваться? У Круга нет больше цели. Да и аналитика, тоже, если разобраться, нет, но кто тогда есть? Пантера не хотела себя обманывать — как боец она в подметки не годится ни Гюрзе, ни Тигру, ни Медведю, ни Волку. Как разведчик?.. Даже не смешно. Дипломат? Да какой из нее дипломат при том, что она элементарно не понимает и не чувствует других, не может прогнозировать их реакцию, действия? В итоге — не рыба, не мясо. Совершенно бесполезный придаток. А раз так, то и жертвовать можно только им.

И зачем только было возвращаться? Неужели нельзя просто исчезнуть раз и навсегда? Не жить больше. Не существовать. Не думать. Вот тут, совсем рядом, находится тот, кто дороже всего на свете, и нет резона сомневаться в нем. Казалось бы, чего проще — махнуть на все рукой, забыть про заботы, жить счастливо, как живет большинство обитателей этого мира. Быть любимой и любить... Красота!.. Только вот будущего у них нет. Просто потому, что нельзя так резко менять Судьбу. Просто потому, что рожденные убивать не имеют права на счастливую и беззаботную жизнь. Им этого просто не дано. Даже не нужно гадать, кто из Круга погибнет — и так очевидно, что кто-то из них двоих — Гюрза или Пантера. И это будет совсем скоро. Зачем себя обманывать?

— Т'химо, мне страшно... — почти неслышно прошептала Пантера, взяв Гюрзу за руку. — Я совсем запуталась, — слезинка прочертила на щеке мокрую полоску. — Я... боюсь жить...

За первой слезой скользнула вторая, третья. Соленые капли стекали по лицу, капали на кровать, расплываясь мокрыми пятнами по простыне. И становилось немножко легче.

— Не плачь... — Пантера почувствовала, как ее руку слегка сжали пальцы Гюрзы. Слабая тень улыбки промелькнула на изуродованном ожогами лице. Пронзительно голубые глаза смотрели ласково и с какой-то особенной отчаянной нежностью.

Ясь смотрела в эти глаза и молчала, не в силах сказать ни слова. Просто потому, что не существовало в этот момент таких слов, которыми можно было передать то, что происходило между ними. Слова слишком грубы, чтобы передать мелодию двух душ, которые столько времени шли друг другу навстречу. И Т'химо тоже молчал. Просто сжимал ее ладонь в своей и думал, что все, что с ним было до этого — все же стоило этих нескольких секунд абсолютного, одуряющего, ничем не замутненного счастья. Вот так держать Ее руку в своей и видеть в любимых глазах бесконечную вселенную нежности и понимания. И не нужно больше ничего. Реальны только вот эти секунды, а все, что было до, и что будет после — всего лишь ничего не значащий сон. Говорят, есть среди людей одно гордое племя, которое на памятниках своих умерших высекает не дату смерти и не дату рождения, а то время, на протяжении которого ушедший в Свет человек был по-настоящему счастлив. У кого-то это время измеряется годами, у кого-то — часами, а кому-то достается всего лишь несколько секунд. И эти секунды были бесцеремонно оборваны распахнувшейся дверью и забежавшей в комнату Рингевен.

— Пантера, времени не остается — похоже, Темный Ветер скоро будет здесь. Решай, что будем делать? — в этот момент Леопардик заметила пришедшего в себя Гюрзу и сразу же набросилась на него. — Т'химо, хорошо, что ты пришел в себя! Я знаю, что тебе сейчас сложно говорить, но у нас просто нет времени на ожидание. Похоже, что ты здесь единственный, кто знает, что вообще происходит. Кристалл у нас. Что с ним делать? На чьей стороне мы выступаем?

— Кристалл... уничтожить... Ветру... не верьте... — еле слышно прошептал Гюрза. — Уходите. — добавил он более громко.

— Если мы уничтожим Кристалл Огня, Ветер от нас отвяжется? — спросила Пантера.

— Нет... на время... только... Нерсан погиб... Иерониан... тоже, — Т'химо с трудом выговаривал слова.

— Все. Тихо. Молчи. Сейчас я буду говорить, а если ты с чем-то будешь не согласен, просто сожми мою руку, ладно? — Пантера опять оказалась в знакомой ей стихии, и это придало ей уверенности. Гюрза еле заметно кивнул. — Отлично. Итак. Что мы имеем — Ветер хочет уничтожить Пламя, но сам при этом потерял своего Магистра, поэтому если они сейчас все же уничтожат Кристалл, то на какое-то время затихнут и мы сможем скрыться. Но, в любом случае, первым делом сейчас они двинут сюда. Думаю, отсутствие камня на месте уже обнаружено. Следовательно, нужно как-то отвлечь их внимание от Арк'хаан, увести погоню в другую сторону. Либо предоставить им доказательства уничтожения Кристалла. Так?

— Уничтожь Кристалл и уходите, — твердо сказал Т'химо.

— Я сказала тебе молчать! Вот и молчи, — в голове Пантеры созрел совершенно авантюрный и безрассудный план. Если задуматься, то не было в нем никакой логики, но это и не было нужно.

"Если останусь в живых — он меня убьет", — как-то отстраненно подумала девушка, приняв решение.

— Рин, проследи, чтоб с Т'химо все было нормально — головой за него отвечаешь. Никому из Арк'хаан не уходить. Всем держаться вместе.

— Что ты задумала? — обеспокоено поинтересовалась Леопардик.

— Авантюру. Но до чего заманчивую... — протянула Пантера ей в ответ. — Т'химо, я твой подарок бездарно потеряла, могу я временно воспользоваться его дубликатом? — не дожидаясь ответа, она аккуратно отстегнула цепочку с амулетом. — Все, пошла я. — Она склонилась над Гюрзой, поцеловала его в губы и шепнула. — Люблю тебя! — а потом решительно залезла на подоконник, явно намереваясь спрыгнуть в сад.

— Стой! — Рингевен попыталась ухватить ее за рукав, но не успела. Черная кожаная куртка мелькнула и быстро скрылась за деревьями. Мгновеньем позже следом за ней мелькнула огромная черная тень — Уголек старался не терять свою хозяйку из поля зрения.

Пантера пробежала через сад, юркнула в оружейную, которая располагалась в Зале для тренировок и схватила ближайший стьерн, подходящий ей по размерам, быстро примерилась к нему и прицепила ножны с клинком к поясу. Потом так же быстро выбрала кинжал и метательные ножи, один из которых спрятала в голенище сапога, три других спрятала в ножны на левом предплечье. Нужно было торопиться, потому что наверняка Леопардик уже подняла всех по тревоге.

Вооружившись, Ясь быстро добежала до главного здания, ловко забралась по внешней лестнице на крышу, приказав Угольку ждать ее за зданием. Времени оставалось совсем мало, потому что бой уже откатился от резиденции и перекинулся на территорию Арк'хаан. Подчиненным Эариана приходилось не сладко. Их уже оттеснили от входа на территорию к служебным помещениям, и вскоре в осаде был должен оказался центральный корпус, где и базировался Круг.

Пантера увидела, как из дверей выскочили Волк, Медведь и Тигр, как они побежали в сторону сражающихся. Сразу стало ясно, почему никто не попытался ее остановить — не до того было. Ясь внимательно присмотрелась к бою. Поодаль от сражающихся, со стороны войск Темного Ветра, стояло несколько фигурок. По всему было ясно, что именно они командуют всем парадом. Охрана командующего состава была минимальной, поэтому подобраться к ним было просто. Достаточно было только покинуть территорию Арк'хаан через черный ход. Конюшня располагалась как раз рядом с ним, что сильно упрощало задачу. Пантера спрыгнула с крыши на балкон второго этажа, оттуда — на землю, свистнула Угольку и они вдвоем направились в конюшню. Ясь понимала, что времени совсем нет, но без быстрого коня план осуществить было нельзя. Она выбрала для себя высокого вороного жеребца и велела конюху срочно его оседлать. Испуганный мальчишка дрожащим голосом сказал, что этого коня брать нельзя, потому что он принадлежит господину Эариану. Пантера прыснула и настояла на том, что у нее есть разрешение забрать любую лошадь по своему усмотрению.

Жеребца, как оказалось, звали Хэйсин, что на одном из человеческих наречий переводилось как Ветер Смерти. Впрочем, несмотря на зловещее имя, конь повел себя весьма смирно. Позволил погладить по морде и, когда Пантера взобралась в седло, послушно перешел на легкую рысь, повинуясь ее приказу. Выехав из ворот, Ясь пустила Хэйсина в галоп — драгоценное время безжалостно уходило. Уголек все время держался рядом. Они объехали кругом Арк'хаан, забравшись в тыл войскам Темного Ветра и, когда их, наконец, заметили, Пантера вытащила из кармана куртки Кристалл Огня. Камень засверкал на Солнце всеми оттенками красного. Казалось, будто в руке находится вовсе не камень, а живое пламя. Ясь направила Хэйсина еще ближе к прислужникам Ветра, чтоб никто из них не мог усомниться в том, что камень у нее. От общей группы отделилось несколько верховых, которые направились в ее сторону, она, увидев это, резко развернула коня и пустила его в галоп. Ветер засвистел в ушах, Пантера пригнулась и развевающаяся черная грива хлестнула ее по щеке. Веселье, граничащее с безумием, захлестнуло девушку:

— Ne'lie! Moranan inra Ne'lie! — во весь голос выкрикнула она боевой клич Круга. Ветер развевал непослушные темные волосы, пытался выбить всадницу из седла, заставлял глаза слезиться. Но... Как же здорово все было. Хэйсин с легкостью рассекал шелковистые волны ярко-зеленой молодой травы, земля гудела под его копытами. Вскоре они вылетели на дорогу. Пантера бросила взгляд за плечо и увидела, что погоня сильно отстала. Пришлось придержать коня. Они почти остановились. Ясь опять высоко подняла камень. Отблески холодного пламени соперничали сиянием с самим Солнцем. Сзади до нее донеслись крики. Ветру очень нужен был Кристалл Огня.

Через полминуты Хэйсин опять полетел стрелой, почти не касаясь копытами земли. Пантера озорно улыбнулась, подумав, что очень забавно получилось — из почти полусотни лошадей она выбрала именно того коня, который принадлежит Гюрзе.

Она вела преследователей за собой, то уходя от них далеко в отрыв, то останавливаясь и подпуская их ближе к себе. Так прошло несколько часов. Вскоре должен был показаться Ранрель — ближайший к Арк'хаан город. Там Пантера рассчитывала оторваться от преследователей. Ранрель полностью принадлежал Темному Пламени. Жаль, конечно, что там еще ничего про нападение не знают, но все равно раздолья Темному Ветру не будет. Главное только не забыть оставить после себя подсказки, чтоб преследователи совсем не сбились со следа. Пантера выругалась, вспомнив, что в суматохе побега забыла взять деньги. Придется посетить в скорости городского главу и разорить его на некоторую сумму, пока он про нападение не узнал. Ясь опять заставила уже порядком уставшего Хэйсина перейти в галоп. До Ранреля дорога прямая, не заблудятся, а ей теперь спешить нужно — без денег плохо, а если в городе узнают про нападение, то вряд ли сохранят лояльность Дому. До городских ворот она добралась через полчаса. Быстро разобралась со стражниками — достаточно было только намекнуть, что она по срочному заданию Магистра Иерониана и назвать условный пароль — а его она узнала в числе прочего, когда просматривала свежие данные по Дому. Ее быстро провели к дому городского главы, который оказался маленького роста полноватым человеком, каким-то издерганно-веселым и суетливым, отчего он у Пантеры по отношению к нему появилось чувство брезгливости.

— Я путешествую по приказу Магистра Иерониана. У меня срочное послание к Дому Светлой Воды. От вас мне нужна некоторая сумма, равная двум сотням золотых. Все это нужно немедленно. Разумеется, расписка в получении средств будет на три сотни, — Пантера хитро улыбнулась. Сотня золотых — прекрасный стимул отказаться от лишних вопросов к ней.

— Ярко ли горит Темное Пламя? — разумеется, он не мог не задать вопрос-пароль.

— Его свет разгоняет Дневную Тьму, — ответила без заминки Ясь.

— Деньги будут через пару минут, — склонил голову ее собеседник и быстрым шагом вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, неся в руках бумажный лист и увесистый кожаный мешочек. — Ваши деньги, леди, и бумага для расписки, — сказал он.

Пантера быстро написала расписку на три сотни золотых и, поблагодарив властителя Ранреля за оказанную услугу, поехала прочь. Останавливаться в городе надолго не было никакого резона.

Прохожие испуганно жались к стенам домов, глядя на пантеру, сопровождающую темноволосую девушку на огромном черном коне. Компания настолько сильно бросалась в глаза, что можно было не беспокоиться — слуги Темного Ветра найдут тех, кто поможет им не сбиться со следа. В Ранреле Пантера задержалась еще лишь на несколько минут, чтобы зайти в лавку аптекаря и купить у него обезболивающих порошков. Действие заклинания, отсрочившего болевую отдачу, заканчивалось, а останавливаться не было времени. Ясь нахмурилась, вспомнив о Т'химо. Как он сейчас? Сработал ли ее план, отвели ли войска от Арк'хаан? Все ли в порядке с Кругом? Очень велик был соблазн воспользоваться амулетом и вернуться, но поддаваться ему было нельзя — и животных нельзя оставить, да и сам план нужно в жизнь претворять, иначе Ветер никогда не отвяжется от ее друзей. Растворила порошок во фляжке, сделала несколько глотков — гадость, но что делать? — Надо.

Вечерело. Пантера выехала за городские ворота. Теплый воздух был напоен горьким запахом полыни и сладковатым — медовой травы. Монотонное жужжание насекомых подчеркивало сонную тишину. Обитаемые места оставались позади, а впереди вырастала стена Шеймурского леса. Ясь сладко потянулась — она очень любила эту особенную атмосферу покоя и безмятежности теплого солнечного дня. И не нужно никаких мыслей — пусть в мире воцарится тишина и покой.

Когда беглянка вступила под полог леса, запах цветущего луга сменился вальяжным запахом нагретой солнцем хвои. Дневное светило уже клонилось к закату, погоня осталась далеко позади, через несколько часов можно будет подумать и о ночлеге. Лесная безмятежность затягивала в свои сети уставшую путешественницу, тихим шепотом обещая ей долгожданный покой. Пантера нежно любила леса и среди деревьев чувствовала себя почти свободной и почти счастливой... во всяком случае настолько, насколько она вообще хоть где-то в этом мире могла быть свободной и счастливой. Шустрая белка темно-рыжим комком меха прошмыгнула по сосне. Тонкие длинные хвоинки взволнованно задрожали, словно возмущаясь такой бесцеремонностью.

Ясь улыбнулась — она была дома.

Когда тропинка стала труднопроходимой, Пантера спешилась и повела Хэйсина в поводу. Уголек тут же убежал в чащу охотиться, даже разрешения спросить не подумал. Вечно этот кот себе на уме — когда хочет — убегает, хочет — хозяйкино кресло занимает, и никаким веником не сгонишь. Смеркалось, и пора было останавливаться на ночлег. Пантера сошла с тропинки, и, отойдя подальше, стреножила Хэйсина, расположившись на ночлег. Наломала лапника. Огонь разводить она не захотела — смысла не было.

Настал момент спрятать Кристалл. Дальше возить его с собой было опасно. Пантера сжала амулет Гюрзы в руке и, почти сразу же, вместо свежего лесного ветерка, в лицо ей ударила волна сухого и горячего воздуха... Мир поменял свой цвет с зеленого на все оттенки красного, но Ясь не стала осматриваться. Амулет переносил ее всегда в одно и то же место, а разглядывать свою могилу в этот раз не было никакого желания, да и времени тоже. Девушка завернула Кристалл Огня в тряпицу, кинжалом быстро вырыла небольшое углубление, куда и положила сверток с камнем. Потом точно так же, не оглядываясь, присыпала вырытую ямку землей и утрамбовала ее сапожком. В двух шагах от тайника воткнула свой метательный нож, после чего вернулась в Шеймурский лес.

На полянке ее уже дожидался Уголек, поймавший крупного тетерева и притащивший его в качестве подарка своей хозяйке. Костер все-таки пришлось развести, а также заняться ощипыванием птицы и готовкой еды. Сон на голодный желудок отменился.

После сытного ужина Пантера уютно устроилась на своем ложе из еловых веток, укрывшись курткой и подтащив Уголька под бок. Аватар недовольно порычал, но смирился со своей ролью большой и пушистой грелки, а потому не стал вырываться и, обиженно засопев, склонил голову на лапы.

Шеймурский лес пел — голосами ночных птиц, шорохом крыльев насекомых, шелестом хвои, скрипом деревьев под легким дуновением ветерка... Он пел о свободе, о мечтах, о счастье. О том, чего не бывает, но что должно быть. И под его песни Ясь сладко заснула. Ей приснилась уютная комната и красивая женщина, на коленях у которой сидела она, Пантера, только очень маленькая. Дверь открылась, зашел Наставник. Она сразу его узнала, только тогда он еще не был Наставником. Тогда он был просто папа. Пантера бросилась к нему на руки, отец подбросил ее в воздух, поймал, опять подбросил. Ей было весело и легко. Оттого и смеялась. А красивая женщина нежно улыбалась и смотрела на них... И все было отлично. И впереди была весна...

— Куда собрался?! Лежать! — Леопардик сердито прикрикнула на Гюрзу, который попытался встать с кровати, видимо, рассчитывая удержать Пантеру. Впрочем, в процессе он задел сломанное плечо и сразу же потерял сознание, а потому можно было и не кричать.

Рингевен выскочила в коридор и столкнулась с выбегающим из комнаты Волком.

— Эйрен! Пантера... — попыталась было сказать она, но Волк только махнул рукой.

— Не сейчас. Собирай разведку и быстро уходите в Ранрель! — выпалив эту фразу он развернулся и побежал по коридору. Рингевен увидела, как из дальних комнат выбегают Ястреб, Орел и Сокол. Вьерна не было.

— Леопардик, хватай вещи и бегом к черному ходу! — крикнула Ястреб, у которой на плече уже висел походный рюкзак. — Арк'хаан осажден Темным Ветром!

— Не могу. И вы не можете, — Леопардик лихорадочно пыталась подобрать нужные слова. — Гюрза ранен, мы не можем его бросить!

— Ктоооо?! — три удивленных голоса слились в один.

— Гюрза. Мы никому не говорили, но Т'химо не сошел с ума, и не он пытался убить Пантеру. Все подстроил Магистр Иерониан. И вообще...

— Так. Стоп. Что ты такое говоришь?! — Орел подошла и внимательно посмотрела в глаза Леопардику, словно пытаясь понять — шутит она или все действительно так.

— Пойдем, — Рингевен взяла ее за руку и потянула в сторону комнаты, где лежал Т'химо. Ястреб и Сокол пошли за ними следом.

Увидев неподвижного лежащего Гюрзу, девушки опешили. Утренний болевой удар почувствовали, конечно, все, но только теперь они начинали понимать, что же на самом деле происходит.

— Что с ним? — спросила Ястреб, сбрасывая свой вещмешок на пол.

— Пока не знаю. Догадываюсь, что он попал в лапы к Магистру. Иерониан проиграл, но и Гюрзе досталось. Его сейчас не стоит переносить, поэтому нам придется остаться здесь.

— А где Пантера, кстати? — спросила Орел. — Она уже знает?

— Знает. Ясь задумала какую-то авантюру, и я не смогла ее задержать. Хотела попросить Волка ее изловить, но ему сейчас не до того. Даже представлять не хочу, чем вся эта история может вылиться.

— Блеск может найти ее, — предложила Ястреб, погладив сидящего на ее плече аватара.

— Да, да, и мы своих пошлем на разведку. Мы найдем ее обязательно! — поддержала ее Орел, а Сокол согласно кивнула.

Они отдали мысленные приказы своим аватарам, и три крупные птицы вылетели из распахнутого окна.

— Нужно остальных предупредить, — сказала Рингевен, когда проблему с побегом Пантеры уладили.

— Я все сделаю! — Ястреб быстро выбежала за дверь. — Потом все соберемся здесь и решим, что предпримем дальше.

На какое-то время после ее ухода в комнате воцарилась тишина. Все пытались осмыслить произошедшее. Леопардик еще раз проверила наложенные повязки. Потом из коридора послышался звук шагов, и дверь широко распахнулась. На пороге появилась запыхавшаяся Рысь.

— Т'химо! — она бросилась к Гюрзе, но Рингевен успела схватить ее за руку.

— Не трогай! Он серьезно ранен. Его нельзя сейчас беспокоить!

Рысь недовольно сверкнула глазами, но все же остановилась и осторожно присела на краешек кровати. Потом, когда все отвернулись, она положила ладонь на руку Гюрзы и так осталась сидеть. Вскоре после этого подошел Пума. Кэйтейра решила, что пора бы и нарушить общее молчание, а потому возмущенно заявила:

— Как мило, Гюрза ранен, а Пантере все равно. Ее даже нет поблизости!

Ответом ей послужило настороженное молчание. Ни у кого не было ни малейшего желания сейчас обсуждать причины отсутствия Ясь в комнате.

— Рингевен, как я понимаю, ты лучше других обо всем осведомлена. Может быть, ты расскажешь нам, что происходит? — спросил, наконец, Пума.

— Расскажу, но немного позже. Ястреба нет. Мы ее подождем. Кстати, а где Вьерн? — спросила Леопардик.

— Летучка решил, что может быть полезен Волку, Медведю и Тигру, поэтому он с ними, — ответил Пума. — А Ястреб сейчас пытается пробраться на линию боевых действий. Она должна предупредить ребят о том, что произошло. Иначе можем разминуться. Они отступят к Ранрелю, а мы будем сидеть здесь.

— Понятно. В таком случае, начну уже сейчас, — Рингевен нервно покусывала губы. — Гюрза не совершал покушения на Пантеру. Его подставил Магистр Иерониан. А в нашей смерти мы можем винить Магистра Эринаена. Ему очень захотелось получить в личное пользование все наши способности, и для этого он принес нас в жертву. Гюрза смог ускользнуть. И все эти три века мстил. У Т'химо есть алиби на время покушения на Пантеру — Эариан и Гюрза — одно и то же лицо...

Какое-то время в комнате воцарилась звенящая тишина. Потом Рысь сдавленно вскрикнула, отпустив руку Гюрзы. Рингевен посмотрела на нее и тут же все поняла, а потому уточнила:

— Т'химо по-прежнему любит Пантеру. И она, наконец, поняла, что он для нее далеко не чужой. Не становись между ними, Кэйтейра. Уйди в сторону.

— Не твое дело, Рин, не твое! Она и пальцем ради него не пошевелила, а я всегда была рядом. Я имею прав на него больше, чем она!

— На него никто не имеет прав, Рысь. Успокойся, — Леопардик сердито нахмурила брови и вернулась к основной теме. — Мы не исключили Гюрзу из Круга. Он, как начальник охраны Арк'хаан, легко смог добавить в ритуальное вино свою кровь. И он по-прежнему один из нас. Т'химо ни в чем не виноват и, более того, именно он приложил руку к нашему возвращению. Как — пока не ясно. Известно только, что без него не обошлось. Пантера знает, что Гюрза сейчас нетранспортабелен и, похоже, придумала какой-то выход. Проблема в том, что она сейчас сама не ведает, что творит...

— Она все-таки не смогла сдержать себя... — тихо прошептал Пума. — Пантера больше не может быть аналитиком...

— Она БУДЕТ аналитиком, — ответила Леопардик, сердито на него взглянув. — То, что она перестала быть ледышкой, еще не значит, что она растеряла свою способность мыслить логически. Да, Пантера теперь способна на импульсивные поступки, не может быть везде и всюду объективной. Но у нас все равно нет ей альтернативы. Никакой. Значит, Ясь останется нашим аналитиком. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, научиться себя сдерживать.

— Но у нас нет времени! Отряд Темного Ветра вот-вот прорвется на территорию Арк'хаан. О чем мы говорим?! — вскочил Пума.

— Пантера уже этим занимается. Волк, Медведь, Тигр и Летучая Мышь тоже не просто так пошли защищать вход на территорию. Но в любом случае нам нужно понять, что делать дальше, особенно, если Темный Ветер прорвется к нам, — Рингевен обвела взглядом всех собравшихся.

— В отсутствие Пантеры решения принимаю я, — сказал Пума, после недолгого замешательства. — Сокол, Ястреб, Орел, где ваши аватары?

— Мы отправили их искать Пантеру, — прозвучал ответ.

— Куда она отправилась?

— Не знаю, она только сказала, что затеяла какую-то авантюру и запретила нам уходить отсюда, — сказала Рингевен.

— Отзовите аватаров. Пантера сама в состоянии позаботиться о себе. Все птицы должны сейчас облететь окрестности Арк'хаан. Сокол — ты смотришь за развитием событий непосредственно на нашей территории. Орел — просматриваешь близлежащие пространства, чтобы не было никаких сюрпризов.

— Но мы тогда можем потерять Пантеру! — возразила Сокол.

— Что она сейчас делает?

— Сейчас посмотрим... если ее нашли, конечно... — девушки замолчали на какое-то время, общаясь со своими аватарами. Первой общение закончила Сокол. Она пожала плечами:

— У меня пусто.

Через несколько секунд Орел угрюмо произнесла:

— Бой окончен. Пантера все устроила.

— Как? Что она сделала? — раздались удивленные и обрадованные голоса.

— Она показала, что камень у нее и увела часть атакующих за собой. Всех конных. Остальные быстро потеряли к нам интерес и отступили — мало кто хотел просто так соваться в ту мясорубку, которую устроили наши мальчики. Они, кстати, скоро будут здесь. Все целые и невредимые.

— Пантера... Что с ней? — раздался тихий голос с кровати. Все мгновенно обернулись — пока обсуждались события и строились планы, Гюрза очнулся и уже некоторое время внимательно прислушивался к беседе.

— Лежи уж, герой, — ответила Леопардик. — Все в порядке с твоей Пантерой. Ты главное поправляйся. Сам знаешь, ничего с ней пока случиться не может.

— Может... Объясню... позже... Где она? — спросил Т'химо, обращаясь уже к Орлу.

— Ее преследовал отряд Темного Ветра. Она была верхом на каком-то огромном черном коне, похоже, он явно лучше, чем лошади преследователей. Поэтому Пантера уйдет от них без проблем. Знать бы только что она задумала...

В этот момент дверь буквально вылетела от удара ногой. На пороге показался разъяренный Тигр.

— Что здесь происходит?! — он не повышал голоса, говорил очень тихо, но от его тона всем присутствующим захотелось срочно куда-нибудь спрятаться.

Ответом ему была тишина.

— Я еще раз спрашиваю, что вы тут устроили?! — тот же тихий голос, за которым явственно слышалась приближающаяся гроза. Тигр прошел в комнату, за ним подтянулись Волк, Медведь, Ястреб и Вьерн. Стало тесновато.

— Не буянь! — Гюрза осторожно приподнялся на кровати, Леопардик почти машинально подложила ему под спину подушку. — Я просил Рингевен никому не говорить... обо мне, — он говорил с трудом и все время останавливался перевести дыхание.

— Да плевать на ваши тайны — это еще полбеды! Почему я видел Пантеру, которая уводила за собой нападающих?! Кто ее отпустил?! Орел, Ястреб, Сокол, почему это была не одна из вас?! Почему Пантера?! Что за детский сад вы тут развели?!

— Я пыталась ее остановить... — попыталась оправдаться Леопардик.

— Я пыталась... — передразнил ее Тигр. — Не пытаться нужно было, а остановить. Что эта девчонка о себе возомнила?! Что за безответственность? Где она сейчас? За ней следят?

— Нет. Я приказал снять наблюдение, — вклинился Пума.

— Почему?!

— Она покинула Круг очень не вовремя. Нам нужны были аватары разведчиков, чтоб контролировать ситуацию в Арк'хаан. Я приказал их отозвать. В ее отсутствие главным становлюсь я.

— Ах, главным... — прошипел Тигр и, сделав всего один шаг, оказался рядом с Пумой, сгреб его за грудки и, приподняв, встряхнул. — С меня хватит. Я уже насмотрелся на твое командование, равно как и на методы Пантеры. Один корчит из себя принципиальность, другую на подвиги потянуло! Значит так, Ястреб, Орел — посылайте аватаров. Они должны проследить путь Пантеры. Ищите ее как хотите, но наблюдение за ней должно быть установлено.

— Тигр! А ты не забываешься?! — попытался протестовать Пума, за что его еще раз встряхнули как маленького котенка и передали Медведю, который невозмутимо опустил несостоявшегося командира на пол, демонстративно отряхнул его куртку и положил руку на плечо так, что тот крякнул и согнулся.

— Не забываюсь. В этом детском саду срочно понадобился воспитатель, а то воспитанники перемрут от холеры. Рейм — отведи Пуму в его комнату и объясни, что ему в ближайшее время высовываться не нужно. Волк — проводи Рысь. Гюрза ранен и ему сейчас нужен покой, а не толпы навязчивых поклонниц. Ястреб, Орел — займитесь поиском Пантеры. Сокол, Вьерн — контролируете территорию Арк'хаан. Чтоб ни одна мышка не могла сюда забраться. Леопардик, занимаешься Т'химо. Постарайся его быстрее поставить на ноги. Все, всем разойтись. Оружие держать при себе. На всякий случай.

После показательной "порки" Пумы спорить никто больше не захотел. Вскоре в комнате остались только Гюрза, Леопард и Тигр. Последний прошелся по комнате и уселся в кресло.

— Рин, сейчас расскажешь мне все, что тебе известно о происходящем. Во всех подробностях и деталях. Важно все — как Гюрза оказался здесь. Почему он в таком состоянии. Как ты узнала о том, что он не виновен в покушении на Пантеру. Только сначала давай устроим Т'химо поудобней — ему явно нездоровится.

Леопардик посмотрела на Гюрзу и поняла, что причины для беспокойства есть — судя по всему, у него начался жар — слишком уж сильно блестели глаза, а на щеках играл лихорадочный румянец. Она рукой проверила температуру:

— Т'химо, ты же весь горишь! Тебе только заражения крови не хватало! — в ответ на ее слова Гюрза вымученно улыбнулся, но ничего не сказал. Леопардик быстро развела в стакане воды какой-то порошок и протянула ему. — Пей быстрее и спать. На сегодня твои приключения закончились.

Когда раненый заснул, Леопардик с Тигром вышли в коридор, чтоб его не беспокоить. Рингевен рассказала все, что ей было известно, за исключением разве что тех фактов, которые Гюрза поведал под большим секретом. Тигр внимательно выслушал ее рассказ, потом произнес:

— Хорошо нас прокатили. Чисто. Значит, теперь оба Темных Дома остались без Магистров. Это приятно. Если Пантера все же догадается уничтожить Кристалл, нас на некоторое время оставят в покое. А может навсегда. Знать бы теперь, что она придумала. Кстати, что за муха ее укусила? Не знаешь?

— Могу предположить, что она оказалась совершено не готова контролировать свои эмоции, в итоге сейчас растеряна и совершает импульсивные поступки. Возможно, чувствует, что потеряла почву под ногами. Ей непросто. Поверь мне. Сложно вот так, внезапно стать живым существом, если столько времени до того была ледышкой. Думаю, у нее просто срыв. Перебесится и вернется.

— Лишь бы она теперь с этим "перебесится" не наворотила дел, — пробурчал Тигр. — Хорошо. Иди к Т'химо. Кстати, он очень серьезно ранен? Есть смысл волноваться за его жизнь?

— Пока не знаю. Думала, что нет, но сейчас у него жар, значит, началось воспаление. Не рискну делать прогнозов. Впрочем, он альв, а у них регенерация усилена, так что скорее всего выкарабкается, вопрос только насколько быстро.

— Понятно. Как устанешь, позови Сокола. Она тебя сменит.

Ночью Пантеру разбудило недовольное ворчание Уголька. Она открыла глаза и прислушалась. Вдалеке звучали чьи-то голоса. Девушка мгновенно вскочила, натянула на себя куртку, сняла путы с Хэйсина. Голоса приближались. Можно было, конечно, отсидеться в лесу. Вряд ли бы ее кто-то заметил, но задача не привлекать внимания не стояла.

— Напугай их коней, — шепнула Пантера на ухо Угольку. — Только чтобы они обязательно тебя при этом заметили.

Аватар довольно оскалился и бесшумно скрылся между деревьев.

Вскоре послышались вопли, дикое конское ржание и свирепое рычание Уголька. Пантера как могла быстро, повела Хэйсина в сторону тропинки. В любом случае они должны были выйти значительно дальше преследователей. Так и случилось. Через несколько минут их догнал Уголек. Аватар был возбужден и явно доволен. Подобные проказы были как раз в его духе. Пантера перехватила его мысленный образ с видением встающих на дыбы лошадей и падающими всадниками. Из увиденного стало ясно, что кое-кто из преследователей сильно пострадал, а большая часть лошадей разбежалась, и ловить их будут еще долго, а потому у Пантеры есть достаточно времени, чтобы выйти на просторную дорогу, ведущую к Сильвеносту — еще одному городу, лежащему во владениях Темного Пламени. От него всего три дня пути до земель Светлой Воды, куда так стремилась Ясь.

Когда ему сказали, что его спрашивает какая-то девушка с ручной пантерой, он сначала решил, что ослышался. Со дня уничтожения Круга прошло уже три сотни лет. Все они точно мертвы... ну, разве что за исключением Т'химо, Тэйлеморн недовольно поморщился, вспомнив альва, который в то время переметнулся к Темному Ветру.

Но кто же это мог быть тогда? Девушки с подобными "любимцами" не являются таким уж привычным зрелищем, тем более в местных широтах. Да и откуда бы взяться здесь пантере? Климат не тот, условия не те...

Первый советник Магистра Дома Светлой Воды быстро шел по коридору, нервно теребя в руках белый платок из тончайшей ткани.

"Она точно мертва, — пытался убедить он себя. — Правда, ее труп так и не был найден. Но на пустующем жертвенном ложе было столько крови... Она не могла выжить! К тому же, она бы не смогла столько времени скрываться ото всех. Да и альв этот... Не стал бы он так свирепствовать, если бы ее тогда не убили. Пантера мертва. Точно мертва... Но кто тогда ждет меня в приемной?!" — раздался тихий треск и кружево, окаймляющее платок, порвалось. Тэйлеморн раздраженно отбросил разорванный платок на пол и ускорил шаги.

И вот уже приемная. От волнения вспотели ладони. Дверь бесшумно открылась. И... советник побледнел и оперся о косяк.

— Ты?! — произнес он сдавленно.

— Я, как видишь, — Пантера сдержанно улыбнулась и положила руку на загривок зарычавшего Уголька. — Не ждал?

— Да. Ты же мертва! — только и смог ответить советник.

— Как видишь, не совсем.

— Но где ты была все это время?!

— Какая разница? Не было меня здесь все это время. Считай, ушла в Свет, но потом соскучилась по тебе и вернулась. Там не очень интересно было.

— Не понимаю...

— А тебе и не нужно... — Пантера оглядела приемную и перевела разговор на другую тему. — Ты неплохо устроился здесь. Да и в карьерном плане... Был обычный агент, а стал...

