Шелест алой травы

Действительно, чего это я?

Вдвоём с подругой мы осмотрели чердак. Тут было полно пыли и грязи, с балок свисала паутина, а само помещение оказалось завалено сломанными и пришедшими в негодность вещами. Мириться с пылью было нельзя — чихнуть в самый неподходящий момент, демаскировав себя, было до неприличия правдоподобным сценарием. Интересно, куноичи, вышедшие в отставку, придумали для уборки что-то получше, чем сейчас сделаю я?

Мы с Буншин-чан встали спина к спине и из наших плеч вырвались тускло-золотые светящиеся цепи. Они устремились в дальние углы чердака и там, где они проходили, пыль слеталась к ним, и собиралась в большой пушистый комок. За считанные секунды мы собрали всю пыль и грязь, удивившись, насколько это оказалось несложно. Ну а затем, уже рисуясь перед друг дружкой, мы слепили всё собранное в огромный ком, после чего, пропитав его чакрой Дотона, спрессовали в маленький твёрдый шарик, похожий на тускло-серый гранит.

Оставалось сделать две вещи. Обустроить себе местечко поуютней и дождаться глубокой ночи — ведь то, что я задумала, требовало скрытности и осторожности.

* * *

Когда на улице наступила глухая ночь и пришло время приводить в действия свои замыслы, я задумалась. Пусть в мои планы не входило быть обнаруженной, но подобную вероятность исключать было нельзя. И это обозначало крайнюю нежелательность оставаться Карин из Кусы. Нет, безусловно, ответ на вопрос "Что делать?" лежал на поверхности — применить Хенге. Но вот раздумья, в кого именно превратиться, погрузили меня в задумчивость на добрых пару минут. Сначала в голову пришёл образ кого-то из ненавистных мне куса-нинов, Зосуи, Жирдяя, Говнюка или Засранца, ублюдочного Доктора, ублюдочных пациентов. Список был огромный — деревня предоставляла мне широкий выбор. Но при некотором размышлении, от этой заманчивой идеи пришлось отказаться. Мне не нужно было чтобы во время расследования смертей куса-нинов оказалось, что подозреваемый мирно находился в Кусагакуре или ещё более мирно гнил под кустом в Лесу Смерти. Мысли мои перекинулись на враждебных шиноби. В голову тут же пришёл Психопат, к которому я никаких добрых чувств не питала. Но его красные волосы — слишком уж явная ассоциация с другой красноволосой куноичи. Нет, изменить цвет волос было проще простого, но не удивлюсь, если кто-то в этом захолустье присутствовал на Чунин Шикен и всё равно сможет его узнать, да ещё и задаться вопросом: "Для чего меняли цвет волос?". По этим же причинам я не стала использовать образы его напарников — пусть идея превратиться в накрашенного парня в комбинезоне с кошачьими ушами была донельзя забавной. Мысли плавно скользнули к шиноби Конохи, и я перебирала их в уме одного за другим. Никого из своих знакомых подставлять не хотелось, очкастого подставного джонина или его выжившего напарника решила тоже не задействовать. Для чего, если есть прекрасные шиноби Аме, чьи одинаковые схожие с пижамами комбинезоны были не менее смешными, чем костюм Накрашенного, а закрытые дыхательными масками лица делали их неотличимыми друг от друга! Ну а если впоследствии Куса объявит войну Аме... Эту трагедию я как-нибудь переживу.

Решено! Я сняла с запястьев офуда с утяжелителям и применила Хенге, превратившись в непримечательного шиноби в маске, а затем создала два десятка клонов — прекрасное количество не только для всех необходимых опытов, но и для того, чтобы не лежать вповалку на этом чердаке без чакры.

— Ну что, девчонки! — весело сказала одна из Буншин-чан. — Распределяем цели?

Пусть мы использовали Хенге чаще любого другого дзюцу, но всё равно, знать, что перед тобой ты — но при этом слышать непримечательный мужской голос было непривычно.

