Пёстрые перья, или вся правда на ночь

Глава 30

Уже потом, когда мы были в относительной безопасности, наши парни рассказали, не вдаваясь в подробности, как всё это провернули. Как вытащили меня буквально из-под эшафота. Как провезли вместе с багажом по долгому пути, через все посты. Не знаю, что там было больше — удачи, или отчаянного риска. А может, и того и другого.

Осталось сказать совсем немного. Пути наши скоро разошлись. Я взял положенную мне долю, и подыскал себе тихий городок недалеко от столицы для спокойной жизни. Мне хотелось остепениться.

Я пошёл к местному священнику. Рассказал ему, что я много воевал, странствовал по свету, и скопил немного денег. Сказал, что собираюсь стать примерным прихожанином. И попросил помочь мне. Мне нужна была женщина, которая нуждалась бы в поддержке. И которая согласилась бы выйти замуж за человека, который не сможет быть для неё полноценным мужем вследствие полученных увечий. Но который станет ей опорой в жизни.

Священник сначала с сомнением отнёсся к моей просьбе. Но потом, когда я поселился рядом и стал усердно посещать службы, а также жертвовать на церковь в меру сил, пообещал помочь.

И такая женщина нашлась. Это была вдова лавочника, оставшаяся после смерти мужа с двумя детьми на руках. Муж её был грубый человек, любивший выпить в весёлой компании и в пьяном виде поколотить жену. Пьянство в конце концов его и сгубило.

После смерти мужа вдова обнаружила, что дела в лавочке совершенно расстроены. Она была в отчаянии. Но тут появился я. Жанна выслушала священника, и согласилась выйти за меня. Она не ожидала от жизни уже и такого. Впрочем, она не пожалела о своём решении. Мы были счастливы. Пока всё это не закончилось.

Загремел засов. Дверь распахнулась, пропустив солдата с фонарём. Раздался голос лейтенанта Сиггела:

— Выходите. Все.

Щуря привыкшие к темноте глаза от внезапного блеска фонаря, арестанты поднялись. Вышли в сопровождении солдат под рассветное небо. На фоне серых туч чернели зубцы массивных стен крепости Контанс. Впереди угадывался прямоугольник утоптанной площадки для строевых занятий.

— Разве уже была утренняя поверка? — спросил Леонел.

— У нас свой режим,— ответил офицер. — Не задерживайтесь.

По верху крепостной стены прохаживались, вдыхая свежий утренний воздух, двое. Один, крепкий, средних лет мужчина с повадками военного, неторопливо шествовал давно привычной дорогой, твёрдо ставя ноги в прочных военные сапогах. Другой, молодой, то и дело обгонял его, выглядывая между зубцов стены и освежая припухшее после весело проведённой ночи лицо холодным горным ветерком. Его щегольские сапожки тонкой кожи шуршали по грубому камню под ногами, заставляя молодого человека болезненно морщиться.

По каменным ступеням они спустились на площадку у плаца. Молодой щёголь откинул полы шерстяного плаща:

— Здесь не ветерка.

Полковник понимающе оглядел его помятое лицо:

— Рекомендую носить военную форму. Удобно, практично. Никакая погода не помешает...

— Погодите. Что это там, у казармы? Ваш лейтенант опять кого-то вешает?

— Приходится. Развелось ворья в округе, как крыс.

Они подошли ближе, несмотря на явное нежелание коменданта крепости. Он не любил подобных экзекуций, считая их унизительными для его гарнизона. Армия воюет — палачи вешают, считал полковник. Но местный граф, владелец всех земель в округе, и личный друг полковника, с недавних пор поселился в крепости, и принялся решительно искоренять местных бандитов. Так что виселица на плацу теперь редко пустовала, к досаде коменданта.

Молодой щёголь вытянул шею:

— Как странно, если бы я не был уверен, то подумал бы, что это одна очень знатная особа там упирается. Он, кажется, даже что-то кричит эдакое...

Комендант усмехнулся:

— Не беспокойтесь. К нам накануне пришла депеша. Объявились преступники, выдающие себя за знатных дворян. Как сказано, пользуясь большим внешним сходством.