— Как ты меня нашла?! — Тэйлеморн испытывал сильное желание вызвать охрану. Удерживало его только одно — по приказу Дома Темного Пламени по его душу прислали бы кого угодно, но только не Пантеру. Значит, она здесь по собственному почину и ей есть что сказать.

— Да вот, когда вернулась, просмотрела хронику событий, и наткнулась, в числе прочих, на удивительно знакомое досье на некоего Тэйлеморна. Сильно удивилась. Я-то, наивная, до тех пор думала, что ты на Темный Ветер работал, а ты был тройным агентом... Особенно дивилась тому, что ваш Магистр учредил должность Первого советника. Ор'шан до сих пор предпочитали все контролировать самостоятельно и единолично. Никогда этого не понимала, но, по всему видно, они большие эгоисты, и их совершенно не волнует, что будет с Домом после того, как они умрут.

— Магистр Герран — исключение из этого правила.

— Уже поняла. Он же еще и старейший Магистр из всех. Наверное, поэтому.

— Могу я узнать, зачем ты здесь? — Тэйлеморн немного успокоился. Пантера не выказывала никакой враждебности и смотрела вполне дружелюбно. Более того, она весьма вольно, даже можно сказать по-свойски залезла с ногами в кресло. Все так, как раньше. Словно и не было прошедших трех столетий.

— Как я погляжу, ты не рад меня видеть?

— Я удивлен, но нет, ты не права, я очень рад твоему возвращению. Тем не менее, как я понимаю, ты вряд ли зашла бы к нам, чтобы просто пожелать мне доброго дня. Следовательно, у тебя есть ко мне дело? — Тэйлеморн впервые за весь разговор заставил себя посмотреть в лицо собеседнице. Взгляд бездонных умных темно-синих глаз заставил его сердце забиться быстрее. Советник быстро отвел взгляд — не стоило воскрешать призраки минувшего.

Пантера заметила это и едва сдержала торжествующую улыбку. Все было именно так, как она предполагала.

— Да. Есть у меня дело к тебе. Только сначала скажи, ты в курсе того, почему мы погибли три сотни лет назад?

Тэйлеморн задумался.

— Официальная версия такова, что вас всех убил Дом Сияющего Камня.

— А на самом деле что было, как ты думаешь?

— На самом деле наш агент, принявший участие в вашем захвате, утверждает, что они нашли вас уже мертвыми.

— Там даже кто-то выжил? После расправы над Сияющим Камнем?

— Только он, разумеется. Мы не бросаем своих ценных сотрудников.

— Какие вы трепетные. Так кто же нас, по-твоему, убил?

— Вариантов не много — скорее всего ваши же вас и подставили. С учетом того, что твой ополоумевший альв устроил кровавую баню Темному Пламени... Догадаться не сложно.

— А ты все такой же умный, — Пантера одобрительно покачала головой. — Правильно соображаешь. Только про Т'химо аккуратней. Я знаю, что ты ему не простил ту давнюю трепку, но она была заслужена тобой целиком и полностью. Впрочем, что было, то прошло. Хотя именно из-за того, что уже прошло, я здесь.

— Я тебя внимательно слушаю, — Тэйлеморн все так же не поднимал глаз, но при этом было видно, что ему очень любопытно.

— Собственно, раз уж ты и сам догадался, что мы в Свет отправились стараниями Магистра Эринаена, то ты должен понимать, что большой благодарности за все это мы к нему не питаем. Особенно Т'химо. Соответственно, ныне мы также не питаем хороших чувств и ко всему Дому Темного Пламени. Но сейчас идет война. И мы не можем вот так просто уйти от одного дома, не озаботившись покровительством другого. Понимаешь мою мысль?

Советник расцвел.

— Ты хочешь сказать, что вы... Погоди... так жива не только ты, но и все остальные?

— Именно. Круг в полном составе готов перейти на службу к вашему Дому. Правда, не без условий с нашей стороны, как ты понимаешь. Впрочем, думаю, что мое предложение в любом случае будет для вас весьма выгодным.

— И что за предложение?

— Покровительство Дома Светлой Воды, передача всей территории Арк'хаан в наше безраздельное владение и, конечно, довольно крупная сумма денег в обмен на нашу лояльность, возможную помощь в особо затруднительных и деликатных делах и... — Пантера сделала выразительную паузу. — Кристалл Огня.

— Что?! — советник даже вскочил из кресла. — Он у вас?

— Он у меня. Вероятно, известия до вас еще не добрались — я ехала очень быстро — Магистр Иерониан и Магистр Нерсан мертвы... оба... А Кристалл Огня я спрятала в надежное место. Восьмерка Темного Пламени уничтожена, так что я предлагаю вам попросту чистую победу над этим Домом. Что скажешь?

— Про то, что Магистры мертвы, я знаю. Ор'шан связаны друг с другом, поэтому эту новость мы узнали сразу же, равно как и про Восьмерку. А вот про Кристалл Огня ... Это действительно интересно. Вам, значит, нужно наше покровительство, земли, на которых стоит Арк'хаан и крупная сумма денег, кстати, какая именно?

— Пока не считала. Думаю, что двадцать тысяч золотых нас вполне устроит.

— Сколько?! — Тэйлеморн аж подпрыгнул.

— Двадцать тысяч золотых. А что ты хотел? Мы должны на что-то жить и содержать свою территорию.

— Это очень большая сумма!

— Но в обмен я предлагаю Дому Светлой Воды всю территорию Дома Темного Пламени, всех их вассалов и, разумеется, все их богатства. Не находишь, что в свете этого двадцать тысяч золотых выглядят не слишком большой платой?

Тэйлеморн подошел к окну и какое-то время молчал, глядя на улицу.

— Пожалуй... Мне нужно посоветоваться об этом с Магистром. А по остальному что?

— В дополнение сразу хочу оговорить, что Круга в том виде, в каком он был раньше, уже не будет никогда. После нашей гибели многое изменилось. И мы в том числе. Соответственно, мы не против выполнять некоторые поручения, но при этом за отдельную плату и с правом отклонить задание. В общем, вы получаете лучшую наемную группу, которая, правда, ни на один другой Дом работать не будет. Считай, вы будете нашими эксклюзивными заказчиками. И именно для этого нам нужна указанная мной сумма — если заказов будет не много, у нас должен быть альтернативный источник финансирования.

— Очень заманчиво. Мне нужно обсудить это с Магистром, к нему я сейчас и направлюсь. По дороге я прикажу приготовить комнату, где ты сможешь отдохнуть. А пока посиди здесь. Когда все будет готово, тебя позовут. — Тэйлеморн встал и вышел из приемной. Ясь задумчиво посмотрела ему вслед и, когда он ушел, позволила себе брезгливо поморщиться. Ей был крайне неприятен этот уродливый эльф. По всей видимости, у него в крови была, пусть и незначительная, но примесь человеческой крови, либо крови ньюблингов, а может и того и другого — кто знает. Но в итоге получилось что-то совсем пакостное — среднего роста тощий эльф с черепом неправильной формы, маленькими прозрачными глазками и тонкими губами "пляшущего" очертания. Редкие светлые волосы довершали и без того невыразительную композицию. Чем-то Тэйлеморн неуловимо напоминал крысу и вызывал омерзение. Впрочем, теперь это не так уж важно. Главное, что он заинтересован в Круге и сможет добиться того же от Магистра. Дом Светлой Воды наверняка согласится принять под свою опеку Круг. И, если бы не эта проклятая "точка встречи", можно было бы жить. Хорошо жить. Счастливо. Но кто-то из Круга обречен. Это предопределено. В какой-то момент мелькнула трусливая мысль "Пусть это будет кто-то другой, но не Т'химо, и не я. Пусть Рысь, или Пума... Кто угодно...". Пантера одернула себя — слишком малодушно и трусливо с ее стороны, но... Как же хочется узнать настоящую счастливую жизнь. В этот момент она ненавидела свою способность видеть "точки встречи". Ведь, если разобраться, не будь у нее этой способности, она бы сейчас могла радоваться тому, что все так удачно и ловко складывается. Она бы могла потом вернуться в Арк'хаан, некоторое время быть счастливой, не чувствуя никакой обреченности. Уж лучше неожиданные смерть или горе, чем такая предрешенность, которая не дает даже радоваться тому, что есть. Пантера изо всех сил ударила кулаком по подлокотнику. Боль в руке хоть немного отвлекла от грустных мыслей. Уголек участливо мурлыкнул со своего места. Он, как никто другой, чувствовал настроение своей хозяйки.

Магистр Герран незамедлительно принял своего Первого советника. Вот уже несколько дней весь Дом был поставлен на уши. Такое случалось в первый раз за всю историю, чтоб убитыми оказались сразу два Магистра. Необходимо было использовать появившийся шанс, но явно не хватало времени на сбор информации и разработку эффективного плана действий. Поэтому все агенты срочно были подняты по тревоге и отправлены добывать ценные сведения всеми правдами и неправдами. Очень уж Дому Светлой Воды хотелось воспользоваться неразберихой и извлечь выгоды из создавшейся ситуации.

Тэйлеморн быстро вошел в кабинет Магистра и прикрыл за собой дверь. Герран сидел за своим письменным столом и что-то писал. Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову и посмотрел на входящего эльфа.

— Великий, нам только что сделали весьма интересное предложение. Я решил, что необходимо Вас поставить в известность как можно быстрее, — советник склонился в поклоне почти до пола.

— Я выслушаю тебя. Говори, — милостиво склонил голову Магистр.

— Вы наверняка помните секретный отряд, который в свое время стоял на службе у Темного Пламени, о, Великий...

— Так называемый Круг. Он был уничтожен почти в полном составе несколько веков тому назад. Помню, — ор'шан склонил голову.

— Как оказалось, эта информация слегка... устарела. Круг существует и поныне. Похоже, что каким-то образом Магистру Иерониану удалось их воскресить.

— Дурная новость, — Герран помрачнел.

— Вовсе нет, — слащаво улыбнулся Тэйлеморн. — Сейчас в приемной сидит их лидер, эльфийка, известная под именем Пантера. Она заявляет, что Круг желает перейти на нашу сторону, а также отдаст нам Кристалл Огня в обмен на покровительство Светлой Воды, передачу им территории Арк'хаан и двадцать тысяч золотых сверх того. Думаю, что отдача от Кристалла Огня будет неизмеримо выше, чем эта сумма.

Магистр довольно потер руки:

— Это превосходная новость, Тэйлеморн. Я очень тобой доволен! — сказал он. — Прикажи позвать сюда Пантеру. Думаю, что подобные беседы не стоит откладывать в долгий ящик.

— Ваше слово — закон, Великий, — Тэйлеморн еще раз согнулся в низком поклоне, вышел за дверь и позвал слугу, которому велел со всех ног бежать за гостьей.

Пантера пришла быстро. Уголек следовал за хозяйкой. Деловито оглядев кабинет, Ясь слегка поклонилась Геррану.

— Мои приветствия, Магистр, — Тэйлеморн даже голову в плечи втянул, услышав такое неподобающее обращение.

— Приветствую тебя, Пантера, — Герран сделал вид, что ничего не заметил. — Мой слуга сказал, что ты хочешь нам что-то предложить от имени Круга.

— Думаю, что Ваш слуга также рассказал и то, ЧТО именно я хочу предложить.

Магистр улыбнулся:

— Вы на редкость прозорливы.

Тэйлеморн переводил взгляд с Магистра на Пантеру и никак не мог взять в толк — как же так — ор'шан, возглавляющий Дом Светлой Воды больше всего на свете не выносил фамильярности и обращений не по уставу. Он был до удивления педантичен, а тут не только не убил нарушительницу правил на месте, но даже и замечания не сделал.

— В таком случае, давайте не будем терять ценное время, — Пантера и не думала сбавлять тон. — Меня интересует Ваш ответ.

— Вы очень шустрая девушка, — Магистр Герран позволил себе слегка улыбнуться. — Но не будем так опережать события. Для начала меня интересует, по какой причине Вы решили предать Ваш Дом.

— По той самой, что наш Дом первым нас предал, — Пантера сердито сверкнула глазами. — Мы действительно погибли тогда, три сотни лет назад. И наша смерть вовсе не была легкой. Нас убил наш собственный Магистр. Сейчас один из нас объявлен Темным Пламенем вне закона. Но мы — Круг, а Круг — един. Если вне закона один, то остальные будут с ним, а не с законом.

— Принимается. Но почему к нам, а не к Темному Ветру?

— Потому что мы заинтересованы в более сильных покровителях. А Темный Ветер ослаблен смертью своего Магистра.

— Хорошо. А зачем вам нужна территория Арк'хаан?

— Причина проста — мы привыкли там жить. На той земле нам все знакомо и понятно. Поэтому мы хотим остаться.

— Последний вопрос — где находится Кристалл Огня, и как вам удалось его захватить?

Пантера нагло улыбнулась в лицо:

— Кристалл Огня в надежном месте и Вы получите его после того, как мы договоримся об условиях сотрудничества. А захватить... Темный Ветер уничтожил Восьмерку и Магистра Иерониана, таким образом расчистив нам дорогу. Нужно было всего лишь опередить их у тайника с Кристаллом. Это было легко сделать — мы лучше знаем резиденцию и ее тайные входы и выходы.

— Что ж, твои ответы прояснили некоторые интересующие меня моменты, — Магистр по-прежнему не обращал внимания ни на неподобающее поведение Пантеры, ни на ее вызывающий тон. — Пожалуй, обсудим условия, — он указал рукой на стул, стоящий рядом с его столом. Ясь не преминула воспользоваться его приглашением, и устроилась на стуле, положив ногу на ногу.

— Итак. Первый пункт требований — покровительство нашего Дома, — начал Магистр. — Что понимается под этим словом?

— То, что мы официально будем вашими подданными и получим соответствующие права на Вашу защиту.

— Это не сложно. Такие подданные всегда нужны. Следующий пункт — территории Арк'хаан. Без возражений — забирайте. Они нам без надобности. Но сама резиденция Темного Пламени достанется нам. Это не обсуждается.

— Забирайте. Нам нужен только наш Арк'хаан.

— Отлично. По финансам. Двадцать тысяч золотых — очень крупная сумма. Зачем она вам?

— Я уже объясняла Тэйлеморну, что мы хотим обеспечить себе некоторую финансовую автономность. В обмен же на это, мы согласны периодически выполнять для Вас различные задания... деликатного и сложного характера, плюс обязуемся работать только и исключительно на Дом Светлой Воды. Разумеется, оплата по каждому заданию будет оговариваться отдельно. И мы оставляем за собой право отклонять некоторые поручения. Помимо этого, мы будем уведомлять лично Вас обо всех "точках встречи", которые могут Вас заинтересовать.

— Что ж, все это выглядит очень интересно. Правда, меня смущает пункт об отклонении некоторых заданий.

— Тем не менее, я на нем настаиваю. Круг может делать невозможное, но я не готова отправлять своих... — Пантера запнулась, — друзей на заведомо гибельные операции. Впрочем, не переживайте, скорее всего, этим пунктом мы никогда не воспользуемся. Для нас действительно не так много невыполнимых миссий.

— Хорошо. Мне нужно подумать. Продолжим наш разговор вечером... за ужином, — Тэйлеморн, услышав это, вздрогнул — Магистр на его памяти еще никого не приглашал с собой ужинать — так с чего бы такая честь выпала Пантере?

— Что ж, встретимся за ужином, — Ясь встала, вежливо поклонилась и вышла из кабинета.

На выходе девушку уже поджидал слуга, который проводил гостью Дома в выделенную ей комнату.

Оставшись в одиночестве, Пантера первым делом решила просмотреть "точки встречи". Из радужного водопада и в этот раз к ней подлетели четыре шарика. Шарик с Гюрзой и Эарианом больше не появился. Похоже, "точка встречи" уже состоялась. Значит, либо Эариана больше нет, либо его и не было, но тогда остается много вопросов, на которые, впрочем, вскоре может ответить сам Гюрза. Первый шар решил добавить конкретики и показал теперь уже не просто три дома, а факел, горящий темным пламенем, черное знамя на ветру и ручей с прозрачной водой. Вода вспенилась, взвилась фонтаном и погасила факел. Пантера порадовалась — похоже, ее план просто обязан увенчаться успехом. Второй шар показал опять двенадцать фигур, из которых одна исчезла во вспышке молнии. Третий шар неожиданно показал вовсе не зеленую лужайку с уцелевшим Кругом, а красновато-оранжевую землю, всю в трещинах. Ясь не могла не узнать подаренный ей Гюрзой мир. Вот только... сердце Пантеры словно в пропасть свалилось... на растрескавшейся земле был один почти уже незаметный холмик и одна... вырытая могила. Для кого она предназначена, догадаться было не сложно. На обретение в ней вечного покоя есть только две кандидатуры.

— Вот и все... — прошептали губы...

— Вот и все... — обреченно согласилось сердце.

— Вот и все...

Руки затряслись, пропало желание что-либо делать. Захотелось просто лечь и умереть. Четвертый шарик она даже смотреть не стала — какая разница, что в нем, если дальше для нее все равно ничего не будет? И благо, если умрет именно она — это как раз не так страшно. Плохо, конечно, но не страшно. Но оставаться здесь без Т'химо... Слезы сами собой навернулись на глаза. Пантера сдавленно зарычала. Ногти правой руки безжалостно впились в левое запястье, пытаясь физической болью заменить боль душевную. Рычание стало громче, а потом переросло в стон.

Уголек обеспокоено заметался по комнате, пытаясь понять, что он может сделать для своей хозяйки.

— Как ты посмел?! — Рой едва себя сдерживал, чтоб не броситься с кулаками на брата. — Это мои фигурки, я их сделал! Отдай немедленно!

— Не отдам. Они сами ко мне пришли. Я их не переманивал, — Элан был немного старше Роя, а потому совсем его не боялся. — Ты сам их загнал в угол, из которого был только один выход. И они его нашли. Знаешь, а эта девушка с пантерой мне нравится — быстро сообразила, что к чему. Я приложу все усилия, чтоб выжила именно она.

— А я... я сделаю так, что она умрет. Вот прямо сегодня! — Рой понимал, что сделать это не в его силах, но хотелось хоть как-то позлить нахального брата, забравшего у него любимую игрушку.

— И нарушишь наш алгоритм? Не думаю, что ты так поступишь. А знаешь что? — старший брат хитро прищурился.

— Что?

— А давай вместе играть с этими игрушками? Не будем им ничего подсказывать и приказывать — пусть сами вертятся, с поправкой на Алгоритм, конечно.

— Давай! Это даже интересно будет. Дадим им свободу и поспорим, кто в итоге останется в живых? Не буду я убивать Пантеру, думаю, в живых останется она. Альв лучше осведомлен в отношении "точек встреч", да и за все это время успел набраться опыта, стать хитрее и умнее, чем его девушка.

— А я думаю, что альв останется. Ты зря недооцениваешь Пантеру. Она уже сделала все нужные выводы. Мне только теперь интересно, как она попробует обойти Алгоритм. А она попробует. Ты же сам ее специально создавал для этого. Мне кажется, что у нее уже есть идеи.

— Зато Гюрза знает больше, чем она и может перечеркнуть все ее планы одним единственным ходом. И ты знаешь каким.

— Не скажи... алгоритм, в нашем случае, предусмотрел большую маневренность. Наш подопечный просто не сможет просчитать все варианты. В конце-концов, дальнюю "точку встречи" он легко может осуществить и после гибели Пантеры, и даже вне зависимости от своего хода, на который ты намекал.

— Может быть, может быть. И все же я считаю, что в живых останется Пантера. Только давай договоримся — не жульничать и ничего им не подсказывать!

— Давай!

— Так на что мы спорим? — спохватился Рой.

— На оставшийся Круг. На тех, кто выживет. По рукам?

— По рукам!

* * *

Милена сидела в беседке, увитой диким плющом, и читала книгу. Иногда девушка хмурилась, порой губы ее шевелились, шепотом повторяя написанные слова:

"... Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом"* [Кант Иммануил. "Основы метафизики нравственности"].

Когда она брала в руки книги этого человеческого философа из придуманного родителями мира, перед ней открывалась чудесная, волшебная и совершенная картина мироздания, подчиненная законам Справедливости. Тем законам, что стоят надо всем существующим — над созданными существами, над богами-созидателями и даже над теми, кто сотворил этих богов... Ведь разве можно исключать, что привычный мир сотворен кем-то еще более высоким, более могущественным, чем сами боги? С какой легкостью можно представить, что ты, так легко и вольно диктующий законы созданным тобой существам, мановением руки решающий их судьбы, точно так же являешься игрушкой в руках того, кто несоизмеримо выше тебя — твоего создателя. И, может быть, если ты будешь более милосердным к своим творениям, тот, кто стоит над тобой, будет милосерден к тебе?

"Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне"* [Кант Иммануил].

Милена вспомнила "игрушки" своих братьев. Она не подала виду в тот раз, что узнала одно из обреченных созданий. Тем не менее, это было так. Знакомство их состоялось давно. Несколько сотен лет назад в Альверионе родился талантливый мальчик, который в день чествования Милены — создательницы мира альвов, посвятил ей короткое стихотворение. Очень простое, но когда он его произнес, то вложил в свои слова столько силы, столько искренности и восхищения, что богиня не устояла и явилась присутствующим в храме сама, дабы поблагодарить молодого поэта и вручить ему свой дар. Милена подарила ему Кольцо единства душ, позволяющее своему владельцу навсегда соединить свою судьбу с судьбой того, кого он полюбит. Время летело, и богиня почти забыла о своем подарке. До тех пор, пока в одном из созданных ею декоративных миров, не встретила этого мальчишку уже взрослого. Этот мир располагался в подпространстве так, чтобы можно было любоваться на бесконечно прекрасные восходы и закаты нескольких соседних миров. Сочетания красок были подобраны настолько безупречно, что преподаватели, увидев этот шедевр, начали приводить Милену в пример, как особенно одаренного Создателя Красоты. В свое время ее шедевр был очень популярен. Туда приходили гости, как на представление, чтобы посмотреть диковинное действо. Но со временем появились другие произведения искусства, а этот был забыт. И только сама создательница время от времени посещала его, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, наслаждаясь игрой разноцветных лучей.

Вот и в тот раз Милена захотела посетить свой укромный уголок и очень удивилась, обнаружив там совершенно неожиданного посетителя. Это был альв. Сначала она не узнала его. Он, молча, сидел на земле рядом с каким-то небольшим холмиком и угрюмо на него смотрел, словно вокруг ничего более стоящего не было. На холмике лежал небольшой букет красивых голубых цветов. Милена подошла к нему. Ей было любопытно, что он здесь делает и отчего так угрюм и задумчив. Богиня подошла поближе, а потом вежливо поздоровалась. Альв сначала вскочил на ноги и выхватил кинжал, висевший у него на поясе, но потом, увидев перед собой хрупкую девушку, успокоился. Разумеется, откуда ему было знать, что перед ним богиня? Она объяснила свое появление тем, что является очень сильным магом и любит путешествовать по разным мирам. Ей не составило труда заставить Т'химо, как звали альва, поверить в это и рассказать свою историю. И вот тогда-то она и узнала того, кому много лет назад подарила Кольцо единства душ. Услышанный от него рассказ поразил девушку до глубины души и заставил посмотреть на многие аспекты взаимоотношений творцов и их "игрушек" совершенно другими глазами. Да, конечно, в теории все знали, что существа, созданные божественным помыслом, являются живыми, могут страдать, радоваться, грустить и смеяться. Но одно дело — знать, другое — напрямую общаться с одним из них. Милену потряс сам факт того, что братья посмели похитить одного из тех, кому она покровительствовала, мало того, они проявили по отношению к нему совершенно неслыханную жестокость. Увы, изменить Алгоритм, введенный кем-то другим, она не могла, а этот альв, хоть и принадлежал ей, но при этом очень точно вписался в мир братьев и теперь стал так же недосягаем для ее вмешательства, как и все остальные их создания. Она могла только поспособствовать развитию некоторых обстоятельств, которые напрямую не нарушают установленных законов, но при этом могут несколько облегчить ситуацию. В тот день Милена предложила Т'химо загадать желание и, поскольку не смогла его выполнить полностью, позволила сделать выбор между одним и другим возможным вариантом его исполнения. Скоро это желание сбудется. Но цена за него... Девушка нервно повела плечами — ей так хотелось помочь, но как? Способа обойти уже назначенные "точки встречи" просто не существовало. Алгоритм Судьбы неумолим, и менять его нельзя даже богам. Братья совсем забыли ввести в свой мир корректирующий закон Справедливости, и теперь уже поздно что-то исправлять. И дело даже не в том, что судьба этих двух фигурок на огромном полотне мироздания так сильно взволновала Милену — в конце-концов, не они первые, не они последние, кто попадает под дамоклов меч решений Судьбы. Но братья... Они даже не понимают, чем для них может обернуться подобная жестокость, не понимают, что уже подставили себя под удар. Потому что каждое наше действие возвращается к нам обратно. Хорошее дело — вернется добром, а плохое — злом... Но как им это объяснить?

Со дня побега Пантеры прошло пять дней. Из них трое суток Гюрза лежал без сознания и с высокой температурой. Он бредил, метался, кричал. Похоже, снились кошмары, но разбудить его не удавалось. Леопардик почти безвылазно сидела около своего пациента. Поскольку все очень волновались за Т'химо, приходилось два раза в день — утром и вечером — докладывать о состоянии раненного. На четвертые сутки Гюрза пришел в себя. Судя по всему, его самочувствие значительно улучшилось. Первым же вопросом его был: "Что с Пантерой?". Увы, ответить ему никто не смог, несмотря на то, что Тигр отрядил на поиски Пантеры Летучую Мышь и Ястреба. Пока никаких новостей от них не поступало. Одно было ясно — в физическом плане с Ясь все в порядке. Если бы с ней что-то произошло, это бы ощутили все.

Леопардик, как могла, успокаивала своего пациента. Гюрза поправлялся очень быстро, а потому на пятые сутки позвал к себе Тигра и устроил с ним совещание. Они обсуждали, как найти беглянку и нужно ли вообще это делать. Тигр признавал за Пантерой право на самостоятельные действия. Если она посчитала нужным куда-то уехать, значит, у нее был какой-то план, который нарушать не стоит. Т'химо же настаивал на немедленных полномасштабных поисках. Сошлись на том, что подождут еще пару дней, и если Пантера не вернется, то разведка в полном составе будет направлена на розыскные мероприятия. Вечером того же дня Леопардик, выпроводив из комнаты Волка и Медведя, решила, что настало время для разговора о дальнейших планах Гюрзы. Ей многое не нравилось в том, что происходит, и еще большее она считала несправедливым по отношению к Ясь.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, не зная еще, как начать этот непростой разговор.

— Терпимо. Думаю, что через недельку встану на ноги, — Гюрза слабо улыбнулся и здоровой рукой поднял подушку так, чтоб на нее можно было облокотиться.

— Спать хочешь?

— Нет. Ты обсудить что-то хочешь? Или что-то случилось? — обеспокоено спросил Т'химо.

— Да. Я хотела бы обсудить то, что ты мне сказал... про "точки встречи" и про твоего сына.

— Что именно тебя интересует?

— Скажи, что ты намерен делать, когда Пантера вернется? Я долго думала о том, что произошло за это время и о том, что ты мне рассказал тогда в беседке... И... В общем... — она замялась, словно пытаясь подобрать нужные слова. — Гюрза, в ночь, накануне твоего ранения и гибели Магистра, ты... ты ведь был с Пантерой?

— Да, — Т'химо кивнул. Он уже начал догадываться, что именно хочет сказать Леопардик. Ему совсем не хотелось касаться этой болезненной для него темы, но тут уж ничего не поделаешь.

— И при этом ты ей ничего не сказал?! Знал, но не сказал?! — Рингевен и сама не знала, как на все это реагировать — с одной стороны, ее возмущало то, что Гюрза воспользовался слабостью Пантеры, ничего ей не рассказав. С другой — Леопардик отчаянно жалела его самого и была в отчаянье от всей этой неизбежности и безысходности. И как ни крути — все плохо.

— Рин, я ничего ей не расскажу, — по голосу было понятно, что он принял окончательное решение.

— Но она имеет право все узнать! У нее тоже должен быть выбор!

— Ты ее хорошо знаешь. Достаточно, чтобы понять, что именно она решит. А что мне потом делать с ее выбором?! Силу применять?! Я не для того столько продержался в этом аду, чтобы теперь отказываться от своей награды, пусть даже последней за нее платой будет моя жизнь! — Т'химо неожиданно для себя разозлился. Он уже и сам не знал, кого убеждает в своей правоте — себя или Леопардика. — Право выбирать есть только у одного из нас и, раз уж я все знаю, а она — нет, то решать мне и только мне. И, еще, неужели ты думаешь, что я могу поставить любимую женщину перед необходимостью выбирать между моей жизнью и ее?!

Рингевен молчала. Крыть было нечем. Вот только, что же будет с Пантерой, когда все предначертанное сбудется? Сможет ли она пережить это испытание?

— Пусть все будет, как будет, — на сей раз, голос Гюрзы звучал совсем тихо. В нем были явственно слышны усталость и печаль. — Я умру, но буду знать, что счастье у меня было. Это очень важно, Рин. Я так устал... Иной раз смерть кажется избавлением...

В комнате воцарилась тишина. Т'химо прикрыл глаза — вспышка гнева отняла у него много сил.

— Ты только одного не учел. Пантера тоже может просматривать "точки встречи", наверняка ей тоже что-то известно.

— Я знаю, что она видела. Поверь мне, этого недостаточно, чтобы сделать какие-либо выводы.

— И что же ей известно?

— Она знает, что я убью Эариана, — Гюрза улыбнулся. — Еще она знает, что падет один из Темных Домов. Ей известно, что погибнет кто-то из Круга, но кто конкретно она не знает. А еще Пантера видела, что с теми, кто останется, будет маленький мальчик, по виду альв. Вот и все. Она не поняла кто он, и не придала этому особого значения. Ее слишком сильно расстроило то, что один из нас должен умереть. Думаю, что Ясь предполагает, что погибнуть суждено именно мне. И это хорошо — так она сможет хоть немного смириться с... тем, что будет.

— Она не поняла, кто этот мальчик из ее видения?

— Нет. Она решила, что его пришлют в качестве моей замены. В каком-то смысле это так и есть.

Леопардик долго молчала, не зная, что еще сказать. Вся эта патовая ситуация ей категорически не нравилась. И самое страшное, что правильного выхода из нее попросту не существовало. Судьба слепа и не знает ни жалости, ни справедливости...

— Ты понимаешь, что с ней будет, когда...

— Понимаю. Но она выдержит. В конце-концов, ее так хорошо муштровали в Арк'хаан, что она просто обязана все это пережить, — злая усмешка скользнула по губам Гюрзы, когда он вспомнил, каким образом он поквитался за эту муштру, но Леопард заметила это и истолковала иначе.

— Т'химо, признайся честно, ты что же, никак не можешь ей простить того, что она столько времени отвергала тебя?! — Рингевен почувствовала сильнейшее негодование при мысли о том, что все это самопожертвование может быть всего лишь изощренной местью. Ровно такой, какую могут придумать только альвы и никто больше. Впрочем, удивление, появившееся на лице Гюрзы, развеяло ее опасения.

— Ты с ума сошла? Я люблю Пантеру и мне не за что ее прощать. Не говори глупостей. Не знаю, с чего ты это взяла, но постарайся при мне такое больше не говорить и, желательно, не думать. Я еще понимаю, когда такое придумывает Рысь — что с дуры возьмешь, но ты...

— Кстати, что касается Рыси, — тут же сменила тему Рингевен, видя, что сильно обидела Т'химо своими подозрениями. — Мне кажется, что ты к ней, по меньшей мере, не справедлив.

— Это почему?

— Я понимаю, что кроме Пантеры для тебя другие женщины никогда и не существовали, но не могу не отметить, что в свое время ты не брезговал скрашивать ночи в компании Рыси...

— Это ничего не меняет. Мне нужно было забыться. Кэйтейра сама была не против моей компании.

— Потому что точно так же, как ты любишь Пантеру, она любит тебя.

Т'химо раздраженно повел плечами.

— Нет, Леопардик, нет. Рысь не умеет любить. Я — всего лишь ее каприз — то, что она хочет получить любой ценой. Недостижимая цель, которую она желает достигнуть. Только и всего. Это не любовь, это — прихоть.

— Не слишком ли долго эта прихоть длится?

— Такова Рысь. В целеустремленности ей никогда нельзя было отказать.

— И все-таки ты не справедлив. Ты мог бы хотя бы испытывать к ней благодарность. В конце-концов, она всегда была рядом с тобой, когда это было нужно.

— Положим, не всегда, а только тогда, когда сама хотела. И... — Гюрза с подозрением посмотрел на Рингевен. — Что ты пытаешься доказать? Чего ты пытаешься достигнуть? Ты что же, считаешь, что будет лучше, если погибну не я, а Пантера?

Леопардик подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Да, — сказала она тихо.

— Почему?! — Гюрза был до глубины души шокирован этим признанием.

— Она останется одна. Совсем одна. Мы не в счет. Что бы мы не делали, никто ей тебя не заменит, тем более... — говорить было сложно — не все чувства можно выразить словами, — Лишь недавно Пантера поняла, что значит "жить". Всего несколько дней прошло с того момента, как она позволила себе проявить спрятанные так тщательно и так глубоко чувства к тебе. Сколько у нее времени осталось на то, чтобы быть счастливой — день, неделя, месяц? Вряд ли больше. А что потом? Ей и сейчас не так просто приходится. Раньше у нее хотя бы была почва под ногами в виде ее долга, обязанностей, призвания. Она единолично принимала решения за весь Круг. Но все меняется. Мы все стали другими. Почти уверена, что через какое-то время в лидеры выйдет Тигр. Он лучше, чем Ясь справится с правящей функцией. Я видела, как грамотно он заставил замолчать Пуму, как уверенно взял в свои руки управление Арк'хаан. Ты этого еще не мог увидеть, но он действительно талантливый руководитель. Пантера останется не у дел. Одна. Без тебя. Без цели, к которой ей нужно стремиться. Без малейшего стимула, побуждающего ее жить. Я бы на ее месте предпочла умереть.

— И что ты предлагаешь?

— Выбери Рысь.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Какую Рысь? Зачем она мне нужна? Ты совсем не понимаешь?! Все эти три сотни лет я знал о том, что произойдет. Я знал это, когда выбирал — забыть ли все, что было, стать менестрелем, как хотел в детстве, или же все это время жить изгоем, за которым идет охота, убивать, ненавидеть... Но в первом случае я никогда больше не увидел бы Пантеру. А во втором... Это моя награда. Я ее заслужил и от нее не откажусь ни за что. Смерть — это не такая уж и большая плата за любовь.

— Правильно. Большей платой является жизнь, — тихо сказала Леопардик.

— Да. И я ее уже заплатил сполна.

— А теперь очередь Пантеры?

— Она останется не одна. Ей будет ради кого жить. Ясь справится. Знаешь, я ведь приложил все силы для того, чтобы узнать, как смог вас вернуть Иерониан. Думал переиграть Судьбу. Но обстоятельства оказались сильней. Ничего узнать не удалось. Поэтому все будет так, как я решил. Не спорь, Рингевен. Мне и так не просто. Ты лучше поддержи ее, когда все произойдет. Помоги.

— Ты просто эгоист...

