По возращении в замок принц заперся у себя в покоях и приказал никого к себе не впускать. Касси принесла ему покушать, но ребенок только узнал у нее, как Олли, но так и не притронулся к еде. Он сидел на подоконнике, подложив под себя правую ногу, и смотрел в небо. Пусто и холодно. Ему хотелось, чтобы Лея была рядом, чтобы она улыбнулась ему одними глазами и успокоила душу. 'Мне больно'. Но он не мог отдаться этому чувству, чтобы не потревожить Дракона. Как же тяжело было Лее и ее матери уничтожать в себе все эмоции? Эльфенок никого не хотел видеть, в особенности своего монстра. Он еще не был готов к разговору с ним, и тот словно сжалился, напоминая о себе лишь тяжелым сердцебиением.
Два сердца бились в груди, но ни одно из них не было счастливо.
'Если Памяти Крови нет, то я и есть Даркус'. Это было трудно принять. До конца он так и не осознал то, что стал эльфийским принцем, что является наследником Предрассветных и что в нем обитает Дракон. Этот спятивший Древний монстр! К тому же он не помнил самого себя, простого человека по имени Саша. Кем он был? Учился или уже работал? Кого любил, чем занимался? Ведь у него и на Земле была жизнь! Как все сложно... Судя по тому, как обстояли его дела в родном мире — там он долго и тяжело болел. Но у него были те, кто о нем заботился. Сложная, но обычная жизнь. Дени обхватил себя руками и закачался из стороны в стороны. Умер ли он там или все еще жив и может в любой момент вернуться? Что делает сейчас его земная мама, в то время как он общается с Первородными и делит тело с Древним ящером? И остался ли на Земле кто-то особенный для него?
'А Даркус? Я не хочу, я не могу принять, что он и есть я. Хотя эти чувства — они одни на двоих. Даркус был для кого-то богом. Его обожали, ему поклонялись, а он ненавидел собственную внешность и боялся, что его бросят. И еще у него погибла Всадница. Нет, это для дракона Всадница, а для Дара — его половинка. Моя, моя половинка! Я не могу! Я не помню, я не хочу вспоминать!'
Дени подорвался и бросился вон из башни, вниз, по лестнице, мимо изумленных слуг, мимо Касси и Миры, что караулили у его двери, мимо Рэйи, приставленной к нему Ксандриэлем.
'Я не Даркус, я не Даркус!' — повторял он как мантру.
Проносясь по коридору сияющим белым вихрем, он успел заметить Олли, направляющегося прямо к нему. Нет, не сейчас. Резко изменив направление, он свернул в едва заметный коридорчик и проскользнул в приоткрытую дверь.
— Господин Дени? — приспустив с лица марлевую повязку, на него с удивлением взирал Таррий.
— Таррий! — волна облегчения затопила ребенка. Он не знал, как, оказывается, привязался к пожилому лекарю.
— И как ты только нашел меня здесь? — удивился господин Дудок.
Дени оглянулся. Довольно просторное помещение было залито светом. Незанавешенные окна по своим размерам напоминали балконные двери, сама комната была обставлена в светлых тонах. Преобладание белого не резало глаз, а создавало ощущение чистоты и свежести. Это почему-то успокоило Дени. И на пару секунд перед ним мелькнуло видение совсем еще молодых людей в белых халатах и статного врача, говорящего: 'Забудьте все, чему вас учили в этой шарашке. С сегодняшнего дня для вас начинается настоящая школа жизни. Сашка, не думай, что раз спасши кому-то жизнь, можешь рассчитывать на поблажки с моей стороны. А ну марш на этаж полы драить!'
— Таррий, я, кажется, кое-что вспомнил! На Земле я учился на врача, то есть я тоже собирался стать... лекарем!
— Да мы с тобой, оказывается, коллеги! — заулыбался Таррий, вытирая руки над умывальником и жестом приглашая принца присесть.
Расположившись на мягких стульях возле круглого столика, они не заметили, как за разговорами пролетело время. Дени благодарил небо за то, что случайно свернул в тот коридорчик. У лекаря оказался просто неиссякаемый запас оптимизма и припрятанного съестного. И Дени смог, наконец, расслабиться и немного поесть.