— Да, сходство явное. Я даже не решаюсь сказать, с кем. Что там у вас в депеше?

— Документы секретные. Но вы же сами видите.

За разговором они подошли ещё ближе. И один из людей, которых вели к перекинутым через грубо отёсанный брус верёвочным петлям, белобрысый, тощий молодой человек, вдруг вывернулся из рук оступившегося солдата и бросился к ногам коменданта. С разбега упав на землю, ухватился за его сапог:

— Господин полковник! Ваша милость, господин Ноэль, спасите моего хозяина!

— Силы небесные, — воскликнул щёголь, — да это же скромняга Теренс!

Он живо обернулся к своему спутнику:

— Господин комендант, немедленно остановите казнь!

— И вы туда же, — проворчал полковник.

— Господин комендант, — еле сдерживаясь, сказал тот. — Вы можете получать какие угодно депеши, но некоторых людей надо знать в лицо.

— Я привёз с собой кувшинчик прекрасного вина. Думал, пригодится. Как в воду глядел. Осторожно, ступенька.

Придерживая Леонела под локоток, щеголеватый спаситель, ведя его высочество вглубь крепости, говорил не переставая. Принц, бледный до синевы, едва переступал за ним ватными ногами. Наконец, ухватив молодого щёголя за рукав в одном из коридоров, сказал, с трудом переводя дух:

— Дорогой Ноэль, я ваш должник. Просто передать не могу, как я рад вас видеть. Я ведь уже чувствовал петлю на своей шее.

— Пожалуйста, не будем об этом, ваше высочество. Это досадное недоразумение, которое счастливо разрешилось.

— Нет, это не просто недоразумение. Кто-то за это ответит.

Распахнув дверь, Ноэль почтительно пропустил принца вперёд.

— Это наша штаб-квартира, так сказать. Скромно, но уютно.

Воскликнул, обращаясь к человеку, который перебирал бумаги за большим дубовым столом:

— Дорогой граф, вы не поверите, что сейчас было!

— Милый мой барон, вы опять одним выстрелом сбили птицу на лету? — человек, что сидел над картами, задумчиво почесал бровь письменным пером. Пальцы его руки, украшенной крупным перстнем с печаткой, были перепачканы чернилами.

Леонел прошёл к оббитой бархатом кушетке у стены и сел.

— Я хочу знать, как давно вы покинули столицу, господа.

Сидящий за столом человек поднял голову и пристально взглянул на принца.

— Мы здесь уже довольно давно... — начал было барон.

— Кто это? — сказал граф.

— Как это, кто? — возмущённо воскликнул Ноэль. — Разве вы сами не видите, Симон?

Граф встал, и, выйдя из-за стола, прошёл к двери. Взялся за ручку.

— Дорогой барон, вас ввели в заблуждение. У меня имеются достоверные сведения, что принц Леонел никоим образом не может находиться сейчас с нами. Охрана!

И сказал вошедшему солдату:

— Позовите сюда коменданта.

Леонел сидел на кушетке и смотрел, как барон Ноэль бегает по кабинету, препираясь с графом Симоном.

Вошёл комендант в сопровождении лейтенанта Сиггела. С собой они ввели в комнату Теренса и Тайса.

— Я решил привести ещё и этих. На всякий случай. — Сказал полковник. — А те двое здоровых молодцов пока посидят под замком.

— И вы утверждаете, барон, что эти люди — те, за кого себя выдают? — граф скептически оглядел вошедших.

— Но уж секретаря вы не можете не знать! — запальчиво выкрикнул барон.

— Допустим. Но это ещё ничего ни доказывает.

Ноэль задохнулся, не находя слов.

Молодой секретарь, глядя сузившимися глазами на графа, сказал:

— Я подтверждаю личность своего господина. Я готов повторить это где угодно, и перед кем угодно.

— А чем вы объясните своё пребывание в этих местах, в глуши, в компании подозрительных типов и явных разбойников, господин секретарь? Может быть, вы устали от своей службы?