Мы расселись на расчищенном участке пола и расстелили тут же созданную с помощью Хенге грубую карту Северной Крепости. Пусть на чердаке было темным-темно, но для дзюцу это не было помехой — карта светилась, хоть окружающее пространство не освещала. На ней уже были нанесены обнаруженные Кагура Шинган отметки тех, кто вёл по отношению ко мне как подонок, а помимо этого — все более-менее сильные шиноби, чунины и старше. После того как мы по-быстрому разобрали будущих подопытных, одна из Буншин-чан заговорила.

— Пора нам учиться мыслить не тактически, а стратегически. Девчонки, вам не кажется, что опыты с чакрой — это не всё?

— Что ты имеешь в виду? — спросила её подруга.

До меня потихоньку стало доходить. И, судя по приглушенным возгласам, остальные не отставали.

— Ты имеешь в виду...

— Именно! Мы сегодня совершим самое тяжёлое преступление. Так почему бы не совместить его с чем-то менее тяжёлым?

— Например, найти побольше сейфов и тайников с деньгами!

— Среди стольких шиноби должен найтись хоть один свиток с дзюцу!

— Да и кунаи им уж точно не понадобятся!

— Можно найти заготовки под нормальные утяжелители!

Мои сёстры приглушённо гудели до тех пор, пока я на них не прикрикнула.

— Итак! Наша миссия имеет две цели — основную и второстепенную. Основная — проверка каждого из наших умений на добровольцах...

— Ах да, они ведь сами вызвались, загубив маму и обращаясь с нами как с дерьмом!

— После того, как все подопытные прилягут отдохнуть, приступаем к исполнению второстепенной цели. Ищем всё. Оружие, деньги, кибакуфуды, свитки с техниками и книги — в них могут быть важные знания. Также присматриваем пустые свитки и принадлежности для фуиндзюцу — всё добро нужно будет запечатать. Если кого-то обнаруживают, или кто-то замечает повышенную активность сигнатур чакры — незаметно развеивается, чтобы предупредить остальных. Точка сбора — здесь, тут же сгружаем все припасы. И да, рационы нам тоже пригодятся, их тоже тащите.

— Но ведь они отвратительные! — раздался недовольный гул. — У нас в свитках полно мяса!

— Вы сами знаете, что мясо может испортиться, ну а рационы хранятся бесконечно! — отрезала я.

— Ладно, тогда нечего ждать! — сказала одна из Аме-буншин-чан! — Помчались!

Мы вскочили и по одной, чтобы не столкнуться друг с другом, стали подходить к скату крыши и просачиваться сквозь него. Я присоединилась к компании.

— Эй, сестрёнка! — вновь раздался голос. — А разве ты не собираешься остаться здесь?

Ну да, клон всегда знает, кто оригинал.

— Что-то мне сегодня тоже захотелось развеяться! — криво усмехнулась я.

Несомненно, я поступаю нерационально. Возможно, позже я назову это вопиющей глупостью и безрассудством. Но сидеть в темноте, изнывая от мучительного ожидания, было выше моих сил. Дождавшись своей очереди, я сформировала чакру Дотона и канула в темноту безлунной ночи. Сегодня у меня было очень много дел.

Глава 16

Мне нельзя было идти к какому-нибудь сильному шиноби — если клон может в любой удобный момент развеяться, у меня подобный фокус не пройдёт. Пусть я и могла удерживать Хенге сколько угодно, но может так случиться, что мне понадобится вся чакра, весь контроль, и заботиться о ещё одном дзюцу будет просто невозможно. Это значило одно — мне нужен кто-то из слабаков. И таких кандидатур было две. Симпатяжка-ирьёнин, отправившая меня на верную смерть и тот ублюдок, что так старательно исполнял её распоряжения. Я решила начать с самого простого — с той, кто очень мало отличалась от гражданского. Ну и к тому же она очень удобно располагалась в отдельной комнате, ничьей чакры рядом не ощущалось.

Добраться до госпиталя по ночной деревне для той, кто, даже не активируя сенсорное дзюцу, ощущала пространство на сотни метров вокруг, оказалось занятием несложным. Несколько прыжков по крышам, пара коротких перебежек по улицам, взойти по стволу чудом уцелевшего в этом посёлке дерева, а затем, спрыгнув на деревянную черепицу госпиталя, подойти туда, где ощущалась такая знакомая чакра, удостовериться, что мой расчудесный подопытный экземпляр всё-таки спит, просочиться сквозь потолок в её комнату. Детские игрушки.