Пресвятые печенюшки, чего у Таррия только не было: кексики, орешки, конфетки, рулеты, сушеная рыбка, колбаска, спиртное! Самое настоящее лекарское спиртное! Настойки на травах, изысканные вина, хмельной напиток, самогон... Дени сверкнул ямочками и в предвкушении захлопал в ладони:
— Где бы лекарь ни был, там точно где-то спирт!
Когда Ксандриэль, перевернув половину дворца и доведя до предынфарктного состояния каждого встречного эльфа, ворвался в одну из лабораторий, он готов был увидеть своего ослабшего Повелителя лежащим в палате в невменяемом состоянии. В принципе, именно это он и застал во владениях порочного лекаря, но в несколько ином варианте, нежели предполагал.
Размахивая бутербродом с колбаской, Дени, с восклицанием: 'Ты меня увжжаешь?' пытался на собственном теле доказать превосходство одних видов шва над другими. Всклокоченный лекарь, желая немедленно начать эксперимент, суетился в поисках ножа и иголок.
Хранитель обвел взглядом количество пустых бутылок, разбросанных по столу, и приподнял темную бровь:
— Мой Повелитель пытался заспиртовать Дракона?
Дени икнул, вмиг протрезвевший Таррий плюхнулся в кресло. И спустя пару минут добрая половина замка провожала ошарашенными взглядами растрепанного Ксандриэля Санто Диеро с вырывающимся Повелителем на плече. Крики эльфенка 'Ксандр — дурак!' и 'Врагу не сдается наш гордый дракон!' еще долгое время отдавались гулким эхом по каменным коридорам резиденции Предрассветных.
Глава 22
А ночью Дени приснился Даркус. Предрассветный Владыка то танцевал на самом краешке скал, то взлетал к небесам. Черный огонь длинных волос сливался по цвету с крыльями, огромными и могучими. Его глаза были закрыты, и лицо светилось в лунном сиянии. 'Искуситель'. Точеный профиль и чувственные губы, чуть припухшие от поцелуев. 'Манящий'. Гибкое тело опасного хищника не допускало лишних движений. Взмах — и он пронзает собою воздух. Вздох — и он изгибается в полете, искушая даже звезды на небе. 'Красив, как грех'. Длинные ресницы Владыки дрогнули, и Дени пронзили янтарные бездны. Их взгляды встретились. Мир дрогнул, и Вселенная наполнилась смыслом. Даркус закричал, рванув всем телом к маленькому принцу, не веря, он протягивал дрожащие руки, он пожирал эльфенка измученными глазами. Он что-то кричал Дени...
И Дени тянулся к нему всей душой, казалось, что время отрывает куски от его тела, и он уже не в силах остаться собою. 'Даркус', — шептали губы. 'Даркус', — пели звезды, и кожа эльфенка загоралась от их сияния. Все ярке и ярче пылали солнца, все жарче и жарче становилось ребенку. Дракон рвал сердце и ревел, чтобы он остановился, но Дени все тянул бестелесные руки туда, где его ждали, где билось его настоящее сердце. 'Даркус', — руки мальчика, наконец, дотянулись до белоснежной кожи. 'Я здесь, я с тобою', — душа Дени дрожала, от радости он не мог даже понять, что длинные пальцы мужчины прошли сквозь него, что взгляд Даркуса потух, и на Дени взирали пустые глазницы. 'Как страшно'.
Даркус опустил голову и рассмеялся. Горько. Мужчина обхватил себя руками, поднял лицо вверх и кричал, кричал, пока из горла не смогло вырваться ни единого хрипа. А Дени вновь и вновь пытался коснуться Повелителя, он хватал его за руки, он прижимался к его груди. 'Почему ты меня не видишь? Я здесь, я с тобою', — задыхался Дени, предчувствуя непоправимое.
Даркус взмахнул крылами. Темный огонь подхватил его тело, но Повелитель только прошептал чье-то имя, закрыл глаза и, сложив крылья, ринулся прямиком в бездну.