— Называй это как хочешь, но я заслужил право так поступать и оплатил его с лихвой.

— Я все сделаю, как ты просишь. Но... подумай все же...

— Нет, Рин. Все будет именно так, как я сказал, — Т'химо закрыл глаза, всем видом показывая, что разговор окончен.

Леопардик тяжело вздохнула и пошла в свою комнату отсыпаться — она уже поняла, что кризис миновал и жизнь Гюрзы в безопасности... пока.

"Так не пойдет, — возникла мысль. — Ты не имеешь права раскисать. Кто угодно, только не ты. Возьми себя в руки! Сейчас от тебя зависит судьба не только Гюрзы, но и всего Круга — всех твоих друзей, а ты... Размазня!" Пантера вытерла рукавом слезы. Встала. В сердце разгоралась злость на себя, на Судьбу, на богов...

— Мы еще посмотрим, кто кого, — прошептала Ясь. — В конце-концов, ясно, что кто-то из нас двоих умрет, но не сказано, как и кто. А когда это должно будет произойти, я узнаю. И кто мне в этот момент помешает... — она достала Клык Пантеры, посмотрела на его лезвие, дотронулась пальцем до острия. — Ведь никто не сказал, что я не могу умереть по своей воле, — она улыбнулась. — Вот и решение. А пока можно жить.

Негромкий стук в дверь прервал ее размышления. Он еще раз вытерла глаза, чтоб полностью стереть все слезы. И крикнула:

— Войдите!

Дверь распахнулась и на пороге возникла сутулая фигура Тэйлеморна.

— Пантера... — он заискивающе поклонился. Ясь передернуло — она и не знала, что столь давние воспоминания могут быть настолько яркими и неприятными. Не выдавать свое отношение к этому слизняку было архисложно. Пантера подумала, что теперь понимает, почему Рысь настолько дерганая и капризная — если всю жизнь врать, притворяться и изображать радость от встречи в то время, как желудок бунтует при виде очередного мерзопакостного собеседника — это ж никаких нервов не хватит.

Их знакомство с Тэйлеморном длилось с тех давних пор, когда Ясь была еще подростком. В то время к ним в Арк'хаан зачастил странный нескладный и совсем некрасивый эльф, который, несмотря на внешние недостатки, оказался умным и интересным собеседником, знатоком всевозможных редких книг, а, кроме того, отдаренным поэтом. Для Пантеры этого было достаточно. Когда тебе интересно сразу все, а ответы на вопросы находить удается не всегда — начинаешь ценить любого, кто обладает большим объемом информации, а его внешность задвигается даже не на второй, а на сто тридцать третий план. Именно это и произошло. Девушка каждый раз с искренней радостью встречала Тэйлеморна, с удовольствием слушала его рассказы. Он приносил ей редкие книги, рассказывал мало кому известные легенды и истории. Иногда они вместе разбирали битвы древности, расставляли фигурки на столе и на примерах былых сражений просчитывали эффективные решения, придумывали ответные действия противников. Пантере было интересно. Тэйлеморну — сначала интересно и полезно в плане его миссии, а потом... Шло время, и, по-видимому, его изначальное отношение к Ясь стало меняться. Она была единственной девушкой, которая не проявляла никакой брезгливости, глядя на уродливое лицо этого эльфа. А еще она была единственной, кто, пусть и не так явно, но радовался его приходу, кто испытывал удовольствие от бесед с ним. Со временем Пантера перестала внешне проявлять радость от встречи с Тэйлеморном, но, похоже, он все равно понимал, что, несмотря на практически полное отсутствие у нее каких-либо проявлений чувств, ему все равно рады. А дальше он совершил поступок, который едва не погубил его карьеру в Доме Светлой Воды, а также полностью перечеркнул его доступ в Арк'хаан, не говоря уж о сломанной руке, разбитом носе и переломанной в двух местах челюсти. Пума предупреждал Пантеру, чтобы была осторожней с этим уродцем, но та только отшучивалась, до тех пор, пока однажды он не пригласил ее погулять в сад, как было сказано — обсудить один очень важный вопрос. И вот там, на прогулке, Тэйлеморн внезапно решил излить Ясь свои чувства, чем немало ее удивил. А когда девушка спросила, не шутка ли это, он не нашел ничего лучше, как силой притянуть ее к себе и поцеловать. От удивления и омерзения Пантера даже не сразу поняла, как на это реагировать, зато Гюрза не замешкался. Никто так и не понял, откуда он взялся и как так получилось, что его до этого не заметили, но Ясь даже не успела осознать толком, что же произошло. Просто лицо Тэйлеморна исчезло, раздался глухой удар, а потом перед глазами появился Т'химо. Он внимательно посмотрел на Пантеру, словно проверяя, все ли с ней в порядке, а потом повернулся к неудачливому ухажеру. При звуке тихого голоса Гюрзы, Ясь почувствовала, как по спине побежали мурашки страха. Альв не угрожал, не упрекал, не кричал. Он просто констатировал, что вот именно сейчас и здесь убьют одного непомерно уродливого и наглого эльфа, который посмел поднять глаза не на ту девушку, на какую можно было. Только от этого подчеркнуто спокойного голоса хотелось удрать как можно дальше. А потом Т'химо начал избивать Тэйлеморна. Молча. Без малейшей тени эмоций. Пантера, видя, что наказание явно превысило вину, вмешалась. Только благодаря этому невезучий эльф остался в живых. Гюрза вызвал слуг и велел им "Выкинуть падаль за ворота", а напоследок уведомил, что следующий визит "мерзкой крысы" на эту территорию станет для нее последним.

И вот, столько лет прошло, а воспоминания все так же ярки, все так же неприятны. Судя по некоторым высказываниям Тэйлеморна, для него те события тоже не ушли в туман времени.

Ясь вынырнула из воспоминаний и поняла, что опять пропустила что-то важное — Первый Советник Магистра явно ожидал ее ответа на какой-то вопрос, заданный им раньше. Похоже, сам вопрос Пантера прозевала. Девушка рассердилась на себя — подобные оплошности она старалась не допускать, ведь их появление означало рассеянность и не готова воспринимать информацию.

— Прости, Тэйлеморн, я задумалась. Что ты говорил?

— Ты меня не слушала? — ее собеседник грустно улыбнулся.

— Извини, у меня сейчас много проблем, поэтому мое внимание более рассеянно, чем обычно, — Ясь старалась говорить максимально мягко, чтобы собеседник понял, что она искренне раскаивается в своем упущении. Сейчас не следовало портить отношения с новыми союзниками.

— Ничего страшного. Я повторю, — Тэйлеморн поклонился в ответ.

— Так что ты мне хотел сказать?

— Собственно, я говорил, что раз мы сейчас оказались по одну сторону баррикад, то нужно уладить возникшие между нами давние разногласия. К сожалению, я не мог объяснить свой поступок и попросить прощения за него тогда, когда все произошло. Сама понимаешь, приближаться к тебе, когда поблизости все время околачивался твой цепной альв...

— Тэйлеморн! — в голосе Пантеры прорезались стальные нотки. — Мне не нравятся твои высказывания о Т'химо. Постарайся выбирать выражения, когда говоришь о нем. Он не мой цепной альв, он мой... — она несколько смешалась. — Гюрза один из Круга и я не позволю оскорблять кого-то из нас.

— Прости, но мне сложно забыть его поступок...

— А ему сложно забыть твой поступок. И мне тоже сложно его забыть.

— Так понравилось?

— Глупая шутка. Надеюсь, это шутка. Тэйлеморн, ты действительно думаешь, что я испытывала к тебе когда-либо иные чувства, чем дружеское расположение?

— Нет, но...

— Я хочу тебя предупредить вот о чем — не возвращайся больше к той истории. Не вспоминай о ней. И не мечтай о несбыточном. Ты же понял, почему Гюрза тогда так разъярился?

— Он любит тебя? — полувопрос-полуутверждение прозвучал совсем тихо.

— Да. И это взаимно. Поэтому, уж прости, тебе ничего не светит. Дело даже не в тебе.

— Ты уверена? — настойчивые нотки в голосе Тэйлеморна заставили Пантеру насторожиться.

— Уверена.

— Даже несмотря на то, что твой альв сейчас вне закона у Дома Темного Ветра, как убийца их Магистра? Даже несмотря на то, что он сумасшедший?! Не перебивай меня! — поспешно сказал он, увидев, что Пантера хочет его одернуть. — Убийца стольких людей, эльфов, ньюблингов и даже ор'шан просто не может быть вменяемым. Сказать, что его руки по локоть в крови — значит попросту промолчать. Ты любишь сумасшедшего, Ясная! А я тебе предлагаю свободу от твоего Круга, свободу от твоих обязательств, богатство, власть. Я стал вторым лицом Дома Светлой Воды после Магистра. Я могу дать тебе все, что только пожелаешь... — Тэйлеморн увлекся настолько, что уже не замечал презрительного взгляда, которым одарила его Пантера. — А что он может тебе предложить? Вечный страх — за свою жизнь, за его, за жизнь твоих друзей? Темный Ветер не простит ему смерть Магистра...

— С чего ты взял, что Магистра Нерсана убил Т'химо? — нетерпеливо прервала его Пантера. Эта информация была ей внове.

— У нас есть свои агенты везде. За голову вашего альва назначена награда — огромная награда. И его найдут. Рано или поздно. И наше заступничество уже ничего не изменит...

— Если все так, то мне придется уничтожить Дом Темного Ветра. Вот и все, — Пантера решительно посмотрела в глаза Тэйлеморна, отчего тот как-то весь съежился и растерял весь боевой запал. — Пока я жива, Т'химо никто не тронет. Каким бы он ни был, что бы с ним ни случилось, мне нужен только он, ясно? И мне наплевать на богатство, власть и свободу. Все это настолько зыбко и нестабильно, что предлагать мне подобные глупости право же не стоит. А что же до свободы, то ты мог бы уже и понять, что она не существует. Ни для кого. Даже мертвые не свободны — они не могут решать, куда попадут после смерти, где опять воплотятся. Свобода бывает только от кого-то или от чего-то. Так какую именно свободу ты предлагаешь мне?

Тэйлеморн молчал. Спорить и убеждать было бессмысленно. Проклятый альв и в этот раз оказался сильнее его. Впрочем, ведь все может измениться...

В дверь нерешительно постучали, и в комнату заглянул робкий коренастый мальчишка — по всей видимости, ньюблинг.

— Магистр просит Вас присоединиться к его трапезе, — пролепетал он.

— Нас или только меня? — уточнила Пантера.

— Только Вас, — последовал ответ.

— Что ж, Тэйлеморн, я пойду. Не стоит заставлять Магистра ждать. И, очень тебя прошу, не возвращайся больше к той теме, которую мы только что обсудили. Нам теперь с тобой придется работать сообща и не стоит портить отношения всякими глупостями.

— Пожалуй, нам действительно не стоит портить отношения, но... подумай все-таки. Мое предложение в силе.

Пантера сделала вид, что не заметила его слов и вышла из комнаты.

Со дня исчезновения Пантеры прошло уже пять дней. Несмотря на затраченные усилия, ее следов найти не удалось, а отправлять на поиски кого-то из Круга лично было неразумно — слишком уж неопределенная ситуация, слишком опасно. Все эти дни Тигр не покладая рук работал над усилением обороноспособности Арк'хаан, налаживал быт, пытался разобраться с финансированием всего прилегающего хозяйства и решал многие другие вопросы. В каком-то плане он был этим даже доволен — ему больше нравилось наводить порядок в делах, решать текущие проблемы, составлять планы и прогнозы, чем махать мечом и устраивать кровавые бойни. За несколько дней он успел разобраться в существующей системе финансирования Арк'хаан, отряд под его руководством нашел тайную сокровищницу Дома Темного Пламени, которую так и не смогли обнаружить воины Темного Ветра. У Круга появились деньги, что позволило сохранить большую часть наемных воинов. Были организованы регулярные патрули, укреплен Главный корпус, произведен ремонт внешних стен, налажено обеспечение продуктами питания и всем необходимым. В дополнение ко всему выяснилось, что Волк в свое время занимался кузнечным делом. У него появились некоторые мысли о том, как можно усовершенствовать местную сталь. В итоге, для него наскоро была оборудована кузница. Тигр нашел пару кузнецов из города, которые за значительное вознаграждение согласились некоторое время поработать подмастерьями у Эйрена. Впрочем, вскоре стимул у них сменился — Волк показал себя знатоком неизвестных в этом мире технологий. Вскоре оба "подмастерья" безвылазно торчали в кузнице, глядя влюбленными глазами на своего "мастера".

Круг поддержал нового лидера и стараниями Тигра за считанные дни Арк'хаан обрел некое подобие автономности. Хотя, конечно, были и недовольные. Впрочем, Пума с самого начала понял, что свою позицию по данному вопросу лучше не проявлять, а потому молча признавал авторитет нового лидера и не пытался мешать.

Медведь, Волк и Вьерн теперь часто собирались в комнате у Тигра, и вместе с ним обсуждали текущие проблемы. Иногда к ним присоединялись и остальные, исключая Гюрзу, Рысь и Пуму. Т'химо к этому времени еще не оправился от ранения и Леопардик не позволяла его беспокоить, Кэйтейре там было попросту скучно, а Пума таким образом выражал свой протест. Впрочем, последнее никого особо не волновало.

И вот еще один вечер. Тени неслышными призраками крадутся по саду, предвещая скорый приход ночи. В раскрытое окно ветер приносит аромат цветущих деревьев. Все дышит покоем и умиротворенностью. Вот только собравшиеся в комнате эльфы были далеки от спокойствия.

— У нас сейчас тупиковая ситуация — мы собрали все силы, подготовились к обороне Арк'хаан, только так до сих пор и не ясно, с кем воюем и воюем ли. Пантера не соизволила сообщить, что затеяла и куда направляется, соответственно, куда делся Кристалл Огня — тоже неизвестно... — говорил Тигр расхаживая по комнате из угла в угол. В руках у него была тонкая веточка, от которой он периодически отламывал кусочки и выбрасывал их в окно.

— Не нравится мне все это... ох, не нравится... — Волк покачал головой. — Может, хоть в город кого-нибудь пошлем? Глядишь, в слухах что-нибудь нужное выплывет.

— Эйрен, я бы и рад, но сейчас наши дела таковы, что напасть могут в любую секунду, а потом, возможно, нам отступить придется — я не хотел бы кого-то потерять... дополнительно. Да и в Ранреле сейчас неспокойно — разведчики отправляли аватаров посмотреть ситуацию — горожане взволнованы. При этом, наши приметы известны уже многим заинтересованным лицам. В общем, никого из вас я не отпущу — бойцы нужны для охраны Арк'хаан, а разведке в город идти слишком рискованно. Из всего Круга я мог бы отпустить разве что Гюрзу, но он сейчас не в том состоянии.

— А что делать? — недовольно спросил Рейм.

— Ждать. Собственно, давай поразмышляем — Пантера в курсе того, что произошло с Т'химо и, раз уж она сразу не передала Кристалл Темному Ветру, а просто заставила их устроить за ней погоню, то вероятней всего она отправилась в Дом Светлой Воды. Больше некуда. До их резиденции отсюда где-то от четырех до пяти дней верхом. Следовательно, она сейчас уже там. Но раньше, чем через пять-шесть дней ее возвращения ждать не приходится. Поэтому мы сейчас и будем заниматься поддержанием нашей обороноспособности, а разведка пока пусть работает с аватарами, но только осторожно — очень осторожно. Вьерн вполне может ночью отправить Блика подслушать разговоры. Летучая мышь в темноте почти незаметна. В то время как орел, ястреб и сокол в городе будут выглядеть подозрительно.

— Кстати, сегодня ты пообещал Гюрзе, что через пару дней отправишь поисковый отряд. Но ты сам сказал, что Пантера раньше, чем через пять дней не вернется. Так в чем же смысл твоего обещания?

Тигр небрежно пожал плечами:

— А что я ему еще мог сказать, чтобы он успокоился? На пару дней он согласился, а больше — изведется весь. Придется сделать вид, что кто-то из нас уехал. Скажем, запрещу Орлу и Соколу появляться у него в комнате. Не могу же я допустить, чтобы он в таком состоянии еще и на авантюры срывался.

— Ты наврал ему? — удивился Волк.

— Именно. Ты что, своего друга не знаешь? Он же достаточно безумен, чтобы, не придя толком в себя, отправиться на поиски дамы своего сердца, — Тигр ехидно фыркнул.

— Но лгать одному из нас... Это же... — Эйрен был шокирован.

— Он все сделал правильно, — вклинился Рейм. — Пантере это не навредит, Гюрза будет относительно спокоен и это поможет ему поскорее выздороветь. В конце-концов, его только так можно в постели удержать. Т'химо через пару дней будет уже в состоянии встать с кровати и наворотить дел. Да таких, что мы еще долго будем расхлебывать. Не возмущайся — на войне все средства хороши.

— Все равно мне это не нравится. Как-то мы стали... отдаляться друг от друга. Появились секреты, тайны. Все вкривь и вкось. Не нравится мне это.

— Времена изменились, Волк. Мы вкусили другой жизни, смогли сделать свой выбор сами. Чего же ты хочешь? — низкий бархатный голос Тигра звучал уверенно и спокойно.

— Я хочу, чтобы мы все остались Кругом! У меня нет никого ближе вас, совсем никого. А у тебя, Тигр? У тебя, Рейм? Вы хоть кого-нибудь из родных помните? Кому мы нужны за пределами Круга? А мы все разваливаем сами. Что я, не вижу что ли? Ты наврал Гюрзе. Из благих побуждений, но наврал. Пума зол на тебя за то, что ты отстранил его от руководства Кругом. Рысь ненавидит Пантеру и надоедает Гюрзе. Почти уверен, что Т'химо скоро что-нибудь отколет по отношению к Кэйтейре, если она продолжит ему досаждать. И это мы? Это наш Круг?! Сплошные дрязги и выяснения отношений...

— Эйрен, успокойся. Мы Кругом были, Кругом и останемся. А что до наших мелких внутренних трений, то они и раньше существовали, если помнишь. Но тогда Наставники все недоразумения решали быстро, и все ссоры пресекались на корню. Сейчас же мы предоставлены себе. Разумеется, нужно какое-то время, чтобы застарелые конфликты естественным образом решились. Вот и все. В конце концов, нам действительно некуда идти. Если мы будем держаться вместе, у нас больше шансов выжить и наладить свою жизнь. Одним словом, не паникуй, Волчище, все еще только начинается. А что до Пумы и его обид на меня, то тут дело непростое. Вам двоим с Пантерой в этом плане легче — ты и Рейм для нее не просто телохранители, но и друзья, а мы с Пумой никогда особо не дружили и не ладили. Он тщеславен и своими амбициями жертвовать отказывается, при этом сам как лидер ничего не стоит. Я бы и дальше молчал, но сейчас жизненно необходимо навести порядок в наших делах, и сделать это быстро. Пума и так уже натворил дел — не прикажи он снять слежку с Пантеры, были бы мы в курсе всего, что с ней происходит. В общем, придется ему пока смириться. Другого выхода я не вижу. Постараюсь максимально щадить его чувства, но только если это не будет вредить общему делу. Вот уляжется все — пусть себе командует на здоровье, я не против. Глядишь, успокоится.

— А по мне, так ты лучше, чем Пума, — пожал плечами Рейм. — Он слишком слаб как лидер и паникер еще тот. Помнишь, как тогда в Золотой Осени?..

Тигр хмуро кивнул.

— Да я ничего такого и не хотел сказать, — смутился Волк. — Пума действительно некомпетентен и Пантеру заменить не сможет, да и сама Ясь сейчас немного не в форме. Просто обидно, что все разругались, рассорились, злятся друг на друга...

— Это — жизнь, — просто ответил ему Тигр и выбросил остаток изломанной им за время разговора веточки в окно.

— ...дурацкая, глупая, но такая приятная, — Медведь улыбнулся и зевнул.

— Сюда, пожалуйста, — мальчик-слуга распахнул перед Пантерой дверь в небольшую обеденную залу. В помещении было темно и только одинокий свет четырех свечей в противоположных углах комнаты позволял худо-бедно ориентироваться в обстановке и не натыкаться на предметы мебели. Ясь сделала несколько шагов в сторону круглого стола, стоящего на середине комнаты и уставленного различными яствами. За столом восседал Магистр. Капюшон все так же скрывал большую часть его лица.

— Присаживайтесь! — Герран сделал приглашающий жест рукой. Пантера послушно отодвинула стул и устроилась напротив главы Дома Воды.

— Угощайтесь. Нам предстоит долгий разговор, а Вы давно уже не ели, — голос Магистра звучал ровно и не содержал никаких оттенков. — Я предпочитаю принимать пищу в одиночестве, так что за столом никто не прислуживает. Впрочем, думаю, что мы справимся с этим неудобством.

Пантера улыбнулась ему и положила к себе в тарелку пару ложек ближайшего к ней салата. После просмотра "точек встречи" есть ей не хотелось совершенно. Однако в данной ситуации обижать хозяина не следовало — слишком многое от него зависит.

— Собственно, о чем я хотел говорить, — Герран в свою очередь и не думал прикасаться к пище. — Мне любопытно. Конечно, у нас есть свои сведения об Арк'хаан и о Круге, но есть много неясностей, которые Вы, надеюсь, сможете мне разъяснить. Что же до самого предложения, то, как Вы, наверное, уже догадались, оно меня очень заинтересовало. Я считаю, что мы договоримся на Ваших условиях.

— Так... вы согласны? — Пантера даже не надеялась, что ор'шан так сразу согласится на все выдвинутые ею требования.

— Да. Все бумаги на Арк'хаан уже готовы. Деньги в Центральном Хранилище будут заказаны сразу же, как только ты отдашь Кристалл Огня. Если угодно — заберете их сразу же, а захотите — оставите в Хранилище и будете пользоваться по мере необходимости, еще и проценты получите. Кроме того, я отправлю к вам отряд в полсотни воинов. Думаю, они пригодятся для обороны владений Круга, а заодно дадут понять Ветру, кто теперь покровитель Арк'хаан.

— Благодарю Вас, Магистр, — искренне сказала Пантера. — Помощь Ваших воинов будет неоценима.

— Не за что — все это делается в интересах Дома. Так вернемся к интересующим меня вопросам. Арк'хаан создал ставший уже легендой Магистр Эринаен. Ты знаешь, почему при создании Круга выбрали именно вас? Кем вы были до того?

— Я своего детства не помню, недавно выяснилось, что мой наставник был моим отцом, но кем он был до того — я не знаю. Матери не помню. И точно так же — все остальные. Только один из нас помнит свое настоящее имя.

— И кто же?

— Гюрза. Но это все, что он помнит.

— Это тот, который альв?

— Он самый.

— И как его зовут по-настоящему?

— Т'химо. Т'химо Т'хариэл, — Пантере показалось, что Магистр, услышав эти слова, вздрогнул, но уверенности в этом не было — колеблющееся пламя свечей в темной комнате постоянно создавало иллюзии движения.

— А вы не пытались поискать хотя бы его родственников, коль скоро он знал, как его зовут?

— Сначала мы даже не знали, что у нас есть какие-то родственники, а потом стало не до того. Поверьте, методы воспитания в Арк'хаане были далеки от гуманных, и у нас не было времени на подобные затеи. Да и какой смысл искать родственников через столько-то лет?

— Понятно. А по каким критериям Вас отбирали, тебе известно?

— Не до конца. Я встречала упоминания о том, что Магистр с божественной помощью определили тринадцать детей, которые в той или иной степени чувствуют ткань Судьбы. Каждый чувствовал ее по-своему и именно так нас и распределяли. К примеру, я могу видеть "точки встречи" — меня сделали аналитиком, обязали разрабатывать тактику и стратегию наших операций, исходя из того, что известно об этих точках. Есть трое бойцов — они предчувствуют движения. За счет этого их реакция куда быстрее, чем у всех остальных. В бою они живут на несколько секунд раньше, чем остальные. Есть четверо разведчиков. У них обострена интуиция. Леопардик, Рысь и Пума у нас предчувствуют настроения. Но Пума в этом плане одарен куда меньше, хотя отчего-то именно его сделали психологом-аналитиком. Вероятно, потому, что ему больше нужно именно анализировать сами причины настроений, а не пытаться на них воздействовать сразу же, по факту возникновения. Что до Леопардика и Рыси, то они специализированы на... дипломатии. Назовем это так. Их обязанность — обворожить, очаровать, разыграть интригу, выведать данные, договориться с нужными лицами и прочее. Собственно, Летучая Мышь, один из разведчиков, также в некотором роде предчувствует настроения, поэтому он может действовать и в поле, и в городских условиях. Ну и Гюрза... Т'химо у нас умеет все вместе. Именно поэтому его взяли к нам, несмотря на то, что он альв. Он, как воин предчувствует движения, как разведчик обладает сильной интуицией, как дипломат — ощущает настроения. Идеальный убийца. В любых условиях, — Пантере было сложно говорить о Т'химо, но сейчас от ее откровенности зависело очень многое.

— Очень интересно, — в голосе Магистра прорезались нотки любопытства. — А расскажи-ка мне, кто такие ваши аватары, откуда они взялись? И зачем они вам?

— Признаться, на этот вопрос у меня ответа нет. Собственно все, что помню — это огромная темная комната, в которую нас завели и оставили. Потом была какая-то вспышка, стало светло, и я увидела перед собой большого черного котенка. Он посмотрел на меня и потерся об ноги. В этот момент я поняла, что мы с ним — одно и то же, только разное... — Ясь нахмурилась. — Это сложно объяснить. Уголек — это часть меня. Как мне кажется, его тело не совсем материально. То есть оно материально, но одновременно существует не только здесь. Он... ну вроде как призрак, обладающий телом. Если я умру, он исчезнет, но если его убьют — мне будет очень больно, но через какое-то время Уголек вернется.

— Любопытно. Расскажи-ка мне, как же так получилось, что вы вернулись в этот мир. Мы точно знаем, что вас, за исключением тебя и Гюрзы, убили... — Геррану счел возможным продемонстрировать собеседнице свою заинтересованность в ее ответах.

— Меня тоже убили, просто Гюрза перенес мое тело в другое место и похоронил, — Пантера поежилась. Было очень странно рассказывать о своей смерти и похоронах, спокойно сидя при этом на стуле и поедая салат. — Мы воплотились в другом мире, но Магистр Иерониан изыскал способ вернуть нам наши тела и память. Он затратил некоторое время на то, чтобы обнаружить все воплощения звеньев Круга, а потом собрал нас вместе и провел какой-то ритуал. Вот только его секрет он унес с собой.

— Надо же, — пожал плечами Магистр. — Чем больше рассказываешь, тем больше появляется вопросов. Обидно все же, что ответы на многие из них мы не узнаем никогда. Что ж, последний вопрос — как думаешь, зачем Эринаен лично уничтожил столь эффективный отряд?

Пантера пожала плечами:

— Не знаю. Для меня это — загадка.

— Жаль. Было бы интересно узнать. Напоследок есть у меня одно предложение, обдумай его на досуге. Ответить можешь позже. В настоящее время мне кажется, что мой Первый советник начал... слегка увлекаться своим высоким статусом, а потому допускает промахи. Думаю, ему просто необходим помощник. Умный и холоднокровный. Хочу предложить тебе занять должность моего Второго Советника. Твой дар предвидеть поворотные моменты может послужить хорошую службу Дому Светлой Воды.

— Магистр... — начала, было, Пантера.

— Просто подумай. Даю тебе месяц, а потом ответишь. А пока... можешь идти.

— Слушаюсь, Магистр, — Ясь поклонилась. — Могу я задать один вопрос?

— Я слушаю.

— Я хотела бы отдать Вам Кристалл Огня и получить бумаги, удостоверяющие наше право на территорию Арк'хаан сегодня же, коль скоро они уже готовы. Положение Круга на настоящий момент внушает определенные опасения, поэтому я считаю нужным как можно быстрее вернуться обратно.

— Сегодня? — удивился Магистр.

— Да.

— Стало быть, Кристалл Огня у Вас с собой?

— Нет, конечно, но через полчаса он будет у меня.

— Но как?..

— Если он не со мной, но может быть доставлен Вам через полчаса, следовательно, он где-то спрятан, — Пантера улыбнулась и поднялась из-за стола. — Так Вы позволите?

— Позволю. Встретимся здесь же. Как я понимаю, после этого Вы уедете от нас? Быть может, хотя бы на ночь задержитесь?

— Благодарю Вас от всей души, Магистр, за это предложение, но не могу — дела, — девушка поклонилась и вышла за дверь. Быстрым шагом дошла до своей комнаты, заперла дверь на ключ, задернула шторы на окнах и попросила Уголька посидеть под дверью и никого не впускать. Сама же достала амулет, перенеслась в потайной мир, извлекла из земли спрятанный Кристалл Огня и тут же вернулась обратно. Прошло не более десяти минут, а она уже выходила из комнаты, держа в руке крупный, ярко светящийся камень. Отблески холодного пламени озаряли стены коридора. Пантера ощутила некое подобие сожаления от того, что такая красивая вещь скоро будет уничтожена.

Магистр ждал ее в обеденной зале, стоя у окна. Остатки трапезы к этому моменту со стола исчезли, хотя времени прошло совсем немного.

Кристалл ярко вспыхнул в руках у Пантеры, озарив темное помещение. Герран довольно улыбнулся и протянул к нему руку:

— Красивый, — сказал он, любуясь игрой огненных сполохов, пробегающих по рубиновым граням. — Что ж, свою часть сделки ты выполнила. Теперь дело за мной, — в его руках появился, словно из воздуха, свиток. — Здесь грамота, в которой право на владения территорией Арк'хаан передается вам в безраздельное пользование. Завтра вечером вслед за тобой выступит отряд воинов Светлой Воды, который отныне поступает в полное ваше распоряжение. Деньги в Центральном Хранилище уже ждут тебя. Собственно, вопрос только в том, сможешь ли ты все это увезти с собой.

— Думаю, я последую Вашему совету и оставлю их в Хранилище. Проценты лишними не будут, — Пантера выразительно посмотрела на Магистра.

— Как скажете. Что ж, если все улажено, будем прощаться, — Герран коротко кивнул и отвернулся от своей гостьи.

Выйдя от Магистра, Пантера нашла слугу и велела ему передать на конюшню, чтоб немедленно запрягли Хэйсина., а сама быстро собрала свои вещи, позвала Уголька и вместе с ним вышла из здания. Прощаться с Тэйлеморном желания не было. К сожалению, перенестись в пограничный мир прямо со двора было затруднительно — Ясь не желала "светить" свой амулет. Поэтому необходимо было отъехать подальше от владений Светлой Воды.

Черный как смоль Хэйсин уже стоял посреди двора. Завидев Ясь, он радостно заржал и ударил копытом об землю. Уголек ревниво обошел коня, а потом посмотрел на хозяйку глазами, в которых явственно читалось: "Этот тоже черный, но я-то лучше, правда ведь?" Пантера кивнула ему, мол, конечно правда, после чего запрыгнула в седло. Хэйсин рысью миновал двор. Стража торопливо распахнула ворота перед гостьей Магистра.

Выбравшись за пределы резиденции, Пантера пришпорила коня.

Полная луна ярко освещала ночную дорогу. Перестук копыт не нарушал, а, скорее, подчеркивал царящую вокруг тишину. Уголек, бесшумной тенью следовавший за хозяйкой, казался настоящим призраком.

Через пару часов они миновали обжитые места. Рядом с дорогой виднелась небольшая рощица, куда Ясь и свернула. Пройдя еще немного вглубь леса, она спешилась. Еще утром Пантера придумала один авантюрный план и теперь решила его опробовать в действии. Она взяла амулет в ладонь и этой же рукой обняла Хэйсина за шею. Потом подозвала к себе Уголька и взяла его за хвост. Кот обижено заворчал, но в этот же момент его хозяйка активировала амулет и вся троица оказалась в пограничном мире. Конь испуганно заржал — подобные переносы в пространстве были ему в новинку. Хорошо еще не попытался встать на дыбы или удрать. Уголек только презрительно фыркнул и посмотрел на Пантеру взглядом не предвещающим ничего хорошего. В его глазах явственно читалось: "Погоди у меня, ты еще заплатишь за это унижение! В наказание отберу твое любимое кресло и попробуй только меня с него согнать!" Ясь, опасаясь, что Хэйсин может начать буянить, сжала хвост Уголька еще сильнее и перенеслась... в комнату, где сладким сном спал Т'химо. В голове пронеслось: "Только бы не на кровать!" и в этот момент она ощутила, как рука, обнимающая коня за шею, резко поднялась вверх, а хвост Уголька дернулся и вырвался из ладони. Под ногами оказалось что-то мягкое и пружинистое. В тот же момент раздался чудовищный грохот, до боли знакомый мужской голос выкрикнул какое-то ругательство, и вслед за этим из-под ног Пантеры выскользнуло то мягкое, на что она первоначально приземлилась. Девушка не удержалась на ногах и свалилась бы на пол, если б не уперлась в Хэйсина, который почему-то вдруг стал совсем низеньким. Дверь комнаты распахнулась, и свет из коридора озарил презабавнейшую картину: в дверном проеме стоял Волк в одном исподнем, в руках он держал стьерн, видимо, схватил первое, что под руку подвернулось. На полу стоял задумчивый черный конь и удивленно косил глазом в сторону кровати, с одного края которой стояла Пантера, а с другого — Гюрза. Т'химо держал в левой руке кинжал и, так же как и Эйрен, был не совсем одет. Пока все участники немой сцены любовались друг другом, из-под кровати раздался шорох. Оттуда, забавно пятясь и пытаясь стряхнуть намотавшуюся на голову простыню, выполз Уголек. Огромный черный кот с белой тряпкой на голове успешно дополнил общую картину разрушений, толкнув прикроватную тумбочку и уронив с нее стакан с водой.

— Пантера?! — в один голос воскликнули Волк и Гюрза.

— Где?! — раздался из коридора звучный голос Рейма.

Т'химо устало опустился на край кровати, поморщившись от боли в сломанной руке. Но в глазах его отражалась радость.

— Здесь я, здесь! Что расшумелись? — Ясь изо всех сил старалась быть серьезной, но удавалось это с трудом — стоило бросить взгляд на полуголого Волка, или на мечущегося Уголька, как губы сами разъезжались в улыбке. Она спрыгнула с кровати, схватила своего аватара за шкирку и стянула с его головы простыню. А потом отошла к окну — поближе к Т'химо.

Из-за плеча Волка показалась взъерошенная голова Медведя.

— И точно, Пантера. А что здесь у вас лошадь делает? — с искренним интересом поинтересовался Рейм, глядя на Хэйсина.

— Решили мы тут на досуге всякими извращениями заняться... — ехидно заявил Гюрза и тут же получил от Пантеры по макушке. — Ну вот, даже помечтать нельзя! — обиженно фыркнул он, увернулся от еще одного подзатыльника и, перехватив здоровой рукой запястье Ясь, опрокинул девушку на кровать рядом с собой. — Устраивайся поудобней, — гостеприимно предложил он ей. — Голову можешь положить мне на колени — тебе все равно, а мне приятно.

Пантера тут же воспользовалась его предложением — после всех приключений смертельно хотелось вот так вытянуться на кровати и поспать сутки к ряду. Девушка сладко зевнула и потянулась.

