— Да, на этот мост господа пришельцы в свое время не пожалели бомб, — вздохнул Калансис. — Простите, Варин. Продолжайте.
— Продолжаю. Итак, наш четвертый объект — завод "Спецсталь" в Аргондо, точнее, расположенная там электростанция. Конечно, объем выпуска — всего лишь пять тысяч тонн в месяц, но это нержавеющая, легированная, инструментальная, быстрорежущая сталь, без которой невозможно говорить о восстановлении нашего машино— и станкостроения. К тому же, на соседней площадке расположен ферросплавный завод, его запуск даст нам марганец. Наконец, восстановление электростанции в Аргондо позволит объединить две зоны и повысит стабильность и устойчивость работы электросети по всей Зеллиде.
— И что же здесь не так? — спросил министр науки и технологии Мидар Даренис.
— Есть проблема с сырьем, — вздохнул Морринсон. — Допустим, феррохром мы сможем ввозить из Зеннелайра, запасы молибдена и вольфрама есть в госрезерве, но никель для выплавки нержавеющей стали — это очень сложно. На руднике "Догералл" остался запас в полтысячи тонн катодов, но это все. А с его восстановлением мы провозимся больше года.
— А еще достать где-то никель можно? — Калансис поочередно взглянул на Морринсона, Климта и министра торговли Тефениса. — Подать заявку в Межком?
— Можно попробовать, — степенно кивнул седовласый, солидный Тефенис. — В принципе, никель до войны добывался в Барганде, Солере, Вилканде, Шапарире — может, где-то производство сохранилось.
— И, наконец, проект номер пять, — Климт опять взялся за указку. — Завод "Азот" в Фаэнде. Тут все понятно. Аммиак — это удобрения, которые необходимы нашему сельскому хозяйству, это ацетилен для сварочных аппаратов, разнообразная органическая химия, взрывчатые вещества, наконец. Сырье — природный газ — будет. Для возобновления добычи и ремонта трубопровода понадобится не больше трех месяцев. Заодно, мы сможем газифицировать Криденг и большую часть земли Фаэнд.
— Возражения те же, что и в проектах номер один и два, — хриплым голосом произнес Морринсон. Даренис протянул ему стакан с водой. — Спасибо, Мидар. Так вот, фаэндский "Азот" — это сложный и очень энергоемкий проект. Можем вовремя не вытянуть. Кроме того, ситуация с удобрениями не настолько тяжелая.
— Совершенно верно, — подтвердил министр сельского хозяйства. — У нас еще остались кое-какие довоенные запасы. Кроме того, уже восстановлено производство калийных удобрений, а в небольших количествах — фосфатных. Конечно, азотных бы еще не помешало, но без урожая в этом году не останемся.
— Итак, друзья, давайте выбирать, — отпустив на место Климта, Кир Калансис снова встал перед картой. — Алюминий, пластиковые трубы, вагоны и паровозы, спецстали, азотные удобрения: все необходимо, но не может быть обеспечено сразу. Всего на всё не хватит. Вы все выслушали плюсы и минусы, давайте решать.
Рейтинговое голосование не заняло много времени. Уже во втором туре проект номер четыре собрал больше половины голосов.
— Решение принято! — возвестил Кир Калансис. — Сам за него голосовал, признаюсь. Будут у нас спецстали — будет современное промышленное оборудование, будут и энергия, и удобрения, и топливо, и все остальное. Воссоздать высокоразвитую промышленную цивилизацию на коленке нельзя. Если мы хотим обеспечить больше, чем выживание, необходимо заново запускать основные технологические цепочки.
Даренис, нетерпеливый и сильно занятый, первым встал с места, но президент остановил его взмахом руки.
— Внимание! Через четыре часа встречаемся здесь снова. Нам придется продолжить разговор о приоритетах с учетом новой информации. Попрошу всех выбрать время и внимательно ознакомиться с этими материалами!