Там я неторопливо осмотрелась, с удовлетворением заметив, что сучка не доверяла своим пациентам — окно закрывали тяжёлые ставни, а дверь запирал тяжёлый деревянный засов. Нет, я всё понимаю, но ведь подобное не будет преградой даже для генина!

— Кеккайдзюцу: Теши Кеккай! — тихо сказала я, далеко вытянув руки и коснувшись противоположных стен.

Интересно, если бы она сейчас проснулась и увидела шиноби в маске и пижаме, чьи руки в пару раз длиннее его тела, как бы отреагировала? Да ладно, мне же всё равно! С любопытством осмотревшись в её комнате, я увидела в шкафу не слишком длинный ряд книг явно медицинского предназначения, а также на дальней полке лежала парочка свитков. Подождите дорогие, мамочка закончит дела и придёт к вам!

Как никогда хотелось разбудить сучку и поглумиться над её беспомощностью, но я быстро взяла себя в руки: подобное поведение — быстрый путь в могилу. Это делать можно только в одном случае — если ты теневой клон. Я мысленно пожелала девчонкам хорошо развлечься — их руки развязаны.

Не став мешкать, я склонилась над сучкой и, сосредоточившись на её каналах, впрыснула в тенкецу преобразованную чакру, с интересом наблюдая, как она мгновенно распространяется по телу. Тренировки на лесной живности были не напрасными — пусть приходилось прикладывать больше усилий, но вместе с тем, результат был настолько же хороший. Тщательно контролируя чакру, чтобы резонанс не затронул сердце, глаза, лёгкие и голосовые связки, я звонкой пощёчиной разбудила тварь.

— Привет, дорогая! — сказал "аме-нин" недоуменно распахнувшей глаза жертве.

Как и ожидалось, комнату сотряс громкий пронзительный вопль, заложивший мне барабанные перепонки.

— Покричи-покричи, всё равно никто тебя не услышит!

Она крикнула ещё пару раз для пробы, но, убедившись в правдивости моих слов, быстро заткнулась. И это было единственное, за что я ей была благодарна.

— У нас перемирие с Аме! — о, а сучка быстро пришла в себя.

— Нельзя быть настолько доверчивой, — насмешливым тоном сказала я. — Перемирие между скрытыми деревнями — это война, только другими способами.

— Что вам от меня нужно? У меня есть немного дене...

— Не бойся, о твоих деньгах я позабочусь позже. Сейчас меня интересуют только знания!

— Но тогда вам не ко мне, а в архив госпиталя. Там все свитки и книги, правда у нас тут не очень много — только полевая хирургия и простейшие дзюцу.

А она мне уже начинает нравиться. Хорошо, я наведаюсь и в архив.

— Ну, раз у нас с тобой возник такой доверительный разговор, может расскажешь, где в крепости находятся свитки с чем-то посерьёзней? Стихийные ниндзюцу, фуиндзюцу, гендзюцу... — кстати, о гендзюцу, а ведь предо мной прекрасный тестовый образец.

— У нас тут нет ничего подобного! — а вот теперь ты мне, сучка, снова не нравишься.

Я положила руку ей на плечо, моя болезненно-зелёная чакра скользнула ей в каналы и сучка зашлась в истошном крике. Мне не доставляло особого удовольствия пытать кого-либо, но то, с какой лёгкостью она отправила меня умирать, задавило любую жалость.

— Хватит!

Я склонила набок голову и убрала руку.

— Давай немного вместе подумаем. Это пограничная крепость, в которой регулярно идут сражения. Тут шиноби, чтобы выжить, должны тренироваться и совершенствовать свои умения. Кивни, если согласна! Ах, да, я забыл, ты не можешь кивать.

— Свитки заперты в особой комнате у коменданта крепости! Он всегда лично выдаёт их на руки! А ещё приказано все свитки убитых врагов и союзников приносить ему!

Вряд ли туда попадает что-то действительно ценное, даже шиноби Кусы не могут быть идиотами настолько. Но чего мне не хватало, так это именно простых базовых вещей.