— Как вы тут без меня справлялись? Все в порядке? — спросила она, наконец.

— А что с нами будет? Всех плохих дяденек ты за собой увела, а без Кристалла мы никому особо не нужны, — не упустил возможности поиздеваться Волк.

— Вот и ладненько. Значит, все живы — здоровы?

— Не совсем, но в целом почти.

— Как это понимать? У нас есть потери? — Пантера начала волноваться.

— Не то, чтобы потери, но, если ты не обратила внимания, у Гюрзы временно функционирует только одна конечность.

Пантера, услышав это, опять положила голову на колени Т'химо и безмятежно посмотрела на него снизу вверх. Да, альв действительно выглядел не самым лучшим образом — следы от ожогов до сих пор были сильно заметны на его лице, весь в бинтах, правая рука на перевязи, но все это не смертельно и совершенно очевидно, что он поправляется, причем быстро. Ясь улыбнулась Гюрзе, а он нежно провел здоровой рукой по ее волосам. От ласкового прикосновения глаза моментально начали закрываться.

— Так, похоже, процедура объяснений переносится на завтра, — Волк понимающе подмигнул Гюрзе и толкнул локтем Медведя. — Только лошадь все-таки нужно увести. Или она вам для извращений нужна?

— Это не лошадь, а конь, — сонно пробурчала Пантера. — Забирайте его, он вам самим понадобится... для извращений. А я спать буду... здесь!.. Если кто-то этого еще не понял и не осознал, — она выразительно посмотрела на Гюрзу, тот едва заметно улыбнулся.

Рейм, который, в отличие от Волка, успел одеться, взял под уздцы Хэйсина и аккуратно вывел его из комнаты. Эйрен крикнул, что утром пришлет уборщика и, закрыв за собой дверь, удалился к себе. Пантера с Гюрзой остались одни, если не считать Уголька, который с обиженным видом устроился в кресле и заснул.

— Сдается мне, прежде, чем ложиться спать, нужно хотя бы постель перестелить — на камнях лежать не очень приятно — сказал Т'химо, оглядывая свое растерзанное ложе, покрытое мусором, отпечатками кошачьих лап и сапог.

— Выброси все на пол — будем спать на матрасе, я сейчас не в состоянии двигаться, — Ясь неохотно встала. Хмуро прикинула, можно ли спихнуть Уголька и занять его место, обреченно вздохнула, поняв, что шансов нет.

— Ладно, горе мое, постой пока в сторонке, я сам все сделаю, — Гюрза ласково посмотрел на Пантеру, быстро оделся, сдернул грязное одеяло с кровати, поднял растерзанную Угольком простыню и вышел. Когда он вернулся с охапкой свежего постельного белья, обнаружил умильную картину — на кресле (вовсе не таком огромном, как то, что стояло в комнате Ясь), развалившись, недовольно сопел огромный черный кот, а на самом краешке, изогнувшись самым немыслимым образом, скромно притулилась его хозяйка. Т'химо быстро застелил кровать, но перенести девушку не смог — со сломанной рукой это было весьма проблематично — пришлось будить.

— Пантерка, вставай, постель готова, можно ложиться! — он осторожно потряс ее за плечо.

— Поспать не даешь... зануда... — сонно проворчала Пантера, одновременно пытаясь подползти глубже в кресло и стряхнуть руку Гюрзы с плеча.

— Перейдешь на кровать и спи себе, сколько захочешь!

Ясь открыла, наконец, совершенно сонные, слипающиеся глаза и, старательно имитируя походку зомби, дошла до предложенного ей ложа и попыталась на него рухнуть. Ее перехватили в полете.

— А как насчет того, чтобы хотя бы куртку и сапоги снять? — в голосе Гюрзы прозвучали воспитательские нотки. Пантера открыла один глаз и укоризненно не него посмотрела.

— Какой ты все-таки зануда! — проворчала она, снимая сапоги и куртку. Потом, немножко подумав, сняла и все остальное, оставшись в одной рубашке. — Теперь можно ложиться?

— Можно, — улыбнулся Гюрза.

Ясь, услышав эти слова, прыгнула в кровать, перекатилась на дальнюю ее сторону, укуталась в одеяло и блаженно застонала:

— Кажется, я знаю, что такое неземное блаженство.

— Умная какая! А как насчет того, чтобы с ближним поделиться?! — нагло заявил Т'химо.

— Так иди сюда быстрее — Уголек меня греть отказался, но теплый альв под боком не намного хуже. Будешь этой ночью моей грелкой!

Гюрза не заставил себя долго ждать. В его объятиях Пантере стало совсем тепло и спокойно.

— Т'химо... — сказала она, вспомнив тот вопрос, который все это время упорно не давал ей покоя.

— Да?

— Слушай... перед сном скажи мне одну вещь, а то я уснуть не смогу!

— И что же тебе сказать?

— Эариан и ты — одно и то же, или ты просто иногда принимал его облик? — несмотря на то, что Пантера была почти уверена в его ответе, все равно сердце забилось слишком быстро.

— А если не одно и то же? — чуть иронично спросил Гюрза. Пантера резко обернулась к нему. В глазах появилось беспокойство.

— Ты...

— Это был я, не волнуйся, — тепло улыбнулся он. — Эариан — это я. И тогда, на озере с тобой тоже был я.

— Какой же ты дурак! — всхлипнула Ясь, прижимаясь к его груди.

— Зато счастливый дурак, — услышала она в ответ. — Спокойной ночи, любимая!

— Спокойной ночи! — прошептала Пантера и почти сразу же заснула.

Ослепительный блеск серебристых колон, причудливая вязь золотых нитей, свитых в тончайшее кружево, фонтаны, тысячами звонких струй бьющие в небо, поющие гимн любви и красоте. Пышная зелень, обрамляет изящный, похожий на звезду, храм. Улыбчивые служители в белоснежных одеяниях, с вышивкой золотом и серебром открывают перед посетителями резные двери. Праздник цветения, праздник весенней гармонии.

Улыбаются родители, отец ободряюще подталкивает его в спину. В центре храма — статуя прекрасной женщины. Настолько красивой, что при одном взгляде на нее захватывает дух. Совершенная красота — произведение искусства. Что может подарить совершенству маленький мальчик? Т'химо теряется и понимает, что стихи, которые он написал в дар богине, недостойны ее. Они настолько несовершенны, что читать их здесь, вслух, просто кощунственно.

— Иди, Милена ждет тебя! Твой подарок будет самым лучшим, — отец ободряюще улыбается и подталкивает его к статуе.

Несколько неловких шагов. Ноги как деревянные. Прекрасная женщина, увековеченная в статуе, ласково взирает на неуклюжего мальчишку, словно ждет его слов. А слова застыли в горле. Как можно оскорбить несовершенством идеал?

Юные альвы, достигшие восьми лет, в этот день приходят в первый раз засвидетельствовать свое почтение Милене — главной богине Альвериона. Сегодня в храме сразу двадцать шесть детей смогут показать свое мастерство богине любви и красоты. Будущие художники, поэты, музыканты, ювелиры, скульпторы, писатели, танцоры и певцы сегодня принесут свой первый дар покровительнице всех альвов.

Т'химо смотрел на богиню. Воцарившаяся в храме тишина оглушала. Мальчик молчал. Тихий недоуменный шепот с дальних рядов. И, наконец, звонкий детский голос прорвал пелену безмолвия:

...Не смею оскорбить несовершенством красоту,

Слова пусты пред ликом идеала.

Молчанье, как подарок принесу,

И на колени опущусь у пьедестала...

Маленькая фигурка, склонив голову, опустилась на колени. Раздался удивленный вздох толпы. Рядом с мальчиком возникло серебристое свечение. Из россыпи сверкающих искорок вышла прекрасная женщина очень похожая на ту, что изображена в статуе, только не такая высокая. Милена, а это была она, подошла к коленопреклоненному поэту и дотронулась до его плеча:

— Встань, Т'химо!

Мальчик встал, но так и не решился поднять глаза.

— Мне посвящали стихи многие, но твой дар бесценен, потому что он бесконечно мал и бесконечно велик. Позволь отблагодарить тебя в ответ, — на изящной ладони появилось тонкое серебряное колечко. — Сейчас ты, боюсь, не сможешь понять ценность моего дара, но когда вырастешь — отдай его той, которую полюбишь. Кольцо скрепит ваши души узами, которые не сумеет преодолеть даже смерть. Часть твоей души будет отдана ей, часть ее — тебе. Только запомни — кольцо можно подарить лишь один раз. Не ошибись. — Милена тепло улыбнулась и пропала, растворившись в облаке серебряных искр.

Запах моря, крик чаек над водой, плеск волн, густые леса по склонам холмов... Красиво, необычно, интересно. Особенно, если тебе семь лет, и ты в первый раз попал на море.

Ясинаре надоело собирать ракушки на берегу, и она побежала к деревьям. Родители не боялись отпускать ее на самостоятельные прогулки — что может грозить ребенку в абсолютно безопасной Зоне всеобщего благоденствия? Добрые и благожелательные духи моря и леса присмотрят за маленькой эльфийкой и не позволят причинить ей вред. Девочка целыми днями гуляла по берегу моря, забиралась в пещеры, бегала по лесу. Целый месяц свободы, целый месяц веселья подарили ей родители на день рождения.

Ясь уже успела облазить большинство деревьев в округе, и больше всех ей понравился огромный раскидистый дуб, в ветвях которого она любила сидеть и читать книжки. И в этот раз девочка решила сбегать к нему. Но, к ее удивлению, на сей раз место оказалось занятым. На самой удобной ветке сидел черноволосый мальчишка и что-то сосредоточенно писал, положив лист бумаги на колени.

— Эй, это мое место! — возмущенно заявила Ясинара, приняв максимально независимый вид и уперев руки в боки.

Мальчишка оторвался от своего занятия и удивленно на нее посмотрел.

— Извини, но здесь нигде не было написано о том, что это дерево является твоим.

Ясь удивилась — не такой реакции она ожидала от нахального мальчишки. Он должен был начать задираться, а вместо этого — только вежливо извинился.

— Ладно, — пробурчала она примиряющее. — Сиди уж — ветка большая. Всем хватит.

Девочка ловко залезла на дерево и устроилась рядом с новым знакомым.

— А что ты пишешь? — спросила она.

— Стихи, — последовал ответ.

— Стихи? — удивилась Ясинара. — А о чем?

— Сейчас про единорогов.

— Дай почитать!

— Пожалуйста, — мальчишка протянул исписанный листок. Ясь прочитала:

— ...Мои единорожки

Играют на дорожках

В саду, где нет печалей,

Где Солнца яркий свет.

И стаптывают ножки

Моих единорожков

Таинственные дали

Загадочных планет...

— Красиво! — вздохнула она. — А ты их видел?

— Кого?

— Единорожков!

— Только на картинках, — покачал головой ее собеседник. — Они очень красивые — у них белая грива и изящный витой рог на лбу.

— На картинках я тоже их видела! — нахально заявила Ясинара. — Ты хорошие стихи пишешь. Хочешь, я буду с тобой дружить?!

Мальчишка удивленно посмотрел на нее. Его пронзительно чистые голубые глаза улыбались.

— Хочу. Меня зовут Т'химо, а тебя?

— Ясинара. Для друзей — Ясь.

Пантера проснулась, ощущая странное сожаление о чем-то далеком, давнем, светлом и чистом. Теплое дыхание Гюрзы приятно согревало шею. Она повернулась к нему лицом и, повинуясь внезапному порыву, легонько поцеловала его в щеку. Т'химо счастливо улыбнулся во сне. Похоже, ему снилось что-то очень приятное.

— Завтра утром мы уезжаем домой, — Т'химо был расстроен — расставание с Ясинарой тяжелым грузом легло на его сердце. Ему еще никогда не было так интересно, как в последние две недели. Они вместе любовались на закаты, играли в разные игры, приручали и кормили белок, сочиняли стихи, читали книжки по ролям, искали приключения. Но как же быстро все закончилось. А впереди — возвращение в Альверион и он больше никогда не увидит Ясинару.

Темно-синие глаза испуганно заморгали:

— Тебя забирают родители, да? И ты не сможешь остаться? — торопливо спросила Ясь, словно отчаянно желая услышать, что все это — шутка.

— Нет, не могу.

— И мы больше никогда не увидимся?

— Не знаю. Я на следующий год попрошу привезти меня сюда. В это же время. Ты приедешь?

Ясинара расстроено покачала головой:

— Вряд ли. Родители хотят меня отдать на обучение к егерю. Я несколько лет буду у него жить. Он научит меня говорить с деревьями, понимать животных, чувствовать лес... Я так давно этого хотела, и папа уже договорился с Учителем.

— У меня никогда не было друзей, а с тобой мне... интересно. Я не хочу уезжать! — Т'химо сжал кулаки, чтоб не заплакать.

— Пойдем, посидим напоследок на нашем дереве, — предложила Ясь, старательно отворачиваясь от своего приятеля, чтобы он не увидел слезинки в ее глазах.

Они сидели на ветке, и каждый думал о своем.

— Давай убежим! — Т'химо раскраснелся от волнения. — Мы сможем играть сколько угодно, и никто нам не помешает! Сможем делать все, что захотим! Хочешь?

— Глупый, а как же мама с папой? — удивленно спросила Ясинара. — Они будут нас искать, расстроятся. Нет, мы не можем убежать от них.

И вновь повисла тягостная тишина.

— Давай пообещаем друг другу, что когда-нибудь встретимся? Ты мой друг! А я — твой! И мы встретимся еще. Когда-нибудь. — Ясь взяла Т'химо за руку и сжала ее изо всех сил.

— Давай... А, знаешь, я придумал. Мне сейчас нужно домой сходить. Приходи после обеда на скалу около маяка. Придешь?

— Приду! Честное слово!

Утащить кольцо, которое хранилось у родителей, оказалось не так сложно. После обеда Т'химо прибежал в условленное место. Ясь ждала его, восседая на огромном камне и болтая ногами в воздухе.

— Вот! — в руках мальчишки сверкнуло узенькая полоска серебряного колечка.

— Что это? — удивилась Ясинара.

— Это не простое кольцо — я его подарю тебе, и после этого нас уже никто не сможет разлучить! — горделиво сказал Т'химо.

— А почему?

— Это волшебное кольцо. Мне его подарила богиня. Сказала, чтобы я подарил его самой лучшей девочке во всех мирах. Лучше тебя никого нет, значит, она говорила именно о тебе. Можно я сам его одену на твой палец?

— Можно, — сказала Ясь, отчего-то сильно волнуясь. Ей никогда еще не дарили волшебные кольца. Впрочем, обычные тоже еще не дарили. Колечко оказалось слишком большим, но после того, как его одели, оно ярко блеснуло и сильно уменьшилось в размерах. Девочка не удержала восторженного вздоха. — Ой! Какое красивое!

— Видишь, — сказал Т'химо, беря ее за руку. — Оно точно такое, как нужно. Значит, я не ошибся.

А потом они сидели весь остаток дня и вечер, взявшись за руки и глядя на море, на кричащих чаек и на безумно красивый закат.

— Ясинара... — от звука приснившегося ей имени Пантера вздрогнула и отстранилась от Гюрзы. Т'химо все так же улыбался во сне. Но теперь его улыбка была немного грустной. Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, он открыл глаза.

— Откуда ты узнал это имя? — спросила Пантера настороженно.

Гюрза вместо ответа, провел рукой по ее щеке и убрал с ее глаз непослушную прядь волос.

— Ясинара? — спросил он, наконец.

— Да.

— Так зовут женщину, которую я люблю!

— И кто же это? — ехидно и немного обиженно поинтересовалась Ясь.

— Ты, — просто ответил Т'химо.

— Но меня зовут... — Пантера запнулась. — Мне сегодня приснился сон. Ты хочешь сказать, что...

— Тебе тоже приснился сон? — заинтересовался Гюрза.

— Да, мне снился какой-то мальчик, который занял мое место на дереве, а потом он мне стихи свои дал почитать. Только это же был... ты!

— Верно. И мне тоже сегодня кое-что из прошлого снилось. Собственно, твой отец рассказывал о том, что было. Но, кажется, теперь я и сам все вспомнил. Думаю, это из-за того, что мы с тобой теперь вместе. Кстати, раз уж разговор об этом зашел... Это твое, — Т'химо снял с мизинца на правой руке серебряное колечко и протянул его ошарашенной девушке. — Впрочем, просто дай руку, я сам его одену.

Маленький блестящий ободок охватил безымянный палец Пантеры, так, словно создавался специально для нее.

— Теперь ты совсем-совсем моя, — сказал Гюрза, нежно поцеловав Ясь в раскрасневшиеся от волнения губы. — Твой отец все эти годы хранил кольцо, а потом отдал его мне. Когда родители обнаружили исчезновение подарка Милены, разразился огромный скандал. И еще больший был, когда выяснилось, что кольцо у тебя и поздно что-то менять. Когда страсти немного улеглись, мои родители разыскали твоих. Они договорились, что до нашего совершеннолетия мы не увидимся, а потом тебе вернут кольцо, и дальше мы сами все решим. Вот только вышло иначе...

— Случайностей не бывает, — совсем не к месту сказала Пантера. — Получается, что это кольцо ты получил не случайно, мы встретились с тобой не случайно, а потом вместе попали в Арк'хаан тоже не случайно, и совсем не случайно ты остался в живых и вообще... Все словно спланировано. Я еще могу поверить, что ты по глупости отдал мне кольцо — что с ребенка возьмешь? Но то, что мы с тобой оба оказались в итоге в Арк'хаан... Это уже просто не может быть случайным. Таких, как мы — единицы. Не удивлюсь, что мы вообще единственные в своем роде. И наша встреча именно в этом контексте выглядит и вовсе невероятной, если не предположить, что она была предрешена...

Гюрза не стал дожидаться окончания ее рассуждений — просто дотронулся пальцем до ее губ, словно прося прервать монолог.

— Во-первых, я не по глупости отдал тебе это кольцо. Запомни это, — его тихий, почти шепчущий голос успокаивал. — Я подарил его самой лучшей девушке на свете и никогда не жалел о своем выборе. Во-вторых, то, что ты полагаешь случайностью — вполне могло быть лишь результатом моего поступка. Часть моей души — была отдана тебе, а часть твой — мне, в итоге, я вполне мог получить от тебя умение предвидеть события. Вряд ли наоборот — твой дар намного сильнее моего. Может именно этим объясняется то, что я наделен сразу несколькими способностями — и действия предугадываю, и поступки, и все остальное. Одним словом, возможно, дело не в случайностях, а в нас самих.

— Хочешь сказать, что ты сюда попал из-за меня? — настороженно спросила Пантера.

— Глупая, думаешь, я обвиняю в этом тебя? — Гюрза улыбнулся и на миг стал похож на того беззаботного мальчишку, который приснился Ясь во сне. — И не думал даже. Наоборот, все очень удачно получилось. Если бы меня не взяли в Арк'хаан, я бы все равно тебя искал, а вне Круга эта задача была бы куда как сложнее. Да и события могли иначе повернуться. Скажем, нашел бы я тебя, стал кем-то вроде Эариана, чтобы только быть рядом с тобой. И что? Ты и на Гюрзу-то внимания не обращала, куда уж тут бедному охраннику соваться? Я все это сказал лишь затем, чтобы ты не искала предначертанную цепочку событий там, где их и нет вовсе. Не путай причину и следствие.

— Слушай, ты начинаешь говорить прямо как я. Мы что, местами с тобой поменялись? Может ты теперь еще и "точки встречи" видишь? — Ясь подмигнула Т'химо, решив, что удачно пошутила, но тот, вместо того, чтобы посмеяться, отвел глаза.

— Угадала. Я не успел сказал тебе... После того, как вас убили, я стал видеть "точки встречи" и все остальные способности тоже усилились. Кроме того, не забывай — вас не было, а я за три с лишним века успел приобрести некоторый жизненный опыт, несмотря на то, что по большей части занимался уничтожением Темного Пламени, — он горько ухмыльнулся. — Хотел бы я, чтобы этого опыта было поменьше.

Пантера, видя, что воспоминания причиняют Гюрзе боль, прижалась к нему крепче и, словно кошка, потерлась головой о его шею и подбородок. Т'химо ощутил запах хвои, исходящий от ее волос и сразу же обо всем забыл — какие могут быть грустные мысли, когда совсем рядом с тобой — твоя сбывшаяся, но оттого еще более желанная мечта? Его рука скользнула по гладким шелковым волосам Ясь.

— Я так совсем в кошку превращусь, — раздался довольный голос Пантеры. — Буду мурлыкать, тереться о твои руки. Это так приятно, когда гладят по голове, — Мурррк. — она подняла голову и бросила игривый взгляд на Гюрзу.

— Нет уж, лучше девушкой оставайся. Кошка у нас уже есть, — ответил он, кивнув в сторону Уголька. — Т'химо нежно поцеловал Пантеру.

— Я на тебя все-таки злюсь за то, что было у озера. Почему ты тогда мне все не рассказал? Эта ночь была бы намного приятней для меня, а так... — Ясь выглядела немного расстроенной. Этот поцелуй напомнил ей о том, что произошло у нее с Эарианом.

— А так... Мы это исправим, — сказав это, Гюрза медленно провел рукой по плечу Пантеры, потом ладонью дотронулся до ее груди. — Хочешь? — в голубых глазах появились хищные золотистые искры.

— Но как же... Твоя рука... — Ясь взглядом указала на перебинтованную правую руку Т'химо.

— Ничего, я справлюсь, — улыбнулся он и резко опрокинул девушку на спину. Движение отдалось болью в сломанной руке, Гюрза слегка поморщился, но не позволил Пантере прервать его. Разумеется, она почувствовала отзвук боли, но жаркие поцелуи, последовавшие вслед за этим, не позволили ей сказать ни слова, а потом стало не до того. Все было совсем иначе, чем в первый раз — не было ни боли, ни злости на себя — только слепящая радость от единства, только пьянящий вкус его губ, сладостные прикосновения его тела и всепоглощающее желание... Они не сразу смогли остановиться даже когда с грохотом распахнулась входная дверь и за ней в комнату ввалились Леопардик и Волк.

— Опс... — сказала Леопардик, подняв голову и обозрев сцену на кровати. Она свалилась точно на Эйрена, так что не ушиблась. — Т'химо, а кому я сказала не совершать резких движений, пока рука не заживет? — спросила она сердито.

— Слезешь ты с меня, или нет? — полузадушено спросил Волк. — Ребята, я ни при чем, сами с ней разбирайтесь, я честно ее к вам не пускал! Рин, вот ты объясни, что на тебя нашло?! Я же говорил, что твое присутствие будет лишним!

В это время Т'химо с Пантерой быстро пытались натянуть на себя простыню и хоть немножко отдышаться.

Леопардик, наконец, слезла с Эйрена и сурово посмотрела на Гюрзу:

— Никак не угомонишься? Ты можешь хотя бы подождать, пока рука заживет? Или тебе нужно все сейчас и немедленно?

— Рин, я благодарен тебе за твою заботу, но сейчас ты лезешь в мое дело, которое тебя не касается! — возмущенно возразил ей Т'химо.

— Когда у тебя рука срастется неправильно и придется ее опять ломать — вспомнишь мои слова. Если бы ты ее не задел... в процессе, я бы не пришла сюда.

— Что ты с ним, как с мальчишкой носишься? — встрял Волк.

— Мальчишка он и есть, — огрызнулась Леопардик. — И вообще — сколько можно спать, нам интересно, куда ты пропадала! — попыталась Рин перевести разговор на другую тему.

Гюрза с Пантерой синхронно вздохнули. Потом посмотрели друг на друга и засмеялись.

— Топайте к озеру, мы оденемся и присоединимся к вам.

Леопардик еще раз многозначительно посмотрела на Т'химо и вышла за дверь. Красный от смущения Волк рассыпался в извинениях и последовал за ней, максимально аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Что на нее нашло? — удивленно пожала плечами Пантера. — Ты с ней поссорился, что-то случилось?

— Нет, просто дурит, видимо, — сказал беззаботно Гюрза и поднялся с кровати. — В любом случае, нам нужно одеваться.

— Ты точно ничего от меня не скрываешь? — спросила Ясь. Она слишком хорошо знала Леопардика, чтобы какая-то там придурь могла объяснить настолько неадекватное поведение.

— Точно скрываю, — нахально заявил Т'химо, пытаясь заправить одной рукой рубашку в штаны.

— Давай помогу, — предложила Пантера, видя его мучения.

— Не нужно, сам справлюсь. Иначе сюда еще кто-то ввалится часов через пять, выяснить, почему мы до сих пор не пришли к месту встречи.

— Слушай, а куда ты Дымку дел, кстати? — спросила внезапно Ясь.

Гюрза посмурнел:

— Она сейчас в надежном месте спрятана. Вот, приду в себя — заберу.

— Ты ее одну оставил?!

— Нет, у... друга одного. Он за ней присматривает.

— У друга? У какого друга?

— Что же, у меня за все это время не мог появиться друг?!

— Т'химо, давай, колись, у кого сейчас Дымка находится? И не пытайся юлить и угадывать мои реакции. Сам знаешь, ты обмануть меня не сможешь при всем желании.

Гюрза опустил голову, раздраженно пнул ножку кровати и почти прокричал:

— А чего ты хотела — тебя не было столько лет?! Не просто не было рядом со мной, а не было вообще! Да, я любил и люблю лишь тебя, но я жил чужой жизнью. Неужели ты думаешь, что Эариану удалось бы столько времени скрывать свою сущность, если бы он не обращал внимания на женщин? Уже одно это выдало бы меня с головой! Да, у меня были женщины, и не только Рысь, а также те, с кем я вынужден был... выполняя твои задания! Что до Илвэль, то она подобрала меня полумертвого, спасла мне жизнь... Это было каких-то десять лет спустя после того, как вас забрала Золотая Осень. Я был безумен, а она... Она напоминала тебя. Но была живой, а не ледышкой, какой была ты. Я называл ее твоим именем... Илвэль терпела даже это! Она знала, что ты вернешься, и что я уйду, и все равно любила. А потом... потом до меня дошел весь ужас того, что я творю. Мне было больно — я нашел в ней пусть горькое, но утешение и при этом... сам медленно ее убивал. Я ушел, а потом вернулся, чтобы объяснить... но она сказала, что понимает... Более верного друга у меня не было все это время! И не смей меня в этом упрекать! — Пантера с ужасом смотрела на его истерику. Ее не слишком-то задел сам факт того, что Гюрза не был ей верен. В конце концов, глупо ожидать, что здоровый мужчина будет столько лет хранить верность. Тем более, женщине, которая никогда ему не принадлежала, не отвечала на ухаживания и вообще не оказывала ему сколько-нибудь заметных знаков внимания. У нее не было желания упрекать его в измене или еще чем-то подобном. С тем же успехом его можно обвинить в том, что он убивал и даже в том, что он жил все это время. К чему все это? — Если она точно знала, что Т'химо по-настоящему любил только ее одну. Это была не слепая и безоговорочная вера в его слова и чувства — это было твердое знание. Прошлое останется прошлому, а в будущем... Ясь испуганно вздрогнула — слова о том, что Гюрза точно так же, как она видит "точки встречи" только что дошли до ее сознания.

"Он знает, что один из нас умрет, — мелькнуло в голове. — Боги, когда же все это кончится, неужели нам никогда не суждено пожить спокойно?! Даже теперь, когда мы свободны..."

— Мне кажется, что я пока не сказала не слова в упрек тебе, — сказала она, когда Т'химо выговорился. — Зато вижу, что ты упрекал себя все это время. Хотя твоей вины ни в чем нет. Совсем ни в чем. И та девушка, Илвэль, тоже ни в чем не виновата, — произнося эти слова Пантера, тем не менее, почувствовала легкий укол ревности. — Если ты посчитаешь нужным выбрать ее, а не меня, я... пойму и... смирюсь со временем, — Ясь невольно зажмурилась — эти слова дались ей куда тяжелее. — Если останешься со мной, обещаю не вспоминать о том, что ты сейчас сказал. Это все дела минувшие и к нам они уже отношения не имеют. Только... сделай свой выбор быстрее, — почти умоляюще закончила она и до боли сжала кулак. Сложно быть честной и объективной, когда больше всего на свете хочется, чтобы выбрали именно тебя, и чтобы этот выбор вообще никогда не стоял.

Гюрза сделал шаг вперед и подошел к Пантере совсем близко. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. В первый раз она никак не могла понять, что выражают его глаза — слишком многое в них было — остатки гнева и раскаянье, чувство вины и злость, сомнение и надежда... на что?

— Поймешь и смиришься? Кого бы я ни выбрал? — спросил он уже почти спокойно.

— Да, — Пантера не отвела взгляд. Так они и стояли, молча, глядя в глаза друг другу, почти не дыша. Гюрза сдался первым, точнее не сдался, а изо всех сил обнял Ясь, зарылся лицом в ее волосы и... внезапно она поняла, что он плачет. Совсем беззвучно, только слегка дрожат плечи. Ей стало страшно. Еще никогда он не позволял себе подобной слабости — да, легко мог сорваться, накричать, но никогда еще она не видела, чтобы Т'химо плакал.

Пантера молча обняла его. Говорить было нечего. Утешать — бессмысленно. Уговаривать — тоже. Решение принимать будет только он.

Прошло несколько минут, и в комнате раздался тихий голос Гюрзы:

— Я уже сделал свой выбор. Давно. Посмотри на свою руку и все поймешь. А теперь, пойдем к озеру, нас ребята заждались.

Песчаный пляжик на озере потихоньку превращался в постоянное место сборов, точно такое, каким он был раньше. Пока Пантера с Гюрзой выясняли отношения, все остальные занимались благоустройством своего потайного уголка. Притащили со склада четыре огромных бревна, сделали сидения, обустроили в центре между "лавками" костровище. Вьерн даже успел разжечь костер. Когда опоздавшие подтянулись, все тут же заинтересованно подобрались и десять пар заинтересованных глаз и одна — влюбленная уставились на Пантеру.

— Ну... так что там? — робко спросила Леопардик и удостоилась строгого взгляда от Волка, который до сих пор на нее дулся и смущался, глядя на "пострадавших" Гюрзу и Пантеру.

Ясь улыбнулась:

— Дом Темного Пламени больше не существует. Все земли отошли Дому Светлой Воды, за исключением... территории Арк'хаан, которая передана нам в безраздельное владение в обмен на наши эксклюзивные услуги. Кроме того, у нас теперь есть личный счет на двадцать тысяч золотых в Центральном Хранилище, все под проценты, так что... деньги у нас теперь есть. Еще максимум через неделю к нам пришлют небольшой отряд от Светлой Воды, чтобы показать Темному Ветру, что мы под покровительством и обижать нас категорически не рекомендуется. Из нейтрального — мы не имеем права брать заказы от других Домов, в данном случае, от Темного Ветра, но при этом не обязаны выполнять все заказы Светлой Воды. Словом, эксклюзивные, но свободные наемники. Поздравляю. Мы теперь можем жить для себя, — девушка оглядела собравшихся. Никто даже не шелохнулся. Мысль о том, что вот теперь они полностью свободны, потрясла всех до глубины души. Нет, в последнее время им и так было довольно-таки вольно жить, но чтобы вот так... полностью на свободу. Без приказов, без угроз. — Если кто-то захочет покинуть Круг, удерживать никто не станет.

И опять тишина. Теперь недоуменная. Такая мысль в голову не пришла никому и, более того, никто ее всерьез рассматривать не собирался. Первым молчание нарушил Тигр:

— Значит, свободны? — серые глаза внимательно посмотрели на Пантеру. — Думаю, что выражу общее мнение, когда скажу, что последнее твое предположение откровенно бредовое? — ему ответил одобрительный шум. — Нам некуда идти, наш дом — здесь, да и зачем разделяться, если вместе мы куда сильнее, чем порознь. Ты отлично уладила все дела, но теперь мне интересно другое — почему этим не занялись Леопардик, Рысь, в конце концов? Почему это был не кто-то из разведки? Почему ты?

Ясь смотрела в лица друзей — в них отражалась растерянность, недоумение, радость. Только Рысь выглядела откровенно обозленной, впрочем, легко было понять причины этого — за плечом у Пантеры стоял Гюрза. Его взгляд, его поза — все свидетельствовало о том, что теперь Кэйтейре мечтать точно не о чем.

— Я... больше не могу быть вашим командиром, — сказала Ясь. Слова дались ей с трудом. — Я слишком изменилась и... не случайно мною были сказаны слова про то, что любой может уйти из Круга. Хочу просить вас отпустить меня. Я больше не могу быть полезной, а быть балластом не по мне. Хотела бы просить оставить мне Уголька... если это возможно, — по щеке скатилась предательская слеза. Пантера тихо зарычала сама на себя, из последних сил сохраняя независимый и гордый вид.

Услышав эти слова, Волк с Медведем вскочили со своих мест:

— Ты сдурела?! — в один голос воскликнули они.

— Ну ты даешь... — протянула удивленно Ястреб.

Леопардик вскочила на ноги, подбежала к Ясь и, обеспокоенно заглянув в глаза, дотронулась рукой до ее лба.

— Вроде, жара нет, — объявила она всем. — А бред на лицо. Т'химо, ты ее ничем таким тяжелым по голове не бил?

— Не паясничай, — поморщился Гюрза и, склонившись, шепнул на ухо Пантере. — Надеюсь, ты это не в серьез. Плохая шутка.

— Ясная, а с чего у тебя такая мысль возникла? — спросил громко Тигр. Разговоры сразу затихли. Ясь отметила про себя этот факт.

— Аналитик должен мыслить объективно, не должен примешивать к своим выводам и решениям чувства, не должен кого-то выделять особо... словом... я этого уже не могу. Кроме того, сейчас мне со своими эмоциями-то справляться не всегда удается, куда уж тут за всех вас отвечать. Плохой из меня командир. Кроме того, сейчас наступает затишье, над нами больше нет ни Магистра, ни Наставников. Теперь вам нужен тот, кто сможет заниматься экономическими вопросами, обустройством территории, словом, наладит мирную жизнь. Я этого хорошо сделать не смогу.

— Да... Причина уважительная, — Тигр хитро блеснул глазами. — Но, думаю, все не настолько плохо. Видишь ли, ты сама сказала, что сейчас начинается мирная жизнь, а раз так, то и вопросы функциональности отдельных единиц не стоят. Мы давно переросли рамки обычного военного подразделения, Круг — это, скорее, семья. Ты никогда не думала об этом? Никогда не думала, что ты можешь быть нужна не как какой-то аналитик, а как подруга, сестра... а кое-кому и как женщина, — добавил он, глядя на Гюрзу, который, услышав эти слова, положил руку на плечо Пантере, словно подтверждая правоту Тигра. Рысь, увидев это, только зубами скрипнула. — Если уж мы и впрямь собираемся начать мирную жизнь, то тебе в ней самое место — такой, какая ты сейчас, а не такой, какой ты была раньше. И никуда уходить не надо. Все образуется. Кроме того, заключив настолько удачный договор со Светлой Водой, ты доказала, что и в мирной жизни можешь быть весьма полезна.

— И не мечтай — никуда не отпустим, — заявил Медведь. — Куда мы без тебя? Кто занудствовать будет? — Волк кивнул, подтверждая его слова.

