Гнев Дино был столь велик, что он, не вполне сознавая, что делает, широкими шагами двинулся к булочной.
Внезапно оттуда донёсся чей-то голос, показавшийся молодому человеку знакомым:
— Ох, Мария! Не принимай всё так близко к сердцу.
-Тебе-то хорошо говорить — ты не зависишь ни от кого...
— Неужели? А я полагал, что сам Папа зависит от прихоти Господа.
— К чему эти шутки?!
— Прости...
— Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать: я — служанка, и потому всецело завишу от настроения господ. Сейчас мессер Симоне ужасно расстроен.
— А чего он хотел? Думал, стоит только погрозить родичу кулаком — и тот выполнит любое его желание? Или полагал, что судьи немедленно возьмутся за рассмотрение его жалобы, словно нет для них на свете ничего более важного...
— Лоренцо! — в голосе девушки прозвучал упрёк.
— ...будто ссора двух аристократов из-за кошелька с золотом важнее гибели ремесленника, благодаря труду которого эти деньги были заработаны...
— Прошу тебя, Лоренцо! Прекрати! Мессер Симоне — лучший господин, о каком только может мечтать слуга: благородный, добрый, готовый откликнуться на любую просьбу.
— Разве благородные люди жалуются подесте на своих родственников?
— Мессер Симоне стерпел бы обиду, не поведи себя мессер Корсо столь подло. Видел бы ты, как он был удручён после разговора с Донати, какое страдание читалось на его лице! Уверяю, хозяин расстроился вовсе не из-за денег — его потрясла низость человека, носящего титул гранда...
Девушка испуганно смолкла.
Раздался презрительный смешок Лоренцо:
— Вот она — истинная причина! Вот почему Галастроне мечется по дому, словно безумец, как ты рассказывала в прошлый раз. Виной всему — поруганная честь рыцарства! Честь, которую не запятнает расправа над пополаном — напротив, лишь подчеркнёт доблесть убийцы. А вот отказ выплатить долг опозорит навечно...
Внезапно молодой человек смолк.
Дино прислушался, однако из булочной доносились едва различимые звуки — возможно, девушка, не выдержав, разрыдалась, и теперь Лоренцо, раскаявшись в своей горячности, пытался утешить её.
Когда Мария вновь заговорила, голос её был хриплым и прерывистым:
— Я готова поклясться в том, что мессер Симоне не способен на преступление.
— Хорошо, я верю тебе.
— Ты притворяешься!
— Возможно... Впрочем, какое это имеет значение? Если ты так предана своему господину, мне остаётся лишь смириться. Однако пусть и Галастроне в таком случае забудет о своей принадлежности к грандам.
— Зачем?
— Лишь в этом случае он сумеет выиграть тяжбу.
— Скажи, что нужно сделать! — раздался радостный возглас.
— Обратиться за помощью к мессеру Джано.
— Нет! Это невозможно. — Молодой человек, похоже, развёл руками, потому что девушка торопливо заговорила: — Я собственными ушами слышала, как мессер Симоне отзывался о Джано делла Белла. Утверждал, будто человек этот — честолюбец и интриган, мечтающий с помощью приоров уничтожить всех противников и стать тираном...
Кровь ударила в голову Дино. Забыв об осторожности, молодой человек бросился в булочную:
— Замолчите немедленно!
Мария испуганно вскрикнула и невольно схватила Лоренцо за руку. Тот крепче сжал её ладонь.
Увидев это, Дино остановился. Гнев его сменился растерянностью: следовало как-то объяснить своё шумное появление. Разумнее всего было сказать правду:
— Я проходил мимо и вдруг услышал слова, оскорбляющие мессера Джано. — Мортинери бросил на девушку свирепый взгляд. — А поскольку никому не дозволено произносить такие лживые речи...
Большего молодому человеку придумать не удалось, поэтому для пущей убедительности он сжал кулаки. Девушка побледнела.
