Прерванная поездка 2

— Леонид Аркадьевич, — обратился маршал к инженеру. — Как Вы считаете, животные, и люди действительно куда-то перемещались, или это мистификация?

Не ожидавший этого вопроса вскочил, тот вскочил, и по-военному ответил:

— Никак нет, товарищ маршал.

— Что именно ״никак нет״?

— Это не мистификация!

— Да Вы присядьте, это дача, а не Генштаб. Какие доказательства имеются?

— Ну..., все видели, что объекты исчезали, а потом снова появлялись.... Правда, не всегда.

— Кто-нибудь ещё, кроме Вас, может это подтвердить?

— Никак нет, все погибли...

— Значит, доказательств нет. А средства потрачены..., — резюмировал ответы инженера Ахромеев.

— Я же сам был где-то, скорее всего в прошлом!

— Чем докажете, что были, а не находились под воздействием гипноза или психотропного вещества?

— Да как это ..., все же видели..., я же сам видел ...отчёт перед Вами..., — разволновался Леонид.

— Вы успокойтесь. Отчёт я читал внимательно. Вами написано, что бомжа убеждали в том, что ему всё приснилось. Где гарантия, что это действительно был не сон, а реальность?

— Трава осталась там. Я её сорвал в том месте, куда попал.

— Можно подумать, что в окрестностях объекта одна пустыня, — не унимался маршал.

Подполковник, вначале опешил от такого разговора, а потом сам себе признал, что, действительно, никаких доказательств и свидетелей, нет. Его самого не расспрашивали, поэтому, он с интересом наблюдал, как развиваются события.

— Если Вы так уверены в своих словах, то ответьте, мог Председатель КГБ сам переместиться куда-нибудь случайно?

— Случайно никак не получится. Включение установки невозможно с точки переноса.

— Хорошо. А кто тогда это сделал и почему?

— Я не знаю, меня же там не было во время... нападения....

— Это было не нападение, запомни раз и навсегда. Огонь открыли снизу.

— А зачем же тогда прилетели военные?

— Теперь это уже не важно, после того, как в бункере совершили самоподрыв.

— Не могли они этого сделать!

— А кто мог?! — Не давая тому опомниться, тот час спросил Ахромеев.

— Я думал, что это сделали те, кто на ... прилетел.

— Их задача как раз была оберегать Вашу группу, а не уничтожать. Ну ладно, что произошло, того уже не вернёшь. Если генерала отправили куда-то Ваши коллеги... Его нужно выручать, возвращать обратно. Как Вы думаете, где он сейчас?

— Если настройки не менялись, то он мог очутиться там же, куда отправили бомжа и где я побывал. Но это ничего не даст, установка ведь уничтожена...

— Там было какое-то специальное, уникальное оборудование для перемещения?

— Нет, что Вы.

— Его можно где-то достать?

— Конечно. Это серийная аппаратура. В нашем отделе есть ещё два таких комплекта.

— А данные, по которым выставлялись нужные параметры, они сохранились?

— Нет, там же был пожар. А дубликаты из соображений сохранения гостайны не делались.

— Значит, спасти человека не удастся, — горестно подытожил маршал.

— Почему же не удастся! — Горячо возразил ему Леонид.— Я помню все данные. Если будет собрана вся установка на прежнем месте, то можно попытаться его вернуть обратно.

— А в другом месте, её можно собрать? Почему именно там?

— Не знаю.... Сказали, что эта точка подходит идеально. А мы вопросы больше и не стали задавать.

— Хорошо. Подождите в приёмной.

Когда за инженером затворилась дверь, он посмотрел в упор на Сивоконя и жёстким тоном спросил:

— Так, подполковник. Ты понял, что натворил или нет?

Тот вскочил и встал по стойке ״смирно״.

— Товарищ маршал! По нам первыми огонь открыла охрана объекта. Могли случайно убить пилотов или повредить вертолёты так, что они бы упали со всем десантом прямо на объект. По громкоговорителю ...

— Чего ты мне пересказываешь свой рапорт, который я внимательно прочёл! Объясни, почему произошёл взрыв?

— Эксперты, как отмечено в рапорте, обнаружили осколки артиллерийского снаряда. Даже сохранилось донышко. Одному из них пришла в голову мысль собрать их, как делают археологи с черепками горшков всяких. Когда сложили все найденные, то определили, что снаряд имел калибр семьдесят пять миллиметров.

— Ты хочешь сказать, что это немецкий снаряд? Откуда ему там взяться?

— Не знаю, товарищ маршал. Хотя, в войну там были немцы, а снаряд пролежал с той поры.

— Как он в бункере мог оказаться, если только не принести специально. Постройка послевоенная. Да, а что на гильзе, нет обозначений?

— Гильзы не нашли, значит и не было. Только сейчас подумал, товарищ маршал. В бункере отчётливо видно место, куда попал и после этого взорвался снаряд. А гильзы нет, значит, он откуда-то прилетел. Вручную взорвать его, чтобы оставить такой след — не получиться...