— А еще лучше тебя с информацией не работает никто — не можешь планировать операции из-за, как ты его обозвала, субъективизма — будешь просто обрабатывать информацию и выдавать нам свои выводы и рекомендации. С остальным мы сами разберемся. А на большее у тебя все равно времени не будет — мирная жизнь — это тебе не диверсии разрабатывать — времени много требует, — Тигр подмигнул Ясь и широко улыбнулся.

Пантера стояла и смотрела на лица тех, кто был ее спутником с самого детства, на тех, кто столько всего испытал вместе с ней. На тех, кто, так же как и она, прошел через жестокую школу Арк'хаан, ломающую и выворачивающую наизнанку душу, уничтожающую все хорошее и доброе, что там было. На тех, кто, несмотря на все старания Магистра и Наставников, и даже вопреки им, не разучился дружить, любить, не стал бездушной машиной. На сердце потеплело. Наверное — это и есть семья, когда никому нет дела до твоей пользы и функциональности. Ты нужен именно такой, какой есть, просто потому что тебя любят, просто потому, что ты — часть семьи.

— Спасибо! — тихо сказала Ясь, опустив глаза. — Тем не менее, теперь вам нужно выбрать того, кто будет возглавлять Круг. Пума, видимо, твоя кандидатура следующая за мной, — глаза Пумы довольно блеснули, — Помимо тебя я бы хотела назвать еще Тигра и Гюрзу. Т'химо, так уж получилось, теперь самый старший, самый опытный из нас. А Тигр... Я вижу, он пользуется уважением и, кроме того, все-таки разработкой тактической части наших операций всегда занимался он. Следовательно, будем выбирать из этих трех кандидатур.

— Я вот только одного не понял — ты только что сказала, что командиром нашим быть не можешь, а теперь решаешь, из кого нам выбирать? — возмутился Пума.

— Я не могу возглавлять Круг дальше, но пока я буду решать, кто может быть моим преемником, — жестко ответила ему Пантера и так посмотрела в глаза своему заместителю, что тот покраснел и отвел взгляд. Ясь продолжила, — Итак, у нас есть три кандидатуры: Пума, Гюрза и Тигр...

— Две, — раздался голос Гюрзы.

— Почему? — удивленно спросила Пантера, повернувшись к нему лицом.

— Ты знаешь почему, — Т'химо склонил к ней голову и очень тихо добавил. — Ты смотрела "точки встречи"...

Ясь поежилась. Этот день казался таким замечательным, что она попросту заставила себя забыть про проклятые "точки встречи". Сразу стало холодно и неуютно. Она сглотнула противный комок в горле и сказала:

— У нас есть две кандидатуры — Пума и Тигр. Начнем с Пумы. Кто за — поднимите руку! — вверх поднялась только рука Рыси. Остальные молчали.

— Теперь кто за Тигра? Вверх поднялось сразу девять рук — исключая Пуму, Рысь и самого Тигра.

— Решено. С нынешнего дня у нас новый командир — Морейн — Тигр. Поздравляю тебя! — Пантера повернулась к новому главе Круга, который в этот момент сидел на бревнышке, поглаживая по загривку Пламенного.

— Спасибо! Что ж, раз уж мы все решили, чем не повод закатить небольшую пирушку? — предложил Тигр. Его предложение было горячо поддержано большинством присутствующих, за исключением обиженного Пумы и Рыси, которой было все равно. Кэйтейра хотела только одного — поговорить с Гюрзой наедине. За все это время ей ни разу не удалось перемолвится с ним словечком — то у него была Леопардик, то Волк и Медведь развлекали приятеля беседами.

Рыси повезло. Вскоре Тигр извинился перед Т'химо и увел от него Пантеру — им необходимо было обсудить дела в Арк'хаан.

Кэйтейра грациозно подошла к Гюрзе, рыжие волосы водопадом струились по ее плечам, а пушистая Искорка довольно терлась о ее ноги.

— Не уделишь мне немного времени? — медовый, мурлыкающий голос Рыси в свое время свел с ума не одного мужчину. Но у альва за все время их знакомства выработался стойкий иммунитет ко всем ее хитростям и прелестям, так что он и бровью не повел.

— А нужно? — спросил насмешливо Т'химо.

— Неужели ты даже не скучал?

— Скучал, но не по тебе, — их глаза встретились. Голубые глаза Гюрзы почти обжигали холодом.

— Ты жесток, — сказала Рысь, отводя взгляд.

— Таким меня сделали.

— Может быть, все же отойдем в сторону, мне кажется, нам есть о чем поговорить.

— Отойдем, но говорить нам не о чем.

Кэйтейра грустно усмехнулась — каждый их разговор был подобен общению с зеркалом — любая фраза возвращалась обратно, принося обиды и боль. Они удалились с пляжа и не спеша пошли по небольшой тропинке, петляющий между деревьями. Некоторое время они молчали. Потом Гюрза насмешливо спросил:

— Ты хотела со мной поговорить или помолчать?

— Я хотела с тобой побыть, — честно ответила Рысь. Она чувствовала себя сломанной и выброшенной на помойку игрушкой. После возвращения Гюрзы это чувство стало ее постоянным спутником, мешало думать, улыбаться.

— Как трогательно. Ну что, побыла со мной? Теперь сказать что-то хочешь, или я могу возвращаться обратно? — в голосе Т'химо звучало неприкрытое презрение. После того, как он узнал, что его прошлые отношения с Рысью доставляли Пантере боль, он испытывал чувство вины. И любое общение с Кэйтейрой заставляло его снова и снова упрекать себя в давних ошибках. Разумеется, это не могло не сказать на его отношении к той, вместе с которой он эти ошибки совершал.

— Зачем ты так со мной?! — в голосе девушке звучало отчаянье. — Что я такого сделала тебе?! В чем провинилась?! В том, что любила тебя?! В том, что всегда была рядом?! Или в том, что утешала каждый раз, как твоя ненаглядная Пантера в очередной раз тебя выставляла за дверь?!

— Только не говори мне, что ты от этого не получала удовольствие! — холодный голос Т'химо наносил удары без тени сожаления.

— Ты... ты... я ненавижу тебя! — Рысь больше не могла сдерживаться. — Ненавижу! — она попыталась ударить его по лицу, но Т'химо без тени эмоций подставил под ее удар левую руку. Кэйтейре показалась, что ладонь ударила по камню.

— А я ненавижу тебя. И знаешь почему? — он немного промолчал, глядя в глаза Рыси. — Потому что ты не просто получала удовольствие со мной. Нет. Ты получала удовольствие от того, что Пантере было больно. Скажешь не так?

— Я люблю тебя... — прошептали губы Рыси.

— Мне не нужна твоя любовь и больше никогда не понадобится твое тело, — жестоко сказал Т'химо, отвернувшись от нее и направляясь обратно к озеру.

— Будь ты проклят... — крикнула ему вслед Кэйтейра.

— Не стоит, Рысь. Я и так уже давно проклят, — прошептал Гюрза, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

Тигр отвел Пантеру к беседке, стоявшей на некотором удалении от озера. Ясь тут же уселась на перила и заболтала ногами в воздухе — от этой привычки ее даже Наставники не смогли отучить.

— Как ты? — спросил ее Тигр, присаживаясь на скамейку напротив.

— Лучше. Спасибо тебе, — девушка смущенно улыбнулась. — Я до сих пор даже не думала, что все так, как есть. Но ты прав, за это время мы стали семьей, а не просто командой. Просто мне очень сложно, я никогда ни у кого не просила помощи и никогда не пользовалась даже той, что мне предлагали. Либо приказывала, потому что это нужно Темному Пламени, либо делала сама. А теперь...

— А теперь тебе нужно научиться доверять нам и принимать помощь... хотя бы от друзей. Это не так сложно, если разобраться. Ты справишься. Ты еще и не с таким справлялась.

— Куда я денусь? — вздохнула Пантера и рассмеялась, увидев, как Уголек пытается заставить Пламенного играться с ним. Флегматичный тигр лениво смотрел на резвящегося рядом с ним кота и только иногда недовольно морщил морду — он не любил тратить время и силы попусту.

— Как я понял, вы с Гюрзой теперь вместе?

— Да.

— Вот и хорошо. Признаться, я уже давно недоумевал по поводу того, зачем вы друг другу морочите голову столько времени. Рад, что это странное развлечение вам уже наскучило, — Морейн благожелательно улыбнулся. — А теперь, если ты не против, давай перейдем к делу. Раз уж так получилось, что вы выбрали меня своим лидером, придется вникнуть во все, что тут происходит детально. Я, пока тебя не было, немного похозяйничал. Мы казну Дома нашли, так что с финансированием у нас полный порядок — пусть деньги от Светлой Воды пока полежат в их Хранилище. Раз уж на них проценты идут. Потом подумаем, может быть, сможем вложить их более толково. Сейчас не до того.

Пантера, услышав его рассказ о казне Дома, расхохоталась в голос. Видя недоуменное лицо Тигра, она смеялась еще больше, из последних сил вытирая руками выступившие слезы.

— У тебя истерика? — спросил Морейн обеспокоенно.

— Нет, я... Герран-то, наивный, планировал казну себе взять, а ты... Ха-ха-ха... Казны-то и нет уже, — Ясь успокоилась только через несколько минут. Тигр и сам уже был готов засмеяться за компанию — уж больно заразительно смеялась Пантера. Она вытерла слезы и рассказала о своем путешествии в резиденцию Светлой Воды.

— Ты уверена, что у нас не будет проблем теперь из-за нашего... хищения? — спросил Тигр, когда она закончила свой рассказ.

— Да нет, не должно бы. Я договаривалась с Герраном после того, как ты наложил свою лапу на хозяйские сокровища, так что формально все в порядке. К тому же после нападения Темного Ветра подумают на них. Догадываюсь, свидетелей того, как вы перетаскивали честно награбленное, не было.

— Обижаешь! — Тигр изобразил на лице страшную обиду.

— Вот за это я и люблю профессионалов — они свидетелей не оставляют, — глубокомысленно заметила Пантера. — Кстати, сколько там казны было?

— Много, — Морейн хитро прищурился.

— А точнее?

— Сто...

— Сто тысяч?! — от изумления глаза у Пантеры стали совсем круглыми.

— На самом деле это то, что было в виде побрякушек. Мы золото почти не взяли — зачем нужна эта тяжесть?

— Почти не взяли — это на какую сумму? — тут же сориентировалась Ясь.

— Тысяч на тридцать — не больше, да и то Медведь весь изнылся, мол, спина у него болит. Обвинял нас в жестокости и в поклонении Золотому Тельцу. Испортила его работа сисадмином. Совсем обленился! Но тысяч тридцать унести смогли. Остальное оставили — жадность — это плохо!

— Ну вы даете... — только и смогла сказать Пантера.

— А что ты хочешь — мы ж для того и нужны, чтобы аналитиков снабжать всем необходимым, да защищать. Стараемся!

— Ох, Тигр... — рассмеялась Ясь. — В общем, теперь нам можно особенно о деньгах не печалиться. А двадцать тысяч, которые я до кучи выторговала у Светлой Воды, пойдут тебе на карманные расходы.

— Спасибо, конечно, но не нужно — у меня не такие прочные карманы. Ладно, меня вот еще что интересует — ты сказала, что скоро пришлют отряд от Светлой Воды. Примерная численность его тебе известна?

— Где-то пятьдесят единиц.

— Нужно будет приготовить для них жилые помещения. Признаться, сейчас с обслугой большие проблемы. Нужно нанять персонал, но пока тут Т'химо резвился — желающих связываться с Домом не было, и сейчас их тоже не так, чтобы много. Вот, пройдет немного времени, привыкнут, поймут, что тут уже безопасно — сами явятся. Пока придется своими силами обходиться. Сейчас у нас есть садовник, повар, две прачки и пятеро из обслуги. Мало. Поэтому придется следить за чистотой и порядком самим, по мере сил. Прибудет отряд Светлой Воды, введем очередь по уборке и всему прочему. Вот такие дела. А еще мне очень хочется затеять небольшую перестройку в главном здании — время хоть и мирное, но не спокойное, так что будем исходить из принципов "мой дом — моя крепость" и "хочешь мира — готовься к войне". Нужно будет, пожалуй, что-то сделать с оконными проемами, да и вообще с планировкой. Добавим потайных панелей, сделаем заделы для ловушек, чтобы можно было потом их быстро расставить.

— Согласна. Забыла сказать, тут ходят слухи, что Темный Ветер за голову нашего Гюрзы назначил немалую награду. Так что нам нужно держать ухо востро. Мало ли какие гости могут по его душу пожаловать.

— Есть такое дело. Надо бы усилить патрули, насколько это возможно. И Т`химо передай, чтоб за пределы Арк'хаан не думал выходить в одиночку. Да и вообще ему бы пока отсидеться. Ты уж проследи за этим.

— Это приказ? — Пантера изобразила примерного служаку перед начальственным лицом — вытянулась в струнку и козырнула рукой.

— Да! Выполняйте! — заявил Тигр, подыгрывая ей.

— Есть, выполнять приказ! — Ясь обернулась и строевым шагом направилась в сторону озера. Потом обернулась, подождала Морэйна и они уже вместе вернулись к остальным.

Вьерн сидел и смотрел из-под прикрытых век на солнечные лучи, скользящие по поверхности озера, отражающиеся от нее и слепящие глаза. В последнее время ему редко удавалось вот так спокойно посидеть и подумать над тем, что происходит. Нападение Темного Ветра, возвращение Гюрзы, отставка Пантеры, покровительство Дома Светлой Воды... Постоянное напряжение, почти полное отсутствие свободного времени... Ни минуты покоя.

Одно было хорошо — Т'химо вернулся, и он не был предателем. Вьерн очень радовался этому обстоятельству. И дело было не только в том, что Круг сохранил свою целостность. Нет. Просто Летучая Мышь всегда относился к Гюрзе как к младшему брату. Они даже внешне были очень похожи. Настолько, насколько вообще может быть похож эльф на альва. Оба примерно одного роста, одного телосложения, черноволосые. Даже в лицах есть что-то общее. Сильно различались только глаза — у Вьерна — темно-карие, миндалевидные и немного скошенные к вискам, а у Гюрзы — голубые, глубоко посаженные и по вырезу несколько напоминающие человеческие.

Между Летучей Мышью и Т'химо не было дружбы, это были больше родственные отношения, именно отношения братьев, разница в возрасте между которыми значительна — у них не так уж много общих интересов, но друг за друга они горой. И сейчас Вьерн искренне радовался тому, что у Гюрзы, наконец, хоть что-то в этой жизни начинает налаживаться. Жаль, конечно, Кэйтейру, но сердцу не прикажешь и ей рано или поздно придется смириться с тем, что Т'химо предпочел Пантеру.

Летучая Мышь заметил, что Рысь куда-то увела Гюрзу, и догадался, о чем они будут говорить. Впрочем, это было к лучшему, если бы только не опасение, что с Кэйтейрой обойдутся куда жестче, чем стоило бы.

Альв вернулся довольно быстро. Один. Не сложно было сделать вывод, что они с Рысью здорово поссорились. С учетом того, что Пума сейчас был около озера, Вьерн понял: нужно срочно разыскать девушку, а то она глупостей наделать может.

Искать пришлось долго. Ни в комнате, ни около озера, ни в беседке Кэйтейры не было. Летучая Мышь начал уже беспокоиться, как вдруг до его ушей донесся какой-то слабый звук. Он свернул с дороги, прошел между деревьями и на поваленном стволе увидел поникшую Рысь. Она горько плакала, закрыв лицо руками. К ее ногам испуганно прижималась Искорка, не зная, чем еще можно утешить хозяйку.

— Кэй, я могу чем-то помочь? — спросил Вьерн, стараясь, чтоб его голос звучал ласково и успокаивающе. Плечи девушки вздрогнули, потом она медленно подняла заплаканное лицо, посмотрела на Летучую Мышь, а потом, отрицательно покачав головой, опять расплакалась.

— Он тебя обидел? — рыдания усилились. Вьерн погладил Рысь по голове, осторожно обнял ее за плечи и помог встать. — Пойдем, я отведу тебя домой. Выпьешь водички, а потом все мне расскажешь, хорошо? — девушка судорожно вздохнула и кивнула головой.

Доведя Кэйтейру до комнаты, Вьерн усадил ее на кровать, а сам сбегал в подвал, принес оттуда бутылку сладкого красного вина, налил его в бокал и протянул Рыси.

— Выпей, — девушка одним глотком опустошила бокал. Она еще по дороге перестала плакать — просто не осталось сил на слезы.

— Успокоилась хоть немножко? — утвердительный кивок головой. — Тогда рассказывай.

— Он сказал... — на глазах Кэйтейры опять заблестели слезы. — Он сказал, что ненавидит меня. Что просто пользовался мной, а сейчас, — она не смогла договорить и опять заплакала.

— Он меня не ненавидит, он... хуже, — продолжила она, спустя несколько минут. — Я видела это в его глазах — ему все равно — он мог убить меня на месте и даже ничего бы не почувствовал. Не знаю, почему он не сделал этого. Он... я боюсь его. Это не Т'химо! Это кто-то ужасный, у него в глазах пустота и смерть, — у Рыси началась истерика. — Это не Гюрза! Клянусь! Он говорил... жестоко и при этом ничего не чувствовал, я знаю. Он просто говорил факты. Он не хотел меня обидеть, уязвить... ему было все равно! — зеленые глаза Кэйтейры засверкали откровенно безумным блеском.

— Рысь, успокойся, — попытался остановить ее истерику Вьерн, но она просто не услышала его.

— Он убийца... он сама смерть... он убьет меня... — девушку трясло мелкой дрожью, на лбу выступила испарина.

— Успокойся же, ну! — Вьерн взял ее за плечи и встряхнул. — Все. Тихо, я сказал! — Рысь притихла.

— Во-первых, не забывай, Гюрза действительно убийца и... неужели ты думаешь, что все, через что он прошел, не оказало на него никакого влияния? Но это не означает, что он опасен для нас и, в частности, для тебя. Он пережил многое, но при этом сохранил здравый рассудок. А некоторые странности его характера вполне закономерны. Думаю, со временем, они тоже сгладятся. Просто не нужно было тебе его сейчас трогать, тем более, когда у них с Пантерой все, наконец, наладилось. Ты же не могла не понимать, что ему нужна только она?

— Но почему?!

— Глупый вопрос, не находишь? Они с самого детства вместе. Сколько себя помню, всегда Гюрза вокруг Пантеры вился, да, впрочем, как она ни старалась скрывать, ее к нему привязанность тоже была очевидна. У тебя никогда не было шансов. Впрочем, не думай, я не оправдываю его, просто понимаю, почему он так сделал.

— Он ее скоро бросит! — уверенно заявила Рысь.

— С чего ты взяла? — удивился Вьерн.

— Почти уверена, что Т'химо привлекала ее недоступность, холодность. Она его злила, заставляла чувствовать неуверенность в своих силах, а теперь, когда он все получил... он бросит ее. Ему со мной лучше! А Пантера... да кто она вообще такая? Теперь так и вовсе — ноль без палочки. Никому не нужный ноль, — Кэйтейра рассмеялась. — Ему не нужна неудачница. Он бросит ее! — девушка смеялась и плакала одновременно. У нее опять началась истерика.

Вьерну пришлось снова ее успокаивать:

— Опять?! Успокойся и хватит себя обманывать. Ничего подобного не случится. Я Т'химо знаю даже, наверное, лучше, чем ты. Он никогда не бросит Пантеру. Сейчас, когда он ей так нужен, тем более. Ты что, никогда не замечала, насколько они связаны друг с другом? Рысь, тебе будет проще, если ты откажешься от своих притязаний на Гюрзу. Будешь настаивать — только настроишь его против себя и все.

Рысь вскочила с кровати:

— Ты врешь! Он будет моим! Только моим! И никакая Пантера этого не изменит! Он мне нужен, а ей — нет. Она не заслужила его...

Звучная пощечина заставила ее замолчать.

— Сейчас ты успокоишься и поспишь, чтобы не наговорить слишком много глупостей, — голос Вьерна на сей раз был очень суров. — С Гюрзой я поговорю, чтоб он не обижал тебя больше. А ты оставишь его и Пантеру в покое. Надеюсь, ты все поняла.

Он вышел из комнаты, тихо притворил за собой дверь и направился обратно к озеру.

Гюрза помогал Волку и Медведю жарить на углях мясо. В процессе они обменивались шутками, смеялись. Все выглядело более чем спокойно. Летучая Мышь подошел к ним и положил руку Т'химо на плечо:

— Мне нуж... — что произошло дальше, мало кто понял. Движение Гюрзы было молниеносным. Он почти размылся в воздухе. Вьерн почувствовал, что какая-то сила оторвала его от земли и тут же бросила обратно. Летучая Мышь едва успел сгруппироваться, но все равно ударился очень сильно. В тот же момент у его горла оказался нож. Волк первым сориентировался в ситуации и бросился на Т'химо, пытаясь его отбросить от Вьерна. Гюрза почти не шевельнулся, но Эйрен, словно споткнувшись, перелетел через него и чуть не влетел в костер. От попадания на угли его спас Медведь, успевший перенаправить неуправляемое падение Волка.

— Т'химо, стой! — раздался звонкий от волнения голос Пантеры. Девушка со всех ног бежала к дерущимся. Гюрза вздрогнул, встряхнул головой, словно пытаясь прийти в себя, и изумленно уставился на свою руку, держащую нож у горла Вьерна. Летучая Мышь, воспользовавшись его замешательством, аккуратно перехватил запястье и отвел лезвие от себя.

— Что ты творишь?! — налетела на альва Пантера. — Ты спятил?!

Гюрза молча встал с земли, отпустив свою несостоявшуюся жертву. Вид у него был ошарашенный.

— Что на тебя нашло?! — Ясь схватила его за грудки и попыталась встряхнуть. У нее плохо это получилось. Т'химо все так же ни на что не реагировал.

— Отпусти-ка его, — раздался голос Пумы. Он осторожно отстранил Пантеру от Гюрзы. — Займитесь делом, я сам поговорю с ним. Кажется, я знаю, что происходит.

— Пойдем, — Пума взял Гюрзу за локоть и увлек в сторону. Т'химо послушно следовал за ним, ничего не говоря.

Они удалились от озера, и вышли на полянку. Там Пума велел альву присесть на пенек, а сам внимательно осмотрел его, посчитал пульс, проверил зрачки.

— Давно это началось? — спросил он, наконец.

Гюрза, словно очнулся. Он растерянно посмотрел на Пуму и кивнул головой.

— Только я до сих пор сдерживался, но Вьерн слишком тихо подошел...

— Кошмары снятся?

— Да.

— Но до сих пор ты мог себя контролировать? Ни разу не срывался?

— Нет.

— Ты понимаешь, что происходит?

Т'химо, молча, кивнул.

— Я попробую тебе помочь, но... Магистра Эрианена ты убил, а что до остальных ор'шан, не знаю, умеют ли они сглаживать воспоминания, да и... Словом, сложно. Я так понимаю, из реальности ты пока не выпадал ни разу?

— Нет. Я старался. Просто сейчас, напряжение спало и...

— Ясно. Можешь считать, что ты у нас опять в боевых условиях. Рановато ты начал расслабляться. Тут за твою голову, если ты не в курсе, круглую сумму Темный Ветер пообещал. Думаю, пока тебе стоит подальше держаться от Пантеры и... Рыси. Ты для них небезопасен.

— Постараюсь, но как это объяснить Ясь?

— Я сам с ней поговорю. Ночевать вам лучше отдельно.

Гюрза закрыл голову руками:

— Ненавижу... Ненавижу все это... Когда ж я сдохну-то наконец?!

— Хватит, еще не хватало тебе в депрессию удариться! Будешь приходить ко мне с утра каждый день, рассказывать, как спал, что видел, какие изменения произошли — в общем, все, что есть. Без утайки. Тигру скажу, чтоб загрузил тебя тренировками. Физические нагрузки в этом деле — лучший помощник. Дверь комнаты перед сном закрывай на замок, ключ убирай подальше. Больше гуляй. Думаю, если Пантера вместе с Волком и Медведем будут составлять тебе компанию, вреда не будет. Загонять себя в совсем уж жесткие рамки тоже не стоит.

— Хорошо, — глухо сказал Гюрза.

— Не раскисай, раз ты до сих пор мог держать себя в руках, значит, еще не все потеряно. Глядишь, адаптируешься потихоньку. Ну и я помогу, чем могу. В конце концов, не в первый раз это у тебя. Хотя, конечно, раньше большую часть Магистр делал...

Ответом ему послужило молчание.

— Т'химо, сейчас не время сдаваться. Да, положение серьезное. Да, ты действительно небезопасен для Круга, но это лишь означает, что нам необходимо предпринять действия, чтоб изменить такое положение дел.

— Ты не понимаешь... ничего не понимаешь...

— Тогда, быть может, ты объяснишь мне? — заинтересовался Пума.

— Нет, не стоит. Я все решу сам.

— Лишь бы твое решение не аукнулось Кругу неприятностями.

— Может, хватит меня поучать? — взорвался Гюрза. — Я и сам со всем справлюсь и разберусь. Не переживай, тебе неприятностями это точно не аукнется, если, конечно, ты сам ко мне лезть не будешь. Я буду делать то, что захочу, и никто мне ничего запретить не сможет. Если бы ты знал, как мне все надоело... Я столько времени сам со всем прекрасно справлялся, а тут налетели советчики! Одна блюдет мой моральный облик, и даже закрытая дверь комнаты для нее не является преградой. Другой тоже заладил — держись подальше от Пантеры... Да вы что, сговорились все? Это моя женщина, понятно? Только моя. И тот, кто встанет между нами, умрет. И мне плевать — будет ли это посторонний или кто-то из Круга. Мне нужна только она, ясно? Все это время я держался только потому, что знал — она вернется. И никто, слышишь, никто теперь меня не остановит. Пантера моя... только моя... И если нужно будет уничтожить весь мир для того, чтоб она была со мной, я уничтожу его и рука не дрогнет...

— Никто и не пытался у тебя отобрать Пантеру, успокойся. А кто это о твоем моральном облике беспокоится? — попытался отвлечь его Пума.

— Рин. Она как заботливая мамочка. У меня такое утро было!.. Что стоило не лезть к нам?! Слегка задел руку, и сразу набежали... наблюдатели.

— Что-то я не понял. Леопардик влезла к вам в комнату, когда вы с Пантерой...

— Именно.

— И ты не знаешь, что на нее нашло?

— Знаю, но тебя это не касается!

— Т'химо, и ты, и я знаем, что с тобой происходит. Пока ты был один, да еще среди врагов, тебе приходилось даже на подсознательном уровне сдерживаться. Не знаю, как ты смог все это осилить, но ты смог. Сейчас ты среди друзей. И любая твоя спонтанная вспышка, любая потеря контроля может привести к тому, что ты убьешь или покалечишь кого-то из нас. Головные боли у тебя уже появились?

— Да... редко, — вспышка прошла так же быстро, как и началась. Пума отметил, что дело совсем плохо.

— Ты понимаешь, что дальше может последовать?

— Понимаю.

— Теперь ты лучший из наших бойцов. С тобой ни Волк, ни Тигр, ни Медведь уже не смогут совладать. Что будет, если тебе померещится какая-нибудь из твоих баталий? Ты понимаешь, что можешь натворить? А если на дороге окажется Пантера? Ты ведь и ее убить можешь.

— Ее — нет.

— В тот момент это будет не она. Это будет призрак из твоего прошлого. Ты лучше меня знаешь, что в таком состоянии реальность не воспринимается совсем. Впрочем, быть может, присутствие Пантеры действительно может благотворно повлиять на твое состояние. А еще, сядь-ка, попробуем тебе немножко помочь, — Гюрза сел опять на пенек, а Пума тем временем вытащил из кармана кусочек хрусталя на длинной цепочке.

— Нет, — встрепенулся Т'химо, увидев кристалл. — Даже не думай! Лезть в свои мысли не дам. Тем более тебе.

— Но это же самый быстрый и эффективный способ облегчить твое состояние...

— Нет! Я сказал нет, значит, нет! — Т'химо встал и решительным шагом удалился обратно к озеру.

После того, как Пума увел Гюрзу, у озера воцарилась недоуменная тишина. Никто не понимал, с чем связана столь странная выходка альва. Даже Пантера не знала истинных причин произошедшего.

Леопардик же поняла только одно — дело еще безнадежней, чем казалось изначально. Настроение испортилось окончательно. Ситуация становилась все хуже и хуже. И нестерпимо было знать, что попытки что-то изменить бесполезны. Агония началась, и вопросом является только одно — когда, наконец, она закончится. Результат известен заранее. Теперь Рин начала понимать, почему Гюрза так упорно настаивал на смертельном для него варианте развития событий. Так жить — врагу не пожелаешь. Пусть Т'химо и выглядит физически здоровым, но его душа искорежена и искалечена так, что смерть можно за благо посчитать.

— Как же все по-дурацки! — не выдержала Рингевен.

— Что по-дурацки? — спросил сидевший рядом с ней Волк.

— Все, что происходит. Эйрен, пожалуйста, пойдем домой! — попросила она.

— Если ты хочешь, конечно, — озадаченно ответил Волк и протянул руку, чтоб Леопардик смогла подняться.

Они, молча, шли по дорожке. Говорить не хотелось. Тяжело было сознавать, что все неприятности отнюдь не миновали и то, что будет дальше, вовсе не сулит легкой и спокойной жизни. Рингевен прижалась к Волку, пытаясь хоть в нем найти какое-то утешение. Так они и дошли до комнаты.

Эйрен давно заподозрил, что Леопардик знает больше, чем говорит, но до этого момента ничего не спрашивал, не желая ставить ее в неловкое положение, заставляя выдавать чужие тайны. Но теперь он понял, что настала пора вмешаться.

— Рин, что происходит? — спросил он, прикрывая за собой дверь.

— Ты видел то же, что и я, — устало ответила Леопардик, присаживаясь на уголок кровати.

— Видел — да, но, похоже, ты понимаешь в происходящем больше, чем кто-то из нас. Тебе не кажется, что пора поделиться информацией хотя бы со мной?

— Это не моя тайна, Эйрен. Я бы и рада не держать это в себе, но Гюрза просил...

— Стоп. Он просил тебя не говорить никому, а ты ему это обещала?

Леопардик задумалась.

— Нет, кажется, нет, — сказала она.

— Значит, можно рассказать. Слова своего ты не нарушишь, так как его и не давала.

Рин с надеждой посмотрела на Волка. Соблазн все рассказать был очень велик. С другой стороны, Гюрза никогда не простит ее, если кто-то нарушит его планы.

— Обещай, что ты во-первых, ничего и никому не расскажешь и, во-вторых, ни словом, ни жестом, ни делом, не попытаешься спутать планы Т'химо, — сказала она наконец.

— Обещаю...

Кэйтейра вышла в коридор. Сидеть в комнате стало невмоготу — злость и обида душили ее, а от одиночества хотелось лезть на стену. Она думала, что находится в здании одна, но услышала голоса, доносившиеся из комнаты Леопардика. Рысь, повинуясь, спонтанному импульсу, тихо подошла к двери и приникла к ней ухом.

— ...как ты уже знаешь, Гюрза тоже может видеть "точки встречи". Возможно, ты слышал, что Пантера видела в одной из "точек встречи" то, что Круг потеряет одного из нас, а вместо него появится какой-то мальчик-альв... — говорила Рингевен.

— Да, было дело, — отвечал ей Волк.

— Ясь не поняла только одного — этот мальчик — сын Гюрзы.

Рысь замерла, словно пораженная молнией.

— Что?! У Т'химо есть сын? От кого?! — удивился Волк.

— Пока нет. Но будет... скорее всего, от Пантеры...

— Чтооо?! — Эйрен был в шоке.

— Судьба позволила ему выбирать из двух вариантов — Рысь и Пантера. Но поставила условие — выберет Рысь — погибнет Пантера, выберет Пантеру — погибнет он сам...

— И он выбрал Ясь... — догадался Волк.

— Да. Он смертельно устал. Гюрза хочет умереть. Не знаю, как бы все обернулось, если бы Судьба не решила, что кто-то из нас должен погибнуть. Может быть, он смог бы забыть все и просто жить с Пантерой. Думаю, рано или поздно, у них все бы получилось, но... что теперь рассуждать?

— А Ясь уже...

— Нет, насколько я знаю, еще нет. Теперь ты понимаешь, почему я утром вломилась к ним?

— Ты не хотела...

— ... чтоб все произошло настолько быстро. Наверное, глупо с моей стороны. Не буду же я их вечно контролировать...

Леопардик еще что-то говорила, но Кэйтейра уже отошла от двери — она услышала все, что ей было необходимо знать. Сердце бешено колотилось. Рысь еле добралась до своей комнаты и без сил упала на кровать. Прошло немало времени прежде чем ей удалось хоть немного успокоиться.

Мысли суматошными тенями мельтешили в голове, мешая понять, какая из них способна подсказать решение:

"Он выбрал смерть из-за Пантеры... Но ребенка пока нет. И на месте Ясь могу оказаться я. Но как?! Он же теперь ко мне не притронется ни при каком раскладе. Приворотное зелье? Бесполезно. Гюрза с легкостью его обнаружит. Да и как ему его подать? Ненавижу эту выскочку! Неужели он ее настолько любит, что готов за нее умереть?! А если... А если она умрет до того, как их сын появится. Скажем, завтра. Тогда останусь только я и... Он придет в отчаянье, а я буду его утешать, отвлекать от дурных мыслей. И рано или поздно... Как же ее убрать? Впрочем, ладно, как-нибудь справлюсь", — Рысь испуганно замерла, внезапно осознав, что только что на полном серьезе рассматривала возможность убить одного из Круга. И только ли рассматривала?

"На меня даже не подумают. Нужно только выбрать момент. Может, получится даже так обставить, будто это Т'химо ее убил. Если в их комнате спрятать небольшой пучок травы вечного сна, то он не проснется до тех пор, пока все не закончится. А потом... потом он проснется и увидит свой стилет в груди Пантеры. Будет в ужасе... Во всем обвинит себя...", — с каждой секундой Рысь убеждалась, что план ее просто гениален. Только бы теперь достать саму траву. Что ж, через пару дней можно будет, не привлекая к себе внимания, съездить в город, да купить все необходимое. А потом...

Пуме не пришлось думать над тем, каким образом отловить Пантеру для приватной беседы. Ясь сама устремилась к нему, оставив расстроенного Гюрзу на попечение Волка и Медведя.

— Теперь ты расскажешь, что произошло? — девушка была встревожена и напугана. Она отвела Пуму подальше, чтоб их разговор никто не услышал.

— Поверь мне, хорошего в этом мало, — Пума все еще чувствовал обиду на Пантеру. При этом он прекрасно понимал, что ссоры из-за лидерства — ерунда по сравнению с тем, что происходит сейчас. — Слышала ли ты что-то о том, как "ломают" психику?

— Нет.

— Как бы тебе объяснить... Возьмем Гюрзу. Помнишь, каким он был в самом начале? — Пантера кивнула. — Теперь опиши, каким он был и каким стал.

— Он был добрым, отзывчивым, романтичным мальчиком, — сказала Ясь. — А стал... — она запнулась.