'Нееет!' — закричал Дени и начал падать вслед за своим прошлым, все ниже и ниже, стремительно, жутко, пока не услышал, как с хрустом проломился его позвоночник о скалы, как с булькающим звуком горячая влага потекла из головы. Тело мальчика дернулось в последний раз и застыло. И ветер подхватил чьи-то рыдания.
* * *
Эльфенок проснулся, не в силах открыть глаза и убедиться, что не лежит искореженной куклой на дне ущелья. Чьи рыдания подхватил тогда ветер? И действительно ли Дени слышал, как Дракон плакал?
Мальчик свернулся калачиком, натянул на себя одеяло, но ничто, казалось, не могло прикрыть дыру в его животе. 'Здравствуй, боль. Скажи, я когда-нибудь был счастлив?'
Дракон поцеловал спящего ребенка в лоб и распахнул над ним огромные черные крылья.
'Спи, маленький, тебе еще рано об этом знать'.
* * *
Голова раскалывалась. Дени казалось, что во рту издыхал тушканчик среди трещин пустыни Гоби.
— Водыыы, — голосом обреченного прокаркал эльфенок.
Не в силах открыть опухшие глаза, он протянул руку в сторону столика, когда кто-то вложил в нее холодный стакан. 'Ксандр?' Кто же еще мог хозяйничать в покоях принца и так бесцеремонно наблюдать за ним спящим? Дени улыбнулся и распахнул голубые глаза, но столкнулся взглядом с желтоволосой эльфийкой.
— Рэйа? — Дени совершенно не ожидал, что Хранитель мог просто так изменить своим привычкам и не прийти к нему утром. Тень всегда будила своего Повелителя. Что же случилось на этот раз?
— А где Ксандр?
— Господин Санто Диеро сейчас занят, — проговорила маленькая женщина, четко взвешивая каждое слово. Но то, с какой прохладой она назвала имя своего господина, не могло ускользнуть от обостренного восприятия новоявленного эльфа.
— Тебе не нравится Ксандриэль? — слова сорвались с губ эльфенка еще до того, как он смог это осознать. Эльфийка вздрогнула, испуганно уставившись на принца.
— Нет, нет, что Вы, мой Господин, как бы я посмела!
— Не нужно, Рэйа, — мягко сказал мальчик, — Если не хочешь — не говори. Только не нужно меня обманывать, что все в порядке, я же чувствую, когда мне врут.
Рэйа задрожала и упала на колени.
— Мой Повелитель, Владыка, молю, не говорите Хранителю, что знаете. Прошу Вас, если он узнает, что я настраиваю Вас против него...
Дени свесился с кровати, пытаясь успокоить женщину, но стакан выпал из его руки, и желанная жидкость впиталась в простыни.
— Ну нееет, — застонал мальчик — пить хотелось неимоверно.
— Я налью Вам еще, — в тот же миг вскочила эльфийка.
Она подбежала к столу и схватилась за хрустальный графин. Вода была настолько холодная, что стакан запотел и по его стенке стали скатываться прозрачные капельки. Дени сглотнул и как сомнамбула проковылял к эльфийке. Схватив стакан, он с жадностью начал пить, не обращая внимания, что стоит в одной лишь рубашке перед молодой женщиной.
'Жизнь!' — засветился от удовольствия мальчик, и Рэйа улыбнулась, не в силах сопротивляться его забавной мордашке.
— Так что там у вас с Ксандриэлем? — Дени не мог оставить этот вопрос без ответа. Эльфийка отвела взгляд. Она понимала, что пытаться обмануть Повелителя — все равно что заставить Солнце вставать на западе. Но и рассказать такое о Тени самому Повелителю она не могла. Этот безумный, что захватил тело ее Таурхтана, не простил бы подобного.
'Так вот откуда ветер дует', — грустно подумал Дени.
— Ты знала того, чье тело... сейчас принадлежит Ксандру.
Рэйа пораженно посмотрела на принца.
'Неужели он знал? Этот милый мальчик все знал и сейчас так равнодушно говорит об этом?' — эльфийка, стараясь не показать, как разочаровал ее ребенок, взяла со стола салфетку и направилась вытирать воду с постели. Внутри нее разливалось негодование.
Дени подошел к женщине и взял ее за руку.
