— Если вам понадобятся специалисты из других отделов управления, используйте их. Они будут в вашем распоряжении. Только представьте мне список для утверждения. Приказ я подпишу немедленно. За основу контроперации возьмите разработанную вами версию. Однако полностью сбрасывать со счетов другие варианты действий русских не надо. Русские хитры, смекалисты, даже коварны, если это касается выполнения ими далеко идущих стратегических целей, которые могут принести им баснословный выигрыш. Не забывайте об этом. Интуиция подсказывает мне, что не все так просто с этим Ольбрихтом, коль им заинтересовался Смерш. Где-то здесь спрятана козырная карта. И наша задача — не упустить момент, найти ее и заполучить раньше, чем русские диверсанты.

Вальтер Шелленберг говорил спокойно, не жестикулируя руками, не повышая голос. В этот момент он больше был похож на любезного преуспевающего адвоката предприятия, чем генерала СС. Он не выглядел мужественно. У него не было ярко выраженного мужского характера. Тем не менее Зандбергер слушал его внимательно, был сосредоточен. Он уважал своего шефа за патриотизм, жизнелюбие, за поддержку своих подчиненных в трудную минуту, за профессиональное чутье, особенно за уникальные способности приспосабливать работу аппарата к быстро меняющимся политическим событиям и использовать их в целях управления, а равно в своих целях, где ставкой была власть.

Шелленберг понимал политику как гигантскую интригу, как чудовищную игру в индейцев. И втягиваясь в этот раз в противостояние с русским Смершем в операции 'Ольбрихт', он интуитивно почувствовал раскрутку этой новой интриги, этой новой большой игры, став участником которой он сможет получить некоторые послабления для Германии в будущем, а равно для себя при неотвратимо приближающейся катастрофе.

Тем более, получив расширенные функции в проведении разведывательной и контрразведывательной деятельности, фактически став главой двух управлений: собственного шестого и нового, недавно сформированного в РСХА, куда вошли абвер-1, абвер-2, — он имел уже и новые возможности, которые давали и больше шансов на успех.

— И последнее, штандартенфюрер, — Шелленберг пристально посмотрел тому в глаза, как бы ища понимания и поддержки. — Пусть наш агент в Лондоне по возможности уточнит, откуда пришла информация к господам из Ми-6: напрямую из Москвы или через польских повстанцев? Это моя личная просьба.

— Слушаюсь, бригаденфюрер. Все будет сделано, как вы указали.

— Тогда за работу, дружище. Я жду от вас прыти в делах. А за доклад — спасибо. Вы свободны, — начальник внешней разведки слегка махнул рукой, отпуская старшего офицера SD...

Глава 13

21 августа 1944 года. Село Лешно. Кампиновская пуща. Польша

Капитан Киселев внимательно просматривал через бинокль лежащий впереди поселок. От посторонних глаз разведчика скрывали заросли крушины и бересклета.

Лешно выглядел вымершим. Ни людей, ни детей, ни животных. Это его настораживало. Хотя явных признаков наличия военных в селе он не обнаружил. До крайней хаты, где должен ждать связной, было метров двести. Все совпадало с теми ориентирами, которые он получил накануне вылета: стог с сеном, резные ставни, добротный деревянный дом.

'Местность открытая, — подумал он, — значит, на встречу пойдет Сирень. Безопаснее'.

— Что видно, Константин? — спросила Инга. Голос девушки был явно уставший, простуженный. Она сидела на траве, отдыхала. Связистке тяжело дался последний переход по лесу. Изнеможенная, потрепанная, она выглядела деревенской пастушкой, только с более утонченными чертами лица.

— Все сходится, — тихо промолвил командир группы и повернулся к ней. — Мы у цели. Приведи себя в порядок, пойдешь на встречу к связному.

— Что, уже?

— Да, уже. А вот... и группа в сборе, — глаза офицера заблестели. Он увидел, как к ним почти бесшумно подходили Медведь и Следопыт. По их довольным лицам он понял, что все в порядке, тем не менее бросил им навстречу: — Ну что, герои, все сделали, как я приказал?