— Вот именно. Куда все делось? Согласись, такие изменения личности просто так не происходят. Тут нужна коренная перестройка психики. Ее ломка. Замена мешающих черт характера теми, которые нужны для дела. До момента создания нашего Круга никому и в голову не приходило брать детей и специально их растить для каких-то определенных целей, переписывать характеры с нуля, лепить из них что-то иное, нежели то, что заложено природой. Никто не знал, как это делается, поэтому был допущен ряд ошибок. В частности, самой крупной из них было создание нашего Гюрзы. Говорю "создание", потому что его переписали заново. От прежнего Т'химо не осталось почти ничего, кроме, разве что, внешности, да и то... Как ты знаешь, его потому и сделали специалистом по убийствам, что, в отличие от всех остальных, он универсал — может предчувствовать и движения, и поведение. Не учли только одного — его предназначение в Круге вошло в такой сильный конфликт с характером, что при переделке личности пришлось применить чересчур сильное и грубое вмешательство. И последствия не замедлили сказаться. Если ты помнишь, Гюрза очень сильно изменился именно после первого своего задания. До того момента он еще оставался в большей степени таким, каким был изначально, а после — даже стихи перестал писать, петь стал реже и с большой неохотой. Скажу тебе больше — до этого задания Т'химо физически не был способен не то, что убить кого-то, даже больно сделать — он слишком хорошо умел ставить себя на чужое место. Даже во время спаррингов с Волком, Медведем и другими, он старался как можно меньше их травмировать. Иногда даже в ущерб себе. К первому заданию его готовил лично Магистр Эринаен. Было очень важно, чтобы Гюрза смог в решающий момент переступить через себя и нанести удар. Жертву специально выбирали по внешнему сходству с тобой...

— Со мной?! — удивилась Пантера. — Но ведь я сама принимала решение о ликвидации этой девушки и руководствовалась при этом вовсе не ее внешностью.

— Я не знаю, как точно тебя заставили сделать свой выбор, но догадываюсь, просто предоставили соответствующие материалы, исходя из которых, другой альтернативы не было.

— Сволочи! — прошептала Ясь, сжимая кулаки. — Как гладко все проделали...

— Ты поняла уже, что дальше было?

— Магистр сделал так, чтобы в решающий момент Гюрза увидел перед собой мое лицо, испытал сильнейшую злость, и убил... даже не столько ту девушку, сколько меня...

— Верно. Он поставил на его подсознании так называемые "скрытые наваждения". При наступлении определенных условий они раскрывались и заставляли его видеть и чувствовать не совсем то, что должно было быть на самом деле. Ты помнишь отчет по этому заданию? Я сейчас поясню, чем объяснялась жестокость Гюрзы при его выполнении. Только не начинай меня обвинять в том, что я все знал и не сказал. Мне рассказали это намного позже. Когда у Т`химо начались его приступы.

— Какие приступы? — заинтересовалась Пантера. Она в первый раз об этом слышала.

— Потом объясню. Итак, Гюрза прибыл на место. Думаю, подробности операции тебе известны, коль скоро ты ее и разрабатывала — разумеется, беглый менестрель, полуэльф, красивый, несчастный, безнадежно влюбленный и прочее, не мог не привлечь внимание романтичной юной девушки. Ему понадобилось всего несколько дней, чтобы окончательно вскружить ей голову. Тем временем работали заложенные в него Магистром блоки — он, очаровывая свою жертву, сам подсознательно начинал идентифицировать ее с тобой. Ему удалось выманить девушку на уединенную прогулку, да еще и сделать так, чтобы она сама удрала от своих охранников. Дальше... ну, дальше поцелуи, объятья и все остальное... А в нужный момент в нем опять сработало заложенное в него Магистром "скрытое наваждение" — он внезапно понял, что обнимает не тебя, а какую-то другую девушку. Ее образ подался подчеркнуто отвратительным. И, дополнительно, в сознании сделался мощный акцент на то, что ты, такая вот бессердечная, отправила его на это задание, при этом даже не подумав, как тяжело и плохо ему будет. Злость Гюрзы была искусственно преувеличена, и дальше она просто вылилась на эту, похожую на тебя, девушку. Если ты вспомнишь, ее труп нашли зверски исполосованным кинжалом. Записку к груди он приколол, но убийство все равно выглядело нападением маньяка, а не заказным. Когда он вернулся, Магистр еще около суток пытался навести порядок в его сознании. К тому моменту у Т'химо в голове наблюдалась настоящая мешанина из ложных и реальных воспоминаний, также обстояло дело с эмоциями. Как итог появилось воспоминание о том, что он проделал, но ничего общего с реальностью оно не имело. Ему на тот момент казалось, что он все сделал гладко и удивительно хладнокровно. Магистр внушил Гюрзе, что ему даже понравилось так красиво и гладко убивать. Второе задание было проведено по образцу первого лишь с незначительными изменениями. И вновь коррекция памяти. Первый десяток операций Т'химо выполнил в полубессознательном состоянии, и после каждой его воспоминания тщательно вычищались и заменялись новыми.

Спустя какое-то время было решено, что можно позволить ему все сделать самому. Магистр был доволен результатом — задание было выполнено без сучка и задоринки. И какое-то время все было хорошо... если это можно так охарактеризовать. Гюрза стал убийцей. Но спустя несколько лет у него начались кошмары. Ты наверняка помнишь это время.

— Еще бы, наши комнаты рядом и я постоянно бегала к нему, успокаивала, — сказала Пантера. — Разумеется, я старалась при этом делать вид, что просто проверяю как у него дела, но на деле...

— Да знаю я. Ты же не думаешь, что от Магистра можно было утаить тот факт, что после каждого такого кошмара ты всю ночь сидела с ним?

— Но почему тогда мне не запретили?

— Потому что Эринаен не хотел больше вмешиваться в его сознание и думал, что с твоей помощью кошмары можно будет победить. На тот момент он бы даже не запретил тебе и более серьезные проявления чувств, потому что в первую очередь нужно было поставить на ноги Гюрзу. Впрочем ты, оставаясь с Т'химо, всегда вела себя очень сдержано. Магистр расценивал это как свой успех в изменении твоей личности.

— А в мою память он тоже вмешивался?

— Нет. С тобой довольно было обычных методов — уговоры, наказания, наглядные демонстрации... Ты была более расположена к своему роду деятельности, чем Гюрза.

— И что было дальше?

— А дальше, как ты помнишь, кошмары не прекращались, Т'химо перестал спать — боялся своих снов.

— Потом его отправили на отдых... куда-то на побережье... сказали, что ему нужно отдохнуть, — припомнила Ясь. — И его не было несколько месяцев. Кажется, даже около полугода.

— Именно. Его намеренно отделили от вас. Магистр не хотел опять вмешиваться в сознание Гюрзы, он хотел посмотреть, какие изменения произойдут со временем. Т'химо поселили в одном из домиков в Зоне всеобщего благоденствия...

— Где?!!! — Ясь даже подпрыгнула.

— В Зоне всеобщего благоденствия, — удивился ее реакции Пума.

— И что с ним там случилось?

— Положение ухудшилось. У него в дополнение к кошмарам появились сильнейшие головные боли. Заставить его поспать хоть немного можно было, только напоив его сильнейшими снотворными зельями, да и то не всегда помогало. Он нашел себе дерево неподалеку от дома, приходил и сидел в его ветвях. Только там Гюрза еще как-то мог отдохнуть и подремать. Уж не знаю, в чем там дело было. Примерно через месяц состояние его еще больше ухудшилось — он начал выпадать из реальности. В какой-то момент он возвращался в прошлое и начинал действовать так, словно он сейчас именно там, в том времени. Он едва не убил одного ни в чем не повинного жителя просто потому, что тот рискнул с ним заговорить во время такого приступа. После этого Магистр приказал его изолировать. Вскоре стало ясно, что Т'химо сходит с ума и скоро процесс станет необратимым. Эринаену пришлось вмешаться. Он почти месяц потратил на то, чтобы навести относительный порядок в голове у нашего друга. После этого подключили и меня. После каждого задания мне нужно было заставлять его рассказывать мне все, что произошло во всех подробностях — все чувства, переживания, ощущения... А потом Магистр искусственно "состаривал" эти воспоминания, чтоб они не были столь яркими и сильными. Когда Гюрза остался один... Признаться, я удивлен, что он смог так долго держаться без нашего вмешательства. По идее он уже через пару лет должен был окончательно свихнуться.

— Ты хочешь сказать, что сейчас...

— Не знаю, Пантера, я бы очень хотел помочь, но возможно, ничего сделать нельзя. Есть, конечно, маленькая надежда на то, что мирная жизнь и твоя любовь смогут сделать чудо, но гарантировать это я не могу. Если процесс пойдет дальше... возможно, будет более милосердно его... устранить. Гюрза слишком опасен.

— Нет... нет... нет... этого не будет... да будьте вы все прокляты с вашими экспериментами! Ненавижу!!! Сволочи... — Ясь била крупная дрожь. В этот момент она готова была собственными руками задушить Магистра, Пуму и всех, кто имел отношение к этому изуверству. Она со всех ног бросилась обратно к озеру.

— Пойдем, слышишь, пойдем отсюда! — Пантера схватила Т'химо за руку и потянула его за собой.

— Что он тебе рассказал? — спросил ее Гюрза. Голос его звучал устало, в нем явственно были слышны нотки обреченности.

— Пойдем, все потом. Пойдем отсюда, пожалуйста! — девушка была на грани истерики. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас обсуждать все вопросы в присутствии остальных.

— Рой, признавайся, твоих рук дело?! — Элан был вне себя от ярости.

— Что именно? — спросил его брат, изображая полное неведение.

— У альва опять начались приступы. Но ведь он с ними справился уже давно. Они в принципе сейчас не должны были возобновляться! Ты жульничаешь!

— Если ты обратишь внимание, то симптомы у него начались еще до нашего спора, так что не понимаю, какие могут быть ко мне претензии? Расслабился парень, напряжение схлынуло и все вернулось. Такое бывает.

— Бывает, но слишком уж все удачно для тебя складывается. Не верю я в твою непричастность!

— А мне до того нет ни малейшего дела. Хочешь — верь, хочешь — нет, а доказать ты ничего не сможешь! — Рой показал Элану язык и обиженно от него отвернулся.

— Мы ж договаривались с тобой не жульничать!

— Я и не жульничаю. Это ты на меня поклеп возводишь попусту! Кстати, кто бы еще говорил про жульничество, а что там задумала твоя рыженькая девочка? Уж не ты ли ей идею подсказал?

— Ничего я ей не подсказывал! — возмутился Элан. — Хватит валить все с больной головы на здоровую. Рысь сама до всего додумалась. Если ты обратишь внимание, она и раньше отличалась любовью к ... радикальным решениям проблем.

— Давай договоримся, больше мы никому ничего не подсказываем и никого ни к чему не принуждаем, ладно?

— Ладно, — сердито сказал Элан, направляясь к выходу их комнаты. — Только уж постарайся этот договор выполнять.

— Обязательно, — ответил ему Рой. Он подождал, когда брат удалится, подбежал к доске, быстро вызвал две нужные фигурки и, проведя над ними рукой, прошептал несколько слов. Потом улыбнулся и, вернув игру в изначальное состояние, напевая веселую песенку, удалился прочь.

Когда Пантера и Гюрза удалились, Тигр подошел к Пуме.

— Будь любезен, поясни мне, что все это значит? — его голос звучал твердо, почти зло.

Пуме пришлось пересказать всю историю во второй раз.

— И ты все это рассказал Пантере? — спросил его Тигр, прослушав всю историю.

— Да, я считаю, что в настоящий момент лучше ей знать всю правду.

— Послушай, ты... — зарычал на него Медведь. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ей и так нелегко приходится ...

— Давайте вы немного успокоитесь и послушаете меня, — невозмутимо возразил ему Пума, — Я лучше вас знаю все, что происходит с Гюрзой. Его единственный шанс — Пантера. Сейчас от нее потребуется все силы, чтобы удержать Т'химо на краю пропасти, а поэтому она должна знать все, и даже больше. По сути, я немного сгустил для нее краски. Мне кажется, что на самом деле все не так уж плохо. Гюрза продержался несколько сотен лет, значит, он сможет с этим справиться. Может быть, сейчас ему будет не просто взять свой рассудок под строгий контроль, но рядом с ним будет та, ради кого он способен и на большее. А что до Пантеры... Вам не кажется, что ее волнения с лихвой окупятся радостью в тот момент, когда Т'химо будет уже вне опасности? Одно плохо, Пантера видела "точку встречи", в которой кого-то из нас не станет. Я сейчас пытаюсь действовать так, как действовал бы, пребывая в неведении о грядущем, но... прошу вас учесть этот факт на будущее.

— Мы уезжаем отсюда, собирайся! — Пантера лихорадочно скидывала вещи в свой заплечный мешок.

— Куда именно? — удивился Гюрза.

— Не важно. Куда-нибудь. Подальше отсюда. Сил моих больше нет, здесь находится. Быстрее меняй внешность!

— Погоди, зачем мне внешность менять?

— За тобой охота идет, или ты уже забыл об этом?

— Ясь, подожди, не так быстро, — Т'химо мягко, но решительно забрал вещи из ее рук и, обняв за плечи, подвел к креслу. — А теперь объясни мне, куда ты пытаешься меня утащить.

— То, что мне рассказал Пума, правда? — Пантера нервно теребила подлокотник кресла.

— В зависимости от того, что он тебе рассказал.

— Про то, как тебя покалечил Магистр, про твои приступы, про кошмары и наваждения. Это все правда?

Гюрза отвел глаза, не выдержав ее взгляда.

— Да.

— Вот потому мы и уезжаем. Здесь ты никогда не выздоровишь. Здесь все напоминает о том, что было. Я увезу тебя отсюда. Далеко-далеко. Мы будем путешествовать, останавливаться в придорожных трактирах, бродяжничать. Ты забудешь про свои кошмары, дорога лечит. Или, хочешь, мы купим или построим уединенный домик в лесу. И будем жить там вдвоем... ну или вчетвером, если считать Дымку и Уголька. Хочешь? Только ты и я.

— Ты хочешь бросить наших ребят?

— На время... Это очень важно. Пожалуйста. Хотя бы на пару недель!

Т'химо задумчиво смотрел в пол и молчал. Потом, словно вспомнив что-то приятное, задорно, по-мальчишески, улыбнулся и привлек девушку к себе.

— Я сейчас записку напишу, а ты собери свою одежду и прихвати денег на дорогу. Хорошо?

Пантера подняла голову и посмотрела в его глаза:

— Ты, правда, поедешь со мной? — спросила она, и что-то в ее голосе, в ее интонациях напомнило Гюрзе маленькую Ясинару, с которой они вместе провели замечательное лето целую вечность назад.

— Правда. Но только не очень надолго, ладно? Мы не можем ребят оставить, пока ситуация не разрешится, да и вообще... Будем считать, что сейчас нам просто нужно отдохнуть, хорошо?

— Договорились. Я за вещами, а ты пиши. Кстати, возьми свою гитару, ладно?

— Зачем?

— Я забыла, как ты поешь. И хочу на отдыхе слушать твои песни!

— Но я...

— Возражения не принимаются. Если любишь меня — возьми гитару. Ты еще не забыл, что я — твоя дама сердца и ты, как мой верный рыцарь, должен петь мне серенады? На гитаре на сей раз буду играть я... как сумею, а ты будешь петь.

— Уговорила, ради удовольствия посмотреть как ты играешь на гитаре, я согласен ее нести всю дорогу, — улыбнулся Гюрза. Ему вдруг стало необычайно хорошо, легко и, действительно, захотелось петь. Он еще раз крепко обнял Пантеру и отпустил ее собираться. А сам сел писать письмо Тигру.

Не успел он дописать последнее предложение, как вернулась Ясь.

— Думаю, тысячи нам с лихвой хватит на две недели вольной жизни. Все. Я готова, по коням! — она схватила Т'химо за руку и потащила к выходу из комнаты.

— Стоп, кони нам ни к чему. Мы своим ходом отправимся. Но есть одно "но" — Уголек останется здесь.

— Почему?

— Потому. Зови его сюда, я ему сам все объясню.

Уголек влетел в комнату почти сразу, как хозяйка позвала его. Гюрза подозвал его к себе и некоторое время что-то шептал ему на ухо. Сначала аватар начал обижаться, даже заворчал недовольно, зато потом положил лапу на колено Т'химо и ободряюще попытался лизнуть его в нос. Альв еле успел увернуться от жесткой терки кошачьего языка.

— Пушистый друг, не забывай, что твой язык может мне нос ободрать, хорош я тогда буду!

Уголек обиженно стукнул его хвостом по ногам, потерся об ноги хозяйки и убежал на улицу.

— Теперь можем отправляться, — Гюрза повесил на плечо чехол с гитарой и крепко прижал Пантеру к себе. Воздух наполнился миллионами серебряных искорок, которые на мгновенье скрыли от взгляда комнату, а когда туман рассеялся, под ногами уже был не пол, а густая зеленая трава.

— Где мы? — спросила Ясь, удивленно оглядываясь.

— Не узнаешь? — улыбнулся Т'химо. — Тогда закрой глаза, я тебя сейчас отведу в одно местечко... Ты его точно узнаешь.

Пантера послушно закрыла глаза. Гюрза взял ее ладонь в свою и осторожно повел по лесной тропинке на берег моря. К одинокой скале около старого маяка.

Дойдя до каменистой площадки, Т'химо подвел девушку к тому самому каменю, где много лет назад его ждала Ясинара.

— Теперь можешь открыть глаза! — сказал он.

Пантера осмотрелась. Она сразу узнала приснившееся ей место.

— Постой, я же видела эту скалу. И этот камень. И маяк... Он обветшал, но я видела его... — Ясь спрыгнула с камня и подошла к самому краю скалы. — Мы сидели здесь, в тот последний вечер и болтали ногами, сидя на обрыве... И теперь мы опять здесь?

— Да, любимая, мы снова здесь, — сказал Гюрза тихо, Пантере пришлось напрячь слух, чтобы услышать его сквозь шум волн и крик чаек.

И вновь они сидели на обрыве, болтая ногами. Гитара и дорожный мешок валялись, забытые, возле камня. А влюбленные держались за руки и смотрели на заходящее солнце. Они чувствовали, что сейчас, в этот момент, здесь нет никакой Пантеры, и нет Гюрзы. Есть только Ясинара и Т'химо, объединившие на этом месте свои судьбы много-много лет назад просто потому, что им было хорошо вместе и не хотелось расставаться. Время вязкой патокой обходило стороной две замершие на скале фигурки. И только вечное Солнце, не желая останавливать свой дневной путь, упрямо спускалось все ниже и ниже к морской глади.

— Помнишь ту песенку, которую я писал в тот день, когда мы познакомились? — решил нарушить затянувшееся молчание Т'химо.

— Про единорожков?

— Да, ее.

— Помню.

— Я ведь ее дописал. Но уже тогда, когда нас забрали. Листочек с первыми строчками каким-то образом оказался у меня в кармане и после того, как в Арк'хаан стерли наши воспоминания, я нашел эту бумажку. Потом, когда мне было особенно тоскливо, я дописал его. Получилось коряво — в то время мне сложно было писать так же легко, как в детстве... Но... Хочешь, я спою тебе эту песенку?

— Хочу, но только не здесь, — ответила ему Пантера, — Пойдем на наше место. Под то самое дерево, где мы с тобой встретились. Мне кажется, оно будет радо увидеть нас вместе.

— Ваше желание — закон! Следуйте за мной, моя прекрасная леди! — Гюрза взял девушку за руку, и они вместе вернулись обратно в лес. Дерево они нашли без труда. Т'химо настолько хорошо помнил дорогу, что мог дойти сюда с закрытыми глазами.

— Здравствуй! — Ясь подбежала к дереву и радостно обняла его ствол. Темно-зеленые, жесткие листья зашумели в ответном приветствии. — Оно ждало нас! Оно столько лет нас ждало! — Ясинара мигом вскарабкалась на свою ветку и заболтала ногами в воздухе. — Иди ко мне! — позвала она Гюрзу. Вскоре альв уже сидел рядом. — Вот теперь, когда мы окончательно вернулись, давай сюда гитару, буду вспоминать, чему ты меня учил в былые времена. Какие, говоришь, понадобятся аккорды?

Вскоре из ветвей дерева послышался первый неловкий перебор. Ясь быстро вспомнила все, чему в детстве пытался обучить ее Т'химо. Мотив детской песенки был незамысловатый, а потому запомнить его и проиграть Пантере удалось очень быстро. И вот уже два голоса весело напевали простенькую наивную песенку:

Мои единорожки

Гуляют по дорожкам

В саду, где нет печалей,

Где Солнца яркий свет.

И стаптывают ножки

Моих единорожков

Неведомые дали

Таинственных планет.

Играются с лучами —

Их лучшими друзьями,

Из облаков ваяют

Большие корабли.

Мои единорожки

Не знают даже сами,

Зачем их зелень манит

Загадочной Земли.

Гюрза слушал звонкий голос Пантеры и с удивлением понимал, что за все время, что они были вместе, он ни разу не слышал, чтобы она пела. Но вот, глядите-ка, поет. Да как красиво! Да и на гитаре играет, даже не глядя на струны — сейчас все ее внимание сосредоточено на листочке со словами песни.

Воздушные созданья

С начала мирозданья

Гуляют в тайных рощах

По шелковой траве.

Мои единорожки —

Все добрые желанья,

Загаданные ночью,

В мечтаньях при Луне.

И если вдруг несчастье

Настигнет вас внезапно,

Незримые помощники

Услышат вас везде.

Мои единорожки,

Усталости не зная,

Слетятся отовсюду

И выручат в беде.

— Правда, выручат? — спросила Пантера, повесив гитару на ветку дерева.

— Не знаю. Но должны, — ответил ей серьезно Гюрза. — Главное, верить в них. Тогда точно помогут.

— Я запомню!

— У тебя красивый голос. Почему ты ни разу не пела для меня?

— Сам понимаешь, аналитик... и все такое. А песни — это концентрированные чувства. Мне нельзя было не то, что петь, даже слушать музыку не рекомендовалось.

— Но ты слушала...

— Так это же были твои песни! — Ясь потерлась щекой о плечо Т'химо.

— Мои... я бы хотел, чтобы ты... — Гюрза запнулся и отчего-то залился краской.

— И что я? — спросила Пантера.

— Так, ерунда... Ты знаешь, что эту ночь мы проведем здесь?

— Правда? Ты все-таки решил, что походная жизнь тебя прельщает больше, чем цивилизованная?

— Да, особенно сегодня. Посмотри на небо — скоро оно будет полностью усыпано звездами. Разве можно в такую погоду спать под крышей?

— Скажи спасибо, что я взяла парочку одеял, а то поспал бы ты под звездами, а наутро прыгал вокруг костра в попытках согреться.

— Я же знал, что ты у меня догадаешься обо всем.

— Льстец!

— Вовсе нет. Просто ты — умница! И я в тебя верю!

— Как ты себя чувствуешь? — Пантера слегка обеспокоенно посмотрела на Т'химо.

— Великолепно. Я давно так себя не чувствовал. Твое присутствие делает чудеса!

— Ну и отлично, тогда прыгай вниз, будем стелиться.

Теплый ветер всю ночь лениво перебирал листья старого дерева. Лунный свет позволял ночным теням ткать зыбкий узор в ткани бытия. И никто не заметил, как ближе к рассвету на небосводе загорелась маленькая новая звездочка.

Рысь, узнав о том, что Пантера с Гюрзой уехали на пару недель в неизвестном направлении, пришла в панику. Первые несколько часов она просто бездумно ходила по зданию, пытаясь понять, что можно сделать в сложившейся ситуации. Потом Кэйтейра спряталась в свою комнату и прорыдала там почти весь вечер. Когда Пума попытался ее утешить, она швырнула в него подушкой и запретила беспокоить. Не помогли также уговоры Вьерна и Тигра. На следующий день Рысь попыталась уехать в город. Ее не отпустил Морейн, заявивший, что без охраны за пределы территории Арк'хаан высовываться пока не стоит. Он предложил дать ей в сопровождение Волка или Медведя, но Кэйтейра опять впала в истеричное состояние и заявила, что в таком раскладе никуда не поедет. Кончилось это тем, что Тигр велел Леопардику приглядывать за ней, и не позволять устраивать сумасбродные выходки.

Через четыре дня после побега Гюрзы и Пантеры к главным воротам Арк'хаан прибыл отряд, посланный Домом Светлой Воды. Тигр к этому времени успел подготовить помещения для вновь прибывших, а также обеспечить все необходимые условия для их комфортной жизни. Слуги, штат которых успел несколько вырасти, носились с огромной скоростью по дому, сервируя столы к завтраку.

Вместе с воинами прибыл и Первый Советник Магистра Геррана, присланный утрясти все детали и завести более близкое знакомство с новыми подданными Дома.

Тэйлеморна встретил Тигр.

Знакомство вышло весьма скомканным. Потому что первым делом Советник спросил про Пантеру — куда она делась и почему вместо нее делами ведает Морейн. Полученный ответ "уехала в свадебное путешествие" ввел Тэйлеморна в длительный ступор. Тигр был осведомлен о симпатиях посланника Светлой Воды к Пантере, а потому решил сразу же обрубить все его иллюзии относительно нее. Услышав шокирующее известие, Советник некоторое время только и мог, что открывать и закрывать рот, как рыба, вытащенная из воды. Спустя несколько минут он сумел выдавить из себя вопрос:

— С кем?

— Разумеется, со своим супругом, — невозмутимо ответил ему Тигр и незаметно подмигнул ухмыляющемуся Волку, стоящему неподалеку.

— А кто... ее супруг?

— Да какая разница? В настоящий момент Пантера уже отошла от дел, бразды правления Арк'хаан принял я. Ценность вашего визита от ее отсутствия не снизится. Или у вас к ней какие-то личные дела? — темно-серые глаза Морейна так сурово посмотрели на Тэйлеморна, что тот съежился и сник.

— Нет, конечно, нет... Просто я решил... раз уж она заключала договор... — начал мямлить он.

— Никто из нас не застрахован от ошибок, — вежливо перебил его Тигр и пригласил в комнату для переговоров, в которую был переоборудован бывший кабинет Магистра.

Пантера стояла у раскрытого окна и слушала мелодию леса. Шелест листьев выводил ровный мотив, рассказывая о покое, мечтах о Солнце и о теплом дожде. Все эти дни они с Гюрзой жили в маленьком домике в лесу, лакомились душистыми лесными ягодами, читали книги, пели песни... жили так, как хотели — тихо, мирно и только вдвоем. Каждое утро, пока Ясь еще спала, Т'химо пешком ходил в селение, расположенное в нескольких километрах от них и покупал там продукты. Это стало у них доброй маленькой традицией. Когда Пантера просыпалась, завтрак уже ждал на столе.

Шли дни, незаметно пролетела неделя, потом вторая. За все время Гюрзе только один раз приснился кошмар. Но даже из этого была извлечена польза — всю оставшуюся ночь им было решительно не до сна. В итоге оба уснули только с рассветом и проспали почти весь день совершенно без всяких лишних сновидений.

Пантера улыбнулась, вспомнив эту сумасшедшую ночь.

Хлопнула входная дверь и в дом почти бегом влетел Гюрза. Он ходил за водой на родник, но на сей раз не позволил Пантере себя сопровождать. Альв прибежал без ведра, растрепанный, правда, с улыбкой до ушей.

— Я люблю тебя! Люблю! Слышишь? Люблю! — с этими словами он попытался схватить и закружить Пантеру. Увы, туго забинтованная рука не позволила ему это сделать. Пришлось ограничиться просто крепкими объятиями.

— Да что с тобой такое? С ума сошел! Руку побереги, что ты творишь?! — девушка пыталась вырваться, но не тут-то было. Только через несколько минут Т'химо соизволил ее отпустить.

— Теперь объясняй, что произошло? — сурово спросила Пантера. От столь бурного проявления эмоций в глазах потемнело. Девушка облокотилась о подоконник, чтоб не упасть, встряхнула головой.

— Что такое? Голова кружится? — забеспокоился Гюрза.

— Немного. Но ты не ответил на мой вопрос — какая блоха тебя укусила?

Т'химо отвел глаза, и Пантера с удивлением отметила, что у него покраснели кончики ушей.

— Я... не знаю, мы, альвы, вообще странные существа. Иногда на меня такое находит, — начал он выкручиваться, но Ясь оборвала его.

— Рассказывай все как на духу — что произошло? Неужели ты думаешь, что сможешь меня обмануть, да еще и придумывая такие нелепые отговорки? Что ты натворил?

Вместо ответа Гюрза привлек девушку к себе, посмотрел в ее глаза и сказал:

— Обещай, что не будешь на меня сердиться.

— А что, у меня будет повод? — заинтересовалась Пантера.

— Не знаю.

— Что-то плохое произошло?

— Нет, наоборот. Просто обещай, ладно?

Ясь посмотрела на него внимательно, покачала головой, словно перебирая варианты, потом со вздохом сказала:

— Постараюсь не сердиться.

— Хорошо, — вздохнул Т'химо. — Знаешь, я никогда в жизни не был так счастлив, как сейчас. Ты... ты и есть вся моя жизнь, только ты... И еще... наш... — он запнулся.

— Что наш?.. — спросила Пантера.

— У нас с тобой будет... ребенок... Он уже...

— Что?! — Ясь почувствовала, что пол начал проявлять некую самостоятельность и тихо попытался вылезти из-под ее ног. Пальцы судорожно вцепились в подоконник, находившийся за спиной.

— В начале следующей весны у нас родится сын... — уши Гюрзы стали откровенно пунцовыми.

— С чего ты взял?

— Я смотрел сегодня "точки встречи"... Это случилось той, первой ночью, когда мы ночевали под нашим деревом, помнишь?

— Но в "точках встречи" ничего такого не было... — Пантера запнулась, вспомнив картинку из последнего шара. — Тот мальчик, альв... он не совсем альв, да? Он полукровка? Но почему я не поняла сразу? Я же должна была... Нет, это невозможно, я даже не думала о детях. Ведь для того, чтобы... должны оба хотеть...

— Ты не поняла сразу, потому что в тот момент не было определенности, относительно его матери...

— А теперь эта определенность появилась? — цвет лица Ясь к этому моменту мог соперничать с цветом побелки. — Но ведь я даже не думала о детях... Как же так?

— Прости, этого хотел я. Для меня это было очень важно и моего желания оказалось достаточно.

— Но почему ты мне ничего не сказал? Почему все решил сам? Как ты мог?! Как ты мог со мной так поступить?! — слезы градом текли по лицу Пантеры.

— Так было нужно, поверь мне, пожалуйста, Ясинара, поверь и прости. Я не мог поступить иначе.

— Ты даже не понимаешь, что наделал! — Ясь застыла, пораженная внезапной догадкой. — Нет, ты очень хорошо понимал, что делал, правда? Ты понял, что мать ребенка будет жить как минимум до его появления... Ты... Ты — дурак, идиот! Обо мне хоть подумал?! Ведь если не умру я, то погибнешь ты! А что мне делать без тебя, с ребенком на руках? Одной... Ты видел шар с планетой между мирами и разрытой могилой? Решил меня опередить? Что ты наделал?! — она закрыла руками лицо и горько заплакала.

— Так было нужно, Пантера. Я не мог выбрать Рысь, пойми! Мне нужна только ты. Я все эти годы жил только для того, чтобы однажды ты вернулась. Зачем мне кто-то другой? Твой отец рассказывал мне о тебе, о твоем детстве, о твоей матери, а я ему завидовал. Думал, ему повезло — у него все это было. Я так хотел, чтоб у меня тоже, хоть ненадолго было все это — любимая женщина, сын или дочь. Так, как у других. Разве это плохо? И когда она предложила мне выбирать, я не сомневался ни секунды...

— Кто тебе предложил выбирать? — всхлипывая, спросила Ясь. На нее навалилась сильнейшая апатия.

— Милена...

— Ваша альвийская богиня? Та самая, что подарила тебе кольцо?

— Да. Она предложила мне выбор — забыть про тебя, про Круг, стать менестрелем, либо ждать несколько веков вашего возращения, мстить тем, кто причастен к вашей гибели... И все это ради нескольких месяцев счастья...

— Ты — эгоист, Т'химо. Ты не любил меня никогда, иначе бы не сделал всего этого! Ты даже не подумал, что будет потом со мной! — последние слова Пантера сказала очень тихо и, пошатнувшись, медленно пошла к выходу.

Гюрза рванул следом за ней, но она его осадила:

— Оставь меня в покое. Мне нужно побыть одной.

— Ясинара, пожалуйста!

— НЕТ! — Ясь резко развернулась. В глазах горело плохо скрываемое отчаянье. — Ты уже сделал все, что мог. Больше не надо ничего делать. Я пойду одна. Вернусь вечером. Мы возвращаемся в Арк'хаан. Собери вещи.

Голос, раздавшийся из-за спины, заставил Тэйлеморна вздрогнуть:

— Советник! Могу я поговорить с Вами наедине? — он обернулся и увидел перед собой Рысь. Узнать ее было не сложно. Она почти не изменилась за все время. Разве что стала еще красивей.

— Буду счастлив общаться с Вами, — поклонился Тэйлеморн, недоумевая, что же такого тайного может сказать ему эта девушка.

— Отлично, в таком случае, предлагаю прогуляться по саду.

— Как Вам будет угодно, леди, — Первый Советник почтительно подал руку девушке, стараясь не выдавать своего смущения. Ему всегда было неловко находиться рядом с подобными красавицами — на их фоне его уродство сильней бросалось в глаза.

— Так что Вы желали со мной обсудить, — спросил Тэйлеморн, когда они вышли из здания.

— Возможно, я затрону болезненную для Вас тему, но прошу, тем не менее, меня выслушать — думаю, это и в Ваших интересах тоже, — ответила ему Кэйтейра.

— Я весь внимание.

— Насколько я помню, давным-давно Вы испытывали... нежные чувства к нашей Пантере, так ли это?

— Возможно, и что с того? — прищурился Советник, начиная нервничать.

— Скажите, а сейчас Вы все так же к ней... расположены?

— Позвольте спросить, а с какой целью Вы задаете такие вопросы? Насколько мне известно, теперь все это не имеет большого значения, ведь Пантера вышла замуж.

— Кто Вам такую глупость сказал? — удивилась Рысь.

— Ваш новый лидер, Тигр, — ответил Тэйлеморн, вытаскивая из кармана тонкий платок и начиная его комкать в руках.

— Он пошутил, видимо. Нет, просто Пантера и Гюрза вместе решили съездить на отдых, только и всего. Ничего похожего на свадьбу у нас не было. Собственно, я сейчас заинтересована в том, чтоб Пантера досталась Вам.

— Как я понимаю, Ваш интерес заключается в том, чтобы Вам достался ее альв? — сразу же понял ее намек Тэйлеморн.

— Одним словом, предлагаю объединить наши усилия. Вы получите Пантеру, я — Гюрзу и все будут довольны.

— А как Вы планируете с ними договориться? Судя по всему, вряд ли они придут в восторг от предложенного Вами расклада.

— Вот над этим я предлагаю подумать вместе.

— То есть, у Вас нет никакого определенного плана?

— Был у меня один план, но он точно Вас не устроит, — уклончиво сказала Рысь.