Но стоило Дино лучше рассмотреть собеседника Марии — и остатки гнева испарились из его сердца, сменившись удивлением. Позабыв о взятой на себя роли, молодой человек пробормотал:
— Кажется, мы уже встречались.
Лоренцо сощурился и, помедлив несколько секунд, кивнул:
— Верно. По-моему, тебя как-то раз поколотили слуги Форезе Донати...
— ...а ты вместе с приятелями пришёл на выручку, — улыбнулся Мортинери. И примирительно сказал: — В таком случае, я должен испытывать безграничное раскаяние, поскольку из-за глупой горячности едва не оскорбил человека, всецело преданного мессеру Джано.
— Полагаю, последние слова и я мог бы произнести в твой адрес, — усмехнулся Френетти. Заметив удивление девушки, он пояснил: — Представляешь, Мария. Когда-то Дино — так ведь, кажется, тебя зовут? — имел неосторожность высказать всё, что думает о грандах и мессере Джано, и едва не поплатился жизнью за свою неосторожность.
Девушка ахнула:
— Неужели?!
Дино передёрнул плечами и, покраснев, рассмеялся:
— Что ж тут удивительного? Как видите, я и сейчас не стал благоразумнее: только услышал несколько грубых слов о мессере Джано — и сразу потерял рассудок... Хотя, с другой стороны, разве найдётся человек, который на моём месте поступил бы иначе?
Произнося последнюю фразу, молодой человек надеялся, что Мария поспешит вновь вернуться к прерванному его необдуманным поступком разговору. Так и случилось.
— К несчастью, мой господин считает иначе, — не заметив предостерегающего жеста Лоренцо, вздохнула девушка. — И никто не сумеет переубедить его!
— Твой господин?.. — переспросил Дино.
— Да. Мессер Симоне Галастроне, — охотно пояснила Мария.
— Галастроне... — Молодой человек изобразил глубокую задумчивость. Лоренцо, наблюдая за его стараниями, прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. — Кажется, с ним затеял тяжбу Корсо Донати?
— Да! Вы правы! — яростно закивала головой девушка.
— Мои друзья с нетерпением ждут, чем завершится этот спор.
— Вот как? — поспешно спросил Френетти, вспомнивший, что собеседник его живёт в доме Моцци. — И что же ваши друзья думают: удастся Галастроне запустить руку в кошелёк родича, или его постигнет неудача?
— Кто-то полагает, что Донати подкупит судью, кто-то — что так поступит мессер Симоне, — осторожно ответил Дино. — И лишь я твёрдо уверен: Галастроне будет ждать судейского решения до самой смерти, если не попросит о помощи мессера Джано.
— Слышишь, Мария? Уже второй человек советует твоему господину забыть о гордости ради торжества справедливости.
— Даже тысяче горожан не удастся переубедить моего господина! — со слезами в голосе воскликнула Мария.
— Хм... Мне кажется, можно поступить разумнее и не тревожить честных ремесленников. — Лоренцо загадочно улыбнулся. — Разве мессер Симоне не любит своих дочерей?
— Любит, — прошептала девушка.
— И ты служишь одной из них...
Мария чуть слышно вскрикнула и закрыла лицо руками:
— Нет! Она никогда не захочет выслушать меня — да и сама я едва ли осмелюсь заговорить о таких вещах!
"Почему?" — едва не сорвался с губ Дино невольный вопрос, однако Лоренцо опередил молодого человека:
— И ты хочешь, чтобы я испытывал сочувствие к таким людям?! К дочери, которой безразлична участь отца! К гранду, который не желает слушать благоразумных советов и верит в честность судьи, легенды о жадности которого ходят по всей Тоскане! Да мессер Симоне заслуживает наказания куда более сурового, нежели проигранная тяжба!
Трудно сказать, сколько времени продолжалась бы беседа, не ввались в это время в булочную шумная компания молодых людей, возглавляемых Франческо — одним из лучших друзей Лоренцо.