— Так точно, товарищ командир. Следы убрали. Все тихо. Поляки не выходили, — доложил четко Михаил, приложив руку к пилотке.

— Тогда не будем задерживаться. Переходим к следующему этапу. Сирень, готова? — капитан повернулся к Инге, оценивая ее физическое состояние.

Радистка пригладила рукой коротко подстриженные светлые волосы, поправила платье.

— Готова, товарищ Константин.

Михаил хотел было что-то возразить, но Киселев поднял руку, строго остановил разведчика:

— Иди займи позицию к бою, вдруг ждет засада. А ты, Следопыт, будь на подстраховке, проследи весь путь Сирени. Задача ясна? Выполняйте. Главное, ты не трусь, — Киселев вновь обратился к Инге. — Если начнется стрельба, падай и лежи, не шевелись. Поняла?

Девушка утвердительно мотнула головой.

— Пароль не забыла?

— Нет, не забыла. Все сделаю, как вы сказали.

— Умница. Ты сильная, у тебя все получится. Встретишься, дай нам знать. Иди. Время.

Инга подняла с травы узелок с вещами и, выйдя на проселочную дорогу, неторопливо пошла в сторону дома. За ней с тревогой наблюдали разведчики: Следопыт — через прицел снайперской винтовки; Михаил — через бинокль. Мужчины переживали за нее. Вдруг засада? Однако тревога была напрасной. Вскоре открылась калитка и показалась Инга, она помахала им платком.

— За мной, — скомандовал Киселев, и разведчики быстрыми перебежками устремились к дому, но не по проселочной дороге, а через участок. Перепрыгнув через низкую изгородь, пройдя по вспаханному, но незасеянному полю, они выскочили к хозяйским постройкам и, открыв внутреннюю калитку, зашли на большой хозяйский двор.

Было видно, что здесь жила зажиточная семья. Добротный дом с мансардой, ломаная крыша, веранда с крыльцом. Мощеная дорожка на улицу. Ворота отменно сделанные. Бричка в хорошем состоянии. Бревна под распилку на дрова, сложенные у ворот вдоль забора. Все это бросилось в глаза разведчиков.

— Заходьте, панове, в хату, — пригласил их мужчина лет пятидесяти, с усиками и аккуратной бородкой. Он был одет в легкий льняной костюм, белую сорочку без галстука, на ногах летние туфли. Связной напоминал внешним видом довоенного дачника или управляющего небольшой адвокатской конторы. Мужчина стоял у крыльца и сдержанно улыбался, бросая настороженные взгляды на военных в маскхалатах с автоматами в руках. — Я тыдень вас чакаю. Дождался, наконец. Заходите. Отдохнете, паснедаете, — фальши в его словах не чувствовалось. Однако легкая дрожь в голосе, боязливый взгляд выдавали волнение. Говорил поляк на смешанном языке, вставляя русские слова, чтобы лучше понимали, видно, этим хотел понравиться разведчикам. Киселев пристально посмотрел в глаза связному, стараясь понять, кто стоит перед ним: друг или враг. Тот выдержал испытание, глаза не отвел, вновь повторил:

— Заходьте в дом, товарищи. Что топтаться на дворе?

— Подожди, — осек его офицер. — В селе немцы или партизаны из Армии Крайовой есть?

— Няма, пан офицер.

— А куда подевались люди?

— Ушли в лес, хаваюцца. В Варшаве подавлено восстание, все боятся карателей.

— Ладно, веди к себе, — согласился Киселев, но, оглянувшись назад, разведчикам приказал: — Медведь, осмотри все в доме. Следопыт, проверь чердак. Там останешься на посту. С высоты видно далеко. Мы перекусим, тебя подменим, — затем Киселев пропустил вперед хозяина и следом за ним поднялся по крыльцу в дом.

— Все чисто, Константин, — доложил Михаил, обойдя комнаты и заглядывая в каждый угол жилища. По ходу удивляясь достатку связного: 'Кому война — мачеха, а кому — мать родная. Живет, как буржуй. Не раскулачили. Странный связной'.