— Стоп! Это же что, получается? Снаряд прилетел откуда-то, и это не самоподрыв!? Так-так-так...Чёрт, даже в голове не укладывается.... Если Калугин, убегая, перемещался куда-то, то откуда там пуши? Инженер уверяет, что побывал предположительно в конце шестидесятых. А война четверть века, как закончилась, и полигонов нет поблизости...

Ахромеев вызвал офицера и велел позвать в инженера. Когда тот вошёл и едва сел на прежнее место, как маршал спросил его:

— Скажите, параметры установки всегда были одинаковые?

— Нет, разные, пока не добились устойчивых результатов с животными. С тех пор всегда были одни и те же, только менялся вектор, чтобы возвращать опытные объекты.

— Как думаете, на что влияет изменения мощности параметров в разные стороны?

— Этого мы ещё не узнали. Но, я полагаю, если допустить, что нами пробит коридор во времени, то чем больше мощность, тем дальше в прошлое можно попасть.

— Только в прошлое?

— Пока да, насколько можно судить по всего лишь одному подтверждённому результату.

— На сколько процентов была задействована установка, при переносе на восемнадцать двадцать лет назад?

Леонид задумался, припоминая и сопоставляя выставленные значения. Потом, не очень уверенно, доложил:

— Считаю, что на тридцать-сорок процентов, не меньше.

— Выходит, что сорок процентов даёт разницу в двадцать лет, а сто процентов — в пятьдесят? Так?

— Не обязательно график будет иметь такую направленность. Может уменьшаться, и также увеличиваться. А то и вообще, идти по параболе. Нужно экспериментировать.

— Ещё одна неясность. Почему только в прошлое, а не в будущее?

— Да мы вообще до вчерашнего дня не знали, куда исчезали собаки! Их же не спросишь. Если бы можно было продолжить работу, то выявили бы конкретную закономерность. Но этого уже не будет...

— Почему? Сами же сказали, что оборудование соответствующее имеется.

— А специалистов где взять? Я всего лишь один из десятка, и то не самый опытный.

— А если Вам поручить возглавить научную группу с широкими полномочиями на привлечение кого угодно, справитесь?

Леонид задумался, понимая, что от его ответа зависит не только карьера и материальные блага, но возможно и научная слава, о которой правда, в их кругах и мечтать бесполезно, ввиду закрытости результатов. В другой стране можно было бы рассчитывать и на Нобеля, чем чёрт не шутит. Хотя,... там бы тоже засекретили это открытие.

— Я согласен, — коротко ответил он, наконец.

— Вот и славно. В соседней комнате пока подготовьте список необходимого оборудования и нужных специалистов.

После того, как за инженером снова закрылась дверь, Ахромеев встал из-за стола и стал нервно ходить по кабинету.

— Теперь понятно, откуда прилетел снаряд? — спросил он неожиданно остановившись напротив подполковника.

— Пятьдесят лет назад здесь войны ещё не было, — прикинув в уме цифры ответил он.

— Эти подсчёты, как ты слышал, только примерные. Немцев отсюда, то есть, оттуда, прогнали весной сорок второго. Тем более, не известно, точка переноса остаётся неизменной или смещается. Так что, берись ты за дело и чтобы в максимально короткие сроки возобновились эксперименты. До Калугина нужно добраться во чтобы не стало!

— Да, Председателя нужно выручать, если действительно он попал на войну. Ведь, может и погибнуть.

— Да если бы я точно знал, что его там убьют, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы его спасти. Но он такой, изворотливый гад, что может выкрутиться даже там. А потом сделает так, что мы скоро лопнем как мыльные пузыри, и от многих даже мокрого места не останется!

Сивоконь очень удивился последним словам маршала, что отразилось на его лице. Ахромеев заметил это, и понял, что сгоряча сболтнул лишнего. Да и ладно. Всё равно придётся отправить его с командой на поиски генерала. Если, конечно, удастся наладить работу установки.

— Ступай к инженеру, и беритесь за дело. Времени раскачиваться нет ни минуты.

* * *

После этих слов, два человека в наушниках, посмотрели друг на друга и загадочно ухмыльнулись. Они сидели в небольшом помещении, сплошь заставленной какой-то аппаратурой. Перед ними крутились огромные бобины с магнитной лентой. В шкафу позади них, этих бобин с записями, было десятки. Но самой ценой стала только одна, на которую записался весь прослушанный разговор. Они даже не надеялись на подобный успех, посчитав задание, порученное им месяц назад, бредом сумасшедшего. Теперь они поняли, что их шеф знал об этой ״бомбе״. Только ли об этой?

Тридцать восьмая глава.

Когда назавтра стали завозить оборудование, то инженер удивился тому, что в бункере уже было пусто. Но устанавливать ещё было рано, так, как военные связисты чинили свои кабеля, перебитые во время взрыва. Обещали закончить к утру. И Леонид вернулся в отдел, стал подбирать новый состав научной группы. Коллегам довели, что во время эксперимента, взорвался снаряд, оставшийся с войны. Сапёры обследовали вокруг на сто метров, и обезвредили ещё несколько боеприпасов. Следовательно, им ничего больше не угрожает.