— И что за план?

— Не важно. Теперь я сама считаю, что это безумие. Просто... мне действительно нужен Гюрза и я имею на него больше прав, чем Пантера.

— Согласен. Даже моего не столь уж длительного знакомства с Кругом достаточно, чтобы посчитать Вашу позицию обоснованной, — Кэйтейра внимательно посмотрела на Советника. Ей показалось, что в его словах прозвучала фальшь. "Впрочем, — одернула она себя. — Мне нет никакого дела до того, кто и что считает относительно меня и Гюрзы. Главное, чтобы этот уродец помог. И пусть забирает себе Пантеру... если сможет".

— Что ж, мне действительно интересно это предложение. Давайте подумаем. Что может их рассорить?

— К примеру, если Пантера опять станет ледышкой... — начала Рысь.

— И каким образом этого можно добиться?

— Сделать так, чтобы она обиделась на Гюрзу.

— Вариант. И что же ее может обидеть?

— Даже не знаю...

— Скажем, если он... — Кэйтейра зажмурилась. — Все, что в голову приходит, мы не сможем осуществить. Скажем, Гюрза может ее ударить, но как ты его заставишь поднять на нее руку? Ну или если он над ней посмеется... Тоже слабоосуществимо... О, кажется, есть идея! Сейчас, когда они вместе, думаю, Пантере не доставит большого удовольствия, если она застукает Т'химо в моих объятиях. Но при этом нужно будет не позволить им объясниться друг с другом.

— О, в этом я могу помочь, если Пантера действительно попадется на провокацию, я смогу уговорить ее уехать в этот же день со мной. Она не говорила, вероятно, но Магистр Герран предложил ей должность своего Второго Советника.

— Главное, чтобы она действительно повелась на нашу инсценировку.

— Тут уж если не попробовать, то и не поймем.

— Нужно еще понять, как синхронизировать мои объятия с Гюрзой и визит Пантеры в его комнату, — Рысь от волнения даже раскраснелась. — Проблема вот в чем — я вряд ли смогу его заставить слишком долго со мной обниматься. Скорее всего, у нас будет всего несколько секунд.

— Но ты ведь сможешь некоторое время с ним просто говорить?

— Смогу.

— Тогда сделаем вот что — я могу достать пару браслетов с водяной пылью. Эти браслеты мы используем как средство общения между нашими охранниками. Они не позволяют разговаривать и передавать мысли, но мы научились их использовать для передачи сигналов. Если я сдавлю браслет на своей руке — твой создаст ощущение прикосновения влаги к коже, ты не сможешь не заметить этого сигнала. В первый раз я сделаю это в тот момент, когда Пантера пойдет по направлению к комнате, чтобы ты могла подготовиться. А во второй — когда она будет у двери. Тут уж не теряйся — изобрази пламенные объятия и поцелуи.

Рысь довольно улыбнулась:

— Не переживайте, сударь, уж с этим проблем не будет.

— Осталось только понять, сколько же мне придется здесь оставаться до их возвращения. Я, к слову, не настолько свободен, чтобы месяцами здесь просиживать.

— Да что Вы, пара недель — их предел. Пантера — ужасная зануда, она отдыхать не умеет вообще. Вам она, правда, нравится? — лукаво улыбнулась Рысь.

— Я и сам не меньший зануда, — ответил ей Тэйлеморн. — И тоже совсем не умею отдыхать.

— Вот и чудненько. Вы будете отличной парой.

Удар волны о скалу... Фонтан брызг, летящих в лицо. Если смотреть вниз, кажется, будто следующая волна захлестнет тебя и унесет в море, но нет... все новые и новые водяные языки ударяются о скалу и рассыпаются бессильными облачками пены. До стоящей на самом краю обрыва фигурки долетают лишь горько-соленые капли. Они оседают на лице и немного щиплют кожу. Голова кружится, когда смотришь вниз, на бушующую стихию, на подводные камни, иногда выглядывающие из-под воды. Так далеко лететь и совсем не больно падать. Море примет легкое и такое хрупкое для него тело, острые камни милосердно оборвут две жизни.

Никто не говорил, что победить Судьбу просто. Но в мире нет невозможного, тем более для Круга.

Один шаг... Всего один шаг до новой вечности, до покоя, до новой жизни. Но как же сложно на него решиться. Как же сложно решиться оборвать свой путь... и еще сложнее решиться убить совсем еще юную зарождающуюся жизнь. Трусливо? Быть может. Подло? Да, без сомнения. Но там, внизу — дорога в простую и понятную жизнь, а здесь — ничего, кроме горя и безысходности. И губы шепчут:

— Прости, малыш, но мы с тобой обыграем Судьбу. Если не мы, то кто это сделает? Не бойся, мой маленький, все будет быстро, а потом... потом ты родишься в другом, добром мире. И, может быть... — непрошенная одинокая слеза стекает по щеке, смешиваясь с морской водой, — ... может быть там будут настоящие единорожки с блестящими глазами, белоснежной гривой и витыми рожками. Все у тебя будет хорошо... обещаю...

Теперь нужно закрыть глаза и сделать шаг вперед... Но... опять перед мысленным взором появляется смеющееся лицо маленького мальчика так похожего и непохожего на Т'химо. И ноги словно врастают в незыблемую скалу.

— Ясинара, прошу, не делай этого... — сердце вздрагивает и пропускает удар. "Не поверил", — мелькает в голове. Мокрое от бразг и слез лицо поворачивается к тому, кто произнес эти слова. В его глазах ужас и отчаянье. — Не надо... Пожалуйста...

— Убирайся отсюда! Я тебя ненавижу!

— Не говори так. Не надо. Прошу тебя, отойди от края! — Т'химо робко шагнул вперед.

— Не подходи ко мне! — непроизвольное движение назад. Дыханье пустоты в затылок.

— Я отойду, только выслушай меня, пожалуйста, — Гюрза отошел назад. — Видишь, я теперь не смогу тебя остановить. Только не стой так близко к краю.

Несколько тягостных секунд молчания и Пантера послушно сделала шаг от обрыва.

— Выслушай меня, а потом принимай решение, хорошо? — альв пристально посмотрел в темно-синие глаза своей любимой и сказал, словно обрубая себе все дороги к отступлению. — Я умираю, Ясинара. Твой поступок ничего не изменит...

Пантера, услышав его слова, побледнела и еле устояла на ногах. Голова отказывалась воспринимать еще одну ужасную весть. Гюрза продолжил:

— Ты удивлялась, почему Эариан и круглосуточно бодрствует подле тебя? Замечала, что я встаю задолго до твоего пробуждения? Так вот, я почти не спал все это время, но не хотел, чтоб ты знала об этом и смог сделать так, чтобы ничего не было заметно. Однако, это длится уже давно, почти с самого вашего возвращения. Иногда мне удается впасть в забытье, если усталость становится критической. И тогда я вижу кошмары. Те, кого я убил за все это время. Их мертвые лица смотрят на меня и зовут за собой. С каждым днем их голоса все сильнее и сильнее, — он обхватил руками голову. — Мне скоро нужно будет уйти за ними. Ты — единственное, что меня здесь еще держит, ты... и мой сын, — ясные голубые глаза Т'химо опять с мрачной обреченностью смотрели на Пантеру. — Сейчас я оставлю тебя одну. Ты вольна решать — был ли смысл в моей жизни, или же все жертвы были бессмысленны и напрасны, а я просто зря потратил отпущенное мне время... Просто помни, если ты решишься на этот шаг, я никогда — ни в этой, ни во всех следующих жизнях не прощу тебя и не забуду того, что ты убила моего сына и мою любовь. Я могу простить тебе почти все, но только не это. — Гюрза решительно отвернулся от Ясь и, не оборачиваясь, ушел.

И волны продолжали в бессильной злобе бросаться на скалу. И чайки пели песни по душам, нашедшим свой вечный покой в морских пучинах. А на обрыве застыла, словно изваянная из камня фигурка, не решающаяся сделать шаг вперед, и страшащаяся сделать шаг назад.

Он почти бежал всю дорогу к дому. Злость, безнадежность, страх, надежда, отчаянье разрывали душу на тысячи кровавых клочков. От сильного удара ногой дверь чуть не слетела с петель. Полетел на пол и разбился вдребезги глиняный кувшин, в котором утром он принес свежее молоко для Пантеры. Кровавыми каплями на белом молочном пятне рассыпались крупные ягоды земляники, выпавшие из сброшенной вслед за кувшином корзинки. Взгляд остановился на лежащей в углу гитаре. Рука поднялась, чтобы разбить инструмент о дубовый стол, но вдруг бессильно опустилась. Прислонив гитару к спинке кровати, Гюрза трясущимися пальцами схватил лежащий на столе нож и разрезал держащие сломанную руку бинты...

Пальцы не слушались, не желали выдавать сложный перебор. И слова песни из далекого чужого мира никак не складывались в единый текст. Он, стиснув зубы, словно заставляя себя, продолжал подбирать единожды услышанный мотив, вспоминать услышанные краем уха стихи:

Неужели не я, освещенный тремя фонарями,

Столько лет в темноте по осколкам бежал пустырями,

И сиянье небес у подъемного крана клубилось?

Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.

Кто-то новый царит, безымянный, прекрасный, всесильный.

Над отчизной горит, разливается свет темно-синий,

А в глазах у борзых мельтешат фонари — по цветочку,

Кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.

Песни чужого мира, с незнакомыми словами, странным непривычным мотивом, но так удивительно созвучные сердцу.

Сколько лет в темноте по осколкам бежал пустырями... Сколько? Сотню, две, три, тысячу, вечность? Темно-синие глаза Пантеры...

Значит, нету разлук, значит, зря мы просили прощенья

У своих мертвецов. Значит, нет для зимы возвращенья.

Остается одно: по земле проходить бестревожно.

Невозможно отстать. Обгонять — только это возможно

Поздравляю себя с этой ранней находкой, с тобою,

Поздравляю себя с удивительно горькой судьбою...

Непослушные пальцы опять зажали неверный аккорд.

"За что ты со мной так, любимая, за что?! Ты еще здесь, в этом мире или уже сделала свой шаг? Прости, мне уже так больно, что боль от твоей смерти я не почувствую. Просто нечем уже чувствовать боль".

Не жилец этих мест, не мертвец, а какой-то посредник,

Совершенно один, ты кричишь о себе напоследок:

Никого не узнал, обознался, забыл, обманулся,

Слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся. [*Стихи И. Бродского]

— Откуда ты знаешь эту песню? — рука смазывает последний аккорд. В дверном проеме, почти неразличимая в лучах Солнца, стоит хрупкая девичья фигурка.

Гитара выпала из дрожащих рук, жалобно звякнули струны.

— И как я сразу-то не вспомнила! Конечно, Дима — Т'химо... это же ты был?

Молчание. Пантера присела на пол, в ногах у Гюрзы и робко посмотрела на него снизу вверх. Потом опять отвела взгляд.

— Я не смогла, — сказала она тихо. — Не знаю, что мне теперь делать.

Т'химо, совершенно неожиданно для Ясь, грязно выругался, потом вскочил с кровати, рывком поднял ее с пола и изо всех сил встряхнул.

— Ты всегда делала только то, что хотела! Всегда! И ни с кем не считалась! Я избаловал тебя, пылинки сдувал, был готов сделать все, что ты попросишь. Скажи, кто служил тебе верой и правдой все это время? Кто ловил каждое твое слово? Старался предугадать каждое твое желание, выполнял все капризы? И никогда... никогда ничего за это не просил. Даже когда тебя не стало, я не сдался. Я столько лет жил в воплощенном кошмаре, столько... Как верный пес приходил на твою могилу и выл от бессилия. Столько лет ходил по краю бритвы, только бы вернуть тебя. И после этого ты смеешь говорить мне, что я тебя не люблю?! После этого ты хочешь убить моего сына — единственное, что после меня останется?! Нет, это ты меня не любишь, и никогда не любила! — он остановился, увидев в глазах Пантеры ужас, и постарался взять себя в руки. — Ты спрашиваешь, что тебе делать теперь? По-моему, это очевидно — жить самой и подарить жизнь нашему сыну. Дать ему то, чего не было у нас с тобой — любовь, заботу, свободу выбрать свою дорогу. Рассказать ему о том, как я любил его. Жить за себя и за меня, ведь в тебе часть моей души! Разве это не понятно? Неужели я так много прошу?

— Прости, пожалуйста, прости... Я испугалась, мне... очень страшно... — прошептала Ясь, пытаясь сжаться в комочек. В этот момент она выглядела так трогательно беззащитно, что Т'химо больше не смог на нее злиться. Он прижал к себе дрожащую от страха и отчаянья девушку и взъерошил ей волосы.

— Бедная моя... Только не делай так больше, хорошо? Я очень испугался, увидев тебя на краю обрыва.

— Не буду, — шепнула Пантера и уткнулась лицом в его грудь.

Стук в дверь. Илвэль встала со стула.

— Кто там?

— Т'химо, — раздался голос, от которого сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди.

Она рванула засов. И по душе словно провели острейшим ножом. Тот, кто так часто виделся ей во снах, по ком она так сильно тосковала, кого так нежно любила, пришел не один.

— Можно войти? — спросил альв. Илвэль, молча, посторонилась, пропустив гостей в дом.

Ясь испуганно прижималась к Гюрзе. Ей было страшно и немного неприятно видеть перед собой эту девушку. Пусть умом она понимала, что все это несправедливо. И, даже более того, отчасти она, Пантера, обязана Ильвэль тем, что Гюрза дожил до их встречи, но... Ревность — она и есть ревность.

— Илвэль, позволь тебе представить Ясинару — ту самую девушку, о которой я столько тебе рассказывал.

— Очень приятно познакомиться, — в глубине необыкновенно красивых изумрудных глаз Илвэль затаилась грусть.

— Взаимно. Я хотела сказать тебе спасибо за Т'химо, за то, что ты выручила его и за то, что помогала ему все это время, — искренне сказала Пантера, стараясь не выдавать своей ревности.

— Прости, мы ненадолго, — прервал их Гюрза. — Я хотел бы забрать Дымку.

— Все уже случилось, да? — спросила его Илвэль, глядя при этом в глаза Ясь.

— Да.

— Ты... счастлив? — девушка перевела взгляд на Т'химо.

— Очень, — честно сказал он.

— Тогда и я буду радоваться.

Илвэль зашла вглубь дома и вернулась с Дымкой на руках. Протянула ее Гюрзе. Перед тем, как отдать, пальцем погладила по чешуйкам на голове:

— Ей очень нравится, когда так гладят, запомни, — как-то совсем по-домашнему сказала она Т'химо, и Пантера опять почувствовала укол ревности.

— Да, конечно, — рассеянно поблагодарил Гюрза, нежно глядя в немигающие глаза своего аватара. — Что ж, Илвэль, мы должны спешить — нас ждет Круг, — он, наконец, оторвался от общения с Дымкой. — Большое тебе спасибо за все, что ты сделала. Хотелось бы сказать, что мы с тобой еще увидимся, но не хочу лгать. Ты все знаешь сама.

— Знаю, — девушка опустила глаза. Пантера почувствовала себя лишней.

— Извините, я, наверное, подожду на улице... — она попыталась тихо улизнуть из дома, но Т'химо удержал ее:

— Нет, не нужно. Мы все сказали друг другу намного раньше. И уже давно попрощались. Нет смысла все повторять заново, — он еще раз посмотрел на Илвэль и тихо сказал. — Прощай!

Девушка грустно улыбнулась и опустила голову, чтоб никто не увидел ее слез.

— Прощай...

Гюрза ответил ей такой же грустной улыбкой, а потом взял Пантеру за руку и вместе с ней, не оглядываясь, направился к выходу. Когда они выходили за порог, в голове у Ясь появился обрывок странной мысли: "Ей хуже... От меня он уходит живым, а от нее...". Пантера вздрогнула, обернулась и встретилась глазами с Илвэль. В зеленых глазах отражались отзвуки случайно услышанной Пантерой мысли. Ясь поежилась и сильнее сжала в своей руке ладонь Т'химо.

— Гюрза с Пантерой вернулись, ты пойдешь здороваться? — спросил Пума, приоткрыв дверь в комнату Кэйтейры.

Рысь вздрогнула. Словно дыхание северного ветра внезапно коснулось ее, заставив задрожать, словно от сильного холода.

— Нет, — сказала она срывающимся голосом. — Я позже подойду. Иди!

— Ты все еще не рассталась с последними иллюзиями по поводу Т'химо? — Пума и не думал уходить.

Кэйтейра посмотрела на него почти с ненавистью:

— Тебя это не касается!

Пума подошел к ней и, не дожидаясь разрешения, устало присел на краешек кровати.

— Как знаешь, но по мне — давно пора бросить эти глупости. Ты, конечно, привыкла доверять своим чувствам и ощущениям, но против своих дар бессилен. Давай будем рассуждать логически: скажи, ты столько лет пытаешься привлечь внимание Т'химо. Представь — он внезапно воспылал к тебе страстью. Неужели ты после этого променяла бы его на меня? Посмотри, мы с тобой очень похожи — ты столько лет любишь Гюрзу, а я — тебя. И ты поступаешь со мной ничуть не лучше. А теперь поменяй местами действующие лица. Ну, что получается? Бросила бы ты его? Наигралась бы?

Рысь задумалась. Потом сверкнула глазами и твердо сказала:

— Нет. Не бросила бы.

— А почему ты считаешь, что он Пантеру бросит? Как бы я к ним обоим не относился, но он любит Ясь. И она любит его. Ты ничего с этим не сможешь сделать.

— Посмотрим... — Рысь была в тихой ярости. С доводами Пумы спорить не получалось, но при этом не хотелось просто признавать свое поражение. — А теперь убирайся! Ты мне надоел.

Пума не шелохнулся.

— Знаешь, сегодня я видел Пантеру и Гюрзу — они были так счастливы, что я подумал, а действительно ли стоили вдалбливаемые в нас с детства ценности того, чтобы разлучать их? Действительно ли я был прав, когда заставлял Ясь сдерживать свои эмоции, когда упрекал ее в том, что она выделяет Т'химо среди всех остальных. Я спрашивал себя — а смог бы я вот так, как она раз за разом отвергать любимую только потому, что долг куда выше моих чувств и желаний? И, знаешь, почти уверен, что не смог бы... А еще я понял и другое — что между мной и Гюрзой есть огромная разница — я люблю ту, что презирает меня, а он — ту, что любила его, но не могла пойти на поводу у желаний и чувств, — Пума от волнения раскраснелся. Решение высказать все, что накипело, пришло спонтанно, но ему не хотелось больше высчитывать правильные и неправильные шаги. — Кэй, я больше не буду тебе досаждать. Просто хочу честно тебе сказать об этом — мне надоело унижать себя и унижать свою любовь. Мне надоело поступать так, как меня учили. С сегодняшнего дня оставляю тебя в гордом одиночестве — ты же так упорно этого добивалась! Прошу об одном — не наделай глупостей. И... не нужно мешать ребятам — у них и так проблем довольно.

— Я сама со всем разберусь! — Рысь почувствовала, что слова Пумы неожиданно больно ударили ее. — Очень рада, что ты теперь не будешь под ногами путаться! А теперь вон отсюда! Убирайся! — она схватила с кровати небольшую бархатную подушечку и швырнула в закрывающуюся за Пумой дверь. — Убирайся... я и сама со всем разберусь, — Кэйтейра уже не кричала, а коротко всхлипывала.

Пума чувствовал себя совсем выжатым и опустошенным. Так сложно перечеркнуть целую страницу своей жизни. Поставить не ней крест и признать, что все было напрасно. Все бессонные ночи, муки ревности, усилия над собой, жертвы и уступки... Все напрасно. И не признаться в этом — значит продолжить понапрасну тратить время и силы... Все, что было сделано — было ошибкой, все, что казалось незыблемым, правильным и естественным — все сейчас грудой бесполезного мусора было выброшено на помойку прошлого, а в будущем зияла зловещая пустота.

Улыбка через силу:

— Здорово, что вы вернулись, ребята! Знаете, у нас все как-то не слишком хорошо складывалось, давайте начнем все с белого листа?..

Круг замкнут. Что бы ни случилось — одно незыблемо — ты — его часть. Пусть на сердце лежит уже не камень, а целая скала, пусть стыдно смотреть в глаза друзьям, но... ты — часть Круга.

Вьерн с Ястребом — два отражения одного существа. Они сумели отыскать друг друга даже в другой жизни. Гюрза и Пантера — обреченные, но тоже счастливые хотя бы потому, что пока могут быть вместе. Волк и Леопард — веселые, неунывающие, такие похожие... и тоже вместе. Два сердца как одно.

Рука сжимается, хватая в пригоршню пустоту.

Все напрасно.

— Пумка, что с тобой такое? Ты сам не свой, — за круговертью событий Сокол как-то потерялась, исчезла, чтобы снова появиться и, как это вечно случалось, в нужный момент подставить другу плечо.

— Я не очень хорошо себя чувствую...

— Знаешь, тут в последнее время со всеми что-то неладное творится. Пойдем, расскажешь, что у тебя опять с Кэйтейрой.

— А почему ты решила, что с ней?

— У тебя все время такое лицо бывает, когда она что-нибудь в очередной раз откалывает. Насмотрелась. Третью жизнь одна и та же история.

— Я сказал ей, что больше не буду потакать ее капризам, что устал унижаться, устал ждать.

— Ты хочешь сказать... — Сокол удивленно посмотрела на Пуму.

— Да. Я многое понял за последние дни. Иногда легче перечеркнуть все, что было, чем продолжать с маниакальным упорством добиваться чего-то вопреки Судьбе. Иногда... Вот только бы отделить, когда именно нужно отступить, а когда упорствовать.

— Знаешь, ты правильно сделал, — девушка ободряюще положила руку на плечо Пумы. — Мы меньше всего ценим то, что у нас есть. Быть может теперь, когда Рысь поймет, что в твоем лице потеряла единственного верного друга, ею будут сделаны хоть какие-то выводы. Теперь хватит хандрить, пойдем ко всем, тут Гюрза обещал по случаю своего возвращения концерт устроить, а мы сидим, ждем чего-то.

Глубокий, чистый голос Гюрзы завораживал, заставлял смеяться и плакать, грустить и надеяться. Т'химо был в этот вечер просто великолепен. Рысь никак не могла оторвать взгляд от его лица. Вот он — тот, кто ей нужен любой ценой. Пантере придется уступить. Этот уродец, Тэйлеморн, еще сослужит неплохую службу. Правда, нужно торопиться — скоро Советнику придется вернуться к Магистру. Он и так потерял много времени. Жаль, что не удается подготовиться как следует, но даже призрачный шанс — это тоже шанс и за него нужно цепляться руками, ногами и зубами. А если нет... что ж... тогда Пантере придется просто умереть.

Тэйлеморн улыбнулся: "Пой, птичка, пой. Не долго тебе осталось соловьем разливаться. Сработает план этой одержимой — отлично — все будут живы и довольны. А не сработает, что ж, пойдем иным путем — деньги заплачены, отряд наемников ждет сигнала. Арк'хаан защищен от прямого вторжения, но беззащитен перед теми, кто нанесет точечный удар. Противостояние профессиональных убийц — интересное зрелище, но, увы, времени, чтобы наблюдать за ним, нет. Так что придется довольствоваться полученным из чужих рук известием о гибели одного не в меру нахального альва. Для того, чтобы месть была сладкой — не обязательно самому пачкать руки.

Когда концерт закончился, а Гюрзу забрали в свою компанию Волк, Медведь, Тигр и Летучая Мышь, Леопардик отвела Пантеру в сторону.

— Давай, рассказывай, как Вы съездили. Что делали? Где были? — на само деле Рин интересовало совсем другое, но напрямую вопрос задавать она не рискнула.

— Что бы тебе такого рассказать... — помедлила Ясь, — Начнем с того, что мы навестили одно местечко, известное нам обоим с детства.

— А что за местечко? — полюбопытствовала Леопардик.

— Знаешь, оказывается мы с Т'химо были знакомы до того, как... попали в Арк'хаан.

— Неужели? Откуда вы об этом узнали? — изумилась Рин.

— Долго рассказывать. Одним словом, вот, — Ясь показала ей кольцо на безымянном пальце. — Его подарил мне Гюрза, когда мы были детьми. Сам он получил это колечко в подарок от богини Милены — покровительницы альвов. Ему сказали, чтоб он подарил его, когда вырастет той девушке, которую полюбит. А он... словом, мы с ним подружились, а когда пришлось расставаться, Т'химо украл у родителей кольцо и подарил его мне. Мы, собственно, как раз и были там, где все это произошло.

— Ты хочешь сказать, что ваши с ним отношения благословила Милена? — у Леопардика в голове мелькнула совершенно безумная, но чертовски привлекательная мысль. — И это кольцо Гюрзе подарила она?

— Да, а что? — в свою очередь спросила ее Пантера.

— Пока ничего, а потом... видно будет. Так значит, вы с толком провели эти две недели...

Пантера прикрыла глаза. Мысль о предстоящем материнстве пугала ее. Она не чувствовала себя готовой к этому, не представляла, как и что будет. И неизвестность пугала.

— Эй, что с тобой? — Рингевен обеспокоенно тронула за плечо побледневшую Ясь.

— Леопардик, знаешь... я... — Пантера до крови укусила губу. — У меня будет ребенок... от Т'химо.

— Ясно, — выдохнула Рин и обняла подругу за плечи. — Давно ты об этом знаешь?

— Нет. Мне Гюрза все сказал два дня назад, когда уже поздно было что-то менять.

— Ты сердишься на него?

— Уже нет, а сначала...

— Это понятно.

— Ты не слишком удивилась тому, что я рассказала, скажи, тебе все это было известно?

— Да. Я вычислила Т'химо быстрее, чем все остальные. Перед тем, как его ранили, он не знал, вернется ли, а потому рассказал мне все. Просил заботиться о тебе.

— Вот даже как... — Пантера была растеряна и напугана. Рин подумала, что видит ее такой в первый раз.

— Как давно все случилось? — спросила, наконец, Леопардик.

— Чуть более двух недель назад, — все таким же бесцветным и немного растерянным голосом ответила Ясь.

— Ну что с тобой, соберись, хватит уже. Ты справишься. И у вас будет красивый и здоровый малыш. Не бойся, я всегда помогу тебе, — попыталась приободрить ее Рингевен.

— Да, конечно, — хмуро ответила Пантера, чувствуя, что раскрываться больше ей не хочется. Иначе от последних остатков самообладания совсем ничего не останется. Она попыталась найти взглядом Гюрзу, но не увидела его среди тех, с кем он оставался разговаривать. Острая тоска опять раскаленной иглой вонзилась в душу. — Прости, мне нужно найти Т'химо. Спасибо тебе за все, Леопардик, но мне сейчас нужно бежать.

Рин долго смотрела вслед убегающей Ясь. До слез в глазах, до боли в судорожно сжатых пальцах. Знать наперед Судьбу близких и свою — вот самое страшное, что только можно вообразить.

— Ребята, а куда Т'химо пропал? Он же с вами был?

— Его Рысь куда-то увела. Буквально несколько минут назад, — подчеркнуто небрежно ответил обеспокоенной Пантере Тигр и заговорщически подмигнул ей. — Думается мне, пора его спасать, а то Кэйтейра кого угодно может довести до смертоубийства.

Пантера хмыкнула. Попытки Рыси отбить у нее Гюрзу уже давно ничего, кроме недоумения не вызывали. Ясь никак не могла понять, зачем "вешаться" на шею парню, которому ты не просто не нужна, а еще и надоела сверх всякой меры. Она прошла парк, просмотрела все его укромные уголки, но Т'химо нигде не обнаружила. На одной из тропинок ей повстречался Тэйлеморн. Девушка, увидев его, не сдержала брезгливую гримасу. Советник сделал вид, что не заметил этого.

— Вы кого-то ищете? — спросил он.

— Да, Вы Т'химо не видели?

— Видел. Он, кажется, где-то в доме. Они с Рысью минут десять назад мимо меня проходили. Позвольте, я провожу Вас, — он галантно предложил Пантере руку.

— Нет, спасибо, я сама дойду, — поспешно отказалась от его услуг Ясь и быстрым шагом направилась к главному зданию.

Тэйлеморн подождал, когда она скроется за поворотом и осторожно проследовал за ней. Когда девушка зашла в здание, Советник активировал свой браслет. Рысь должна отправиться вместе с альвом к нему в комнату, а потому второй раз условный сигнал нужно будет подать, когда Пантера подойдет к двери.

— Т'химо, можно с тобой поговорить? — Гюрза и не подозревал, что голос Рыси может его раздражать до такой степени. Он поморщился и подчеркнуто небрежно повернулся к ней.

— Можно, только я не понимаю, о чем еще мы с тобой не успели поговорить? Из-за чего ты продолжаешь меня дергать?

— Обещаю, больше я тебя не побеспокою, это будет в последний раз.

— Надеюсь, у тебя действительно стоящее дело ко мне. Иначе, я буду очень зол, — Т'химо повернулся к своим собеседникам. — Я скоро, — и последовал за Рысью.

Кэйтейра нервничала. Девушке казалось, что ее разрывают надвое противоположные желания. С одной стороны, она хотела, чтобы Гюрза принадлежал только ей. Любой ценой. А с другой — она его боялась. До дрожи. Какая-то часть ее души категорически протестовала, не желая такого оборота событий. Постоянно мелькали мысли о Пуме, о том, какой он спокойный, надежный. Рысь уже и сама не понимала, зачем все это делает. Но... Сказал "а", говори и "б", а потому Кэйтейра молча шагала по дорожке, затылком ощущая недовольный и раздраженный взгляд Гюрзы. Девушка старалась идти как можно медленней, чтоб Тэйлеморн успел найти Пантеру и привести ее в оговоренное место. Они уже почти дошли до главного здания, когда Т'химо, наконец, не выдержал:

— И куда мы так шустро направляемся? Ты хотела со мной поговорить, так говори, я слушаю.

— В комнате будет удобней.

— Мне — нет. Меня Пантера ждет.

Рысь остановилась. Обернулась.

— Ты можешь хоть раз просто сделать так, как я прошу, не попрекая меня ничем? В конце концов, я — одна из Круга. Хотя бы за это ты мог бы ко мне относиться более уважительно!

— Да, весомый аргумент, спора нет. Ладно, добрый я сегодня, идем в комнату, но у тебя есть ровно пять минут на все разговоры, — Т'химо и не пытался скрыть свое презрение.

— Хорошо. Постараюсь уложиться, — кротко ответила Рысь.

— Не постараешься, а уложишься, — жестко сказал Гюрза, распахнув перед ней дверь своей комнаты. Кэйтейра нерешительно помялась на пороге, потом все же зашла. Пять минут — успеет ли Тэйлеморн привести Пантеру? Весь план трещал по швам.

— Итак, давай, ближе к делу! Что ты хотела мне сказать?

— Т'химо, ты очень сильно изменился за то время, что мы не виделись. И изменился не к лучшему... — начала Рысь заранее приготовленную речь.

— Сделала открытие, — хмыкнул Гюрза. — Это все?

— Если ты позволишь, я продолжу.

— А я-то думал... — разочаровано протянул альв. — Слушаю.

— Ты ведешь себя как... тебя даже Пантера боится! — Кэйтейра поняла, что ее уловка удалась — Т'химо сразу же насторожился.

— С чего ты взяла?

— Я наблюдала за ней — она изо всех сил старается не показать вида, но я несколько раз замечала, как она вздрагивает, если ты делаешь резкие движения, как испуганно смотрит на тебя, если ты хоть немного раздражен или злишься. Так не смотрят на любимого. Так смотрят на того, кого боятся, — Рысь старалась говорить как можно убедительней.

— А с чего это ты вдруг стала так беспокоиться о Ясь? Никогда тебе до нее дела не было, а тут такая трогательная забота. К чему бы?

— К тому, что я поняла — нам с тобой не по пути. Мне не нравится бояться, не нравится, когда меня унижают, — Кэйтейра, произнеся это, вдруг отчетливо поняла, что именно сейчас она говорит то, что думает. — Если Пантере нравится все время бояться за свою жизнь, удачи ей в этом. А я найду себе вариант попроще и поспокойней.

— Неужели я в кои-то веки слышу в твоем исполнении почти разумные слова? — Гюрза иронично улыбнулся.

— Может быть, ты их слышишь, потому что, наконец-то слушаешь? — ответила ему Рысь и вздрогнула — к руке, на которой был одет браслет, словно прикоснулась холодная вода — первый сигнал, Пантера на подходе. Вот только отчего так не хочется претворять свой план в жизнь...

— Нет, потому что ты наконец-то поняла те нехитрые истины, которые я уже давно пытался до тебя донести.

— Ладно, думаю, что не стоит нам с тобой по этому поводу ругаться. Я сказала то, что хотела сказать. А уж какие ты сделаешь из этого выводы и сделаешь ли их вообще — будет на твоей совести. Вообще я бы не хотела с тобой расставаться на такой ноте — нам все равно придется держаться всем вместе, так что... Может, пойдем на мировую?

— Я с тобой и не ругался, а лишь адекватно реагировал на приставания, — Гюрза продолжал язвить, но старался делать это более сдержанно и убавил презрения в голосе. В конце концов, цели разругаться с ней окончательно у Т'химо не было.

— Что ж, решено. Будем друзьями, или хотя бы перестанем друг друга подначивать и оскорблять.

— Договорились, Кэй. Признаться, давно пора было уже это сделать.

— В таком случае... — Рысь почувствовала второй сигнал от Тэйлеморна. Следовало действовать немедленно, но ей так этого не хотелось. Удар сердца... еще один... Руки, словно наделенные своей волей, обвиваются вокруг шеи Т'химо, губы впиваются в его рот в страстном поцелуе... Удар сердца... Открывается дверь и в комнату заходит Пантера. Видит всю сцену. Замирает. Гюрза отталкивает Рысь от себя. Девушка не удерживается на ногах и падает, едва избежав удара об угол стола. Ясь рассеянно смотрит на то, что происходит и ничего не говорит.

Тишина в комнате напоминает затишье перед бурей — вот-вот хлынет дождь, ударит молния, загрохочет гром, но пока только напряженное ожидание.

— Гюрза, как тебе не стыдно так с девушкой обращаться?! Она всего лишь поцеловать тебя хотела, а ты ее головой об угол. Эх, учить тебя еще и учить приличному поведению! — Пантера была на удивление спокойна. — Рысь, тебе не надоело? Оставь ты его в покое, задергала уже парня, он от тебя скоро на деревьях будет прятаться. Серьезно, Кэй, я все понимаю, но нельзя же быть такой настырной!

Гюрза и Рысь удивленно уставились на Ясь и синхронно открыли рты от удивления.

— И что вы на меня так смотрите? У меня на ушах фиалки выросли? — тишина.

— А ты ревновать не будешь? — брякнула Кэйтейра и испуганно посмотрела на Т'химо.

— А должна? — ответила Пантера ей в тон.

Молчание.