В столовой разведчиков уже поджидала Инга. Умытая, причесанная, в светлом ситцевом платье, она выглядела студенткой-отличницей, не хватало только значка ВЛКСМ.

— Идите мыть руки, — с улыбкой произнесла девушка. — Я сейчас быстро приготовлю поесть.

— Это хорошо, — подобрел наконец Киселев. Он уселся на венский стул и вытянул ноги. Тревога, появившаяся в лесу, спадала. Он почувствовал усталость, хотелось спать. Сжав сильно веки, затем резко открыв глаза, он мысленно дал себе команду: 'Держаться. Не спать!' Потер пальцами виски. Стало легче. Окинув разведчиков повеселевшим взглядом, громко произнес:

— Даю тридцать минут на завтрак и отдых. Время пошло. После этого идем на базу. Пан Юзеф, подойдите ко мне, есть разговор.

— Да, пан офицер, — откликнулся поляк.

— Вы все подготовили для нас?

— Разумею ваше беспокойство, пан офицер. Спешу заверить. Все, что передал центр для вас, знаходицца в схроне. Это в трех километрах от Кампиноса. Выбачайте, я хербаты поставлю.

— Что поставишь? — переспросил удивленно Киселев.

— Цай, цай!

— А-а-а, чай, — усмехнулся офицер. — Чай — это хорошо, в самый раз.

Речь Юзефа была эклектична и состояла из польских, русских и белорусских слов, но разведчики понимали его хорошо, особенно Михаил. Однако в разговор белорус не вступал. Миша быстро нашел себе занятие. Открыв банку тушенки, он резал хлеб, помогая Инге готовить завтрак.

Киселев поднялся со стула и вновь обратился к связному, тот из маленьких мешочков в пузатый чайник насыпал щепотками целебную траву:

— Юзеф! Где руки можно помыть?

— Так на кухне, пан офицер. Пойдемте, я вам покажу.

В этот момент послышались тяжелые шаги Следопыта, спускавшегося с мансарды по внутренней лестнице. Казалось, она сейчас развалится под его медвежьими шагами.

— Что такое? — повернулся на шум Киселев.

— Константин, немцы! — возбужденно крикнул Степан.

Разведчик, перепрыгнув через трещавшие перила, оказался возле связного, загораживая выход наверх.

— Немцы? — удивленно воскликнул Киселев, моментально меняясь в лице. — Вот сволочь! — прорычал он и схватил Юзефа за грудки, чуть не оторвав от пола. — Что ты, урод, наделал? Тебе жить надоело? Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? — офицер размахнулся рукой, чтобы ударить связного.

Юзеф сжался, но не струсил, быстро заговорил:

— Это не я, пан офицер. Это не я. Маткой Боской клянусь, не я.

— Командир, принимай решение, немцы рядом, — вмешался в потасовку Михаил. — Позже с этим разберемся, — Миша передернул затвор автомата.

Киселев скривился, не ударил поляка, оттолкнул к стене. Недовольно посмотрел на Дедушкина.

— Ладно, Медведь, поговорим позже и с тобой, если останемся в живых.

— Следопыт, расстояние, состав?

— Метров сто пятьдесят. Впереди три мотоцикла, две машины и бронетранспортер за ними.

— Сука! — ругнулся офицер, заскрежетав зубами. — Уходить поздно, перещелкают, как фазанов. Принимаем бой. Медведь — у ворот слева. Следопыт — на чердак наверх. Бей по офицерам и пулеметчикам. Я держу оборону справа у сарая. Инга, держи пистолет, — Киселев рывком достал ТТ и передал его девушке. — Карауль этого подонка. Шаг в сторону — стреляй. Всем приготовиться к бою. Стрелять по моей команде. Беречь патроны. Не давать нас окружить. Прорываться будем дворами. К бою! Занять оборону! Бегом! — словно выстрелы, прозвучали резкие команды командира группы. Разведчики моментально рассыпались по своим местам.

