Подарки судьбы

— Хорошая реакция! — одобрил демон, возвращая свое оружие, — Спасибо. А теперь побежали отсюда. Сейчас здесь будет очень жарко.

Одолев склон примерно до середины, Повелитель остановился, посмотрел вниз и хлопнул в ладоши. Столб огня, взметнувшись там, где он еще недавно рисовал иероглифы, понесся вдоль подножья холма, сметая все не своем пути. Гоблины кинулись врассыпную, бросая на ходу дубины и дико визжа.

— Пойдем помедленнее, а то я уже вспотел. Теперь можно не торопиться, — довольный произведенным эффектом, Мэрлин пожал Хору руку.

Алатор все еще сидел за валуном, заворожено глядя на бушевавшую внизу огненную стихию. Когда Повелитель показался на вершине, эльф произнес официальное приветствие, встав на одно колено. Устрашающий столб из пламени был любимой фенькой Мэрлина, его визитной карточкой. Еще во времена массовых войн и легионеры, и их противники узнавали по нему о присутствии короля на поле боя. Многие пытались повторить этот фокус. Но кому-то не хватало мощи, кому-то аккуратности в обращении с природными силами. После нескольких несчастных случаев охотники окончательно перевелись и "Карающий меч" остался прерогативой Повелителя.

— Брось! Мы не во дворце! — поморщился демон, знаком предлагая Алатору подняться, — Лучше скажи, как они сумели к вам так незаметно подобраться?

— Мы и сами не знаем. Они вдруг полезли сразу отовсюду. Квэндину стрела попала в грудь, лошадей мы даже за стену отвести не успели, — эльф развел руками, — И защита на них непробиваемая.

Мэрлин подошел к раненому и присев рядом, разорвал на нем рубашку.

— Бесполезно. От этого яда у нас нет противоядий, — пояснил Алатор печально.

— Обойдемся!

Повелитель осторожно выкрутил стрелу, осмотрел рану и вдруг припал к ней губами. Через минуту демон резко вскинул голову и выплюнул полный рот крови.

— Тьфу, гадость какая, — поделился он впечатлениями, снова наклонился и принялся быстро что-то шептать.

Закончив творить заклинание, Мэрлин встал и, пошатываясь, побрел к ручью. Изо рта его капала красная слюна. Едва дойдя до воды, он согнулся пополам и рухнул на колени. Его начало выворачивать наизнанку.

— Этот яд на него тоже действует? — с тревогой спросил Хор.

— Нет. Яд он отсосал, — пояснил Алатор, — Он наглотался эльфийской крови. И обжег себе внутренности.

Минут через двадцать бледный Мэрлин вернулся, все еще держась за живот.

— Больше никогда не буду этого делать, — пообещал он, — соляная кислота и то лучше.

Комментировать никто не решился. А демон, снова усевшись на корточки перед лежащим эльфом, приступил к проверке результатов своих трудов.

За этим занятием его и застала Милет. Бесшумно выскользнув из-за камней, она приставила к шее Мэрлина острие шпаги.

— Не двигайся!

Услышав приказ, Повелитель застыл и проскрипел нарочито противным голосом:

— Не убивай меня, прекрасная эльфийка! Я тебе еще пригожусь.

— Мэрлин? — девушка отступила на шаг, — Я не понимаю...

— Ты опоздала на представление, — сообщил Алатор сестре, — Посмотри вниз.

Пригорок был абсолютно пуст. Лишь кое-где виднелись черные пятна выжженой травы, да несколько брошенных щитов блестели на солнце. Гоблины дружно ретировались в Перлогское поместье.

Пораженная эльфийка начала подбирать слова благодарности. Но демон прервал ее потуги, кивнув на раненого:

— Лучше о нем позаботься. Дальше моя магия бессильна.

— Он еще не умер? — девушка захлопала длиннющими ресницами.

— Напротив. Думаю через недельку поправится. Только не снимай мою стяжку, пока не сделаешь свою. А то рана разойдется.

Пока Милет старалась опомниться от нового потрясения, брат спросил, почему она так быстро вернулась.