— Я могу всё объяснить, господин граф. Меня удивляет ваше недоверие. — Медленно выговорил Теренс. Лицо его заострилось, на лбу выступила испарина.

— Господа, — сказал граф Симон, обращаясь к присутствующим, — посудите сами, как можно доверять человеку, шатающемуся по лесам в компании известного разбойника, дважды приговорённого к смерти?

Все посмотрели на Тайса.

— Действительно, — в сомнении протянул барон, вглядываясь в разбойника, — это лицо мне кажется знакомым.

— Ещё бы, господин Ноэль, — проворчал Тайс. — Помнится, в последний раз, когда мы виделись, вы интересовались здоровьем мой сестры, прекрасной Эльвиры.

Барон широко раскрыл карие глаза.

— Вашей сестры?

— Мне жаль, что так получилось с вашим рыженьким капралом, господин барон. Ему просто не повезло.

— Проклятье! — крикнул Ноэль. — А вы ещё тогда сказали, что мы не знакомы!

— Не мог же я признаться, что внук графа Данкана Риусского шляется по дорогам с бандой головорезов. — Сухо ответил Тайс.

Ноэль и Леонел переглянулись. Лейтенант Сиггел внимательно посмотрел на разбойника.

Граф Симон прошёл к столу, опёрся на карты испачканными в чернилах пальцами. Мгновение постоял молча, утомлённо прикрыв глаза. Потом повернулся к коменданту:

— Полковник! Пользуясь известными вам полномочиями, я требую предать немедленной казни находящихся здесь преступников. Немедленной.

— Что вы говорите такое? — растерянно пробормотал, не веря своим ушам, барон Ноэль.

— Это нечестно, мы так не договаривались! — крикнул секретарь. — Вы не держите своего слова, господин граф! Вы мне обещали, что он останется жив!

Полковник в растерянности посмотрел на своего лейтенанта. Тот не двигался с места, задумчиво щуря голубые глаза.

— В чём дело, полковник? — Резко сказал Симон. — Выполняйте!

— Сиггел, сопроводите задержанных в камеру. — Нехотя сказал комендант.

— Не в камеру, на плац! — поправил граф.

— Но помилуйте, Симон, это чересчур. Надо же разобраться.

— Никакого от вас толку, от военных, — проворчал граф Симон. — Всё приходится делать самому.

С этими словами он вытащил из ящика стола пистолеты.

— Не мешайте мне, полковник, — сказал дёрнувшемуся было коменданту, и выстрелил в метнувшегося к нему Теренса. Секретаря развернуло на месте, он согнулся пополам и повалился на пол.

Граф поднял второй пистолет, и, наведя на Леонела, тщательно прицелился.

— Вы не посмеете. — Сказал принц, пятясь к стене.

— Не двигайтесь. А то попаду неточно, будете умирать долго и мучительно.

Граф Симон спустил курок. Выстрел прозвучал неожиданно громко. Леонел ощутил сильный толчок в плечо, и упал, ударившись головой о кушетку.

Сверху что-то навалилось, и придавило его.

Он лежал некоторое время, оглушённый падением. Потом тяжесть убрали. Прерывающийся голос Ноэля звал его.

— Ноэль, скажите, что я жив.

— Вы живы.

Его подняли и усадили на кушетку. Леонел огляделся. На полу у его ног лежал Тайс. Рубашка, камзол, и пол вокруг разбойника были забрызганы кровью.

— Он вас оттолкнул, ваше высочество, — дрожащими губами выговорил барон. — Я бы сам это сделал, клянусь. Но я стоял слишком далеко.

Лейтенант Сиггел присел возле Тайса, перевернул на спину. Приложил пальцы к жилке на шее. Потом запустил руку под забрызганный кровью камзол и вытащил короткий нож с наборной рукояткой. Повертел в руках, поднёс к глазам:

— Глядите, какая вмятина от пули на лезвии.

— Это нож нашего проводника, — удивлённо сказал принц. — Так вот кто его тогда отпустил. А где граф Симон? — спросил он, оглядывая комнату.