Дино воспользовался этим обстоятельством, чтобы распрощаться с сыном пекаря: коротко кивнув, юноша вышел на улицу. Впрочем, вместо того, чтобы отправиться домой, как можно было бы ожидать, он занял место неподалёку от булочной — за углом одного из зданий — и принялся ждать, когда мимо пройдёт Мария...
Франческо, между тем, лукаво улыбнулся, как делал всякий раз, видя Лоренцо и Марию вместе, и произнёс:
— Похоже, я пришёл в самый подходящий момент...
— Я бы так не сказал, — фыркнул Френетти.
— У каждого свои взгляды на вещи... — с философским видом ответил Франческо. — Впрочем, сейчас я говорил вполне серьёзно: содержание сплетен, которые с самого утра расползлись по Флоренции, будет полезно узнать не только тебе, но и твоей... — молодой человек многозначительно кашлянул, — ...знакомой.
— И что же болтают на улицах?
— Поговаривают, — зашептал юноша, — что вскоре алчным и продажным судьям придётся ответить за свои злодеяния.
— Насколько я помню, подобные слухи появляются каждый год, — недоверчиво усмехнулся Лоренцо.
— Не спорю. Однако на сей раз за дело решил взяться сам Джано делла Белла!
— Ты не шутишь?
— Клянусь! — Франческо перекрестился.
— Видел бы тебя епископ... — покачал головой Френетти. Впрочем, глаза его заблестели, а на губах заиграла улыбка.
— Вижу, ты рад! — тотчас воскликнул собеседник Лоренцо. — А между прочим, за хорошие известия принято платить...
— Вот как? А сколько в последнее время ты принёс плохих новостей? Что ж, выходит, я всякий раз должен колотить тебя за это?
Франческо сгорбился, словно старик, и звенящим от негодования голосом воскликнул:
— Теперь ты видишь, Мария, что твой... кхм!.. знакомый — самый настоящий скряга? Скупердяй, чёрт бы меня побрал, если я лгу!
Лоренцо, а вслед за ним и остальные участники беседы, дружно расхохотались: новость, которую сообщил Франческо, действительно доставила молодым людям огромную радость.
Когда веселье улеглось, Френетти сжал руку девушки и, посмотрев ей в глаза, произнёс:
— А ведь теперь всё может перемениться, Мария. Если ты скажешь мессеру Симоне, что грядёт расправа над бесчестными судьями — а господин твой успел на собственной шкуре убедиться в их продажности, — полагаю, счастье его будет столь же велико, как и наше. И быть может, узнав, что решение было принято мессером Джано, он иначе взглянет на поступки человека, которого прежде так страстно ненавидел.
— Ты считаешь, что-то изменится?
— Во всяком случае, стоит попробовать, — ободряюще улыбнулся Лоренцо.
— Спасибо... — прошептала девушка и выбежала из булочной.
— Вообще-то, благодарить следовало меня, — пробурчал Франческо, проводив её негодующим взглядом.
Лоренцо прыснул со смеху:
— Впервые я с тобой согласен!
Пусть молодые люди продолжают вести шутливую беседу, мы же последуем за Марией.
Девушка пребывала в таком счастливом возбуждении, что, как и несколько часов назад, промчалась мимо Дино, не обратив на молодого человека ни малейшего внимания. Сердце её колотилось в груди, словно у жаворонка, а с приоткрытых губ то и дело готов был сорваться ликующий возглас.
Прошло немало времени, прежде чем служанка заметила: кто-то преследует её.
Вздрогнув, Мария остановилась. Обернулась и увидела, что к ней спешит Дино. На лице её отразился испуг, однако тотчас всякий страх исчез: молодой человек видом своим выражал такое замешательство и смущение, что заподозрить его в злых намерениях было поистине невозможно.
Замерев в паре шагов от девушки, Мортинери опустил взгляд и взъерошил волосы, не зная, с чего начать беседу.
— Я, должно быть, напугал тебя? — выдавил он.
— Немного, — призналась служанка.
— Ты была так погружена в свои мысли... А я хотел задать вопрос, ответ на который чрезвычайно важен... — юноша принуждённо улыбнулся, — ...для одного моего друга.