— Я встретила дворцового стражника. Он сказал, что на западной границе еще хуже. Там зеленые выбили наших из сторожки и заняли высоту. Единственный оставшийся в живых патрульный перед отходом дрался с вэлтом. Так что туда сейчас стягивают всех, кого могут найти. Нам предложили бросить позицию.

— И правильно. Я бы на вашем месте вообще поостерегся распылять силы. И прикрыл бы Портал. Хотя бы тот выход, что ведет к дворцовой площади, — вдруг назидательно изрек Повелитель. И пока эльфы соображали, чем продиктован сей добрый совет, он обратился к Хору, — По-моему, нам пора.

— Только кинжал заберу, — мантикр легко поднялся.

Милет преградила ему дорогу.

— Я хочу извиниться за мою выходку у озера...

— Забудь, — отмахнулся разведчик, — Где мой серый?

— Внизу, клен объедает. Отличный конь. Но упрямый. Сюда лезть отказался.

— Я ему не разрешил, — Хор хмыкнул, с удовольствием наблюдая, как у длинноухой красотки в которой раз слетает с лица выражение неприступного высокомерия. Ради одного этого стоило рисковать.

Всю обратную дорогу мантикра мучил вопрос, как Повелитель оказался в нужном месте в столь нужное время. О возможностях демонов он знал то же, что и все: представители огненной расы появлялись за кругом, подчиняясь вызову людей; большинство было способно перемещаться в хорошо знакомой обстановке и самостоятельно. Но чтобы Мэрлин, сидящий в замке за двадцать миль по наитию внезапно материализовался у него за спиной в эльфийской роще... От такого у разведчика мурашки бежали по коже. Совсем он запутался, когда увидел знакомого коня. Огромный гнедой без упряжи мирно пощипывал травку на подходе к Татьяниной заставе.

Расспрашивать прямо Хору казалось неприличным. Кроме того, чужие секреты иногда обходились слишком дорого. Но хотя бы приблизительно представлять, что имеет Повелитель в своем арсенале, ему бы не помешало.

Демон помалкивал. Его строгий, будто высеченный из гранита профиль темнел на фоне вечереющего неба. Сосредоточившись на рукояти меча, лежащего поперек крупа, мерно покачиваясь в такт стучащим копытам, он производил странное впечатление. В совершенстве линий вдруг почудилось нечто настолько суровое, грозное и непобедимое, что мантикру стало не по себе.

— Эй, что случилось? — неожиданно спросил демон, отрываясь от своих дум.

Хор изобразил непонимание, одновременно пытаясь избавиться от неприятного холодка, притаившегося в груди.

— Не обманывай. Я чувствую, когда меня боятся, — Мэрлин окинул разведчика пристальным взглядом, — В чем дело?

— Как ты меня нашел? — вместо ответа выдал мантикр.

Повелитель расхохотался.

— Эффектно вышло, правда? Но никакой мистики, к сожалению. С нашей заставы сообщили, что у эльфов что-то горит. Ты только два часа, как ускакал. Я и рванул следом, даже коня не заседлал. А когда я тебя увидел, понял, что не успею верхом. Зеленых было слишком много, а я слишком далеко. Пришлось коня бросить. Он приучен возвращаться сам. Остальное, как говориться, дело техники. А ты решил, что я счастливый обладатель всевидящего ока?

— Что-то вроде, — признался повеселевший шпион, — Часто ты так...самопортируешься?

— Очень редко. Желательно иметь перед глазами конечную цель. Иначе можно зашибить кого нибудь ненароком или самому напороться. Кроме того, на финальной стадии перехода всегда теряется ориентация. Пусть на секунды, но во время массовой потасовки, например, и этого достаточно. Пока проморгаешься, успеешь по башке схлопотать, — восполнил демон пробел в образовании разведчика, — А вообще тут тайны нет. Механизм очень прост, только я не знаю, как тебе объяснить. Для демонов перемещаться так же естественно, как для тебя с крыши прыгать. Но ты же не полезешь на нее специально.

— Ну, если в порядке тренировки...

— В порядке тренировки у меня шесть обязательных парадных выходов за сезон, — поделился Повелитель, — Мне хватает.