— Да что вы как замороженные застыли. Рыся, ну неужели ты всерьез думала, что я хоть на минутку усомнюсь в том, какой подтекст имела данная сцена? За дуру-то меня не держи, пожалуйста! И вообще, давай поговорим начистоту, если все так обернулось. Кэй, ты уверена, что тебе нужен Т'химо? Ты уверена, что в тебе говорит любовь к нему, а не просто детская обида и желание добиться своего любой ценой? Ты точно думаешь, что Пума не был бы для тебя лучшим вариантом? Он ведь по-настоящему любит тебя. Точно так же, как Гюрза — меня... Боюсь, тебе придется смириться Рысь. Все изменилось за эти несколько месяцев...

— Да что ты перед ней распинаешься, — перебил ее Т'химо. — Кэйтейра, тебе точно со мной ничего не светит, не обольщайся. К тому же... я не самая лучшая партия для кого бы то ни было... поверь мне. Тем не менее... Я всегда буду только с Пантерой... пока жив.

— Не так уж и долго, правда? — Рысь сверкнула глазами. — А потом она останется одна. Так? Да, пожалуй, мне действительно совсем не хочется оказаться на ее месте, — она смотрела в упор на Гюрзу, а он — на нее, ничем не выдавая своей злости и своей боли. Только глаза на мгновение сощурились.

Пантера положила руку на плечо Т'химо и слегка сжала пальцы. Потом сказала тихо, обращаясь к Рыси:

— Кэйтейра, ты, кажется, забыла, что мы — Круг. Здесь нет только тебя, и нет только меня. Боль одного бьет по всем сразу. Я никогда не желала тебе зла. Не знаю, откуда ты узнала про нашу беду, но так даже лучше. Ты знаешь, у нас с Гюрзой осталось очень мало времени, пожалуйста, не омрачай и его. Я от всей души надеюсь, что ты не повторишь мою ошибку и узнаешь, что рядом есть тот, кто тебе очень дорог и кто любит тебя всем сердцем, до того, как станет слишком поздно. Знаю, из-за моей слепоты пострадала и ты, но, клянусь, я не хотела этого, да и наказание свое уже получила — не нужно добивать. Судьба сделает это за тебя.

Кэйтейра стояла, уже совсем не понимая, что делать и что говорить... План не удался, а произнесенные в этой комнате слова расставили для нее все по своим местам. Оказаться на месте Пантеры ей совсем не хотелось. И слова Пумы, произнесенные им при последней беседе, действительно сильно ее задели, но... "Он ведь просто пошутил, правда?". Рысь стояла, растерянно хлопала глазами. Ситуация зашла в тупик.

— Как же мне все это надоело! Глаза б мои вас никогда не видели! — крикнула она, наконец и выбежала за дверь.

Т'химо подошел к Пантере, обнял ее и сказал:

— Спасибо.

Ясь ничего не ответила, только сильнее прижалась к нему, и поежилась, будто от холода.

Тэйлеморн внимательно наблюдал за комнатой, где сейчас должно было разыгрываться действо. Он не успел даже заскучать, как распахнулась дверь и из нее выбежала обозленная Рысь. Девушка направлялась в его сторону. Он покинул свое укрытие и сделал шаг ей на встречу.

— Похоже, наш план не увенчался успехом... — сказал он.

— С дороги, урод... — зашипела Кэйтейра и оттолкнула его от себя. Тэйлеморн не удержался на ногах и упал на пол. Впрочем, он быстро пришел в себя, встал, отряхнулся и прошептал под нос:

— Да, похоже, ничего не получилось. Не беда, зато теперь... Словом, лучше быть живым уродом, чем мертвым красавчиком. И кто с этим поспорит?..

— Благодарю Вас за теплый прием. Замечательно, что Круг стал частью нашего Дома. Увы, дела вынуждают меня покинуть Вас. Надеюсь, Вы почтите нас ответным визитом в недалеком будущем, — Тэйлеморн был тошнотворно любезен, а Тигр, глядя на него, все никак не мог понять, что же такое случилось, из-за чего Советник вдруг решил срочно сорваться с места. Ведь еще вчера он, Морейн, готов был поклясться, что Тэйлеморн изо всех сил пытается отсрочить свой отъезд.

Тигр почти автоматически отвечал любезностью на любезность и вздохнул с большим облегчением, когда Советник с сопровождающими его телохранителями, наконец, покинул Арк'хаан.

— Когда он разговаривает, меня все время преследует ощущение, что я стою на краю вонючей лужи и нюхаю ее испарения, — заметил Волк, до того вместе с Медведем молчаливо игравший роль обычного телохранителя.

— Не нравится мне этот его отъезд, ой, не нравится. Узнать бы, что он задумал, — рассеянно ответил ему Тигр.

— А какой ему толк вредить нам? — поинтересовался Медведь. — Мы же сейчас на одной стороне. К тому же, ты сам видел, к нему гонец прибыл от Магистра. Видно, случилось что-то.

— Cherchez la femme, — задумчиво ответил ему Морейн словами такого далекого и уже чужого для них мира, который, тем не менее, оказался куда добрей, чем родной. — Я был уверен, что дело в Пантере. Помнится, у этого типа были какие-то иллюзии насчет нее, пока их Гюрза не расколошматил со свойственной ему в то время "деликатностью". Впрочем, похоже, дело не в этом... Он даже не захотел с ней попрощаться. А гонец... не знаю. Просто сердце не на месте. Дорого бы дал, чтобы понять, что происходит. Эйрен, сходи-ка к Вьерну, попроси, чтоб Блик ночью внимательно следил за зданием и подмечал всю подозрительную активность на территории. Может быть, это паранойя, но предпочитаю перестраховаться. Днем пусть девчонки со своими пернатыми патрулируют окрестности. Если кто-то что-то заметит — докладывать мне в любое время. Впрочем, остальные тоже пусть отпускают аватаров... погулять.

— Я пришел за заданием... Советник, — похожая на сгусток темноты фигура возникла в комнате в тот момент, когда Тэйлеморн загасил свечу, намереваясь ложиться спать. Эльф вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки.

— Здравствуй, Тень, — он потянулся за огнивом, чтобы зажечь свет, но крепкая, словно стальная, ладонь вцепилась в его запястье.

— Не нужно, я не люблю свет...

Тэйлеморн медленно убрал руку.

— Так за кем я должен отправить своих псов? — фигура отпрянула к стене и стала почти незаметной.

— В Арк'хаан есть альв. Т'химо Т'хариэл. Он должен умереть.

— Это очень рискованное задание, — ответил Тень. — Но мы возьмемся за него, если ты поднимешь гонорар...

— Сколько?

— Десять.

— Десять тысяч?! — вскрикнул Тэйлеморн, — Ты сошел с ума! Ни за кого еще не платили таких денег!

— Так до сих пор никому и не нужна была голова Т'химо Т'хариэла... Гюрзы. Я наслышан о нем. Смерть Темного Пламени... Так его называли, да? Я следил за ним... Он очень хорош. Нет, пожалуй, я ошибся в сумме. Мои ребята согласятся рискнуть, но не за десять... за пятнадцать тысяч. И ни золотым меньше.

— Темное Пламя давало пять тысяч за его голову...

— И где теперь их Магистр? Где их Кристалл? Нет, меньше, чем за двадцать тысяч мы работать не хотим.

— Уже двадцать?! — Тэйлеморн был в панике. — Но у меня нет таких денег!

— Как же, нет? А те пятьдесят тысяч, которые у тебя в Центральном Хранилище под проценты лежат? Которые ты честно наворовал из казны Дома? А как же те десять тысяч в драгоценностях, которые лежат у тебя в сейфе? Драгоценности, в которые ты вкладывал деньги, полученные тобой за шпионаж, доносы? И ты говоришь, что у тебя нет жалкой суммы в двадцать пять тысяч?

— Двадцать пять?! — подпрыгнул Тэйлеморн, но потом спохватился. — Хорошо, по рукам, но через две недели альв должен умереть.

— Должен, значит, умрет, — Тень поклонился, сделал резкое движение рукой, от неожиданности Советник зажмурил глаза, а когда их открыл, рядом с ним никого уже не было.

— Что ж... Значит, завтра мы сочтемся с тобой, Т'химо Т'хариэл... А прошло всего каких-то триста семь лет, два месяца и одиннадцать дней с того дня, как ты посмел поднять на меня руку, — Тэйлеморн довольно улыбнулся. Его в этот момент даже не огорчало, что предстоит потерять почти половину с таким трудом заработанного состояния — какая разница, сколько это стоит в деньгах, ведь месть бесценна...

День ото дня Гюрзе становилось все хуже и хуже. Словно что-то надломилось в нем. Он почти перестал спать, а когда наступал момент, после которого сознание само отключалось — через несколько минут просыпался с криком. Несколько раз Пума пытался вмешаться, помочь, но всякий раз Т'химо отказывался от помощи, не желая открывать перед ним свое подсознание. Не помогали даже уговоры Пантеры и обещания присутствовать на каждом сеансе. Ясь была в отчаянье и тоже почти перестала спать. Держалась только за счет тонизирующих настоек. До тех пор, пока Гюрза не потребовал от нее отказаться от всех бодрящих напитков и перейти на восьмичасовой сон, напомнив о том, что она теперь не одна и не может наплевательски относиться к своему здоровью. Каждый вечер он укладывал Пантеру спать, сидел с ней до тех пор, пока не убеждался в том, что она заснула. А потом шел гулять по парку.

Тигр пытался вмешаться в происходящее, приказав Т'химо согласиться на помощь Пумы, но тот только улыбнулся и сказал, что в данном случае подчиняться не будет. И заставить его не сможет никто. Прошло не более двух недель после возвращения Гюрзы и Пантеры из их путешествия, а уже стало ясно, что Т'химо осталось жить очень недолго. Он осунулся, похудел, говорил почти шепотом и только в присутствии Ясь старался держаться как ни в чем не бывало, что, впрочем, ему почти не удавалось. Обстановка накалилась до предела.

На следующей день после отъезда советника, Тигр созвал всех на собрание, где продемонстрировал разработанный совместно с Волком проект усиления окон и дверей в главном здании. В "точке встречи", которую видела Пантера, был штурм какого-то дома. Стоит заранее перестраховаться. Кто знает, не придется ли оборонятся на собственной территории. Проект встретил горячую поддержку со стороны всех звеньев Круга. В срочном порядке бывшие подмастерья Волка удалились в свои кузнецы, получив крупный и срочный, но хорошо оплачиваемый заказ. Эйрен тоже не тратил времени даром. Днем и ночью из его кузницы доносились удары молотов, шипение раскаленного металла, окунаемого в воду. Через десять дней доставили заказ из города. Теперь Круг в полном составе был занят установкой механизмов, опускающих решетки на окнах, а также усовершенствованных запоров на двери.

Медведь с Волком на пару разработали систему, позволяющую при нажатии всего-навсего одного рычага опускать стальные решетки на все окна первого и второго этажей. При помощи второго — включалась блокировка дверей во всех комнатах. Оба рычага были надежно скрыты панелью, которую могли открыть только входящие в Круг.

Эйрен с Реймом продумали даже систему аварийного отключения блокировки. Когда Тигр спросил, как они ухитрились все сделать так быстро, Волк пожал плечами и сказал, что не так уж сложно было объединить свои знания, полученные во время обучения в Арк'хаан со сведеньями из другого мира. Потом он смущенно улыбнулся и сказал, что через некоторое время очень рассчитывает разработать компьютер, который будет работать и в условиях этого мира. Рейм уточнил причину его смущения: "Наш Волк просто скучает по своим РПГ-шкам. Ему пожизневой РПГ не хватает".

— Рой, быстрее сюда, у наших питомцев, похоже, сейчас будет потеха, идем, понаблюдаем за событиями! — Элан схватил брата за руку и потащил к игровой комнате.

— Что, уже все началось?! — спросил Рой на ходу.

— Еще нет, но совсем скоро начнется, быстрее же...

— Погоди, давай тогда с комфортом устроимся, чипсов возьмем, холодненького соку... Сидеть-то долго придется.

— А что, правильно мыслишь! — Элан со всех ног рванул в сторону кухни, увлекая за собой брата. Затарившись продуктами и напитками, они добежали до игровой комнаты. Оперативно устроили себе зрительный зал, вызвали и растянули на всю стену изображение территории Арк'хаан и начали наблюдать.

Блик влетел в открытое окно и громко заверещал на ухо хозяину. Вьерн недовольно нахмурился, но глаза открыл. Ястреб спала, положив голову ему на плечо, пришлось аккуратно вытащить руку, чтоб не разбудить ее. Посмотрев несколько секунд в глаза аватара и получив от него сведения, Летучая Мышь отправил Блика обратно в дозор. Сам же быстро выскользнул из кровати, оделся и решительно потряс Ястреба за плечо.

— Просыпайся и быстро одевайся. Кто-то пытается пробраться в Арк'хаан. Если будет заварушка, лучше быть в полной готовности, — сказал он тихо, когда девушка открыла глаза. — Будь осторожна. Оденешься — разбуди всех девушек. Далее все как нас учили — Рысь, Леопарда, Пантеру и Пуму отведи в подвал, Гюрзу, пожалуй, тоже, не место ему на сей раз среди обороняющихся. Орел, Сокол — на крышу. Сама возвращайся, но возьми лук, возможно, ты к ним позже присоединишься. По приказу будете стрелять по всем, кто к зданию подойдет, — Вьерн, нежно поцеловал ее на прощание в висок и вышел из комнаты.

Морэйн проснулся мгновенно, стоило только Вьерну опустить руку ему на плечо.

— У нас проблемы... — Тигр кивнул Летучей Мыши, мол, рассказывай, и начал быстро одеваться.

— Блик заметил большую группу людей, которая в настоящий момент собирается в лесу, неподалеку от нас. Группа, по моим оценкам, насчитывает около сотни человек. Двигаются в нашу сторону... — Вьерн замолчал, уставившись в одну точку.

— Думаешь, это по нашу душу?

— Уверен. Блик слышал их разговоры. Вообще-то они не совсем за нами... — Летучая Мышь сделал паузу, словно обдумывая что-то, потом продолжил. — Им заплатили деньги за Т'химо... Как я понял, они в ближайшее время будут уже здесь.

— Тааак... Буди всех! Твои комнаты слева по коридору, мои — справа, — Тигр выбежал за дверь и столкнулся нос к носу с Ястребом. Через плечо девушки был перекинут длинный лук.

— Все уже на ногах. Рысь, Леопарда и Пуму я в подвал отправила прятаться. У дверей поставлены охранники — все, которые находились в здании.

— Орел, Сокол?

— На крыше. Я готова сейчас пойти в казарму, поднять солдат, заодно посмотрю, нет ли у нас на территории наблюдателей. Их устранить?

— Нет, пока не нужно, — ответил ей Тигр. Пусть считают, что мы спокойно спим и ни о чем не подозреваем.

— У девочек на крыше один лук и одна пневматика. — продолжила свой доклад Ирэна, — Нам ее Т'химо отдал. Мы можем начать отстрел чужаков по первому требованию.

— Это позже. Где остальные? — спросил Морэйн у Ястреба.

В этот момент из своих комнат выбежали Волк и Медведь в полном вооружении.

— С этими уже ясно, а где Пантера и Гюрза? — уточнил Морэйн свой вопрос.

— Сейчас будут, — неохотно ответила Ястреб.

— Оба?! — возмущенно спросил Тигр.

— Да.

— Зайди к ним, скажи, чтобы оба ступали в подвал. Их тут еще не хватало! Одна беременная, другой от ветра шатается. Без таких бойцов обойдемся, к тому же...

— Не обойдетесь, — раздался голос Т'химо. Морэйн увидел, как он выходит из комнаты — бледный, осунувшийся, с красными от бессонницы глазами. Вокруг шеи, как в далекие времена их детства и юности, обвивается Дымка, похожая на серую ленту. За Гюрзой, высоко подняв голову, с какой-то одержимостью в глазах, вышла Пантера. Девушка судорожно сжимала рукоять стьерна, висящего на поясе.

— Немедленно ступай в подвал вместе с Ясной! — твердо сказал Тигр.

— Нет! — не менее твердо ответил Гюрза. — Судьба все сказала, в подвале отсиживаться бессмысленно. Кроме того, ты же понимаешь, что по мне лучше вот так, чем самому... Сам все видишь, — Морэйн не выдержал и отвел взгляд.

— Они пришли за тобой, Т'химо, мы не можем им позволить... — попытался он возразить.

— Какая разница, зачем они пришли? Главное, что сегодня я, наконец, смогу заснуть спокойным сном. И при этом уйду не как малодушный слабак... Для меня это хороший выход.

— Но Пантера должна... — Тигру решительно не нравилась вся эта идея.

— Никому я ничего уже не должна, — устало ответила Ясь. — Я буду с ним до конца... что бы ни случилось.

— Как же все это глупо! — Морэйн от досады со всех сил ударил кулаком по стене. От удара в ней образовалась приличных размеров выбоина. — И что мне теперь делать? Волка или Медведя приставить, чтобы вас охранять?!

— Без толку, — невесело улыбнулась Пантера. — Исход боя предрешен. Со мной ничего не случится, а он... — пальцы, сжимающие рукоять стьерна стали совсем белыми. Тигр, ты... ты очень хороший друг и просто замечательный руководитель, но еще не научился принимать решения Судьбы как данность, которую нельзя изменить.

— Да плевал я на решения Судьбы! Не хочу я принимать ТАКИЕ решения! И будь я проклят... — Морэйн был возмущен до глубины души.

— Тигр, не буянь, — перебил его Гюрза. — Мы не будем сейчас спорить. Времени нет. Займись своим делом, а мы займемся своим, — альв подошел к нему, обнял и тихо сказал на ухо:

— Прощай, брат... Ты присмотри за Ясинарой, хорошо? — Морэйн только и смог, что кивнуть и крепко обнять его на прощание. Почему-то ему казалось, что сейчас он прощается не только с Т'химо, но и с Пантерой. Словно гибель одного из них была гибелью обоих. Сглотнул противный комок в горле, взял себя в руки — не время сейчас проявлять излишнюю чувствительность.

Тем временем, Гюрза подошел к Медведю, Волку, Вьерну и Ястребу, каждому шепнул несколько слов, с каждым попрощался. Попросил передать прощальный привет оставшимся девушкам и Пуме.

Блик закончил проверку территории, и Летучая Мышь сообщил местоположение наблюдателей. Обмануть их оказалось не сложно. На территории Арк'хаан было обнаружено всего двое посторонних. Слежка велась только за входом в главное здание и казармами.

— Ястреб, сможешь незаметно проникнуть в казармы и устроить там тайную побудку? Только чтобы все незаметно было. Свет не зажигать, одеваться и вооружаться тихо. Двадцатку воинов выведешь и спрячешь за хозяйственными постройками справа от главного здания. Только смотри, чтоб никто их не увидел, выводи по двое — по трое, не больше. Остальные выступят только после того, как явится кто-то из наших аватаров с заданием. Когда нападающие устроят шум, из казармы должны выбежать все охранники и изобразить панику и растерянность, при этом, сильно не приближаясь к атакующим. Потом выбрать наименее опасный участок сражения, ввязаться в драку, и очень быстро отступить, изобразив бегство. Отходить нужно в направлении хозяйственных построек. Там их будет ждать наша двадцатка. Ты будешь с ними. После того, как расправитесь с преследователями, ждите дальнейших распоряжений.

Девушка заявила, что у младенца конфетку отобрать куда сложнее, чем обвести вокруг пальца этих лопухов, и исчезла раньше, чем Тигр что-то успел сказать.

— Теперь, что касается нас. Медведь, Вьерн — работаете в группе с Пантерой и Гюрзой. Я и Волк — вдвоем. В целом, будем действовать по обстоятельствам. Пока все вместе прикрываем вход. Аватары на подхвате, — Морэйн посмотрел на столпившихся в коридоре животных. Янтарный нарочито неторопливо вылизывал лапу. Верный сидел, изображая восковую статую. Бурый вообще на пол улегся. И только встревоженный Уголек прижимался к ногам хозяйки, пытаясь хоть как-то ее утешить. — Вот только двери нужно заблокировать, но это мы мигом... — С этими словами Морэйн вышел из комнаты и сделал знак остальным следовать за ним. В коридоре он нащупал потайную панель на стене и открыл ее. За ней были спрятаны два рычага — зеленый и красный.

— Все свои двери закрыли? Волк, пробеги по коридору, посмотри.

— Готово! — отрапортовал Эйрен, выполнив его приказ.

— А теперь мы сделаем так... — Тигр потянул на себя зеленый рычаг.

Все было по-прежнему тихо.

— Не сработало? — спросил он у Медведя.

— А ты хотел, чтоб по всему зданию был лязг? — ухмыльнулся Рейм. — Не переживай, все двери надежно заблокированы. Выбить или сломать их не получится... Теперь им одна дорога — через центральный вход... а мы их тут встретим... и хлебом, и солью...

— Т'химо, — Тигр повернулся к Гюрзе. — Мне кажется, ты действительно можешь спокойно присоединиться вместе с Ясь к Пуме, Рыси и Леопардику — здесь все будет проходить очень скучно и однообразно. Пантера, между прочим, тебе стоит подумать о наследнике — стоит ли ему с первых дней жизни видеть столько крови? Боюсь, что сейчас для нас будет чисто техническая работа, которую, правда, чистой не назовешь.

— Морэйн, я очень тебе признателен за все, что ты для нас делаешь, но я останусь здесь, — ответил альв и повернулся к Ясь. — В отношении тебя Тигр прав. Родная, тебе действительно не стоит оставаться здесь. Мне следовало с самого начала тебя отправить вниз и не слушать твои уговоры.

— Т'химо, помолчи, пожалуйста. Ты же понимаешь, что я все сделаю по-своему. Я буду с тобой. Просто потому, что иначе быть не может, — в голосе Пантеры звучали колючие ледяные нотки. Было ясно, что она будет упираться до последнего и в подвал ее можно будет отвести только насильно.

Гюрза умоляюще посмотрел на Медведя, тот еле заметно кивнул, отвечая на его безмолвную просьбу присмотреть за Ясной во время штурма.

— Хорошо, оставайся здесь, только, прошу, не лезь в самую гущу, держись в стороне, я очень за тебя переживаю.

— Зря. В "точке встречи" наш сын уже родился, так что ничего со мной до тех пор не случится, — Пантера, похоже, злилась на Т'химо и Морэйна за попытку отправить ее к "женщинам и детям".

Тихо зашуршало сено, и из стога вывалился довольно крупный кусок сухой свалявшейся травы. Вслед за ним из открывшегося отверстия вылез человек, одетый в черный бесформенный костюм. Он был больше похож на тень, чем на материальное существо — так же расплывался в темноте, сливаясь с ней. По всему было видно, что человек использует медальон тени — редчайший артефакт, разработанный домом Темного Ветра. Он мог размывать очертания тела, лишая их четкой границы, и позволял своему владельцу незамеченным проходить мимо наблюдателей. Человек бесшумно проскользнул вдоль конюшни, прячась в тенях строений. Затем ползком добрался до деревьев, окружающих главное здание. Облюбовал себе одно из них, поднялся, прижавшись к его стволу. Затем плавно подтянулся, забрался на ветку и исчез в листве.

Ирэна покинула главное здание через окно с противоположной от входа стороны. Солнечный ветер остался с Тигром, чтобы тот мог через аватара передавать ей новые распоряжения. Девушка бесшумно приземлилась и, скрываясь за кустарником, прошмыгнула под кроны окружающих здание деревьев. После пришлось по-пластунски проползти относительно открытый участок, где ее мог увидеть наблюдатель противника. Ястреб скрылась за зданием казармы. Огляделась. Потом отмычкой открыла замок массивной решетки, защищающей окно кладовой. Затем, продемонстрировав совершенно невероятную гибкость тела, влезла в сравнительно небольшой форточный проем. Оказавшись внутри здания, Ирэна осторожно дотянулась до распахнутой решетки и притворила ее.

Прячущийся в листве человек внимательно проследил за действиями Ястреба и одобрительно кивнул. Все шло по плану. Тень сдержанно улыбнулся.

Далее все развивалось в точности, как предполагал Тигр. Атакующие попытались пробраться в здание через окна. Наткнулись на решетки. Сотня человек изрядно при этом нашумела, и из казармы выбежал отряд растерянных охранников. Ястреб специально запретила им приводить себя в порядок, чтобы было ясно, что они поднялись внезапно и по тревоге. Сделав несколько разрозненных выстрелов из арбалетов, охрана привлекала к себе внимание нападавших, затем хаотично отступила в сторону складов и прочих хозяйственных построек. Человек тридцать из числа атакующих, бросились их преследовать и, оказавшись вне зоны видимости основного отряда, были полностью перебиты арбалетчиками из засады, возглавляемой Ястребом.

Скрипнув, открылась настежь входная дверь, гостеприимно приглашая оставшихся охотников за наградами, проследовать в здание. Толпа, было, колыхнулась к ней, несколько арбалетчиков из числа нападающих, выстрелили в темень коридора, но ни в кого не попали. С крыши начали стрелять Орел и Сокол. Пока до людей дошло, откуда идет стрельба, девушки успели сделать по четыре выстрела каждая. Потом им пришлось затаиться, потому что их убежище взяли на прицел арбалетчики противника. Толпа, не желая дальше быть мишенью для стрелков, ринулась в здание. Первые бегущие по коридору люди задействовали несколько ловушек, в том числе, огненный водопад, который отрезал от общей толпы десяток наиболее прытких ее представителей. Пока растерянные люди пытались понять, как преодолеть огненную преграду, из скрытых ниш появились Волк и Тигр. Оба предпочли в условиях ограниченного пространства короткие стьерны, хотя Морэйн всегда предпочитал даг'ш. Первые их жертвы погибли, даже не успев понять, что происходит. Оставшиеся попытались обороняться, но справиться с воинами Арк'хаан им было не под силу. Одного из противников Волк ударом ноги отправил прямиком в пламя. Несчастный вспыхнул, как факел и с воплем побежал по коридору. Увидев жестокую расправу над товарищами, люди яростно заорали. Несколько стрел полетело в сторону Морэйна и Эйрена, но они, предугадав эти действия, уже успели скрыться за поворотом коридора. Когда пламя погасло, толпа ринулась в погоню, но, пробежав всего пару метров, еще несколько человек провалились в открывшийся в полу люк. Из него через секунду раздались дикие вопли, а те, кто не побоялся заглянуть в разверзшийся колодец, увидели нанизанные на острые пики тела товарищей.

Люди стояли и смотрели в него, затем, задние ряды спешно направились к выходу. Наступление превратилось в бегство. Увидев это, Волк с Тигром мигом подхватили заранее подготовленные арбалеты, сделали по одному выстрелу. Затем пропустили вперед Вьерна и Медведя, после них стреляли Гюрза с Пантерой. Шесть арбалетных болтов нашли свои цели. Толпа прибавила скорость. Кого-то в панике затоптали.

Когда из дверей появились первые отступающие, Орел с Соколом начали планомерный отстрел людей, а потом, заканчивая "чистку" территории, в спину бегущим ударил отряд Светлой Воды, возглавляемый Ястребом. Не уцелел никто.

Но Морэйн был недоволен.

— Не может все быть так просто — я ни за что не поверю, что этот сброд реально пытался на нас напасть. И ежу было ясно, что ничего у них не выйдет. Что-то здесь не так...

Они сидели в саду, на небольшой лужайке. Ждали, пока служащие уберут тела из дома.

— Может быть, они просто забыли, кто мы такие? — предположил Пума.

— Вряд ли. Во всяком случае, Т'химо старался не предоставить им такой возможности, — возразил ему Морэйн.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — раздраженно пожал плечами Волк. — Самоубийцы несчастные. Вы, случайно не заметили, они леммингов не напоминали?

Ястреб сдавленно хихикнула. За ней в полный голос засмеялся Медведь. И вот уже вся поляна огласилась громовым хохотом. Даже Пантера с Гюрзой и те не смогли удержать улыбки.

Внезапно Т'химо насторожился. Склонился к сидящему рядом Эйрену и прошептал ему на ухо:

— Не оглядывайся, за нами кто-то наблюдает. Нужно всех уводить в дом.

Волк встал, потянулся, зевнул и подал руку Пантере.

— Кажется, нам всем пора отправляться по кроваткам. Особенно тебе, Ясь. Гюрза, отведи ее в комнату, ты же видишь, она носом клюет, — за эти слова Эйрен удостоился гневного взгляда от Т'химо. Уходить одним из первых в дом, никак не входило в его планы.

— Если не сложно, проводи ее ты, мне нужно немного проветриться — голова кругом идет, — ответил Гюрза беспечно.

Ясь внимательно на него посмотрела, потом на Волка.

— Нет, спасибо, мальчики, но я спать не хочу, — ответила она, моментально поняв, что дело тут вовсе не с том, что Эйрен захотел спать и не в том, что Т'химо хочет пройтись. — А прогуляться можем и вместе.

Гюрза хоть и рассердился на нее, но вида не подал. Он выпустил Дымку на землю, воспользовавшись тем, что его временно закрыли от наблюдателя. Приказал змейке проверить окрестности. Все остальные к этому моменту тоже уже поняли, что происходит что-то незапланированное. Поэтому тщательно поддерживая непринужденную беседу, шутя и смеясь, начали подниматься с земли, словно намереваясь идти домой. Волк с Медведем обняли Т'химо за плечи, а Тигр встал замыкающим. Таким образом они почти полностью закрыли его собой.

Тень выругался. Ему было запрещено убивать кого-то из Круга, кроме Гюрзы, а как выстрелишь, если его почти полностью закрывают друзья, которых нельзя трогать? Впрочем, наверное, если кого-то из них ранить... Тень гордился своим арбалетом. Небольшое с виду, но мощное оружие было двухзарядным. Если пожертвовать одной стрелой на то, чтобы ранить кого-то из Круга, то потом второй должно хватить на то, чтобы сделать выстрел в альва.

Пума шел позади всех. Настроение у него было преотвратное. Пока они сидели с Рысью и Леопардом в подвале, Кэйтейра несколько раз пыталась с ним помириться. Но принимать ее кокетство на сей раз вовсе не хотелось. Словно отгорело что-то. Тем не менее, настроение испортилось. Не улучшил его и тот факт, что ему, здоровому парню, пришлось сидеть вместе с девушками в то время, когда даже Пантера присоединилась к сражающимся. Конечно, похожая модель действий была отработана и не считалась позорной — воины — сражаются, аналитики — обрабатывают и получают информацию. Но присоединение Пантеры к воинам ломало все сложившиеся комбинации.

Под ноги попался камень. Пума со злостью пнул его. В этот момент что-то свистнуло в воздухе, и плечо обожгла страшная боль. Он вскрикнул, повернул голову и увидел, что из плеча торчит арбалетный болт. Потом в глазах замелькали цветные пятна и сознание померкло. Последнее, что он запомнил — это перепуганное лицо Рыси, бегущей к нему, и Вьерна, пытающегося ее удержать.

Тигр даже не успел сообразить, что произошло, а Гюрза уже оттолкнул от себя Волка и рванул в ту сторону, откуда прилетела стрела.

— Стой, придурок! — крикнул Медведь и припустил за ним.

Тень не волновался — он успеет исчезнуть до того, как Круг до него доберется. Медленно навел арбалет на бегущего к его дереву альва и нажал на спуск. Не поверил своим глазам — стрела всего-навсего чиркнула Гюрзу по виску. Кровь потекла по лицу, но Т'химо и не думал останавливаться или сбавлять скорость. В два прыжка он преодолел расстояние до дерева, на котором сидел убийца. Легко оттолкнулся от земли, запрыгнул на нижнюю ветку. Тень попытался перепрыгнуть на соседнее дерево, но метко брошенный метательный нож оказался быстрее. Черное тело с глухим стуком упало на землю.

Гюрза ловко спрыгнул вниз и приземлился рядом с подбежавшим к дереву Медведем.

— Все кончено, — устало произнес он и почувствовал сильную слабость. Пошатнулся, но Рейм успел его подхватить.

— У тебя кровь на лице.

— Царапина. Пойдем, Пантерка волнуется, — Т'химо слабо улыбнулся.

— Т'химо!!! — Ясь не чувствуя под собой земли, бросилась к тому, кого уже не ожидала увидеть живым. Гюрза обнял ее, но тут его внимание привлек плач Рыси. Он мягко отстранил от себя Пантеру и подошел к лежащему на траве Пуме. Его лицо было мертвенно бледным. Леопардик пыталась остановить кровь, толчками бьющую из раны. Окровавленный арбалетный болт валялся рядом.

Трепещет от сквозняка свет факелов на стенах. Слабость и кружится голова, но надо идти. Вдруг кто-то еще жив? Вдруг кого-то еще можно спасти? Шаг, еще шаг. Темная лужа. Кровь. Чья? Какая разница. Нужно идти.

Стены вырубленного в скале коридора расходятся в стороны. Пещера. Двенадцать каменных плит, образующих круг. Одиннадцать распростертых тел. Над одной из плит склонилась высокая темная фигура. Весь пол залит кровью. На полу лежат мертвые тела аватаров... Янтарный... Верный... Бурый... Уголек...

— Ненавижу!!! — безумный, невозможный прыжок и удар выхваченным налету стилетом прямо в спину того, кто только что убил его друзей...

— Волк, Медведь, держите его! — Тигр быстрее всех понял, что происходит и бросился к Гюрзе, но понял, что не успевает.

Рысь увидела, что Т'химо с кинжалом в руке направляется к Леопардику, склонившейся над раненым Пумой.

— Ненавижу!!! — крикнул он.

— Гюрза, нет!!! — Пантера бежала к ним, но было очевидно, что никто не успеет. Рингевен настолько была погружена в процесс лечения, что слишком поздно услышала крики. Дело решали секунды. Рысь мгновенно выхватила лежащий рядом с ней острый нож. Леопардик им пользовалась, чтобы вытащить из тела Пумы болт. Вскочила на ноги, и, закрыв глаза от страха, нанесла один удар. Нож ушел во что-то мягкое, руку дернуло, пальцы соскользнули с рукоятки и дотронулись до мягкой ткани.

Кэйтейра открыла глаза и увидела перед собой лицо Гюрзы. Нож по самую рукоять торчал из его груди. Первые капли крови алым дождиком заструились по рубашке.

— НЕТ!!! — Пантера споткнулась, упала, вскочила и добежала до места происшествия.

Т'химо посмотрел Рыси в лицо, улыбнулся и плавно опустился на траву. Черные волосы рассыпались по траве. В широко открытых голубых глазах отражались бегущие по небу белые облака.

Слез не было. Боли тоже. Мертвые боль не чувствуют.

Пантера медленно подошла к распростертому телу Гюрзы, опустилась на колени. Приподняла его голову, обняла.

Две фигуры внезапно стали полупрозрачными и исчезли.

Красная корка застывшей лавы. Рассвет еще не наступил.

Как сложно здесь выкопать хоть какое-то подобие углубления! Как сложно заставить себя двигаться, когда хочется просто лечь и умереть! Второй холмик рядом с первым. Это справедливо.

— Мы будем лежать рядом... Я вернусь к тебе, когда родится наш сын. Подожди меня немножко, ладно? — с потрескавшейся губы стекает кровь. Слез нет. Сил — тоже.

Клык Пантеры упорно продолжает откалывать кусочки породы. Резкий хруст... Нет больше клыка у пантеры... Да и самой Пантеры больше нет.

Пальцы стерты в кровь. Ногти обломаны до самых корней. Проклятая красная земля не поддается. И все время кажется, что в спину смотрят чьи-то глаза