Безусловно, у президента были раньше другие планы на эти часы. Однако из звездной командировки вернулся Барк Негелис, и что может быть важнее?!
— Как я рад тебя видеть! — Кир Калансис обнял старого друга. — А знаешь, ты даже поздоровел!
— Так работы меньше было. Не так, как у вас, — отшутился Негелис. — Расскажи лучше, как вы здесь? Что произошло за время нашего отсутствия, чем сейчас занимаетесь?
— В основном, строим, — Калансис махнул рукой. — Все, что можно было восстановить киркой, лопатой и малоквалифицированной массовой рабочей силой, в основном, сделано. Сейчас пытаемся заново налаживать технологические и производственные цепочки, расшивать узкие места. А они возникают на каждом шагу. Например, я раньше не задумывался, сколько заводов в стране производят шарикоподшипники. А их было всего шесть. Остался один, самый маленький, на востоке. И его продукция нужна всем, поскольку теперь это единственное предприятие такого профиля во всем Приморье и Северном Заморье. А специальную сталь для шарикоподшипников могут сегодня варить только в двух местах. Одно из них — в Да-Джаннае, второе — в районе Фраувенга. Или банальный крепеж. Шурупчики, болты, гайки. До войны его выпускали три огромных завода — на всю страну. Сейчас худо-бедно работает один. И то, постоянные перебои с поставками материалов. Оказывается, для него нужен специальный прокат — шестигранник.
— Никогда не думал, что это все так сложно, — изумленно покачал головой Негелис.
Президент только горько вздохнул.
— Современная техническая цивилизация крайне уязвима. Очень велика взаимозависимость. Разделение труда — это и благо, и проклятие. Иногда все рушится из-за какой-то мелочи. Например, мы можем клепать танки по два десятка в день, тогда как нам они сейчас ни к чему. Зато экскаваторы, в которых везде огромная нужда, делаются буквально по паре штук в месяц. Проблема — в мощной гидравлике. Раньше больше половины таких устройств импортировалось из Вилканда, но теперь вместо того завода — развалины, а наш, чинетский, еле дышит. Или электроэнергия. Вот сейчас мы всем правительством решали, куда отправить единственный новый генератор, который у нас будет только через несколько месяцев. Нынешней зимой нам удалось в целом решить проблему тепла, но не света. Для населения введено жесткое нормирование, многие предприятия работают по ночам.
— Выходит, проблем меньше не стало? — Негелис озабоченно нахмурился.
— Пожалуй, так. Мы решаем одни, но на их место встают другие. Но это я разговорился. Извини, все мысли в последнее время только об этом. Я не прошу тебя сейчас рассказывать о поездке. Нейри уже передала приглашение на сегодня вечером вам с Тэй?
— Да.
— И ваши отчеты я тоже потом прочитаю, — Кир Калансис удовлетворенно кивнул. — Вообще, я тебя выдернул для одного вопроса. Нам по линии Межкома пришло предупреждение, что у пришельцев возможна смена власти, причем, к ней могут придти сторонники войны на Филлине. Вы там ничего такого не заметили?
— Нет, все, вроде бы, спокойно, — подумав, сообщил Негелис. — Впрочем, их правительство, Совет Пятнадцати, как бы находится на втором плане. Что в нем творится, не известно. Везде портреты Императора, и разговоры только о нем. Но их общество, кажется, не слишком воинственное. Вначале показалось, будто это не так. Всевозможные мундиры буквально на каждом шагу. А потом выяснилось, что униформу у них носят все гражданские служащие, вплоть до школьных учителей. Хотя, конечно, многое мы могли просто не увидеть. Нам, конечно, не все показывали.
— Даже по магазинам не дали походить? — заинтересованно усмехнулся Калансис.
— У них вообще нет магазинов в нашем понимании. Есть так называемые распределители. Каждый имеет соответствующую категорию, и в соответствии с ней устанавливаются нормы потребления и определенный ассортимент товаров для их выполнения. Деньги в этой системе — только расчетные единицы. Разница между категориями, как нам объяснили, довольно существенная. Серьезный стимул, чтобы делать карьеру.