— Очень хорошо, а теперь расскажи, кто в вашей крепости комендант и где его найти?

— У тебя всё равно ничего не выйдет! Он джонин!

На то, что всё будет просто, я и не рассчитывала. Надеюсь, что моих сил хватит и на джонина. Если я не справлюсь — то и о возвращении в Кусу не стоит и мечтать.

— И всё же?

Слушая сбивчивые объяснения медсестры, я мысленно сопоставляла рассказанное с очагами чакры, пылающими по поселению. Удивительно, но, если судить по чакре, этот шиноби был не настолько уж и силён, одна из Буншин-чан его и так выбрала в качестве цели. Ну что же, нужно быстрее заканчивать и сообщить девчонкам новости.

— Ладно, ладно, я тебя понял. Давай перейдём к более интересным занятиям.

— Вы меня изнасилуете? — обречённо прошептала она.

Серьёзно? С ней в комнате находится шиноби, у которого нет ни единой причины оставлять её в живых, а она думает о сексе? Видимо я чего-то в человеческих взаимоотношениях не понимаю.

— Насчёт этого не волнуйся, — я дождалась её облегчённого вздоха. — Для твоего тела я найду применение и получше.

* * *

Я была методична и последовательна, кропотливо проверяла и перепроверяла все те дзюцу, что вызывали у меня сомнения. В этом очень помогло умение чувствовать, врёт ли мне собеседник. Полностью запуганная и морально сломленная подопытная зверушка всё время пыталась мне угодить, говоря именно то, что, по её мнению, мне хотелось услышать. Это здорово затрудняло отработку гендзюцу — приходилось продираться через всё это враньё, чтобы узнать, что она действительно видела.

Как я и предполагала, обучение без наставника такой сложной дисциплине — дело весьма сомнительной результативности. И если бы у меня было больше самонадеянности, если бы я возомнила себя непревзойдённой куноичи и начала использовать техники, известные только в теории, не миновать мне беды или, возможно, скорой бесславной смерти.

Но в итоге я, кажется, ухватила суть того, что делала неправильно — моя чакра была слишком сильна, воздействие слишком чужеродно для противника, вызывая сенсорный шок или искажение восприятия. Нет, даже для подобных дзюцу было своё применение, вот только, уверена, противник с толикой опыта развеял бы их обычным "Кай!". Ещё одним интересным побочным эффектом оказалось то, что по прерывающейся чакре в кейракукей мозга, я могла определить, пребывает ли человек под гендзюцу или нет. Причём даже не имела значения сила воздействия — чакра в голове у человека просто двигалась по-другому, и это различие было невозможно не заметить.

Испытывая лёгкую брезгливость, я испытывала на своей жертве медицинские и родственные с ними дзюцу. Замечала, как чакра человека реагирует на боль, как ткани тела отвечают на воздействие моей чакры. Несколько раз сучка собиралась умереть — приходилось спасать её укусом с точно отмеренным количеством чакры. Я провозилась более двух часов — конечно же, за это время мы бы давно задохнулись, так что я делала перерывы, парализуя субъект своего эксперимента и снимая барьер, чтобы проветриться. В итоге я всё-таки научилась залечивать раны чакрой, не убивая своего пациента. Это оказалось несложно — всё что мне понадобилось — заметки моей ненаглядной жертвы (которые я с интересом просматривала в перерывах между опытами). О нет, для обычного медика в них действительно не было ничего интересного, а вот меня они ткнули в фундаментальную ошибку преобразования чакры, которую я быстро исправила. Оказалось, что моя чакра действительно чудодейственна — выпуская её из тенкецу и преобразовывая в нейтральную медицинскую (при этом она сохраняла обычную силу и плотность), я добилась результатов гораздо лучших, чем мои укусы, с просто несопоставимыми затратами чакры. Меня охватил неистовый гнев — стоило этим подонкам показать маме пару самых простых дзюцу, они бы получили величайшего ирьёнина в мире, который вылечил бы каждого сраного ублюдка в этой сраной деревне! Мы бы жили счастливо вместе и были бы рьяными патриотами Кусагакуре! Но они выбрали смерть — сначала мамы, а затем и свою.