— Когда господин граф увидел, что не попал в вас, ваше высочество, — спокойно ответил лейтенант, — он схватил запасной пистолет. Я всегда говорил, что оружие надо держать в чистоте. Вот он и разорвался у него в руках.

Граф Симон лежал, повалившись в разбросанные по столу бумаги. На лице его застыло удивление. По переносице стекала чёрная струйка крови, разливаясь в неровную лужицу у виска.

Принц отвернулся и посмотрел на неподвижно лежащего у стены Тайса:

— Это была моя пуля.

И горько прибавил:

— А он ещё говорил, что кому быть повешенному, тот не утонет.

— У вас ещё будет возможность это сделать, Лео, — прошептал Тайс, не открывая глаз.

Леонел встал на колени рядом с ним:

— Ты живой?

— Сам не знаю. Пока да.

— Сиггел, подайте сюда шпагу графа.

Взяв из рук лейтенанта дорогую, украшенную россыпью камней по эфесу шпагу, принц опустил её на плечо разбойника:

— Дарую вам титул барона Эверта, с землями, подтверждающими это право. Также подтверждаю вашу привилегию сидеть в присутствии короля, независимо от места и времени.

Поднялся и посмотрел на коменданта:

— Господин полковник, немедленно пришлите сюда врача и священника. И прошу вас ко мне с докладом о состоянии дел в вверенной вам крепости.

Эпилог

Вдоль стен, вокруг каменных зубцов крепости вился белёсый туман, заползая в узкие бойницы. Его постепенно сдувал утренний ветерок. Над зазубриной ближайшей заснеженной гряды разгорался багряным огнём краешек поднимающегося солнца.

— Скоро зима. — Леонел прислонился к стене и оглядел расстилающиеся далеко внизу земли.

— Это хорошо. — Его спутник зябко кутался в толстый плащ. — Снег закроет перевалы.

— Как твои рёбра?

— Что с ними сделается.

— Хотел отдать тебе кое-что. — Леонел отвернулся от ветра, и вытянул из-за обшлага рукава небольшой свёрток. — Твои ножи. Мне пришлось хорошенько надавить на нашего сурового лейтенанта. Он нипочём не хотел признаваться, почему от разорвавшихся пистолетов образуются такие аккуратные дырки.

Принц поморщился, вспоминая разговор с лейтенантом.

— Получается, что я не заметил оружие при аресте. Это повредит моей карьере.

— Обещаю, что вашей карьере гораздо больше повредит, если вы будете запираться.

Офицер пожал плечами. Пошарил в сумке на боку, протянул руку. На его ладони лежал узкий нож с наборной рукояткой. Только, в отличие от другого, точно такого же ножа, найденного на Тайсе, его лезвие не было помято. На рукояти темнели следы подсохших бурых пятен.

— Метательных ножей меньше двух не бывает, — сказал Сиггел. — Ваше высочество, мне бы не хотелось, чтобы об этом узнал господин Ноэль.

— Понимаю. Не беспокойтесь. Мы будем придерживаться официальной версии: небрежное обращение с оружием. Как вы говорите, это до добра не доводит?

— Да, — с облегчением ответил лейтенант.

Тайс положил свёрток за пазуху.

— Это ведь был Жак? Тот проводник? — спросил Леонел. — Ты его отпустил, и он отдал свои ножи тебе.

— Нет, конечно. С чего бы Жаку меня бояться?

— Но я подумал...

— Нашего проводника звали Тимас. Когда он меня увидел, подумал, его смерть за ним пришла. Так напугался.

— Чего же?

Тайс помолчал, глядя в пространство. Плотнее запахнул плащ.

— Тим был доверенным лицом Молля. Его правой рукой. Молль давно столковался с Кривым, и всё искал удобного случая. Это они подстроили засаду, в которой погибли Чеглок с остальными. И теперь наверняка люди Кривого хотели завести нас в ловушку. Думаю, это граф Симон заплатил им.

Леонел задумался. Почесал кончик носа. Сказал:

— Понимаю. Есть такие мудрые слова: сделай доброе дело, и брось его в реку. Ты сделал доброе дело, а Тимас...