— Поверь, мне больно осознавать, что ты страдаешь, и что кто-то пожертвовал собою ради меня, ради Ксандриэля. Я не хотел и не просил этого. Я вообще в этом мире ничего уже не понимаю.
Рэйа повернулась к принцу. Он выглядел таким юным и неопытным, но в то же время создавалось ощущение, что перед ней мудрец, проживший не мало веков. Мудрые и добрые глаза. Казалось, они все понимают. Этому мальчику хотелось открыться, ему хотелось довериться. 'Но могу ли я сделать это?'. Не будет ли Таурхтану этот разговор стоить жизни, ведь все знали, как трепетно относился прежний Владыка к своей Тени? Не будет ли новый так же верен хитрому лису?
— Если ты хочешь, если готова поговорить, знай, что я всегда с удовольствием тебя выслушаю.
— Я... Нет, не важно.
— Расскажи мне о своем Таурхтане.
Дени усадил эльфийку на стул, натянул на себя тунику из легкой ткани и присел на мягкий ковер, облокотившись на спинку кровати.
— Рэй-Рэй, что означает маленький колокольчик, так он называл меня с самого детства... Он был добрым, отзывчивым юношей, обожал мифы и легенды, знал все истории об Истинных Владыках. Больше всех мой дуэно, конечно же, восторгался Даркусом и мог часами рассказывать мне о том, как могла измениться история, если бы Предрассветный не ушел из жизни так рано. Таурхтан был правнуком брата Ксандриэля, поэтому его тело могло стать лучшим сосудом для вместилища Тени. Никогда не забуду тот день, когда он узнал, что пифии предсказали появление Повелителя. Тау прыгал как маленький, он очень хотел увидеть Вас, мой Господин.
Рэйа то сминала, то распрямляла салфетку. Неужели она больше никогда не услышит его нежное и лукавое: 'Рэй-Рэй, не дуйся, я просто зачитался и совсем забыл о времени?'
— Ты его очень любила, Рэй-Рэй, ты ни в чем не виновата.
— Да, мой Повелитель, — шепот Рэйи был едва различим, — И я бы ни за что не стала одной из Хранителей, если бы не Тау. Может быть, это глупо, да, я сама понимаю, что не стоит верить Санто Диеро. Ради Вас он мог бы и Создателя обвести вокруг пальца. Но что мне еще делать? Единственный шанс вернуть Тау — это довериться Тени. Он обещал, он поклялся мне, что, если я буду на стороне Повелителя, он сможет возвратить душу моего жениха.
— Вы были помолвлены? — спросил Дени.
— Да, он сделал мне предложение, но в этот же день его вызвали Верховные жрицы. Его не было несколько дней. Я места себе не находила. Сначала даже подумала, что он передумал и просто решил податься в бега, — Рэйа усмехнулась, — Зная моих родственников — это и не удивительно.
— А кто твои родственники?
— Я — наследница рода Комподжоу, — с гордостью сообщила эльфийка, — И я Вам, мой Господин, прихожусь тетей.
Дени не знал, как прореагировать на признание женщины. Зачем же она тогда нужна Ксандриэлю? Если она так гордиться своим родом, не лучше ли было не трогать ее, а не делать одной из Хранителей? Чего этим добивался Ксандриэль? Зачем он держит Рэйю при себе, если она его так ненавидит?
Видимо, все сомнения юного принца отразились на его лице, раз эльфийка решила сжалиться и пояснить свой рассказ:
— Мой отец был младшим братом Полдона. И кто-то из них должен был занять место Главы клана. Полдон вначале не хотел иметь ничего общего с эль Комподжоу, у него были другие грандиозные планы...
— Постой, я не понимаю, если ты — из клана моего отца, и у тебя не серые глаза, то как ты вообще могла стать моим Хранителем?
— А при чем здесь это?
— Ну а как же ваше знаменитое распределение обязанностей в зависимости от клановой принадлежности?
— А, это! Господин, мы же не во времена Миримона Справедливого живем! Еще Даркус отменил столь жесткое распределение ролей, хотя нынешний император и хочет возобновить традиции всего светлоэльфийского племени.