Усевшись на диване в гостиной, Варвара пытала Михаила о возможностях получения кредита.

— Зачем тебе все эти заморочки? — недоумевал бизнесмен, расписав предварительную схему действий, — Приходи ко мне, я ссужу тебе, сколько надо.

— Нет, Миш, так не получится. Во-первых, это неудобно. Кроме того, подобные вещи могут быть расценены, как злоупотребление служебным положением. Но самое главное — ты ж меня просто не узнаешь. Ты что, дашь деньги взаймы незнакомому человеку? — Варвара склеила кривенькую улыбочку.

Бизнесмен задумался. Он бросил взгляд в дальний угол зала, где за мольбертом стоял Хор. Он рисовал Ольгу, закутанную в черный плащ Повелителя. Распущенные волосы, густой лавиной спадающие почти до талии, тонкая рука, унизанная перстнями — все подчеркивало атмосферу романтической таинственности, которую юная натурщица старалась передать. Образ она придумала сама. Приняв неразделенную влюбленность за нечто большее, она относилась к ней серьезно, и искренне верила, что является хранительницей великого секрета. Хор же, со своей стороны, старательно изображал неведение, чтобы не ставить девочку в двусмысленное положение. Предлагая ей попозировать, он имел такой невинный вид, что послушница купилась. И получила возможность наслаждаться безраздельным вниманием мантикра, не теряя достоинства. Хору предстояло вложить все свое мастерство, чтобы отразить на холсте столь сложную игру чувств.

— А ты с ним приходи, — Михаил имел в виду художника, — Его трудно не узнать. У меня как-то нет больше знакомых с хвостами.

Варвара рассмеялась.

— Какая разница! Еще хуже будет. Ты представь, что было бы, если б к тебе такой посетитель четыре месяца назад заявился!

— Да, — протянул бизнесмен, — "скорую", наверное, пришлось бы вызывать. Решил бы, что по мне психушка плачет.

— Вот именно.

— Знаешь, — вдруг серьезно сказал Михаил, — я и возвращаться-то не хочу. Как подумаю об этом — такая тоска... — он вздохнул.

Бизнесмен чувствовал, что сказочным приключениям в волшебном царстве очень скоро наступит конец. И это его совершенно не радовало.

— Да перестань. У тебя там жена, дети. Соскучился, небось, до ужаса, — Варвара покачала рыжей головой.

— Дети у меня в Швейцарии учатся. Я их так и так месяцами не вижу. А жена... Жена уже третья. Фотомодель, с ногами от подмышек. Красивая, спору нет. Только у нее и так не очень хорошо с мозгами было, а от денег совсем башка набекрень съехала. Я-то, дурак наивный, думал, у нее чувства. А оказалось...как всегда, — Михаил невесело усмехнулся.

Ведьма притихла. Медленно наматывая на палец прядь волос, она о чем-то размышляла.

— Нет, — в конце концов сказала она, — Ничего не выйдет. Ты бы знал, чего стоило Татьяне Сашку отмазать от этого дурацкого Проекта. Я тут тем более бессильна. Вот только если...

— Что? — Михаил насторожился.

— Можешь попробовать к Мэрлину подкатиться. У него есть некоторые пути восстановления памяти. Со всеми вытекающими, разумеется. Только смотри, чтоб Таня не догадалась.

— Спасибо тебе большое, — бизнесмен просиял, — Ты даже не представляешь, как мне всего этого жалко...

— И чему радуешься? — пожала плечами хитрая ведьма, — Приду к тебе за кредитом — ведь не отмажешься!

— Какой, к черту, кредит! Я тебе и так куплю все, что попросишь!

Тему покупок неожиданно продолжила хозяйка. Спустившись по лестнице в гостиную, она взглянула на Ольгин портрет, который Хор к тому времени почти закончил, вздернула бровь и выдала с легкой усмешкой:

— Сколько, интересно, стоит заказать у тебя картину?

— Зачем ты так? — художник решил, что над ним издеваютя.

— Ты что, правда, не понимаешь? — волшебница не верила ушам.

— Чего?

— Да это же настоящий шедевр! Поверь мне, я в этом неплохо разбираюсь. Твоя модель сейчас просто оживет! Бесподобно!