Во взгляде девушки зажглось любопытство.
— И я могу помочь вам?
— Да. Наверное... — Мортинери принялся теребить край своего кафтана. — Во время разговора в булочной ты упомянула об одной из дочерей мессера Симоне.
— Ах, вот в чём дело! — воскликнула Мария. Юноше показалось, будто в возгласе этом мелькнуло раздражение.
— Мой друг покорён красотой одной из них...
— Я знаю, о ком идёт речь. — Девушка поджала губы.
— Кажется, её зовут Эмилией...
— Боюсь, приятель ваш будет разочарован, познакомившись с моей госпожой.
— Отчего?
— Потому что ему придётся столкнуться с такими качествами, как расчётливость, высокомерие, алчность, капризность и жестокость!
— Не может быть!
— Если ваш друг пожелает убедиться в правдивости моих слов, пусть отправится в услужение к мессеру Симоне.
— Хм! Он слишком знатен, чтобы согласиться на такое предложение.
— Вот как? А я-то полагала, что всем молодым людям Флоренции известно: синьорина Эмилия вскоре должна выйти замуж... — Молодой человек побледнел. — Да! И мессер Симоне ждёт лишь окончания тяжбы — удачного, разумеется, — чтобы сыграть свадьбу!
С этими словами Мария бросилась прочь, оставив ошеломлённого Дино в одиночестве.
Молодому человеку пришлось потратить немало времени и сил, прежде чем к нему вернулась способность размышлять.
"Проклятье! — приложил он ладонь ко лбу. — Какой же ты идиот! Полагал будто встретил ангела, а на самом деле... — Молодой человек тряхнул головой. — А что, в сущности, произошло? Разве слугам в других домах не приходится терпеть побои и исполнять любые капризы господ? Разве мало незаконнорожденных детей появляется на свет из-за пробудившейся внезапно похоти хозяина семейства или его сыновей? Пусть Мария благодарит судьбу — участь её не столь уж незавидна! Подумаешь, несколько раз хлестнули розгами..."
Воображение юноши уже успело во всех подробностях нарисовать картину жизни в доме Симоне Галастроне, когда мозг его пронзила неожиданная мысль:
"А ведь неплохо будет, если отец синьорины Эмилии проиграет тяжбу. Тогда, возможно, ему придётся на некоторое время позабыть о свадьбе".
По губам молодого человека скользнула кривая улыбка. Однако через секунду он уже топнул ногой, разъярённый собственной низостью:
— Прекрати! Ты обезумел! Если образ дочери мессера Симоне пробуждает в твоей душе такие отвратительные чувства... лучше вовсе не думать о ней!
И Дино отправился домой, продолжая путаться в своих беспорядочных мыслях.
Глава 6
Уловка
Когда Симоне Галастроне стало известно о намерении мессера Джано бросить вызов продажным судьям, он надолго задумался. Одно предположение сменяло другое с калейдоскопической быстротой:
"Неужели делла Белла и впрямь возмущён? Неужели и в самом деле намерен восстановить порядок? Или желает сохранить авторитет, пошатнувшийся в последнее время? Скорее всего, так и есть: он решил порадовать толпу, учинив расправу над кем-нибудь из своих недругов. А глупые простолюдины вновь поверят, будто действовал делла Белла из чувства справедливости".
Однако вскоре уверенность Галастроне в бесчестности мессера Джано пошатнулась. Причиной тому послужили и рассказы некоторых осведомлённых знакомых о панике, воцарившейся среди судей, и — главное! — известия о том, что десятки тяжб, тянувшихся по два-три года, вдруг разрешились самым чудесным образом. Именно последнее обстоятельство заставило мужчину как-то раз обмолвиться в беседе с друзьями:
— Чёрт возьми! Мессер Джано, конечно, изрядно злит меня, но я, чтобы наказать Корсо, пожалуй, воспользовался бы его помощью, сделай он мне такое предложение. Судьи-то порядком перепугались!