— Полностью огосударствленная экономика?!
— Формально, да. Но на самом деле есть много лазеек. Во-первых, наследственная элита. Она вне категорий и имеет очень серьезные привилегии, в том числе вседозволенность. Потом, похоже, есть очень большой черный рынок. Официальная система распределения работает плохо, это даже нам удалось заметить. Так что, недовольных должно быть много, тем более, что в Империи большинство людей относятся к низшим классам. И, что удивило, очень низкий уровень автоматизации. О заводах я даже не говорю, но такой характерный штрих: в богатых домах принято иметь людей-слуг.
— Зеленокожих? Кронтов? — уточнил Калансис.
— Нет, кронтов запрещено ввозить в Метрополию. Там все ступеньки, вплоть до самых низших, занимают кээн. Но даже самый последний бродяга вполне искренне считает себя выше любого инопланетника — с этим мы тоже сталкивались.
— Странное общество, — Калансис с большим сожалением взглянул на часы. — Ладно, мое время вышло. Отложим все до вечера. Будем пока прощаться?
— Да, я пока отдохну, — кивнул Негелис. — Я и всех своих так ориентировал: все дела — завтра, а сегодняшний день — для родных и отдыха.
— Как хорошо дома!
Ринчар Линд, кажется, произнес эти слова вслух, так как Линн Валькантис посмотрела на него с мягкой понимающей улыбкой.
И пусть это всего лишь комната в общежитии, в которой он не прожил и трех недель, прежде чем отправиться в гости к пришельцам, какая разница?! Ведь дом — это там где мама, Линн, где его родина, где он сам, наконец, может отдохнуть после долгого и утомительного пути.
Дорога с космодрома в Граниде заняла у них целые сутки. Вчера утром их подхватил в Лешеке старый транспортник, переоборудованный в грузопассажирский чартер Межкома. Затем началась мучительно медленная дорога с многочисленными остановками. Первая — во временной столице Барганда Кептелле, там они распрощались с баргандскими товарищами. Потом — промежуточная посадка в Мербене, затем — где-то в Белых горах, а уже под вечер — в Самодонесе. И лишь на следующий день, после ночевки в гостинице, они вылетели в Нагиссу, где его встретила Линн, в честь его приезда получившая освобождение от занятий.
Зимний день короток. За окном начало темнеть, и Линн щелкнула выключателем. Однако, к удивлению Линда, над его головой зажегся только один плафон из трех. Тусклая, не более чем 25-свечовая лампочка, едва разгонявшая сгущающуюся тьму.
— У тебя проблемы с освещением?! — сразу же вскинулся Линд. — Не хватает лампочек?!
— Не хватает электричества, — Линн, кипятившая воду для лакина на спиртовке, встала у него за спиной, положив руки на его плечи. — Для всех ввели нормирование, лимит.
— Ты и занимаешься при этом свете?! — ужаснулся Линд. — Так же глаза можно моментально испортить!
— Нет-нет, Рин, — Линн обняла его покрепче. — Мы все занимаемся в читальном зале, там как раз нормальное освещение. Здесь я, фактически, только ночую.
— Вот как...
Линд был разочарован. Ранее ему казалось, что за полгода, пока они отсутствовали, страна уже вернулась к нормальной жизни. Конечно, больше всего его обнадежил телефонный разговор с мамой. Вчера вечером ему удалось с первого же раза дозвониться до нее прямо из гостиничного номера в Самодонесе и проговорить с ней больше двух часов. Но и здесь, в Нагиссе, дороги и тротуары были расчищены от снега, из труб шел дым, по улицам ездили автомобили, грузовики и даже рейсовые автобусы, хотя изредка попадались и санные поезда на мамонтовой тяге.
— Не огорчайся, все остальное у нас уже почти в порядке, — Линн, как всегда, сразу поняла его мысли. — Сейчас закипит, будем пить лакин. Я к нему вчера печенье испекла.