— Брось! — Хор отмахнулся перепачканной краской рукой.

— Никаких "брось". Соберешь мне все свои рисунки. Я сама выберу то, что надо, — безапелляционно заявила Татьяна и добавила уже мягче, — Скромность уместна только в разумных пределах.

Работ набралось столько, что они не влезли в выданную волшебницей папку. Хор рисовал очень быстро и часто, очевидно снимая таким образом стресс. А так как Татьяна затребовала еще и наброски, раскиданные по всем углам, вместе получилась внушительных размеров куча. Вывалив ее на стол в хозяйкином кабинете, мантикр приуныл. В детстве его ругали за то, что он переводит бумагу, поэтому он усвоил привычку использовать лист с обеих сторон. Но и это, как выяснилось, не сильно помогало. "Надо было сразу жечь", — мелькнула у Хора мысль. Обычно он так и поступал, покидая очередное временное убежище. Правило "Не оставляй следов" распространялось на все, включая результаты мимолетного вдохновения.

Татьяна художника удивила. Расходные материалы ее не волновали вовсе. Взяв простенький пейзажик, оказавшийся сверху кипы, она долго его рассматривала, то с расстояния вытянутой руки, то чуть не утыкаясь в него носом, хмуря брови и что-то бурча. Наконец она отложила рисунок. В глазах ее сверкал азарт охотника, почти загнавшего добычу.

— Кто еще это видел? — спросила она.

— Никто. Если только Варвара...— потупился мантикр.

Глянув на него со смешанным чувством восхищения и жалости, волшебница коротко попросила: "Уйди!" и приступила к разбору доставшегося ей богатства.

К утру Хор успел о картинах забыть. Он как раз прикончил обильный завтрак и допивал кофе, когда в столовую влетела Татьяна. Затормозив возле мантикра, она ткнула пальцем в принесенный обрывок пергамента. Портрет рыжего демона, выполненный на нем цветными карандашами, производил очень неприятное впечатление. Возможно, из-за своей реалистичности. Горящие неестественным, темно-синим светом глаза смотрели прямо на зрителя, рот кривился в презрительной ухмылке. От рисунка веяло жутью.

— Вэлт с Синей горы, — сообщил Хор, предваряя вопрос, — Выкинь. Уж больно страшный.

— Мэрлину показывал?

— Нет, — мантикр покачал головой, — Думаешь, он его знает?

— Чем черт не шутит, — кисло усмехнулась волшебница, — Давай попробуем.

Мэрлин вэлта не признал. Но изучив портрет, вывод сделал обнадеживающий.

— Экзотика. Если он где мелькал, его обязательно вспомнят. Не бывает у демонов таких зрачков. Уверен, что тебе не померещилось? — уточнил он у разведчика.

— Со страху? — Хор готов был обидиться.

— Нет, — запротестовал Повелитель, — я имел ввиду игру освещения, отражение от предметов. Да мало ли, что.

— Кроме факела и простой лампы в этой палатке ничего не было, — возразил мантикр.

— Значит, можно открывать новую страницу в физиономистике вэлтов, — подвел итог Мэрлин.

В продолжении слежки за Перлогом отпала необходимость. О положении дел Повелитель теперь регулярно узнавал от Эспера. Тот раз в сутки отсылал письма, больше похожие на военные сводки, и всерьез подумывал о том, чтобы воспользоваться щедрым предложением обещанной помощи.

На эльфийские земли началось настоящее нашествие. Вслед за гоблинами через границы полезли смешанные существа всех мастей. Они сверкали клыками, рвали когтями, выли и лаяли, порой скорее напоминая стаи диких хищников, чем боевые отряды. Нападали они то днем, то ночью, без всякой системы. От эльфийских стрел их спасала защита, а при малейшем намеке на окружение они драпали восвояси, оставляя в подарок длинноухим горящие амбары и отравленные колодцы. Сходиться в рукопашную с этим отродьем для эльфов было опасно. Любая царапина могла закончиться смертью. От проклятого яда лоснились не только топоры и палки, но иногда и металлические шипы, украшавшие их одежду.