Военные выкрутились из той ситуации, при которой исчез генерал Калугин. Ахромеев, как только узнал о провале операции, убедил Министра обороны, что от Председателя КГБ поступил личный звонок ему, с просьбой обеспечит охрану некого объекта. Как объяснил Калугин, в Комитете произошла утечка информации. У того возникло опасение, что неназванная иностранная разведка проявила сильный интерес к этой научной работе, ведущейся под грифом ״совершенно секретно״, и утечка сведений, а тем более захват объекта, нанесёт непоправимый ущерб государству в целом.

Министерство обороны направило к данному объекту спецподразделение ГРУ, но генерал Калугин, по непонятной причине не предупредил охрану, либо предатель, внедрённый на объект, дезинформировал её, и те восприняли это как нападение, что привело к ужасной трагедии.

Поэтому, на объекте заменили всех сотрудников и техперсонал, кроме одного учёного, способного восстановить научную работу и выяснить судьбу Председателя КГБ, числящегося пропавшим без вести.

Касаемо научной составляющей, то опыты подтвердили, объяснял Леонид Мирошник коллегам, правильность выбранного направления. И больше не придётся выслушивать бред всякого рода шарлатанов и душевно больных, которые нескончаемой вереницей прошли через их отдел, красочно повествуя о контактах с пришельцами и давно почившими историческими личностями. А именно самому и с документальным подтверждением, поучаствовать в выдающемся открытии, достойным, по меньшей мере, Нобеля. Правда, им он не ״светит״ по причине строжайшей секретности. Но и отечественные премии их не обойдут, в случае достижения управляемого процесса.

Министр обороны, в свою очередь, доложил об этом происшествии руководству страны и заручился согласием на то, что работа на данном объекте будет проходить под контролем ГРУ. Предавать огласке данное происшествие, а тем более, участие в нём Председателя КГБ, считать преждевременным.

После того, как военные связисты закончили свою работу, начался монтаж оборудования. Леонид, единственный, кто обладал всеми параметрами, был нарасхват и едва с ног не валился. Один день ушёл на прогон всех параметров вхолостую, и только на четвёртые сутки приступили к работе с собаками. Из отправленных четырёх, удалось вернуть назад только одну. Решили, что поле не стабильное и ״плывёт״, поэтому не удаётся зафиксировать нужную составляющую. Потом кто-то предположил, что собаки просто убегают с точки переноса. Поэтому, в следующих сеансах, стали связывать собакам лапы и добились стопроцентного возвращения участников эксперимента. Инженер злорадно подумал, что так нужно было поступить и с бомжом.

Главным вопросом всей работы являлось определение режимов для заданных параметров времени в точке переноса. Одна умная голова предложила закрепить на спине собаки своеобразный штатив с видеокамерой, которую включали за пять секунд до отправки. А чтобы собака не свалила камеру при попытке отползти или перевернуться, псине сделали укол для обездвиживания.

И вот все собрались у монитора. С волнением они следили за тем, как делаются приготовления к просмотру. В столовой собрался весь техперсонал, кроме охраны и хозвзвода. Сивоконь, от волнения не знал куда деть свои руки, которые всё время почему-то тянулись к кобуре. Сейчас, впервые все увидят, что существует другая реальность, которая, казалось бы, прошла, исчезла навсегда. Тогда и рапорт Мирошника не окажется вымыслом, а значит можно будет найти и самого генерала Калугина.

Наконец, настал ключевой момент — нажатие на клавишу воспроизведения. Но ничего не увидели, только пустой экран. Даже своих лиц, которые начали снимать при включении камеры в бункере. То, что камера работа всё это время, было видно по перемотке плёнки. Разочарованию не было предела. Посыпались разные предположения, почему нет записи. Чтобы убедиться, что камера исправна, проверили, как она снимает здесь. Всё оказалось в порядке, но на всякий случай, вставили новую кассету, предварительно испытав её с камерой. Следующая собака отправилась в точку, по параметрам совпадавшая с той, где был Леонид и бомж, чтобы по отснятым кадрам убедиться в том, что можно будет самим выбирать отклонения от неё в ту или иную временную и пространственную составляющую.

Но и на этот раз на кассете ничего не было. Долго ломали голову, пока Игорь Переверзев не предположил, что плёнка при работе установки, элементарно размагничивается. Провели тут же несколько испытаний и убедились в его правоте. Теперь встала дилемма, что делать? Было предложено оправить камеру с обычной киноплёнкой. Но где её сейчас взять? Пока привезут из Москвы специалиста со всей лабораторией для проявки, пройдёт не один час. Но данное поручение отправили в их институт.

На этот раз, уже Леонид высказал идею вместо кинокамеры, прикрепить обычный фотоаппарат. Тем более, таковой, вместе с необходимым для проявки и печать готовых снимков, имеется в КУНГе. Им оказался фотоаппарат 'ЛОМО-135М', с заводом на восемь кадров. Осталось придумать, как собака будет нажимать на кнопку, чтобы сделать снимки. Но с этой задачей справились, применив несколько электромагнитных реле, аккумулятор от мотоцикла и всякие мелочи.