Миша выскочил к воротам. Спрятался за сложенными бревнами. Они надежно прикрывали от пуль. Через щель в заборе увидел, как машины, не доехав до поселка, остановились. Из них быстро выскочили солдаты и по команде офицера стали приближаться к ним, охватывая дом с двух сторон. Три мотоцикла 'Цундап', не останавливаясь, мощно урча, продолжали движение по проселочной дороге. Вот-вот фашисты поравняются с домом. Миша достал три осколочные гранаты. Руки подрагивали от волнения. Прицелился. На мушке водитель третьего мотоцикла.

— Огонь! — услышал он приглушенную команду командира. Палец плавно нажал спусковой крючок. Одновременно с чердака раздались два выстрела Следопыта.

Словно факел, вспыхнул первый мотоцикл, заваливаясь в кювет, пуля пробила бензобак. Мотоцикл горел. Орали горящие солдаты, пытавшиеся сбить с себя пламя. Вторая пуля пробила голову пулеметчику следующего экипажа. Пули Михаила срезали водителя третьего мотоцикла. Тот, падая, потянул за собой и экипаж. Полетели гранаты, перемешивая землю, тела и мотоциклы. Прогорклый густой дым повалил в сторону поселка. За считаные секунды была уничтожена ударная немецкая разведгруппа.

Фактор неожиданности сыграл добрую службу русским разведчикам. Разозленный, но не растерянный противник залег, открыл яростный ответный огонь. Ветераны поползли вперед, пытаясь окружить дом. Пули засвистели, закружились в смертельном хороводе, жучками-короедами впивались в бревна, ворота, в стены дома, срезая щепу, кроша частокол.

Тем временем с правой стороны из окошка сарая бил короткими очередями командир группы, принимая на себя шквальный огонь из бронетранспортера.

'Туго командиру, — подумал Михаил. — Не поможешь. Держись, капитан', — Миша вставил новый рожок в надежный автомат ППС, приоткрыл калитку и нос к носу столкнулся с немецким сержантом СС, который ошалелыми глазами уставился на него от неожиданного столкновения. Михаил мгновенно нажал на крючок — спасла природная реакция и тренированность, отпрянул назад, упал, перекатился через голову и, готовый к бою, бросил через ворота гранату. Раздался взрыв, срывая ворота с петель и разрывая набегавших фашистов.

'Вот те раз! Чуть не подставился', — подумал Михаил, подбирая у ворот немецкие автоматы и, к радости, не взорвавшиеся гранаты фашистов. Он готовился к новой атаке с левого фланга.

В это время Инга, наставив пистолет на связного, слушала его причитания.

— Матка Боска! Матка Боска! Помоги и защити. За что такие наказания? — Юзеф метался по комнате, не боясь случайных пуль, залетавших через окна, не боясь направленного на него пистолета. Он был в отчаянии и не знал, как помочь себе и разведчикам. Дом превращался в решето. Осыпались оконные стекла, разбивались ставни. Каким-то чудом еще не загорелось сено. Крошилась мебель.

— Прекрати стонать, — крикнула на связного Инга, — сядь в угол и не мечись. Мне самой страшно, и ты еще скулишь.

— Да, пани, страшно. Надо что-то делать, — Юзеф стал приближаться к девушке.

— Стоять! — крикнула Инга. — Садись на пол. Ну! — она указала пистолетом на пол.

— Да, да. На падлогу, — поляк послушно спрятался за сервантом, что спасло ему жизнь. Несколько пуль влетело через окно, напротив которого он стоял, с протяжным визгом распороло стенную перегородку, осыпая штукатурку.

— Матка Боска! Матка Боска! — перекрестился связной и благодарно посмотрел на Ингу.

Бой разгорался. Немцы наседали с ожесточением, подгоняемые офицером. Тот размахивал пистолетом и что-то им кричал. Офицера заметил Следопыт. Он переместился на другую сторону чердака, выбирая новую позицию. Словно кувалдой, выбил доску, вскинул винтовку, поймал через оптический прицел череп на фуражке, не спеша сделал мастерский выстрел.

'Готов капитан', — улыбнулся про себя мужественный сибиряк и стал искать новую фигуру с серебристыми погонами.