— Это хорошо, — Линд с удовольствием потерся щекой об ее руку. — Твое печенье — это очень вкусно, я помню.
— Ага, — Линн чуть отвлеклась, чтобы разлить закипевшую, наконец, воду по чашкам. — Едва вчера полвазочки спасла. А то пришли тут соседи... на запах, наверное! Пообщаться...
— Ну, а что еще делать с таким освещением? — пожал плечами Линд, принимая от Линн чашку, над которой поднимался ароматный парок. — Разве что, решать демографическую проблему. Я еще в аэропорту заметил, как много вокруг дам... в положении...
— Д-да... — даже при таком тусклом свете было заметно, как отчаянно покраснела Линн. — Рин, ты... э-э-э... извини, — смущенно пробормотала она, опустив взгляд книзу. — Мы сегодня... не сможем...
— Линн, родная! — Линд поспешно перегнулся через маленький столик, чтобы поцеловать ее. — Не бери себе это в голову! Это совершенно не проблема! Признаться, после долгой дороги я и сам, наверное, немножко не в форме!
На самом деле, Линд втайне был даже рад, что все так повернулись. До его спешного отлета они прожили вместе всего две недели, и тогда из-за сломанной руки Линн им, как правило, было не до любовных ласк. А когда рука стала заживать, они вдруг расстались на полгода. Теперь им, очевидно, придется заново узнавать друг друга и привыкать друг к другу.
— Рин, ты точно не обижаешься? — Линн несмело взглянула на него. — И дело, не в том, что я как-то не так стала к тебе относиться...
— Ты боишься, что нам будет нечего делать этим длинным зимним вечером? — Ринчар Линд широко улыбнулся. — Да мне одних рассказов хватит, наверное, на неделю!
— Не сомневаюсь. И жажду их услышать! — Линн, наконец, справилась со смущением. — Извини, я сразу тебе не сказала. На нас двоих пришло приглашение. На этот вечер. Из Звездного Дворца. Это что-то типа посольства у кээн.
— На сегодня? — удивился Линд.
— Да. У них прием. А следующий только через четыре дня.
— Торопятся, значит, — пробормотал Линд. — Ты не знаешь, они всем из нашей команды прислали приглашения?
— Точно не знаю, — Линн качнула головой. — Но я так поняла, что только тебе. Хотя, если ты так сильно устал с дороги...
— Нет, наверное, надо будет пойти, — Линд ненадолго задумался. — Знаешь, вчера во время промежуточной посадки в Белых горах со мной немного пообщался вилкандский полковник Ауто из Межкома. Помнишь такого? Вот он как бы между прочим сказал, что пришельцы здесь, возможно, сами захотят пойти со мной на контакт.
— Угадал или точно знал? — поинтересовалась Линн.
— Кто его разберет? — Линд пожал плечами. — Так или иначе, придется мне таки стать межзвездным дипломатом.
— Или межзвездным шпионом.
— Нет, не хочу! — запротестовал Линд. — Хотя... может, ты и права. Ведь любой толковый журналист — это всегда немножко разведчик. Только работающий, в основном, на самого себя... Когда они нас ждут?
— Через четыре квинты за нами заедет машина. Так что, попьем лакин...
— С твоим печеньем! — вставил Линд.
— ...и начнем собираться, — решительно закончила Линн. — Скоро придет Вирта, она тоже приглашена. Она пообещала для тебя свежую рубашку подобрать.
Звездный Дворец несмотря на громкое название представлял собой небольшой особнячок, напоминающий штаб-квартиру фирмы средней руки или филиал научного института. Пройдя через несколько кордонов охраны, они оказались в большом ярко освещенном зале, где уже собралось около дюжины кээн и два или три десятка филитов. Среди взрослых, к удивлению Линда, оказалась и маленькая светленькая девочка лет семи в красивом белом платьице. Она бегала вокруг и оживленно болтала с пришельцами на их языке.
